Текст книги "Не умирай раньше меня (СИ)"

Автор книги: Ольга Домосканова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Вот тут я совсем растерялась. Как объяснить пьяной подруге, что это была чистая случайность?

– Гидра, сама подумай, может, просто настал момент, когда он и сам все понял? – осторожно спросила я.

Характер пьяной истерики изменился с примерно такого: "ты моя подруга-стерва и ты меня предала!" до такого "бедная я бедная, как мне теперь жить?".

– Понял, – горько прохлюпала она. – Так и сказал, мол, люблю тебя, но нет сил быть рядом и только лишь надеяться на любовь.

И вдруг меня осенило – а к чему, собственно, вся эта пьяная истерика была закачена?

– Гидра, а ты часом не того…?

Слезы ненадолго высохли.

– Чего это – того? – мрачно поинтересовалась она.

– Ну, в смысле – не влюбилась? – уточнила я.

И тут на меня извергся поток слез, коего доселе я не видела у подруги даже по совокупности. Она намертво вцепилась в мою куртку и рыдала прямо в несуществующую грудь, перемежая всхлипы с причитаниями, вроде: "как же я без него буду жить", "привыкла безумно" и "сил нет, как люблю". Я рассеянно гладила ее по голове, не находя слов, лишь пробормотала:

– Эк тебя, мать, приложило…

Вспомнивший про нас официант застыл немой фигурой напротив нашего трагического дуэта, с поднятыми бровями взирая на женскую истерику воочию.

Освободив руки от подруги, я заглянула в кошелек и прикинула, чем для меня обернется сегодняшняя ночь. Хороших вариантов было примерно столько же, сколько сочувствия во взгляде официанта. Нисколько.

– Бутылку водки, пожалуйста, – к сожалению, это все, на что мне хватило прихваченных денег. На вопросительный взгляд подруги я ответила просто: – Будем мириться.

– А запивать чем? – уточнил официант.

Я бросила грустный взгляд на бутылку с водой. Выбора не было.

– А вот этим и будем. Поторопитесь, пожалуйста.

Он и в самом деле поторопился. И я поторопилась. В итоге офигевший официант имел неповторимую возможность лицезреть пьяную женскую истерику в двойном размере, с танцами диких людей и задушевными песнями. К нам даже боялись приставать вечные клубные прилипалы, изредка окидывая нас подозрительными взглядами из надежных укрытий темных углов.

Благо, на трезвую голову мне пришла идея отправить родителям Гидры сообщение, что она остается на ночь у меня. Решив не беспокоить дочь, мне ответили, что они не против, только чтобы мы не засиживались допоздна. Я торжественно пообещала, что спать ляжем рано, и отключила ее телефон. Натанцевавшись, нарыдавшись и погуляв вдоволь, мы вразвалочку отправились ко мне домой, размазывая по лицу сопли и слезы и клянясь друг другу в вечной любви и "что ни один мужик никогда не станет между нами".

Я практически не солгала чете Вазентрап, мы и в самом деле легли рано. Рано утром.

Будильник – это адская машина, и тот, кто его придумал, явно ненавидел людей. Трель звонка словно пила врезалась в мой мозг, и чтобы спастись от взрыва черепной коробки, мозг дал сигнал встать и нажать на кнопку. Уложив голову обратно на подушку, я рассчитывала еще немного подремать, но что-то было не так.

На меня смотрели глаза – мутные, безумные и выражающую одну единственную эмоцию. До моего организма это чувство дошло с опозданием, но с кровати мы сорвались одновременно и рванули в печально известную комнату.

– Да чтоб я, да хоть еще раз… – прохрипела Гидра, складываясь в три погибели. – Я с сегодняшнего дня больше не пью.

– Забыла добавить – и меньше тоже, – съязвила я, принимая позу эмбриона. Жалкое зрелище мы представляли собой со стороны, но, к счастью, за нами некому было наблюдать.

– Что будем делать? – как-то обреченно проговорила подруга, впиваясь руками в унитаз. Видимо ей было куда хуже, чем мне, что вполне ожидаемо – после стольких-то коктейлей.

– Забьем, – не раздумывая ответила я. – Только Лео предупрежу, чтоб прикрыл нас.

