Текст книги "Без чувств (СИ)"

Автор книги: Ольга Джокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 46

***

Закрываю входную дверь и бросаю сумку с робой в прихожей.

Ноги гудят. Усталость окутала каждую клетку тела. Но при этом за рёбрами плещется вибрирующее предвкушение. Как и всегда, когда я возвращаюсь домой.

В автомастерскую меня взял на работу отец Глеба Ткаченко ещё на первом курсе универа. Сначала в виде подработки на лето мальчиком на побегушках – принеси-подай, уйди-не мешай, но со временем мужики научили большему.

Не могу сказать, что я стал охрененно крутым специалистом. Нет, ни разу. Но сделать ТО, разобраться с движком или коробкой передач вполне могу.

Выхожу, когда удобно. Работы валом. Как и сейчас.

Сняв обувь на коврике, осматриваюсь.

В квартире чисто и уютно. Пахнет едой. На нюх не получается определить, чем именно, но вкусно.

– О, ты вернулся!

Дашка выходит из ванной, кутаясь в белый пушистый халат. Широко улыбаясь, подлезает под мою руку и тянется за поцелуем.

Быстро чмокаю её в щёку, отстраняюсь и кривлюсь от самого себя.

– Малыш, я пиздец какой грязный. Быстро умылся и уехал, потому что в мастерской какие-то траблы с водой. Дай мне пять сек – и я с тебя не слезу.

Даша смеется и толкает меня кулаком в плечо.

– Дурачок…

Прохожу по квартире и открываю холодильник, чтобы достать оттуда воду.

Присвистываю, когда замечаю полки, доверху забитые едой. Обычно мы не голодаем, но и так – впервые.

Красная рыба, несколько видов сыров, экзотические фрукты, спелые овощи, авокадо, молочка, морепродукты, мясные изделия, сладости… Как вишенка на торте – мой любимый «Наполеон». Наверное, чтобы задобрить. И я бы слова не сказал, увидев этот гастрономический рай, если бы не одно «но».

Мысленно прикидываю, в какую сумму обошёлся масштабный закуп. Понимаю, что не стыкуется. Вообще никак.

Даша вот уже несколько дней не пользуется картой, которую я привязал к её кошельку. Вчера как раз хотел полюбопытствовать: «Почему?», но замотался и забыл.

– За чей счёт банкет?

Достаю с нижней полки бутылку минералки, присасываюсь к горлышку и утоляю жажду, искоса наблюдая за реакцией.

Чую неладное. Думаю, ответ мне категорически не понравится. И было бы хорошо, чтобы я оказался неправ.

– Там ещё осьминоги на плите. В соусе. Получилось, вроде бы, вкусно.

Открываю прозрачную запотевшую крышку, вдыхая ароматы. Желудок урчит и сводит, но при этом в параллель внутри зреет какое-то гадкое чувство.

Не хочу.

– Ты не ответила…

Даша вздыхает и скрещивает руки на груди, прижимаясь спиной к стене и готовясь защищаться.

Если кому-то казалось, что она беззащитная и воздушная, как одуван, то нихуя подобного. За пушистыми парашютиками скрываются вполне себе острые шипы, которые выпускаются при необходимости.

– За мой счёт, Мир.

Недоверчиво вздёрнув бровь, ожидаю пояснений.

С работой у Дашки временная пауза. Она рвалась куда-то экстренно выйти, но после долгих и нудных разговоров согласилась, что первоочередно – сдать сессию на отлично с возможностью перевестись на бюджет. Это нужнее. В свободное время мы разбираемся вместе.

– А честно?

Подтверждать уже не обязательно – я и так понимаю. Не дебил. Но всё равно хочу услышать.

– Я же просил – не трогать отцовские деньги, – медленно цежу после паузы. – Ты понятия не имеешь, что он потом за них спросит.

