Текст книги "Неродственная связь (СИ)"

Автор книги: Ольга Джокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 49

***

Мне нравится медленно двигаться верхом, чувствуя, как грудь покачивается в такт толчкам, а Аслан сжимает её ладонями, перемещаясь ртом от одного соска к другому. Его ласки – смелые и дерзкие, а язык скользит так увлечённо, что я готова взорваться в эту же минуту.

Но я оттягиваю момент, наслаждаясь каждым ощущением.

Сбавляю темп, плавно качаю бёдрами вперёд и назад. Кладу ладони на широкие мужские плечи, впиваясь пальцами в кожу. Есть что-то особенное в том, чтобы ходить на краю обрыва, чувствуя, как адреналин шумит в крови, а гормоны накатывают волнами, затмевая разум.

Люблю моменты, когда собственное биение сердца оглушает, будто раскаты грома. Когда дыхание становится синхронным – моё и Аслана, сливаясь в единый ритм. Когда пот струится по позвоночнику, ноги становятся ватными, а внизу живота растёт концентрированный жар, напряжённый до предела и готовый взорваться, как надутый шарик, в любой миг.

Обожаю слегка капризничать, когда устаю. Стоит только нежно поцеловать Аслана в уголок губ, скулу или подбородок и спросить: «Тебе меня совсем не жалко?» – и он тут же забирает инициативу.

С того момента, как переворачивает меня на спину, сгибая мои ноги в коленях и нависая сверху, начинается настоящее безумие.

Его взгляд тяжёлый и прожигающий. Челюсти плотно сжаты, а с губ не срывается ни единого звука, кроме прерывистого дыхания. Аслан сосредоточенно вбивается в меня резкими толчками, постепенно наращивая скорость.

Серебряная цепочка быстро мелькает перед глазами, пот серебрится на его лбу. Чтобы проникнуть глубже, Аслан осторожно закидывает мои ноги себе на плечи.

Я охрипшим голосом выдыхаю, извиваюсь и чувствую его всего – твёрдого, большого, настойчивого, заполняющего без остатка. Мои пальцы мнут простыни, а каждый удар бедер отзывается электрическим разрядом, пробегающим по всему телу.

С ума схожу, когда Аслан замедляется. Когда обводит круг, заставляя меня терять контроль. Когда доводит до пика поцелуями, прикосновениями, своим запахом – он не просто остаётся на поверхности, а будто становится частью меня, усиленно заполняя лёгкие.

Время летит стремительно.

В такие моменты мне хочется нажать на паузу или отмотать назад, а ещё поднять планку и задать другую цифру, потому что боюсь, что настолько подходящего любовника – внимательного и искреннего – я не встречу ещё долго-долго.

Я знаю, что Аслан не откажет. Он никогда этого не делал, соглашаясь даже на самые сумасшедшие просьбы.

Комнату заполняют влажные звуки и шумные вдохи. Я обожаю кончать, когда перед глазами всё расплывается, а свет лампы перестаёт резать глаза. Когда тело мучают дрожь и спазмы, захватывающие каждую клетку. Когда воздух густеет от напряжения, а Аслан смотрит на меня так, будто я его единственная слабость.

И в этот момент я знаю: я никогда не забуду, как это ощущается – быть полностью в его власти и одновременно владеть им целиком.

Но больше, чем получать оргазм самой, мне нравится, как кончает Аслан. Он делает это идеально: не кривит лицо и не пыхтит. Его взгляд остаётся осознанным и чётко направленным в мои глаза, губы слегка приоткрыты. Рука уверенно сжимает член, пока белые капли полностью не покрывают мой живот.

Иногда я не удерживаюсь, провожу пальцем, собирая одну, и с наслаждением облизываю, наблюдая за реакцией Тахаева.

Потому что точно знаю – это то, что сильно нравится ему.

***

– Пообещай, что будешь звонить мне хотя бы раз в неделю и писать минимум три, – прошу Аслана, глядя в потолок.

Родители давно спят, в доме тихо и темно. Мы говорим вполголоса – почти шепотом, и так же бесшумно занимаемся сексом.

Или почти. По крайней мере, стараемся.

Сейчас небольшой таймаут, во время которого я болтаю на любые темы, чувствуя себя безрассудной, свободной и очень довольной.

Моя голова покоится на животе Аслана, я лежу поперёк кровати – обнажённая, с растрёпанными волосами. Между ног уже жжёт от близости, но я точно знаю: это далеко не конец.

– Обещаю.

