Текст книги "Без чувств (СИ)"

Автор книги: Ольга Джокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Глава 18

***

Первая смена проходит безумно нервно: с появлением правоохранительных органов, позже – вызовом скорой из-за кровавой драки между посетителями.

Вторая на контрасте кажется мне сказкой. Нет, правда. Без происшествий. В третью я надеюсь полностью привыкнуть и влиться.

Оказывается, полиция наведывается в клуб чётко раз в неделю. Преимущественно по пятницам. Нужно быть готовой.

Разговор обычно длится недолго и занимает от силы десять-пятнадцать минут.

После того, как энная сумма денег отправляется в нужные руки, заведение продолжает свободно и почти легально функционировать.

Были ли прецеденты, когда столь распространённая практика решения проблем не срабатывала? Да. Именно поэтому клуб два месяца назад переехал в новый район города – к более сговорчивым людям.

В воскресенье, после дневной прогулки, я накидываю круг и возвращаюсь домой, раздосадованная тем, что на рубашку, в которой я планировала отработать смену, случайно пролился кофе.

Доезжаю быстро и без пробок. Оставляю «Тойоту» на парковочном месте у подъезда. Достаю из сумочки связку ключей, блокирую двери.

«Отец уже достал! Запрещает идти на концерт, представляешь?» – приходит сообщение от Яны.

В подъезд не захожу, а влетаю. Не дожидаясь лифта, несусь на свой этаж. Параллельно набирая вопрос-ответ подруге.

«Чем аргументирует?»

Я ускоряюсь. Опаздывать не хочется. В клубе на самом деле отлично платят. Посменно. Я получила деньги и за пятницу, и за субботу. И осталась более чем довольна: заправила тачку, купила домой продукты, приобрела новое платье на распродаже и сходила в кино с Егором – это было что-то вроде благодарности за трудоустройство.

«У нас сегодня гости. Миру тоже велено приехать, а у него, между прочим, важный бой. Родители совсем подурели!»

Наощупь вставляю ключ в замочную скважину. Печатаю. Негодую в ответ. На самом деле мне сложно понять, как можно не отпускать взрослую совершеннолетнюю дочь на концерт, потому что моя мать никогда и ни в чем меня не контролировала.

«Это обидно и несправедливо, Ян».

«А я о чём!»

Толкаю дверь от себя и медленно отрываю взгляд от дисплея, уловив движение у противоположной стены прихожей.

Обмираю.

Твою мать. Лучше бы я этого не делала.

Из ванной комнаты, в одних джинсах, выходит дядя Олег. Ничуть не смущаясь и не испытывая неловкости. По крайней мере, внешне.

Я тушуюсь и опускаю глаза. Снимаю ботинки и куртку. Нужно было предупредить о приезде, но в столь курьезные ситуации мы пока ни разу не попадали.

– Здравствуй, Даша.

Киваю, чувствуя, как от стыда пылает лицо. Не могу не отметить схожести с Ратмиром. У него и Олега Вячеславовича даже телосложение одинаковое, только Авдеев-младший чуть выше и худощавее, а старший – более плотный и крепкий.

– Я вернулась буквально на две секунды. Уже убегаю.

Мамин любовник откашливается, продолжая стоять у двери ванной комнаты и наблюдая за мной.

– Далеко?

– На работу.

Я решительно отворачиваюсь и отвечаю уже из-за спины, направляясь по коридору к себе в спальню.

– Задержись, пожалуйста. Нужно поговорить.

В тоне упрямо проскальзывают строгость и бескомпромиссность. Дядя Олег может быть как добрым и весёлым, так и настоящим тираном. Удивительно, как это всё в нём сочетается. Может, играет?

Закрывшись на замок, открываю шкаф и достаю оттуда рубашку в полоску.

Включаю паровой утюг. Быстро прохожусь по мятой ткани. Свободной рукой выражаю в сообщении сочувствие Яне. И гадаю: что такого могло понадобиться от меня Авдееву?