На светлой коже лица и шеи появляются розовые пятна. Даша начинает волноваться и оправдываться, активно жестикулируя руками:

– Лично у него я никогда не брала денег... Это мама зачисляла на карту!

Неприятно морщусь, пытаясь тушить назревающие вспышки гнева, но тщетно – перед глазами мутнеет, а пульс децибелами режет виски.

– Ты же не маленькая девочка. Знаешь, как это работает. Он – ей, она – тебе…

Проговариваю путано, стараясь никого не задеть, но морально уничтожаю себя, потому что вдруг представляю, насколько сильно возликует отец, узнав, что я не справляюсь и не тяну. Более того – питаюсь на его деньги.

Сука.

Даже аппетит пропадает.

– Я решила нас с тобой побаловать, Ратмир. Поддалась временному порыву, а опомнилась уже после. Можешь начинать злиться.

Да я уже.

Горло перехватывает. Кровь вскипает в жилах. Гнев прорывает защитный барьер и подавляет другие эмоции.

– У тебя есть моя карта, Даш.

– На ней осталось мало средств – я видела…

Сбавляет тон и тем самым уязвляет меня по множественным болевым точкам.

– Это не все деньги, что у меня есть. В шкафу находится заначка.

Разговор не ладится. Я срываюсь на крик. Даша – объясняется со мной, будто с полоумным.

– Извини, но ты видел, сколько там?

Я не экономный. Вообще ни разу. С финансовой грамотностью мне ещё работать и работать. Впрочем, не только с ней.

– Тысяча долларов, Мир. Если учесть, что скоро нужно платить за аренду квартиры – то катастрофически мало.

Блядь.

Будто обухом по голове.

Раскачиваюсь с пятки на носок и обратно. Глубоко и ритмично дышу. Переключаю фокус внимания, чтобы вовремя потушить разгорающийся костёр внутри, но… Не действует. Похуй.

– На следующих выхах я еду на соревнования, – поясняю. – Деньги будут.

Предложение дельное, но больше не спортивное, а постановочное – встать в пару с каким-то известным чинушей и дать загасить себя.

Унизительно?

Не спорю.

Но, наверное, и думать нечего. Надо соглашаться.

– Я не хочу, чтобы ты дрался и гробил себя, – качает головой Дашка. – Куда лучше в автомастерской, но целым и невредимым.

– Ну тогда и в рот ебались эти осьминоги!

Швыряю стеклянную крышку от сковороды на плиту с таким громким звоном, что Дашка крепко зажмуривается и закрывает уши ладонями.

Вот и поговорили.

Закрываюсь в ванной на замок – от греха подальше. Втягиваю носом воздух. Упираюсь ладонями в края раковины. Отсчитываю до десяти: и вслух, и про себя. Только бы помогло.

Зрачки расширены. Из раздувающихся ноздрей разве что пар не валит.

Я отдаю себе отчёт в том, что работать нужно много и усердно. Когда жил один было проще, но Дашка – девочка, принцесса. Одевается с иголочки. Ей хочется большего – и это вполне объяснимо.

Меня и самого угнетает то, что я не дотягиваю до уровня прежней жизни, потому что заработок тратится подчистую. Мы не особо шикуем, а я хочу, чтобы да.

Главное, ни у кого при этом не просить и ни перед кем не пресмыкаться, потому что возвращать придется гораздо больше.

Долго стою под холодным душем, приходя в себя. Ловлю контроль за нитки. Связываю туго и прочно.

Надев одежду – выхожу из ванной уже во вменяемом состоянии.

Ум ясный, настроение в норме.

Чего не скажешь о Даше.

Она сидит в наушниках и пялится в ноутбук. Хмурая, недовольная. На меня не смотрит. Была бы возможность – всенепременно свалила бы в другую комнату, чтобы не пересекаться, но так не пойдет.

Падаю на пустующую половину кровати и двигаюсь ближе, но пока не вплотную. Смотрю в потолок, размышляю. Озвучиваю не всё и не сразу, а только часть беспорядочных мыслей.

