Текст книги "Отрави меня вечностью (СИ)"
Автор книги: Олеся Айдарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
– Ваше сиятельство и… Гертруда, – обратился мастер Игнац к нарушителям спокойствия. – Вы наказаны. Дедрик, после занятия получит три удара прутом. А Гертруда – пять ударов.
– Это несправедливо! – вспыхнул мальчишка. – Она вообще молчала! За что ей пять ударов?!
– Она старше. И если бы Гертруда не присутствовала на этом занятии, вам не к кому было бы обращаться со столь возмутительным заявлением. Я добавляю ещё удар. Впредь вы будете достойно принимать вести о наказании.
– Но…
– Ещё одно слово, – мастер Игнац поднял руку в предупредительном жесте, – и я добавлю ещё прутов. И вам, и вашей подруге, – серые мутноватые глаза учителя задержались на вжавшейся в лавку девушке, и Герти готова была поклясться, уголки его крепко сжатых губ поднялись в довольной улыбке.
Сёстры же улыбались открыто.
Мирабелла больше других детей Одили походила на своего отца. И больше всех старалась навредить Герти. Неявно – обижать побочное дитя ландграфа в замке Кёрбер было строжайше запрещено. Однако наказывать за нерадивость в учении Гертруду следовало наравне с сиятельными детьми.
– Продолжим урок… Оборотни. Существа, меняющие облик. Превращаются из человека в зверя и обратно при сочетании ряда условий. Как то: полнолуние, состояние бешенства и…
Герти старалась записывать, но слёзы застилали глаза и капали на пергамент… Остаток урока, где учитель подробно рассказывал о зверствах, учинённых когда-либо оборотнями, превратился в муторное ожидание наказания. Мастер Игнац бил больно, наотмашь. А следы от подобной «науки» заживали потом целый месяц. Герти вздрогнула…
…И проснулась.
Она лежала на чём-то сухом и холодном. Потрескивали горящие дрова, и свет их подкрашивал оранжевым ветки деревьев, сквозь которые в вышине проглядывало чёрное небо.
«Должно быть, меня кто-то спас,» – Герти повернула голову к костру.
Так оно и оказалось – за высокими языками пламени виднелся чей-то тёмный силуэт.
– С-спасибо, – прохрипела она, тяжело усаживаясь на…
«Шерстяной плащ?..»
– Спасибо. И возьмите, пожалуйста, свой плащ, не то заболеете, – Герти осеклась.
Сидящий на снегу мужчина повернулся к ней лицом, и она забыла, что хотела сказать… Настолько необычным оказалось это самое лицо, освещённое сейчас костром.
Странно сверкнули синие глаза.
«Может, показалось?..»
– Я не заболею. Но спасибо за заботу, – голос его прозвучал так мягко, что Герти будто провалилась во что-то пушистое, а по телу забегали меленькие мурашки. – Кто ты, девушка, одетая, как принцесса?
Герти покосилась на свою шерстяную юбку, богато расшитую шёлком и бусинками.
– Моё имя Герти. Но я – не принцесса, а просто незаконнорожденная дочь ландграфа.
– Ясно. Я слышал что-то такое. Кажется, девушка отравилась… Или её отравили?.. О, нет, та девушка просто повесилась.
– Я живая, – в груди Герти рождался в восторг от чарующего голоса незнакомца, хотя смысл его фраз повергал в замешательство.
– А может это было пол века назад? – мужчина пожал плечами. – В последние годы я стал забывчивым.
«Пол века?! Забывчивым?» – Герти потянулась, как кошка спросонья – близость мужчины, несмотря ни на что, вызывала какое-то радостное предвкушение.
– Но вы ещё так молоды, – девушка присмотрелась к гладковыбритому лицу без сетки морщинок, скользнула взглядом по тёмным волосам. – Кажется, у вас нет седины.
Незнакомец молча подложил в костёр толстую ветку и оставил фразу Герти без ответа.
– Простите, если покажусь вам назойливой… Но мне очень нужно знать… В-вы охотник? Или лесоруб? Ах, это не важно… Вы живёте в Виттлихе? Мне нужно в Виттлих.
– У тебя там жених?
Герти вздрогнула всем телом от волны мурашек.
– Н-нет… Почему вы спросили?
– Ты незаконнорожденная, которая ушла из дома. Обычно принцессы бегут от нежеланного замужества.
