Текст книги "Отрави меня вечностью (СИ)"
Автор книги: Олеся Айдарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
– Так и до разорения недолго, – ворчала Латгард. – А всё почему? Из-за одной умной дурочки.
Как сказал Ларс, в воспоминаниях женщин осталось преимущественно самоубийство Агны, из-за которого все ужасно расстроились. Но так как все женщины в замке в прошлом не раз сталкивались со смертью лицом к лицу, то и исцеление духа должно было произойти скорейшими темпами.
Десятый день после «ночи кошмаров» был днём рождения господина Ларса. К тому времени в замок прибыло 10 вампиров. Решено было устроить приём, где человечки отпраздновали бы 1000-летие Ларса наравне с детьми ночи, а заодно и отвлеклись бы от грустных мыслей.
За день до того и в день торжественного события Латгард готовила на кухне «угощение к пиру», девушки помогали украшать закуски и мясные блюда, Кай «одной левой» двигал столы, а Герти, Вилма и рыженькая Альбертина помогали украшать тронный зал лентами, цветами из ткани и светильниками. В маленькие вазочки на столе решено было поставить голубые первоцветы. Издалека они терялись на фоне белой скатерти, но вблизи смотрелись мило и распространяли вокруг стола прозрачный медово-пыльцовый аромат.
За 5 часов до рассвета вся подготовка была окончена. Жительницы замка оделись и причесались по-праздничному. В их комнаты пришла Латгард в коричневом платье, расшитом тонкими оборками. Герти впервые увидела старуху без шерстяного платка вокруг лифа и в белом чепце с кружевными отворотами.
Они вошли в зал. Длинные столы поставили таким образом, чтобы во главе оказались два каменных трона. На них сидели Ларс и Кай. Ряд напротив должны были занять вампиры.
Сейчас же дети ночи окружали трон Ларса и с любопытством рассматривали человечек красными и вишнёвыми блестящими глазами.
– Кое-кто из вас уже знаком друг с другом, – произнёс Ларс. – Однако для всех остальных позвольте я вас представлю. Хайнрике, дорогая, подойди к нам, пожалуйста.
Самая старшая подруга вампиров отделилась от группы человечек, подошла к трону и сделала книксен. После этого она заняла место за столом.
– Карлотта, – позвал Ларс, и женщина сделала то же самое, что и Хайнрике.
Тереза, Клара, Мод и Альбертина. Ларс явно вызывал девушек по старшинству. Вилма и Бенедикта младшая с улыбками заняли свои места. Мирра так и не пришла. Решила остаться в комнатах. Гертруду вызвали самой последней.
Затем пришла очередь представляться вампирам.
Впечатлили все. Темноволосые и смуглые Гай и Чезаре с короткими клиновидными бородками, которые принесли с собой лютню и скрипку.
Пара влюблённых – Олег и Ольга, вампиры с пшеничными волосами и странным акцентом – они всё время держались за руки.
Рыжеватый коротко-стриженный Горацио с орлиным носом – по словам Ларса видный учёный.
Светло-подобный Фернан с белоснежными кудрями, такими же белыми бровями и ресницами, и с маленькой арфой, которую он держал подмышкой.
Но особенно Герти удивил Сеичи – бледнокожий, с тёмными будто оттянутыми к вискам глазами, чёрные волосы которого змеились по богато расписанному шелковому кафтану и ниспадали до самых колен.
А вот Бруно, Йохан и Абелард явно были соотечественниками Герти, об этом говорили и их золотистые волосы, и имена, которые были в ходу во многих ландграфствах Рёссена.
Когда все оказались за столом, Ларс завёл беседу. О том, что происходит в мире, о новых открытиях в науке и географии.
Заиграла музыка. Сначала тихо – арфа, скрипка и лютня сплетались в протяжные мелодии, создающие фон для застольного разговора. Потом мелодии стали более весёлыми и громкими. Некоторые человечки пошли танцевать, дети ночи составили им компанию. Фернан, Чезаре и Гай по очереди начинали наигрывать разные вступления, а двое подстраивались, создавая маленький оркестр. Иногда это были знакомые Герти дворцовые танцы, иногда мелодии, под которые танцевали на ярмарках и уличных гуляниях.