– Вот и хорошо, – заключила Гидра и медленно поднялась. – Я спать. Надеюсь, еще получится заснуть.

Шатаясь, подруга отправилась досыпать. Мой организм, непривыкший к такому блаженству, приготовился болезненно бодрствовать. Я отправила старосте сообщение, что мы с Вазентрап категорически больны и не выйдем сегодня, и спокойно занялась домашними делами. После алкогольной интоксикации самое главное восстановить нормальное пищеварение, поэтому я сварила легкий куриный бульон, заварила крепкий чай и утопила в себе две таблетки аспирина.

Выспавшись и поздно позавтракав, подруга выглядела посвежевшей и до скрипа зубов жизнерадостной.

– Как хорошо никуда не идти! – воскликнула она, раскачиваясь на стуле.

"Как хорошо… Никуда не идти…" – отозвалось в моей голове, и я мучительно застонала.

– О, нет! У меня же сегодня Агеллар!

Глава 8. О вреде алкогольных и наркотических средств

– Какое бы было твое чувство, если бы

тебя поцеловал единорог? —

– Было у меня один раз такое чувство.

Передоз называется…

Михаил Совергон

Алестер подозревал, что после воспитательных мер девчонка не появится на пробежке. Более того, он и сам на нее не собирался, заменив привычку культурным походом с женщиной в ресторан. Покровен была настойчива, и тренеру пришлось сдаться. Всё же красивая женщина, хоть и законченная стерва. С ним же она вела себя иначе – заискивающе, ласково, словно и не она ругается на студентов хуже портового грузчика. В конце концов, он не обременен долговременными отношениями и заводить их с Покровен он тоже не собирается, а вот провести пару интересных вечеров даже полезно.

Он уже собрался звонить рейне, но в тренерскую постучали.

– Рейн Агеллар, вы наша последняя надежда! – хором воскликнули два студента. – Побудьте у нас судьей на игре!

– Я ухожу! – грубо откликнулся тренер, набрасывая на плечи куртку.

– Тренер, ну пожалуйста! – заскулили они, и Агеллар понял – просто так он от них не отвяжется.

– Два тайма по двадцать минут. Дальше без меня, – студенты просияли, а у Алестера окончательно испортился весь настрой.

Такой многообещающий вечер испортили.

Знакомая желто-голубая форма подействовала на него, словно красная тряпка на быка. И тоненькие ножки, торчащие из шортиков, и белобрысая косичка на плече – все это было ему знакомо. Странно, что ткань не обуглилась под его взглядом, он очень на это надеялся. Тренер даже задумался о том, чтобы предложить проректору издать указ о запрете ношения подобной формы на занятия спортом. Слишком они развращают юные умы студиозусов.

Команды определились, началась игра. Понятия о правилах присутствовали, но не всегда соблюдались. Агеллар прекрасно видел и толчки в спину, и подножки, но неспортивное поведение было вызвано не игнорированием правил, а межличностными отношениями. Алестер устало потер виски. Какие же они еще дети, хотя и почти все совершеннолетние.

Страсти на площадке накалялись, требуя от тренера большего внимания. Он зорко следил за тем, чтобы соперники друг друга не слишком сильно калечили, но особенно внимательно Алестер простив воли смотрел за Ранхил. Девчонка, оказывается, неплохо играет, хотя лучше бы она смотрелась, все-таки, в женской команде. Слишком хрупкая и маленькая рядом с бугаями-технологами и высоченными экономистами. В ее команде оказался и давешний драчун, получивший от Агеллара порцию спортивного наказания. И как-то у них всё так хорошо получалось, что напрашивался вопрос – как долго она играет и почему она не в команде колледжа.

И всё же с формой надо что-то решать – некоторые игроки забыли, что они находятся на площадке, пялятся на выступающие части женского тела, а один в процессе игры даже шлепнул Ранхил по заднице.

Свист раздался неожиданно даже для него. Осознав, что кроме него остановить игру было некому, тренер выронил свисток и устремился к месту действия, где уже началась потасовка. Ривара набросился на технолога и попытался его ударить.