– Вы недалеки от истины, хотя… – о причинах своего бегства Герти решила никому не рассказывать.
Но сейчас больше всего на свете ей хотелось, чтобы он продолжал говорить.
– Значит, тебя всё же ждёт жених? В другом городе? Или графстве?
– Не ждёт. У меня нет… – горло сжалось, и она не смогла закончить фразу.
Незнакомец задумался.
– Тогда как ты решилась? Зимой… без припасов…
– Я не знаю, право. – Герти пододвинулась к высокому костру и подтянула колени к самому подбородку. Приятное тепло начало разливаться от согревшихся рук и дальше по телу. – В последнее время столько всего произошло, что я сама порой не отдаю себе отчёт, зачем делаю те или иные вещи… Например, не следовало бежать от волков. Но я побежала…
– Надо было дождаться, пока соберется вся стая? – мужчина усмехнулся. – А потом стоять смирно, чтобы они с удобством тобою поужинали? – Он сидел в паре метров, но будто гладил её по волосам, не касаясь, и в сущности, ничего не делая руками…
Герти не сумела сдержать смешок.
Но следовало собраться – этот разговор был очень важен! Хотя дельные мысли разбегались, как мыши, которых застали в кладовке.
– Охотники говорят, что надо развести костёр, – она подняла брови для выразительности собственных слов. – И лучше, если кто-то будет пускать в волков стрелы. Ещё можно влезть на дерево, чтобы дождаться утра и помощи…
– Поверь мне, дитя, лучше всего от волков помогают замковые стены. К тому же, ты вряд ли рассчитываешь на помощь.
– Да… Я такая глупая.
– Скорее, молодая. Но с инстинктом самосохранения.
– С инс… чем?
– И не образованная.
– Я училась! В замке. – Герти поёрзала на плаще. – Мастера Игнац и Хольц преподавали нам…
– Вижу…
Герти невыносимо хотелось приблизиться к незнакомцу.
«Это ужасно… Мне нужна только его помощь!»
– Вы поможете мне?
– Чем же?
«Обнимите… О, боги, Герти, ну что за мысли?!!»
– Мне нужно найти работу.
– Работу… – эхом повторил мужчина.
– Я бы хотела, чтобы вы показали мне дорогу в Виттлих. Или проводили. Если, конечно, вам по пути! Ещё… если вам удобно, я бы не отказалась от рекомендаций. Признаюсь, я мало что умею делать по хозяйству. Но буду стараться! А если в Виттлихе не найдётся места, я найму подводу и…
«Дура! Проговорилась! Он поймёт, что у меня есть деньги! А вдруг он – разбойник? Скорее всего, так и есть. О, боги, какая же я всё-таки глупая!»
– Плохой план, – произнёс он медленно, и голос окутал теплом и негой…
– Почему?..
– Тебя ищут?
– Н-не знаю.
«Не важно…»
– Ты что-то взяла с собой, убегая?
– Мамино украшение. Не смотрите на меня так, я – не воровка. – Герти бросило в жар, захотелось даже расстегнуть шубку. – Просто папа часто говаривал, что в этой жизни никто ничего не делает просто так.
– Плохой план. – Мужчина поднял руки над головой и лениво потянулся.
– Но почему? – она всё ещё боролась.
– Тебя задержат в первом же доме. И сдадут родителям за вознаграждение.
В грудь Герти будто вогнали кинжал.
– У меня больше нет… родителей.
– Бывает… – глухо ответил мужчина. – Значит, сдадут врагам.
– Что же мне делать? – сквозь слёзы прошептала она.
– Это ты сама решишь.
– Вы мне поможете?
– По правде говоря, мне не стоит появляться в Виттлихе. А до ближайшего города несколько дней пути. – Даже в полумраке было заметно, что мужчина не сводит с неё светло-голубых глаз. – Но что-то мне подсказывает, что ты не продержишься неделю. Идти придётся ночами, пешком и без крыши над головой.
«Идти?»
– А лошади?
– Ни одна лошадь не сможет ко мне подойти… – эти слова почему-то прозвучали настолько угрожающе, что у Герти зашевелились волосы на голове.
С минуту она не могла собраться с мыслями.
К треску костра добавился шелест листвы. Порывом ветра принесло сухие мелкие снежинки с ближайшей ели.
Герти по-прежнему не понимала, что происходит. Но мысль о том, чтобы провести остаток ночи в лесу, казалась дикой и не выглядела больше правильной.
