Текст книги "Не умирай раньше меня (СИ)"
Автор книги: Ольга Домосканова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
– Вы начали репетировать номера к празднику?
– Да, куратор, – раздался недружный скорбный хор.
– Имейте в виду, вам времени до пятницы решить все проблемы по исправлению ошибок, иначе не будет вам никакой студвесны. В пятницу состоится родительское собрание, результатом которого будет являться мое решение. Я объяснил все доступно?
– Да, куратор, – еще более мрачный ответ.
– Тогда на этом все, – заключил Лагерра, и уже на ходу вслух возмутился: – Это ж надо так начать полугодие!
После его ухода все приуныли. У нас после классного часа еще пара физкультуры, и по ее окончании мы планировали порепетировать. Но никто почему-то никуда не спешил.
– Я на репетицию не пойду, – побежала первая крыса с тонущего корабля в лице Малики. – Меня отец убьет, если я оценки не исправлю.
– Я тоже сразу домой.
– И я.
– Хоть кто-нибудь вообще пойдет? – Леон наверняка спросил лишь для формы, потому что у него если и болела душа за общее дело как у старосты, то здравый смысл еще никто не отменял. Пару оценок хотелось исправить и ему. – Значит, все по домам.
– Я даже прямо сейчас пойду, – заявил Скарецки.
Сомневаюсь, что Чен будет что-то учить, даже под угрозой срыва главного студенческого праздника.
– Чен, так еще физкультура! – праведно возмутился Леон.
– Ну и что? – изумился Скарецки. – У меня с ней все в порядке.
Это были все разумные доводы в защиту того, почему студент отказывается идти на пару.
Рейна Дори была не в духе, как и все преподаватели, ополчившись на нас. Правда, к ее чести, она не стала выматывать группу сдачей нормативов, просто не разрешила играть в баскетбол. Женская часть этому факту обрадовалась, усевшись на скамейки, ребята же спокойно заменили одну любимую игру другой, и поделились на две команды для мини-футбола. Меня мини-футбол никогда не прельщал, не понимаю я, как в такую активную и резкую игру, где ударом мяча можно сбить человека с ног и серьезно травмировать при длинной передаче, можно запирать в четыре стены. И не важно, что в том же баскетболе мяч тяжелее, дело не в мяче, а в импульсе, передаваемом ему ногой. Ударить ведь тоже можно по-разному, особенно если очень хочешь выиграть, но не особенно соблюдаешь правила, как это делают наши ребята. Поэтому поворчав о бесполезности своего прихода на два академических часа физкультуры, я последовала примеру остальных девочек и уселась у дальней стены рядом с выходом, чтобы мне не засветили мячом в лицо. Девчонки даже пытались болеть, особенно за Ривару, все же от него на площадке больше всего толку, хотя будь Скарецки на паре, их симпатии разделились бы. Разница лишь в том, что на внешний вид лично мне Даниэль кажется симпатичнее.
В спортзал вошел Агеллар. Он перекинулся парой слов с рейной Дори, и уже хотел было пройти мимо, как увидел меня.
– Не играешь? – спросил он, присаживаясь рядом.
Черное трико обтянуло натренированные ноги, доставляя мне, как стороннему наблюдателю, эстетическое удовольствие. Тренер в очень хорошей физической форме, и он прекрасно знает об этом, и, тем не менее, не пользуется этим качеством для привлечения внимания к себе, во всяком случае, я этого не заметила. Без сомнения, сказываются опыт и возраст. Мои сверстники не удержались бы от демонстрации накаченных мышц.
– Не моя стихия, – ответила я, все больше нахмуриваясь.
– А брови у тебя по какой причине встретились на переносице?
Я попыталась расслабить мышцы лица, но мои гримасы вызвали только смех наставника.
– Знаете, рейн Агеллар, – почему-то я решила выговориться именно ему, – иногда в жизни бывает черная полоса. Так вот, она наступила в жизни нашей группы. Нас осадили зачетами и контрольными, за неуспеваемость у нас могут отнять студвесну, а если и не отнимут – мы все равно ее провалим, потому что как всегда первые места займут программисты. Даже рейна Дори – и та против нас. Занимайтесь, говорит, чем хотите, но баскетбола сегодня не будет.
