Текст книги "Княжна (СИ)"

Автор книги: Олег Ростов

Соавторы: Аника Лиин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

Довольно неоднозначно супруга восприняла около меня молодую дочь кельтов Этну. Огорчать княгиню не хотелось, но и давать в обиду девчонку так же не горел желанием. Я к Этне испытывал скорее братские чувства, как к младшей сестре. Разговор с Мстиславой был довольно нелёгкий. Она вбила себе в прелестную голову, что я спал с Этной. Боян сообщил мне чуть позже, что кмети, ходившие в поход и особенно дружинники из моей личной охраны были подвергнуты ей самому настоящему допросу. В том числе Мстиша выпытывала и у Бояна, и у Дражко о моих взаимоотношениях с Этной. Но компромата найти не удалось. Три ночи я доказывал жене, что люблю только её. Вроде отошла. Но на Этну смотрела подозрительно и поджимала губы. Но юная дочь кельтов держалась хорошо. Сохраняя полное хладнокровие и покорность. Конечно, Мстислава могла бы придраться к чему-нибудь и Этне стало бы плохо. Но я притормаживал жёнушку. Соответственно весь женский кагал, мгновенно сориентировался. Девушке было нелегко, ведь у неё здесь никого не было. Фактически она могла рассчитывать только на меня. Конечно, в моём присутствии к ней не придирались. Но вот когда меня рядом не было, что случалось, на неё предприняли попытку прямого наезда. Это была не Мстислава. Всё же невместно княгине начинать дрязги с простолюдинкой. А вот Звенислава с ещё одной боярыней попытались унизить девушку. Потребовали вынести помои и натереть до зеркального блеска пол в тронном зале. Этна, имевшая право, помимо личной стражи княжеской семьи, находиться везде при оружии, послала обеих куриц подальше. Причём прямым текстом. Это она выучила в меня ещё в походе. Предложила самим боярыням вылизать пол своими языками, а потом засунуть эти языки друг дружке в известное место. Девушки из личной свиты Мстиславы стерпеть такое не могли и кинулись в рукопашную. Вот только Этна была далеко не подарок и боярыни огребли от неё затрещин и тумаков. В это время я, Мстислава, Боян, Дражко и Гуннульв находились в нашем с княгиней рабочем кабинете. Обсуждали раздел добычи и планировали дальнейшие наши действия. Боян с Дражко как раз горячо спорили, на что бросить основные усилия – на производство оружия и увеличения армии, как того жаждал Боян или на производство необходимых вещей для быта и торговли, на чём настаивал Дражко. И тут за дверью раздался девичий визг и шум. У мадемуазелей началась потасовка. Все сидевшие за столом недоумённо замерли.

– Это что там такое? – Спросил озадачено Боян. Я крикнул Вторушу. Дверь в комнату открылась, появился мой оруженосец.

– Вторуша, что за крик?

– Так там это… княже, боярыни дерутся. – Глаза у парня были величиной с блюдца.

– Кто?

– Звенислава, Лада и рыжая Этна.

Мы все подскочили со свои мест и вышли из кабинета. Обе боярыни были растрёпаны, потеряли свои гребни. Их мантильи валялись на полу. Они верещали и пытались ухватить за волосы Этну, пинались. Этна уворачивалась и в свою очередь ухватила Звениславу за косу, а Ладе отвесила оплеуху, отчего та грохнулась на задницу. Визг и вопли нарастали. Кмети из личной охраны княгини, смотрели на всё это оторопело. А некоторые смеялись.

– Прекратить немедленно! – раздался голос Мстиславы. Этна отпустила Звениславу и сделав шаг назад, приклонила одно колено и опустила голову. – Что здесь происходит? – Мстислава была зла.

– Матушка Светлая княгиня. – Заголосили обе боярыни. Обе размазывали слезы по лицу. – Эта чужачка оскорбила нас и полезла драться.

– Понятно! – Мстислава перевела взгляд на Этну. – Теперь ты объясняй.

– Они лгут, госпожа. – Этна так и не подняла голову.

– Этна встань. – Сказал я. Девушка выпрямилась. Посмотрела прямо мне в глаза. – Говори.