А ещё ей нестерпимо захотелось снова услышать баюкающий голос этого странного человека.
– Лошадь не сможет? Или я просто ослышалась, и это вы боитесь подходить к ним?.. Вы падали в детстве с коня?
Мужчина усмехнулся. Ветром прибило пламя костра и Герти смогла увидеть, что на щеках его появились ямочки, а губы растянулись в широкой улыбке. Странной. Неправильной. Что-то напоминающей.
Перед глазами встала классная комната. Злой мастер Игнац раскрыл потрёпанный фолиант. Учитель положил его детям на стол, чтобы показать изображения тварей Мрака. Но глаза Герти застилали слёзы – учитель вытаскивал ивовый прут из длинной вазы с водой…
– Прости, я не хотел тебя напугать. Во всяком случае, не так сразу, – незнакомец опустил подбородок, пряча блестящие зубы с двумя длинноватыми клыками.
«Он безумный…» – мороз пробежал по коже, будто не было рядом с Герти высокого жаркого костра.
– Я – вампир.
Девушка открыла рот.
– И может быть, ты права, безумие и правда начало одолевать мой разум. Хотя я стараюсь…
Остаток фразы утонул в гуле – кровь застучала в ушах Гертруды. В глазах начало темнеть. Сознание скользнуло в темноту… тёплую, уютную и безмятежную…
Глава 3. Дом Мрака
Очнулась она во Мраке.
«Хотя вряд ли в мирах посмертия пахнет мужскими духами, а служанки скребут полы щёткой и напевают фривольные песенки,» – Герти поднялась на локтях и удостоверилась в своих догадках.
По правде сказать, темнота царила только в углах комнаты и в её кровати, почти полностью завешенной балдахином. А в спальне, просторной, как зал для танцев, простоволосая женщина мыла пол. Особенно тщательно она тёрла на том пятачке света, что падал от яркого светильника, стоявшего на столе.
– Простите, пожалуйста, где я? – комната больше напоминала библиотеку.
«Но кто держит в читальне кровать?» – куда бы Герти ни повернула голову, всюду у стен стояли полки с книгами, свитками, коробками, шкатулками и разными странными предметами или же висели плакаты с рисунками.
Ещё она заметила, что сидит лишь в платье, а шубка и платок аккуратно висят на спинке высокого резного стула.
– Выспалась? – голос горничной оказался звонким. Она разогнулась и выжала тряпку в лохань с водой. – А ты что же, ничего не помнишь?
– Нет.
– А-а. Нежная, значит. Долго не протянешь, – девушка смачно бросила тряпку на пол, склонилась над ней и продолжила старательно возить по гладкому полу, отполированному почти до блеска.
– Не понимаю вас.
– В замке вампиров ты. А меня зовут Вилма.
– Ой.
– Ой, – передразнила служанка. – Есть, наверное, хочешь?
Герти не ответила. В голове не укладывалось происходящее.
«В замке вампиров и всё ещё жива? У этих чудовищ человеческие слуги?! Как я попала в их логово? Вряд ли этот замок находится в нашем графстве. Учителя говорили, что дом вампиров – Мрак. Лишь изредка они вылезают на поверхность мира людей, чтобы утолить невыносимую жажду крови и надругаться над телом жертвы. Но я… живая,» – Герти даже приложила руку к сердцу, чтобы удостовериться.
«И их служанка – тоже! Вон какая кругленькая».
– Эй, не спи, – Вилма возвышалась рядом с кроватью и щёлкала пальцами перед лицом Герти. – Не советую падать в обморок из-за каждой мыши или жучка, иначе Кай тебя выпьет. А мы тут, знаешь ли, не очень любим возиться с телами.
– Мы – это кто? – смотреть снизу вверх на прислугу было весьма непривычно.
– Посиди тут, пока домою. Потом отведу тебя к девочкам, – Вилма отошла от кровати, переставила светильник на стул и продолжила намывать камни в другом месте. – Познакомишься со всеми. Заодно и узнаешь… – она воздохнула, – всё, что надо, чтобы выжить в этой новой жизни.
– А где тот… вампир? – Герти села на край кровати. Глаза её наткнулись на длинный стол, заставленный колбами, ретортами и пробирками. Часть сосудов уже изрядно запылилась, лишь некоторые блестели натёртыми боками.
– Кай?
– Наверное. Он не представился.