Она с самого начала решила, что не выйдет из-за стола, ведь учитель танцев никогда не хвалил Герти. Но потом насмотревшись, как весело пляшут жительницы замка и даже Латгард на пару с Эберхардом, тоже захотела потанцевать. И даже многозначительно посмотрела в сторону Ларса, но тот был всецело увлечен разговором с Горацио. И её пригласил Сеичи. Герти не смогла ответить отказом на галантное приглашение вампира из Страны Рассвета.
Она протанцевала час или больше, не раз сменив партнёра и выдержав даже шумный шуплаттер, в котором коренные Рёссенцы утёрли нос и изящному Сеичи, и Горацио, у которого, кажется, не было музыкального слуха и чувства ритма.
Степенная сарабанда позволила перевести дух. И потанцевать наконец-то с Ларсом, общества которого Герти жаждала весь вечер. Он взял её за руку, а вторую руку положил на талию. Глаза их встретились…
Истошный вопль из коридора прервал и волшебство момента, и музыку.
Короткий и громкий. От ужаса или сильной боли, звук этот заставил Герти вздрогнуть всем телом.
Вампиры и люди, одновременно повернулись ко входу. Кай и Сеичи исчезли в сторону коридора. Но явно опоздали. На фоне затихающего крика послышались их встревоженные голоса и самодовольный девичий смех.
Через мгновение в зал в сопровождении десятка разнополых вампиров, одетых в бархатные одежды винного цвета, вошла знакомая рыжая девушка, прекрасная, как золотая осень.
«Эвтерпа… О, боги,» – ноги Герти будто к земле примёрзли.
А следом вошёл Кай, на руках которого лежала белая Хайнрике.
Глава 12. Враги и союзники
– Какой чудесный приём, любимый, – Эвтерпа в мгновение ока оказалась рядом с Ларсом. Она мазнула по Герти голодными зелёными глазами и незаметно оттеснила её голым плечом.
«Любимый?» – Герти разглядывала вампиршу, тонкую фигурку которой не утолщал даже атласный лиф и широкие старомодные рукава.
– И столько угощения, – рыжая кивнула в сторону стола и замерших в ожидании развязки людей и вампиров, но явно имела ввиду не кубки с вином, которые некоторые вампиры держали в руках для вида.
– Они – не еда, – голос Ларса прозвучал тихо, но жёстко. Он убрал с лица её ласкающую руку и отошёл на шаг.
– Не еда? – Эвтерпа заливисто рассмеялась, обнажая короткие острые клыки, и смех этот подхватили её сопровождающие.
Герти только сейчас заметила, что одного из сопровождающих Эвтерпы, испачканного кровью, Сеичи вёл к Ларсу, заведя руки нарушителя за спину.
– А что же? – незваная гостья по кукольному расширила глазки. – Подруги? Любовницы? А-а… всё в одном. Это даже удобно, если подумать. Возьму идейку на вооружение, – она довольно хихикнула.
– Эвтерпа, в этом доме существуют правила.
– Следи за словами, – влез Кай в беседу. Он усадил борящуюся с головокружением Хайнрике за стол и помог ей отпить из кубка. – Девушки могут обидеться. И не дать тебе крови.
– Правда? Прости-простите. Это что-то новенькое, – в голосе Эвтерпы не слышалось и тени раскаяния.
– Я выгнал тебя 178 лет назад. Много воды утекло, – Ларс скрестил руки на груди.
– Так давно? А мне показалось, прошла пара лет, – Эвтерпа хищно улыбнулась и пригладила белой ручкой медную волну волос, спускающуюся на грудь. – Ты считал годы… Как мило. Я тоже… очень соскучилась.
– А я ещё нет. И жду извинений.
«Ещё…»
– И я, – вставил Кай.
Эвтерпа расправила юбку, надорванную спереди, и из-под подола показалась стройная ножка в тонком чулке и изящной туфельке.
– Я думаю, нам надо кое-что обсудить. Без лишних глаз и ушей, – рыжая обвела взглядом собравшихся.
– Вижу, что ты не одумалась. Дело твоё. Тогда убирайся отсюда. И поскорее, – Ларс не кричал.
«Но лучше бы уж проорался. А то его злость прямо-таки висит в воздухе. И душит».