– Они сказали мне, чтобы я вынесла помои и натёрла пол в тронной зале. Я воин, а не полотёрка.

– Теперь и мне понятно. – Произнёс я и посмотрел на супругу. – Душа моя, Этна воин и это право она заслужила. Причём это её право никто из дружинников не оспаривает. И для неё подобные предложения являются оскорблением. – Мстислава молча перевела взгляд с меня опять на Этну. Твою бога душу, не хватало ещё сейчас с любимой собачится, ведь она явно будет заступаться за этих кумушек.

– Звенислава, – проговорил Боян, – а как рыжая вас оскорбила?

Обе боярыни пыхтели раскрасневшиеся, но молчали.

– Вторуша, как Этна их оскорбила? – Парень стушевался. Но я тоже хотел получить ответ. – Говори.

– Прости княже, но такие слова не должны слышать уши Светлой княгини. – Гуннульв при этом фыркнул, сдерживая смех.

– Ничего, Вторуша, говори. – Велела Мстислава.

– Этна послала боярынь на бранное слово и предложила им самим вылизать пол своими языками, а потом… – Вторуша замялся.

– Говори. – Голос Мстиславы был тих, но в нём чувствовалась злость так, что мой оруженосец поёжился.

– А потом эти языки засунуть друг дружке в зад.

Раздался хохот Гуннульва. Потом засмеялся Боян. Дражко ухмылялся себе в бороду и качал осуждающе головой. Я сам еле сдерживался, чтобы не засмеяться.

– Молодец, рыжая! – Проговорил смеясь Гуннульв.

Мстислава посмотрела на меня.

– Я почему-то даже не удивлена такой похабщине, муж мой.

– Извини, душа моя. Это я виноват. Дурной пример заразителен.

– Конечно. Вторуша тоже злословит так, что стены краснеть начинают. Да-да, я слышала. А теперь ещё и эта твоя… Ну ладно, мы потом об этом поговорим. А сейчас, – Мстислава посмотрела на своих боярынь, – приведите себя в порядок. Пошли отсюда.

Этна стояла не шевелясь. Была бледна. Чтобы её приободрить подмигнул ей. Увидел, что она облегчённо вздохнула. Этна единственная из женщин не носила платье или сарафан. На ней были мужские штаны, сапоги, короткая, до бёдер рубашка и куртка. На голове был берет, который сшили по моему эскизу. В берет было воткнуто перо. Получилось очень прикольно. Но Этна носила головной убор с гордостью и никому не позволяла его трогать. Чуть позже заметил, что такие береты стали появляться на других девушках. А Мстислава спустя некоторое время наблюдая за тем как головной убор набирает популярность, потребовала впредь согласовывать любую новую одежду, обувь и головные уборы с ней.

Бека казнили, просто отрубив ему голову. Мстислава не стала настаивать на мучительной смерти, например посадить его на кол. Она пресытилась местью. Даже согласилась не убивать кагана. Я объяснил ей, что каган ничего не решал и к убийству её отца отношения не имел. Его поселили на княжеском подворье, но в отдельном доме. За ним присматривали его дочери и те из сестёр, кто не успел достигнуть тридцатилетнего возраста и соответственно не были ещё удавлены священным шнурком.

Если с боярынями всё было ясно и они в рукопашную на Этну больше не лезли, то с молодыми норманками дело обстояло иначе. Особенно с Айсбёрг. Они довольно насторожённо отнеслись к Этне. Этна так же отреагировала на норвежек. Некоторое время конфликтов между ними не было. Они старались держаться на расстоянии. Как бы присматриваясь друг к дружке. Наконец присмотрелись. Первой в атаку пошла Айсбёрг. Я как раз был у литейщиков. Обсуждали создание корабельной пушки. Так как Этна вместе с Вторушей ходили за мной по пятам, то и они находились во дворе. Там же появились и все три сёстры Гуннульва. Кроме них ещё и одна из Мстиславинных боярынь. Айсбёрг что-то сказала Этне. Но рыжая норманку проигнорировала. Это зацепило жену Можжевельника. Айсбёрг обозвала Этну рыжей потаскухой. Её сестры и боярыня засмеялись. Этна ответила. Она предложила белобрысой шалаве отвалить, пока её не выпороли ремешком по тощей заднице. Смех моментально стих.