Переодевшись в чистую одежду, останавливаюсь у зеркала и прохожусь расчёской с крупными зубьями по волнистым волосам. Не могу сказать, что у нас есть особый дресс-код, но на рабочем месте желательно не слишком отвлекать клиентов открытыми и пестрыми нарядами от того, для чего они изначально приехали в бойцовский клуб – хлеба и зрелищ на ринге.

– О чём вы хотели поговорить? – спрашиваю Олега Вячеславовича, проходя на кухню.

Мужчина пьёт кофе, переодевшись в свитер и брюки. При виде меня достает из пачки сигарету, вставляет её в губы и, неотрывно буравя глазами, щёлкает зажигалкой.

Дым мигом наполняет помещение. Открытое на проветривание окно не спасает положение, поэтому я дополнительно включаю вытяжку над плитой.

– Присядь, – кивает на стул.

Я шумно выдыхаю и слушаюсь. Нервные клетки шалят. Похоже, разговор намечается долгим, а у меня совсем скоро начнётся смена. Причем Олег Вячеславович знает и видит, что я тороплюсь, но послаблять напор не планирует.

– Даша, скажи, пожалуйста, я мало даю вам с матерью денег?

Вопрос бьёт прямиком под дых. Тема примерно ясна. Осталось узнать детали. И… смириться, наверное.

– Достаточно, спасибо.

Дядя Олег выжидательно молчит и делает глубокую затяжку. Откидывается на спинку стула. Слегка сощуривается, скользя взглядом по моему лицу и шее.

– Тогда в чём проблема, Даш? Для чего тебе нужна подработка?

Я сильнее вдавливаю ногти в ладони до отчётливых полумесяцев, раздумывая над ответом. Озвучить правду не могу. Соврать тоже. Авдеев хоть и прикидывается своим в доску, но умеет без всяких сложностей читать эмоции людей.

– Ладно, можешь не пояснять, – благосклонно отмахивается и, отведя взгляд в потолок, крепко задумывается, накаляя обстановку до максимума. – Где ты трудишься? Нравится тебе там?

Очередная глупая пауза раздражает не только меня. Это очевидно. На лице мужчины мелькает недобрая усмешка. Длинные пальцы ритмично барабанят по столу.

– Мать волнуется, что ты пропадаешь все выходные хуй пойми где. Я хочу пробить, что за место, чтобы успокоить или наоборот… Но вот спонтанно подумал: может, и Янку с тобой трудоустроить? Вдруг станет ценить то, что имеет? Или ей туда нельзя, Даш?

– Нельзя…

Олег Вячеславович потешается. Я не удивляюсь, если он уже в курсе всего. Просто намерено тянет интригу.

– Янка не явилась ночевать ни в пятницу, ни в субботу. Загуляла. Когда она с тобой – то я целиком и полностью спокоен. Стоит тебе пропасть по делам, как в неё вселяется дьявол. Никого не слушает. Творит, что вздумается. Знаешь, наверное?

– Знаю…

Становится настолько тихо, что слышно, как тлеет сигарета. Несмотря на то, что я вообще не курю, – не отказалась бы от пары затяжек, чтобы успокоиться и унять дрожь по телу.

– Понимаешь, к чему клоню?

Будь моя воля, я бы давно развернулась и уехала. Проблема в том, что, как только я выйду за порог квартиры, все наши блага рассеются, как дым. И мама мне этого не простит. Никогда и ни за что.

Кто девушку ужинает, тот её и танцует.

– Понимаю.

Каждый ответ звучит всё глуше и неувереннее. Я прочищаю горло. Хочу встать и попить воды, но не могу и сдвинуться с места, настолько сильно меня пригвождает тяжелый взгляд карих глаз.

– Яна – запланированный и желанный ребёнок. Я всегда хотел дочку. Девочку. Принцессу. Думал, она родится такой, как ты, – нежной и милой, – произносит дядя Олег. – Прогадал, конечно. Но и меньше любить не стал.

Я взволнованно кручу браслет на запястье, мысленно прикидывая, стоит ли прощаться с работой или пронесёт?