– Правильно думаешь, девочка, – Эвтерпа взяла Герти пальцами за подбородок. – Наш друг всегда был скуп на эмоции. А ещё безнадёжно… лицемерен, – она подняла человечку немного повыше, и взгляд её не обещал ничего хорошего. – Следует держать вас в загоне. Как скот. Коим все вы и являетесь, – тонкие пальчики больно вцепились в горло Гертруды.
Но всего на секунду.
Через мгновение Ларс уже крепко держал рыжую за руку в метре от Герти. А девушка схватилась за шею руками и пыталась прийти в себя от запоздалого испуга.
Девять вампиров в винном бархате угрожающе зашипели. Десятый ловко вывернулся из рук державшего его Сеичи и присоединился к отряду своей госпожи.
– Если ты ещё раз… хоть пальцем прикоснёшься… к моим людям, – Ларс сверкнул розовыми радужками с огромными чёрными зрачками. – Я лично разорву… тебя… на кусочки. И сброшу на скалы, где твоими гниющими останками побрезгуют даже орлы и дикие животные.
«Двенадцать против одиннадцати. О, боги, как страшно! Хоть бы не начали драться! Отец говорил, что численное преимущество – не всегда имеет значение, а особенно такое малое».
– Ты всё так же страстен… – томно потянулась Эвтерпа. – Хотя и претворяешься отмороженным камнем. Обещаю, я буду вести себя прилично.
– Не верю.
– Ларс… мне правда необходимо укрытие, – с рыжей красавицы слетела вся надменность и язвительность.
Даже Герти вдруг почему-то прониклась сочувствием к незваной гостье.
– Позвольте вмешаться, – Горацио подошёл к Ларсу, и тот наконец-то выпустил руку вампирши. – На какой срок тебе необходимо спрятаться?
– Лучше ответь, что ты натворила на это раз? – Ларс с трудом удерживал самообладание.
– Успеется, – Горацио положил руку на плечо старого друга.
– Недельки нам хватит, – Эвтерпа мило улыбнулась и сделала бровки домиком.
– У меня нет… столько…
– Людей? Я попрошу ребят, и они принесут нам семеро взрослых из ближайшей деревни, – произнесла рыжая так просто, будто речь шла о паре вяленых окороков.
– Исключено! – Ларс не сдержался. – Это! Запрещено! Правилами нашего дома!!!
– Ну что ты разволновался? У тебя день рождения. Давайте забудем все недоразумения, и продолжим празднование. – Эвтерпа схватила со стола кубок и прокружилась, как в танце. – А все насущные проблемы оставим на завтра, – пропела она. – Завтра мы всё решим. Помнишь? Ты сам говорил, что не бывает нерешаемых задач, – она плюхнулась на трон, заняв место Кая.
Ларс сжимал кулаки. Разжимал. И снова сжимал.
Горацио что-то шепнул ему на ухо. Ларс расслабил лицо, вздохнул и внутренне с чем-то согласился.
– Хорошо. Празднование продолжается, – древний занял своё место на троне.
Кай примостился рядом за столом, шепотом сетуя на «наглую рыжую морду».
Маленький оркестр заиграл менуэт. Но настроение присутствующих уже было испорчено. Герти тоже вернулась за стол, и ковыряла вилкой жаркое. Аппетита не было вовсе, а присутствие хищной непредсказуемой твари очень нервировало.
«Да ещё и ещё дружки… Стоят у стены, будто знают своё место. А на самом деле, не сводят голодных глаз с наших девчонок».
– Ах, Ларс, – Эвтерпа пригубила из кубка и закинула ногу на ногу, как это, по мнению учителя по этикету, делали продажные женщины в дешёвых трактирах. – Я часто вспоминаю наши первые столетия. Как молоды мы были и как свободны!.. Как много оставалось крови на полях сражений! Ммм… И ты это помнишь, Горацио… Мы не знали голода, покуда люди делили земли и власть. Не надо было прятаться ни от каких охотников… Их просто не было. Самого института поклонения Свету не было. Люди верили в силы природы и обожествляли их. А природа с любовью и терпением относится ко всякой своей твари… хищной ли, травоядной.
– Ты рассуждаешь, как софисты, – начал было переубеждать её Горацио.
– Оставь, мой друг. Она вечно подменяет понятия и просто не понимает значение слов «совесть» и «мораль».