– Что ты сказала, раба? – Айсбёрг была взбешена.

– От рабы слышу. Да ты ещё и глухая! Зря Можжевельник себе такую жену взял. Гнать тебя нужно поганой метлой. Ты наверное и дитя родить-то не можешь? Жаль, Можжевельник славный мужчина.

Белокурая бестия такого стерпеть не могла. В её руках моментально появился меч. Этна смотрела на Айсбёрг презрительно.

– Меч в ножны! – Рявкнул один из дружинников. Некоторое время две девушки пристально смотрели друг на друга. Одна с ненавистью, вторая с презрением. – Мне тебе повторить, женщина? – зашелестели выдвигаясь из ножен мечи охраны. Наконец Айсбёрг вернула свой меч в ножны, после чего ткнула в сторону Этны палец.

– Я вызываю тебя на бой.

– А я плевала на тебя.

– Боишься, тварь.

– Тебя что ли? Уже умираю от смеха. Я служу князю. Его слово для меня закон. Разрешит, я изобью тебя простой палкой, так как марать об тебя благородную сталь слишком большая честь.

– Сука!

В ответ Этна плюнула. Плевок попал белокурой женщине на накидку из волчьей шкуры. Айсбёрг бросилась на Этну. Рыжая встретила блондинку ударом ноги в живот. Но норманка выдержала это и они сцепились. Упали на землю. Катались и молча дрались, шипя от ярости.

– Разнять! – Рявкнул уже я. Кмети бросились к двум разъярённым фуриям. Дружинники, пока растаскивали девушек, огребли до кучи ещё и сами. Девицы махали кулаками, кусались и пинались.

– Жесть! – Выдохнул Вторуша.

– Я убью тебя, сука рыжая! – Кричала Айсбёрг.

– Пошла на хрен курица безмозглая! – Неслись в ответ крики Этны.

Твою бога душу! Вот это была засада из засад. Девицы наговорили на четыре пожизненных срока и на три расстрела. В это время за слова принято отвечать и отвечать очень жёстко, зачастую собственной головой. Обозвать свободную женщину рабой, считалось тяжким преступлением. Плюнуть в неё при всех, тоже самое. Я уже не говорю про всё остальное. Совещание с литейщиками пришлось в срочном порядке прекращать. Боян обозлился и готов был поубивать обеих девиц. Ибо пушки для него – это любовь всей его жизни.

Сёстры Гуннульва смотрели волчицами на Этну. Боярыня Мстиславы куда-то исчезла. Воины отпустили обеих девиц. Они яростно дышали и метали друг в друга громы и молнии.

– Весело, девушки! Я впечатлён вашим словарным запасом. Вы обе такие милые, что прямо жуть берёт. Какого хрена вы сцепились?

Обе молчали.

– Вторуша?

– Княже, Айсбёрг первая задела Этну. Этна ответила и ну и понеслась пи… по кочкам.

– Вторуша, слова фильтруй! Что бы я не слышал больше от тебя похабщину.

– Прости княже.

К литейке стал стягиваться народ. Появились нурманы. Ну вот начинается. Появился Гуннульв с Сигуртом.

– Что случилось, брат? – Спросил Гуннульв.

– А что случилось… сцепились две девицы.

– Сильно?

– Чуть не поубивали друг дружку. Хорошо растащили их.

– И всё что ли?

– Не совсем. Они же за языком не следят. – Я решил не скрывать ничего, так как до обоих донесли бы как дамы поносили друг друга. А в случае с Айсбёрг тень оскорблений сказанных Этной, ложилось и на самого Гуннульва и самое главное на Можжевельника, мужа яростной блондинки. Всё рассказал. Ухмылка на лице Гуннульва исчезла. Он внимательно посмотрел на Этну. Потом на свою младшую сестру.

– Брат, это оскорбление. Задета честь семьи. – Сказал Сигурт.

– Я понимаю.

