Текст книги "Магия обмана. Том 1"

Автор книги: Ольга Булгакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Не помогали даже мысли о том, что, по здравому рассуждению, аристократы Аролинга ничем не отличались от знати Кедвоса или Тессдаля. У всех дворянских семейств были свои секреты. Убийство соперников, мошенничество, предательство. Многое потом становилось явным, а о неизвестных истории преступлениях и думать не хотелось.

Дождь стучал по стеклам, время от времени тоскливо завывал ветер, а мне сквозь полусон казалось, это стонет воздух в крыльях несущегося к земле бронзового ящера… На его чешуе блестело солнце, из ноздрей вырывался дымок – зрелище одновременно красивое и пугающее.

Зачарованный кристалл разбудил меня, не дал разглядеть, из-за чего так светился красным медальон в руке знакомого только по снам человека. Я вздрогнула, села на кровати, тряхнула головой, отгоняя видение. Все же стоит обсудить с лордом Адсидом эти сны. Слишком они странные и живые, слишком правдоподобные и четкие, чтобы отмахиваться от них.

Утро выдалось суетливым, скомканным. Я увлеклась письмами от знатных студентов и опоздала на завтрак. Занять любимый столик не успела. Падеус, с которым мы встретились у входа, пожаловался, что не выполнил домашнее задание по травоведению, но, к счастью, ему есть у кого списать. По его словам, сорока минут до начала лекции должно было хватить. Бросив сумку у стены, друг проскользнул между студентами, подтягивающимися к столам с кашами, творогом и сырной нарезкой. Бесцеремонно отодвигая в сторону ещё полусонных сокурсников, торопливо набрасывал на свой поднос еду.

Я встала в конец очереди, оглядывала зал в поисках места и размышляла о том, как правильно отвечать на письма лорда Такенда и лорда Цорея. Оба приглашали на свидание, оба вложили в конверт украшенный тиснением билет на новый спектакль, оба весьма тактично объясняли, что будут рады помочь приобрести подходящий для театра наряд. В довершение череды совпадений оба юноши приглашали меня на одно время в день премьеры, а места, указанные в билетах, были в соседних ложах.

Как правильно отказать лорду Такенду, я не знала и ломала голову, придумывая подходящие случаю формулировки. Хотелось предельно четко, но исключительно вежливо дать понять, что я не соглашусь на свидание с ним никогда, что можно даже больше не пытаться приглашать.

От раздумий отвлекли сокурсницы. Девушки с подносами втиснулись рядом со мной без очереди, отодвинув возмутившихся этим произволом парней. Людские девушки щебетали извинения, сглаживали ситуацию комплиментами мужественным рыцарям, одна из них пообещала красиво оформить кому-то титульный лист доклада. На какие, оказывается, жертвы внезапно готовы идти однокурсницы, чтобы оказаться рядом со мной!

Обмен приветствиями, неожиданно дружелюбный. Совершенно ошеломляющая попытка поухаживать за мной, чтобы мне не пришлось тянуться за розеточкой с вареньем «попробуй, оно очень подходит к сыру». Конечно, эти девушки и раньше заговаривали со мной, иногда садились рядом на лекциях. Обычно всплески их доброжелательности сопровождались просьбой дать списать домашнее задание или объяснить какую-то тему перед контрольной работой. Но такого, чтобы мне заняли место в переполненной столовой, чтобы интересовались предпочитаемым сортом чая, чтобы хвалили новую блузку, раньше не случалось никогда.

На пару минут я почувствовала себя одной из высокородной леди, которые считали ниже своего достоинства стоять в очереди. Дворянки давали указания тем, кто, надеясь и в будущем остаться при знатной девушке, добровольно становился их служанками.

Потом пришла пробирающая холодом до самых костей противная мысль о зельях и порошках, которые так легко в суете добавить в еду. Ум помнил об университетской защите от ядов, но за руками сокурсниц я следила настороженно и не выпускала из виду свои тарелки.

Сбегать от заботливых девушек было некуда. Пришлось, изображая безмятежность и радость от общения, сесть с ними за один стол. Объяснение их поведению нашлось всего четверть часа спустя.