Теплая ладонь скользит по талии, лаская кожу и успокаивая своим прикосновением. Странно, но я чувствую себя почти так же, как раньше – до того, как узнала о предложении учиться на другом континенте. Кажется, будто между нами абсолютно ничего не изменилось.

– И ещё пообещай, что с первой большой стипендии отправишь мне шмотки посылкой, – добавляю, чтобы не дать себе увязнуть в сентиментальности.

– Хорошо.

– Ты даже не спросил: какие?

– Какие?

– Я напишу, что хочу, – тут же киваю. – Ты же совершенно не разбираешься в трендах. И это неисправимо.

Нахмурив лоб, я начинаю загибать пальцы, перечисляя интересные пожелания. Их у меня много, но все сразу не вспомнишь.

– Можно добавить туда вкусняшки. Я не против набрать пару-тройку лишних килограммов на шоколадных батончиках, жевательных конфетах и арахисовой пасте.

– Ок.

– И не забывай скидывать фотки – снимать ты не любишь, но мне надо знать, чем ты живёшь, где учишься, с кем дружишь, спишь и тусуешься.

Аслан уже не отвечает, но перемещается выше и накрывает ладонью грудь, болезненно-приятно сжимая. Движения ленивые, но они отзываются сладкой тяжестью внизу живота.

Он обожает мои сиськи. Особенно, когда они находятся прямо у него перед лицом или когда соски едва царапают его кожу, оставляя невидимый след. Включается какой-то звериный рефлекс с обильным слюноотделением.

– Только не отправляй что-то шаблонное, типа: тут я принимаю душ, тут завтракаю, а тут отдыхаю, – продолжаю глупые просьбы, которые, скорее всего, не будут иметь ничего общего с реальностью.

Я не верю ни в отношения на расстоянии, ни в дружбу. У меня была подружка, которая улетела с родителями в Канаду в пятом классе. Первое время мы пытались поддерживать связь, но со временем всё реже и реже. Сейчас я, к сожалению, даже имени ее не вспомню.

– Вообще-то, именно это я и собирался делать, – говорит Аслан.

– Да ну тебя. Мне нужны настоящие, живые фотки с ночными тусовками, алкоголем и оргиями.

– Очень оригинально.

– Согласна.

Я поворачиваюсь набок, замечая, как Аслан задумчиво усмехается. Мы встречаемся взглядами, прижимаясь друг к другу теснее. Всё-таки в этой легкости – наша спасительная точка. Мы ничего друг другу не обещаем, ничего не требуем. Я счастлива, что нам удалось удержать баланс, не скатиться в слёзы и сложные дилеммы.

– К слову, я тоже жду, что у тебя будут условия, – передаю эстафету.

– Например?

– Ну, не знаю. Придумай что-то.

В короткую паузу я стараюсь зафиксировать непринуждённость, смех и возбуждение. Всё так просто и… без обязательств. Как и должно быть.

– Хорошо учись, не делай глупостей и береги себя.

В горле образуется ком, который я с трудом проглатываю. Это довольно милое условие. И с одной стороны, мне хочется, чтобы время летело не так быстро, а с другой – пусть уже скорее всё это закончится.

Я разрываю зрительный контакт, отвожу взгляд и возвращаюсь в исходную позицию, накрывая руку Аслана своей ладонью.

– Боже, ты такой скучный... – обречённо вздыхаю. – Если в твоем новом вузе будут такие же зануды, как ты сам, – боюсь, не видать мне контента с вечеринок и оргий.

Аслан, как обычно, пропускает обидные слова мимо ушей, тянет меня за локоть, и я снова оказываюсь под ним, забывая дышать и раскрывая себя шире.

Глава 50

***

Поздоровавшись с консьержем, я захожу в лифт и поднимаюсь на одиннадцатый этаж. В большом зеркале в серебристой раме на меня смотрит слегка уставшая девушка с собранными в хвост волосами, бегающим взглядом и далеко неидеальным образом.

Сегодня последний день маминого пребывания здесь.

Время пролетело молниеносно – я даже моргнуть не успела, как бабушкин дом с третьей попытки нашёл новых владельцев. Хотя мне хотелось бы, чтобы этот период длился чуть дольше.

Почему с третьей? История сложная: проблемы с документами, покупателями и ещё кучей всякой ерунды. Но в итоге всё завершилось благополучно.

Когда лифт останавливается на нужном этаже, я выхожу на площадку и выглядываю в окно, чтобы проверить, насколько ровно припаркован мой «Мерс». Не удержавшись, делаю фото – похвастаюсь потом перед Асланом.

Почему бы и нет? Ровно, чётко под бордюром. Пусть и со второго раза.