– Сегодня в нашем доме состоится торжественный ужин. Приглашены гости. Важные и известные. Янку я не хочу тащить силой, хотя и могу. Ольга не поймёт, – разводит руками. – Думаю, будет лучше и менее травматично, если ты сама предложишь приехать и провести у нас время.

– Я…

– Не перебивай, Даш, – укоризненно качает головой Авдеев. – На самом деле я не так уж и много прошу. Немного послушания и отзывчивости. Заметь, я всегда иду вам с мамой на уступки. И не думаю, что на меня всерьез стоит обижаться, если я в чем-то нарушаю твои границы. Правда?

Я сжимаю зубы до хруста. Смаргиваю подкатывающие слёзы. Олег Вячеславович не нарушает границы – он их подчистую стирает.

– Для тебя тоже будет полезным обзавестись новыми знакомствами, – продолжает настаивать. – Ты молода и слишком привлекательна, Дарья. Настоящая находка для какого-нибудь обеспеченного покровителя...

Наверное, если бы я могла, то уже давно провалилась бы сквозь землю. Мамин любовник – точно не тот человек, с кем бы я хотела обсуждать свою личную жизнь.

Звучит так, будто мой удел – тоже быть чьей-то любовницей, как и мама. Такие мужчины, как дядя Олег, женятся исключительно на девушках своего круга. Похожего будущего он хочет для Яны и Ратмира.

К счастью, в прихожей раздаются шаги. Я не жду поддержки – напротив, но знаю, что с мамой будет морально легче.

В ноздри вбивается насыщенный сладкий запах. Родные руки ложатся мне на плечи, а губы слегка мажут по виску.

– Как вы тут? Поговорили?

Олег Вячеславович тушит окурок в керамической пепельнице. Сцепляет пальцы в замок и выжидательно на меня смотрит. Ответить должен не он, а я. Да или нет. Всё просто. И в то же время адски сложно.

Глава 19

***

– У нас небольшие изменения в расписании. По возможности – объявляй об этом гостям, – тараторит Арина. – Авдеев и Мирный выходят на ринг первыми, а не последними, как планировалось изначально.

– Договорились…

Я изучаю предоставленный список участников и сосредотачиваюсь на одном-единственном имени.

Кожу покалывает мелкими иглами. Сердце в два счёта заводится. От мысли, что совсем скоро мы с Ратмиром увидимся, резко швыряет из жара в холод и обратно.

– Если доебутся, можно сказать, что по техническим причинам, но в целом, давай понять, что у нас всё под контролем.

Я смотрю на часы. Затем на узкий проем коридора. Авдеев был бы гвоздём программы. Он – тот самый известный в своих кругах боец, который всегда мощно и зрелищно дерётся. Такое любят. Максимум жестокости. Минимум жалости. Бр-р...

– Арин, ещё раз извини за то, что я тебя сегодня подвожу.

Девушка фыркает и отворачивается. Злится, что немудрено. У меня получилось вырваться буквально на час, чтобы рассадить гостей и помочь по мелочам. Таким был уговор.

Дальше – Олег Вячеславович ждёт меня у себя в гостях после восьми вечера. Думаю, по этой же причине его сын выходит на ринг первым. Торжественный вечер, важные гости, все дела… Каждый из нас в жизни чем-то жертвует и где-то ломает себя. И я, увы, не исключение.

– Даша, проверь пока директ, – просит коллега. – И ответь там всем, кому успеешь.

Я понятия не имею, смогу ли полноценно работать и дальше – зависит от того, как пройдёт вечер, но могу стопроцентно сказать, что собственная финансовая независимость, которую я только-только вкусила, очень мне нравится.

Взяв рабочий мобильный телефон, захожу в социальные сети. Ещё одна обязанность помощника администратора – отвечать на сообщения и делать небольшой контент. Это несложно. Временами даже увлекательно.

На страницу бойцовского клуба «Олимп» часто заглядывают случайные люди. Иногда задают смешные и странные вопросы, которые поднимают настроение или вводят в недоумение. По-разному. Жаль, что в ответ пошутить категорически нельзя. Не поймут.