– Ты ставишь меня в дурацкое положение, малыш.

Реакции ноль. Уверен, слышит каждое слово, но не торопится отвечать.

– Если мы живём вместе, открепившись от семьи, то не должны брать подачки родителей. Это как-то по-детски. Тебе так не кажется?

– Я же тебя жалею...

– Ещё лучше. Не надо.

Нахожу на кровати тонкое запястье и вожу по нему пальцами. Спокойный, как удав. Дашка, наоборот, обижена не на шутку.

– Ты слишком утрируешь, Мир. От одного раза ничего не будет – тем более, карту никто не отслеживает.

– Надеюсь, дело ограничится действительно одним разом. Договорились?

Моя ладонь перемещается на оголённую ногу и доходит до края шорт. Даша прекрасно услышала мою просьбу. Со всем остальным как-нибудь разберемся.

После получения диплома я смогу работать не только в автомастерской. Да и кулаками махать пора заканчивать. Нужно искать что-то серьезное. Я прекрасно осознаю.

– Тебе надо на терапию, Ратмир.

– Ты и есть моя терапия.

Мне не хочется ссориться. Внутри все перегорело. Опустившись головой на соседнюю подушку, предлагаю заключить перемирие.

– Что смотришь?

Не успеваю я завершить предложение заняться этим вместе, как ноутбук захлопывается прямо перед моим носом.

Э-э. В чем дело?

– Уже ничего.

Как ничего? Я же видел на экране мелькающие кадры…

Тянусь к ноуту с разрывающим внутренности интересом, но Дашка уворачивается и крепко держит крышку техники.

– У тебя всё так легко, Мир… Прийти, испортить настроение. Вспыхнуть, наорать. Затем быстро опомниться и ластиться, как домашний котёнок, в то время как я ещё не остыла.

Применяя чуть больше силы, разжимаю пальцы.

– Нужно учиться искать компромиссы, Даш. Я всегда готов подстраиваться. Вот, даже сейчас – предлагаю вместе посмотреть какой-нибудь сопливый сериал, пока ты успокаиваешься.

– Там не сериал…

Открыв ноутбук, жму кнопку включения. Пока грузится экран, Дашка ёрзает на месте и пытается уломать меня заняться чем-то другим, но уже слишком поздно.

«Уроки минета для начинающих», – гласит заголовок на ютуб-канале.

Ого. Это правда не сериал, но вещь куда интереснее и полезнее.

Скашиваю взгляд, растянув губы в улыбке.

Дашка фыркает и опускает ноги на пол, чтобы встать с кровати и уйти, но я убираю ноут в сторону и обратно утаскиваю её за собой.

Прижимаю крепко. Дышу асинхронно. Зарываюсь лицом в светлые волосы и даю волю фантазии.

– Слушай, зачем тебе теория? – спрашиваю хрипло. – Я могу дать практический урок – он гораздо ярче запомнится.

Хрупкое девичье тело сильно напряжено, а грудная клетка нервно вздымается, даже когда я расслабляю, гуляя ладонями по плоскому впалому животу и ныряя в ямку пупка.

– Я передумала, Ратмир.

– Не, так не пойдет, – категорически протестую. – Я уже завёлся.

– Вынуждена тебя расстроить. Это я на будущее. С тобой, но не сегодня.

Вся кровь отливает к паху. Во рту сохнет.

Как не сегодня?

Перевернувшись на спину, укладываю Дашку сверху. Она прячет лицо, уткнувшись в мою шею, что абсолютно зря. Взрослые люди. Зачем стесняться? Нужно обсуждать и пробовать.

Раньше я не настаивал, но, если честно, втайне мечтал.

– Давай пройдемся по азам.

– Извини, но нет.

– Я буду хорошим мальчиком, обещаю. Больше не обижу. Хочешь – съем осьминогов? Всю порцию. И ни разу не вспомню, на чьи деньги куплены мелкие морские гады.

