Текст книги "Неродственная связь (СИ)"
Автор книги: Ольга Джокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Глава 22
***
– Чего ты хочешь?
Аслан мягко опускает меня на кровать, нависая сверху. Его голос сиплый, приглушённый. На шее болтается цепочка. Тяжелое дыхание касается моего уха и распаляет желание ещё сильнее.
Вина и запрет смешиваются в оглушающий коктейль, от которого кружится голова. Я чувствую себя пьяной и безрассудной, обвивая ногами мужские бёдра и продолжая тереться промежностью о пах.
Оторваться от Аслана смерти подобно. Именно сейчас – я остро нуждаюсь в нём.
Знала бы Дина, чем мы займёмся с её сыном, она бы не стала нас мирить и решать проблему неуспеваемости таким способом. Потому что мы сорвались. Вышли далеко за установленные рамки.
– А что ты умеешь?
Я улыбаюсь шире, потому что Аслану явно непросто сохранять невозмутимую маску. Он не привык, что кто-то ставит его в неловкое положение, а тем более так откровенно.
Чувственные губы растягиваются в легкую, но обаятельную улыбку. Он смотрит на меня из-под полуопущенных век, опасаясь потерять контроль. А мне безумно хочется, чтобы потерял…
– Ничего не умею.
– В любой непонятной ситуации – ищи клитор.
– Я постараюсь.
Аслан сгребает мою майку гармошкой и резко тянет вверх. Я послушно повинуюсь ему, поднимаю руки и позволяю себя раздеть. Не боясь, не стесняясь. Не прикрывая голую грудь. Глядя в потемневшие глаза с каким-то слишком дерзким вызовом. Возможно, потому что достаточно уверена в себе.
– Это правда, что твой первый раз случился с девушкой лёгкого поведения?
Я жалобно всхлипываю, когда горячие губы втягивают в рот мой сосок. Аслан целует так, что я забываю обо всём на свете, кроме ощущения его языка, скользящего по вершине.
Мне хорошо и сладко. Я выгибаюсь навстречу и перебираю короткий ежик волос на затылке, чувствуя, как пламя возбуждения разгорается почти до самого неба. Особенно, когда он повторяет те же манипуляции со второй грудью.
– Откуда такие познания в моей личной жизни?
Вопрос звучит без злости и раздражения. Колючая щетина царапает мою шею и ключицы. Между ног становится влажно. Там буквально пылает от потребности заполучить нечто большее: пальцы, губы или член. Что угодно.
Простое трение через одежду больше не помогает добиться облегчения.
Теперь ясно, почему я про себя радовалась, что у Леры не получилось переспать с Асланом. Это не просто эгоизм – я ощущаю право на него. Сама мысль о том, что подруга могла быть с Тахаевым, буквально разъедает меня изнутри.
– Дина рассказала, – честно признаюсь.
– Это был хуевый опыт. Он здесь не пригодится.
Решив не углубляться, я предпочитаю тонуть в его запахе, движениях и ласках. Мне нравятся прикосновения на грани грубости, но не переходящие в боль. Как будто сделанные специально под меня.
– Можно и я тебя раздену?
Я поддеваю край чёрной футболки дрожащими от волнения пальцами. Аслан становится коленями на матрас, а я тут же сажусь. Помимо того, что мне хочется почувствовать тепло, я мечтаю избавиться от этой малопривлекательной тряпки на его теле.
Я тяну ткань вверх, открывая живот с чёткими линиями мышц. Он напряжен, каждый вдох дается с усилием.
Аслан помогает мне, и я одним плавным движением стаскиваю с него футболку, оставляя её лежать на полу.
Сама на мгновение зависаю, разглядывая заметные шрамы на боку и следы от пожара. Его грудная клетка поднимается и опускается чуть быстрее обычного. Не получается не думать, что терпение Аслана всё же не бесконечно, как мне показалось изначально.
Я перехватываю его запястье, падаю на постель и кладу ладонь себе на живот. Она тяжелая и крепкая. В месте прикосновения разливается едва ощутимое жжение.
– Давай просто побалуемся? – наконец предлагаю. – Потрогаешь меня?
