Текст книги "Без чувств (СИ)"

Автор книги: Ольга Джокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Глава 54

***

Дальнейшие события проходят будто в густом темном тумане: нереалистичные, карикатурные, искаженные.

Чтобы немного успокоиться, я пью второй бокал вина, но кроме размазанных и неточных движений ничего больше не получаю.

В зале ресторана полно людей. Играет весёлая испанская музыка. Подают закуски и алкоголь. Серия вспышек фотоаппарата ярко слепит глаза.

Хочется ткнуть надоедливым папарацци средний палец, а после этого сбежать отсюда на край вселенной, но я не могу себе этого позволить. После тонны угроз я чувствую липкий, нечеловеческий страх, въевшийся под кожу.

Вечер идёт по заранее продуманному сценарию. Я настраиваюсь на то, что этого всего лишь дешевый спектакль – не по-настоящему, поэтому когда друг Олега Вячеславовича, тот самый, который любезно предоставил нам дом для временного проживания, приглашает меня на танец, искренне пытаюсь обмануться и представить на его месте Ратмира, чтобы было морально легче.

Нам хорошо и классно. Внизу живота ласково щекочут бабочки. В голову бьёт дурь, а в сердце – сумасшедшие чувства, любовь и эйфория. Но как только Роман выводит меня на танцпол, прижимая к себе, душа болезненно рвётся на ошмётки.

Я всхлипываю. В ноздри вбивается запах одеколона с примесью пота. Прикосновения чужие, а рост значительно ниже. Никакого тепла и защищённости нет и близко. Иллюзия ломается с пробирающим треском.

Настраиваться даже не стоит – просто перетерпеть.

Объектив фокусируется на нас. Я выдерживаю пару кадров, а после этого отворачиваюсь и прячу лицо, сдерживая себя от публичной истерики на этом празднике жизни, параллельно отвечая на вопросы мужчины.

– Как вам у нас, Даша? Успели увидеть музей Дали? Погулять по старому городу?

Вспышка раздражает нервные окончания. Ладонь Романа заметно спускается ниже. Я крепко сцепляю зубы и вдавливаю пальцы в толстую шею, дав понять, что достаточно самовольства.

– Пока нигде не успела побывать, но общее впечатление вполне приятное.

Песня тянется, как надоедливая жвачка. Ноги устают, виски раскалываются. Когда стихают последние аккорды, я облегчённо выдыхаю и нахожу взглядом Авдеева-старшего.

Этого вы от меня хотели? Подставить? Втоптать в грязь?

Браво! Вам удалось!

– Если будет желание – я могу побыть вашим личным экскурсоводом и показать много интересного. Не все туристы и операторы в курсе красивых мест на побережье, а я да, потому что проживаю здесь уже пятый год.

Киваю, словно пустой китайский болванчик, мечтая испариться и скорее принять душ, чтобы смыть с себя чужие прикосновения и запах.

Доигрываю роль, скалюсь.

– Благодарю, Роман. Возможно, в другой раз.

Домой мы возвращаемся в немой тишине.

Я сижу на заднем сиденье автомобиля с зияющей дырой внутри. Если бы это было последнее представление, то было бы проще переступить и смириться, но впереди самое сложное – то, что вызывает особенно ярый протест.

Сегодняшние фотографии покажут Ратмиру, как только он окажется на свободе. Выставят меня в самом неприглядном и уродливом свете. Там, где я пью, веселюсь и танцую на дорогой вечеринке побережья. Достойная дочь своей матери. Красивая, как кукла, но меркантильная сука.

Приняв душ, я засыпаю мёртвым сном. Не кручу в голове идеи. Не оцениваю поступки. Ничего не думаю. Ничего не чувствую. Ощущаю себя неживой. Заторможенной. Словно под действием транквилизатора.

Я была уверена в том, что Олег Вячеславович неприятный тип, но оказалось, что эта характеристика была неполной. Стоит только ослушаться его – и ошибка будет непростительной. Авдеев сотрёт в порошок, размажет и уничтожит. Как делает это со мной и с мамой.

Мы – использованный расходный материал. Нас уже не жалко. Нас никто не хватится. Нами можно пожертвовать, чтобы прийти к цели.

На завтрак мама пытается впихнуть в меня овсянку с ягодами, на обед – сырный суп. В буквальном смысле, потому что кормит из ложечки, будто маленькую. Уговаривая, причитая. Пряча глаза. Ей жаль. Но смысл этой жалости?

На ужин вместо неё заглядывает Олег Вячеславович, держа в руках мой мобильный телефон.