Услышав тихий сдавленный смешок, понимаю, что иду по правильному пути. Вслепую, но двигаюсь ладонями по спине и ниже, улавливая разительные перемены в настроении.

– Не боишься доверять мне самое сокровенное, пока я не в духе? – взволнованно спрашивает Дашка.

Упираясь ладонями по обе стороны от моей головы, нависает сверху, и растерянно смотрит. Взгляд поплывший, щёки румяные. Такая красивая и родная, что захватывает дух.

– Была ни была. Рискнём.

Порывисто впечатываюсь в приоткрытые пухлые губы, касаясь языка своим. Целую плавно, трогаю нежно. Держу на привязи всех своих демонов, только бы не спугнуть, но, тем не менее, додавить.

Сдаваться – смерти подобно. Особенно, когда я уже не раз и не два представил Дашку с моим членом во рту.

И даже во время визуализации это было круто.

В реале, уверен, будет не хуже.

Даша осторожно прерывает поцелуй и сползает с моего тела, садясь на колени и ожидая, пока я сниму белье и шорты.

Делаю это быстро, чтобы не передумала. Приподнимаю бёдра, раздеваюсь.

Член призывно и нетерпеливо покачивается.

Мне даже уроков не нужно. Готов на всё, что предложит. Думаю, по кайфу будет и самый непрофессиональный минет – потому что первый и мой. И от этого осознания напрочь уносит крышу.

Дашка обхватывает член ладонью и греет его горячим дыханием. Целует низ живота, бок. Смущается, сильнее краснея.

– Смелее.

Дурею от нетерпения. Мысли разлетаются и мечутся.

Когда теплые губы касаются головки – тело прошивает разрядом. Сразу высоковольтным и насквозь. Настолько мощно, что всё дрожит.

Мои бёдра рефлекторно двигаются навстречу.

Я приподнимаюсь на локте, наблюдая. Свободной рукой – глажу по голове и зарываюсь пальцами в мягкие светлые пряди.

Всё так идеально, что хочется отчётливее запечатлеть картину в памяти. Желательно, навечно.

Губы двигаются вниз по члену, увлажняя его слюной. Ладно причмокивают.

От частых взаимных взглядов в паху нарастает пульсация.

Я цежу густой насыщенный воздух сквозь стиснутые зубы, ощущая острую нехватку. Не сдерживаюсь и толкаюсь бёдрами, упираясь куда-то в нёбо.

Даша отстраняется и переводит дыхание. Глазами транслирует немой укор, потому что в уголках проступили слёзы.

Это не урок, честно. Порыв. Спонтанный и глупый. Впредь буду сдерживаться.

Острый проворный язык снова скользит по длине и очерчивает выпуклые вены. Мне кайфово. Всё, что ни делает – приводит в щенячий восторг.

Комната кружит и пляшет перед глазами. Руки немеют. Ощущения лучше, чем я мог себе представить несмотря на неопытность.

Это сто из десяти. Потому что Дашка. Потому что моя девочка.

– Нормально, Мир?

Нормально – не то описание. Впечатления, естественно, положительные. Запредельные. Мне охуенно.

Даша двигает рукой по мокрому от слюны члену. Такая открытая и нежная. Ресницы трепещут, губы раскраснелись, а зрачки увеличились и заполнили голубую радужку.

Беру за локоть и тяну на себя.

На кураже забываю о презервативах, но, к счастью, спохватываюсь в самый последний момент.

Никогда не замечал за собой подобных косяков, а тут – будто последние мозги отшибло.

Каюсь, промахи случаются. Сейчас не лучший период для залёта, потому что и сами с трудом тянем, но как в таких случаях держать ум незамутненным – понятия не имею.

Открываю ящик тумбы, справляюсь с упаковкой зубами и раскатываю защиту по длине.

Даша снимает шорты и, покачиваясь, перекидывает ногу через мое бедро.

