Текст книги "Княжна (СИ)"

Автор книги: Олег Ростов

Соавторы: Аника Лиин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)

– Перун наш всевидящий, пред твоими очами клятву принимаю, пред тобой в ответе три воина, три мужа стоят, от предательства защити, а предавшего покарай!!!

Завершив таинство, Волх неведомым для всех образом исчез, оставив обнимающихся мужчин по центру площади. Толпа, ещё некоторое время поражённая таинством безмолвствовала, а потом разразилась криками, гомоном, редкими хлопками. В то время как люд бесновался, три побратима, шли мне на встречу.

– Что ж гости дорогие или уже не гости пора за стол!

Сопроводив мужчин, усадила на кухоньку, хлопоча над Ярославом пока служки занимались остальными.

Сидя рядом с ним, кушала и не сводила глаз с удивлённых побратимов, с каким они восторгом кушали приготовленную еду моим суженным. Как прикрывали глаза и расплывались улыбками!

Мужчины откуда не возьмись, достали наливочку, Ярослав же принес огненную воду и, поставив по центру стола, разлил всем понемногу. Это была трапеза трёх побратимов. В большом зале уже накрывали столы для пира. Запрет для нурман входить в город без оружия и брони был снят. Но те кто шел на пир сразу предупреждались, что в терем без оружия. И это было правило не только для нурман, но и для своих бояр и кметей.

Сидя за неспешной беседой, отвлеклись на вбежавшего в светлицу мальца.

– Княже, княже! – Задыхаясь и повторяя одно и тоже, мальчишка еле-еле выговорил. – Там около ворот дружина стоит. Бронислав, говорят, прибыл и войско с ним большое! Княже, что делать?

В миг схлынув красками с лица, перестала смеяться и со страхом повернулась к своему суженому, смотря в глаза. Было страшно, я же давно их созывала, вдруг сейчас Ярослав разозлится? Но он только усмехнулся:

– Прибыл, говоришь, ну что ж, сейчас и посмотрим, что он из себя представляет! Посмотрим, кто такой и как ручки свои собрался распускать на чужое. – Взглянув на меня красноречивее слов и поцеловав мне ладони, сказал.

– Сиди здесь, из терема ни ногой, желательно запрись в своей светлице и не выходи!

Растерянно хлопая глазами, смотрела на удаляющиеся спины трёх мужчин, Гуннульв и Сигурд ушли вместе с Ярославом. Слышала лишь обрывочные фразы.

– Боян, приставить … ко входу….пять…. думаю хватит…

Проводив тревожным взглядом своего Ярослава, пошла наверх, хоть через окно, но я буду видеть что творится!

Глава 5

Со слов Бояна, с Брониславом пришло двадцать сотен. То есть, две тысячи мечей. Это очень серьёзная заявка. Где же он столько набрал? Спросил у Бояна, тот сам в недоумении. С его слов, с Брониславом должно было прийти не более семи сотен.

– Вопрос, Боян, где он остальные десять с лишним сотен взял?

– Не знаю. Но в его дружине есть хузары, аланы и касоги.

– Хузары и аланы? Очень интересно! И ещё касоги!!! Пусть своих людей размещает за стенами. Мне они тут не нужны. А с Брониславом пусть задёт сотня.

– Нас не поймут, Ярослав!

– Наплевать. Пускать в город странную шоблу, среди которой есть заклятые враги, это было бы полной глупостью.

– Тебя смутили хузары?

– Да. И не только. Что, Бронислав стал так богат, что может нанимать столько наёмников?

– У него жена, дочь одного из князей касогов.

– Он женат?

– Да. Двое детей.

– Ладно. Но в город зайдёт только сотня. Если с касогоми понятно, то что делают в его дружине аланы? Я уже молчу про хузар. Посмотрим. Да, где Мизгирь?

Минут через пять показался будущий бомбардир войска вятичей. Пушечный маньяк.

– Мизгирь. Пушку на телеге подкати к площади. Поставь её напротив сотни Бронислава.

– Зачем?

– А затем. Если поведут себя неправильно, будем их валить на фиг.

– Стрелять что ли? – Удивленно посмотрел на меня Мизгирь. Боян и ещё пара кметей стоявших вместе с нами так же непонимающе смотрели на меня. – Княже, это ж наши вятичи. Как так?

