Текст книги "Не умирай раньше меня (СИ)"
Автор книги: Ольга Домосканова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
В последние минуты мы снова решили реализовать наш треугольник. Повторили все в том же порядке, только поменялись флангами. Противники нас быстро раскусили, и после передачи Ривары просто снесли меня всей толпой, размазав по полу, словно паштет по ломтику багета. У меня даже мяча в руках нет, хотела крикнуть я, но меня бы все равно никто не услышал. Меня погребли под собой шесть молодых мужчин, каждый из которых в три раза больше меня.
Игру остановили. Из-под завала меня доставали нашли ребята. Ривара устроил потасовку с одним из игроков, остальные стали его оттягивать. Тагир обеспокоенно заглядывал мне в лицо и наверно даже интересовался, как я себя чувствую, а я искала глазами тренера…и не находила. Обнаружился он спустя секунду после на редкость противного звука, от которого зажали уши все, у кого были свободны руки. Взгляды игроков и болельщиков приковались к судейской будке, в которой Агеллар яростно кричал на судью, держа его навесу на вытянутой руке. Что-то веско добавив в конце, тренер отпустил судью, не особенно заботясь, как тот упал, и покинул кабинку. Звук повторился, и дрожащим голосом объявили, что команде академистов за неспортивное поведение и по совокупности нарушений присуждается два штрафных.
Болельщики загудели и засвистели. Агеллар снова встал, указал рукой на трибуны, и судья, увидев этот жест, призвал их к спокойствию, иначе команда академии получит техническое поражение.
Команды выстроились по обе стороны от меня, смотря каждая по-своему: наша – с надеждой, соперников – со злостью. Не ждали они от девочки столько шума.
Я сконцентрировалась на броске, прикрыла глаза. Вот его руки обнимают меня сзади, и становится щекотно от его дыхания на шее. Бросок. Попадание.
Он треплет рукой мои волосы, тепло улыбаясь в ответ. Говорит, что возьмет перерыв, если я устану. Я устала, тренер, я очень устала, меня еле держат ноги, но черта с два я вам когда-нибудь в этом признаюсь. Бросок. Попадание.
Похотливый взгляд Покровен, ее длинные тонкие пальцы касаются его руки, той самой, что прижимала меня. Она призывно улыбается ему, а я стою в стороне и медленно умираю. Бросок. Щит.
Под кольцом завязывается такая потасовка – мама дорогая! Если соперники сейчас забьют – они отыграются, и судья назначит дополнительное время, в которое у нас уже может и не быть шанса на победу. Кто-то бьет в челюсть Скарецки, Ривару сбивают с ног, Нико закрывает Ирвана, а возле меня стоит какой-то хлыщ и "кроет" кольцо. Ситуацию спасает Тагир – уже лежа на полу, он посылает мяч в кольцо – и раздается финальный свисток.
– Со счетом четыре-два побеждает Политехнический колледж!
Мне хочется присесть, я вроде бы оседаю на пол, но коснуться его не успеваю – меня резко вздергивают вверх и прижимают к себе. На подсознательном уровне я узнаю его – по запаху, по прикосновению, по жару огромного тела – и с удовольствием прячу лицо у него на груди. Вокруг творятся хаос и вакханалия, наши ребята не переставая орут, рвутся ко мне, чтобы чествовать меня, а мне так здорово в этих руках, так хорошо и уютно. И ласковый шепот на ухо:
– Ты прекрасна, девочка моя, я знал, что не ошибся в тебе…
Когда суета успокоилась, хотя успокоить моих коллег было не очень просто – столько счастья было в их глазах и душах, судья пригласил команды поприветствовать друг друга. Соперники явно собирались проигнорировать это факт, но Чешку подал пример, а остальным лишь осталось подчиниться.
Естественно, по росту я стояла последней. Без эмоций пожав руки всем членам команды, рядом со мной Ирвин задержался чуть дольше.
– Сражен наповал, – улыбнулся он и пожал мою руку.
Грант представлял собой яркую бумажку с указанным номиналом в двести тысяч. Его с поздравлениями, а также с сувенирными медалями для каждого члена команды преподнесли тренеру, после чего пожелали всем удачи и пригласили на последующие игры. Хотя, что-то мне подсказывает, академисты еще не скоро захотят с нами поиграть.