– Гуннульв, твоя сестра обнажила меч в присутствии князя. – Сказал один из старших кметей. Викинг ругнулся. Обнажать оружие в присутствии князя и тем более княгини было запрещено. Это было требование безопасности. Я долго вдалбливал это в голову Избора, как начальника личной охраны княжеской четы. А он уже вдалбливал это в головы своих подчинённых. Все знали о таком требовании. Первоначально это касалось только княгини Мстиславы. Но постепенно, по умолчанию, эти же требования Избор перенёс и на меня. Причём с подачи Бояна и Дражко. Охрана могла без предупреждения убить обнажившего меч или кинжал. Рубануть мечом, приколоть копьём или всадить арбалетный болт, тем более арбалетчики там во дворе и литейке были. И их арбалеты были взведены и болты наложены.

– Дай сюда меч! – Гуннульв протянул руку к сестре. Айсбёрг отдала ему своё оружие. – Я скажу Можжевельнику, пусть разберётся с тобой. – Потом он посмотрел на меня. – Ярослав, я всё понимаю, но вопрос с оскорблением нужно решать. Задета честь семьи.

– Я понял. Будем решать. – Глянул на Этну. Она стояла опустив голову. – Пошли со мной.

Мы вернулись в Детинец.

– Этна. Ты понимаешь что произошло?

– Да мой господин. Я готова ответить.

– Готова она ответить. У вас язык как помело. Сядь здесь. Жди меня.

Пошел в нашу с Мстиславой светлицу. Княгиня была у себя в мастерской. Когда я зашёл, там стояла тишина. Мстиша сидела отвернувшись к окну. Тихо как мыши сидели её боярыни.

– Оставьте нас! – Сказал я. Женщины быстро исчезли за дверьми. Подошёл к жене. Она всё так же продолжала смотреть в окно. Присел рядом с ней на корточки. Положил руки ей на колени.

– Мстиша. Посмотри на меня. – Но она продолжала смотреть в окно. Я встал и взяв её лицо в ладони развернул к себе. По её щекам катились слёзы. – Мстиша, ты мне не поверила? Чем мне доказать, что Этна не была у меня на ложе? У меня есть только одна женщина, это ты. Этна для меня как младшая сестра. Не более. Понимаешь? – Мстислава продолжала молчать. Закрыла глаза. – Любовь моя, твоя ревность убивает тебя. Убивает меня. Ты не должна ей поддаваться. Если мы любим друг друга, мы должны доверять. Верить. Или для тебя мои слова ничего не значат? Вижу тебе нечего ответить. Молчишь? Скажи мне, тогда зачем я здесь? – Мстислава продолжала молчать. Я отошёл. – Ты начала травить невинного человека. Зачем? Может лучше сразу, прикажи и её убьют. Чего мучится? Потом ещё кого-нибудь убьют, на кого я не так, с твоей точки зрения посмотрел. А что? Возможностей у тебя хватает… Вижу ты не расположена разговаривать. Я очень разочарован. Никакой вины за собой не чувствую, так как клятву свою я сдержал. У тебя есть время подумать. Но его не так много. Ты понимаешь, что натворила? Можжевельник потребует плату за оскорбление семьи. Этна конечно не сдержалась, но Айсбёрг сама не лучше и это она девчонку спровоцировала. В итоге будет одно из двух. Либо вопрос будет решаться поединком между женщинами. Либо между мужчинами. Что в одном, что в другом случае всё плохо. Айсбёрг не только жена Можжевельника, но и сестра Гуннульва. Можжевельник не может потерять лицо. Не рассчитывай на умение Айсбёрг владеть оружием. Этна не Хель. Да я знаю о их поединке. Айсбёрг хорошо учили обращаться с мечом, ножом, копьём. Но и Этну тоже хорошо учили. Она прирождённый боец. Ты думаешь, что Айсбёрг легко справиться с Этной? Ошибаешься. Наоборот, я например в их поединке поставлю на кельтийку. А вот теперь представь, что будет, если Этна убьёт Айсбёрг? Нет, сразу никто претензию не предъявит, так как это будет суд богов. Но у её родственников затаится злоба. Они не простят и особенно Можжевельник. Он свою жену на руках носил, когда она ещё у матери грудь сосала. А если Можжевельник сам потребует боя? У Этны никого здесь нет. Она как волчонок одна в лесу. А поэтому дорогая супруга, против Можжевельника придётся выйти мне. А он лучший мечник. За Этну никто не вступится кроме меня. А я её не брошу, нравиться тебе это или нет. Я сказал тебе, что она мне как младшая сестра. Она доверилась мне и принесла клятву верности. А я не бросаю тех, кто готов идти со мной до конца. Подумай об этом.

