Текст книги "Княжна (СИ)"

Автор книги: Олег Ростов

Соавторы: Аника Лиин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)

Оказалось, что семена, находящиеся в них ещё не созрели, и овощи придётся положить на солнышко и подождать пока они разрумянятся, сгниют, и высохнут, и только после этого очистив с них шелуху, можно будет достать семена и посадить. Разместив на солнце почти все овощи, давая им созреть и потом высохнуть, рядом с ними примостив в мешочке собранные семена перца. Как сказал мне любимый их тоже нужно высушить, а уже потом посадить в землю.

Наши дни и проведенные вместе ночи, летели словно птицы– быстро и невозвратно. В один из дней, ничего не подозревая, выполняя домашние дела, была похищена и пленена сильными объятиями Ярослава, его губами и руками. Мой мужчина, зацеловав меня вдоволь, улыбнулся так лучисто и искренне и, завязав мне глаза, куда-то повел. Я ничего не подозревала, доверчиво прижимаясь, отдавалась во власть его нежно ласкающих рук. Мы шли не долго, в один из моментов, я зацепилась и обязательно бы упала, но меня подхватили сильные руки Ярослава, а сам мой любимый бережно прижав к груди, куда-то понес. Отнёс в свою машину, так как бережно опустив меня на сиденье, пристегнул, уже хотела снять повязку мешающую рассмотреть, что же происходит как получила ласковый удар по ручкам и больше не стараясь стянуть, тихо сидела изнывая от любопытства. Расспросы коими я пыталась выведать куда мы едем, ничего не дали, лишь больше разожгли интерес. Елозя по сиденью, мучимая неведением, и желанием поскорее узнать, что же происходит, всё чаще тяжко вздыхала, до тех пор, пока мы плавно не остановились. Всё так же сидя в машине, слыша лишь шорох и шум открываемых дверей, ждала. Я не знаю, что задумал мой любимый, но всецело ему доверяю! Мне было очень тяжело сидеть ровненько, держать ручки на коленях, не пытаясь снять повязку или хотя бы приподнять и подсмотреть. Заерзав в последний раз и тяжко вздохнув, услышала над ухом веселый смех моего мужчины и улыбнулась.

– Ну что егоза моя, идём!

Подхватив на руки и не дав коснуться земли, меня понесли. Я чувствовала, как нас пару раз качнуло, как в тишине слышались удары волн и крики птиц. Но, более не обращая на это внимания, застыла в восхищении рассматривая увиденное. По всюду, куда хватало взгляда, горели маленькие огоньки, а палуба, взятой на меч ладьи полян, была усыпана нежнейшими лепестками цветов. А посреди всего этого невероятного безобразия был натянут полу прозрачный колышущийся шатер, а в нем на полу, устланному меховыми шкурами, ютился маленький низенький столик, пестревший разнообразными яствами. Заплакав, не сдерживая своего счастья, развернулась в кольце любимых рук. Смотря в глаза светящиеся любовью, потянулась к манящими губам. Целуя Ярослава, вкладывала всю любовь и нежность! То, что переполняло меня сейчас, чувствуя, как слезы непрекращающимся потоком потекли по щекам. Я не могла о таком мечтать, даже не думала, что когда-нибудь я буду любить кого-то так сильно, получая в ответ тоже самое. Я была словно в сказке, созданной только для нас двоих. Прервав поцелуй, наполненный невероятной мягкостью и нежностью наших чувств, почувствовала, как меня крепко прижимают к себе, закручивая в танце. Рука в руке, тело в тело, неприлично близко, но так желанно. Сияющие счастьем глаза, обещающие, зовущие и такие родные. Закружившись в вихре танца, поглощённая, одним единственным мужчиной на свете, отдавала ему всю себя. Разве можно отдать, что-то кроме тела? Можно, можно отдать душу и сердце, можно отдать всю себя, растворяясь в нем без остатка, дыша им, дыша с ним в унисон. Став одним дыханьем, одним целым, чувствуя одно биение сердца на двоих. Я растворялась в его руках, губах, глазах, улыбке и голосе, на веки дарила ему всю себя! Моё сердце, тихой мелодией нашептывало «люблю», а мои глаза отражали звёзды, подаренные им для меня.

Закружившись в последний раз мой любимый, не отпуская моей руки, встал на одно колено и, смотря прямо в мои глаза, произнёс:

– Мстиша, солнышко моё ясное, ты выйдешь за меня? Будешь моей женой, в горе и радости в болезни и в здравии, в богатстве и бедности? Согласишься ли ты, подарить мне свою жизнь, проведя её рядом со мной?