Агеллар разозлился. Наверно, именно поэтому были брошены нежелательные слова. Технолог (Тагир его, что ли, зовут?) ехидно улыбнулся. Алестер догадывался, что парень его поймет, так и вышло. Повинуясь странному порыву жестоко унизить соперника, технолог промазал, но, если судить по недоброму взгляду Ривары – он очень даже попал.

Алестер сразу понял, что между экономистами напряженные отношения, это было заметно даже по ходу игры. Юношеский максимализм, отметил про себя тренер, четко понимая, если игра продолжится в том же ключе – команда Ранхил проиграет.

И оставалось-то совсем немного времени, когда девчонка попыталась подключить враждующую сторону к игре. И ее бросок в свою зону можно было бы назвать непродуманным и глупым, но… Похоже, она знала, на каких чувствах играла. Третий экономист опередил перелет мяча через линию и вколотил команде-сопернику три очка. На этой положительной ноте Агеллар и закончил матч. В голове у него созрели определенные мысли по поводу умений некоторых студентов.

Естественно, после задержки на работе никакой речи о свидании идти не могло. И виной тому не усталость, скорее, он не хотел портить особенный настрой, появившийся во время игры. Коротко извинившись перед Железной Рейной, Агеллар отправился домой. Вряд ли после секции Ранхил еще захочется побегать. Видел он тот вызывающий взгляд, убеждающий больше любого "нет".

Субботы он ждал с предвкушением. Ни в один из последующих дней он не видел девчонку в парке, но отчего-то его забавлял этот факт. Характер показывает, надо же. Он уже начал подумывать, что она и занятия пропустит, но ровно в шесть хлопнула дверь раздевалки, и Алестер неожиданно для себя облегченно выдохнул.

Когда он вышел из тренерской, девчонка сидела на лавочке и смотрела в пол. Агеллар усмехнулся, наверно, готовится к самому страшному.

– Почему не разминаемся? – спросил он, подходя вплотную, и девчонка встала.

Тренер присмотрелся к ней поближе – глаза мутные, брови хмурит. Может, заболела?

– Что с тобой, Ранхил? – он коснулся лба, покрытого испариной, взял ее за подбородок…

И едва сдержался, чтобы не сдавить ее горло до хруста. Нос уловил причину столь скверного самочувствия его подопечной.

– И ты считаешь это нормальным – приходить ко мне на занятия с перегаром? – рявкнул он, отмечая, что девчонка даже не вздрогнула.

И дело не в замедленной реакции, она и в самом деле его не испугалась.

– А вы считаете нормальным унижать людей? – запрокинув голову, Ранхил посмотрела в его глаза. – Думаете, если вы старше и выше по положению, вам это дозволено?

Агеллар сжал кулаки.

– Ты – маленькая и глупая эгоистка, – обманчиво спокойно произнес он. – И если по своей детской наивности и скудоумию ты не распознаёшь, где унижение, а где воспитательная мера, то это говорит лишь только о твоей неопытности.

Она усмехнулась. Слишком смело для трезвого человека, и слишком цинично для своего возраста.

– Даже в воспитательных мерах должна быть мера, рейн Агеллар.

Алестер понял, что разумные доводы – это не то, чем они оба сейчас оперируют. Да, он перестарался, но и студентка второго курса – это не тот человек, который может ткнуть в его ошибки пальцем.

– На улицу, – приказал он, разворачиваясь и устремлялись к двери, ведущей на стадион. Ранхил последовала за ним.

На улице лило как из ведра. Ни одна мышца не дрогнула на лице тренера, выказывая его сожаление.

– Бегом марш! – оскалился он, но в ответ увидел зеркальное отражение своей улыбки.

– Есть! – раздался ответ, и они единовременно сорвались с места.

Дождь… Мне кажется, что даже мои легкие под завязку наполнены льющейся с неба водой, а спортивный костюм уже весит больше, чем я. Площадка на стадионе ухабистая. Когда-то давно здесь лежал асфальт, но годы и время были к нему жестоки. То и дело приходилось оббегать или перепрыгивать бурлящие дождем лужи. Остановиться, а значит сдаться, я не могла. Какая-то бешеная сила тащила меня вперед, и немалую роль играл сам Агеллар. Он бежал вместе со мной, только немного впереди, чтобы я видела перед собой цель и стремилась к ней. И сколько бы я не пыталась его догнать, он всё равно был на шаг впереди меня.