– Мне тоже не известно, кто тебя принёс. Я… – Вилма утёрла лоб рукой с закатанным рукавом, – много спала в последние дни. Надо было восстановиться. Сейчас ты ИХ не увидишь. Господа изволили отлучиться.
– Надолго?
– О-о, этого никто не знает. Они могут уйти на пару часов, а могут пропасть на недели и даже месяцы. Старуха с кухни рассказывала, что однажды они исчезли на три года. Запасы еды закончились, и женщин пришлось отравить. Но на её памяти такое было лишь раз.
– Она убила женщин? – внутри Герти зашевелился неприятный холодок.
– Конечно. Чтоб не рассказывали по селеньям всякое… про господ.
– О, боги…
– А меня жуть берёт, когда я смотрю на старую каргу. Кай говорит, что с того случая… ну-у, про голод… она повёрнута на запасах. Всё время что-то высчитывает, выписывает, шепчет чего-то под нос. И страшно ругается с господами. Я бы на их месте давно избавилась от неё. Вот только Каю, кажется, наплевать на такие мелочи, а Ларс не имеет привычки спешить. После 1000 лет жизни ему что год, что 20 лет – едино.
– Этот Ларс прожил 1000 лет?!
– Если точнее, 999.
– Боги, как он не рассыпался от времени?
– Представь себе, не рассыпался, – Вилма таинственно улыбнулась. – Ах, если бы ты увидела его… – на лице служанки появилось мечтательное выражение. – А, впрочем, у тебя будет возможность. – Она подхватила лохань с водой и тряпкой, прижала её к своему боку и скомандовала, – обувайся, бери свои одёжки и за мной. Как тебя звать-то?
– Герти…
Длинный тёмный коридор казался Герти бесконечным. Гулко стучали по камню низкие каблучки Вилмы, плюхалась в лохани вода.
Герти держала в руках светильник, и готова была поклясться, что впереди от источника света и шума разбегались крысы, и противные насекомые прятались в щели старых-престарых стен.
При ближайшем рассмотрении Вилма оказалась женщиной лет до 30, с круглыми щёчками, смеющимися глазами и парой седых прядок, вплетённых в толстые косы на подобие праздничных лент. Впрочем, косы свои Вилма укладывала на манер бараньих рожек. Так носили волосы замужние женщины, только прятали их под чепцами.
По дороге служанка нырнула в какую-то нишу, раздался плеск воды, стук таза о что-то твёрдое и шелест ткани.
Из ниши Вилма вышла с пустыми руками и без передника. Оказалось, что платье у неё не простое – лиф и подол украшали оборки, атласные ленты служили шнуровкой, а строгую вышивку разбавляли жемчужины.
Наконец, они свернули в узенький коридорчик, который резко расширился и превратился в комнату. Без входной двери и окон, зато ярко освещённую.
Странное это было место. У стен, украшенных картинами в рамах, стояли столы и маленькие столики, стулья и скамьи с мягкими сиденьями. Единственная узкая полка, была заставлена книгами в растрёпанных переплётах.
За столиком слева две девушки играли…
«…в шахматы?»
Ещё одна женщина читала толстую книгу.
– Сейчас нас 12. Это не считая старухи. Но та спит отдельно, в пещере рядом с кухней. Ну и со своими запасами, – Вилма хохотнула, хотя Герти последнее замечание вовсе не показалось смешным.
– То есть, ты – не служанка?
– Все мы в какой-то мере служанки. И госпожи.
– Когда господа того пожелают, – произнёсшая эту фразу девушка со светлыми туго заплетёнными косами, казалось, сверлила Герти глазами.
– Это Агна и Мирра. – Вилма кивнула в сторону шахматисток. – Им 20 и 19 исполнилось. Агна тут уже два года. Мирру привёл Кай чуть меньше года назад. Поздоровайтесь, дурёхи. Или вас не учили учтивому обхождению?
– Это новенькая? – в голосе Мирры читалось сочувствие.
– Тебя Кай притащил? – Агна вскинула подбородок.
– Постыдилась бы. Герти не из простых. Разве не видно?
– И что? – голос Агны дрогнул едва заметно, но она продолжала решительно смотреть на пришлую исподлобья. – Она что, на особом положении?
– Не дури. Она вообще ничего не знает, – примирительно попросила Вилма. – Вот только жизнь тут, сама понимаешь – не сахар.