Мы уходили, Лейб сидел на скамейке и выпучив глаза держался за голову. Когда мы проходили мимо, он выпрямился, с ненавистью и некоторой долей растерянности посмотрел на Агеллара, потому что тот остановился.
Спустя мгновение мы имели возможность видеть, как тренер снимает с себя один за другим кроссовки и по очереди бросает в Лейба.
– Приятного аппетита, Лейб, – через плечо бросил он напоследок, и приобняв меня за плечи, в одних носках, но гордо пошел прочь из здания, неся в руках самое настоящее богатство для каждого студента колледжа – победу над инженерной академией.
Глава 15. Расплата
Если не следишь за языком,
То нечего удивляться,
Что получаешь по шее.
Мисаки Аюзава
В понедельник наша победа практически сорвала занятия. Каждый преподаватель считал своим долгом поздравить нас, при этом обязательно присвоив эту заслугу себе. Мы скромно молчали, единогласно сходясь во мнении, что если в нашей победе и есть чья-то заслуга, то принадлежит она только одному человеку – Алестеру Агеллару.
Его мы, кстати, искали всей нашей командой. Признаться, что у меня есть его номер и позвонить я не могла, но украдкой отправила сообщение с вопросом, где он, на что мне пришел ответ:
«После занятий приходите в спортзал»
Ясное дело, он ждал всю команду, хотя я не представляю, зачем. Я собрала ребят и рассказала им, что, якобы, через Лагерру тренер просил нас зайти после пар. И тут же нас поймал один из кураторов и пригласил в актовый зал.
По поводу нашей победы организовали торжественную линейку, на которой нас чествовали как героев. Проректор рассыпался в поздравительных и хвалебных речах, объявил нас абсолютными стипендиатами на ближайший месяц и пригласил в учебную часть для награждения. На этом из нашей победы перестали делать фарс, объявили благодарность и отправили студентов по домам. Я не тщеславна, поэтому совершенно не получила удовольствия от завистливых и злобных взглядов, что лишь подстегнуло меня удалиться восвояси.
– А что нам хоть вручать будут? – спросил Чен, нагоняя меня в коридоре.
– Вознаграждение, скорее всего.
– Почему не перед всеми? – с другой стороны спросил Рикард, а я пожала плечами.
– Может, не хотели показывать, чтобы, не дай Единый, никто не ограбил? – предположил Тагир.
– Сейчас и узнаем.
Мы еще долго ждали проректора. Я уже хотела плюнуть на приз, но тут как раз нас и удостоила вниманием высокая персона. Мы выстроились перед ним в ряд, нам по-быстрому всучили в руки бумажки, отпечатанные на черно-белом принтере, с нехитрым содержанием, вроде: "За заслуги перед колледжем", пожали руки и попросили больше не отвлекать. Выйдя за дверь, мы не сразу заговорили, переводя недоуменные взгляды с бумажек друг на друга, и ничего не понимая.
– И чего, спрашивается, было скрывать от остальных? – Скарецки потряс благодарностью перед носом, видимо надеясь, что в бумаге есть потайной карман и из него сейчас посыплются денежные средства.
– Вдруг кому-то не понравится, сколько учебная часть потратила тонера на эти письма? – хмыкнула я, сворачивая на подоконнике самолетик. – Пойдемте уже к тренеру, мы итак уже задержались.
В тренерскую заходили под моим предводительством. Ривара по этому поводу прошипел что-то вроде: "Уже в привычку вошло – сюда ходить?", но его как бы нечаянно толкнул Тагир. Я посмотрела на южанина с благодарностью. Он кивнул, отвечая на любезность.
Тренер нас ждал, хотя это было далеко не самое первое, что я заметила. В кабинете явно произошла перестановка, и виною всему неизвестного происхождения темно-зеленые мешки. Даже диван оказался выдвинут из-за них в центр, к столу, за которым вальяжно расселся Агеллар. Перед ним на столе лежали шесть одинаковых конвертов, поверх которых лежало по цветному бланку вроде того, что я получила за участие в студвесне.
– Можно? – на всякий случай спросила я, на что тренер прожег меня взглядом.
– Все пришли? Я вас уже заждался.