Агеллар вытянул ноги и сложил руки на груди.
– Это все мелочи, Ранхил. Такие мелочи…
Я вздохнула.
– Мелочи… Но что-то их слишком много.
Он не ответил. Вместо этого взял в руки свисток и остановил игру.
– Рейна Дори, я прошу прощенья, – Агеллар обратился к пожилой преподавательнице. – Не могли бы ваши ребята позаниматься на половине спортзала? Мне нужно готовить игроков к соревнованиям.
Дори всплеснула руками.
– А что ж за соревнования у нас сейчас? Неужели я что-то забыла?
Агеллар мягко улыбнулся и покачал головой.
– Нет, на эти соревнования команду формирую я сам. Мы сыграем с академией в баскетбол.
Рейна Дори разом погрустнела.
– Гиблое дело, мой мальчик. Там все куплено.
– Вот против этого мы и выступим, – ответил тренер и выжидающе уставился на Дори.
– Ребята, – обратилась она к моим сокурсникам. – Займите одну половину, поиграйте на одни ворота. Не мешайте рейну Агеллару в благом деле.
– Еще просьба, рейна Дори, – обратился тренер. Однако же, просьбы у него. Просил он таким тоном, что вряд ли бы кто-то осмелился возражать. – Студента Ривару я у вас заберу, он в моей команде.
Я увидела ошарашенный взгляд Даниэля и злорадно усмехнулась про себя. Он еще был не в курсе.
– Конечно-конечно, – согласилась со всем преподавательница и ушла судить в мини-футболе.
Мы с Риварой стали в шеренгу, ожидая дальнейших распоряжений тренера. Он сходил за баскетбольным мячом и через весь зал швырнул его мне. Естественно, я поймала, хотя меня и пошатнуло слегка.
– Отрабатываем бросок в кольцо с линии штрафной, – последовала команда, и адская улыбка за ней: – Добро пожаловать в команду.
Алестер наблюдал за бросками в кольцо. У Ривары это получалось мастерски, а вот Ранхил будто норовила запрыгнуть вслед за мячом.
– Ранхил, что тебе дает такой прыжок? – Агеллар продемонстрировал наглядно исполняемые студенткой пируэты.
Она застыла с мячом в руках и обиженно надула губы.
– Ты чаще всего промахиваешься, потому что импульс слишком сильный. Ты толкаешь мяч вперед со всей дури, а нужно строго по траектории. Попробуй без прыжка.
Она бы попробовала и без мяча, просто вцепилась бы Агеллару в волосы, уж очень зло девчонка вколачивает в пол мяч. Но разворачивается к тренеру боком и после двух ударов об пол посылает мяч практически на прямых ногах. Он ударяется в бортик кольца и возвращается ей в руки.
Алестер закатил глаза.
– Дай мне мяч, – он протягивает руки и получает спортивный снаряд. Принимает стойку баскетболиста. – Твои ноги должны быть согнуты в коленях, туловище немного наклонено вперед, руку с мячом отводишь к плечу.
Ривара спокойно продолжает тренировку, но его и в самом деле это не касается – парень все делает правильно.
– Твоя ошибка в том, что сейчас ты выполнила бросок на прямых ногах. Импульс был слишком слабый, посылаемый только руками. Этого недостаточно. Ты должна работать всем телом.
Агеллар медленно распрямился и отправил мяч точно в кольцо.
– Повтори.
Ранхил подобрала мяч, приняла стойку, но мяч снова не долетел до цели.
– Вы видите, без прыжка я совершенно не попадаю в кольцо! – воскликнула она.
– А с твоим прыжком попадаешь через раз, – возразил тренер. – Нужно найти золотую середину, прыжок должен присутствовать, но легкий, завершающий. Прими правильное положение.
Я приняла, по моему мнению, правильную стойку. Агеллар громко цокнул и подошел вплотную с таким решительным настроем, будто голыми руками сейчас начнет исправлять мои физические недостатки, вплоть до выравнивания ног посредством многочисленных переломов. Его рука легла чуть выше колена толчковой ноги и легонько, но качественно надавила. Я присела чуть больше.