– Ага. Кому не сахар, а кому и… – Агна кивнула в сторону прохода, вырубленного в боковой стене, из которого слышались тихие стоны. – Слушать уже не могу.
– Там у нас спальня. – пояснила Вилма. – Сиглинд опять снится что-то…
– Непристойное, – Агна поджала губы и манерно отвернулась к подружке.
– Значит, остальные спят? – Герти стояла посреди комнаты и озиралась по сторонам.
– Может спят, может на кухне. А может быть делают где-то уборку. Замок большой, а гулять нынче холодно. Летом мы всё больше бываем в саду.
Герти прошли на цыпочках к проходу и заглянула в сумрачную спальню. Эта комната казалась бы гораздо просторнее, если бы не соломенные тюфяки, разложенные то тут, то там.
Действительно, несколько женщин спали: кто-то, укрывшись с головой одеялом, а кто-то просто в рубашке и разметавшись во сне. Постанывала девушка с длинными чёрными кудрями.
«Это, наверное, и есть Сиглинд».
– Посиди пока тут, – Вилма потащила Герти к широкой скамейке и плюхнулась на неё сама. – Давай расскажу тебе всё, как есть. С самого начала. Заодно отдохну.
– Хорошо, – Герти почему-то было неловко усаживаться поудобнее. Она заняла место на краешке сиденья с гордо вытянутой спиной, но под хмурыми взглядами Агны и 40-летней женщины, оторвавшейся на мгновение от книги, ссутулилась.
«Вряд ли тут кто-то будет ругать меня за плохую осанку».
– Ну, слушай… замок у нас непростой… – Вилма вдохнула, чтобы продолжить, но почему-то замолчала.
Воздух неуловимо изменился.
Герти и сама не поняла, что тому виной – сквозняк ли откуда-то взявшийся, тонкий цветочный запах или…
– Ты… – раздался вдруг в голове Герти мужской шёпот.
Девушка вскинула голову и потеряла дар речи…
– Новенькая… – из темноты коридора послышалась усмешка и чьи-то лёгкие шаги.
Все смотрели на вход, из которого появился…
– Кай…
– Господин.
– Явился не запылился, – шепнула Агна.
«Значит, меня нашёл Ларс».
Кай в три шага пересёк комнату, и оказался напротив Герти:
– Пахнешь на весь замок, – мягкая рука приподняла подбородок девушки, и ей не осталось ничего, кроме как смотреть на это лицо.
«Такое… невозможное».
Мягкие его черты с мужским подбородком венчала копна блестящих волос. Полноватые губы хотелось нежно поцеловать. Герти вдруг ощутила тепло внизу живота, и щёки покрылись стыдным румянцем.
– Иди со мной, – блеснули огромные серые радужки.
– Ох! – вздохнули горько около спальни.
Герти обернулась и увидела Синлинд – брюнетку в ночной рубашке со скорбным лицом.
– Идти с вами? Зачем? – на всякий случай спросила Герти.
– Иди, иди, – шепнула Вилма. – Не гневай господина.
Герти сама не поняла, как поднялась со скамьи и последовала за вампиром.
– А светильник? – запоздало вспомнила она, когда оказалась под сводами тёмного коридора.
– Мне он не нужен, – бархатный голос шелестящим эхом отразился от стен, и девушка снова ощутила знакомую дрожь во всём теле.
Сколько они шли? Герти не запомнила. Ей хотелось только одного – чтобы этот путь никогда не заканчивался. Ведь иначе Кай…
«…оставит меня?!» – одна только мысль об этом была невыносимой!
Куда они поднимались? Всё было не важно…
Наконец, вампир открыл обитую железом дверь.
В этой комнате было прорублено окно. Без ставен, без стёкол, с яркими звёздами в ночном небе. Глаза Герти успели привыкнуть к темноте, и теперь она в деталях могла рассмотреть ту часть помещения, которую освещали ночные светила.
Ледяной ветер задувал внутрь, наметая вдоль стены беловатую снежную крошку. Из мебели в этой комнате Герти смогла разглядеть лишь огромную кровать с пропылившимся балдахином.
– Присаживайся, – Кай рукой показал в сторону этой самой кровати, а сам тем временем запер дверь на замок.
Герти села на край.
Скажи ей вампир встать на четвереньки и закукарекать, она бы подчинилась, не задавая вопросов…
А он только сел рядом и взял её за руку.