– Насколько я знаю, часть вятичей склонились перед каганом хузар. Или я ошибаюсь?

– Да есть такие.

– Ты можешь мне твёрдо сказать, что Бронислав и его кмети не из таких?

– Да. Никто за Бронислава такого позора не знает.

– Всё течет и все меняется. Поэтому, выполняй то, что я тебе сказал. Если они честные мужи, значит, ничего не будет, а если нет… – Мизгирь кивнул мне и пошел исполнять.

Напротив ворот стояли конные сотни Бронислава. Я вышел из ворот.

– Кто из вас Бронислав? – Задал я вопрос, хотя точно знал кто. Мне его Боян показал. Да и так было понятно. Он сидел на коне самым первым в красном плаще или как здесь это называли корзно. Примерно моего возраста, даже чуть младше. Русая борода, аккуратно подстриженная. Богатый доспех. На поясе меч в богато инструктированных ножнах.

– А разве не видно? – Ответил он. – Или в Златограде меня уже забыли?

– Может и не забыли, только я тебя не знаю.

– А ты кто такой? И где сама светлая княжна Мстислава? Я явился по её зову.

– Княжна у себя в светлице. То есть там, где и положено быть добропорядочной девушке. А я Ярослав! Я отвечаю за оборону города. На это меня призвала княжна. Поэтому, свою дружину оставишь здесь, пусть разбивают лагерь в посаде или вон в поле. Сам можешь зайти с сотней, не более.

– Какой-то не ласковый приём. Сама позвала, а даже выйти, встретить меня не пожелала. Может мне развернуться и вообще уйти?

– Рискни, уйди. Тогда это будет расценено как предательство и мятеж. Что задёргался, Бронислав? Будто красна девица. – Глаза Бронислава сузились. Что, думал тут к тебе с распростёртыми объятиями прибегут, задравши подол? Обломись. Среди дружинников Бронислава пошел возмущённый гул. Я покрепче сжал рукоять карабина. Усмехнулся, глядя ему в глаза. – Зайдёшь в город так, как я сказал. А княжна встретит тебя на крыльце своего терема. Что-то не устраивает?

Он поднял руку, призывая этим жестом к спокойствию.

– Ладно. – Потом развернулся в пол оборота. – Ждан, располагайтесь в посаде, со мной пойдёт сотня Добрыни.

Я развернулся и зашел за ворота. Отошёл чуть в сторону. Через ворота въехал Бронислав. Я специально посчитал, сколько с ним будет. Попыталось зайти сто двадцать конников.

– Стоять! – крикнул я и поднял карабин, нацеливая его на первого из той двадцатки, которая должна была повернуть назад. Наши дружинники стояли растерянно. На пути Бронислава встали два десятка вооруженных нурман. – Вы, – указал на всадника напротив меня, – поворачивайте назад ко всем остальным.

– Это почему? – Ко мне двигался на коне Бронислав. – Это моя сотня!

– Ты считать не умеешь? У тебя в сотне сто двадцать.

– И что?

– Ничего. Я сказал сотня, значит сотня и ни человеком больше!

– А что в городе делают нурманы, да ещё вооружённые?

– Это не твоя забота, Бронислав. Что нужно, то и делают. Убирай лишних.

– Тогда мы все уйдём и придём утром. И я хотел бы видеть Мстиславу.

– Хочешь видеть Мстиславу, езжай вперёд. Не заставляй её ждать. Ты не князь, чтобы тебя ждала княжна. Или испугался? Что, нурманы такие страшные? – Гуннульв и Сигурд, стоявшие рядом со мной, засмеялись. Было видно, что Бронислав в бешенстве. Многие его дружинники потянули мечи из ножен. Гуннульв взялся за рукоять меча, а Сигурд перехватил древко своей секиры обоими руками. Оба викинга оскалились как волки. Я зацокал языком и покачал головой.

– Бронислав, разве ты совершишь сейчас такую глупость? Живым из вас отсюда тогда никто не уйдет. – Я, если честно, блефовал. Не был уверен, что наши дружинники влезут за меня. Нурманы влезут, а вот вятичи не уверен. Но отступать было поздно. Бронислав бросил взгляд на стены и башни, там стояли лучники, вот только луки были опущены. Но Броснилав на это не обратил внимания.