Ребята ввалились следом за мной, удивленно озираясь вокруг. Большинство из них наверняка было в кабинете тренера первый раз, поэтому им было невдомек мое недоумение по поводу перестановки.
– Мы были на вручении… – осклабился Тагир, и он добавил какое-то слово на своем языке, от чего у Агеллара дернулась бровь. Тренер явно понял его значение и заинтересовался.
– Вот как? Я могу взглянуть?
– Лиа, покажи свой, у тебя интереснее, – снова хохотнул южанин, а я смутилась – все-таки Агеллар преподаватель, ему может не понравиться такое обращение с документами, но Тагир уже сдал меня, и я протянула из-за спины самолетик.
Тренер посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом, мол, ты издеваешься надо мной?
– Разверните, тренер, – посоветовал Нико.
Агеллар мотнул головой и потянул самолетику за крылышки, пока не показался скудный текст. Он ознакомился с его содержанием и усмехнулся.
– Ранхил, я думаю, ты вряд ли будешь против, – произнес он, демонстративно вытаскивая из-под стола корзину для бумаг и опуская в нее мое скомканное благодарственное письмо.
Следом протянулись еще пять рук – мы все поняли друг друга без слов.
– А теперь о приятном, – проговорил тренер, придвигая поближе конверты. – Это – каждому из вас. И присядьте вы уже, в конце концов!
Ребята быстро оккупировали диванчик, и мне ничего не оставалось, как присоединиться к Агеллару за столом.
– Туристический слет? – просиял Тагир. – Я даже во сне о таком не мечтал!
– Да, это настоящий подарок, – уважительно протянул Рикард.
– Спасибо, тренер, – от души поблагодарил Нико.
– Офигеть, как это круто! Четыре дня на природе! – обрадовался Чен.
– Мило, – ну, Ривара, как всегда.
Взоры обратились ко мне с застывшим немым вопросом – чего ты молчишь? Я, спохватившись, пробормотала:
– Да, здорово.
– О, а почему в конверте еще одна путевка? – заметил Скарецки.
Агеллар небрежно махнул рукой.
– Пригласите кого-нибудь. С каждого по человеку.
– Круто, – выдохнули ребята.
– Тренер, а снаряжение нам хоть дадут?
– А зачем нам чье-то снаряжение, когда у нас есть свое? – хитро подмигнул Агеллар, поднимая один из мешков. – Грант пришлось обналичить и пустить на благо колледжа. В следующем году я планирую провести слет уже на базе колледжа.
Тогда до нас дошло – это палатки. Тренер сам распорядился средствами, наверняка не интересуясь, куда их пустит проректор. Просто возникла необходимость – и он решил этот вопрос.
– Все, что нам понадобится в туристическом лагере, я приобрел. И даже немножко больше.
Ребята смотрели на тренера, как на ожившего идола. Еще немного – и начнут приносить жертвы во имя Агеллара. А я не смотрела, как они. Я понимала, что этот человек не мог уложиться в прописанную в гранте сумму. Он наверняка добавил со своего кармана, но нам об этом не расскажет.
– В конверте у каждого из вас ваша доля выигрыша. Я надеюсь, мне не надо напоминать, что лучше потратить их на что-то дельное. А еще лучше – отдайте деньги родителям. Студенты – народ ветреный, спустите все на ночные клубы, а вашим родителям они пригодились бы больше.
Все как-то сразу замялись, ведь наверняка уже распланировали, кто куда потратит выигрыш.
– Хотя, это ваше дело, – махнул рукой Агеллар, доставая из-под стола пятилитровую бутылку дорогущего темного эля первого сорта. – Сегодня первый и последний раз, когда я разрешаю вам пить в моем присутствии.
Со стороны дивана раздалось слаженное "О-о-о!" и ребята разом подались вперед. На столе также появились пивные стаканы и связка вяленых рыбок.
Соблазн попробовать эль был, но не в присутствии тренера. Однако, я не отказала себе в удовольствии бросить на него вызывающий взгляд. Он ответил мне тем же, выставив на стол маленькую бутылочку в стекле с надписью на этикетке "безалкогольное". Уделал, ничего не скажешь.