Не торопясь развязал узелки манжетов верхнего платья и нижней рубашки, закатал двухслойный рукав и поднёс к своим губам её бледное запястье, дрожащее от холода.
Страха не было, несмотря на то, что Герти догадывалась о предстоящем.
«Сейчас он откусит кусок моей плоти. И пусть. Насытить его – моё счастье, мой долг, моё высшее предназначение».
– Вкусная, – холодный нос вампира коснулся озябшей руки в том месте, где под кожей тянулись голубые венки.
По спине Гертруды растеклось теплом ощущение лёгкого прикосновения…
Губы Кая поцеловали худенькую руку.
Она вздрогнула от неожиданности.
И пропустила момент, когда пара острых клыков проткнула белую кожу.
Стало будто темнее.
– Кай!!! – от раскатистого голоса со стороны окна у Герти практически заложило уши.
Ларс спрыгнул с подоконника, взметнулся его длинный плащ.
И Герти тут же почувствовала, будто их с Каем застали за чем-то предосудительным.
Глава 4. Предосудительное поведение
– Ламмерт приедет через неделю! – Герти ворвалась в комнату матери, преодолев на одном дыхании шесть лестничных витков. – На конюшне сказали, что в этом году король раньше срока распустил по домам полки молодых вассалов.
– Ты рада, дитя моё, – лицо Ханны на мгновение посветлело.
– Ещё бы! Этот год был последним для Ламмерта. Больше никакой службы! Он вернётся к нам навсегда! – девушка плюхнулась на стул у окна рядом с матерью и взяла с подоконника вышивку. – Разве что король затеет военный поход. Но папа говорит, что страна устала. Рёссену нужны десятки лет мира, чтобы окрепнуть…
– Ты видела отца?
– Ага, на конюшне. Ламмерт, наверняка, привезёт мне подарки. И сладости, – Герти мечтательно посмотрела сквозь витраж на ленту дороги, что терялась в осеннем лесу.
– Герти, ты уже взрослая. На днях 18 исполнится, – Ханна пригладила волосы дочери. – Самый невестин возраст. А всё про гостинцы думаешь.
– Не только, – девушка сладко вздохнула. – Ещё я, конечно, жду бала на Сочетание. Ламмерт наверняка пригласит меня снова. Он так изящно танцует. Он… – Герти задумалась.
– Доченька… – улыбка слетела с уст матери. – Ты… влюблена в него?
– Наверное… Ах, я не знаю, – она картинно спрятала лицо в ладошки. – Мам, это плохо?
– Это… Просто не твоё будущее. Я долго надеялась, что эта детская привязанность пройдёт, когда ты повзрослеешь, и всё поймёшь… – на белом полотне под умелыми руками матери медленно распускался красный цветок. – Разве тебе никто не глянулся на ярмарке? Ты много плясала. Некоторые парни до сих пор смотрят на тебя с интересом.
– Что ж не подходят?
– Они просто робеют. К тому же, ты смотришь на них свысока.
– Я – дочь ландграфа.
– И прачки.
– Мама! – Герти резко подняла голову, но увидев печальные глаза Ханны, умерила свой порыв. – Мам, ты же знаешь, деревенские парни… совсем не такие.
– А ты не ищи особенного. Главное, чтобы он любил тебя. Только тогда ты будешь жить счастливо.
– Угу. В тесном домике со свиньями по соседству. Как вспомню эти хижины, так даже смотреть в их строну не хочется.
– Отец вам поможет. Я попрошу. Он справит отдельный дом. Может, подарит твоему мужу лавку. Джереон на многое готов для тебя.
– Так пусть найдёт достойного жениха.
– Какого?
– Молодого, красивого, доброго… И с зАмком! Представляешь, как разозлиться Одиль?
– Ах, Герти, ты же знаешь, что это мечты, – Ханна отложила вышивку. – Разве что среди военных найдётся подходящий юноша. Знаешь… А ведь с Ламмертом приедут приятели. Ты присмотрись: кого он выделяет? Кто всех ловчее дерётся на мечах? Иногда храбрые воины привозят из похода титулы.
– Но чаще вовсе не возвращаются домой. К тому же ближайший поход нескоро. И даже если всё выгорит, мама, пока-а мы постро-о-оим за-амок, я стану древней старухой!
– Я понимаю, малышка. Я тоже в юности была влюблена сначала в старшего брата Джереона, а потом и в него самого…
– И у тебя получилось! Мечта-то исполнилась.