Смотря на такого любимого и дорогого человека, не могла сдержать слез. Всхлипнув, опустилась рядом с ним на колени и дрожащим от волнения голосом прошептала заветное «да».

– Ладо мой, я давно отдалась тебе, на милость твоих решений. Я доверила тебе самое дорогое что у меня есть – моё сердце и душу, ты для меня стал моим соколом ясным. Я готова не только прожить с тобой жизнь, но и умереть!

Держа меня за руку и смотря так, что у меня по телу разливалось тепло, опаляя всё моё естество, заставляя улыбаться и плакать одновременно. Достав откуда-то тоненькое колечко, совсем простенькое, но по своему красивое. Одел мне его на безымянный пальчик и привлёк к себе, поцеловал.

Эта ночь была самой замечательно за всю мою жизнь. И дело не только в том, что мы любили друг друга неистово, отдаваясь без остатка, соединяясь не только телами, но и душами. Эта ночь стала самым прекрасным подарком на нашу свадьбу. Покорив меня в самую душу. У нас ведь не принято такое, мужи не носят своих жен на руках, не делают им столь необычных и красивых подарков. Они лишь обвешивают украшениями и мехами, не более. То, что сделал Ярослав, было сродни маленькой сказке, чуду, сотворённому ради меня и для меня. В эту ночь накормленная блюдами, приготовленными моим мужчиной, лёжа вместе с ним на мехах и смотря на звёзды, была самой счастливой. Мой любимый, был невероятно нежен, касаясь друг друга обнаженными телами, обдуваемые ночной прохладой. Наслаждались жаром, идущим с глубины наших тел. Наша любовь была такой томительной и сладкой, как те же меха под моими руками. Сжимая их из раза в раз, стоило ему войти в меня до упора, вырывая из моего горла хриплые крики и стоны наслаждения. Он делал со мной невероятное, был везде и всюду, его руки огненными язычками разжигали пожары на моем теле. А невесомые поцелуи, ласкающие мою шею, грудь, бедра, будили что-то неистовое, древнее, что до этого момента пряталось где-то глубоко внутри. Ночь нашей нежности превратилась в необузданную и неукротимую страсть! Мы не могли остановиться и не думать друг о друге. Отринув приличия и робость, я наслаждалась своим мужчиной. Целуя и пробуя его тело на вкус. Исследуя каждую мышцу, каждый волосок. Более не стесняйтесь, гладила, целовала, терлась и требовала его всего!

Мы уснули лишь под утро, утомленные нашей необузданной страстью.

Вернувшись ближе к полудню, счастливые, ловили самые разнообразные взгляды. Кто-то улыбался, а кто-то кивал неодобрительно головой. Приняв решение, встав на крыльце, держась за руки, во всеуслышание объявили о своем решении. Люд поняв, наконец, что мы сказали и осознав загомонил, засвистел, оглашая площадь радостными выкриками.

Нашу свадьбу мы назначили через одну седмицу, давая возможность подготовиться не только боярам, но и нам самим.

Подготовка шла полным ходом. Вятичи с ожиданием и трепетом ждали заветного дня, а мой Ярослав как положено на следующее утро пришел свататься. В его свите были как его побратимы, так и бояре – Дражко, Храбр, пушкарь Мезгиль. С моей стороны в качестве старшего был Боян с ним Литонья и Аяша, да Молчана.

Зайдя в терем добрые молодцы поклонились, да стали сговор говорить.

– Здравствуйте хозяин с хозяюшкой! Слышали мы, что у вас товар богатый есть, красоты неописуемой. А вот у нас купец есть, что товар купить готов, да денег не пожалеть. Сговоримся ли мы с вами, хозяин с хозяюшкой? – заговорили пришедшие сватать мужчины.

– А что купец готов отдать за наш товар? Товар-то не простой, уж дюжа ценный – смотря из-за щелочки на то как Боян произносит положенные слова, а побратимы Ярослава, улыбаясь, начинают торг.

– Так и купец наш не простой, золотом обсыпанный, да с дарами заморскими. Умом и силушкой богатырской не обделённый!

– С дарами заморскими говоришь, видели мы ваши дары! Полюбились они нашей невестушке. Ну что ж, коль не передумали сваты дорогие, милости прошу в дом, да за стол.

Усадив гостей дорогих хлопоча вокруг суженого своего, кашки положила, караваем с сыром угостила, гостей дорогих служки ублажили, а я стала ждать заветных слов.

– Что ж хозяин с хозяюшкой угодили! Жених наш не простой, под стать невестушке! Свадьбе быть!