– Мораль? Твоя девчонка только что вспомнила, как в этом доме выпили женщину, – Эвтерпа указала пальчиком на Герти, и та захотела провалиться под землю.
– Все ошибаются, – тихо ответил Кай, уставившись на дно своего кубку с вином.
– А-хах! Не смеши. Ты даже не раскаиваешься, – теперь рыжая сверлила глазами блондина. – Признайся, в глубине своей тёмной души ты думаешь, что это был правильный поступок.
В это мгновение прозвучали последние ноты сарабанды.
– Я покину вас… с вашего позволения, – Герти встала из-за стола вопреки правилам этикета, обязывающим присутствовать на именинном балу до ухода самого виновника торжества. – Очень хочется спать.
– Мы тоже, пожалуй, пойдем, – засобирались женщины.
– Кай, проводи девушек в их покои, – на словах «в их» Ларс сделал ударение. – И позаботься о них. А тебя я провожу сам, – еле слышно добавил древний вампир, беря Герти под руку.
После удара в голову она так и не пришла в себя до конца. Всё тело горело, и жар этот был настолько невыносимым, что хотелось выползти из собственного тела. Сквозь приоткрытые веки Герти видела только каменный потолок.
– Воды… пожалуйста…
Никто не ответил. Дрогнуло пламя свечи на столике рядом, но в комнате никого не было. Герти закрыла глаза и снова погрузилась в темноту и тишину.
Через какое-то время она услышала голоса.
– Бредит. Жар очень сильный, – посетовала Илла.
«Или Хильда?»
– Так меняйте почаще повязки, – процедил Дедрик.
– Мастер Игнац сказал…
– Я больше доверяю Марте. – Дедрик с шумом подвинул стул и, судя по звуку, сел на него. – Дядя Отто послал за своим доктором, но по теперешним дорогам он прибудет в лучшем случае, через неделю.
– Пить, – произнесла Герти, но сама себя не услышала.
– Девка сильная, выдюжит. А не выдюжит – туда ей и дорога.
– Хильда! – одёрнул Дедрик служанку.
– А что? Даже его милость так говорят. Мол, слабая жена ему не нужна, на севере зимы дюже суровые.
– Ещё раз посмеешь говорить такое, я тебе… я тебя… прикажу выпороть!
«Зачем он с ней так? Она обидится, и не будет ухаживать за мной с должным старанием,» – Герти попыталась пошевелить рукой, чтобы потрогать повязку на лбу, но у неё ничего не получилось.
– Дайте воды, пожалуйста… – она снова не смогла выдавить из себя ни звука и внутренне заметалась, задышала, потом зашлась громким кашлем.
В комнате засуетились.
– Она губами шевелит, – заметил Дедрик, когда Герти удалось прокашляться. – Воды давно давала?
– Так это… не приходила она в себя, ваша милость.
– Больше суток без питья? Вас что, ничему не учили?! Тащи кружку, быстро! И позови Марту с кухни, у неё сестра-повитуха, может, что и подскажет дельного.
Маленькая рука взяла Герти под голову и сунула в губы кружку с водой.
Вода проваливалась внутрь будто кусками, и тем не менее, Герти выпила полную кружку и попросила ещё. А когда жажда была утолена, она снова заснула, так и не услышав новостей, которыми Дедрик хотел поделиться. И то, как пришла сонная Марта, не решившись пойти против приказа будущего ландграфа.
Через несколько дней, благодаря советам повитухи, жар спал. Теперь Герти могла сидеть в кровати, есть что-то ещё кроме куриного бульона, ягодного морса и травяных отваров, сдобренных ломтиками лимона и мёдом. А ещё она могла внятно разговаривать с теми, кто к ней приходил.
От Дедрика она узнала, что после похорон Ламмерта Одиль не решилась тут же надевать на младшего сына корону ландграфа. В этот раз, как и положено, ждали окончания 9-дневного траура.
А ещё через пару дней Дедрик не пришёл.
Не показывался и Отто, дав невесте окончательно прийти в себя и свыкнуться с мыслью о скором замужестве.
Зато пришла Илла, принесла чистую одежду и на вопросы про Дедрика ответила только, что госпожа Одиль ждёт её в своих покоях.