– Да. Но какой ценой… – Ханна пристально посмотрела на дочь. – Герти… Джереон не был мне единокровным братом.
Дочка с вызовом взглянула на мать:
– На истории нам рассказывали, что в королевских семьях бывали браки даже между полнородными сиблингами.
– Это недопустимо! – красные пятна покрыли щёки и шею Ханны. – Храмы не благословят ваш союз. К тому же наследники… Ламмерту нужен будет крепкий малыш.
– Я рожу.
– Зачатия просто не будет! А если случится, то родится урод, – губы Ханны тряслись, как руки и вся она.
– Ну и пусть, – Герти уже сама не понимала, зачем упорствует.
– Гертруда!
– Уфф… – иголка вонзилась в розовый палец, и Герти тут же сунула его в рот.
– Знаешь, ты выросла, но не повзрослела. – голос Ханны стал жестким. – Надеюсь на благоразумие Ламмерта… – она подумала ещё и добавила. – Я буду счастлива, если он привезёт из столицы невесту. Иначе Одиль…
– Папа справится с Одиль.
– Вижу ты неисправима. – Ханна вздохнула, и добавила с деланным равнодушием. – Наверняка у него там было много девушек. О свободе нравов при королевском дворе слагают весьма пошлые вирши и анекдоты.
«Она рассержена. Но отцу жаловаться не станет – побоится, что тот отправит меня в Светлый Храм,» – Герти поёрзала. – «Ах как все ошибаются насчёт Ламмерта! Конечно, он рассказывал мне про девушек из столицы. И о том, что скучает там лишь по мне,» – Герти покраснела от прошлогодних воспоминаний и опустила голову, якобы для того, чтобы разобраться с нитками.
– Что с тобой, Ларс? – Кай невинно улыбнулся. – Это всего лишь…
– Мои принципы. – Ларс кошачьей походкой подошёл к Герти. – Я её привёл.
– Хорошо-хорошо, – Кай помахал руками в примирительном жесте. – Просто ты давно…
– Будь добр, уйди.
Герти не понимала, что происходит. Голоса вампиров с гулким эхом звучали в её голове…
– Я, конечно, уйду, – вампир скрестил руки на груди. – Ничего, что вы в моей спальне. Но такие мелочи…
– Хорошо. Мы уйдём.
«Зачем ссорятся эти прекрасные существа? Почему я должна уходить? Счастье было… и будет – надо только остаться!»
– Это тебе, – Ларс надел на шею девушки тонкий шнурок с каким-то кулоном, и…
Всё изменилось.
Герти будто проснулась. Или вынырнула из воды.
Стала слышать отчётливее и видеть, и понимать.
Например, то, что в комнате очень, очень холодно!
– Я замёрзла… О, боги! – Герти крупно задрожала и потащила на себя покрывало с кровати.
– Просто пойдём со мной, – Ларс вырвал из озябших рук кусок ткани и обнял за плечи. Правда, тепла от этого не прибавилось.
– Зачем?! – в мыслях девушки отчётливо встала картина её ближайшего будущего: бледная рука, зубы вампира, кровь, боль и смерть в страшных мучениях – доктора она тут не заметила. – Нет!!! Никуда я с тобой не пойду! И с ним – тоже! – Герти вскочила с кровати и попятилась к двери.
Кай глумливо усмехнулся:
– Я снова оказался прав.
– Герти, – Ларс в одну секунду приблизился к ней и взял за руку своими ледяными пальцами. – Мы не тронем тебя. Слово вампира. А сейчас нам пора.
– Слово нечист-ти?
– Ты дрожишь. Я отведу туда, где тепло. Хочешь – верну в комнаты девушек?
– Обещаешь?.. – девушка уже еле шевелила губами.
– Да.
– Поклянись.
Кай закатил глаза и усмехнулся. Ларс же со всей серьёзностью приложил руку к груди:
– Клянусь вечностью, что не трону тебя. Без твоего на это согласия.
– Хор-рошо, – челюсти девушки будто зажили своей жизнью и сейчас лихо отплясывали во рту в тщетной попытке согреться.
Всё её тело тряслось. Не то от ветра. Не то от запоздалого ощущения смертельной опасности.
На плечи легло что-то тяжёлое и мягкое – Ларс укутал Герти собственным шерстяным плащом, от которого пахло морозом и лесом. И повёл обратно.