Произнесли главные слова побратимы Ярослава и откланявшись забрали его с собой, а я оставшись в тереме стала готовится. Седмица, отведенная на подготовку к свадьбе пролетела не заметно. Настал заветный день гуляний.

Вся площадь пред теремом была заполнена гуляющим людом, всё с азартом ожидали жениха и невесту, веселясь под музыку гусляр, да под весёлые пляски, да шутки.

Надев свадебный наряд, с замиранием сердца ждала моего любимого. Ещё утром от него прибежал Вторуша, вручая свадебный подарок в виде резной шкатулки заполненной редчайшими украшениями, лентами гладкими и мягкими словно пух и заморскими сладостями.

Как и любая княжеская свадьба, гуляния должны продлится целую седмицу.

В первый день, мой суженый прислал в княжеский терем Вторушу с подарком. На второй день произошли смотрины, рукобите и вытие. Меня как самое главное сокровище, облачали в разные наряды, символизирующие определенные этапы моей жизни. Девичество и юность, когда я могла ходить с непокрытой головой, переплетя косу лентой. Потом, став юной княжной и одев головной убор. Показываясь среди люда и меняя наряды, даря подарки сватам моего жениха, была счастлива. Рукобите происходившее у всех на глазах было очень жарким, мужчины, доводя толпу до потехи, получали ни с чем несравнимое удовольствие. Стоило только пойти оценить имущество жениха и невесты. Сколько шуток и прибауток сыпалось от сватов и как хитро крутился Баян и Литонья, отбивая их подначки. Подарив положенные подарки и знатно помучав Ярослава приняла последний подарок, позволяя запечатлеть сладкий поцелуй на своих губах. Все эти дни мы с моим любимым не виделись, после сватовства он вместе с Гуннульвом и Сигуртом жил в другом тереме. Оставляя мне лишь редкие встречи и мечтания. Гуляния происходили очень жарко разделившись на два лагеря мужской и женский, устраивали посиделки в бане и игрища. Мужчины парились, выпивали, устраивали кулачные бои и метания оружия.

А женщины знатно напарившись и очистившись от грехов, плели венки, водили хороводы и пели, завлекая сладкими голосами не устоявших юношей.

День волхвования, сопровождаемый песнопением, наступил неожиданно. Я облаченная в красный сарафан, расшитый драгоценными каменьями с золотой нитью по подолу, встречала на крыльце самого любимого мужчину. Взглянув лишь раз, потеряла дар речи, единственное на что была способна, смотреть в его глаза улыбаясь. Мой любимый облаченный в красный кафтан, шелковые штаны и высокие красные сапоги, был великолепен. Краше него не было ни кого! Смотря на него и утопая в нежности его глаз, не могла поверить в свое счастье. Подхватив меня под локоток, сделали первый шаг на усланную лепестками цветов ковровую дорожку. Идя в сторону алтаря, осыпаемые пшеницей и хмелем. Меня же, как жену и будущую хранительницу очага окутали поверх одеяния рыболовной сетью и повтыкали в нее иголки, на тот случай если на нас нападёт нечистая сила. Сеть и иглы служили оберегом отпугивающим и запутывающим нечистых. А пшеница и хмель, да и лепестки цветов были к плодородию и деторождению.

Пройдя по ковровой дорожке до алтаря и обойдя его три раза, под песнопения, приносили дары богам нашим. Ладе покровительнице семьи и любви. Сладости и кашу сладкую возложили, да драгоценности с ягодами, а Перуну громовержцу, княжьему покровителю жертву принесли! На коленях пред идолом стоял предатель Добрыня! Держа в руке жертвенный кремневый нож, подошёл к нему волхв и резанули по шее, а затем вогнал нож в грудь, вырезая сердце. Обмазав кровью несколько пальцев на руках, волхв коснулся идола Перунова, коснувшись губ, а затем возложил к ногам его сердце убиенного.

Прося его о защите, божественной храбрости и смелости воинской!

Завершив с подношением даров богам нашим, развернулись в сторону ожидавшего нас волхва. Седой как лунь волхв, одетый в хламиду из небеленого холста, опирающийся на деревянный посох, он заговорил:

– Дети, да продляться ваши годы, да будет дом ваш полной чашей. Да будет чрево жены плодоносным, ибо жизнь вечная дана нам светлыми богами через детей и потомков наших. Да будет муж опорой и защитой семьи своей. Живите счастливо. Светлая мать богов Лада, благословляет вас. Пращуры наши, стоящие поколение за поколением, воины и хлебопашцы, бабки-рожаницы и медуницы, смотрят на вас, радуются за вас, чтобы род наш не истончился и не иссяк. Что бы только креп и разрастался. Вкусите вместе хлеб, что взращён на земле нашей. Отпейте чистой ключевой воды, что истекает из земли нашей. Вы кровь от крови, плоть от плоти земли этой, народа живущего здесь. Долгие лета Ярославу и Мстиславе – князю и княгине народа вятского!