– Чтобы передать мячу достаточный импульс, нужно как следует завести свою машину, – проговорил он за моей спиной тоном маньяка-соблазнителя. Из головы тут же вылетели все мысли о баскетболе, тренировке и студвесне, я нервно сглотнула. – Представь, что ты – катапульта. Тебе нужно отправить свой снаряд точно в окно осаждаемой башни. Мяч к плечу.
Я повиновалась. Тренер провел рукой по спине, вынуждая прогнуться.
– Бросок!
Мяч улетел куда-то в сторону.
– Так не пойдет, – с досадой в голосе произнес Агеллар. – Давай еще раз.
Я взяла в руки мяч и снова приняла стойку. Приготовилась к броску, но тренер меня остановил.
– Подожди. Давай вместе со мной.
Он встал за моей спиной, прижал меня так, что лопатками я чувствовала, как играют мышцы на его груди. Вместе присели.
– Выполняем бросок от груди.
Что мы там выполняем? Мысли совершенно не желают концентрироваться ни на чем, кроме этого странного действа.
Агеллар сжал мяч поверх моих ладоней, и проговорил:
– Из этого положения мяч выбрасывается от себя, снизу-вверх. Разгибаемся и совершаем бросок.
Прыгнуть с человеком за спиной не так уж и просто. Но тренер настолько слитно повторил мои движения, при этом направляя мое тело на нужную ему волну, словно он вел меня в каком-то старинном танце, где каждый вздох, каждое касание тесно связаны с партнером.
От привычного прыжка Агеллар меня удержал. Мяч, описав дугу, опустился точно в кольцо, не задев даже щита.
– Запомни это состояние и используй в подобных ситуациях, – шепнул тренер мне на ухо и вернулся на занимаемое ранее место.
Накатило какое-то тоскливое и опустошающее чувство. Если я запомню это состояние, то мы точно проиграем, тренер, потому что все это время я думала точно не об игре.
Из задумчивости меня вывел яростный удар мяча об пол. Я обернулась на звук и столкнулась со злым взглядом Ривары, после чего он резко развернулся и покинул спортзал. Оказывается, все это время он просто стоял и смотрел на то, что делали мы с тренером, и довольным его назвать было невозможно. Даниэль словно почувствовал мое смятение, и злость его была направлена не на меня, но само ее присутствие вызывало в меня слишком много вопросов.
После пары я собралась идти домой, так как из-за отмененной репетиции меня уже ничего не держало в колледже. Гидра ушла чуть раньше, потому что ей позвонили родители, и я настроилась на то, чтобы идти домой, даже наушники достала – послушать по дороге музыку.
– Ранхил, подожди! – он отлепился от стены, и я явно увидела отброшенную сигарету. Наш спортсмен закурил?
Я остановилась и поправила на плече сумку. Вот она – ожившая женская фантазия из глянцевого разворота со знаменитостями. Ривара даже шел как-то киношно, будто он герой какого-то очень крутого боевика – воротник кожаной куртки поднят, руки в карманах, морда кирпичом. Складывается впечатление, что минуту назад он спас сногсшибательную красотку, а сейчас совершенно случайно вспомнил, что он обычный смертный, и груз этого осознания тяжело упал ему на плечи. Да-да, с фантазией у меня все в порядке.
Даниэль ничего не произнес, просто пошел рядом. Я тоже молчала, мучаясь вопросом – отчего у него такая скорбная харя? Кто-то первый раз отказал нашему мачо?
Мы прошли парк насквозь, и по тому, что Ривара никуда не свернул, я с удивлением поняла, что он меня провожает. Ривара. Меня. Провожает. Не иначе, скоро потеплеет.
Подходя к дому, я размышляла на тему – а что же все-таки дальше? Скажет, наконец, чем это его так приложило или откроет тайну своего поведения? Или, может, он ждет, что я приглашу его к себе? Черта с два, об этом даже речи идти не может.
Все оказалось куда прозаичней. Ривара просто постоял, посмотрел на меня долгим взглядом, а после развернулся и быстро зашагал на остановку. Я же застыла в недоумении. Правда, недолго – меня ждало домашнее задание и вечерняя пробежка.