Кажется, скажи я что угодно – Аслан согласится. Его пальцы вдавливаются в мою кожу и устремляются под резинку шорт. Медленно, почти дразня, скользят вниз, заставляя меня задыхаться от ожидания.
Я бесстыже выгибаюсь навстречу, когда Аслан находит то самое место: горячее, чувствительное и пульсирующее. Заставляя меня вскрикнуть от острого пронизывающего удовольствия и надавливая на клитор сквозь кружевные стринги.
– Удивительно, как у тебя получается «ничего не уметь»...
Во мне нет стыда, дискомфорта и противоречия. Я обхватываю ладонями лицо Аслана, целую в скулу, подбородок и не сдерживаю прорывающиеся стоны, выдыхая ему их прямо в губы.
Трусики сползают вниз под резким рывком, и длинные пальцы утопают в обильной влаге. Я поддаюсь ему, двигая навстречу бёдрами. Веду себя совсем неприлично и даже развязно.
– Ещё? – спрашивает серьезно.
– Да, да. Ещё…
По телу проносится дрожь, когда пальцы толкаются внутрь. Иногда слишком распирающее, как для девственницы, но недостаточно для того, чтобы закончить.
Я ни секунду не жалею, что проявила инициативу.
Я не холодная.
Я чувственная, живая.
Вовсе не фригидная.
Я не думаю о том, как выглядят мои волосы и макияж, и не переживаю, что скажу что-то глупое и смешное. Пожалуй, я впервые не заморачиваюсь над тем, что происходит. Потому что мысли утекают в другую сторону.
Демьян не зря ревновал. Он оказался на редкость проницательным, и Аслан действительно представляет угрозу. Но явно не для меня.
Я не в его вкусе, не соответствую его правилам, стандартам и предпочтениям, но Тахаева заметно ведет. Из-за нехватки секса, общения или привычного круга людей – это уже неважно, потому что меня от него тоже.
Живот подрагивает, когда пальцы погружаются глубже с характерными хлюпающими звуками. Я чувствую, как удовольствие накатывает, словно прилив, всё ближе подбираясь к точке, из которой уже невозможно вернуться.
Мое тело откликается само собой, невольно сжимая бедра и подстраиваясь под ритм руки. Я извиваюсь, выгибаюсь дугой и тянусь к Аслану, вцепляясь в его плечи, будто боясь растратить накопленное наслаждение.
Дыхание становится рваным, хриплым, почти болезненным. Я вся – как натянутая струна, готовая разорваться.
Оргазм я предчувствую сразу, когда жаркая волна поднимается от низа живота к груди, нагревает кровь и растекается по венам, пока я не перестаю ощущать себя.
Изображение перед глазами теряет чёткость. Я захлёбываюсь, мышцы сжимаются в ответ на движения, а долгожданное удовольствие рассыпается внутри меня ярким фейерверком.
Это мощно, сильно. Взрывоопасно и запредельно. Никакие вакуумные вибраторы не сравнятся даже близко.
Стоны срываются с моих губ – долгие, прерывистые, словно последние вдохи перед погружением в сладостный омут. Я накрываю ласкающую руку своей, ловлю взгляд мерцающих глаз и, не раздумывая, бросаюсь в водоворот.
В ушах звенит, грудь высоко вздымается под напором эмоций. Аслан нависает надо мной, сбавляет темп и вынимает из меня пальцы, похлопывая по нежной коже.
Я плавно прихожу в себя и восстанавливаю фокус. Его лицо близко... Так близко, что я могу различить каждую мелкую тень, каждую деталь. Взгляд беспросветный и дикий, брови сдвинуты к переносице, а на виске часто пульсирует венка.
Он вдруг кажется мне безумно, просто невероятно привлекательным в своей неидеальности.
Я тянусь к нему, поглаживаю жесткую линию челюсти. Касаюсь щетины, которая покалывает кожу.
– Спасибо, – произношу охрипшим после стонов голосом.
– Это всё?
Аслан выгибает бровь, а я толкаю его в плечо, заставляя перекатиться на спину.
– Нет, не всё.