Вредить мне девушки не собирались. Они просто прозрели позже Тамоны.

Видимо, задумались о том, что принцессе, кем бы она ни оказалась, нужна свита. Сообразили также, что я стала очень выгодной и полезной знакомой, раз кедвоские лорды ко мне присматривались. Интерес дворян к сильным волшебницам с хорошей родословной частенько заканчивается свадьбой. Поэтому сразу пять девушек пытались всячески показать мне свое сердечное расположение.

У них получалось неплохо. Будь «Наивность» моим вторым именем, я бы даже верила в их искренность. Не подозревала, что среди студенток так много неплохих актрис. И все же больше других удивляла Мейса. Девушка, гордившаяся тем, что стала личной камеристкой леди Сивины, жаловалась на капризную княжну и всячески подчеркивала, что будущая жена принца должна делать четкие различия между прислугой и придворной дамой. Она говорила об этом с горечью, с обидой, с чувством. Волей-неволей возникала мысль, что Мейса хотела бы сменить покровительницу. Разумный ход, особенно, если учитывать посещение княжной семейного алхимика за несколько часов до отравления Дрены.

Девушки, усевшиеся рядом со мной, вовсю сплетничали о дворянках, аролингцах, отборе и ставках на невест.

– Ты только не расстраивайся, пожалуйста, – заглядывая в глаза, попыталась утешить меня светловолосая Мейса. – На то, что ты выиграешь отбор, ставят многие. Но ты пока лишь на третьем месте по ставкам. Я уверена, скоро все изменится!

Я улыбнулась, заверила, что не придаю этому никакого значения. Только тогда заметила, что давно молчу. Слушаю, время от времени киваю, но своего мнения не высказываю.

Девушки обсуждали ставки, упомянули леди Цамей. Услышав это имя, я посмотрела на облюбованный знатными юношами стол.

Лорд Цорей, задумчивый и необщительный, сосредоточился на завтраке и как-то полубоком повернулся к пустующему месту лорда Такенда. Не представляла, как два бывших друга будут налаживать отношения, но знала, что им в любом случае придется это сделать. Будущие главы союзных семейств, которые могли породниться через леди Цамей, обязаны сохранять мир, что бы на самом деле ни происходило между ними.

Так делали их отцы, так много лет делали их деды.

Мелькнула мысль, что высокородные юноши в какой-то степени были рабами, вечными слугами своих семейств. На первый взгляд, они имели все, им позволялось все! Именно они принимали решения, определяющие политику родов, политику государства.

Но стоило лишь немного приглядеться, как становилось ясно, что их жизнь загнана в узкие рамки обязанностей и долга перед семьей. Вряд ли лорд Такенд или лорд Цорей могли что-то решать за себя лично, не считаясь с мнением отцов, общества, короля, придворных… Даже их ухаживания за мной определенно были одобрены родителями.

Задумавшись о том, что и Εго Высочество Зуар, наверняка, был таким же заложником двора и воли венценосного отца, пропустила вопрос одной из девушек.

– Льяна? – немного обиженно окликнула она.

Другие поглядывали на меня с удивлением. Кажется, предполагалось, что я приду в совершеннейший восторг из-за того, что ко мне проявили интерес однокурсницы, а я не оправдала ожиданий.

– Прости, я после испытаний еще в себя не пришла, – нашлась я с ответом.

Такие слова сгладили напряженность, девушки сочувственно улыбались, предполагали, что на арене всем невестам пришлось трудно, и мягко упрекали лорда Фиреда, придумавшего очень резервозатратные испытания. Я вновь кивала и помалкивала.

Из-за общительных студенток весь день пошел наперекосяк. Лорд Цорей явно хотел поговорить, но, к сожалению, не решился выдернуть меня из компании. Откуда же ему было знать, что я только обрадовалась бы избавлению от девушек? Трудно долго выдерживать тех, в правдивости каждого слова которых сомневаешься.

Черноволосый юноша ушел, ограничив общение напоминающим поклон кивком и улыбкой. А я смогла распрощаться с однокурсницами только у лекционного зала, пожертвовав травоведением ради самосохранения. Сказала, что мне нужно проведать магистра Форожа, и уговорила тут же решивших сопровождать меня девушек не прогуливать занятия.

В больничном крыле меня ждала неудача – с алхимиком поговорить не удалось. Зато он передал через сурового лекаря подробнейшие указания. Когда придет заказчик, сколько денег он должен принести, как пресекать все попытки торговаться, сколько добавить в счет предзаказа за короедов…

– Мне вам напомнить, что магистру Форожу нельзя волноваться, или сами догадаетесь? – строгий господин Иттир пристально наблюдал за тем, как я читаю список.

– Я помню, – вздохнула в ответ.

– Тогда надеюсь на ваше благоразумие, – заключил он и жестом позволил уйти.

В кабинете алхимика было тепло и тихо, но меня, кроме невыполненного заказа, там ждал еще и сюрприз – лорд Цорей подсунул под дверь письмо. Это короткое послание я перечитала дважды, надеясь избавиться от грызущей сердце досады. Не помогло. Конечно, я понимала, что юноша не думал дурного, всего лишь отметив бросавшуюся в глаза перемену в моем поведении. Он только выразил надежду, что этим вечером я буду ужинать в столовой, и нам удастся поговорить.

Я раздраженно готовила рабочее место, доставая из мешочков ингредиенты, выкладывая из ящика нож и флаконы. Создавалось впечатление, что меня пожурили за общение с лордом Адсидом, показали, как предосудительно мое поведение! Будто вообще кто-нибудь имел право вмешиваться в наши отношения!

Твердый корень на моей доске пах пряно и приятно, котелок покипывал, злость на попрек, которого, в сущности, и не было, постепенно уходила. Зато вернулась способность рассуждать здраво. Помешивая состав, я еще раз прочла письмо лорда Цорея. Он не сказал о лорде Адсиде ни слова и предполагал, что я, избегая встреч с другими участницами отбора, ужинаю у себя.

Все же ректор очень мудро поступал, скрывая меня иллюзией от слуг. Если бы о наших частых встречах в неофициальной обстановке стало известно, думаю, пришлось бы ежедневно проходить осмотр у лекаря. Причем этого требовали бы не только другие невесты, но и все возможные высокородные женихи.

Основа для краски умиротворяюще побулькивала, мои мысли занимали драконы Аролинга, предстоящая встреча с принцем и приглашения лордов Цорея и Такенда. Чем больше размышляла о сложившейся ситуации, тем сильней склонялась к тому, что свидания с лордом Цореем до окончания отбора – плохая идея. Пусть встреча с ним в чайной или в театре вряд ли могли навредить моей репутации, ведь слишком много было бы свидетелей моего целомудренного поведения. Но свидания с будущим главой одного из сильнейших родов Кедвоса привлекли бы ко мне дополнительное внимание. А я уже теперь с трудом справлялась с возросшим интересом общества.

Εще нужно было признать хотя бы самой себе, что лорд Цорей, приятный, обходительный и совестливый, мне нравился. Не хотелось привыкать к нему, привязываться, не зная, как через неделю Видящая ответит на главный вопрос года, кого изберет женой аролингского принца.

Заполненные коробки радовали глаз, список указаний магистра Форожа лежал на столе рядом с переговорным кристаллом, я заперла кабинет и пошла на практическое занятие по минералам, а потом и на лекцию по чарам. Магистр Тассий рассказывал о «Немоте», рисовал на доске формулу этого заклинания, показывал, как можно распространить действие на нескольких заклинаемых.

– Не пытайтесь опробовать его на надоедливом будильнике, – с усмешкой напутствовал магистр в ĸонце лекции. – Кристаллы и стекло нe любят это заĸлинание. Кристаллы взрываются, стеĸло трескается.

Любопытно. Я раньше о таĸой особенности “Немоты” не знала. Зато стало понятно, почему так хотелось, чтобы лорд Цорей использовал ее в достославном бою с лордом Таĸендом. Сĸладывая в сумĸу тетрадь и письменные принадлежности, задумалась о природе той догадĸи. Отчего-то казалось, что она как-то связана с тревожащими меня снами.

Обдумать предположение помешала необходимость поторапливаться со сборами – девушки, искавшие общения со мной утром, судя по всему, хотели и ужинать вместе. Мне удалось улизнуть, прийти в столовую одной из первых и занять любимый столик. Поставив сумку на стул, заметила, что появившегося в дверях Падеуса окликнул белобрысый юноша из ĸоманды лорда Цорея. Очевидно, знатный студент позаботился о том, чтобы место рядом со мной пустовало.

Сам черноволосый лорд появился немногим позже, ĸогда я уже принесла поднос и устроилась за столом. Низкий голос поприветствовавшего меня юноши звучал спокойно. Будущий глава рода Татторей улыбался тепло, но все же выглядел грустным и осунувшимся.

Оставив у стены сумку, он пообещал скоро вернуться и спросил, не нужно ли принести что-нибудь для меня. Подобная забота вполне укладывалась в образ ухаживающего кавалера, но от этого не становилась менее удивительной. Заверив, что уже принесла все необходимое, наблюдала за тем, как лорд Цорей, беседуя с бойцами из команды Йордал, брал себе еду. Судя по выражению лица, юношу угнетал разговор с понурыми соратниками лорда Такенда. Но, вернувшись ко мне, лорд Цорей старался изображать благодушие и безмятежность.

– Конечно, ужин с вами на глазах всего университета трудно назвать свиданием, но я рад, что все же выпала возможность пообщаться наедине, – улыбнулся он.

– Раз уж речь зашла о свидании, хочу поблагодарить вас за приглашение в театр, – твердо начала я. Хотелось поскорей покончить с неприятной, но необходимой частью разговора и вернуть билет. – К сожалению, я не могу его принять.

Лорд Цорей вздохнул:

– Οпасаетесь кривотолков перед ритуалом Видящей? Мне хочется думать, что дело только в этом.

– Не хочу вас огорчать, но не только в этом, – я отрицательно покачала головой.

Высокородный собеседник едва уловимо изменился. Приосанился, в чертах появилась жесткость, отстраненность. Οн владел собой куда хуже лорда Адсида, и я отчетливо чувствовала, что мой отказ юноша принял на свой счет и оскорбился. Поэтому поторопилась объяснить.

– Так уж получилось, что именно на этот вечер и именно на это представление меня пригласил и лорд Такенд, – добавила я.

После упоминания этого имени лорд Цорей помрачнел и сник.

– Вы, думаю, понимаете, что я меньше всего на свете хочу стать дополнительным камнем преткновения, – мягко сказала я, заглядывая в лицо собеседнику. – У вас сейчас и без того напряженные отношения. Если я откажу ему, но буду сидеть рядом с вами в соседней ложе, поиск пути примирения может затянуться.

– Понимаю, – он кивнул, отломил кусок хлеба, взял ложку. – Вы приняли мудрое решение. Мне бесконечно жаль, что не удастся провести с вами вечер, но вы правы.

Οн пожелал приятного аппетита и долгое время молчал. Разговор возобновился только, когда тарелки с рыбным супом опустели, а лорд Цорей щедро помазал сметаной свой кусок мясного пирога.

– Догадываюсь, что вы видите ситуацию иначе. Как и многие другие. Но вы, как и они, плохо знаете лорда Такенда, – не глядя мне в глаза, собеседник сосредоточил свое внимание на столовых приборах.

Он говорил короткими фразами. Эта ситуация совершенно очевидно ранила его сильно. Чрезвычайно сильно. Лорда Цорея, не желавшего разочаровываться в друге, было жаль.

– Ему на самом деле следует посочувствовать… Он не хотел мне вреда, – все еще не отрывая взгляда от вилки, продолжил юноша. – Он показал свои подсчеты. Против одной банки должно было хватить двух слоев. Действие нескольких зарядов не суммировалось, а умножилось. Этого он не мог знать. И в этом я виноват не меньше. Мы слишком рано перешли к практическим испытаниям. Не измерили должным образом ядовитость паров.

Я не перебивала, не возражала, не стала говорить, что подобные допущения звучат неправдоподобно. Но лорду Цорею хотелось верить в роковую случайность. Кто я такая, чтобы разубеждать?

– Он не рассчитал силу действия эликсиров. Он не знал, что они настолько едкие и опасные. Он ошибся. Это бывает. Он очень раскаивается, – заключил собеседник.

– Подобное, к сожалению, может произойти с любым алхимиком, – миролюбиво согласилась я. – К счастью, в этот раз обошлось без особенного вреда для здоровья.

Лорд Цорей поднял голову, улыбнулся, встретившись со мной взглядом. Создалось впечатление, что он обрадовался поддержке.

– Сестра тоже так говорит, – добавил юноша. – Он написал ей письмо с извинениями и пояснениями, заходил вчера лично. Сестра и мать говорят, он очень переживает из-за случившегося.

Теперь стало понятно, почему лорд Цорей так старательно отрицал очевидное. На него давил отец, не желавший скандала с родом Йордал; на него влияли мать и сестра. Леди Цамей не могла поверить в злой умысел бывшего жениха и оправдывала его. Видимо, ее чувства к лорду Такенду были сильней симпатии к принцу Зуару. А слова лорда Цорея о том, что сочувствовать стоит именно отодвинутому на второе место жениху, выдавали его истинное отношение к отбору.

– Вы ведь не хотите, чтобы Видящая выбрала леди Цамей, – уточнила я.

Он удивленно вскинул брови, криво усмехнулся и все же признал, покачав головой:

– Не хочу. Я слишком долго знаю лорда Такенда и то, как он относится к мой сестре, чтобы желать ей брака с Εго Высочеством.

Он нахмурился, отрезал кусок пирога, но есть не стал, снова посмотрел на меня.

– Союз с Йордалами, без сомнения, менее выгоден, чем родство с королевской семьей Аролинга. Как будущий глава рода я должен это сказать, – с горечью подчеркнул он. – Но если чувство между лордом Такендом и моей сестрой настоящее, то ее дар не подойдет принцу, притяжение между ними не возникнет. Видящая ее не выберет. Как брат и друг я очень надеюсь на это.

Интересные новости. Я не знала, прав ли лорд Цорей, но его предположение казалось вполне здравым.

– Думаете, Видящая почувствует?

– Думаю, да. Почувствует, – уверенно заключил он.

Надолго воцарилось молчание. Теперь понятно, почему лорд Цорей начал ухаживать за мной до окончания отбора. Понятно, почему он так старался устроить несколько свиданий до моей встречи с принцем. Он надеялся, что между нами возникнет симпатия, которая в свою очередь повлияет на выбор Видящей. Неплохой план, он вполне мог оказаться действенным.

Тема отбора и отношений родов Йордал и Татторей лорду Цорею наскучила. Он заговорил о занятиях, постепенно разговор переместился с травоведения и оранжереи на кристаллы, потом мы обсудили недавнюю статью в «Магическом вестнике».

От глухой горечи, отчетливо ощущавшейся в собеседнике поначалу, к концу ужина не осталось и следа. Лорд Цорей заметно повеселел, улыбался сердечно и, казалось, в самом деле получает удовольствие от общения со мной. Сказанный на прощание комплимент покорял искренностью и грел сердце. А ведь еще три недели назад подобное отношение ко мне казалось немыслимым!

Возвращаясь в комнаты, я думала о том, как верно предсказал поведение благородных юношей лорд Адсид. И ухаживания, и архивные изыскания, и даже то, что лорд Такенд попытается заставить леди Цамей ревновать… Οпытный политик, у которого было чему поучиться.

Еще хотелось выяснить у него, насколько правильно лорд Цорей оценивает ритуал Видящей, но, к сожалению, в тот вечер ректор меня к себе не звал. А заходить к нему без повода и приглашения я считала в корне неправильным. Надеялась, что в комнате меня буду ждать письма от заинтересовавшихся моими родителями вельмож. Но таких посланий пока не было, и надежды на то, что все же увижусь с лордом Адсидом, не оправдались.

ΓЛАВА 30

Торговец, заказывавший основу для краски, опаздывал уже больше, чем на полчаса. Я нервно ходила по кабинету, наверное, в сотый раз прочитала переданный магистром Форожем листок с инструкциями, но ошибки не было. Я не перепутала время. Торговец действительно опаздывал.

Сорок минут спустя, когда я уже собралась идти с докладом в больничное крыло, в дверь кабинета постучали. На пороге появился лорд Адсид, сопровождавший пожилого эльфа.

Незнакомец был болезненно худощав, из-за впавших щек скулы казались выпирающими, большие очки в круглой оправе и вовсе делали его похожим на хищную птицу. Перед посетителем по воздуху плыл плетеный короб, защищенный десятком магических печатей. От короба веяло опасностью, что, несомненно, было обусловлено действием заклятий. Вряд ли хоть один человек или эльф в здравом уме попытался бы его украсть.

– Госпожа Льяна, позвольте представить вам господина Иртара. Одного из серьезнейших торговых партнеров университета, – голос ректора звучал по-деловому спокойно, но мне хотелось думать, что он рад встрече со мной так же, как и я рада ему.

Сообразив, что смотрю лорду Адсиду в глаза и улыбаюсь, вместо того, чтобы правильно поприветствовать посетителей, спохватилась и поспешно исправила упущение.

– Рада знакомству, господин Иртар.

– Моя радость будет зависеть от того, насколько качественно выполнен заказ, – сварливо ответил торговец и приказал коробу встать у стены.

Чуть прихрамывая, эльф подошел к столу, открыл крышку верхней коробки, достал из нее наугад флакон и посмотрел на просвет. Удивленная таким незаслуженно недружелюбным отношением, я недоуменно глянула на лорда Адсида.

– Господин Иртар пришел сегодня не только с целью забрать заказ, – пояснил ректор, – но и принес для больницы несколько пиявок Сашшида, необходимых для лечения сердечных заболеваний. Магическая защита университета почувствовала появление опасного артефакта, – лорд Адсид указал на короб. – А также отреагировала на ядовитых пиявок. Проверка заняла некоторое время и обусловила опоздание.

– Магистр Форож должен был предупредить меня заранее! – ворчливо вставил торговец. – Я бы пришел пораньше. Университет у меня был сегодня первым. Теперь весь день будет сплошной чередой опозданий!

Я не ответила, лорд Адсид тоже. Пробурчав, что потери времени это неудобства, за причинение которых нужно платить, господин Иртар открыл следующую коробку. Теперь его недовольство вызвали подписанные только с одной стороны ярлычки. Я посчитала придирку неоправданной и хотела уже возмутиться, но лорд Адсид сделал мне знак молчать, приложив палец к губам. Он подмигнул, и в этот момент стало совершенно неважно, к чему еще попытается прицепиться торговец.

Господир Иртар привередничал, ругая разные по цвету пробки, но к качеству состава у него претензий не было. Значит, не было и оснований сбрасывать цену, хоть он и пытался. Я стояла на своем, выполняя инструкции магистра Форожа и не уступая ни на медяк. Лорд Адсид молча наблюдал за ожесточенной схваткой за деньги и явно находил ее занимательной. Взгляд у него был веселым, на губах играла улыбка, он одобрительно кивал, когда я в очередной раз не поддавалась напору торговца.

Наконец, ворчащий господин Иртар достал кошель, отсчитал монеты, ровными столбиками вставшие на столе. Коробки с зельями заняли свое место в коробе, а пожилой эльф потер сухие ладони:

– Давно не получал такого удовольствия от торга! Магистр Форож обычно сдается и уступает. Надеюсь, он скоро поправится. Иметь дело с ним выгодней для кошелька, хоть и не так интересно.

– Вы сегодня проявили себя с новой стороны, – заметил лорд Адсид, когда торговец ушел. – Не думал, что вы можете быть такой непоколебимой. Приятный, хоть и неожиданный поворот.

– Я не могла подвести магистра Форожа, – я пожала плечами, даже не пытаясь скрыть, как польстила мне его явная похвала. – Он дал мне четкие инструкции.

– Какое совпадение, – скупо улыбнулся мужчина. – Мне тоже.

С этими словами он подошел к аккуратным столбикам монет, отсчитал пятьдесят золотых и красноречиво придвинул их мне.

– Это чистая прибыль университета. И она ваша, ведь вы выполнили заказ, – пояснил ректор.

– Так много? – выдохнула я.

– Теперь вы понимаете, сколько зарабатывают опытные алхимики в столице? – чуть склонив голову к плечу, лорд Адсид внимательно меня рассматривал.

Я кивнула. Так его слова о том, что мама в месяц могла требовать три сотни золотых, превратились из заманчивого миража в реальность.

– Господин Иртар – весьма интересная личность, – поменял тему собеседник, избрав такой тон, словно обсуждал формулу простого заклинания. – Он может поставить все. Даже запрещенные ингредиенты, хотя при общении с непроверенными покупателями, разумеется, будет значительно принижать свои возможности. Суммы за редкие или запрещенные ингредиенты, конечно, затребует внушительные, но безопасность того стоит. В случае сотрудничества с этим эльфом можно быть уверенным в том, что надпись на этикетке соответствует содержимому склянки.

– Неужели так много подделок? – искренне поразилась я.

– Чем реже ингредиент, тем больше, – лорд Адсид пожал плечами.

Он держался отстраненно, будто не было долгого и доставившего нам обоим удовольствие общения в этом кабинете. Закрадывалась мысль, что сиятельный ректор жалел об излишне откровенном разговоре и теперь подчеркивал недопустимость сближения. Иначе к чему этот деловой тон?

Я не понимала, чем именно вызвана такая перемена в отношении, и чувствовала себя незаслуженно наказанной. Словно сказала глупость, ненароком обидела и даже не заметила этого. В сердце стало пусто и горько, будто от дыма тлеющих осенних листьев.

– Магистр Форож сказал, вы знаете, как правильно заполнить документы о заказе.

Вопросительно приподнятая бровь, бесстрастный тон, серьезный взгляд главы древнего рода. Кивнула, не сводя глаз со ставшего неожиданно далеким мужчины.

– Я пару раз заполняла такие бумаги.

Ответ прозвучал тихо, но твердо. Нельзя показывать, что неожиданно возникшая отчужденность меня обижает.

– Уверен, вы отлично справитесь, – приободрил он и, обозначив почтение легким кивком, собрался уходить.

– Лорд Адсид, – окликнула я, ещё не догадываясь даже, о чем говорить после. Только знала, что не могу его отпустить, что все испортится, если он уйдет вот так!

Он повернулся, на лице отразился намек на удивление.

– Лорд Адсид, мне нужен ваш совет, – пролепетала я, чувствуя, как тревожные удары сердца разбивают остатки моей решимости.

– Думаю, если у вас возникнут трудности с заполнением ведомости, вам стоит подождать возвращения магистра Форожа, – ответил он.

– Дело не в ведомости, – я качнула головой и потупилась, не в силах выносить взгляд сиятельного ректора, вынужденного тратить драгоценное время на непутевую студентку.

Слова позабылись, мысль спросить о повторяющихся снах теперь казалась исключительно глупой. Просто вызывающе глупой! Но другая тема, которую тоже можно было бы обсудить с лордом Адсидом, не придумывалась…

Молчание затянулось. Стало напряженным. Неловкость и злость на себя, на собственную нерешительность росла так быстро, что от стыда и собственной беспомощности щипало глаза.

Лорд Адсид вздохнул, сделал ко мне пару шагов.

– Госпожа Льяна, я чувствую, что вас эта тема действительно беспокоит. Как ваш магический опекун, я должен знать, в чем дело.

Его голос прозвучал спокойно, ровно. Так, будто усталость и желание уйти поскорей мне померещились.

– Мне снятся одни и те же сны. Одинаковые, – выдохнула я, так и не осмелившись посмотреть на ректора.

– У всех бывают страхи и переживания. Это естественно, что они воплощаются в похожих снах, – терпеливый магистр постарался ответить так, словно мои беспочвенные переживания нисколько его не раздражали.

– Но мои сны сбываются, – разглядывая родовой перстень Адсид, возразила я.

– Что? – после недолгой паузы переспросил собеседник. В голосе слышалось удивление и оцарапавший душу скепсис.

Я кивнула и пробормотала:

– Мои сны сбываются.

– Тогда это и в самом деле стоит обсудить подробней, – по-деловому серьезно заключил магистр.

Он жестом пригласил меня сесть в кресло алхимика, дотронулся до моего плеча. Легкое прикосновение, приятное, ободряющее. Я даже осмелилась поднять голову и посмотреть на лорда Адсида. Он выглядел сосредоточенным, хмурым, но, казалось, сомнений в моей правдивости у него не возникло. Стало спокойней, светлей, я вновь почувствовала оберегающий меня янтарный дар, его медовое тепло. Отвести взгляд от красивого лица стоящего рядом мужчины было сложно, а желание поблагодарить за неравнодушие ко мне и моей судьбе я не облекала в слова только из боязни опошлить сердечную признательность. За меня говорила моя магия, тянущийся к лорду Адсиду дар.

Сиятельный эльф повернулся ко мне, посмотрел в глаза – и время остановилось. Меня заполонили эмоции. Спутанные собственные и не менее неясные его. Моя робкая надежда, что все будет, как недавно, что он не станет больше отталкивать меня, перекликалась с его… растерянностью. Другого определения его главенствующему чувству я не находила.

Несмотря на всю неразбериху и скомканность переживаний, наша недолгая связь взглядов и магии оставила приятный след. Даже то, что лорд Адсид резковато убрал руку с моего плеча, не испортило послевкусия.

– Прошу, присаживайтесь и рассказывайте, – ректор прокашлялся, как-то суетливо занял гостевое кресло.

Я смущенно поправила платье, села на указанное мне место магистра Форожа. Чувствовала себя неуютно из-за того, что массивный стол с высокими стопками непроверенных работ и журналами успеваемости стал непреодолимым препятствием между нами.

Ректор задавал вопросы таким образом, что утаить даже мелочи было бы очень сложно, возникни у меня такое желание. В меру напористый, но все же терпеливый лорд помогал вспоминать подробности.

В какой-то момент, рассказывая о человеке с красным медальоном, я подумала, что наша беседа походила на допрос. Вероятно, Верховный судья так же дотошно расспрашивал подозреваемых и свидетелей. Но даже это сравнение против ожидания не вызвало неприятия. Я знала, что он действует в моих интересах, не причинит вреда и не желает обидеть. Приятное ощущение…

Лорд Адсид, в задумчивости почти касаясь губами согнутого указательного пальца левой руки, сосредоточенно делал пометки. Οн соединял записи о моих снах с событиями, пытался выявить зависимости. На меня не смотрел, а его листок из-за большого числа стрелочек казался детской картой с описанием пути к сокровищу.

– То, что вы рассказали, довольно странно, – вынес он, наконец, вердикт, прервав долгую и уже постепенно становящуюся неприятной тишину.

Сцепив руки на столе, я молчала и напряженно ждала продолжения.

– Как вы знаете, по воле Великой порой появляются особенные дары. Дары Видящих и дары Пророка, – крутя в пальцах карандаш, начал объяснять ректор. – Это сильные дары, способные видеть настоящее и будущее. Дары, способные изменять судьбы стран.

Он вновь умолк, все еще не глядя на меня, постучал карандашом по тыльной стороне ладони и решительно его отложил.

– Я помню рассказы леди Арабел о том, как просыпался ее дар. Ваши сны очень похожи на пробуждение такого особенного волшебства. Но я помню и то, что читал о Пророках, Видящих и их семьях. Ваш случай не объясняет ни одна закономерность!