Посмотрев на время, я ускоряю шаг. В руках – два ванильных рафа и пончики с шоколадной глазурью. Впереди ещё куча дел, я умираю от голода, а времени, как всегда, в обрез.

Никогда бы не подумала, что декабрь может быть таким сумасшедшим!

Я разрываюсь между учёбой, подготовкой к сдаче академической разницы, мамой и Асланом. Так уж вышло, что их отлёты совпадают в один день. Я ещё не придумала, как буду справляться с этим, но на душе почему-то тяжело.

Наверное, потому что два важных человека исчезают из моей жизни на долгое-долгое время. Это определённо оставит за собой чувство пустоты и беспомощности.

Достав из сумки связку ключей, я сворачиваю налево и ищу глазами квартиру девятьсот девять. Новый день начался в привычной суматохе – так проходят уже последние десять. Я проспала и проснулась в комнате Аслана. Чтобы выйти оттуда незамеченной, пришлось придумывать хитроумный план по отвлечению Дины.

Затем была совместная пробежка по припорошенному снегом лесу, завтрак, планы и неловкие шутки. Каждый момент требовал неимоверных усилий и концентрации, чтобы сохранить спокойствие и убедительно изображать, будто я впервые за утро вижу своего сводного брата.

– Что за ерунда?..

Я останавливаюсь у двери, замечая, что она приоткрыта. Ничего не понимая, захожу внутрь и сразу натыкаюсь взглядом на ботинки отца.

Мои глаза широко округляются.

Сколько раз я просила его хотя бы ответить на мамины сообщения или звонки – уже не сосчитать. Но всё без толку. Последнее время он был каким-то дёрганным и злым. Удивительно, что теперь соизволил приехать лично.

– Как прошла сделка? – доносится из кухни голос папы. – Довольна результатом, Рит?

Я пытаюсь вспомнить, когда родители в последний раз встречались и спокойно разговаривали. И не могу.

Примерно это было около трёх лет назад. Поэтому от их общения у меня возникает странное чувство диссонанса, и я почему-то не тороплюсь раздеваться и вмешиваться.

– Не совсем, Миш. Планировалось, что сумма выручки будет гораздо выше, но в процессе всё пошло не так…

Раздаётся цокот чашек и шум льющейся воды. На миг я переношусь в прошлое: мне десять, я возвращаюсь из школы, и такие бытовые мелочи кажутся чем-то абсолютно обыденным. Приходится избавиться от возникших мурашек, разгоняя их по предплечьям.

– Я хотел поговорить, – откашливается отец, скрипнув стулом.

– О переводе в другой вуз, да. Только денег на первый семестр у меня, увы, нет. Я знаю, что уже обещала Алине, но, как всегда, забыла о других предстоящих растратах...

– Нет, я немного о другом. У меня есть просьба, Марго.

Я не понимаю, почему не захожу в квартиру и не даю родителям знать, что уже здесь. Подсознание настойчиво твердит, что это неправильно – меня с детства учили, что подслушивать нехорошо. Тем более, это не в первый раз: я однажды точно так же стояла, застыв, когда случайно застала отца вместе с Диной. Тогда мне потребовалось много времени, сил и часов работы с психологом, чтобы справиться с потрясением.

– Давай, Миш, – вздыхает мама. – Вряд ли я чем-то помогу, но...

– Забери Алинку к себе. Ненадолго. Хотя бы до лета – пока я не разберусь со своими проблемами и не налажу финансовую сторону...

Слышится недовольное хмыканье. Мои пальцы, сжимающие коробку с пончиками, начинают неметь. О варианте пожить с мамой я боялась даже мечтать, хотя это определённо неплохая идея.

Когда родители разводились, такой выбор ни разу не обсуждался. Я априори оставалась с папой, а к маме изредка летала в гости. Никогда – надолго.

– Миш, нет. Извини, но не могу. Я сейчас живу у Ника. У него своих двое, которыми я периодически занимаюсь, а Аля, хоть и выросла, – но это лишние заботы. Да и вообще… У меня молодой муж, и я бы не хотела, чтобы присутствие Алины создавало неловкость или какие-то неправильные ситуации. Я не знаю, что у тебя происходит, но мне это определённо не по душе.

– Дочь была бы рада.

– Перестань давить мне на жалость. Сам говорил, что я отвратительная мать: не умею справляться с простудами и отравлениями, не пою колыбельных и не разговариваю с ребёнком по душам.

– Говорил.

– И что изменилось?