Вкусив хлеба с солью и испив из кубка единого, под гомон взревевшей толпы с улыбками лучистыми на пир пошли. Сидя рука об руку, князем и княгиней – равными, с этого момента полновластными! Ухаживая за мужем своим, деля еду одну на двоих, смешивая в кубках вина в одно, связывая нас одной нитью крепкой нерушимой, делая близкими – едиными! Испив и откушав, поманила мужа своего станцевать, жену свою побаловать. Выйдя в середину, подхваченная хороводами закружилась, завертелась, убегая от мужа своего, раззадоривая. А потом в какой-то момент не увидев рубаху алую, завертелась высматривая, напоролась на весёлый взгляд Сигурта. Не успев понять, что и как происходит мужчина подхватил меня поперек талии и, закрыв ладонью рот, потащил в глубь люда веселящегося, сливаясь и теряюсь на их фоне. Вытащив меня за пределы веселящихся, перекинул через плечо, убегая. Испугавшись, не хотела верить, я просто не желала в это верить! Крича и молотя по спине, не добившись абсолютно ничего, поняла одну единственную вещь – меня украли!

* * *

Классно с ладьёй получилось! Здесь такого своим дамам не делают. Побрякушку блестящую купили, в меха нарядили и всё, оцени своего мужа – сапоги сними, ноги помой и зад подставляй. И то за счастье считаю. Сначала хотел на дракаре. Но боевой корабль викингов для этого мало подходил, узковат. А вот ладья в самый раз. Широкая. Сидушки для гребцов убрали. Помост мне сделали, чтобы пол ровный был. Хотя и здесь не развернуться сильно то было, ну ни круизный лайнер ни разу, но всё же. Даже покружить её удалось. Правда, приходилось быть осторожным, чтобы за борт не свалится, но всё нормально получилось. Не заметила. А что? У нас вон олигархи целые пароходы заказывают, где только один столик для двоих и шеренга халдеев в позе вопросительного знака – «Что хороший хозяин желает?» И музыканты мелодии наигрывают. А я чем хуже? Почти олигарх, по нынешнему князь! Пароход имеется, вернее ладья, но хрен редьки не слаще. Народ вообще не понимал, зачем я эту ахинею горожу? Ну как им объяснить, что для любимой женщины, ты хотя бы раз сделай сказку. А лучше много раз. Тогда гарантировано не побежит налево. Хотя я и так был уверен, что Мстиша не побежит. Но, как говорят, кашу маслом не испортишь. И колечко ей подарил, вернее на безымянный пальчик правой руки надел. Хотя это вроде после регистрации нужно делать. Да ладно, правил строгих нет. Тем более мы уже спим с ней, так, что только шуба заворачивается. Колечко сделали мне такое, почти такое, какие у нас обручальные кольца делают. Всё под моим чутким руководством. Тут один златокузнец есть. Большой спец в блестящих цацках. И он, кстати, не вятич. Вообще не славянин. Толи перс, толи араб. Мстиша сказала, что он лет десять назад пришел в Златоград. Кто он, что он и почему тут оказался, ни кто у него не спрашивал. Не раб и не закуп беглый, значит всё нормально. А когда оказалось, что он ювелирку хорошо знает, сам князь ему разрешение выдал на житё-бытьё. Да налог с него три года не брал. Так вот, он то мне и сварганил колечко. У меня имеется цепь, золотая. Толстая, повесится можно! Я сам, к таким вещам довольно равнодушен, но мне её друзья подогнали на День рождения. Сказали, чтобы всё как у людей. Бред, кончено, но я махнув рукой нацепил и носил. Не будешь носить, увидят, сразу претензии пойдут, типа, ты нас не уважаешь. Поэтому на лесные каникулы и одел. Цепь делали по заказу, парни мне тогда сказали, что золото высшей пробы. Вот спрашивается – на фига? Лучше бы деньгами дали, я бы себе что-нибудь более полезное купил. Плетение было конечно красивым. Сейчас уже не помню, как оно называется, но звенья имеют грани, которые бликуют на солнце. Здесь на эту цепь многие косятся. Тут за счастье серебряную гривну на шею нацепить, а у меня золотая, да красивая. А народ тут на всё блестящее падкий. Так вот, этот ювелир, увидев цепь, впал в ступор. Вокруг меня козлом скакал. Ну, я ему её дал на время – изучить. Потом он меня достал – где делали, кто делал и как? А я знаю? Сказал, что делали гномы, которые богине Фрейе ожерелье сделали. Викинги сразу прониклись и сомнений у них в этом не возникло.