В этот раз тот же путь показался утомительно сложным. Отогревающиеся конечности сначала не слушались, а потом чувствительность начала возвращаться, обжигая кончики пальцев.
Герти молчала.
Ларс тоже не произнёс ни слова.
Девушка осмысливала, какое страшное влияние оказывают на неё вампирские голоса.
О приближении к человеческим комнатам она узнала по запаху жареного, печёного и, почему-то, пудры. Ларс остановился:
– У вас сейчас трапеза. Дальше я не пойду. Видишь тот поворот?
– С-спасибо.
– До встречи, Гертруда, – произнёс он отстранённо.
«Надеюсь, она случится не скоро».
Ларс, не дожидаясь ответа, просто исчез в темноте коридора.
«Растворился… Как они это делают?»
Герти постояла пару минут, обдумывая, что сказать девицам, и пошла по направлению, указанному вампиром.
В трапезной за длинным столом сидело пятеро уже знакомых Герти женщин. И все, кроме Сиглинд, обернулись на вошедшую.
Вилма удивлённо подняла брови:
– Эта вещь принадлежит господину Ларсу.
– Ой, да, – Герти скинула с плеч тёмно-вишнёвый плащ и повесила на спинку стула напротив Вилмы. Она села за стол и покосилась на чужие тарелки, в которых дымились похлёбка и жаркое. – На меня не накрыли. – девушка взяла ржаной хлебец из корзинки и с упоением вгрызлась в него, забыв про манеры.
– Мы думали, ты не придёшь. – Мирра запнулась и покраснела. – Так скоро.
– Да, если кто-то становится ужином Кая, спит потом по три дня. И ещё месяц отъедается, – Вилма пододвинула к Герти своё жаркое. – Ешь. Мне и бульона хватит. До следующей трапезы ждать шесть часов.
– Спасибо, – Герти не стала отказываться. Она уже согрелась и чувствовала теперь просто зверский голод.
– Испугалась? – Агна участливо смотрела на новенькую.
– Угу, – Герти усиленно жевала мясо. – Я не понимаю… Как вы можете это делать?
Мирра подавилась похлёбкой, Сиглинд хихикнула.
– Что именно? – уточнила Вилма у Герти.
– Давать себя есть! – глаза девушки расширились. – Эти раны… наверное, долго заживают?
Женщина с книгой расхохоталась.
– Вот эти? – Вилма задрала рукав и показала новенькой предплечье. – Как видишь, недолго. И тебя явно не ели.
– Ларс помешал, – Герти во все глаза уставилась на руку приятельницы, но кроме малюсеньких круглых шрамиков и пары ранок так ничего и не увидела.
Как не увидела и то, что девушки молча переглянулись.
– То есть… не понимаю, – Герти вопрошающе смотрела на Вилму.
– Господа не едят нас. Только пьют нашу кровь, – Вилма с наслаждением глотнула из кубка.
– Часто? – у Герти отчего-то меленько затряслись руки.
– По-разному. У кого-то – раз в несколько месяцев, а кто-то готов на жертвы и чаще.
– Вилма, скажи ей уже самое главное, – произнесла Агна и замерла в каком-то предвкушении.
– Не лезь. Не видишь, что она…
– Девственница?
– Агна! – Вилма со стуком поставила кубок на стол.
– Мы тут ещё и для того, чтобы они… делали всякие бесстыдства с нашими телами! – быстро проговорила Агна и торжествующе посмотрела на Вилму.
Герти поперхнулась.
Лицо Мирры стало пунцовым.
А Вилма только и смогла, что бессильно открыть и закрыть свой рот.
– Да-да, самый настоящий разврат! Потому что без брака это именно так и называется! – выплюнула Агна и скрестила руки на груди.
– Дурочка ты, Агна. – 40-летняя сухощавая женщина оторвалась от книги и своей тарелки. – Любые проявления любви естественны и прекрасны.
– Это тебе Ларс наплёл, Тереза? Сколько ты тут? Лет 20? 30? Да он уже давно овладел твоим разумом! Внушил, будто греховные мысли – и есть истина!
– 30… – Тереза прыснула и захлопнула книгу. – Я ещё не настолько старая. Всего-то 12 годочков живу здесь. Но они пролетели, как один год. Такой яркий… как праздник, – она улыбалась, явно перебирая в голове какие-то воспоминания.