В этот раз бегали мы не слишком долго. Агеллар сам перешел на шаг, и я невольно подстроилась под него. Круг по парку мы сделали очень быстро, домой мне еще не хотелось, да и тренер, судя по всему не спешил.
– Рейн Агеллар, у вас есть на сегодня какие-нибудь планы?
– У тебя есть предложение? – ответил он вопросом на вопрос.
– Что-то вроде, – я замешкалась, раздумывая, стоит ли говорить Агеллару пришедшую мне на ум идею.
– Так говори, раз начала.
– Может, съездим на пляж?
Я подумала, что он, скорее всего, откажет. Но тренер посмеялся.
– Тебе не кажется, что немного не сезон для пляжа? Или ты все-таки захватила купальник?
– Мы все равно гуляем, – я привела самый веский довод. – Там хотя бы красиво и почти нет людей.
Глаза Агеллара как-то странно блеснули, и он неожиданно легко согласился.
– Что ж, поехали.
До нужной остановки мы добрались быстро, а вот от нее еще пришлось по лестнице спускаться на набережную. На самом деле, мне не хотелось на пляж, к берегу реки прилегал небольшой лесок с множеством прогулочных дорожек, и я хотела показать тренеру, где еще бегают люди, чтобы по возможности переносить наши пробежки сюда. Прошлым летом мы с девчонками очень часто после купания неспешно бродили по этим местам. Здесь даже энергетика особая.
Со стороны мы, наверно, смотрелись странно – огромный тренер и такая маленькая я. Редкие люди, в основном пожилые и с собаками, проходя мимо нас, бросали подозрительные взгляды. Мы шли рядом, плечо к плечу, но в то же время на расстоянии. И расстояние это измерялось не шагами, а брошенными под ноги годами.
– Твой сокурсник ревнует, – ни с того ни с сего произнес Агеллар.
Я фыркнула.
– Вам показалось, тренер.
– Или пытается всех вокруг в этом убедить, – исправился он. – Но это еще большая глупость.
– У него много поклонниц, кто-нибудь да утешит, даже если это и так. И вообще – ревность никогда не возникает на пустом месте. Уж я уверена, что у Ривары ко мне ничего нет.
– Ты плохо знаешь мужчин, Ранхил. И, похоже, не знаешь, что такое чувство собственности.
– И знать не хочу, – излишне резко ответила я. – Я – не чья-то собственность, чтобы мной распоряжаться. Я не обязана потакать чьим-то капризам, только потому, что кому-то захотелось острых ощущений.
Я замолчала, вдыхая и выдыхая, словно только что пробежала кросс. Агеллар спокойно спросил:
– Больная тема?
– Даже не представляете, насколько.
Дальше мы шли, не говоря друг другу ни слова. В мыслях я, конечно, еще долго возмущалась на эту тему, но тренер, к его чести, ничего больше не спрашивал.
Как-то получилось, что мы вышли на совершенно безлюдную дорожку, приведшую нас к опасному обрывистому берегу, на краю которого любители уединения положили небольшое бревно.
Я присела первая. Агеллар недолго постоял рядом, но видимо, счел, что в ногах правды нет, и примостился рядом. Мы стали смотреть на воду и отражающиеся в ней блеклые краски весеннего заката.
– Думаешь, мне не стоит брать его в команду?
Его, не меня, хотя разница в умениях существенная.
– Не думаю, что из-за личного должно страдать общее дело. С ним у нас больше шансов на победу, если они вообще есть.
– Растешь, – тихий смешок.
– Ваша школа.
Раздался плеск, хищная рыба вышла на охоту. Агеллар поднял небольшой камешек и запустил им куда-то вдаль.
– Тренер?
– М-м?
– Можно вопрос?
– Валяй.
– Кто такой "hari"?
Он ненадолго задумался.
– Если речь идет о южном наречии, то четко на ларосс это слово не переводится. Если в нескольких словах, то это уважаемый человек, авторитетный, властный.
– А "haritay"?
– Ранхил, я валандиец, и то наполовину. По-твоему, я должен знать, все горские наречия?
Я расстроилась, потому что уже держала разгадку за хвост, и тут эта птица упорхнула, подгоняемая природной вредностью тренера.