Голова слегка кружится, тело становится слабым и податливым. Я устраиваюсь, поджав под себя ноги, и с замиранием наблюдаю, как его руки уверенно спускают штаны и бельё. Аслан догадался, понял. Поэтому движения решительные и быстрые, как будто нет времени терять ни мгновения.
Растирая россыпь мурашек на плечах, я часто моргаю. Его тело жилистое и рельефное, смуглая кожа покрыта тонким блеском пота. Тахаев лежит на соседней подушке, двигая ладонью по вздыбленному члену, удовлетворяя себя и словно приглашая задержаться, исследовать и принять его.
– Ой, он у тебя другой, – вырывается из меня.
Я не впервые увидела член, но у Демьяна он розовый и тонкий, а у Аслана большой и темный. К тому же нельзя не заметить, что у последнего нет лишней кожи. Для меня это не было секретом – Тахаевы строго следовали традициям, но наблюдать вживую всё равно оказалось шоком.
– Тоже решила навесить мне комплексов?
Я свободно устраиваюсь между его ног и отбрасываю за спину мешающие волосы. Мне до сих пор не верится, что мы делаем это. Балуемся, играем. Доводим друг друга до пика. Черт возьми, почти полностью голые.
На столе стоит ненужный ноутбук, валяются тетради и ручки. Остаются непонятными математические задачи. Даже легкий беспорядок уже не настолько раздражает, как раньше.
– Вообще-то это был комплимент, – недовольно ворчу. – Отличный у тебя член. Сам, наверное, понимаешь, что никаких комплексов быть не может…
За обычной болтовней сердце колотится так сильно, что кажется, его удары можно услышать в тишине комнате. Я прикасаюсь к твёрдому и бархатистому члену. Медленно провожу рукой вверх и вниз, привыкая к ощущениям и размеру и растирая по крупной головке прозрачную каплю смазки.
Аслан сжимает челюсти так, что появляются желваки. Его ноздри широко раздуваются, в глазах беснуются черти. Кто бы мог подумать, что спокойный и уравновешенный парень, которого казалось почти невозможно вывести из себя, способен быть таким.
И я впервые за долгие годы смещаю вектор в другую сторону, признаваясь себе в том, что это вовсе не месть и не попытка самоутвердиться.
Иногда случается так, что планы кардинально меняются. К слову, не всегда к худшему.
Возможно, мои ласки слишком неторопливы, потому что Аслан накрывает мою руку своей и задает более быстрый темп. Мы двигаемся синхронно, смотрим друг на друга почти неотрывно. Я облизываю сухие губы и заворожено наблюдаю за развязными, пошлыми действиями.
Интересно, можно ли считать, что мы восстановили нашу дружбу?
Отец сошёл бы с ума. Дина была бы в истерике. Демьян – получил бы нокаутирующий удар, если бы узнал правду о наших уроках. Но никто и никогда не догадается. Очень на это надеюсь.
Я не удерживаюсь и тянусь ближе, накрывая твердые губы своими и нежно касаясь их языком. Поцелуй пылкий, жадный. Глаза закатываются от восторга, когда член напрягается, Аслан издает сдавленный стон и между пальцев проступают густые, тёплые капли.
В комнате становится душно, терпкий запах удовольствия слегка щекочет ноздри. Грудь ноет, тело бросает в жар, а пульс нарастает, эхом врезаясь в барабанные перепонки. Аслан кончает почти бесшумно, но завораживающее и красиво.
Я падаю на соседнюю подушку, подбираясь к нему под бок. Не знаю, сколько времени проходит, пока мы пытаемся собраться с мыслями и восстановить сбившееся дыхание, но двигаться и уходить совершенно не хочется.
Не в эту минуту. В принципе.
– Можно я останусь сегодня у тебя?
Аслан вздергивает плечами, встаёт с кровати за салфетками и подхватывает с пола свою дурацкую чёрную футболку с крупной надписью посередине. На языке крутится предложение выбросить ее на помойку, но мое внимание привлекают чётко выраженные ямочки на пояснице, которые по моим личным меркам считаются важным эстетическим элементом у мужчины...