После пятого круга я дышала, как загнанная лошадь. После восьмого вырывающиеся звуки стали похожи на хрипы. После десятого открылось второе дыхание – а дальше я сбилась со счета. И дождь никак не прекращался. Он хлестал меня по лицу, стекал по волосам под одежду, прибавляя неприятных ощущений, но я всё равно продолжала бежать. Круги по стадиону были значительно меньше, чем по парку, но то, что тренер останавливаться не собирается, было очевидно.

Я обратила свой взор к небу. Бесконечная серая масса словно повисла на крыше колледжа, того и гляди, рухнет вместе со старым зданием. Вода разъедала и спортивную площадку, добавляя ям и рытвин. И вода размывала мою злость на тренера, обиды, нанесенные им, все произнесенные горькие слова.

Едва я это осознала, пришло избавление сверху. Я наконец-то споткнулась и через голову полетела в самую большую лужу на стадионе.

И вот стою я на четвереньках, с меня течет грязная вода, а я смотрю в свое отражение в луже и ищу вечный ответ на вопрос – за что? Но в том же отражении появляется еще одна фигура.

– Так кто кого наказывает, Ранхил?

Меня накрыл очередной приступ бешенства. Если он сейчас начнет надо мной изгаляться…

– Тебя губит твое же упрямство, – просто произнес он таким тоном, словно сказал: "На улице плохая погода", и протянул мне руку.

Я посмотрела на нее, затем подняла глаза на Агеллара и удивленно произнесла:

– Гореть вам в аду, тренер.

На что он невесело усмехнулся и ответил:

– А я уже…горел.

Он поднял меня и мы, не сговариваясь, вместе пошли назад, в здание колледжа. Я переоделась в сухое, но меня стал бить озноб. Всё же на улице весна, холодная и промозглая. Едва я собралась идти домой, Агеллар появился из-за двери тренерской и позвал меня:

– Ранхил, зайди.

Мне стало любопытно, что еще придумал тренер. И я едва не выронила свои вещи, когда увидела в тесной комнатушке кипящий электрический чайник, печенье в вазочке, две чашки и стул… Второй.

Я застыла у двери, силясь понять происходящее. И мне, признаться откровенно, не очень-то нравились мои мысли.

– Я хочу тебе кое-что предложить, – раздался над ухом голос Агеллара, и я вздрогнула. И я уже жду чувственных прикосновений, хотя и с нарастающим ужасом, вспоминаю, закрыт ли запасный выход, чтобы бежать, бежать как можно дальше от домогательств… – Не исключаю, что тебе это даже понравится.

А голос такой, словно тренер соблазняет меня. Он чем-то шелестит и подсовывает какую-то бумажку мне под нос. Я зажмуриваюсь. Воображение подбрасывает варианты один страшнее другого. Что там – контракт на продажу души дьяволу или рабство?

– Посмотри хоть.

Я осторожно приоткрыла один глаз, и взяла лист бумаги двумя пальцами, словно он боясь обжечься. Несколько раз прочитав шапку, я не смогла сконцентрировать внимание на том, о чем документ. Пришлось открыть второй глаз и перестать валять дурака.

В моих руках оказалось положение о районных соревнованиях по баскетболу. Всего лишь.

– Я посмотрел на твои способности, ты вполне можешь выступить за смешанную команду.

Выразить хоть какие-то эмоции я не успела – в дверь постучали, и в это же мгновение она распахнулась, пропуская невысокого седого мужчину с добродушной улыбкой на лице.

– Алес, ну ты и забрался! – воскликнул он, слишком громогласно для своего роста и возраста пожимая руку тренеру. – Неплохо ты устроился, – протянул он и, наконец, увидел меня. – О, прошу прощения, юная рия! Разрешите представиться, полковник запаса Рейго Каллини.

– Лианетта Ранхил, – представилась я, отвечая на вежливость улыбкой. – Студентка третьего курса.

– И какую стезю вы для себя выбрали? – живо поинтересовался полковник.

– Я учусь на экономиста.