Радость от победы его команды примешалась к радости, что она Алестера все-таки не оттолкнула. Даже наоборот, словно ждала его поддержки, тянулась к нему сама и просила этих объятий, в которые он ее заключил. Во всяком случае, он так себя оправдывал, когда первый пик эмоций прошел.
Агеллар не ставил своей целью унизить сослуживца. Тренер по убеждению считал, что таких людей, как Лейб, судьба в итоге наказывает сама. Но он наказал себя сам, придумав для самого себя унижение. Алестер хоть и считал эту выходку детской, но не смог отказать себе в удовольствии. И довольные лица ребят стали подтверждением тому, что он все сделал правильно.
Проректор лично выносил ему благодарность, но по ощущениям – вынес вместе с мозгом. Агеллар лениво болтал ногой, пока администрация колледжа пела ему дифирамбы, и думал о том, как он сейчас всех обломает относительно выигранных денег. Проректор сначала не в памяти радовался вслух, как ему повезло с военруком, как хорошо, что его распределили именно в его колледж и что только под его началом ребята добились таких высот. Потом он перешел на личности и стал рассказывать Агеллару о том, какой он, Агеллар, хороший и отзывчивый человек, на что тренер снисходительно поулыбался и сказал:
– Денег нет.
Дальше он не без удовольствия наблюдал, как проректор несколько раз меняется в лице. И самое главное, он даже не стал скрывать, что его интересовал именно финансовый вопрос, а все его выступление было лишь тщательно спланированной показухой.
– Как это нет? Вы получили грант на двести тысяч.
– Его получила команда колледжа по баскетболу, – поправил тренер.
– Какая разница, – отмахнулся проректор. – Так где деньги?
Агеллар даже не стал тратить силы на объяснения, просто выложил на стол товарный чек на сумму на сто девяносто девять тысяч девятьсот девяносто.
– Как это понимать? – воскликнул проректор.
Агеллар округлил глаза.
– О, простите, – взгляд проректора слегка смягчился. Алестер вынул из кармана десятку с надорванным краем и положил сверху. – Забыл.
– Вы издеваетесь надо мной? – взвизгнул проректор, вскакивая с места. – Что это?
– Сдача, – невозмутимо ответил Агеллар.
– Прекратите паясничать! Я вас уволю! Но прежде вы вернете мне все до копейки, что потратили неизвестно куда!
– Это вы прекратите, – тренер стал сама серьезность – Я вам не подчиняюсь, и вы даже пожаловаться на меня не сможете. Деньги потрачены на закупку спортивного инвентаря на нужды колледжа. Бумага в ваших руках – не единственное тому подтверждение, так что можете ее порвать, если вам станет легче. Ссориться со мной я вам крайне не советую. Или вы думаете, я не знаю, куда вы хотели потратить эти деньги? Не потянули кредит, рейн проректор?
Мужчина побагровел, видно, позабыв о том, что ему нужно дышать. Алестеру было плевать на это. Проректора сдала Покровен. Влюбленная женщина слишком болтлива, она-то и рассказала ему, что ребята в случае победы не получат ни копейки, проректор уже просрочил один платеж и скоро подойдет время второго платежа. Он настолько привык к мысли, что вся сумма будет принадлежать ему одному, что даже заказал себе новые жалюзи в кабинет. Агеллар не обратил бы на ее слова никакого внимания, если бы случайно в своей корреспонденции не обнаружил счет на оплату заказа на имя колледжа. Тогда-то тренер самолично убедился, что его команде ничего не светит.
– Я предлагаю нам разойтись с миром и перестать насиловать друг другу мозги. Вы забываете про грант, я забываю про то, куда вы хотели его потратить.
– Вон из моего кабинета! – заорал проректор, на что Алестер лишь усмехнулся.
– Рад, что мы поняли друг друга. Не имею никакого желания задерживаться в вашем обществе, – и уже стоя в дверях он словно опомнился: – Ах, да, если хоть один студент из моей команды пожалуется на повышенное внимание к нему со стороны преподавателей, мы с вами еще поговорим.
Ответа он дожидаться не стал, закрыв за собой дверь.
Темный эль – штука коварная. Ребята вроде и не пьянели, но с тренером откровенничали охотно. Даром что молодые мужчины, сплетничали, как говорит одна моя знакомая, хуже баб. Агеллар пил, но как-то очень странно, будто смачивал губы, не сделав при этом ни одного толкового глотка. Слушал внимательно. Моих предостерегающих взглядов парни не замечали, зато замечал тренер.