Подаю ей руку. Здесь у нас уже больше опыта и практики, чем в оральном сексе. Действуем понятно и слаженно.

– Спасибо, – смущенно шепчет.

Разведя пальцами гладкие половые губы, плавно и со стоном опускается на меня, вызывая перед глазами красочные фейерверки. От тесноты и тепла, которое дарит, скручивает внутренности.

Стонем в унисон, двигаемся.

Дашка упирается ладонями в мой живот и выгибается дугой, опускаясь сантиметр за сантиметром. Сжимая при этом настолько плотно, что едва не случается срыв.

Снимаю с тела майку, оголяя высокую упругую грудь с нежно-розовыми сосками. С нетерпением прижимаюсь к ним губами. Лижу, втягиваю и прикусываю маленькие горошины. Ловлю серию спазмов и мелодичных стонов. Виски мокнут. Я ускоряюсь и проникаю глубже.

Пиздец как обожаю эти наши компромиссы.

Глава 47

Дарья

Мир возвращается после соревнований в воскресенье вечером. И мне становится гораздо понятнее, почему он был резко против того, чтобы я ехала с ним. Дело вовсе не в предстоящем экзамене, к которому я готовилась все выходные. Ратмир откуда-то знал, что бой закончится не в его пользу.

– Не надо так на меня смотреть, – раздражённо просит, снимая сумку с плеча. – Всё ок. И я ок.

Тихо глотая слёзы, волочусь за ним в ванную комнату.

Слежу, как снимает пропитанную потом и кровью футболку, как зло задергивает штору над ванной и включает воду.

Чего Мир сейчас не потерпит – так это жалости, а мне невыносимо сильно хочется обнять его со спины и коснуться губами между лопаток, чтобы выразить поддержку.

Сажусь на стиральную машинку и всхлипываю. Беззвучно не получается, поэтому натыкаюсь на хмурый и предупредительный взгляд Ратмира.

Что здесь может быть ок?

Припухшая бровь? Рассечённая переносица? Нижняя губа?

На теле множество гематом. У меня сердце кровью обливается.

Я не вхожу в число тех девушек, которые тащатся от бойцов, потому что умею определять, чем это обычно чревато.

Учебники приходится отложить и приняться за лечение прямо-таки немедленно, несмотря на явный протест и попытку Мира уснуть.

Мы снова спорим. Ратмир срывает на мне дурное настроение, а я и впитываю его, и глотаю, но всё равно не сдаюсь.

Прикладываю лёд, обрабатываю раны. Злюсь на медперсонал клуба, который отпустил бойца в таком состоянии. Не просто отпустил, а позволил сесть за руль и проехать триста километров!

Вся ночь проходит беспокойно. Я встаю каждый час, трогаю горячий лоб и прислушиваюсь к затруднённому дыханию. Тормошу Мира за плечо, когда не удается удержать степень тревожности на нормальном уровне.

Предлагаю отправиться в больницу сейчас и немедленно, а после отказа – втайне связываюсь с Ариной и получаю номер врача, который соглашается приехать на дом.

После осмотра Ратмир получает внутривенный укол антибиотика и обезболивающего, а вот по остальным назначенным препаратам мне приходится мотаться по району в поисках ночной аптеки.

Состояние взвинченное. Нервные клетки в организме лопаются со скоростью света. Особенно сильное раздражение вызывают долларовые купюры на журнальном столе – как оплата за покалеченное здоровье.

К утру Мир крепко прижимает меня к себе и обречённо просит:

– Спи, Даш. Пожалуйста.

Я не шевелюсь в его объятиях, потому что боюсь навредить, и послушно киваю.

– И ты спи.

– Я бы и рад, но ты не даешь этого сделать.

Перестаю возиться, но долго не могу сомкнуть глаз, оглаживая сильные жилистые руки, обвивающие мой живот. И только когда начинает восходить солнце – мне чудом удается уснуть.