Я повернулся и вышел. Уже в дверях оглянулся. Мстислава сидела закрыв лицо ладонями. В переходе стояли женщины из свиты княгини. Среди них увидел Хильду и Киру. Тут же отирался и Вторуша. Вздохнул и пошел к Этне. Парень следовал за мной тенью. Этна так и сидела на лавочке, где я её оставил. Она была бледна. Подняла на меня взгляд.

– Я подвела тебя, мой господин?

– Нет. Ты защищала свою честь. И не зови меня господином. Зови просто по имени. Нам нужно к волхву.

– Зачем?

– У тебя же должна быть семья. Я назову тебя своей сестрой, перед людьми и богами. Понимаешь. Я стану твоим старшим братом. А значит обязан буду заботиться о тебе. У меня есть два побратима. Теперь будет сестра.

* * *

Всё пропало! Все мои долгие и упорные старания разбились словно хрупкий хрусталь. А я ведь всё продумала, не учла только одного самодеятельности моих боярынь. Нужно было приструнить их ещё по первому разу. А я решила смотреть сквозь пальцы позволяя им вести себя неподобающе. И вот теперь, пожинаю плоды рук своих. Утерев бегущие слезы. Вздохнула поглубже тихо считая удары сердца и успокаиваясь. Я всё решила, как бы я не хотела избавиться от мелькавшей пред моим взором девчонки. Жизнь моего мужа во сто крат дороже. По сравнению с ним она пыль под моими ногами и он абсолютно прав! Захочу и ни кто и ни что мне не помешает избавиться от неё. Но сейчас это не главное, о ней я подумаю чуточку позже когда буду уверена, что жизнь моего князя в безопасности. Я ведь знаю кто он и знаю о его умениях держать меч в руках, а сражаться?! Выйди он против Можжевельника, и мы можем смело считать его погибшим. Как бы я его не любила, как бы сильно не оберегала и не вкладывала в его голову приемы владением оружия, он всегда будет слабее многих. Вздохнув чуть сильнее, и проглатывая горький комок боли, продолжала мысленно искать выход из сложившейся ситуации.

Мы чуть ли не с молоком матери впитываем элементарные знания, оттачивая их на протяжении всей своей жизни! А мой муж? Была ли у него такая возможность, мог ли он где-то учится сражаться, нет, не мог. Я сама прекрасно знаю, чьи руки были первыми вложившими в его ладони меч. Я сама стала тем самым толчком, после которого мой ладо начал учиться и оттачивать боевые навыки, но ведь беда не в этом?! Беда в том, что он как дитя с зубочисткой против Можжевельника. Против сильного и умелого война, с многочисленным жизненным опытом за плечами. Но и это ещё не всё. Можжевельник, даже не смотря на статус моего мужа не отступит! Это дело чести, семьи которой было нанесено оскорбление, а именно его жене. Прекрасно понимая последствия их битвы, я просто не могу этого допустить. Не могу допустить свершится непоправимому, а именно гибели моего князя. Ведь боги будут свидетелями я не остановлюсь не перед чем, пока не изничтожу всех повинных в его смерти. А в этом вина будет на всей слободе северных кьердов, меня даже не остановит их побратимство. Да и что оно будет значит, потеряй я самое дорогое?! Ничего. Я просто изничтожу всех кто встанет у меня на пути, превратив некогда счастливую жизнь моих бояр и пришлых в ад. Прекрасно понимая последствия. Не могла более медлить. Мне казалось промедли я на доли мгновений больше и меч занесённый над головой моего мужа, обязательно её отсечет.

– Марьяша, позови боярыню Айсберг и всех остальных.