Открываю переписку, читаю. Пишу стандартно и вежливо. Когда слышу оживленные голоса, долетающие из коридора, – заметно напрягаюсь и вытягиваюсь струной. Присутствие Ратмира я ощущаю каждой клеткой своего тела. Даже на расстоянии. Он приехал заранее, чтобы переодеться и разогреться перед встречей с соперником, у которого двадцать побед и одно поражение. И я не знаю, буду ли смотреть бой, но мысленно болеть – обязательно.

– Что ответить, когда спрашивают: допускаются ли к участию несовершеннолетние?

Голос ломается. Арина задевает меня рукой и склоняется над экраном. Я знаю, что, согласно инструкции, нельзя, но о причинах напрочь забываю, потому что мозг превращается в кашу.

Резко поднимаю взгляд. Обещаю себе, что всего на секунду, но невольно зависаю на дольше, когда вижу Мира в компании незнакомых парней.

Сердце делает кульбит, лицо пылает. И пол под ногами то пружинит, то качается.

Быстро и жадно скольжу глазами по телу. Краснею сильнее. Ратмир улыбается, поправляя ремень сумки на плече. Активно жестикулирует руками. Взрывается заразительным смехом.

Одет в излюбленную спортивную одежду – серые штаны и толстовку. Ему идёт. Правда. Очень-очень.

Мир отвечает что-то рыжеволосому парню. Снимает с головы капюшон, ерошит волосы на макушке. Словно в замедленной съемке переводит взгляд за стойку и находит меня. Уже не смеется. Подвисает. Улыбка мигом сползает с его лица.

А я вроде бы и готовилась к этой встрече, но всё равно пропускаю через себя неожиданно сильные эмоции, от которых внутренности стягивает жгутом.

– Пишешь или нет? – раздраженно спрашивает Арина, диктуя в третий раз подряд.

Я опускаю голову и киваю. Ладони становятся влажными. Вдохнуть получается через раз. Я будто с разбегу ныряю на глубину бездонного озера, забывая набрать в лёгкие максимум воздуха.

Вокруг темно, вакуум. Сквозь него слова доносятся особенно нечётко и приглушённо.

– Да, пишу. Прости, задумалась.

Пальцы не слушаются. Я набираю ответ, облизывая сухие губы. Затем улавливаю нависшую над барной стойкой мужскую фигуру. И чувствую, как в ноздри проникает уже хорошо знакомый запах туалетной воды, на которую я чересчур остро реагирую: легким головокружением, будоражащей тяжестью внизу живота и мучительно ноющими сосками, царапающими ткань бюстгальтера.

– Привет, Мир, – произносит приветливо Арина. – Меня уже предупредили об изменениях. Тебе что-то принести?

С трудом отправив чёртово сообщение, открываю следующее. Внутри неожиданно оказывается дикпик. Кривлюсь, качаю головой. Какая мерзость... После чего беспощадно блокирую пользователя.

Тем временем Ратмир сконцентрирован чётко на мне. Молчит, пялится. Даже смотреть не нужно, чтобы предугадать его мимику: сведенные к переносице брови, гуляющие на скулах желваки и неприкрытое удивление в глазах.

– Даша, – притворно-ласково окликает.

Не знаю, что он хочет получить в ответ, потому что всё и так более чем ясно, но будто бы дает последний шанс исправиться.

– Да. Привет.

– Ничего не хочешь сказать?

Конечности деревянные. Пульс громко бьётся в висках.

– Н-нет.

Коллега пытается вклиниться между нами, спокойно предупреждая о скором начале боя, но Мир останавливает её болтовню предупредительным жестом руки, а затем спокойно заходит за стойку, цепляется в мой локоть и тащит за собой.

– Эй!

Я роняю мобильный на стол и с подгибающимися коленями иду следом. Против воли.

– Послушай, я не могу покидать рабочее место!

Хватка становится сильнее, когда я собираюсь с духом и пытаюсь вырваться. Мое лицо кривится. Коже больно.

– Надо поговорить, – произносит Ратмир, сцепив зубы.