Сердце проваливается в желудок и резко взлетает к горлу. Мне плохо. Организм сопротивляется и клонит голову обратно к подушке, чтобы хоть как-то противостоять угрозам.

На экране мобильного светится номер Мира и его фотка, которую я засняла в пик страсти, когда мы ласкали друг друга, дурачились и валялись в постели. Он довольно и широко улыбается. На щеках ямочки. Волосы слегка взъерошены. Я сверху.

Кровь вскипает от несправедливости. Мы просто полюбили друг друга. Разве это тянет на преступление?

– Готова?

Я свешиваю ноги на пол, чувствуя себя странно. На самом деле, никого не волнует, если нет. Я обязана сыграть свой худший спектакль на отлично.

Мамин любовник не собирается со мной шутить. Все его угрозы я восприняла максимально серьезно. Поэтому...

– Да.

Вызов прерывается. Я позволяю себе выдохнуть. Было бы хорошо, если бы в последний момент что-то пошло не так и план сорвался.

– Он перезвонит, – отмахивается Олег Вячеславович.

Я тоже об этом думаю. Да, перезвонит. Потому что я первая и единственная, кому важно набрать после выхода на свободу.

Замираю, взяв в руки телефон. Он оживает ровно через десять секунд. Хочется скулить от боли. Взывать бога к справедливости.

Вот бы Ратмир нашел меня и спас. Увёз подальше от горя и проблем.

Я откашливаюсь, прочищая горло. Прижимаю телефон к уху, смотрю на Авдеева-старшего. Как могут быть внешне похожими отец и сын и при этом настолько отличаться по характеру и внутреннему наполнению? Создается впечатление, что в старшем сплошная гниль.

– Где ты? – резко выпаливает в трубку.

Мир уже наверняка видел фото, но напрочь отказывается верить, поэтому вопрос – прямо лезвием по сердцу.

Олег Вячеславович кивает. Мол, начинай уже, не томи. Садится в кресло, широко раскинув ноги.

– Прости… – шепотом произношу.

– Где ты, Даша? – строго чеканит. – Я же просил ждать меня дома.

Просил, да. Знаю.

Я бы на его месте не поняла и не приняла. На то и был расчёт опытного кукловода.

– На досуге я долго думала о нашем будущем, Мир. Твой отец сказал, что обрубит все пути для нормальной жизни. Сделает так, что ни тебе, ни мне не будет хорошо.

Хочется выть после этих слов. Особенно, когда на другом конце провода раздается разочарованный выдох.

Я бы могла сказать что-то другое. Не это. Честное, искреннее. Что скучала, волновалась и ждала. Почему же так сложно-то?

Оказывается, не всегда достаточно одного только желания быть вместе. Часто нас прогибают под себя чудовищные обстоятельства.

– Блядь, Даша. Не еби мне мозг и ответь, пожалуйста, прямо.

– Я подумала и приняла решение, что не готова к нищете, Мир, – проговариваю, морщась от брезгливости. – Так будет лучше для всех. Поверь.

Авдеев-старший довольно кивает. Меня мутит. Цена была слишком высокой и неподъемной.

Смогу ли я хоть когда-либо смириться и поверить в то, что говорю?

– Скажи. Нахуй. Адрес. Это так сложно?

На заднем фоне слышатся шаги и шум автомобилей, разговоры людей. Мне безумно хочется иметь возможность телепортироваться, чтобы идти рядом – рука об руку. Всю долгую жизнь.

– Я не вижу в этом смысла, извини.

– А я вижу. Что изменилось за месяц? Какие тараканы пролезли в твою голову? Это отец надавил?

– Хватит…

– Если он тебе угрожает – дай знать. Даша, твою мать, просто дай знать. Я буду рядом. Я сделаю всё, чтобы тебя забрать. Просто намёк. Одно слово. Звук. Стук. Что-нибудь.

– Его здесь нет. Прекрати, Мир…

– Не будет никакой нищеты, клянусь. Я дам тебе всё, чего захочешь. Из кожи вон вылезу, чтобы обеспечить тебе будущее. Тебе и нашим детям.

– Боже, да смирись ты!

Взвизгиваю не своим, а каким-то истеричным голосом.

– Ты слабачка. Трусливая слабачка без чувства гордости, Дашка.

Молчу, потому что по щекам катятся слёзы. Казалось, я все их давно уже выплакала, но нет – что-то осталось.

Вытираю влагу тыльной стороной ладони. Жую губы.