Обратилась я к самой маленькой боярыни из своей свиты, а та не долго думая кивнула вихрастой головкой и помчалась выполнять моё поручение. Я же покинув насиженное место с гордо поднятой головой, отправилась в палаты. Войдя в просторное светлое помещение, внимательно окинула взглядом стоящих на страже воев и тихим но не терпящим возрождения тоном произнесла «вон». Поклонившись мне караульные вышли, плотно притворив за собой двери. А я разместилась на троне ожидая прихода виновниц моих бед. Но перед этим выставив всех своих боярынь в одну шеренгу. Напуганные стоя с повинно опущенными головами испытывая страх и не зная о своей дальнейшей судьбе девы слегка взбледнули. Не помогли даже румяна, было явственно видно, что сейчас они меня бояться пуще самих богов. Даже не меня саму, а холодную решимость и лёд сквозивший во взгляде, силу и волевую уверенность истинных природных княжон. То чему меня учили с детства и то что демонстрировалось лишь в редких случаях. Усмехнувшись краешком губ, ещё раз оглядела собравшихся замечая их подрагивающие ладони и явный ничем не прикрытый страх. Ну да, пожалуй сейчас они впервые видят такую княжну.

– Звенислава, Лада, Морена, Хильда и Кира выйдите вперёд так что бы я вас видела. Повинуясь моему приказу девушки сделали несколько робких шагов встав перед троном. А я сцепив руки в замок разглядывала причудливо увитые узоры на кольце, не спеша подавлять гнетущую тишину. Ожидая самую последнюю и главную виновницу в беспорядках.

Влетев в зал словно маленький огонек Марьяша, поклонившись встала в строй уступая моему взору хмурую и заплаканную Айсбёрг.

Не говоря ни слова, прошла к стоящим предо мной сестрам и заняла место рядом с ними. Не знаю, что послужило кардинальной смене настроения, осознание или же разговор с Можжевельником, а может и то и другое, но молодая девушка, больше не выглядела яркой и задиристой. Да и взгляд как-то потух явно говоря о нелегком часе после стычки с Этной. Вот только мне от этого было не легче и степень ответственности не уменьшалась.

– Стоя тут, вы осознаёте причины моей не милости?!

– Да княгиня осознаем– тихо, но на перебой проговорили девушки, всё так же не смея поднять головы.

– Какие же вы у меня всё таки осознанные, словно змеи в клоаке и как только додумались пойти марать о чужестранку руки! С тобой Айсберг всё понятно, но ты Звенислава, и ты Лада, как посмели провоцировать и накалять и без того обострившуюся обстановку?! Вы хоть понимаете, что вы наделали?! К чему привели ваши поступки, не догадываетесь? Тогда я вам расскажу! Или может быть ты Айсбёрг расскажешь? Ты ведь тоже должна осознавать к чему привел твой поступок и оскорбления летевшие в след кельтской девке. Пусть я и не питаю к ней симпатии, но вы мои боярыни ни в коем случае не имели права вмешиваться! Но вмешались. И сейчас мы находимся в очень шатком и гиблом положении. А особенно ты Айсберг и вся твоя слобода. Ты ведь догадываешься, что с вами будет если мой князь падёт от руки твоего мужа?! Ты ведь понимаешь, что ни одно побратимство не остановит моей ярости и мести, моего горя и боли! Я вам сейчас говорю это, что бы вы знали цену своих поступков. В этот раз это, цена жизни князя и помогут мне боги её сохранить, а если нет…. То вы все ответите сполна. Все свободны, можете заниматься далее своими делами.

Вернулась назад и села на трон. На секунду прикрыв глаза и вдохнув поглубже услышала тихий но уверенный голос Айсберг.

– Светлая княгиня, я виновата пред вами и прошу прощения, а в знак своего раскаяния, я бы хотела вам помочь.

– Ты уже мне помогла Айсбёрг, теперь я справлюсь сама.

Встав с трона двинулась в сторону своих покоев. У меня был только один вариант, на который я могла рассчитывать. Аккуратно сняв огромное чистейшее зеркало, подаренное мне когда-то мужем. Любовно провела по нему ладонью и бережно прижав к себе покинула свои покои.

Двигаясь в нужную мне сторону и не обращая на заинтересованные взгляды караульных, которые ну вот точно докладывают моему мужу я лишь растягивала уголки губ в приветливой улыбке, продолжая свой путь. Покинув стены родного города и ступив на пожалованные мной земли северных кьердов, искала хоть какие-то изменения. Но не видя ни беспокойства, ни суматохи оценила верно принятое решение и углубилась в глубь поселения. Мне нужна была, самая мудрая женщина та к чьим словам прислушивались и чье решение уважали не оспаривая. Мне нужна была жена вождя и мать Гуннульва.