Герти быстро вымылась прохладной водой, Илла помогла расчесать ей длинные волосы, а потом проводила в покои хозяйки. И это было не лишним, так как в этой части замка бастард Кёрберов совсем не ориентировалась.
В просторной комнате, светлой и хорошо обставленной, Одиль возлежала на застеленной кровати и читала большую книгу с цветными гравюрами. Повсюду горели светильники, дымилось в курильнице цветочное масло, на прикроватном столике стояли глазированные чашки с вареньем, лесными орешками и цукатами из груши. Герти вспомнила, как помогала Марте делать эти самые цукаты.
– Пришла? – мачеха махнула рукой, указывая Илле на дверь. – Я вот тоже приболела. Последние события тяжело отразились на всех… членах нашей семьи.
Тем временем Илла закрыла створку снаружи. Одиль же откинула книгу, спрыгнула с постели с грацией дикой кошки и быстро, но тихо подошла к двери. Она открыла её внезапно и сильно, ударив Иллу по лбу. И тут же позвала стражу, которая, по всей видимости, находилась неподалёку:
– Ганс, Мартин! – в коридоре послышались тяжелые шаги. – Заткните ей рот и проводите в темницу. Только тихо и незаметно, поняли? – Одиль закрыла дверь и снова обратилась к Герти уставшим голосом:
– Садись, дитя моё. Нам надо поговорить.
«Дитя моё…»
Герти робко села на стул, поставленный рядом с кроватью. Хозяйка дома подошла к окну и посмотрела во двор, усеянный огнями факелов и костром, у которого грелись и смеялись солдаты Отто.
– Пути богов неисповедимы, Гертруда. И раз уж Тёмные сохранили твою жизнь, думаю, это неспроста, – она встретилась с падчерицей мутным глазами. – Ты можешь послужить на благо нашего семейства.
Герти молчала.
Одиль вернулась к кровати и села на неё, оказавшись напротив внебрачной дочери мужа.
– Ситуация серьёзная. Пожалуй, род Кёрберов впервые постигла угроза полного уничтожения.
– А Дедрик? Разве он не может стать ландграфом? А вы будете регентом. В королевских семьях не раз так бывало. Даже младенцев признавали правителями.
– Не смей перебивать, – процедила Одиль. – Мало вас пороли… – она тяжело вздохнула. – Я могла бы уже завтра надеть на Дедрика корону. Но Отто пригрозил вызвать на поединок и его. Через три года он уже сможет это сделать. А я не уверена, что Дедрик войдёт в силу. Он умный мальчик, но далеко не силач.
«За три года многое может измениться».
– Я отправила Дедрика на юг к графине Тюринг. Она тоже недавно овдовела. У них с десяток дочерей, но боги так и не послали им наследника. Власть семьи под угрозой, но Дедрик во время сочетания примет имя их рода. А взамен подпишет отказ от наследования титула ландграфа Кёрбера.
– Как же теперь…
– Сложно. – Одиль потянулась к вазочке и закинула в рот орешек. – И всё же, мы освободим наш дом от захватчиков, – она жевала орешек, глядя в упор на Герти. – Но сначала нам надо избавиться от Отто. И в этом деле без тебя не обойтись.
– А если…
– Не сможешь?
«Не захочу!»
– Гертруда, постарайся… На кону жизни наших девочек. Если не получится, их ждёт страшная судьба, – Одиль смахнула с щеки несуществующую слезинку, – а тебя – нелюбимый муж, уж поверь. Я хорошо знаю своего братца. Отто – скверный человек. Он будет использовать тебя, как свиноматку. Вряд стоит ждать от него уважения. А когда ты не сможешь рожать ему сыновей…
– Он состарится.
– Не надейся. Северяне крепкие, и живут о-очень долго.
Герти мяла ткань юбки, обдумывая услышанное.
– Что вы предлагаете?
– Попроси сделать свадьбу, как можно скорее. Надо кончать с этим, пока эти оглоеды не сожрали все наши зимние запасы. А на свадьбе, – Одиль жарко зашептала Герти в ухо свой план.
Девушке стало не по себе от услышанного. Но похоже, это, и правда, был единственный выход.
Глава 13. Развратные гости
Ларс повёл Герти в кабинет.