Сон мрачный и путанный. Я преодолеваю какие-то жуткие препятствия и защищаюсь от угроз, пытаясь выжить.

В реальность меня возвращает настойчивый телефонный звонок.

Я протягиваю руку к тумбе, смотрю на экран и тут же снимаю трубку.

– Гайдукова! – раздается строгий голос подруги в динамике. – А тебя разве на консультации не будет?!

От неожиданного вопроса дёргаюсь, будто от удара молнии.

– В смысле?

– В прямом! Ты время видела?

Выбравшись из постели, направляюсь в ванную комнату. Возведенные наполеоновские планы рушатся от лёгкого дуновения ветра, потому что стрелки часов показывают ровно девять утра – то время, когда должна начаться консультация перед экзаменом. Даже если я сейчас отправлюсь в универ прямо в пижаме – всё равно не успею.

Чёрт, чёрт, чёрт!

Почему нельзя отмотать время обратно?

– Да, я видела, – отвечаю сипло. – Но приехать никак не смогу, Ян.

На другом конце провода слышится шорох и скрип двери.

Я судорожно придумываю причину, но ничего лучше, чем соврать – в голову не приходит.

– Онищенко предупреждал, что снизит балл за неявку на консультацию, а ты же вроде как хотела сдать сессию на отлично…

Хотела.

Зажмурившись, оседаю на пол, прощаясь с мечтой.

Это провал. Другого шанса попросту не будет, потому что строгий препод всегда держит слово. Теперь максимум, что мне светит – средняя оценка.

– Передай ему, пожалуйста, что я сильно заболела.

Подруга тихо посмеивается в трубку.

– Даш, ну мне-то сказки не рассказывай. Это из-за твоего возлюбленного, да? Колись!

– Нет!

– Наверное, трахал тебя до глубокой ночи и сильно утомил, поэтому ты не сумела вовремя проснуться?

То, что Янка считает виноватым в прогуле Ратмира – отчего-то задевает. Я вспыхиваю и яро отрицаю этот вариант:

– Ничего подобного. Я вообще не с ним – у мамы. Мы вдвоем серьезно заболели.

– Ладно, считай что поверила. Пока. Онищенко обязательно передам.

Завершив звонок, возвращаюсь в спальню.

Мир крепко спит, а я сажусь рядом, глажу его по голове и невесомо очерчиваю нос, губы, скулы и подбородок.

К чёрту такой вид заработка. Плевать на гордость, самостоятельность и желание сепарироваться от родителей. Нужно набраться смелости и признать, что студентам сложно выживать без финансовой помощи.

Новенькие хрустящие купюры на столе не дарят ожидаемой радости. Они несут слёзы и горе.

Я не желаю вот так.

После недолгих размышлений забираюсь под одеяло, оплетаю Ратмира руками и ногами, и моментально проваливаюсь в царство Морфея.

В этот раз теряется счёт времени. Жизнь ставится на паузу. Всё, что нужно – уже проспала.

Я пробуждаюсь от приятных и дразнящих касаний ладоней на внутренней стороне бедра.

Наверное, то, что Мир хочет заняться сексом в таком состоянии – хороший знак, который свидетельствует об улучшении.

Со стоном развожу ноги шире и позволяю длинным мужским пальцам коснуться влажной полоски белья.

Я знаю, что длительной прелюдии в этот раз не будет, но люблю любой наш контакт. Спонтанный и быстрый, медленный и размеренный. Жадный, сумбурный, горячий и даже ленивый.

Выгибаясь дугой, задеваю ягодицами твёрдый пах и позволяю отодвинуть стринги в сторону.

Сначала нежной чувствительной кожи между ног касаются пальцы, лаская и проникая внутрь, а затем ощущения возрастают в сотню раз, когда в меня резко входит член, сбивая дыхание и заставляя мелко задрожать всё тело.

Мир увлечённо мнет мою грудь, двигаясь сильно и остро с характерными влажными звуками, разлетающимися по всех уголках комнаты.