– Боян! – Обратился к воеводе Бронислав. – Что происходит?

– Бронислав, если Ярослав сказал, что сотня, значит сотня. Он в своём праве.

– Кто ему такое право дал?

– Княжна Мстислава. Он её суженный. Будущий князь.

– Что?

– Ты не ослышался, Бронислав. Впрочем, можешь сам узнать от светлой княжны. – Ответил воевода.

– Хорошо! – махнул рукой. Двадцать всадников стали разворачиваться на выход. Я увидел Вторушу, подозвал его.

– Беги в терем, пусть княжна Мстислава встретит Бронислава как положено. Понял?

– Понял, княже. – И только голые пятки сверкнули. Бронислав дождался, когда двадцатка скрылась за воротами, после чего повернул коня и поехал к терему. Мы пошли вслед за ними. Ворота приказал закрыть. В конце концов ночь уже.

– Боян, усиль стражу.

– Опасаешься чего?

– Бережёного боги берегут, а не береженного кмети в порубе стерегут.

Старый боярин только усмехнулся и покачал головой.

– Хорошо. Я всё сделаю.

Когда мы с нурманами зашли на территорию княжеского подворья, Мстислава стояла в своём княжеском наряде и передавала Брониславу, соскочившему с коня, деревянный, окованный серебром ковшик с медовухой. Бронислав взял ковшик, припал к нему ртом и всё выпив, перевернул, показывая, что ни одной капли не осталось.

– Я откликнулся на твой зов княжна и прибыл как можно быстрее. С собой привёл двадцать сотен конницы, а меня не ласково встречают. Что так светлая княжна Мстиславушка?

– Ярославу виднее, сколько ты можешь завести воев в город, Бронислав. Он в своём праве. И это право ему дала я. Очень надеюсь, что вы оба подружитесь.

– Боян сказал мне, что этот Ярослав суженный твой.

– Всё верно. Он суженный мой, давно мне предсказанный.

– Откуда он взялся? Кто он? Ведь твой батюшка, светлый князь Вячеслав обещал тебя мне.

Я Заметил, что Мстислава побледнела. Поискала меня взглядом, нашла. Я ей ободряюще кивнул. Подойдя к Брониславу с княжной, спросил:

– Бумагу покажи? – Шустрик резко обернулся ко мне.

– Какую гумагу?

– Не гумагу, а бумагу. Или пергамент? Можно папирусный свиток или кусок камня с выбитыми письменами, мне всё равно.

– Зачем? – Парниша явно не понял, как и все остальные.

– Странный ты какой-то Бронислав. Приходишь предъяву выкатываешь, что тебе княжеская дочь обещана. Так? Так. Вот я и прошу предъявить документ, где рукой покойного князя чётко написано, что светлая княжна Мстислава из рода Вятко должна стать твоей женой. Давай. – Я протянул руку.

– У меня нет такого, как ты говоришь, документа.

– Серьёзно? – Я постарался сделать удивлённое лицо. – Что-то я не понял, завтра ещё какой умник заявиться и скажет, что Мстислава ему обещана и что делать будем? Как делить её между вами? Я что вам всем на слово верить буду?

– Ты хочешь сказать, что я лжец? – В свете горящих факелов, всё же было уже темно, лицо Бронислава исказила гримаса злобы.

– Пока я ещё ничего не сказал. Но мы продолжаем разговор. Итак документа нет. То есть я должен поверить тебе на слово?

– Мы с князем вели переговоры.

– Правда? И как переговоры закончились. Была назначена дата свадьбы?

– Нет. Мы не успели. Князя убили.

– Очень интересно. То есть конкретный договор между вами заключен не был? Я правильно понял?

– Да. Но это ничего не значит. Он хотел отдать Мстиславу мне в жены.

– Это он тебе сказал?

– Да!

– Здесь сказал? Есть свидетели?

– Нет не здесь. Мы переписывались.

– Отлично! Тогда давай бумагу. Или что там у тебя, берестяная грамотка? – Я опять требовательно протянул руку.

– Что тебе давать?

– Бронислав, не тупи. Письмо князя, где он говорит, что отдает за тебя замуж свою дочь. Я жду.

– Нет у меня такого письма! Я же сказал, что мы не усели довести переговоры до конца.

– Замечательно!!! То есть, брачного контракта нет?