– Ты слишком устала, чтобы быстро дойти до более надёжного убежища. А мне не следует оставлять её без присмотра. Ложись спать, и… эта задвижка не остановит вампира, но всё же… не открывай. И вообще не отзывайся. Даже если придёт кто-то из моих гостей или даже… Кай. А если услышишь, что ломают двери… спрячься в кладовой, там так много запахов реагентов, что присутствие человека учуять невозможно.
– Хорошо, – Герти принялась развязывать платье задеревеневшими пальцами.
– Давай, помогу, – Ларс вцепился в узел на шнуровке, которая находилась спереди.
Герти не видела, что он там делает, только чувствовала то и дело натяжение верёвок. А ещё прядь его волос, которая касалась её лица.
Она замерла.
Захотелось поцеловать его холодные, бледные, но такие совершенные по своей форме губы.
«Он знает о моём желании… Знает, что чувствую!»
Ларс не ответил.
– Спокойной ночи, Гертруда, – вампир достал из кармана ключ и протянул смущённой девушке. А когда она взяла его, просто исчез.
«Какая я дура,» – Герти поплелась к двери, чтобы запереть замок на все обороты.
В кровати она долго ворочалась, вспоминая события прошедшей ночи, но усталость всё же взяла своё.
Когда она проснулась, огромные песочные часы уже остановились. Значит, Ларс не переворачивал их более 12 часов.
Герти натянула платье и быстро зашнуровала его. Во рту была сухость, и желудок урчал от голода. Но слава свету, пузатый кувшин на лабораторном столе оказался полон чистой воды для опытов. Герти напилась, сняла со стены светильник и открыла дверь.
Если она не ошибалась, большинство вампиров должны были спать. А в кухне всегда можно было найти свежую кашу или похлёбку, а ещё сладкие булочки, хлеб и сушёные фрукты. Вот только чем ближе Герти подходила к комнатам Латгард, тем отчётливее понимала, что оттуда не тянет запахами еды.
Так и оказалось. В кухне никого не было. И даже больше – дрова в печке прогрели, судя по всему, несколько часов назад.
Герти поёжилась. Происходящее ей не нравилось.
Однако она всё равно осталась в кухне. Нашла в шкафу вчерашний хлеб, пол головы сыра и коробку с изюмом, достала из ледника горшок со сливочным маслом, разбавила остывший травяной отвар холодной водой и плотно позавтракала.
«Мало ли, когда вернётся старуха и восстановит привычный уклад».
Вспомнив о Латгард, Герти решила прибрать за собой. Кухарка, помимо запасливости, отличалась любовью к порядку, и долго и со вкусом ворчала, если кто-то вёл себя, «как свинья».
Закончив на кухне, Герти подхватила светильник и направилась в сторону общей спальни, где рассчитывала встретить людей в компании Кая. А заодно и узнать о дальнейших планах вампиров.
Но в комнатах тоже было тихо и пусто. В читальне догорала пара светильников, постели оказались заправленными. Ни Кая, ни женщин. Даже Мирра куда-то подевалась.
«А ведь она единственная не явилась на празднование».
Герти направилась к тронному залу.
«Вампиры, скорее всего, разошлись. А наши, наверное, наводят порядок. Сейчас наслушаюсь от Латгард, какая я – соня и вообще нерадивая».
В зал вели четыре входа: два с левого коридора и два – с правого. Герти пошла по левой стороне, но первая дверь оказалась запертой.
А подходя ко второй, Герти услышала тихие вздохи и шёпот множества голосов.
Она на цыпочках подкралась к узкой щёлочке и заглянула в зал, где рассчитывала увидеть узорчатые подлокотники пустых тронов, а перед ними столы и…
Вот только столы куда-то подевались. Вместо них перед тронами копошились вампиры, двигаясь плавно или ритмично.
Герти даже не сразу поняла, что все они голые, а то, чем занимаются, Марта шёпотом называла «свальным грехом».
Это было даже красиво – тонкие руки и стройные ноги, молодые тела, круглые груди с розовыми и красноватыми ареолами сосков.
Один из свиты Эвтерпы обхватил черноволосую девушку за белый зад, притянул к себе, приставил к округлостям длинный член и плавно ввёл его. Вампирша всхлипнула, закрыла глаза и томно застонала.