– Да, без проблем, – добродушно отвечает. – Оставайся, если хочешь.
– Я могу забирать одеяло и толкаться по ночам, – на всякий случай предупреждаю вдогонку.
Аслан усмехается и качает головой, но не отказывается от гостеприимства, скрываясь за дверью ванной.
Глава 23
***
Выясняется, что Аслан не выносит тактильных контактов.
Он долго не ложится спать, просиживая за ноутбуком до глубокой ночи. А когда, наконец, оказывается рядом в постели, каждый раз отодвигается подальше или отворачивается ко мне спиной.
Сначала я тянусь к нему сквозь сон. Лерка всегда шутила, что я лезу обниматься, даже не замечая того. Но ей, в отличие от Аслана, такое было вполне ок. Гораздо хуже, когда я действительно начинаю толкаться.
С Тахаевым всё иначе. Стоит мне его коснуться, как он напрягается, будто моё прикосновение его обжигает и, тяжело вздохнув, убирает мои руки.
В доме слабо работает отопление. Вечером ещё можно терпеть, но под утро становится так холодно, что я, полусонная, невольно начинаю искать хоть какой-то источник тепла. Иногда не отдавая себе в этом отчёта, а иногда вполне осознанно. Улыбаясь про себя, когда Аслан в очередной раз перемещается ближе к краю кровати.
Как только солнце заливает комнату светом, погрузиться обратно в сон уже не удаётся, но вылезать из-под одеяла мы тоже не торопимся.
Я складываю руки на груди и смотрю в потолок, прислушиваясь к ровному дыханию Тахаева, который упрямо не открывает глаза. Вчера мне показалось, что нам будет дискомфортно, стоит эмоциям схлынуть, но на самом деле это не так.
Меня не топит в стыде, и я не сбегаю к себе в спальню, хотя пахну им, а мои губы до сих пор пекут после поцелуев. Только слегка краснею и чувствую покалывающий жар под пупком, пока в голове всплывают обрывки воспоминаний. Это был отчаянный поступок. Не знаю, как я вообще на него решилась.
– Хорошо, что я всё-таки не страдаю сексуальной дисфункцией, – начинаю говорить, когда Аслан бегло смотрит на экран телефона, проверяя время. – Я всерьёз испугалась, что со мной что-то не так.
– Ага.
Уткнувшись лицом в подушку, он пытается поймать остатки сна, что обычно приносит больше вреда, чем пользы. Несколько минут между повторными звонками будильника не дают облегчения. В итоге можно почувствовать себя более уставшим, чем при быстром пробуждении.
На удивление, я вполне бодрая. Только мышцы слегка тянет, но это быстро исправит контрастный душ, массаж и пилатес.
– С Демьяном этого проверить не удалось, хотя он действительно старался, – продолжаю рассказывать. – Мне даже стало жаль его, когда вместо удовольствия я ощущала лишь щекотку и раздражение. С тобой, к слову, нет. Я имею в виду, ничего плохого не было в принципе.
– Я рад.
– Возможно, всё пошло не так, потому что ты заглянул в мою спальню не вовремя и сбил процесс с Дёмой. К тому же ты забыл закрыть дверь, и я всё время смотрела в проём.
– Может быть, – ворчит Аслан, меняя позу. – Попробуете снова. Обещаю, входить без стука больше не буду.
– Спасибо.
Я поворачиваюсь на бок и прикусываю губу. Аслан лежит расслабленно: одна рука закинута за голову, другая на одеяле. Его лицо освещено мягким утренним светом, скользящим по скулам и линии подбородка, подчёркивая резкие, чёткие черты.
Теснее к нему я уже не жмусь. Мне не стало теплее, просто в последний раз я почувствовала, как эрекция Аслана упирается мне в бедро.