– Чего нет?

– Брачного контракта. То есть договора, где прямо указано, что светлая княжна всех вятичей Мстислава Вячеславовна из рода Вятко, станет в такое то время твоей женой. Что за ней полагается такое то приданное, которое остаётся за ней и должно быть возвращено в случае, если тебя убьют или ты откинешь копыта в результат апокалипсического удара табакеркой по тыковке. Тогда извини, на нет и суда нет. Боян, что в таком случае получается? Мстислава сама вправе выбрать себе мужа так?

– В общем-то так.

– Но все знают, что покойный князь хотел отдать свою дочь за меня!

– Кто все?

– Все! – откуда-то вылез Храбр.

– Ну, в тебе то я вообще не сомневался, Храбр. Князь Вячеслав тебе лично это говорил?

– Он говорил, что Бронислав может быть не плохим мужем для Мстиславы!

– Ключевое слово – может быть! А может и не быть! Князь конкретно сказал, что Бронислав будет мужем его дочери или всего лишь отдавал предпочтение Брониславу из всей вашей своры женихов?

– Почему своры? Мы что псы?

– А я почём знаю? Ну не своры – кодлы, шайки, какая разница? Увидели богатую и юную сироту и начали копытами бить, хвостами мести. А кто-нибудь из вас, спросил её, а по сердцу ли ей женишок?

– А в этом деле девиц не спрашивают. За них родители решают.

– Замечательно! Вот и решай, на хрен, за свою дочь! А Мстислава княжна! Или ты забыл Храбр? Может тебе напомнить? Что молчишь, Храбр? Вот и молчи в тряпочку, тоже мне решала. Тебе дали приказ и высказали свою волю. Всё, выполняй или на твоё место найдётся другой человек. не такой борзый. Теперь с тобой, Бронислав. Насколько я в курсе, у тебя есть уже жена, так?

– Есть и что?

– А чего ты тогда ручонки к Мстиславе тянешь? Что жены не хватает? Так челядинку поимей или рабыню купи. – Стоящие со мной рядом викинги хохотнули.

– А нам светлые боги не возбраняют брать и вторую жену и третью. А я способен обеспечить и содержать и две и три. У нас такие обычаи.

– Я рад за тебя! И обычаи просто прелесть. У нас в одной песне поётся: «Если б я был султан, я б имел трёх жён и тройной красотой, был бы окружён». Ты молодец Бронислав, я даже завидую тебе! Три жены и ещё куча наложниц. Сплошной гарем, якорь в зад!

– Как это, якорь в зад? – Удивлённо спросил меня Сигурд.

– Как, как, просто. Представь, что ты кому-то засунул якорь со своего дракара в зад.

– Его же порвет?!

– В этом всё и дело! – Я стоял и ухмылялся в удивленные лица побратимов. До них дошло и они начали ржать как кони. Помимо них заулыбались и стоящие вокруг дружинники. Даже Храбра пробило на усмешку. – Ну ладно, смех смехом, а разговор нужно закончить, а то там уже вино киснет на столах и мясо стынет. Так вот, Бронислав, – посмотрел я на моего соперника, – всё это конечно бы прокатило с кем-нибудь, но явно не с Мстиславой. Вот теперь смотри Бронислав, у тебя есть жена, касожская княжна, так? – Он кивнул. – Ты берёшь в жёны Мстиславу, кем она становится?

– Женой. – Бронислав не догонял. Ладно, засранец, сейчас мы тебя разведём, так, что все вятичи тобой станут недовольны. – Правильно, Бронислав, женой, но какой? Второй. То есть светлая княжна всех вятичей будет на побегушках у твоей первой жены. Она же ведь старшая жена, а значит главная. Так? Так. Мало того, переберётся она сюда в княжеский терем, ведь ты же жить тут собрался, как князь всех вятичей? Я прав? Прав. И будет тут рулить в родовом гнезде Вятко непонятная касожка. А учитывая, что у неё уже есть дети, то она, я в этом уверен, сделает всё, чтобы её сын стал князем всех вятичей и уселся на престол предков Мстиславы. И поэтому Мстиславу просто траванут по тихой грусти и дело в шляпе! И никого не останется из рода Вятко – настоящих и природных князей и княжон вятичей. А будут сидеть на престоле касоги. Круто! Умна у тебя жёнушка! Молодец! Для этого дела можно какое-то время и потерпеть, что ты будешь мять в постели другую жену! – Я хищно оскалился. Какой я умный! Среди окружающих пошел гул голосов, в котором было возмущение и даже стали слышны угрозы в адрес Бронислава. Дружинники из числа вятичей в сотне Бронислава, смотрели на своего вождя недоуменно. Бронислав побледнел.