Рядом двое вампиров стояли на ногах, зажав меж двух тел тонкую блондинку, и двигались так же ритмично. Герти не понимала, что делал тот, кто стоял сзади? Будто в ответ на её вопрос, передний вампир, а это оказался Кай, поднял ногу блондинки и, Герти увидела два отверстия, в которые одновременно входили два члена.
Девушка опустила глаза и наткнулась на другую пару, в которой Сеичи целовал смугловатую вампиршу прямо между ног, а та обхватила ртом орган другого вампира. Что творилось внутри этой кучи тел, Герти не видела, а только догадывалась. Но время от времени кто-то шлёпал кого-то по заду, кто-то содрогался в экстазе. Дети ночи вставали и ложились, найдя нового партнёра или присоединялись к какой-то паре или даже тройке тёмных существ, слившихся в едином пульсирующем ритме.
Герти тихо приоткрыла дверь и окинула зал глазами. У стен стояли Горацио и Фернан, да ещё Ольга жалась к Олегу, пряча лицо на его широкой груди. Остальные, похоже, присоединились к «веселью».
Ларс сидел на троне, хмурился и не сводил глаз со своих гостей, которые развлекались практически у его ног.
Из скопления бессмертных тел, предающихся разврату, поднялась Эвтерпа. За ней потянулись тонкие руки, которые гладили её по голеням и ползли к бёдрам. Рыжая провела ладонями по бокам, очерчивая совершенные линии талии и груди, медленно убрала огненные пряди с белых полушарий, прикусила пухлую губу и призывно посмотрела на Ларса вишнёвыми глазами.
«И когда успела наестся?»
– Эвтерпа, – устало ответил Ларс движущейся к нему распалённой женщине, – я давно не участвую в подобных развлечениях.
Рыжая остановилась у трона и шумно вдохнула носом воздух:
– Мер-р-рзкая девчонка… Ты зовёшь её Герти?
– Не смей. Трогать. Моего. Секретаря, – Ларс вцепился в подлокотники, и камень с хрустом раскрошился под его пальцами.
– Кстати, как идут дела с разработкой консерванта? – Эвтерпа резко сменила тему и так обольстительно облизнула свои сочные губы, что даже Герти вдруг захотелось её поцеловать.
«О, боги! Почему я об этом подумала?!»
– Движемся потихоньку, – Ларс сидел напротив неё, скрестив руки на груди, и старательно разглядывал мозаику на полу. – Теперь я точно знаю, что более десяти тысяч веществ не подходят для этой цели.
– Печально слышать, любимый.
– Эвтерпа… мы кажется уже… – Ларс запнулся на полуслове.
А потом оказался у самой двери, и Герти чуть не подпрыгнула от неожиданности.
– Предупреждать надо, – она схватилась за сердце, которое гулко ухало.
– Пойди и спрячься туда, куда я тебе сказал, – прошептал Ларс. – Я не могу сказать всего. И оставить их не могу. Фернан еле держится.
– Но…
– Делай, как я сказал.
Вампиры за спиной заговорили громче.
– Ах, ты всё-таки решил сделать нам подарок, – Эвтерпа восхищённо разглядывала Мирру, одетую лишь в тонкую ночную рубашку. Та стояла у входа с правой стороны и делала вид, что не смущена.
Рыжая взяла Мирру за руку и повела к вампирам, которые останавливали свои любовные утехи, и с любопытством рассматривали аппетитную человечку.
– Я хочу, чтобы вы сделали меня такой же, – твёрдо произнесла девушка.
– Конечно, дорогая… Но этот обряд требует особенных действий. И полного… твоего подчинения, – Эвтерпа изогнулась всем телом и прижалась высокой грудью к полноватому плечу своей жертвы.
– Я согласна, – Мирра сглотнула. – Я хочу отомстить.
– Правда? – весело усмехнулась рыжая, и её свита поддержала вампиршу смешками. – Ну что ж, твоё желание обязательно сбудется, – она лизнула Мирру в покрасневшее ушко, медленно подняла спереди подол белой рубашки и положила руку на то месте, где смыкались ноги девушки.
– Герти, уходи, – прошипел Ларс. – Уходи, пока я тебя не вышвырнул.
– Мирра остановись! Вспомни, ты – не такая!! – прокричала Герти.
Девушка уже не слышала. Вампиры окружили её, уложили на пол, треснула ткань рубашки.
Мирра жалобно закричала.