– Похвально. И спортом занимаетесь?

– Как видите, – мне понравились манеры Каллини, и я с удовольствием отвечала ему. Но грозный взгляд Агеллара не предвещал ничего хорошего.

– На сегодня все, Ранхил, – нелюбезно напомнил о себе тренер. – Подумай над моим предложением.

Полковник заметно расстроился.

– Уже уходите? Как жаль. Алес, ты не слишком любезен с девушкой. Где твои манеры?

– Я военный, а не балерина, чтобы перед всеми раскланиваться, – отозвался он.

К слову сказать, он переоделся. Не предстал перед старым знакомым в мокрой одежде, а выглядел очень опрятно, и о нашей с ним пробежке напоминали лишь блестящие от влаги черные волосы.

– До свидания, – попрощалась я.

– До встречи, Лианетта, – улыбнулся полковник, а Агеллар лишь полоснул по мне взглядом.

– Присаживайся, – пригласил он Каллини, и они заняли место за столом.

– Даже чай успел организовать, – усмехнулся полковник.

– К сожалению, это все. Твой звонок раздался слишком неожиданно.

Больше я ничего не услышала, дверь в тренерскую захлопнулась за мной, отрезая мой слух от разговора двух военных.

– Частные уроки? – усмехнулся Рейго, наливая себе кипяток в чашку, и Агеллар помрачнел. Его почему-то разозлило общение полковника с девчонкой, но явной причины возникновения этой злости он не находил. Ну познакомились, пообщались, скорее всего, больше не увидятся – да и вообще, что ему с того? Но старый друг так просто опускать эту тему не захотел. – Не замечал за тобой склонности к этому.

– Скорее, просто старческая глупость, – отмахнулся Алестер, спеша закрыть эту тему. Увы, на некоторые вопросы он и сам ответить не в силах. – Ты так и не объяснил по телефону, что стряслось.

Каллини бросил на тренера вызывающий взгляд поверх чашки, делая неспешный глоток.

– Я что, уже не могу посетить тебя просто так, по старой дружбе?

Алестер осклабился и подался вперед.

– Можешь, но ты никогда так не делаешь. Итак?..

Полковник тяжело вздохнул, словно его разоблачили в чем-то преступном, и проворчал:

– Иногда мне кажется, что даже и начинать не стоит.

– Полковник Каллини, не забывай, сколько лет мы бок о бок ели из общего котла одну и ту же кашу, – напомнил Агеллар, расслабленно откидываясь на спинку стула. Помешал чай и некстати вспомнил реакцию Ранхил на сервировку стола. Интересно, о чем она подумала? Похоже, что испугалась, вон какие глаза сделала.

– Это верно, – согласился сослуживец. – Алес, и почему мне кажется, что мыслями ты сейчас не со мной?

Алестер покачал головой. И в самом деле, чего это он?

– Не обращай внимания. Так что за дела привели тебя ко мне?

Рейго вмиг сосредоточился, и на его лице не осталось и тени улыбки.

– На границе снова неспокойно. Халифы вновь занялись вербовкой.

Агеллар досадливо ударил ладонью по столу. Еще пару лет назад он лично участвовал в операциях против вытравления этой нечисти, а они снова принялись за свое.

– Видно, не всех мы перебили, Рей, раз эта мразь вернулась.

– Не всех, Алес, – с горечью согласился полковник. – Мало того, они удвоили свои силы. Через границу снова поперло все – наркотики, нелегалы, спиртное, оружие. Молодежь так и тянется к ним, на лучшую жизнь надеются, как же.

– Видел я ту лучшую жизнь, – Алестер скрипнул зубами. Слишком живы были воспоминания. – Когда их десятками голодом в казармах халифата морят, а потом везут и выпускают на разорение какого-нибудь поселения. Это не люди уже, это звери.

– Согласен. Меры уже стали принимать, Алестер, но я пришел предупредить тебя. Они ж еще дети совсем, – Каллини обвел рукой воображаемое пространство вокруг себя, очевидно, имея в виду обитателей колледжа. – Кто еще, как не ты, сумеет их остановить и направить на путь истинный, если вдруг что.

– Спасибо, Рейго, – тренер пожал другу руку. – Я буду начеку.