– Я думала, что вы можете знать, – огорченно пробормотала я.
– Я знаю, – ответил Агеллар. – Слог "тау", – он начертил на земле несколько символов, – обозначает покровительство. Так что сложи два плюс два, Ранхил.
В более четком переводе это может иметь и другое значение, но общий смысл мне был понятен. Однако меня все равно мучил вопрос – почему южане так испугались этого слова? Я в который раз посетовала на то, что слишком плохо знаю традиции и менталитет ближайших соседей. И самое интересное – почему это слово употеблялось в отношении меня?
– И к чему обязывает статус haritay?
– Тебе лучше задать этот вопрос тому, от кого ты это услышала, – отрезал Агеллар. – Пора по домам, уже слишком поздно.
Ничего, думала я, плетясь за Агелларом на автобус, я еще задам этот вопрос, только другому человеку, и обязательно выясню, зачем ему это было нужно. Всему свое время.
Глава 10. Вечеринка
Что у трезвого на уме,
то у пьяного в телодвижениях.
***
Неделя выдалась напряженной, словно перед сессией. Мы зубрили, как могли, чтобы в итоге кардинально исправить месячные оценки. Нам это удалось, и на собрании почти никому не было стыдно. Все ждали решения куратора по поводу праздника.
Лагерра долго отчитывал троечников, в число которых попал Скарецки, потом выговаривал Леону за четверку по физкультуре, а на десерт он пригласил нас всех в кабинет и пообещал, что еще один такой месяц – и никаких праздников нам до конца нашего обучения в этом славном заведении не будет. Мы клятвенно заверили, что больше так не будем и радостно разбежались по домам, готовиться морально и физически.
Суббота ознаменовалась для меня днем проклятий. Агеллар наотрез отказался переносить или отменять занятия, поставив меня перед фактом – если я не приду, то можно больше вообще не приходить. Скрипя зубами, я собрала дома пакет с формой, чехол с платьем и сумку со всякими приспособлениями для прически, костюмами для коллег по несчастью, прочими мелочами, и пошла на тренировку. Гидра предложила сделать прическу заранее, но я отказалась. Совершенно бессмысленное занятие, если тренер устроит мне очередное испытание, а то еще и заставит переплести волосы.
По дороге к колледжу меня окатила из лужи машина. И не то чтобы чуть-чуть – полностью с ног до головы. В итоге в спортзал я ворвалась злая, как черт, что не укрылось от внимания Агеллара.
– Доброго вечера желать не буду, – спокойно произнес он. – Никого не загрызла?
– Нет, – буркнула я. – Но еще могу наверстать упущенное.
Агеллар ответил мне скептической усмешкой.
– У меня есть предложение получше. Давай на разминку, а потом сыграем вдвоем в баскетбол.
Я обреченно вздохнула и поплелась переодеваться.
– Я почти обещаю поддаваться! – самодовольно крикнул тренер и скрылся за дверью.
Вернулся он полностью переодетый. Вместо привычного черного трико на нем были короткие шорты, обнажающие довольно красивые мужские ноги, футболку он тоже сменил на белую майку, оголив крепкие руки. На голове появилась белая повязка для волос, залихватски приподнявшая отросшую челку.
– Так я больше похож на равносильного соперника? – он повертелся вокруг своей оси, демонстрируя себя со всех сторон.
– Так вы больше походите на модель для женского журнала «Одинокие домохозяйки», – приложила я в ответ и, спохватившись, заткнула рот рукой.
Глаза Агеллара потемнели.
– Сделаю вид, что я этого не слышал.
Нашла, кому и что сказать, Лианетта. Он же твой преподаватель.
– Что мы будем делать? – смущенно кашлянув, спросила я.
Агеллар отошел к центру площадки.
– Играем по очереди. Сначала введешься ты, я мешаю тебе забить. Потом меняемся. Играем до тех пор, пока ты либо не забьешь, либо не позволишь забить мне. Правила не нарушать.
Я скривилась от открывшейся перспективы. Короче говоря, играть нам тут до бесконечности, потому что даже с обещанием поддаться Агеллар так просто не позволит мне выиграть.
– А если я выбью мяч, а вы поймаете и добьете? – уточнила я.