Тренькнул телефон. Пришедшее сообщение было от тренера.
"Не волнуйся, против них сказанное не обернется"
Я отключила звук, чтобы не привлекать внимание, и настрочила ответ:
"Вы подлый манипулятор"
Его губы тронула легкая усмешка. На экране вновь возникло сообщение. Я уставилась на него как на змею. Когда и как тренер успел его написать, если он даже телефон не доставал?
"Грех не использовать то, что тебе итак предлагают. Я ни о чём их не спрашивал"
"Вы используете запрещенные методы пытки – алкоголь"
"Все сугубо добровольно. В глотку никому не лью"
"Справедливо"
"Жалеешь, что не с ними?"
"Мне и так неплохо"
Мы обменялись понимающими взглядами. Парни не прекращали во всю обсуждать преподавателей и выражать вслух свое отношение к ним.
Разбредались по домам поздно вечером. Ребята еще обсуждали поход в клуб, меня же после столь необычной вечеринки клонило в сон. Оставалась одна нерешенная задача – меня подмывало задать Агеллару каверзный вопрос – помогла ли ему полученная таким оригинальным путем информация? Вышли мы из колледжа все вместе, я надеялась, что мы с тренером отстанем немного от остальных и я смогу с ним поговорить. В принципе так и получилось, но ненадолго. Первым делом я протянула ему две лишние путевки, которые он, видимо, по ошибке, положил мне.
– Я же сказал, пригласишь кого-нибудь, – железным тоном пояснил он.
– У меня же уже есть одна путевка, а здесь еще две, – попыталась напомнить я, но Агеллар перебил:
– Значит, я забыл, и тебе повезло больше, чем другим. Я всё равно не найду за два дня человека, которому можно было бы его отдать. Реши эту проблему сама.
После его эмоционального ответа я так застыла с разинутым ртом. Чего это он так нервничает? Вопрос о том, кого позовет тренер, показался мне некорректным, поэтому я спросила иначе:
– Тренер, а приглашать можно только из колледжа?
– Да, путевки студенческие. Я выписывал их на имя колледжа.
Отлично, значит, посторонних не будет. Эта мысль придала мне уверенности.
Дальнейший разговор был безжалостно прерван телефонным звонком.
– Да, дружище. Нет, не занят. Прямо сейчас? Это так срочно? Хорошо, я лечу.
– Я дойду, – на всякий случай сразу сказала я.
Агеллар яростно блеснул глазами.
– Я так и понял. Эй, бойцы, подождите-ка!
Ребята остановились.
– Проводите Ранхил до дома. Чтоб в целости и сохранности, не то я с вас шкуры спущу.
– Все будет в ажуре, тренер, – пообещал Скарецки, повисая на мне. Агеллар сбросил его руку с моего плеча.
– Я на вас надеюсь. Все, всем до свиданья.
– Пока, тренер, – пришибленно бросил Чен.
– До свиданья, – отозвались остальные.
– Чего это он?
– Дела у человека, – буркнула я. – Пойдёмте уже, провожатые.
Шли мы очень весело. Нико и Рикард пели песни, Скарецки и Тагир шуточно боролись, только Ривара был мрачнее тучи. Интересоваться причинами столь плохого настроения я не стала, в конце концов, я не врач-психиатр.
Как всегда, все приключения меня находят в парке. Мы не понравились какой-то компании. Их было человек восемь, и они явно кого-то ждали.
– Эй вы, ну-ка стойте! – крикнули нам, едва мы поравнялись с ними.
– Какие-то проблемы? – похоже, Тагир очень любит эту фразу.
К нам подошли поближе. Среди них я узнала того программиста, которого нечаянно подбила мячом. Был здесь и давешний незадачливый спорщик, которого Агеллар заставил отжиматься.
– Иди, горец, обратно в свои горы, тебя никто не трогает, – грубо ответил один из парней. – Мы хотим пообщаться с белыми людьми. Эта? – кивнул он на меня, и подбитый кивнул.
– Хайген, что тебе нужно? – произнес вдруг Ривара. Он, оказывается, их знает. – Должок решил отдать?