На постоянной основе заниматься с ним петтингом я не буду. Во-первых, это неправильно, потому что мы почти родственники. Во-вторых, это было подло по отношению к Демьяну, несмотря на его слова. В-третьих, я не хочу усложнять. Это была разовая акция с целью опровергнуть мою фригидность. Довольно удачная, но, тем не менее…
– Я берегла себя до совершеннолетия, потому что история с беременностью подруги в девятом классе стала для меня важным предупреждением. Мне не хотелось повторить её судьбу, хотя в Дёму я была влюблена уже давно, – делюсь подробностями дальше. – Всё изменилось, когда мы поступили в один вуз, и я выросла. Думаешь, нам стоит попробовать ещё раз? Вообще-то я тоже сильно его унизила.
На мгновение в голове возникает мысль, что мне не помешало бы умыться и привести волосы в порядок, но стеснения за свой внешний вид у меня нет. Причина в том, что это Аслан – мне не обязательно его соблазнять и пытаться произвести впечатление. С ним всё проще: он уже видел меня такой, какая я есть, уязвимой и сломленной, без прикрас и лишних ожиданий.
– Алина, у нас с тобой разные взгляды на жизнь, отношения и секс. Не думаю, что тебе важно знать, что я думаю на этот счёт, – с проскользнувшим недовольством произносит Аслан, открывая глаза и потирая ладонями лицо. – Если я скажу, что лучше воздержаться до свадьбы, разве ты послушаешь?
Он смотрит на меня сонным, но спокойным взглядом. Пластырь над бровью немного отклеился – его бы уже пора заменить, но я всего лишь поправляю его одним плавным движением.
С ума сойти можно – вчера я сжимала член Аслана и доводила его рукой до оргазма. Интересно, насколько быстро из памяти сотрётся момент, как он кончает?
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Ты женишься на девственнице, как и твой отец?
– В душе не ебу.
– Поэтому ты не замутил с Лерой? А меня почему поцеловал?
– У меня был выбор?
Я коротко смеюсь и слегка толкаю Аслана кулаком под ребро. Подобные выходки можно позволить себе, когда он в хорошем настроении. Я прекрасно знаю, что всё может измениться, если я заиграюсь и перестану следить за своим языком.
– Я серьезно, – произношу тише.
– Тебя я хотел больше.
– Почему? Разве Лера некрасивая?
– Давай остановимся на варианте, что тебя я хотел больше, чем её. Я не знаю, что ответить ещё, потому что обсуждать внешность других кажется мне бессмысленным, особенно в таком контексте. Дело вовсе не в ней.
Хочется спросить кое-что ещё, хотя Аслан отвечает не слишком ёмко и приветливо, но во дворе вдруг слышится шум двигателя и голоса наших родителей.
Я пулей вылетаю из кровати, забираю телефон и осматриваюсь по сторонам. Сердце гулко стучит в груди, а ладони мгновенно покрываются холодным потом. Аслан тоже встаёт и подходит к окну, чтобы проконтролировать ситуацию.
– Я могу рассчитывать на то, что вчерашняя ночь останется только между нами?
Никогда не думала, что попрошу об этом парня, но жизнь вообще штука переменчивая.
– Кому мне рассказывать? – усмехается, приподнимая бровь. – Маме?
И правда. Аслан ни с кем не общается. Было бы глупо считать, что он поделится с Диной, как трахал меня пальцами. После такого у него вряд ли получится надолго задержаться в этом доме.
– Спасибо, – улыбаюсь в ответ. – Ты лучший!
Я тихо выскальзываю за дверь и аккуратно прикрываю её за собой. Но не успеваю дойти до своей спальни, как за спиной слышу голос Дины. Приходится быстро изобразить невозмутимость и сделать вид, что я всего лишь спускалась на кухню попить воды, а не выходила из гостевой комнаты.
– О, надо же… Вы рано вернулись? Нет?
Я нервно одёргиваю примятую майку с белыми пятнами и никак не могу поднять взгляд. Вчера я была не в силах принять душ или переодеться, поэтому воспользовалась только салфетками. Кажется, будто от меня за версту несёт развратом и сексом.
– В отеле был отвратительный сервис, несмотря на то, что это место активно пиарили блогеры, – жалуется Дина, подходя ближе. – А вы как тут? Не скучали?
– Нормально. Аслан работал и почти не выходил из комнаты, а я отдыхала в СПА и смотрела сериалы.