– Твой технический проигрыш. Выбить мяч нужно в аут.
Я сосредоточенно стала вколачивать мяч в пол. Шансов мало. Через два часа начнется праздник, а я явно не представляю собой образец кристальной чистоты и свежести.
– Поехали, – скомандовал тренер и принял соответствующую стойку.
Я не сделала и двух шагов – мяч ударился о стену.
– Вы мне даже начать не дали! – возмутилась я, топая ногой.
– Я не буду ждать, пока ты будешь стоять и думать, вести или не вести, бить или не бить.
– Так не честно!
– А с твоей стороны честно пытаться забить в мое кольцо? – возмутился тренер, явно издеваясь надо мной. – Так, все, отставить разговоры, моя очередь. Теперь ты защищаешь свое кольцо.
Вас-то я не пропущу, подумала я. Агеллар повел мяч спокойно, словно копируя меня, но потом неожиданно ускорился, ушел от моего преследования и спокойно забил в пустое кольцо, позёрски повисая на нем.
– Вы нисколько мне не поддаетесь, – уличила я тренера.
Он спрыгнул и пожал плечами.
– Ты не хочешь победить, – в том же тоне ответил он.
Вот так, да? Я тоже резко сорвалась с места, попыталась увести мяч в сторону, но со всего размаху впечаталась в тренера и упустила снаряд.
– Не следишь за соперником.
Меня охватило негодование. Ах, не слежу? Ну держитесь тогда!
Я накинулась на него, словно хищник, несколько раз столкнулась, выбила мяч из рук, он снова его подобрал, наступила на ногу, но Агеллар всё равно забил.
– Не фоли. Твоя агрессия играет против тебя.
И в таком стиле мы играли очень и очень долго. Агеллар не подпускал меня к кольцу, но и отбить как положено мяч у него мне ни разу не удалось.
До начала студвесны оставалось совсем немного, когда я уже готова была кричать о капитуляции. Я дышала, как загнанная лошадь, и общее состояние приблизительно напоминало встречу консервной банки с асфальтоукладчиком, но мне так и не удалось выбить у тренера хоть одно очко.
– Так, Ранхил, я даю тебе последнюю попытку. На сегодня хватит бесполезной игры.
Я смогла лишь ударить в щит, потому что в последний момент Агеллар подставил руку.
– Уже лучше, но это не победа. Защищайся.
Со штрафной линии тренер развернулся ко мне спиной, закрывая обзор, и решительно направился к кольцу. Я уже совсем опустила руки, но мне помог случай. Агеллар оступился. Специально или нет, я не успела понять, но на пол мы загремели вместе, причем он накрыл меня сверху. Все мое внимание было приковано к мячу, поэтому, не дотянувшись до него руками, я пнула его что есть силы ногой, и мяч улетел за пределы площадки. Агеллар сел, подтянул к себе колени и осмотрелся.
– Будем считать это твоей нечестной победой, – заявил он, поднимаясь и поднимая меня. – На сегодня занятия закончились.
Этого я и ждала. В течение трех секунд меня в спортзале уже не было.
Стук в дверь раздался совершенно неожиданно. В дверном проеме показалась растрепанная голова с жалобным щенячьим взглядом.
– Рейн Агеллар, у меня к вам просьба.
Алестер поднял удивленный взгляд – и содержание просьбы стало ясно без слов. Ранхил осталось лишь озвучить вслух.
– Могу я воспользоваться мужской душевой? Я совсем не успеваю домой, а выступать в таком виде…
– Там сломан смеситель, – соврал Агеллар, в душе искренне поражаясь самому себе. На самом деле все было исправно, но он бывал пару раз в том душе, после чего у него спешно появился свой собственный. – Полотенце слева за дверцей. Заберешь домой и постираешь.
– Э-э… – протянула студентка, растерянно хлопая ресницами.
– Горячая справа, холодная слева.
– А-а…
Алестер принял максимально возмущенный вид, внутренне покатываясь со смеху.
– Что еще, Ранхил? Спинку потереть?
– Нет! – пискнула она и исчезла за дверью санузла с какими-то баулами.
Тренер тихо похихикал, но тут же взял себя в руки и сделал донельзя серьезное лицо. За дверью послышался шум воды.