Зацепивший нас, подразумеваю, что программист, которого Ривара назвал Хайгеном, подошел вплотную, дымя сигаретой прямо нам в лица.
– Видишь ли, Дан, дошли до меня слухи, что ты нас обманул. Девка эта у Агеллара занимается, да и ты в его команду полез, а правильных людей он не взял. Нехорошо это получается.
Интересно, под правильными людьми он подразумевает своих коллег по специальности?
– Мы спорили на отмену занятий – их отменили. Ты сам видел расписание.
– Мои парни видели вас всех занимающимися у Агеллара и без расписания, – осклабился Хайген. – Ты обманул меня. Я очень зол на тебя.
Другие парни, пришедшие с Хайгеном, стали полукругом, отрезая нам все пути. Я занервничала. Хотела возмутиться, почему не вмешиваются остальные, но ответ пришел сам собой – их меньше и с ними я.
– Чего ты хочешь? – процедил Ривара.
– Говорят, у тебя девушка появилась? Красивая, наверно? – от мерзкой улыбки меня перекосило.
– Я привезу тебе то, на что мы спорили. Дай мне только месяц.
– Три ящика, Дан, – Хайген был явно доволен собой. – Иначе произойдет нечаянная встреча где-нибудь в безлюдном месте.
У меня отвисла челюсть. Если речь идет о ханаи, то о законной его добыче не может быть и речи.
– Хорошо, – согласился Ривара, явно вешая на себя непосильную задачу. Такое количество напитка не достанет ему даже Радок-старший. Не говоря уже о деньгах. – Будет все.
– Смотри мне, – бросил Хайген, неприятно мазнув по мне колючим взглядом на прощание.
– Брат, что это было? – потрясенно выдохнул Чен. Как-то странно, что он не влез и не затеял драку без разбору, как он это обычно делает.
– Ничего. Идите все по домам, я Лиану сам провожу.
– Дан, если у тебя какие-то проблемы, мы можем их решить, – неожиданно предложил Тагир, поигрывая ножом-"бабочкой".
– Я решу свои проблемы сам, – грубо ответил Ривара. – Лиа, пойдем.
– Как хочешь, – не обиделся горец. – Пока, Ли.
– Доброй ночи, ребята, – попрощалась я, и Ривара поволок меня.
– Ты понимаешь, во что ты вляпался? – попыталась воззвать к его разуму я, вырываясь.
– Тебе-то какая забота? – огрызнулся Даниэль.
– Ты придурок, – приложила я, но Ривара лишь рассмеялся.
– Ты хоть когда-нибудь думала иначе? Пыталась дать мне шанс?
– Да ты кроме себя никого не видишь и не слушаешь! Ты и любишь-то по-настоящему одного себя!
– Да я тебя люблю, дура! – рявкнул он, и мы застыли: я – удивленно, Даниэль – в недоумении, что произнес это вслух.
– Пошел ты… – как-то спокойно проговорила я, будто несерьезно.
– Да, пошел я, – растерянно отозвался Ривара и в самом деле пошел.
Я нырнула в дверь. Вменяемость Даниэля все больше стала вызывать сомнения.
– Ты хотел меня видеть?
Рейго сидел за столиком в кафе и, увидев Агеллара, поднялся, приветствуя его и пожимая руку.
– Прости, что испортил тебе вечер. Не хотелось откладывать на завтра.
– Ничего страшного, по пустяку ты бы меня не побеспокоил.
Каллини кивнул.
– Алес, ты не представляешь, сколько молодежи поперло через границу. У нас за неделю набились все изоляторы.
– Ты ведь не поэтому позвал меня?
– Нет. У нас пять непомнящих.
Агеллар выругался. Опять на зомбируемой молодежи используют наркотические средства, вызывающие частичную и полную потерю памяти.
– Фотографии есть?
Рейго достал пять снимков.
– Конечно. Они по возрасту все еще студенты, может кто из ваших пропадал.
– Ясно. Я возьму, распространю среди своих. У нас вроде никто не пропадал, но проверить стоит. И в соседних заведениях спрошу.
– Спасибо, Алес, ты очень меня выручишь.
– Обращайся. Тебе я никогда не откажу.