– Ты что несёшь? Ты с ума сошел? Не будет моя жена травить Мстиславу. Ты ответишь!

– Отвечу. Вот только о том, что твоя жёнушка не будет травить, это ты расскажи вон Храбру, он тебе поверит. Но только не я. Понятно? И кстати, Бронислав, а откуда у тебя в дружине хузары?

– Что ты хочешь сказать? Это мои хузары. Они мне принесли клятву верности.

– Серьёзно? Странно. А вот у нас почему-то нет таких хузар, которые готовы воевать за вятичей, против своего кагана! Касоги понятно, за свою княжну впряглись, особенно если в курсе, что пацан в котором течёт их кровь может занять княжий престол всех вятичей. А аланы у тебя откуда? Сколько их две-три сотни. Я видел, они хорошо вооружены. Это не голодранцы печенеги. Наёмники? Что Бронислав, денег много появилось, чтобы нанять столько конных воинов? Откуда серебришко или золотишко?

– А ты мои деньги не считай. Свои считай.

– А вот тут ты ошибаешься. Я как раз и буду считать твои деньги! По законам вятичей, каждое племя вносит свой вклад в княжескую казну. А сколько твоё племя внесло в казну всех вятичей? Не подскажешь? Или мне у боярина Дражко спросить?

Бронислав смотрел на меня ненавидящим взглядом. Но в тоже время в его глазах промелькнул страх. Или мне показалось? Чего боишься, добрый молодец? Ладно разберёмся.

– Надеюсь, Бронислав мы решили с твоей женитьбой? Не быть тебе мужем княжны, согласен? От греха подальше, как говорится. С наёмниками разберёмся, как и с верными тебе хузарами. Но если ты чист и честен Бронислав, тебе бояться нечего. И вообще сегодня я добрый. Праздник у меня и радость. Обрел я сегодня двух побратимов! – посмотрел на двух викингов. – Поэтому и я и светлая княжна приглашаем тебя, Бронислав, на пир! Возьми с собой с десяток кметей своих. Ты же ведь не откажешь светлой княжне? – Посмотрел на Мстиславу. Она мне улыбнулась и кивнула.

– Да, Бронислав, приглашаю тебя на пир. А то столы уже ломятся. А пирующих всё нет и нет. Добро пожаловать.

Смотрел на Бронислава, откажется или нет? Если откажется, то нанесёт оскорбление княжне. А это не есть гуд. Но Бронислав был явно не дурак. Он принял приглашение.

* * *

Я переживала, стоя в своей светлице и смотря на далёкие спины воинов и моего суженного, думала только об одном. Что будет?! Ярослав, мой суженный, предначертанный самими богами, выбранный мной и моим сердцем, Бронислав выбран отцом, к нему благосклонна дружина и он свой, но, но не люб он мне! В моем сердце поселился другой, тот, кто дарован свыше. Смотря на двух мужчин, которые словно дикие звери скрестили взгляды не желали примерятся и уступать. Яростное сопротивление, до сжатых кулаков и скрипа зубов, до не обузданного пламени в глазах и желания вцепиться в противника и выбить всю спесь. Видела всё это, глядя в чудную вещь, которую дал мне Ярослав. Он назвал её «бинокль». Смотрела и как будто они стояли рядом со мной, на расстоянии вытянутой руки. Сколько же чудес у Ярослава? Опять приставила бинокль к глазам.