Я боюсь за тебя, Мир. Боюсь за мать. За себя. Возможно, это и есть слабость, а быть может нормальное здравое чувство самосохранения.

– Я сама. Так. Решила. Ты плохо меня услышал?

– Ты готова лечь под богатого ёбаря, как мать? Обслуживать? Сосать до посинения? Такой намечался план роскоши? Самой, блядь, не противно?

Из-за звона в ушах последние фразы пролетают мимо. В глазах Ратмира я падаю ниже некуда. Это ещё не дно, но близко.

Всё получилось. Сценарий отыгран до мелочей, но удовлетворение испытывает исключительно Олег Вячеславович.

– А если я заплачу больше, чем он? – не унимается Мир, выплёвывая обидные слова. Распиная за предательство. Презирая. Ненавидя.

Авдеев-старший напрягается и поддается вперёд. Упирается руками в колени, сплетает пальцы в плотный замок. Играет скулами.

– Вот когда заплатишь, тогда и поговорим…

В динамике звучит мощный треск и звон. Я вжимаю голову в плечи и трясусь в надежде поскорее закончить экзекуцию.

Забываю дышать. От шока перестаю чувствовать. Медленно умираю.

– Да что же вы все такие ебанутые?!

Мир рычит от злости, не добившись нужного ответа и понимания. Мне больно. Ему тоже. Кто нам поможет?

– Паршивая наследственность… Ты же сам когда-то говорил.

На другом конце провода раздаются долгожданные короткие гудки. Я часто моргаю. Мамин любовник смотрит в упор и упивается победой, которую не заслужил.

Я отмираю и швыряю телефон ему под ноги. Падаю лицом в подушку под скрип кресла.

– Я как раз хотел забрать. Спасибо, Дарья.

Чтобы не разрыдаться слух, до крови кусаю губу. Мир рушится на глазах. Планы, стремления и мечты превращаются в выгоревшее поле, полное пепла.

– Выйдите, – сипло прошу.

К плечу прижимается крепкая рука. Пальцы впиваются в кожу. Мне мерзко до тошноты.

– Ты хорошо справилась, Даш. Умница, – утешает Олег Вячеславович. – Поверь, другого варианта для вас просто не существовало. Мой сын слишком самоуверенный и порывистый. Это сейчас он обещает золотые горы, а потом так же быстро остынет и пойдет дальше. Если надо – по головам. Моя порода.

– Поздравляю.

Выйдите. Нахрен. Из моей жизни!

– Ну-ну, полегче. Так бывает... Я дал обещание Ольге, что сделаю всё возможное, чтобы ни тебя, ни Ксении – и близко не было рядом с нашей семьей. А возможности, как ты понимаешь, у меня неограниченные.

Глава 55

Два месяца спустя

Как только шасси самолёта касается взлётной полосы, я отстёгиваю ремень безопасности и тороплюсь протиснуться ко входу одной из первых, несмотря на возмущения других пассажиров.

На улице стоит жара – конец лета, но воспринимается она гораздо легче и приятнее испанской.

Даже в удовольствие.

Ступив на родную землю, вдыхаю на полную грудь и растягиваю губы в улыбке. Я будто вкушаю жизнь и наполняюсь утерянной свободой. Ощущения необычные. Воспринимаются по-новому.

Купив новую симку, вставляю её в телефон прямо в аэропорту и звоню маме, чтобы отчитаться. Всё хорошо. Долетела. Впереди много дел и планов. Хочется ухватиться за все и сразу.

До сих пор не могу поверить, что мне удалось сбежать. Всё решилось в считанные часы. Я бы даже сказала минуты.

Олег Вячеславович долго кормил нас завтраками. Подавал неволю под видом заботы. Ситуация утряслась: Ратмир вышел из СИЗО, дело замяли. Янка прошла курс реабилитации. Ольга Игоревна выписалась из больницы. Казалось бы, что ещё нужно?

Но нет. Меня продолжали против желания таскать на мероприятия и компрометировать. Апатия сменялась депрессией. Мне не хотелось просыпаться. Я таяла на глазах и перестала видеть свет в конце тоннеля. Это длилось бы ещё бесконечно, если бы мама не воспользовалась шансом, не подобрала код к сейфу с паспортами и не помогла мне бежать. На свой страх и риск. Ради того, чтобы я была счастлива. Убеждая, что найдет веские аргументы и доводы для Авдеева.

Как оказалось, отношения за деньги редко бывают честными. Они предполагают гораздо больше жертв, чем может показаться на первый взгляд. Обеспеченные мужчины покупают не только интим и личное время, но и чувства, желания и душу.