Видимо, Агеллар – не последний человек в нашем колледже, если в его апартаментах спокойно размещается собственный санузел и ни одна проверка не заставила его демонтировать. Помнится, в той же инженерке в подсобном помещении снесли стену, так первая же пожарная инспекция не подписала им разрешение на эксплуатацию, и едва не сорвалось начало учебного года, пока устранили проблему. А тут – нецелевое использование помещений иного предназначения. Чудеса…
Наскоро обмывшись (шампунь пришлось позаимствовать у тренера, ибо я не предполагала помывку), я также быстро облачилась в новое платье, предназначенное для концерта, запихнула ноги в туфли и выскочила в тренерскую.
Агеллар довольно флегматично отнесся к моему появлению, он пил кофе, уже переодетый, помыться он, видимо, успел еще до моего прихода.
– Так и пойдешь? – поинтересовался он.
– А? – сережки никак не желали попадать в уши, я рассеянно обернулась.
Тренер, не глядя на меня, рукой описал вокруг головы круг. Я повторила жест и с ужасом поняла, что чуть не побежала на концерт в полотенце. Несколько раз встряхнула головой, но как бы я ни старалась, высохнуть до концерта волосы точно не успеют. Я вконец расстроилась. Запихнула влажное полотенце в пакет с обещанием тренеру постирать, я набрала Гидру, но подруга не ответила. Алиса тоже трубку не взяла.
– Все, я никуда не пойду, – я уселась прямо на сумку и подперла руками подбородок. – Как с этим быть? – и встряхнула мокрой гривой.
– А что твои подруги, не помогут тебе?
– Трубки не берут.
– Садись на стул.
Настала моя очередь удивляться.
– Зачем?
– Будем решать твою проблему.
Я недоверчиво уставилась на него.
– Нет, стрижку налысо я не хочу.
Агеллар вздохнул и, судя по затянувшейся паузе, посчитал про себя до десяти.
– Ранхил, у меня есть младшая сестра, а это накладывает определенные обязательства в виде плетения кос на утренник в детский сад и тому подобное. К тому же я ухаживал за матерью, когда у нее отказали руки. Она больше всего переживала за то, как она выглядит перед окружающими, чем беспокоилась о собственном здоровье. Как бы ты мне не надоела, но стрижка налысо никак не решит возникшую ситуацию.
Больше я не стала сомневаться в способностях Агеллара, потому что на меня произвел неизгладимое впечатление его короткий монолог. Я подала ему расческу, разложила на столе украшения и устроилась на освобожденном для меня пространстве.
– Шикарную прическу не обещаю, но кое-что сделать смогу.
– Делайте, что хотите, – махнула я рукой, понимая, что хуже уже точно не будет.
Агеллар ни разу не сделал мне больно. Он настолько аккуратно водил расческой по волосам, что я разомлела. Его пальцы ловко сплетали отдельные пряди, что я диву давалась – точно ли этот мужчина бывший военный? Из него бы вышел отличный парикмахер.
– А ваша сестра – она тоже в Лароссе?
– Нет, Шандира осталась в Валандии, она там вышла замуж и сейчас невыездная. Валандийкам запрещено покидать страну без разрешения мужа.
– Как же вышло, что вы здесь? Или на мужчин это не распространяется?
Под его руками хотелось замурлыкать – настолько это было приятно. Я даже закрыла глаза, ожидая ответа.
– У меня двойное гражданство, так что имею право находиться там, где захочу.
– Но воевали за Валандию?
– Да. Мой отец – валандиец, я счел своим долгом защитить интересы второй родины. Но это все молодость.
– Поэтому перебрались сюда?
Кожи головы коснулись холодные щупальца шпильки. Это был завершающий штрих, потому что после него Агеллар заглянул мне в лицо и проговорил:
– Потому что родину не выбирают. Не всегда хорошо все то, что до нас пытается донести наше правительство. Война закончилась, обе стороны разбежались, каждая со своей выгодой, а матерям уже никто не вернет их сыновей, детям – родителей. А если тебе интересно, почему я остался здесь, я объясню – потому что Ларосс дает мне больше возможностей. Принимай работу.