– Чёрт, чёрт, чёрт! Меня уволят!

– Тебе же и лучше.

В спину летят претензии и упрёки. Как мужские, так и женские взвинченные от Арины. Она и без того была недовольна сегодняшними обстоятельствами, а тут ещё и нарушение. Прекрасный повод избавиться от меня и найти нового сотрудника.

Ратмир толкает ногой дверь со значком «Не входить». Быстро включает свет, прижимая меня к стене. Одной рукой крепко держит, другой – упирается ладонью над моей головой. Нависает, сутулясь, не давая возможности как следует рассмотреть помещение.

– Какого хуя ты здесь делаешь? – нервно играет челюстью.

Я впиваюсь глазами в надпись на серой толстовке и завороженно гипнотизирую буквы. Почему никто из окружающих никогда не доволен результатами моих решений? Часами ранее я выслушивала претензии от дяди Олега. Теперь – от его сына.

Достали.

– Работаю. Разве не видно?

Мир запрокидывает голову к потолку. Бесится. Шумно выдыхает. Съезжает рукой от локтя к запястью, но более ласковым не становится.

– Даша, тебе нельзя здесь работать, – строго чеканит.

Я усмехаюсь и заставляю себя вскинуть подбородок. Пройтись глазами по шее и пробивающейся щетине на щеках. Когда наши взгляды встречаются, меня пронизывает ядовитой стрелой.

Потемневшие глаза недобро сужаются. На губах не то усмешка, не то звериный оскал. И энергетика настолько гнетущая и давящая, что волоски на коже встают дыбом.

– Почему?

– Да потому что!

Голос Ратмира срывается на рык. Я вздрагиваю, но стараюсь держаться до победного. Ему тоже нежелательно здесь работать. И какой итог?

– А доводы будут?

Несмотря на вовсе недружелюбный разговор, я завороженно смотрю на красиво очерченные губы и борюсь с нахлынувшими воспоминаниями. Такими яркими, что мои собственные губы начинают пульсировать.

– Какие тебе нужны доводы? Блядь, Даша, если ты приняла решение расстаться с девственностью, то такие многоходовки абсолютно ни к чему. Могла бы просто мне написать – и я бы приехал. Не стоило устраиваться в этот гадюшник, где, сука, опасно из-за толпы неадекватов.

От услышанного на мгновение спирает дыхание, а в лёгкие вонзается сотню мелких осколков. Твою мать. Ратмир действительно подумал, что я его преследую?

Кто-то не вовремя ломится в помещение, прерывая разговор и сбивая с мысли, но Мир жёстко захлопывает дверь, выпустив мое запястье.

– Придурок, отдай мне Дашу! – возмущается Арина. – Охрана вот-вот запустит гостей!

Раздаются хаотичные стуки. Слышится ругань. Ручка дёргается, а я с трудом сглатываю.

– Да подожди ты! – рявкает Авдеев.

Внимательный и требовательный взгляд возвращается к моему лицу, пригвождая к стене. Я отмечаю схожесть с Олегом Вячеславовичем. Два непроходимых упрямца. Два самодовольных павлина. Два тирана. Самых настоящих! Нет ничего удивительного в том, что они не спелись. Такие – не терпят конкуренции.

– От толпы неадекватов меня защищают, можешь не волноваться, – сухо произношу.

– Кто?

Чёрные густые брови взлетают вверх. Дыхание частит и сбоит. Вопрос звучит, словно пытка.

– Егор. Тот, кто устроил меня в клуб. Тот, с кем мы ходили в кино. И не только. А когда и с кем расстаться с девственностью – уже неактуальный вопрос, Мир, но за столь щедрое предложение – спасибо.

Оторвав лопатки от кафеля, упираюсь грудью в крепкое мужское тело, пышущее агрессией и силой. Настрой резко меняется. Воздух становится густым и душным.

– Пусти, пожалуйста. Мне правда нужно вернуться на место.