Зная Ярослава, не заметно для себя твердила одни и те же слова:

– Ладо мой, пожалуйста, ну пожалуйста, не вспыли, только не вспыли…

Вбежавший, в светлицу мальчишка, посланный Ярославом, снял тяжкий груз с моих плеч. Идут! Всё же Бронислав уступил, не знаю, в чем именно, но въезжающие войны были тому подтверждением. Пора спускаться и поприветствовать гостей как положено. Стоя на крыльце, чувствовала взгляды направленных на меня воинов, не только моих, стоящих позади, готовых в любой момент защищать княжну, но и въезжающих вместе с Брониславом. Поздоровавшись с добрым молодцем, подала ковш наполненный медовухой, ожидая, когда он осушит его до дна и когда приличия будут соблюдены. Бронислав допил, начал высказывать мне своё недовольство. Видите ли, его дружину не пустили в город! Отмахнувшись от него, сослалась на суженого, заявив что ему виднее, а вот потом началось то, чего я боялась. Бронислав заявил на меня права. Испугавшись, поискала глазами Ярослава и, найдя, взглянула на него умоляюще. Подойдя к нам, мой ладо встал чуть впереди меня так, что бы отгородить от Бронислава и начал говорить. Слова его были грубы и жестоки, порой оскорбительны, но, не смотря на это, мой суженный меня защищал! Он защищал так, как мог, как умел, доводя словами до бешенства Бронислава, выбивая у него почву из под ног странными намеками, даже не прямыми обвинениями. Что и говорить, не только Бронислав был шокирован, но и я! Я не знала, что он женат, не думала о том, что буду второй, о том, что моей жизни грозит опасность. Для меня желание отца было нормальным и казалось разумным, а сейчас открывшись в другом свете, мне стало страшно. Страшно от того, что мой ладо, отступит и отдаст меня Брониславу. Но тогда, как Ярослав и сказал, род Вятко сгинет в один из дней. Но прежде я, я буду лишь второй, во всем, но самое ужасное, я ведь осознаю, что мой суженный самый прекрасный мужчина, но осознает ли это он по отношению ко мне? Или он защищает меня, только лишь из нежелания подчиняться кому-то другому и лишь из-за того, что я его попросила? Наверняка у меня был не лучший вид, за все то время, пока Ярослав говорил, пока он своими словами вносил смуту в ряды воинов, заставляя их задуматься, что будет со мной и моим народом, если по какой-то причине я выйду замуж за Бронислава. Как же неприятно и тяжело становится от одной лишь этой мысли.

Я очень внимательно наблюдала за ними и я видела, как в один момент по лицу Бронислава прошла судорога, как в глазах полыхнула ненависть, но ещё больше там было страха. Стоило Ярославу коснуться вопроса, где он взял столько вооруженной дружины и главное денег на её содержание, Бронислав задёргался, не внешне, нет, его выдал взгляд. Если бы я была обычной служкой, то не обратила бы на это внимание, но я была княжной и я не первый раз вижу такой взгляд! Взгляд загнанного зверя, готового обороняться до последней капли крови, когда и свои и чужие окружили со всех сторон. Смотря другим более оценивающим взглядом, осматривала его дружину и самого Бронислава. Хорош собой, красив, в дорогих доспехах наверняка сияющих в отблесках солнца. Мужчина был привлекателен, но, недостаточно, что бы я променяла Ярослава на него. И ещё на душе был неприятный осадок после слов моего суженного. Ему удалось посеять зерно сомнения. Да и сейчас видя пред собой, облаченного с иголочки мужчину и его дружину, вооруженную до зубов, не могла понять, где он взял деньги? При всем желании, занимаясь набегами, столько не собрать, даже если нападать исключительно на богатые селения. Меня тяготил этот момент, а в голове уже сформировалась мысль о его предательстве, но… но разве он мог так с нами поступить? Разве мог мой батюшка посоветовать плохого или может он сам не знал? Как же тяжко от таких дум, душу выворачивает наизнанку, стоит только представить резню между своими, а все потому, что предатель оказался не тем, на кого могли бы подумать. Улыбаясь искренне от осознания временного, но отступления Бронислава от своей цели, мой Ярослав пригласил Бронислава присоединится к нашему празднеству, сам же с хитрым выражением на лице не пропускал ни единого взгляда и жеста Бронислава. Не доверяет мой хороший, правильно, я теперь тоже не доверяю. Как же переменчива жизнь, как же скоротечны решения… Зайдя в терем, расселись за огромными столами соединёнными воедино и начали пир. Сидя во главе стола, усадила по правую сторону Ярослава, по левую Бояна, а все остальные заняли места после побратимов и нашей дружины! Хотя Бронислава посадили рядом с нами. Видя как яростно сузил глаза Бронислав, лишь усмехнулась, сладко пропев:

– Присаживайся Бронислав Велемирович, храбрый войн, гостем будь, откушай, испей сладкого меда, уважь хозяйку с хозяином! – На виду у всех положила ладошку поверх руки суженого, нежно поглаживая его пальчики и ловя пронзительный взгляд ярко синих глаз. Уже не скрываясь в нем, полыхала ненависть!