Я снимаю номер в недорогой гостинице, чтобы не светиться в маминой квартире. Предвкушая и наслаждаясь эйфорией, жадно рассматриваю из окон знакомые дома и улицы. Оттягиваю момент истины до последнего.

Ратмир обязан меня понять и выслушать, а дальше – всё обязательно сложится. Я безумно соскучилась. Я не находила себе места. У нас один ориентир на двоих. Раздельно нам просто категорически нельзя.

Заказав доставку из ресторана, кутаюсь в белый пушистый халат и набираю Мира. Уже в десятый раз, но всё без толку. Вместо него отвечает автоматический голос оператора. Кажется, он сменил номер, но проблем с поиском нового быть не должно. Стоит только успокоиться и как следует пораскинуть мозгами.

Мне не терпится вернуться к прежней жизни. Вдруг появляются базовые желания жить, дышать и есть. Постепенно отмирают эмоции. В груди нежно трепещет от мысли, что вскоре я увижу Ратмира. Осталось недолго. Потянуть за ниточку, связаться и поговорить.

Я открываю соцсети и захожу к Янке. То, что моя страница до сих пор находится в блоке – удручает. Несмотря на то, что Мир уверял – мы помиримся, в это слабо верилось. Мне приходилось много лгать и недоговаривать. Я готова просить прощения и доказывать искренность своих намерений. Только бы не было поздно.

Следом за подругой я проверяю профиль Андрея Дорофеева. Если Ратмир улетел в Вену – он первый, кто должен об этом знать. Смена места проживания меня не остановит.

Попивая свежевыжатый сок, нажимаю на активный кружочек сторис и листаю. Мелькают фото и видео с шумной тусовки. Кальян, алкоголь, девочки, танцы. Всё, как и всегда.

Прыскаю от смеха, когда утром Дорофеев постит свой примятый внешний вид. Под левым глазом виднеется синяк. Взгляд немного нетрезвый, но в целом – не критично. Парень собирается на торжество, потому что крутится у зеркала в чёрном костюме и такого же цвета рубашке.

Следующие фотографии я проматываю быстро и незаинтересованно. На берегу реки свадебная арка. Вокруг сотни стульев для гостей. Суета, музыка, веселье.

Кожа покрывается мелкими мурашками, когда я узнаю в образе невесты Аню Богомолову. Невероятно нежную и женственную. В кремовом платье с пышным низом. Смотрится дорого и богато, и ей идёт, но я бы такое не выбрала.

Сама не замечаю, что задерживаю дыхание всякий раз, когда проматываю сторис. Очевидно, не зря, потому что в следующее мгновение сердце сжимает в тиски и долго не отпускает.

Жених не уступает невесте. Стильный, красивый. В строгом костюме и рубашке, подобранной в тон платью. С короткой свежей стрижкой, многозначительным взглядом. Таким цепким, что сложно отвести свой, но ещё и потому, что жених – Ратмир.

Мой Ратмир.

Пальцы разжимаются и битый жизнью телефон падает на стол. Я растираю виски, не в силах перестать смотреть на бесконечную трансляцию торжества.

Клятвы у арки, брызги шампанского, выкрики «Горько!» и первый свадебный танец.

Этого не может быть...

Этого просто не может быть.

Это какой-то грёбанный сюр!

С бешено колотящимся пульсом кидаюсь к чемодану и открываю замок. Перебираю немногочисленные вещи, нахожу первое попавшееся платье. Сушу волосы, крашусь. На автомате.

Мне нужно его увидеть. Поговорить. Сказать два слова… Этого будет достаточно, чтобы предотвратить чудовищную ошибку.

Я выхожу из гостиницы и еду на такси по указанному в геолокации адресу.

Кажется, что передышка даст возможность прийти в себя и придумать более дельный план, но нет. Я в трансе. Действую глупо, импульсивно и по велению чувств. Они вроде бы не должны обмануть...

Во время затяжной пробки утыкаюсь в телефон и поочередно захожу на личные страницы друзей Мира, чтобы окончательно себя добить. К Глебу, Илье, Егору... Мне не мерещится. Он действительно женится на статусной невесте, которая по всем параметрам подойдет его семье.

– Где остановить? – спрашивает водитель.

– Неважно. Где угодно.

Смаргиваю, пялюсь в одну точку. Я думала, что, в крайнем случае, Ратмир улетел и работает в Вене. Как и хотел его отец. Но тут даже больше, чем он мог только мечтать.