Они ненадолго замолчали, думая каждый о своем. И вдруг лицо Каллини снова осветила лукавая усмешка.

– Алес, а ты помнишь, как мы в Лайоне к девкам в баню ломились, еще тогда, во время первой народной?

И мужчины хором захохотали, вспоминая годы службы.

Глава 9. Надежда спорта

Если хочешь идти быстро – иди один,

Если хочешь идти далеко – идите вместе.

***

В понедельник преподаватели завалили нас опросами, контрольными и зачетами по всем возможным дисциплинам. Наученные горьким опытом, мы были готовы куда сноснее, но к последней паре уже обессиленно валились на столы. После звонка никто даже не сдвинулся с места.

– На репетицию пойдешь? – спросила Гидра, запихивая в сумку тетради.

– Если только за компанию, посмотрю, что у нас получается.

– Ли, ты идешь? – Варлан остановился у двери, пропуская одногруппников. Гидра бросила на меня мрачный взгляд, но я ей ответила тем же.

– Иди, мы скоро подойдем, – ответила я, и придержала подругу за руку. – Если ты сейчас не успокоишься, я оттягаю тебя за волосы.

– Я спокойна, – процедила Гидра, но гнев ее был направлен не на меня. – Думаешь, он специально сталкивает нас лбами?

Я усмехнулась.

– Детка, он думает, что безразличен тебе. Но окончательно перерезать пуповину не может, поэтому и пытается через меня добиться твоих чувств. И что-то мне подсказывает – у него это получается.

Гидра часто-часто заморгала, словно пыталась спрятать подступившие слезы. Я встряхнула ее.

– Перестань. У тебя еще будет шанс все исправить. Пригласи его пойти на студвесну вместе.

– А как же ты?

– А что я? Пойду одна. Не такая уж это проблема.

– Ты пойдешь со мной, – раздался за спиной голос Ривары.

Брови удивленно взлетели вверх.

– Откуда такая уверенность? – уточнила я, оборачиваясь.

Он неопределенно пожал плечами.

– Может, потому что я очень тебя об этом попрошу? Мне тоже не с кем пойти.

Ни за что не поверю, что Ривара не нашел ни одну жертву для похода с ним на праздник. Девушки наверняка в очередь выстроились бы, узнав, что местный красавчик одинок на предстоящий вечер. Вон, даже у Малики глаза загорелись.

– Дани, раз Лиана не хочет, может, я составляю тебе компанию? – она даже подсела к нему поближе, поглаживая его бедро холеной ручкой с искусственным маникюром.

Ривара даже не повернулся к ней, но одна бровь вопросительно поползла в стоящую дыбом челку, мол, решайся, иначе я передумаю, благо, варианты есть.

Но тут вмешалась Гидра.

– Вот и хорошо, все вместе пойдем, – ответила она за меня подруга, чем заслужила мой недовольный взгляд.

Ривара удовлетворенно кивнул, к явному неудовольствию Малики. Она возмущенно фыркнула и резко вскочила. Ее стараний никто не оценил.

Ривара расплылся в довольной улыбке и благодарно кивнул Гидре.

Я смогла с ней поговорить только по пути в актовый зал, когда мы уже остались одни.

– Зачем ты это сделала?

Подруга тряхнула темными волосами.

– Может, настало время и между вами что-то исправить?

Я досадливо вздохнула. Не ко времени это сейчас. И чем дальше, тем страннее себя ведет Ривара.

– Не парься по этому поводу, – Гидра обняла меня за плечи. – Пусть теперь он за тобой побегает.

– Неплохо было бы, да только верится с трудом.

– Ты излишне подозрительна. Давай просто будем плыть по течению, авось, куда-нибудь нас да вынесет.

Ответом был мой недоверчивый взгляд. Все бы ничего, да вот только плавать я не умею.

– Так, ребят, все хотят домой, поэтому давайте прогоним по-быстрому и все свободны, – Леон похлопал в ладоши, привлекая всеобщее внимание.

– Лео, не пыли, – Скарецки панибратски толкнул старосту, не выпуская при этом коленку юной бухгалтерши, вероятно, с первого курса. Более взрослые куколки не краснеют и глупо не хихикают, когда их беззастенчиво лапают. И, напоминаю, чаще всего они выбирают программистов.