Если первое время мне казалось это постыдным, то теперь я знаю наверняка – Ратмир тащится, когда в процессе я мокрая.

Поджимая пальцы ног, поворачиваю голову и тыкаюсь губами в шершавый подбородок и шею.

– Я тебя люблю, – щекочу дыханием кожу. – Очень сильно люблю…

И безумно боюсь потерять...

Сила и частота толчков возрастает в геометрической прогрессии. Мир рванно дышит и сдавленно стонет в ответ.

Мужские бёдра звонко бьются о мои ягодицы, а пальцы – тянут соски. Глаза то широко распахиваются, то закрываются от удовольствия. Я вспыхиваю ярче фейерверка и поднимаюсь ввысь, разлетаясь на микрочастицы от ощущений и эмоций, с трудом собирая себя в кучу после.

Мир откидывается на спину, смотрит в потолок, а затем – в мои глаза. От одного взгляда на его разукрашенное лицо в шрамах – старых и новых, вместо наслаждения и удовлетворения возвращается тупая боль за грудной клеткой.

– Как так вышло, что за проигрыш ты заработал больше, чем когда-либо за выигрыш?

Встав с постели, отворачивается спиной, не намереваясь вести диалог. Мне хочется бросить ему подушку вдогонку, но я со скрипом держусь.

– Условия изменились, – коротко отвечает.

– Не поделишься?

– Нет. Я в ванную.

Понимаю, что увиливает и не желает трогать тему. Я хоть и бешусь, но знаю, что добиваться правды – бесполезно. Если Ратмир что-то вбил себе в голову, то никакие манипуляции не помогут его разговорить.

– Хорошо. Я пока займусь завтраком, – шумно вздыхаю. – Или уже поздним обедом – судя по времени.

Встав с постели, собираю волосы в высокий хвост и направляюсь в зону кухни, проверяя на телефоне входящие звонки и сообщения.

Мне написали староста, Янка и мама. Есть несколько пропущенных вызовов от дяди Олега. Блин, что ему от меня нужно?

Перезванивать вообще не хочется.

Пока я набираюсь храбрости, мой мобильный оживает мелодичной трелью.

Снимаю трубку в ту же секунду, переключаясь на более приятный разговор с Янкой.

– С выздоровлением, что ли… подруга.

Я растерянно замираю посреди комнаты, пытаясь понять, в чем подвох. Пульс, как по команде, ускоряется, потому что тон звучит зло и абсолютно не весело. Не так, как раньше.

– О чем ты?

На заднем фоне сигналят автомобили и слышится ругань.

Я вдавливаю телефон в ухо, чтобы не пропустить ни единого намёка прежде, чем раскроется причина столь кардинальных изменений в поведении Яны, хотя на подсознании – уже схватываю суть.

– Твоя мать сказала, что ты не болеешь. Более того – её любовник тоже это подтвердил.

Закрывая рот ладонью, сдерживаю рвущийся наружу вскрик.

– Да, я была у тебя дома, прикинь. Как последняя идиотка накупила вкусняшек, чтобы порадовать любимую подружку. Узнала адрес у старосты. Приехала к дому, поднялась на этаж, но увидела шокирующую картину. Теперь понятно, почему ты никогда не звала меня раньше в гости.

– Ян, я всё тебе объясню… Пожалуйста…

Понимаю, что это бессмысленно, но будто утопленник – хватаюсь за последнюю соломинку.

– Хм... Что именно? Что мой отец ебёт твою мать? Что ты знала обо всем, но скрывала? Втиралась ко мне в доверие? Дружила, чтобы заработать баллы? – сыпет вопросами Авдеева, срываясь на истерику. – Совесть не мучает, Даш? Спокойно тебе спится? Не тошно от того, что ты такая... тварь? Или деньги не пахнут?

Не успеваю я вставить хотя бы слово, как разговор обрывается, потому что Янка бросает трубку.