Каис, в данной ситуации, она единственная может повлиять не только на своего сына, но и на всех нурман. Её слово столь же веско как и жизнь прожитая со всеми тяготами.

Задумавшись, размышляя о причудливых нитях судьбы и богах державших в руках наши жизни не заметила как дошла до нужного мне места. На поляне под лучистым, слегла ласкающие солнцем, расположились женщины готовя прекрасное варево для своих мужчин. Так же среди молодок и взрослых с краюшку на бревне сидела Каис, оглядывая своих сельчан зорким взглядом. Продевая ловкие пальцы сквозь толсты нити и плетя одной ей понятный узор, женщина словно и не следила за действиями своих рук, порхающих столь же легко как и крылья бабочки. Они была где-то далеко в своих размышлениях изредка возвращаясь и одаривая собравшихся на поляне тягучим изучающим взглядом. Наверняка мать вождя сидела и думала о том же о чем и я некоторое время назад. Тихо подойдя и присев рядом с ней не торопилась начинать разговор давая время собраться с мыслями и принять верное решение. Да и мне нужно было собраться с мыслями и подобрать нужные слова.

– Я знаю зачем ты пришла девочка. Я бы поступила так же, пытаясь сберечь свою семью и любовь. Я понимаю тебя княгиня и полностью одобряю твой поступок, если не сказать поддерживаю и ощущаю некую вину. Мало того что наша слобода обязана тебе и твоим мастерам, сытой и спокойной жизнью, так теперь ещё и из-за моих дочерей тебе приходится непросто. Но не смотря на всё это, я не осуждаю поступок Айсберг. Пусть она и поступила слишком импульсивно и несдержанно, обнажила меч в присутствии князя, сцепилась с Этной, но это лишь показывает насколько она предана, что способна пойти на всё лишь бы убрать соперницу княгини.

– Каис, вы тоже считаете Этну моей соперницей?

– А как же девочка, на моём веку не раз на моих глазах воительницы, стражницы, всходили на ложе рожали бастардов и были любимы больше чем законные жены. Даже не смотря на клятвы верных и любящих мужей, со временем они обязательно обращали внимание на окружающих их дев. Моя дочь хоть и дерзка, но она никогда не позволит занять место рядом с её мужем ещё кому-то, да что я тебе говорю, ты сама всё видела. Её вина лишь в том, что ей не удалось выбрать подходящего времени и совершить все по-тихому, это единственное за что я не одобряю её поступок. В остальном возможно будь я по моложе я бы поступила так же.

– Я знала Каис, что ваша старшая дочь похожа на вас, но даже не предполагала что на столько. Каис раз вы понимаете, что произошло и какие последствия эта ситуация может за собой повлечь, прошу помогите мне! Я княгиня всех вятичей, радимичей, полян, северцев и других племён, собранных под моей рукой, приношу искренние извинения и прошу принять от меня этот подарок.

Протянув на вытянутых руках зеркало сидящей рядом со мной женщине ожидала когда же та отомрет. Каиса видя первый раз такую красоту, такой четкий облик отражающийся в зеркало не могла оторвать взор. Лишь спустя пару мгновений, женщина тяжко вздохнула произнося.

– Я помогу тебе княгиня, а подарок свой забери. Мы и так у тебя в долгу и одаривать нас столь дорогими вещами не стоит. Тем более я то знаю откуда у моего сына златая цепь, поэтому ещё одного щедрого подарка нам не надо, да и князь думаю вовсе не обрадуется утерянному тобой подарку. Забирай, забирай не смотри так на меня, я все точно решила!

– Хорошо Каис, я заберу это зеркало, но уже сегодня вечером вам будет доставлено другое, не столь чистое, но большое, что бы смотреться в полный рост.

Засмеялись женщина слегка сжала мои ладони произнося.

– По рукам, я приму твой подарок княгиня, в знак моего данного тебе слова.