Внутри плещется такая безнадёга и опустошённость, что, когда такси высаживает меня у центрального входа, я прячусь в толпе и подумываю уйти. Запал тухнет. Кончики пальцев покалывает.

Олег Вячеславович сумел разрушить нашу пару всеми правдами и неправдами. Но ведь это ещё не конец?

Пожалуйста…

Охраны на территории нет. Я расправляю плечи и иду к просторному белому шатру. Понятия не имею, чтобы что?.. Отмотать? Переубедить? Забрать все слова обратно?

Ведущий организовывает шоу-программу, официанты бесконечно носятся между рядами, а фотограф ищет выгодные ракурсы и снимает всех без разбору. Возможно, и меня.

– Даша!? Какого чёрта ты тут делаешь?

Я чувствую захват на локте и оборачиваюсь. Янка тащит меня в сторону, расталкивая гостей и нецензурно возмущаясь.

– Ян, помоги мне. Прошу тебя.

Мы останавливаемся за ширмой и переводим дыхание. Кажется, будто никогда и не ссорились. Во всяком случае меня не сносит ударной волной от гнева и ярости.

– Совсем спятила, Гайдукова? – шипит подруга. – Тебя сюда не приглашали – я точно знаю!

– Ты права.

– И? Что от меня требуется?

Янка упирает руки в бока и хмурит лоб. Не говорит нет, а значит есть шанс.

– Мне нужно поговорить с Миром. Один на один. Недолго. Позови его, пожалуйста, и я сразу же уйду.

Несправедливость рвёт душу. Я не прощу себе, если не попробую. Так вообще не должно было быть...

– Меня убьют, – вздыхает подруга.

– Нет.

– Ты его любишь? Правда-правда?

Я незамедлительно киваю, прижимая ладонь к татуировке с компасом. Нельзя списать этот порыв на возраст, гормоны и кратковременное влечение. Это просто непростительно.

– Я очень сильно люблю твоего брата, Ян. И мне жаль, что ты узнала обо всем последней – при случае я обязательно извинюсь и поясню причины, но сейчас мне важно лично встретиться с Ратмиром.

Подруга крепко задумывается и качает головой. Смотрит на шатёр, на кладовку для персонала, на меня. Цедит воздух сквозь зубы и указывает на небольшой одноэтажный домик.

– Ладно, уговорила. Я скажу Миру, что ты будешь в служебке. Только прошу тебя, не приближайся к гостям и не попадайся на глаза родителям. Если отец или мать увидят… Случится грандиозный скандал!

На этих словах Яна разворачивается, протискивается мимо людей и находит брата. Я тоже беру его в фокус. Не могу отвести глаз. Не могу вдохнуть. Не могу отмереть и пошевелиться.

Каблуки прирастают к полу, время замирает, а эмоции обостряются в стократ раз, когда наши взгляды наконец встречаются.

Сердце пропускает один удар за другим. По венам ползёт холод. Несмотря на августовскую жару меня ощутимо знобит.

Мир выслушивает сестру, наклонившись. Смотрит на меня в упор. Сводит брови к переносице и сцепляет челюсти.

До сих пор не верю, что рядом с ним, держась за руку, таким красивым и притягательным, стою не я. Другая.

Я сбежала из ада только ради нас. Неужели напрасно?

Развернувшись, иду к служебному помещению с прямой спиной и настраиваюсь на мучительное ожидание. Включаю свет, расхаживаю из угла в угол. Считаю до десяти. До ста. До тысячи. Перестаю.

Ведущий объявляет перерыв. Музыка становится громче и раздражает барабанные перепонки.

Может сейчас? Вот-вот? Стоит ещё немного подождать?..

Как ты вообще мог?

Я зажмуриваюсь, вжимая ногти в ладони, не в силах поверить, что это конец. Ратмир видел, куда я пошла, а значит не мог перепутать.

Значит, не захотел. Значит, не посчитал нужным и важным.

Проходит час.

Два.

Гости смеются и радуются, пока я заживо сгораю в агонии.

Прижавшись спиной к стене, оседаю на пол и вижу перед собой расплывающиеся мутные пятна. По щекам катятся тихие слёзы. Грудь распирает. Нужно признаться самой себе – Ратмир сделал свой окончательный выбор. Правильный или нет – покажет только время.

___

Первый том подошел к концу)

У истории будет продолжение, встреча через годы, бывшие и запретные чувства. Теперь герои окажутся на месте родителей.

2 том «Без принципов»