А я сидя рядом со своим мужчиной не заметила, когда переплела наши пальцы накрепко сцепляя их друг с другом, когда забыла о всех сидящих и положила голову на плечо Ярослава. Я поняла, мне всё равно, я знаю чего хочу, стоило осознать это до конца, как по телу пробежали мурашки, а щёчки наверняка покраснели. Мой ладо, мой свет, сидящий рядом со мной ещё не догадывался о моем решении.

Пир длился до глубокой ночи, нурманы и остальные дружинники выйдя из терема, продолжили разгул за его пределами, а я и мой суженный отправились спать.

Зайдя в светлицу, скинула тяжёлый сарафан с многочисленными подюбниками. Постояв босыми ногами на полу, достала невероятной красоты ночную сорочку. Облачившись, прилегла и задумалась, как же поступить? Я ведь уже решила, я хочу подарить всю себя моему любимому, моем свету, но как быть, если в один прекрасный момент, я достанусь Брониславу? Ну уж нет, не бывать этому, даже думать противно. Я готова отдать себя Ярославу и только ему. Встав с кровати прислушалась, тишина, служки и нянюшки спят. Выйдя из комнаты, в кромешной темноте пошла в дальнюю часть терема, прямо по коридору. Подойдя к двери, вздохнула, и без сожалений тихонечко отворила. Зайдя, увидела спящего мужчину. Ярослав спал, раскинув руки, со спокойной вздымающейся оголенной грудью. Подойдя на цыпочках к кровати, не желая будить раньше времени, легонько провела ладонью по руке, поднимаясь все выше и выше, пока совсем не осмелела и не залезла на спящего мужчину. Пока я стараясь, как можно более аккуратно и тихо на него сесть, мне пару раз показалось, что у кое-кого дрогнули уголки губ. Но прислушавшись к дыханию, не заметила изменений и сев поудобнее, принялась рассматривать каждую чёрточку моего любимого. Легонько ведя ладонью по изгибу носа, очерчивая контур губ по складочке залегшей на лбу. Не успев осознать, её значение оказалась подмятой мощным телом Ярослава. А он, нависнув надо мной, держал над моей головой сжатые им ладони. Дыша через раз, мужчина оглядывал меня новым взглядом. Сейчас я была другой, волосы, туго заплетенные в косы, сейчас распластались по всей подушке, а кончики пальцев не только на руках, но и ногах сводило от чего-то необъяснимого. А ещё по телу бежали волны жара, точь в точь, как на празднике, когда мой ладо одевал мне сапожки. Тихо на грани слышимости попросила:

– Отпусти…

Не сразу, но все же Ярослав смог ответить.

– Зачем?!

Улыбнувшись, шепча на грани слышимости и смотря прямо в глаза, что казались бездонными колодцами, затягивающими на самое дно, прошептала:

– А ты отпусти и узнаешь…

Медленно разжав пальцы, мужчина наблюдал, не спеша что-то предпринимать. А я наслушавшись рассказов, да подслушанных разговоров приподнялась с подушек и, не отрывая взгляда, обвила его шею ладонями, а потом прикоснулась губами к его губам.

Поцеловав мягкие губы, отстранилась, а мужчина, с тихим стоном сжал мою талию и приник к губам. Это было невероятно, волшебно, необыкновенно! Он целовал меня так, так яростно и сладко, я нигде не видела, чтобы так целовали. Его губы и руки оглаживали моё тело, мяли, ласкали, пробуждая сотни мурашек бегать от его касаний, зарождать пожар во всем моем естестве. Я забылась в его объятиях, лишь когда не хватило воздуха, мой мужчина отстранился и, смотря мне прямо в глаза, со прерывистым дыханием спросил:

– Мстислава, солнышко моё, зачем, ну зачем ты пришла?