Понятия не имею, насколько убедительно мне удаётся притворяться, но кажется, что голос звучит сдавленно и неестественно.
– Кстати, когда мы подъехали к воротам, встретили курьера, – мачеха посмеивается, словно ничего не замечает, хотя я чувствую, как мои щеки мгновенно заливает румянцем. – Отец, конечно, поворчал, но всё-таки принял роскошный букет… Твой мальчик, похоже, сильно тебя балует, Аль...
По лестнице поднимается папа, тяжело пыхтя от досады и натуги. В его руках громоздкая коробка, из которой выглядывают сотни нежных кремовых роз.
Глава 24
***
Мы с подругами попадаем в нашумевший и недавно открывшийся шоурум Ирины Ли. Внутри царит изысканная атмосфера, пронизанная роскошью и безупречным вкусом.
Вещи развешаны на открытых стойках, повсюду расставлены зеркала в массивных рамах. Для удобства гостей обустроен уютный уголок с диванами и пуфами из бархата мягких пастельных оттенков. Особенно покоряет приветливый персонал, который с порога предлагает выбор напитков – игристое вино, сангрию, минеральную воду, чай или кофе.
Лера собирается на важное мероприятие с родителями, где ожидается много влиятельных гостей, и просит нас с Никой помочь ей выбрать наряд. Она ищет что-то элегантное, но сдержанное, и, не теряя времени, сразу принимается перебирать вешалки.
Я утопаю в мягкости кресла и делаю глоток коктейля с ягодами и мятой, наслаждаясь легкой прохладой. Не удержавшись, фотографирую свои пальцы, обхватившие тонкую ножку бокала, на фоне глянцевых журналов и шелковых платков.
– У тебя новый телефон? – замечает Ника. – Шестнадцатый?
– Ну да, – невозмутимо отвечаю.
– Ещё и розовый – вообще мечта. Обычно за ним не угнаться. Это Дёма постарался?
– Да, он. Прислал вчера курьером.
Опубликовав фото в социальной сети, я оставляю телефон на краю стола и, откинувшись на спинку кресла, позволяю себе немного расслабиться. Лерку окружают консультанты, наперебой предлагая наряды – от минималистичных моделей до эффектных вечерних платьев с декором и сложным кроем. Меня ничего не цепляет, но я пока присматриваюсь.
– И за какие такие заслуги? – усмехается Ника, очевидно решив, что я стану обсуждать с ней свою интимную жизнь.
– А разве мне нужно что-то заслуживать? – с притворным удивлением поднимаю бровь. – Меня просто любят, малыш.
В разгар нашей короткой перепалки из примерочной выходит Лера, привлекая к себе внимание. На ней костюм из пиджака и юбки холодного синего оттенка, который подчёркивает бледность кожи, придавая ей нездоровый вид.
– Тебе очень хорошо! – первой вклинивается Ника. – Прямо куколка. Покрутись-ка. М-м. Неплохо, неплохо.
– Правда? – Лера чуть неуверенно поправляет подол.
– Родители будут довольны выбором. Ты же собираешься не на тусовку и не в ночной клуб, а в общество солидных дядек.
Я отвлекаюсь на входящее сообщение от Демьяна, размышляя, как бы помягче намекнуть Лере, что костюм на ней выглядит просто ужасно. Она слишком впечатлительная и обидчивая, всё сразу принимает на свой счёт.
– Кстати, что родители сказали про разбитую вазу? Удалось разрулить этот вопрос?
– Да, мы заказали почти идентичную из Испании. И, что приятно, она оказалась на пару сотен евро дешевле.
Разговор подруг мелькает где-то на заднем плане, пока я перечитываю сообщение от Дёмы. Он предлагает забрать меня и поужинать вместе, но я всё ещё раздумываю. Я колеблюсь не из-за отсутствия аппетита. Просто я до сих пор не сказала ему, что окончательно простила, забыла обидные слова и готова оставить всё в прошлом.
Эту неделю между нами висело заметное напряжение – и в универе, и в компании друзей. Демьян заваливал меня подарками, цветами, постоянно звонил. Он не только отвозил меня домой после занятий, но и приезжал по утрам, чтобы забрать. Даже не струсил и пару раз пожал руку моему папе.
– Аслан оплатил? Он поэтому подходил к тебе после пары?
– Да, отдал всю сумму за разбитую вазу, – подтверждает Лера. – Возможно, бабушка даже не сможет отличить разницу.
Я втягиваю в себя кисло-сладкую жидкость через трубочку и едва не давлюсь коктейлем.
– Почему ты не рассказала мне об этом? – спрашиваю строго.
Лера перестает улыбаться, смущенно опуская взгляд и теребя край пиджака.
– Это было обязательно? Извини, не знала.
– Вообще-то да. С какой стати Аслан должен компенсировать полную стоимость разбитого антиквариата?
– Аль…
– Нет, правда, – сильнее завожусь. – Дрались вместе, виноваты оба.
– Алина, мы не знаем, как было на самом деле, – пытается отстоять себя подруга. – Парни утверждают, что именно Тахаев был зачинщиком, и Ника это подтверждает.
Ника откашливается, закинув ногу на ногу и слегка пожимает плечами, будто это всё мелочи.
– Ты же понимаешь, что наша компания всегда будет стоять за своих, что бы ни произошло, – продолжаю давить.
– Аслан мог бы возразить, когда я скинула ему чек в личку, но он просто молча принёс деньги.
– Ты не должна была брать. Неужели неочевидно? – с грохотом ставлю бокал на стол. – Сама виновата, что антиквариат разбили. Только полный идиот пригласил бы в дом-музей целую толпу гостей.
Лера лихорадочно оправдывается, краснея и размахивая руками, но только усугубляет ситуацию. Она не должна была принимать подобные решения без моего ведома. Просто не должна.
Потому что у Аслана нет таких денег. Потому что он кто угодно, но не зачинщик. Потому что взваливать вину на него одного – это подло и несправедливо.
Я прячу телефон в сумку и направляюсь к выходу из шоурума в полном раздрае. Аслан тоже, блин, молодец. Для чего было послушно тащить деньги, если он мог просто всё объяснить?
Чёрт, а если он всё-таки начал первым? Если Дёма действительно его разозлил и вывел из себя? Может, мне просто хочется видеть в Аслане того, кем он не является?
Тем не менее, сумму нужно было хотя бы разделить.
– Аль, пожалуйста, не уходи, – летит вдогонку от Леры.
Я понимаю, что она была под давлением родителей и обязательств, и сама не знаю, как поступила бы на её месте, но сдержать раздражение всё равно не могу.
– Если ты хотела услышать моё мнение, то сними это немедленно, – указываю на костюм. – По цветотипу ты – тёплая весна, а холодный синий тебе совсем не идёт. Лучше обрати внимание на оливковое платье с поясом.
После этих слов я выхожу на улицу и глубоко вдыхаю прохладный октябрьский воздух. Осень в этом году выдалась ранней – не успела я нарадоваться пиджаками, рубашками и кожаными куртками, как пришлось доставать чуть ли не пуховик.
Демьян приезжает через десять минут, паркуется напротив вывески и выходит навстречу, чтобы открыть дверь и подать мне руку. Раньше он так не делал – теперь, похоже, стал больше ценить меня или просто хочет произвести впечатление.
Я получаю лёгкий поцелуй в уголок губ и чувствую, как внутри всё немного смягчается.
– Ты какая-то взвинченная, – замечает Дёма, когда мы садимся в салон автомобиля, где пахнет кожей и лёгким ароматом цитрусового освежителя. – Всё в порядке?
На заднем сиденье лежит букет бордовых пионов, обёрнутый в крафтовую бумагу, и небольшая коробка с моими любимыми пирожными. Я тоже хороша – выделываюсь и кручу нос, хотя сама уже успела зайти слишком далеко со своим сводным братом, чем ограничиться неосторожными словами. Я знаю, что это нигде и ни при каких условиях не всплывёт, но не чувствовать себя сукой не получается. Потому что Демьян за подобное не остался бы живым.
– Да, ты прав. Кое-что случилось. Нам нужно серьёзно поговорить.