– Я же тебе отвечал, Марго: у меня проблемы, – давит отец. – Думал, всё быстро уляжется, но ситуация только набирает обороты. Вопрос с вузом я тоже пока ставлю на паузу, но хотел, чтобы Алина не нервничала, предложить ей пожить у тебя где-то до лета. А там, может, всё наладится, будет затишье и стабильность.

– У меня напрочь атрофирован материнский инстинкт, – сбавляет тон до шёпота мама. – Пусто, понимаешь? Я вообще не хотела её рожать. Вспомни, сколько раз ты отменял записи на аборт? А сколько забирал меня из женской консультации в слезах и соплях?

– Я ни о чем не жалею, Рит… Спасибо, что решилась.

– А я жалею. Это ты тогда настоял, наплевав на мои доводы, так что дальше, будь так добр, разбирайся сам...

У меня в ушах поднимается гул. Я отступаю назад, ощущая, как прихожая начинает расплываться перед глазами. Мне не десять, но я хочу плакать: сильно, горько, до сорванного голоса и хрипа.

– Ясно, Рит. Тебя, как тогда, так и сейчас, интересуют только гульки, алкоголь и мужики. Я надеялся, что ты хоть немного остепенилась, но единственная разница – это то, что ты просто время от времени меняешь один хуй на другой.

– Сам же захотел взять такую неправильную замуж.

– Не дай бог дочь будет в тебя... Всё время этого боюсь, поэтому максимально держу в ежовых рукавицах...

– Не дай бог, конечно. Не дай бог... Но злишься ты, потому что выбрал правильную домашнюю клушу, предал друга, а теперь мучаешься, осознавая, что где-то просчитался. И потому что я предпочла твой хуй другим.

Раздаётся медленный цокот каблуков. Кажется, мать встаёт из-за стола и отходит от барной стойки. Я толкаю дверь спиной и почти вываливаюсь в коридор, смаргивая непрошенные слёзы.

Последнее, что я успеваю услышать, прежде чем сорваться к лифту, – папино: «Стерва», низкий кокетливый смех и приглушенный стон. Всё остальное мой мозг категорически отказывается воспринимать.

Глава 51

***

Иногда молчание – золото.

У меня уже был случай, когда я выложила всем правду, хотя никто об этом не просил. Больше я так не поступлю. Возможно, мама и не нуждалась в этом, а Карим предпочел бы остаться в неведении.

Не знаю. Это сложно.

Я пытаюсь вычеркнуть новый эпизод из памяти по пути домой, за ужином, за занятиями. Но дурацкое материаловедение никак не лезет в голову, несмотря на мои старания отвлечься и убедить себя в том, что мне всего лишь послышалось.

По сути, я не узнала ничего нового. Просто теперь мне стало легче сложить разрозненные кусочки, чтобы увидеть общую картину, которая раньше никак не выстраивалась, особенно в детстве.

Мама не то чтобы не могла, она вовсе не хотела меня забрать. Ни раньше, ни сейчас. Был период, когда я сильно скучала и никак не могла понять, почему Дина так мечтает быть рядом с Асланом, а моя мама – нет. Почему мачеха с радостью мчится к сыну по первому зову, готовясь к встрече, а моя всё реже и реже зовёт меня в гости.

Я старалась найти массу доводов и море оправданий! Но оказалось, что всё лежало на поверхности – меня не хотели. Я была нежеланным ребенком. И это вовсе не моя вина.

Осознание этого приносит пусть небольшое, но всё же облегчение. Об остальном я предпочитаю не фантазировать.

Это не моё дело. Не моё!

Но, несмотря на это, я почему-то навязчиво слежу за отцом и Диной, подмечая малейшие изменения в их поведении. Их нет, но я всё равно ловлю себя на том, как рьяно прислушиваюсь к их словам, темам и интонациям, стоит нам встретиться где-то в доме или за общим столом.

Я не хочу, чтобы отец спал с моей мамой.

Я искренне верю, что он нашёл в себе силы остановиться. Потому что Дина всегда старалась сделать его гораздо лучше, чем он есть на самом деле, и он ей обязан хотя бы этим.

– Аслан попросил, чтобы я не ехала в аэропорт, – делится мачеха, нарезая бутерброды в дорогу. – Причины не назвал, но дал понять, что там будет девушка, с которой он хочет попрощаться.

Я встаю у зеркала и связываю волосы в тугой хвост, готовясь к пробежке. Ещё один плюс вчерашнего открытия – мне не пришлось выбирать между двумя близкими людьми. Стрелка автоматически указала на Аслана, и это хорошо, потому что иначе я бы себя не простила.