Свадьбу отгуляли весело, хотя целая неделя цирка меня под конец стала напрягать. Да ещё, в итоге, у меня жену молодую украли! Представляете?! Я думал, что эту фигню с воровством, в наше время практиковать стали. Ан нет. Оказалось, эта очень древняя традиция. Я когда не смог отыскать Мстишу, сначала растерялся. Побегал по терему. Поймал за ухо Вторушу, попытался у него выяснить, видел ли он княгиню? Вторуша, засранец, сделал лицо кирпичом, заявил, что не в курсе, хотя, как оказалось, был в очень даже в курсе. Вызвался мне помочь в поиске, два раза засранец! Бегали с ним вдвоём. Постепенно к нам в поисках моей молодой жены присоединилась ещё дюжина народа. И вся эта клоунада продолжалась порядка двух часов. Потом стал замечать, что никто не рвёт волосы на себе, а дружина не поднимается по боевой тревоге. Мало того, то там, то сям стал слышать смешки и хихиканье. До меня стало постепенно доходить. Блин, как до утки на пятые сутки! Понял, что меня банально разыграли. Даже покраснел от стыда. Представляете, каким оленем я выглядел в глазах всей этой братии? Посмотрел на Вторушу, он мгновенно испарился. Три раза засранец! Пошел к Бояну. Старый проходимец сидел, смотрел на меня и качал головой. Чувствовал себя полным кретином.

– Боян! Мстиславы нигде нет.

– Беда, князь, ой беда! – Зацокал языком. Потом посмотрел на меня вопросительно. Не, ну наглый народ!

– Боян, а что ты на меня так смотришь? Это я на тебя так должен смотреть!

– Это почему? У кого жёнку украли у меня или у тебя?

Ага старый лис, прокололся, значит украли!

– И кто?

– А я почём знаю?

– В смысле?

– Ты у своих побратимов спроси. Может чем помогут тебе, горемычному.

Обвел палату взглядом. Увидел Гуннульва. Этот стоял и ухмылялся. А вот Сигурта не было видно. Всё понятно, подляна пришла, откуда не ждали.

– Гуннульв, брат мой! А не подскажешь, это где же наш Сигурт, который Можжевельник?

Хёвдинг пожал плечами.

– Не знаю. Может уже на пути в фиорды, а может, ещё только готовится отплыть. Ты ещё по более побегай по терему, например до вечера! И я даже не знаю, с кем брачную ночь проведёшь.

Услышал смех. Дружинники и хирдманы смеялись. Им вторили женщины.

– Значит отплывать?

– Ну конечно!

– А ты что? Не готовишься отплывать?

– Не, Ярослав. Мы же побратимы. Как можно? Вот дождусь, когда ты опять женишься и отплыву.

Палата утонул в хохоте. Самому стало смешно. И ведь все знали! Один я не знал! Слов нет, даже слюней и нецензурным выражений! Пошел на пристань. Вся толпа увязалась за мной. Клоунада продолжалась.

Стою возле дракара Сигурта. Сходни убраны. Сам он нагло ухмыляясь, смотрит на меня. И вся его корабельная банда потешается.

– Ярослав! Что-то ты долго. Я уж решил, что пора мне!

– Сигурт! Ты украл у меня жену!

– Украл! Ты слишком плохо за ней смотрел. Не дело это для мужа! Муж должен блюсти свою жену!

– Очень смешно! Тоже мне радетель устоев! Так побратимы не делают!

– Очень даже делают! Именно побратимы. Итак, Ярослав?

– Что, итак? Мстишу отдай.

– Что значит отдай? Выкупи!

– И что ты хочешь?

– Вот это разговор! Так, для начала ты спляшешь!

– Я что, скоморох?

– Жену хочешь получить? Вижу, хочешь. Значит, повесели меня.

– Хорошо. Но я не понял, что значит – для начала? Пляски это ещё не всё?

– Это только начало.

– Тогда огласи весь список, пожалуйста!

– Какой список?

– Всё, что ты хочешь получить, что бы, наконец, моя жена оказалась рядом со мной.

– