Текст книги "Светлое будущее: вето на будущее (СИ)"
Автор книги: Ольга Резниченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
И снова отваживаюсь – присела рядом. Пытаюсь повернуть, заглянуть Мирашеву в лицо. Подалась ближе и, давясь жутким амбре запойного перегара, несмело позвала:
– Мир… Мирон…
Вздрогнул. Тотчас распахнул веки. Пристальный взор мне в глаза. Поморщился.
Не ударил, не столкнул, как прежде. Напротив – вдруг движение руки и махнул перед моим лицом:
– Вот же, блядь, настырная какая… – и обмер, покорно зажмурившись. Шумный вздох.
Навалилась я ему на грудь, едва ли не прижимаясь своими губами к его:
– Мирон! – отчаянно. – Ты меня слышишь? Поехали домой…
Гыгыкнул вдруг:
– И тяжелая… – и снова открыл очи. Взоры сцепились. За густой щетиной сложно было различить ухмылку, но уголки глаз поморщились, а в зенках заплясал знакомую чечетку не менее знакомый бес. Дрогнула рука – коснулся меня – провел по волосам: – Но красивая… даже лучше, чем на фотке.
– Дурак! Я настоящая! – немного помолчав, подавляя в себе бурю жутких чувств страха и горечи. – Ну… поехали домой, прошу.
– Нет, – коротко, но не столь уже категорично. Зажмурился, голова склонилась набок. Засопел.
– Ладно, – громом послышалось где-то за моей спиной. – Отойди. Видимо, совсем только недавно догнался. Так дотащим…
Подчинилась.
Закряхтел, засопел Виктор. Ловкие, возможно, привычные движения – и подхватил под руки. Рывок – и выровнялся на ногах, кое-как удерживая рядом с собой анабиозного Мирашева.
Кивнул головой на выход:
– Придержи клеенку…
* * *
– И часто у него такое? – осмеливаюсь я на вопрос, когда наконец-то приехали домой (в квартиру Мирашева), и дотащили это тело до кровати, взгромоздили на постель.
Скривился Виктор. Жуткая, жалящая тишина…
Глубокий вдох – и решился. Взор мне в глаза:
– Второй раз. А первый… хуеву тучу лет назад был, когда батя его умер. Мы тогда его неделями из запоя выводили, то и дело, что по подвалам да по притонам отлавливая. Хорошо, что никакая тварь его спьяну на наркоту тогда не присадила, а то были бы дела…
– А сейчас? – от испуга дрогнул мой голос, кольнуло сердце.
– Нет, вроде… – протянул, поморщившись. – Да и он это дело, вообще, так-то ненавидит, – скривился. – У него несколько хороших товарищей… по этой причине «ушло» – потому, – еще усерднее замотал головой, – никак не приемлет. Если видит, что наши кто – сразу: или лечиться, или с вещами на выход. – Хмыкнул вдруг, на мгновение спрятав взгляд: – Он так и Маже, в свое время, жизнь спас… Так что нет, – взор около задумчиво. – Ладно! – шумный вздох. – Крягу вызвоню. Вечером, или когда он там сможет, приедет – прокапает. А пока сейчас продуктов принесу, воды, да прочее – самое необходимое. И, как немного отойдет, переодень да помой его, – скривился, кивнул головой на сопящего Мирона. – А то, блядь, что с помойки притащили. Еще не хватало, какую болячку к вам в дом занести…
* * *
– Майоров! – окликнула я Виктора, стоя у входной двери, едва тот уже стал спускаться по лестнице.
Покорно замер. Обернулся:
– Да?
– Прости меня за все… что было.
Улыбнулся (как-то добро, понимающе, благодарно):
– То ли еще будет. Мы с ним плохие мальчики, – рассмеялся, тотчас закивав головой.
– Спасибо тебе за все…
– Это тебе… спасибо. Что не отказалась от него. Наверно… ты первая.
Обмерла я. Нервно сглотнула слюну:
– А ты?..
Ухмыльнулся:
– Меня-то дела с ним еще держат. А тебя что?
Смущенно опустила взор.
– То-то же… Хотя да. Ты права… Прежде всего он мне друг. И я рад… – осмеливаюсь вновь устремить взгляд ему в глаза, отвечает тем же, – что он наконец-то нашел… того, кто любит его, и кого он любит. Берегите друг друга.
Подмигнул дружески – бойко разворот.
Побежал, пустился по ступенькам на выход.
* * *
Закрыть дверь на замок.
Забраться в постель, прижаться к Мирону… Может, и «как с помойки»… но зато мой, родной…
* * *
Словно током меня пронзили слова, мысли о том, что скоро, вероятно, придет Кряжин. А потому тотчас вырываюсь из полудрема – слетаю с кровати. Снять, стащить со своего благоверного грязную одежду, а затем – с миской и полотенцем – да попытаться хоть немного помыть его: лицо, руки, да так… где особо не сопротивлялся (матерясь, что-то отчаянно бурча под нос и отмахиваясь от назойливой, буйной «белки»).
Не хотела я, чтоб кто-то еще видел его в таком состоянии… А особенно его брат.
Насколько помню, у них же такие же… «радушные» отношения, как и у нас с Риткой. А потому – скрыть его слабость, и вместо нее нарисовать его любимый пофигизм и нахальную беспредельность.
* * *
Не ошиблась. А, вернее, Майоров и с этим не подвел. Буквально еще чуть больше часа – и позвонил кто-то в дверь. Живо в коридор. Взглянуть в глазок – и торопливо открыть замок…
– Какого *** ты здесь делаешь?! – невнятно, но злобно, давясь яростью, гаркнул на доктора Мирон, едва хоть чуть-чуть стал приходить в себя и раскрыл глаза.
– Я его позвала, – нагло вклиниваюсь, вынужденно солгав.
Вздрогнул. В момент перевел, уставился взором на меня, стоящую позади копошащегося рядом с ним Кряги.
Смолчал. Еще резиновые мгновения бурения взглядом – и вдруг зажмурился, отвернулся в другую сторону.
Стерпела горечь и я.
* * *
Долгие минуты манипуляций, контроля… попыток все это вытворить, не смотря на временами сопротивление моего гаденыша.
Еще движение стрелок часов – и наконец-то… откланялся, обронив в мое сознание в очередной раз инструкцию, что за чем делать, и как поступать, если что-то пойдет не так.
– Справишься? – пристально уставился мне в очи.
– Да, – лихорадочно закивала я головой: будто у меня есть выбор?
– Ну, и отлично. А то мне уже пора бежать. Но если что – звони. Есть мой номер?
– Нет, – вздрогнула невольно. Но в момент догнала эту мысль иная: – Я, если что, с Мирашевского наберу. Просто мой… я не знаю где, – добавила едва слышно, замявшись в еще большем смущении, стыде.
– Хорошо. Не стесняйся…
Провести до двери, вновь поблагодарить и покорно закрыть за ним плотно, провернуть замков барашки.
Шаги в комнату – легла рядом, жадно прижалась к своему Мирашеву.
Вдруг движение его руки – и коснулся несмело ею моей – сжались пальцы. Обрушиваю взор из-подо лба ему в лицо: веки закрыты, но на устах… разлеглась едва заметная… счастливая улыбка, вновь поморщив уголки родных глаз.
Глава 40. «Епитимия»[32]
Пару дней на то, чтоб из озлобленного, замученного зверя… моего Мирона превратить хоть в какое-то подобие человека. Но нет худа без добра, как и добра – без худа… А потому, так или иначе, не очень-то и вовремя… но наступил, грянул долгожданный «День Икс».
20 августа, 2009 г.
– С Днем рождения! – кинулась я к Мирашеву. Жадный поцелуй в губы.
– Спасибо… – гогочет, прижимая меня в ответ.
– Слушай… тут такое дело… – задумчиво повела я, страшась его реакции на последующее.
– Нет, прости, родная… – неожиданно отозвался (не без ноток ехидности), резво, опечалено; нагло перебивая меня. – Но моложе… я уже не стану…
Не выдержала – заржала идиотически, ведясь на шутку. Немного отстранилась.
Прокашлялась, собирая остатки сосредоточения в себе:
– Мирон, я серьезно… – надула губы (во многом наиграно). – Мне это важно…
– Ну, ладно, – скривился, комично разыгрывая раздражение. – Че там? – не сбавляя улыбки. Притиснул к себе сильнее. Нос к носу, на расстоянии дыхания.
Мгновения томления в его тепле – и наконец-то совладала с собой. Робко:
– Ты можешь… сегодня не пить? – с неким испугом… давясь эхом прошлого.
– Не буду, Малыш… И вообще, – стиснул меня крепче и чмокнул в губы. – Ничего не хочу сегодня, – шумный вздох.
Ну да… не успел сказать, а я, заливаясь восторгом, окунуться в шок, как тут же зазвенел телефон. Дернулся, достал тотчас из кармана аппарат и взглянул на экран. Но вместо привычных движений (принять вызов), неожиданно зажал кнопку выключения. Секунды – и запищала музыка, оповещая вслух о решении абонента. Спрятал обратно в штаны. Повернулся ко мне и с жадностью, крепче сжал в своих объятиях. Уткнулся, зарылся носом в волосы:
– Сегодня… – несмело, – я весь твой…
Долгие минуты близости, рассуждений, незримой ласки – и внезапно, отчего я даже вздрогнула невольно, снова заговорил:
– Прости меня… за всё.
Заледенела я, поежившись.
Хотя… так или иначе… этот разговор нам не избежать, как бы не строили вид, что всё… в порядке.
– Побреешься – прощу, – решаюсь из последних сил на шутку.
– Не… это слишком сложно… – коротко гыгыкнул Мирашев, но тотчас осекся, вновь стал сдержанным: – Я серьезно. Ник…. Прости. Я же не думал… Он тогда, помню, пришел… все мозги оттрахал своим нытьем. Че-то ему не то, и не так, и он чего-то очк*ет – я даже не вникал. Выбесил, Сука, помню. Ну, я и гаркнул, мол… делай, че хочешь, только отъебась. Я же не думал, что он… так далеко зайдет. А уж тем более… когда сам крыса. И еще мне пи**ел, жертву из себя, г**дона кусок, строил… А потом… я и вовсе всё забыл.
– Мирон… – колко невольно вышло, давясь горечью. – Что было… то было.
Вдруг резвое движение – и выдрался из моей хватки – замерла я в растерянности, наблюдая за его движением.
Шаг куда-то в сторону шкафа – и открыл дверцу. Спешно набрал код – и нырнул в сейф.
Пистолет. В его руках запестрел ствол. Поежилась я от ужаса, холодом стеганул страх.
Живо ко мне – и протянул рукояткой вперед.
– Бери! – жестким велением.
– Ты че, дурак? – невольно попятилась. В момент его шаги ближе, следом за мной.
– Бери, я сказал! И стреляй.
Ржу испуганно, нервически, давясь кошмаром. Лихорадочно качаю головой:
– Не дождешься! – Отчаянная моя попытка переиграть всё на шутку: – Да и потом… – задыхаюсь, давлюсь словами, заикаюсь, – ты же «бессмертный», – и снова нервный смешок. – Толку-то? Футболку только порву.
– Я серьезно! – с напором. Хватает мои руки в свои и силой втискивает, вкладывает пистолет, дулом к себе. Нервно отдергиваюсь, отчего тотчас из расслабленных моих и его пальцев выскальзывает оружие и падает на пол. Вмиг хватаю Мирашева за ладони, пресекая попытку наклониться за ним.
Глаза в глаза:
– Мира! Мирон… Перестань, прошу! – задрожала я от уже зарождающейся истерики. Неохотно поддается. – Хватит уже… с меня. Пожалуйста! – Шаг вплотную – и притискиваюсь к нему – робко, не сразу, но все же отвечает, обнимает меня, прижимает к себе. – Да и потом, – ржу уже смущенно ему на ухо, давясь слезами. – Хрен ты у меня так… быстро отмажешься. Моя мстя… будет долгой и нудной, – резво осекаю себя, закусив губу. Но миг – и отваживаюсь… на самое страшное, искреннее: – Я об этом с самого начала догадывалась. – Дрогнул, хотел, было, отстраниться, вырваться из моей хватки, но сейчас… я, сгорающий в агонии исповеди смертник, сильнее – покоряется, послушно замирает. – Глупо… было надеяться… на безрассудную смелость твоих шестерок. Они без твоего разрешения даже… нужду не справят, а не то, что бы… Разве не так? – дрогнул мой голос. – Разве я этого не видела? Они боятся тебя – а потому… – смолчала я, намеренно не договорив.
Окоченел Мирашев. Мгновение – и вдруг взорвалось в нем очередное прозрение:
– Ты поэтому не хотела мне рассказывать? Да? – Немного помолчав, добавил: – Не из-за мести, а из-за правды?
– Из-за выбора, – поспешно уточняю я. – И да, правды… – жгучая тишина. Не шевелится, не дышит мой флагеллант[33]. – И потом… Мира… мы и так уже наказаны тем, что нам… с этим жить. Зачем еще что-то добавлять?
– Выходи за меня?
– Что? – дернулась уже я от неожиданности. Немного отстранилась, взор в лицо. – В смысле? Я же и так согласилась.
Поддался. Глаза в глаза.
Ухмыльнулся горько:
– В свете всего этого д*рьма… ты еще хочешь быть моей женой?
Обмерла я. Невольным перезвоном мурашки по телу…
– Ну… да, – несмело киваю головой.
– Сегодня, – громом.
Округлились очи.
– В смысле? А вдруг… и там же, вроде как, месяц…
– Не вдруг, – грубо перебил. – И не месяц. Ты выйдешь СЕГОДНЯ… за меня замуж?
Поежилась, взволнованно сглотнув слюну. Вдох, и сражаясь с непонятным страхом и радостью наперебой, кривлюсь в нервной улыбке:
– Да. Выйду.
* * *
Побрился, помылся, нарядился мой Мирашев… и принялся дождаться, пока я завершу свои нелепые манипуляции модницы.
Выдвинулись в путь.
– А тачка моя где? – растерянно протянул Мирон, почесав затылок, окидывая взглядом двор.
– Не знаю, – язвлю, сквозь улыбку.
– Ну ладно… – гыгыкнул пристыжено. – Тогда такси…
– Тогда такси, – повторила за ним, паясничая.
Тотчас нырнул в карман и достал телефон. Живо набрал какой-то номер:
– Да, здравствуйте, – прокрутился на каблуках, бесцельный взор около. – Нам бы машинку…
* * *
Ювелирка, а затем – ЗАГС…
Пока ждали в кабинете «тетеньку», которая (воодушевленная внушительным денежным презентом) кинулась куда-то искать «пакет всех необходимых документов», дабы свершить нашу, столь дерзостную, затею (не особо вписывающуюся в распорядок дня, да и в правила предоставления услуг государственной регистрации брака), я села за стол, а Мирон – принялся усердно рисовать круги шагами по и без того маленькой, давящей на мозги, комнатушке.
– Паспорт дай, а то еще помнешь, – нервически гаркнула я на своего жениха, видя, как тот охально сжимает «орластого» в своей руке.
Молча подчинился. Шаги ближе – покорно протянул мне:
– Не боись, штампов нелегальных нет, – не удержался от язвы.
Мигом ухватила.
– Хе-хе. Это я, чтоб не сбежал.
Живо раскрыла документ, не удержавшись от соблазна, взглянуть на фотку этой наглой рожи в его двадцать.
Обмерла в шоке. Но не от картинки (почти не изменился), а от написанных там слов:
«Мирослав Мирашев».
– Как так?
– Че такое? – в момент кинулся ко мне. Сдвинул мои пальцы, давая взору больше свободы. В непонимании взгляд мне в очи: – Ну?
– Мирослав? – еще больше округлила я глаза.
– А… это, – скривился от раздражения. Махнул рукой. – Напугала, блядь. Думал уже что-то не то. Что не свой взял.
– А у тебя есть и чужие? – ржу.
– Ну, мало ли, – пожал плечами. Шаги вновь по кабинету. Задумчиво: – Где по делам пересекалось и попуталось.
– Так Мирон и Мирослав – это же разные имена! – не унимаюсь я, распятая прозрением.
– И че? – обмер; вперил в меня взор. – Бесит оно меня. А менять – лень. Да и Мирон тоже уже мало кто зовет, разве что ты, да так – самые близкие. Мира – да и Мира.
– Ну, всё равно… Мирослав…
– Да тупо звучит! – резво ко мне шаг – и вырвал из моих, забрал свой паспорт. Свернул – и тотчас спрятал во внутренний карман. – Мирослав Мирашев. Мирашев Мирослав – блядь, язык сломать можно! О***нный подарок от любящей матери!
Скривилась я, отведя взгляд в сторону.
– А дети у нас… – повела задумчиво, не без издевки, – будут Мирославовичи? Или Мироновичи?
– Мира младшие! – гаркнул злобно, но еще миг – и не выдержал – загоготал. – Ты меня сейчас добесишь!
– И че будет? – нагло, излишне храбро ржу. Взор на своего без пяти минут муженька.
Улыбается:
– Консумация! Раньше даже, чем подписи в этом зло***чем документе поставим. Где там эта курица? – метнул взгляд в сторону входа.
Послышались шаги в коридоре.
– Эх, не успели! – паясничаю я, шумно вздохнув. – Такое наказание профукать.
– Ты сча добазаришься, – заржал.
Но уже скрипнули петли, содрогнулось полотно.
* * *
Его, моя подпись. Обменяться кольцами. Волнительные взгляды… мои позорные, но счастливые слезы – и коснулся, прилип жарким поцелуем к моим губам… мой муж.
* * *
– Теперь надо своим сказать…
– Давай завтра… Я Кряге, Вольскому и Майору позвоню. А к твоим – съездим, лично пригласим… Да и познакомимся заодно… – шумный вздох. – А на выходные – застолье устроим.
– А Рожа?
Пожал плечами:
– А че с ним? Вроде ж… замирили… более-менее. Но, если хочешь, могу сам поговорить.
– Нет, – тотчас лихорадочно я закачала головой. – Не надо. Я сама. Сначала к нему заедем – расскажу. Наедине… – замолчала, вспомнив «кое о чем». Нервически сглотнула слюну. И все же осмеливаюсь: – А Ритка?
– А че с ней? – гаркнул раздраженно.
– Позовем?
– А надо? – дерзко, с вызовом; поморщил лоб.
– Ну, – замялась я, спрятав взор. – Дура она, конечно… но сестра все же, – взгляд в лицо мужу.
Ухмыльнулся снисходительно:
– Ну… зови. А там похуй: придет – не придет. Лишь бы без своего муженька.
– А они че… поженились? – ошарашено округлила я очи.
– Откуда я знаю? – гаркнул раздраженно. – Но судя по заявлениям твоего Федора – у этого га**она только одна дорога, хочет он того… или нет. Так что… не сегодня, так завтра… раз уж пузожитель… появился.
Ухмыльнулась криво.
Вдруг приблизился, обнял меня, прижавшись к спине. Завороженным шепотом на ухо:
– А нам своих делать надо…
– А тебе бы только «делать» – заржала я, смущенная.
– Ну так… я уже очень проголодался. А то твоя фотка совсем несговорчивая была…
– А белочка? – не выдержала, и не сдержалась от едкой иронии.
Загоготал пристыжено. В момент оторвался, спрятав взгляд:
– А ты вообще… зараза. Водой меня поливала и жаждой мучила три дня.
– Слышь, ты… – дерзко сквозь смех. – Во-первых, это Майор тебя поливал. А, во-вторых, изнемогающий мой… такими темпами… и алкашом стать недолго…
– Да я шучу, – рассмеялся стыдливо. Шаги ближе – и обнял меня. Притянул к себе. И снова шепотом на ухо: – Ну его нафиг это дело. Ты со мной – и мне больше ничего не надо.
* * *
– Ну что, Мирашева… домой? – вперил в меня свой пронзительный взгляд Мирон.
– Домой, – закивала я головой, заливаясь счастливой улыбкой.
Взор моего муженька по сторонам, отчего я даже оторопела.
– Ну, – гаркнула, удивляясь. – Вызывай такси. Или че завис? Опять, что ли, свою тачку «потерял»? – бесстыдно заржала.
– Да сейчас-с, – задумчиво протянул. – Может, так где поймаем. А то еще ждать… А тут уже пробки начались. Глянь, – махнул рукой на проезжую часть, что за моей спиной, в конце сквера. – Всё, считай, до самого моста стоит. Короче, – резво, приказом, – жди здесь. Я вон к тому, – кивнул куда-то вдаль, – к частнику сбегаю. Если свободен… маякну. А то че… зря тебе мотаться, бегать за мной?..
Быстрые шаги, не дожидаясь моего участия, согласия.
Черти что. Как никогда…
Обомлела я от еще большего шока.
Не слушаюсь: неспешно потопала в заданном направлении.
Странные, непонятные какие-то терки Мирашева с водителем, расплатился (заранее?!)… разворот – и, радостно улыбаясь, махнул мне рукой – прибавляю скорость своей улитке.
– Ну че? – на автомате кидаю муженьку, едва замерла рядом (ведь таксист вообще отошел куда-то в сторону и (!) принялся лениво, задумчиво… курить).
– Че-че? – паясничает гаденыш. – Садись, – кивнул на автомобиль.
Странно, страшно, неясно – но подчиняюсь.
Едва я нырнула в салон, как поспешно завалился следом за мной, на заднее сидение, и Мирон.
Что-то явно не так: хищника взгляд, а в глазах – блеск расправы.
Резкий выпад, движение, сгреб в охапку и зажал в углу…
Ржу истерически, усердие сопротивляться.
– Мир, ты чего? Не тут же… Не в такси! Да и водитель же…
– Он в курсе, – перебивая.
– Че? – визгом тотчас зашлась я. – Т-ты… ты придурок что ли?! – давлюсь шоком, заикаясь. – Да и народу вокруг скольк…
Не дал договорить – припал, прилип, впился наглым, запойным поцелуем мне в губы. Дерзко руками забрался под юбку, к белью. Рванул кружева. Раздвинул ноги.
– Мирашев, не вздумай! Не надо! – ору, глотая воздух, и страхзаодно, давясь от неловкости смехом; силой выдираюсь, отбиваюсь от него.
Но… проворные манипуляции вердиктом – и вскрикнула от прилива шального удовольствия. Жесткие, повелительные движения, приговаривая к безропотному подчинению своему ожившему Тирану.
Спасибо хоть… что на задних стеклах тонировка… А там вскоре – и передние окна запотели…
Еще движения… Мгновения наших неприкрытых стонов – и обмер во мне, разливаясь и заполняя нас обоюдным ярким, сумасбродным, трепещущим блаженством.
Наперебой с учащенным дыханием, на ухо:
– Ну вот теперь… можно и домой, жена моя.
Эпилог. Si vis pacem, para bellum[34]
И вот оно. День… когда весь мир наш перевернется, или же… нам дадут шанс на жизнь. На будущее… отменив прежнее «вето».
– Одень платье, – внезапно отвесил свое щедрое пожелание мой муженек.
Обмерла я, невольно вздернув головой:
– Это еще зачем? – уставилась ему в глаза. – Я кроссы хотела…
– Ну, и обувай их. Но сверху – платье.
– Ты в своем уме? – таращу на него очи.
Шаги ко мне вплотную, поправляя ворот своей рубашки.
Хитрый, ехидный взгляд… и не менее ядовитая улыбка:
– В своем… Просто… – взор скатился к моим губам. – Если мы здоровы… то… – немного потянул интригу, – отпразднуем.
– А если… нет? – злобно, обижено рявкаю я: бесит меня уже этот его пофигизм… относительно этой темы.
– А если нет, – еще шире стала его бесовская улыбка, – то погорюем.
* * *
Не успела я даже взглянуть на бумажку, которую мне вручили, как тотчас наглая рожа отобрала у меня документ. Жуткий, пугающий… сосредоточенный вид Мирашева. Нервно сглотнул слюну – поежилась я. Чувствую, что вот-вот сердце мое встанет.
Вдруг взор мне в глаза Мирослава… непроницаемой немой картиной жалит меня.
– Ну, блядь! – не выдерживаю и рявкаю на него.
Пожал плечами, скривился:
– Да пиздец… – шумный вздох, скривился. Опустил очи. – Был шанс… и нету.
– Че? – живо кидаюсь выдираю изо всех сил результаты анализов, невольно разрывая бумажку на части. Впиваюсь взглядом в вердикт.
Вдруг жуткий, едкий хохот:
– Я же говорил тебе… что бессмертный. А ты не верила. А теперь и тебя этим заразил…
«Отрицательно»
– Сука ты, – ржу я истерически, давясь слезами.
– Не… че ты? – враз стал серьезный Мирон. – У нас еще через три месяца есть шанс на успех.
– Какой же ты… придурок! – заиливаюсь краской смущения. Шок все еще не отпускает, заживо съедает меня. Облегчение, которое все еще не возможно до конца осознать. Взгляд в глаза ржущему муженьку: – Придурок! – гаркнула вновь, и тотчас обижено поджала губы.
– Да ладно тебе! – развеселое. Обнял, притянул к себе. Жаркий поцелуй в губы. – Всё будет хорошо… я же обещал?
Глаза в глаза:
– И все же… ты придурок.
– Да запомнил я уже, запомнил… Можешь больше не повторять, – бесстыдно гогочет, скотина.
– Идиот, – ржу.
– Ну вот… Хоть что-то новое. А вообще, – цыкнул, паясничая, – все равно ты уже вышла за меня, потому, – коварно замигал бровями, – ничего страшного: всё равно моя.
* * *
Еще через три… и шесть: отрицательно.
Хоть и обещал мне клятвенно Мирашев не издеваться и больше надо мной так не шутить, без приколов не обошлось… Не умеет этот человек быть чувственным и учтивым, особенно когда об этом его кто-то просит…
* * *
Зимой Ритка родила мальчика. И да, кстати, поженились они с Мазуром почти сразу после нас с Мироном… – никого тоже не звали из родных. Родителей… также, как и мы с Мирашевым, уведомили постфактум. Но дорожка безобразия уже была протоптана нами – а потому Малой влетело не очень-то: дули губы недолго, особенно узнав, что скоро станут дедом с бабой.
Батя с Рожей так и не помирился, но пару-тройкой слов, без истерик и без мата, все же перекинулись. Вот как раз… когда Маргариту из роддома забирали. И вообще, та еще «выписка» получилась. Ведь и мы с Мирашевым заявились. Конечно… это все было больше показательной выходкой, угрозой (если хотите), нежели… Но… и без искренности не обошлось. Лично я радовалась за свою сестру, хоть она и открыто ненавидела меня. Как я лишь потом догадалась (а, вернее, подсказали)… она завидовала мне, ревновала. И дело даже было, что самое смешное, не в моем союзе с Мирашевым (некогда «боссе» ее ненаглядного) и трепетной дружбе с Федькой. Нет… эта тупая овца меня ненавидела за тот факт, что (цитата, все же однажды выплюнутая, вылетевшая в мою сторону из ее паршивого рта) я «спала с ее мужем». Я… Сука, спала… с ее мужем. У меня до сих пор волосы дыбом от этих слов.
Ну… да Бог им обоим судья: что ей, отмороженной на всю голову, что ее «прекрасному принцу». Ребенка только жаль, особенно… если вдруг каким-то чудом он не пойдет в них, то бишь… будет умнее. Но… как уж есть. Это их чадо – и им его растить, и воспитывать.
* * *
Женька моя, Жарова (а ныне – уже Ларцева), еще раньше родила девочку. Видела их потом, как годик исполнился – позвали в гости. И опять без сопровождения меня Мирой не обошлось. То еще веселье случилось. Но я очень рада, что как и в прошлый раз (на защите диплома), эти двое (Мирослав и Алексей) хорошо ладили. По крайней мере, после первой стопки – едва ли не закадычными друзьями стали… и уже даже «бабы «принялись» мешать мудрым, мужским разговорам о жизни». Несложно догадаться… кто автор сиих слов.
* * *
Майор и Алиса. Да уж… та еще парочка. Но я очень благодарна Виктору за то, что он для меня сделал, когда Мирон пропал: всё простила, всё забыла… даже на его жену перестала зубы точить. А та… и того на своей волне поплыла. Через годик-другой залетела. Мирон ржал, что отцовство надо еще перепроверить… Ну а я… лишь уповала, что вопреки всем их разногласиям и гуляниям на стороне, если уже сколько лет в браке… то дитя их общее – и лишь сплотит их. Может быть, даже… образумив, если не на весь их век, то хоть на время… пока малой подрастет.
* * *
А я… Ну куда уж без нас?
Родила, да не одного. Этой моей «сволочи» мало было одной девочки, уж очень хотелось еще и пацана – эдакую… «младшую смену для Миры». А потому через три года после Миланы… я родила еще и Мирона младшего.
notes
Примечания
1
БИРЮКОВА (фамилия) – бирюк – волк-одиночка, живущий вне стаи. Возможно, многие Бирюковы – однофамильцы Волковым. Однако в обиходе это слово давно уже стало прозвищем одинокого и угрюмого человека. Возможно, таковым и был основатель этой фамилии.
2
ВЕРОНИКА (имя) – Происхождение и значение имени Вероника. Имя Вероника – женское имя латинского происхождения. Это имя происходит от имени Ференика, которое в дальнейшем стало произноситься как Береника. Именно так звали некоторых античных правителей (женского пола). В переводе имя Вероника означает «приносящая победу», «победоносная» (от имени греческой богини победы Ники). Существует легенда, по которой женщина Береника (Вереника) вытерла пот с лица Иисуса, когда он шёл на Голгофу. После этого на ткани отпечатался лик Христа, появилось «истинное изображение» (лат. «icona vera»). Таким образом, имя Вероника можно перевести и как «чистый образ».
3
МИРАШЕВ (фамилия) – основой фамилии Мирашев послужило церковное имя Мирослав. Фамилия Мирашев образована от южнославянского имени Мираш, которое является одной из форм имени Мирослав (буквально – «мирный и славный»). Мираш, со временем получил фамилию Мирашев.
4
МИРОН (имя) – 1) имеет греческое происхождение и в переводе означает «Умащенный мирром» (от греч. mirro, «благовонное масло»). 2) таджикская форма персидского варианта Миран, который переводится как «эмир», «повелитель». (Интернет)
Игра имен в понимании Мирашева:
Мирослав (мир, «-») х Мирашев (мир, «-») = Мира (война, «+»)
Мира (война, «+») х Мирон (война, «+») = Мира (война, «+»)
5
МИРОСЛАВ (имя) – Имя Мирослав – это славянское имя. Образовано их двух частей «мир» и «слава», поэтому возможны различные варианты перевода имени: «прославляющий мир», «прославленный миролюбием». Ударение в имени Мирослав бывает как на первый, так и на второй и на последний слоги.
6
РОГОЖИН (фамилия) – от слова «рогоза», «рогоз» – болотное растение из которого плетут грубую ткань; в древности – ссора, свара
7
ФЁДОР (имя) – греч. происхождения, современная форма имени Теодорос (Теодорос, Феодорос), которое образовано из двух смысловых частей «теос, феос» («бог, божество») и «дорон» («дар, подарок»). Поэтому имя Фёдор в переводе означает «дарованный Богом», «Божий дар».
8
МАРГАРИТА (РИТА) (имя) – Имя Маргарита в переводе с греческого языка означает «жемчужина», «жемчуг»
9
МАЗУРОВ (фамилия) – по одной из версий, это прозвище могло свидетельствовать об определенных чертах характера человека. Так, в некоторых диалектах прозвище Мазур давали плутам, мошенникам. Мазуром, Мазуркой могли прозвать и неряху, замарашку (от глагола «мазать»). Однако в отдельных говорах Мазуром называли штукатура, обмазывающего хаты глиной, известью. В этом случае фамилия свидетельствует не о личных качествах, а о профессии предка, который со временем получил фамилию Мазур.
10
БОЙ С ТЕНЬЮ – (от англ. shadowboxing – шадоубоксинг) – бой с самим собой; элемент тренировочного процесса в боевых (ударных)единоборствах, направленный на изучение и усвоение технических элементов (ударов, защит) без реального партнёра. Начало бой с тенью берёт избокса, так как бокс является одним из первых официальных единоборств. Представляет собой бой с мнимым соперником, которого боец представляет себе. Работая в бою с тенью, спортсмен должен «увидеть» перед собой противника и все движения наносить как в реальном поединке, только по воздуху. Бой с тенью применяется для наработки комбинацийударови защит, а также для увеличения скорости и взрывной силы ударов. Кроме тренировок, короткий бой с тенью проводят непосредственно перед поединком, чтобы разогреть мышцы и мысленно настроиться на бой. Бой с тенью проводят как боксёры-профессионалы, так и любители
11
КОМИЛЬФО – приличный.
12
МОВЕТОН – дурной тон.
13
РЕПАТРИАЦИЯ – термин обычно употребляется в отношении военнопленных, перемещённых лиц, беженцев, эмигрантов с восстановлением в правах гражданства или возвращение в страну проживания застрахованного при наступлении страхового случая
14
РАУТ – торжественный званый вечер.
15
ЛИТОФАНИЯ – художественная техника изготовления декоративных досок изфарфора, камня, глины и т. п. сизображением, предназначенным для просматривания на просвет.
16
ПАРАДИГМА – совокупность принципов; комплекс научных данныхили аксиом, принимаемых за правду, на основе которых разворачивается научная, философская или религиозная теория.(
17
ПЕРЕМЕННОЕ НАПРЯЖЕНИЕ, ПЕРЕМЕННЫЙ ТОК – упорядоченное движение электронов, которые в один момент движутся в одном направлении, а во второй момент – в обратном и так без остановки. Если говорят о постоянном и переменном напряжении, то имеется в виду что у постоянного напряжения + и – всегда «находятся на одном месте». Примером постоянного напряжения может послужить обыкновенная батарейка, на её корпусе вы всегда найдете обозначения + и – . А у переменного + и – меняются через некоторой отрезок времени. Следственно постоянное напряжение создает постоянный ток, и соответственно переменное напряжение – переменный ток. Примером переменного напряжения может послужить обыкновенная электросеть. Обратите внимание на то, что устройства, в который используется постоянный ток, в подавляющем количестве, не допускают чтобы при подключения к ним питания контакты + и – перепутались между собой, поскольку если их перепутать то прибор может попросту «сгореть». А вот для переменного напряжения это уже не актуально, припустим, вы включаете в розетку… да что угодно, и не важно какой именно стороной вставить вилку в розетку, прибор все ровно будет работать. (