– И ты не поедешь? – осторожно спрашиваю.

– Нет, зачем? Это его личная жизнь. Надеюсь, они на берегу договорятся, как будут строить отношения на расстоянии.

Мне стоит огромных усилий сдержаться, чтобы не фыркнуть. Понятия не имею, откуда у сорокалетней женщины столько наивности, но, видимо, вера в светлые перспективы и людей – её суперсила. Я бы тоже хотела обладать таким даром, чтобы хоть иногда смотреть на мир с оптимизмом.

– Если будут, – тут же уточняю.

– Да, если будут. Это сложно, но мне не хочется, чтобы Аслан страдал, даже находясь на другом континенте.

– Ты будешь отвратительной свекровью, – поджимаю губы.

– Правда?

Дина поднимает взгляд и растеряно улыбается, а я мысленно скрещиваю пальцы, надеясь, что отец не осмелится ей изменить.

Если что-то пойдёт не так – я его прокляну. И никого, кроме мачехи, больше не приму. Пусть даже не просит.

– Конечно, – отвечаю с иронией. – Ты же идеальная кандидатура: слишком заботливая, милая и дотошная. Будешь звонить по десять раз в день с вопросами, тепло ли одет сын, и носит ли он носки по сезону.

Аслан спускается со второго этажа, пока я набираю воду из графина. Он смотрит на меня бегло, как будто не занимался со мной сексом несколько часов подряд и не выпроваживал утром из своей спальни.

Мои математические способности оказались явно хуже, чем я думала, потому что я сбилась со счёта где-то на двадцать втором разе. Но в утро его вылета меня преследует одно-единственное осознание: никакой компенсации не получилось, потому что грудную клетку сжимает тисками, всего кажется мало, и я совершенно не понимаю, когда это неприятное чувство отпустит.

Я затаиваю дыхание, когда Аслан проходит мимо, слегка задевая меня локтем и вызывая вспышку жара, охватывающего мой живот. Максимум, что мы делаем, – обмениваемся короткими пожеланиями доброго утра.

В честь сегодняшнего дня ни Дина, ни отец не идут на работу. Дел – уйма. Со страховкой Аслана произошла какая-то путаница, поэтому сразу после завтрака он отправится за новыми документами, где исправлены несколько букв, но имеющие слишком большое значение.

И я не могу определиться, как хочу, чтобы закончился этот день!

Аслан накидывает на голову капюшон и выходит за дверь дома, отправляясь на пробежку. Отвечать на вопросы Дины и встречаться по пути с отцом хочется меньше всего на свете, но я сдержанно веду с ними диалог, после чего попадаю на улицу и делаю долгожданный вдох.

Морозный воздух слегка покалывает лёгкие, но не остужает жгучие эмоции. Небо кажется слишком серым, а звуки – излишне громкими, будто подчёркивают драматичность ситуации, хотя я три недели подряд убеждала себя в том, что ничего страшного не происходит.

На входе в густой сосновый лес, где концентрация чистого воздуха зашкаливает, я догоняю Аслана и запрыгиваю ему на спину, как всегда делала раньше, но больше не сделаю ни завтра, ни послезавтра. Возможно, никогда.

Понять, почему я не хочу отпускать Аслана – потому ли, что испытываю к нему что-то сильное и настоящее, или потому, что на меня навалилось слишком много плохих новостей, чтобы справиться с ними самостоятельно, – мешает полная неразбериха в мыслях.

Мягко укусив Аслана за ухо, я чувствую, как его руки крепко обхватывают меня, удерживая так, чтобы я не соскользнула. От этого привычного и заботливого жеста сердце начинает биться гораздо быстрее.

Всё правильно.

Возможность работать в потрясающей команде и учиться в одном из ведущих университетов мира – определённо лучшее, что могло случиться с самым удивительным парнем, которого я знаю.

– Дина подметила, что раньше я никогда не любила бегать по утрам, – говорю, чтобы переключиться с размышлений, которые не приведут ни к чему хорошему.

– А ты что?

– Не призналась, но хотела сказать, что сильно полюбила трахаться с её сыном.

Аслан аккуратно ставит меня на землю, выдыхая густое облако пара и поправляя съехавший с головы капюшон. Его щёки порозовели, дыхание сбилось.

Я оказываюсь в плену его взгляда и голоса, ощущая, как вспышки эгоизма становятся всё более осязаемыми. Но, к счастью, у меня достаточно способов, чтобы как-нибудь с ними справиться.___

ПС. След глава выйдет в ЧТ или ПТ) Как пойдет)