Взяв его лицо в ладони, провела пальчиком по губам и, опустив взгляд, сказала:

– Я хочу, что бы я была твоей, чтобы ты ко мне прикасался и только ты! Я не знаю, что будет завтра, но сегодня и сейчас, я бы хотела принадлежать тебе мой ладо, мой любимый…

Застонав, проговорил:

– Чёрт! Может я об этом и пожалею, но это будет потом!!!

Это были последние слова, которые мы произнесли за ночь. Мы больше не говорили. Вместо нас кричали наши души соединяясь воедино. Сегодня я стала женщиной, познала, каково любить и быть любимой. Зная лишь из рассказов, как все происходит между мужем и женой, немного боялась. Когда ласковые ладони смяли мою рубашку, когда он решил её вообще снять, оставив меня нагой. Я стеснялась, щеки обжигало пламя, хотелось прикрыться, но мне не позволили, прижав к разгорячённой груди и целуя до головокружения. Лаская руками, даря такие ласки, от которых хотелось кричать, а потом не заметно для себя меня поглотило желание быть ближе, требовать не зная чего. Пока я в стремлении стать единым целым не обвила его ногами, притягивая к себе вплотную, заставляя терять контроль. Всё произошло быстро, я не успела даже понять лишь лёгкая боль и дискомфорт отрезвили от ласковых поглаживаний и будоражащих поцелуев. Попыталась чуть приподняться как меня нежно и очень трепетно попросили не двигаться и расслабиться, целуя и ведя руками по моему телу с удвоенной силой.

До тех пор, пока я не потеряла связность мыслей и не начала двигаться в такт движениям моего любимого.

Больше не было нас, меня или его, были лишь чувства сковавшие наши тела, более не стесняясь, приникала к его губам извивалась, тянулась ближе и просила ещё…. Я любила и меня любили, всю ночь, отдавая себя без остатка и уснула лишь под утро на груди любимого. Который вцепился в меня как в самое дорогое, заковав меня в свои объятия.

Меня больше не волновало, что подумает люд, челядь, дружинники, мне больше не было до них дела, я уже нарушила все возможные традиции и правила, ещё когда подняла подол там в лесу, когда Ярослав залечивал мои колени.

Проснувшись по утру и не обнаружив рядом с собой любимого, расстроилась, но лишь до тех пор, пока не увидела его заходящего в комнату с тазом и горячей водой. Покраснев как маков цвет, завернулась по самый подбородок и наблюдала. Налив воды, Ярослав призывно махнул мне, а я словно приросла к кровати не решаясь в его присутствии встать. Пока я сидела, мой ладно, подошёл и подхватил меня на руки донеся до таза, аккуратно поставив, мужчина видя, что я стесняюсь, провел ладонью по моим пылающим щекам и легонько коснувшись губ поцелуем, отстранившись, вышел на последок сказав:

– Как закончишь, позови, я подожду за дверью.

Умывшись и смыв с тела кровь, чувствуя слабость и ломоту во всем теле, оделась в принесённую им одежду. Не став звать, вышла за дверь, увлекая его в сторону своей светлицы, идти было неприятно, лёгкая боль между ног напоминала о незабываемой ночи, заставляя улыбаться и ловить взгляд любимых глаз. Зайдя усадила Ярослава на кровать, а сама обойдя по кругу, полезла под нее. Найдя маленький сундучок, раскрыла и дрожащей ладонью, с тенью страха взглянула на свиток, с давно уже сломанной печатью. Сглотнув образовавшийся горький ком, позвала своего любимого:

– Ярослав, то, что между нами было, это незабываемо, это было моё желание, мои чувства к тебе. А вот это чувства и желания отца.

Протянув, вложила в ладони мужчины свиток и сев рядом с ним стала ждать, пока он дочитает.

В этом свитке, были четкие указания моего батюшки. Это своего рода завещание, по которому я должна выйти замуж за Бронислава и передать в его пользование казну, земли, кметей и прочее. Если бы кто узнал об этом свитке, я бы уже была счастлива замужем в качестве второй жены. Как только после известия об убийстве моего отца я добралась домой, я сразу же в первые дни перерыла его светлицу и нашла вот это. Оказывается, слова Бронислава были не пустым звуком, так как сейчас Ярослав держит бумагу с прямым доказательством и честно мне страшно как он поступит. Хмурое выражение лица и слова больно ударившие были неожиданностью.