– Леон прав, – поддержала Алиса. – Мне еще на танцы сегодня.

– Алиска! А ты что у нас, танцевать будешь? – и снова Чен.

Даже Ривара поморщился, видно, его дружок стал и ему досаждать.

– Буду, – с вызовом ответила Алиса. – Ты речь выучил?

– Выучил. Надеюсь, мы первые?

– О порядке еще рано говорить, нам неделю репетировать, – вмешался Леон. – Кстати, ребят, я был в учебке, студвесну переносят на субботу. Начало в восемь.

Раздались радостные выкрики, и только я опустила голову.

– Чего ты? – шепнула Гидра.

– У меня же в шесть занятия, – прошипела я в ответ.

– А если отпроситься? – я покачала головой. Гидра тоже скисла. – И что теперь делать?

– Придется брать с собой и платье, и косметику. После тренировки приведу себя в порядок и сразу на сцену.

– Это не выход.

– Мы не успеем придумать новый номер, придется как-то выкручиваться, – заявила я и уже громко для старосты: – Лео, поставь мой номер самым последним.

Вся группа тут же обернулась на нас, и раздалось ехидное замечание Скарецки:

– Не хочешь позориться сразу, Ранхил? Правильно, в конце тебе самое место.

– Чен, заткнись, – не выдержал Ривара, и Скарецки действительно замолчал, но лишь потому, что он не ожидал таких слов от друга.

Он явно надеялся, что тот его поддержит.

– Успокойтесь все, – призвала я. – Лео, руководи репетицией, пока еще есть кому в ней участвовать.

– Ну и на какое место мы претендуем, как думаешь?

Мы медленно брели домой – я и Гидра. Раньше нам составлял компанию Варлан, но сегодня он открестился важными делами и исчез после первого прогона. После его ухода мы репетировали еще дважды, но с тем же успехом.

– Надеюсь, хотя бы предпоследнее. Это ужасно. Осталось совсем немного, а большинство еще путается в тексте. Пока что у нас одна надежда на Алису, у нее с танцем все в порядке. Сценки никакие, шутки посредственные, артистизма ноль. В прошлом году еще куда ни шло выступили, а в этом никто ни за что не хочет браться.

– Потому что все знают, кто займет первые места, – вяло перебила мой вдохновенный монолог подруга. – На стороне программистов и технологии, и администрация, а если в жюри будет Покровен, то нам и стараться не стоит. Наше дело выступить, чисто для галочки, пусть побеждают достойные.

В самом деле, чего это я разошлась? Все соревнования и конкурсы выигрываются ими, потому что глупых там не держат, слишком дорого и престижно место программиста. Обидно только то, что никто не хочет даже пытаться бороться с хозяевами жизни.

– Какие планы на сегодня?

Гидра пожала плечами.

– Завтра очередной опрос, надо подготовиться, слова подучу. А ты что будешь делать?

Я глянула на дисплей телефона. Времени мне хватит лишь на то, чтобы коротко все повторить. Поужинаю уже после.

– Да то же самое. До завтра.

Гидра понятливо кивает, и мы расходимся. Я не до конца откровенна с подругой, но с ней я честнее, чем с кем бы то ни было. Такие странные у нас отношения.

Сегодня он не ждал. Я нагнала его, задыхаясь от слишком быстрого бега, и пристроилась, как обычно, у плеча на шаг позади. Он обернулся, но все эмоции остались под властью капюшона.

– Дыши через нос, – лишь обронил он, и дорожка пошла на закругление, уводя нас влево.

Если он и хотел мне что-то сказать, то это осталось на его совести. Похоже, между нами установился хрупкий мир.

Меня этот факт устраивал.

– Ты подумала насчет соревнований?

Честно говоря, я даже думать о них забыла.

– А если я откажусь – это как-то повлияет на ваше настроение?

Агеллар хмыкнул.

– Мое настроение совершенно не играет никакой роли. Ты либо участвуешь, либо нет. Я набираю команду, и где-то через месяц мы играем с инженерной академией.