Единственное зеркало, увиденное мной, висело над раковиной, куда я и пошла на себя посмотреть. Еще влажные волосы были сплетены в одну многоуровневую косу, закручивающуюся по спирали от самой макушки до спускающегося за ухом хвостика. В нескольких местах поблескивали камешки на шпильках.
– Тренер, – восхищенно воскликнула я. Агеллар лениво прислонился к дверному косяку. – Я готова признать, что вы самый лучший мужчина на свете.
– Так уж лучший? – усмехнулся он, лукаво приподнимая бровь.
– Ну, если не лучший, то один из лучших – это точно, – закивала я, подкрашивая со скоростью звука глаза и губы. На остальное просто не хватило времени. – Все, я готова.
– Ранхил, можно было так не спешить, – дьявольски улыбнулся Агеллар. – Я – почетный член жюри, так что без меня все равно ничего не начнется.
У меня отвисла челюсть.
– А раньше об этом сказать нельзя было? – просипела я от негодования, сжимая до хруста колпачок туши.
– Зато ты уже готова, – он демонстративно посмотрел на часы. – Восемь ноль пять, пора! – и подставил мне локоть.
Мне ничего не оставалось, как принять его жест, другой рукой подхватывая сумку с реквизитом. Тренер тут же у меня ее забрал, и мы нога в ногу, словно на параде, зашагали в актовый зал. Естественно, выйдя из коридора спортзала, я просто пошла рядом, но по взгляду Агеллара поняла, он был бы совершенно не против, даже если бы мы рука об руку вышли на сцену. Сомневаюсь, что его вообще интересует чье-то мнение, кроме его собственного.
Впереди нас ждал концерт и долгожданная студенческая вечеринка.
Покровен изящно присела между Агелларом и проректором, и вызывающе улыбнулась первому. Тренер чуть скривил уголок рта, потому что любые более яркие проявления эмоций воспринимаются такими женщинами, как замдиректора, будто наглая провокация. Он пока еще не решил, нужно ему это или нет, поэтому отреагировал нейтрально. Всего в жюри сидело пять человек, помимо всех вышеперечисленных еще Лагерра и куратор Маркел. Все ждали выхода первой группы, поэтому, воспользовавшись моментом, Покровен сообщила:
– Итак, уважаемые рейны, сегодня у нас на первом месте третий курс программистов, я видела – они лучше всех готовились, на втором – четвертый, на третьем – второй.
– И что же, дальше можно вообще не смотреть? – иронично вздернул брови Агеллар. Его пригласили в жюри первый раз, ему до этого момента были не знакомы порядки конкурсного распределения мест.
– Алестер, – замдиректора едва не растекалась лужицей под его внимательным взглядом. – Посидите хотя бы для вида, большего от вас никто не требует.
– А если мне захочется какую-то группу выделить отдельно? – горячо прошептал тренер на ухо Железной Рейне.
– У вас на это будет приз зрительских симпатий, – томно ответила она, касаясь тонкими пальчиками лежащей на столе руки тренера.
На сцену вышли ведущие, поздравили всех с праздником и объявили о начале концерта. Агеллар целиком и полностью погрузился в происходящее, начисто игнорируя прикосновения терзающейся рейны.
После просмотра номеров всех заявленных заранее на победу групп, Алестер не мог не согласиться – по технической части программисты подкованы лучше остальных, и за счёт этого выступление было ярким, красочным и без сомнения интересным. Бороться с системой тренер не собирался, поэтому спокойно наслаждался процессом, ловя себя на мысли, что хочет сравнить выступление лучших с тем, что подготовили экономисты.
У них не заладилось с самого начала. Скарецки забыл текст, о чем не преминул сообщить прямо на сцене, девочка, танцующая сольник, в процессе упала, чем подпортила впечатление о своем выступлении, а над приготовленными шутками в зале почти никто не смеялся. Естественно, ставить экономистов после программистов было равносильно убийству – зрители уже видели лучшее, им осталось еще немного помучиться, а затем спокойно пойти на вечеринку. Лагерра сдавленно стонал и дорывал последние волосы, а остальные члены жюри взирали на происходящее с редкостным пофигизмом.