А Ларс сильно оттолкнул Герти от двери и с шумом её захлопнул.
Свадебный пир назначили на Тёмное Сочетание.
Сейчас это считалось хорошей приметой, хотя в старые времена редкие пары отваживались заключать союзы в тот день, когда Тёмный развёлся со своей Первой женой и взял в жёны самую любимую дочь Светлых.
«Тёмные – на то и тёмные, что поступают не по-людски», – говаривала Марта.
«В их сути – рушить законы мироздания, испытывать низменные страсти и стремиться ко злу, мраку и мученьям», – рассказывал мастер Хольц.
Герти вздохнула, что было несколько тяжело в утянутом до скрипа свадебном платье. Из-под белой парчи верхнего слоя выглядывала охровая юбка. Та самая, которую Герти дошивала в спешке. Ведь со дня разговора с Одиль прошло несколько дней.
Но мачеха лично взялась за подготовку. Слуги бегали, как ошпаренные, подготавливая зал, свадебный поезд и угощение к пиру, и ещё больше ненавидели причину свалившейся на них допольнительной работы.
Служанки, которые шили платье, не выходили из комнаты Герти даже на ночь. От постоянных примерок у девушки уже болели ноги, а кожа горела в нескольких местах от булавок, колющих её, конечно же, «нечаянно».
И вот она стояла у величественных статуй Тёмных, в роскошном, по меркам графства, платье с прозрачной фатой, накинутой на лицо. И думала о том, как ловчее подкинуть в питьё Отто ядовитый порошок.
– Клянешься ли ты, Отто Нордрейд, любить свою жену, защищать её от врагов, болезней, нищеты и ненастья. Хранить её честь от низких помыслов и злого слова. Любить и беречь ваших детей и наследников.
– Клянусь, – ответил Отто, опустился на одно колено, и жрец надел на его голову тонкий брачный венец, украшенный тёмными звёздами из железа.
– Клянёшься ли ты, Гертруда Кёрбер, любить своего мужа и подчиняться его воле в войне, болезни, нищете и ненастье. Не порочить его честь низменными страстями и злым словом. Родить ему детей и наследников, и заботиться о них паче собственных желаний и со всем усердием.
– Клянусь, – произнесла Герти и тут же покраснела.
Она преклонила колено и низко опустила голову. Ей казалось, что боги видят насквозь все её помыслы. И от собственной лжи под их суровыми взглядами захотелось уменьшиться до размеров той самой маленькой звёздочки, которая впилась ей в лоб, когда жрец надел на голову брачный венец.
Из храма она выходила на трясущихся ногах. Северяне отпускали скабрезные шутки, и Герти, чтобы не прислушиваться, пела про себя детскую песенку про Хильду и барашка. И всё равно не могла отделаться от мыслей о том, как лучше выбрать момент и подсыпать яд.
«…чтобы он не заметил. И никто не смотрел на нас в этот момент. И чтоб это случилось не поздно и не рано. Потому что действие порошка отсроченное. И Одиль сказала, что нельзя допустить смерти Отто за праздничным столом, иначе северяне поймут, что их граф отравлен. А его армия вкупе с людьми Берингара и Годфрида всё равно больше нашей. И соседи вежливо отказались от помощи, сославшись на слабое здоровье отца семейства и малые лета наследника. Такая чушь – Дедрик младше его, но в свои 14 стал бы отличным ландграфом».
При воспоминаниях о младшем брате Герти глубоко вздохнула. Ей ужасно не хватало этого рыжего зазнайки. Его поддержки, дельных советов, а ещё осведомлённости.
Молодожёны уселись во главе п-образно поставленных столов.
«А гирлянды для нас не повесили. Хотя ими украшают столы даже на деревенских свадьбах».
Разносчики не обходили Герти стороной, и на её тарелке быстро появилась целая гора еды. Но ей кусок в горло не лез. Между тостами за здравие она поглядывала на гостей, вычисляя момент, когда можно было бы осуществить задуманное.
Годфрида и Берингара посадили рядом с невестами. Мирабелла натужно улыбалась шуткам ниже пояса, которые отвешивали прихлебатели Годфрида. Эрментруд сидела набычившись – Берингар облапал её ещё в храме, и сейчас не упускал возможности тронуть Труди то за руку, то за бедро, а то и за грудь.