* * *

Мстислава и Этна стояли друг перед другом. Мне вся эта хрень полностью не нравилась. Но сделать ничего не мог. С одной стороны жена, с другой стороны моя подзащитная, которую я считал уже своей сестрой. И та и другая виртуозно владели саблями. Кто из них выйдет победителем, только богам известно. Тут же были вятичи, угрюмо смотревшие и на Этну и на нурман. Нурманы, так же угрюмо смотревшие на Этну. Всем она была неудобна. Совсем одна девчонка. Единственно, что её поддерживало, это моё отношение к ней. В какой-то момент наши с Этной взгляды встретились. Её глаза были печальными. И тут я понял, она даст себя убить. Блин! Я мог запретить Мстиславе драться. Но тогда вся договоренность с норманнами теряла силу. И мне придётся выйти на бой с Можжевельником. А это моя гарантированная смерть либо смертельное увечье. В этом случае произойдёт бойня. Сначала я думал, что какое-то время у норманнов будет, что бы погрузится на корабли и отвалить. Но как оказалось я ошибался. К Златограду уже подтянулись боевые сотни радимичей, полян, северян, вятичей. Кроме того, порядка пяти сотен хузар, которые принесли клятву верности мне и Мстиславе и теперь находились под командованием Бенджамира. Этому вообще было нелегко, так как его сестра и Гуннульв испытывали друг к другу чувства. Я вообще был удивлён как суровый викинг преображается при виде восточной красавицы. Даже три сотни пацинаков-печенегов подошло. Это один небольшой род попросился под мою защиту и получил её. Кроме того, Мизгирь, несмотря на мой категорический запрет, ослушался меня и навел жерла крепостных орудий на слободу норманнов. Пушки были заряжены не только ядрами. Некоторые были заряжены бомбами. Нам удалось получить первую бризантную взрывчатку – пикриновую кислоту или по научному – тринитрофенол. Как, вопрос отдельный. Сколько с ней намучились, пока получили это желтое кристаллическое вещество. Её получают с помощью азотной кислоты. А это мы делать уже научились. По своей мощности она в разы превосходила простой чёрный порох. И самое главное она была чувствительна к детонации. Отличная взрывчатка для пушечных бомб. Можно только представить, что осталось бы от слободы.

Я всё ещё лихорадочно думал, как не допустить убийства. Чертовы женщины! Мстиша со своей бешеной ревностью. И в этот момент почувствовал, как воздух вокруг словно сгустился, время стало замедляться. Ага, сразу понял я, это опять серьёзные дяди и тёти пожаловали. Сначала появилась довольно крупная ворона. Она спикировала с высоты и перед самой землей превратилась в молодую женщину с чёрными как ночь волосами до пояса. Её руки были красными по локоть. Пригляделся, мать честная это же кровь. На ней был чешуйчатый доспех, защищающий её тело, но при этом правая грудь была обнажена. Симпатичная стерва. То, что стерва было сразу понятно из выражения её лица и ухмылки. Не успела эта мадам коснуться ногами земли, как появилась рыжая Фрейя. Личико этой северной богини выражало высокомерие и недовольство. Ага, понятно, сошлись две мамзели примерно одного возраста и одинаково стервозные.

– Морриган! – буквально выплюнула это имя Фрейя. – Что тебе здесь надо?

– И я тебя люблю, сестричка! – Ухмыльнулась черноволосая. Фрейя скривилась.

– Я сейчас от счастья подпрыгну, родственница.

– А что ты так нервничаешь? – Та которую назвали Морриган засмеялась. Файл памяти выдал информацию. «Морриган – богиня войны кельтов. Её можно воспринимать как отдельную богиню, так и триипостасную богиню войны. Другие ипостаси – Бабд (неистовая), Нейман (ядовитая) и Фи (злобная). Сама Морриган – Великая королева». Весело господа! И что мне делать с этими двумя милыми дамами?

– Фрейя, сестрёнка. Ты сама то что тут делаешь? Это не твоя епархия.

– Ну и не твоя.

– Значит мы обе находимся здесь не совсем законно. Так что не надо качать права, рыжая!

– Что ты сказала, ворона ощипанная? – В руках у Фрейи моментально появился меч. У Морриган в правой руке возникло копьё с длинным листовидным наконечником. Таким можно не только колоть, но и рубить.