На ватных ногах обхожу Ратмира, но тот ненадолго перехватывает меня за талию, впиваясь пальцами под рёбра. Вместо боли я испытываю наслаждение – движения становятся вовсе не грубыми, а непривычно нежными. Массивная ладонь греет теплом сквозь тонкую ткань рубашки и плавно едет ниже.

– Дурочка, – укоризненно и хрипло произносит.

Я отворачиваюсь и стараюсь проглотить ком в горле, но не могу. Делаю шаг, смаргиваю пелену перед глазами. Рука Мира безвольно повисает вдоль туловища. Он не выражает сопротивления – отпускает. И я не могу сказать, что так уж сильно этому рада.

– В чем дело? – набрасывается на меня Арина, как только я выхожу за дверь. – Ты со всеми парнями в клубе знакома? Не считаешь, что это тебя не красит?

Мне надоело много раз подряд извиняться, поэтому я игнорирую все замечания и возвращаюсь за стойку. Отбуду час. Помогу, как и обещала. После чего со спокойной душой уеду. День сегодня как-то не залаживается.

Наплыв гостей активнее, чем во все предыдущие смены. Они торопятся и игнорируют мои оправдания по расписанию, намереваясь сесть и заказать алкоголь, поймав дозу адреналина, но я всё равно веду себя согласно правилам – приветливо и улыбчиво. Действуя, как робот.

Когда в центр клетки выходит ведущий и торжественно объявляет о начале вечера – запрограммированное состояние дает сбой.

Я не на шутку волнуюсь.

Без конца дёргаю юбку, смотрю на часы. По времени – мне пора уезжать. По состоянию души – хочется остаться и хотя бы одним гладком взглянуть.

Гул голосов вызывает протест и неприязнь. Я собираю вещи в сумку. Руки вовсе не слушаются.

– Даш, проводишь? – спрашивает Арина и указывает на опоздавшего ВИП-гостя.

Киваю. Цепляю на лицо неестественную маску. Веду крупного здоровяка за стол у самого ринга, распинаясь изо всех сил.

Билеты сюда стоят катастрофически дорого. И будь у меня выбор – я бы лучше сходила на какой-нибудь творческий концерт, чем впитывала кровь и жестокость.

– Приятного вечера, – обращаюсь к мужчине и разворачиваюсь, чтобы скорее уйти.

На моей руке смыкаются толстые, как сардельки, пальцы. Я злюсь, потому что который раз нарываюсь на грубость от мужского пола.

– Малыш, задержись ненадолго, – просит посетитель.

Засунув подальше всё свое отвращение, спокойно объясняю:

– Это запрещено.

Волнами ощущаю за спиной насилие. Слышу глухие удары, крики и стоны. Чувствую, как мурашит.

Делаю ошибку и оборачиваюсь.

Сердце с разбегу падает в желудок, а затем взлетает к горлу. Оно трепещет и мечется.

Ратмир уверенно перемещается по рингу. Тело напряжено и собрано. Концентрация на уровне. Характерная стойка, выпады рук.

Нападает жестоко и правильно. В нем повадки настоящего хищника. Тактика чёткая, удары быстрые и резкие. Кажется, будто смертельные.

– …заплачу, сколько скажешь, – доносится голос ВИП-гостя. – Не обижу, красавица.

Я дёргаюсь, ищу глазами охрану. Задерживаю дыхание, чувствую слабость. Самостоятельно убираю настойчивые руки, которые гуляют по телу и вызывают единственное желание – помыться с мылом.

Мир вскидывает взгляд, отвлекаясь. Замирает. Смотрит прямо на меня из-за металлических прутьев ринга.

Шумно втянув носом воздух, перебирает ногами. Ноздри расширены. В зрачках полыхает огонь. Наш зрительный контакт длится буквально пару секунд, но этого с лихвой хватает, чтобы пропустить мощный удар.

Я вскрикиваю, когда голова Ратмира неестественно дёргается, а изо рта вылетает струйка крови. Следом за этим ударом сыпется порция других – не менее сильных и убийственных.

Меня ломает от боли, потому что я пропускаю её через себя – всю до единой капли. Тело трясёт, я хнычу от безысходности.

Толпа же довольно гудит и скандирует.