Я округлила глаза. Замахнулись мы, однако. Академия – чемпион города по баскетболу среди средних и высших учебных заведений, они даже переманивают студентов в свое учебное заведение, лишь бы не потерять статус победителя.

– Вы всерьез хотите выступить против них? Там же целая команда, сформированная. А у нас так, любительский сброд.

– Ранхил, я тебя не узнаю. Где твой дух борца за справедливость? Мне вот известно, что они нечестно играют. Не хочешь побороться за правду?

Я наградила тренера мрачным взглядом.

– Вы дух борца и глупость не путайте.

Тренер рассмеялся. Мы давно перешли на шаг, но расходиться по домам не торопились.

– Если колледж победит, каждый из игроков получит часть денежного вознаграждения, подумай над этим.

Не существует такого студента, которому бы помешали лишние деньги. Вот только нет у нашего колледжа ни одного шанса против академии.

– А что лично вам от этого? – лукаво прищурилась я.

– Скажем так, их военрук бросил мне вызов.

– Не Рейго Каллини ли это был? – уточнила я.

По сути, это единственный знакомый Агеллара, известный мне.

– Нет, – ответил тренер, и я не услышала в его голосе ожидаемого раздражения. – Каллини был моим полевым командиром во время войны, а сейчас он просто хороший товарищ. И приходил он ко мне по другому вопросу.

– Извините, я лезу не в свое дело, – сконфузилась я, но Агеллар заметил:

– Ты и в самом деле лезешь, куда тебя не просят, но я к этому уже как-то привык.

Я виновато развела руками.

– Природное любопытство, тренер. Кстати, раз уж мы заговорили на эту тему – кого еще вы планируете взять в команду?

Агеллар ненадолго задумался. Мне показалось, что с окончательным списком он еще не определился, но несколько человек он явно имеет на примете.

– Мне понравилась ваша связка с Риварой и тем выскочкой, который трехочковый забил.

– Скарецки, – подсказала я, и Агеллар кивнул.

– Именно. Но если он не научится играть на партнера, а не на себя, я не возьму его. В любом случае, нужен еще один юноша и одна девушка. Играем шесть на шесть.

Я хитро улыбнулась. Была у меня одна идея, которую можно было бы если не реализовать, то хотя бы предложить.

– Рейн Агеллар, а вы не рассматриваете в качестве кандидатуры Тагира со специальности технологов?

Тренер щелкнул пальцами.

– Неплохая мысль, Ранхил. Я подумаю над этим.

– И в его же группе можно подыскать нужную нам девушку, – продолжила я разрабатывать почву.

Тренер на это ничего не ответил, лишь сверкнула улыбка из-под капюшона.

– Что? – не выдержала я.

– Ты сейчас сказала "нужную нам". Я услышал ответ на свой вопрос.

– Эй! – возмутилась я. – Я еще не согласилась!

– Согласилась, – он ткнул меня пальцем в грудь, – вот здесь. А кочевряжишься лишь из вредности.

Я обиделась.

– Кто бы здесь говорил о вредности, – пробормотала я.

Тренер проигнорировал это выпад, посмотрел на часы и вздохнул:

– Тебе пора. У меня сегодня еще запланированы дела.

– До свиданья, рейн Агеллар. Я почти что не держу на вас зла.

И снова знакомая усмешка.

– Буду иметь в виду, Ранхил. До встречи.

И я уже успела отойти на приличное расстояние, когда меня догнал оклик тренера:

– Не забудь, Ранхил, по старой схеме.

Шли последние минуты классного часа. Лагерра смотрел в ведомости, хватался за голову, рвал волосы, но продолжал молчать. Мы тоже молчали, ибо знали содержание отчетных документов.

– И как это показывать вашим родителям? – изрек наконец куратор и выжидающе уставился на нас. – Да что с вами такое?

– Это не с нами, рейн Лагерра, это все преподаватели, – пожаловалась Малика, но лучше бы она молчала.

– Да что вы! – изумился куратор. – Они не давали вам учить конспекты дома, студентка? Или, может быть, недоступно для вашего мозга преподали свои дисциплины?

Малика покраснела и замолчала. Благо, ей хватило ума не спорить с Лагеррой.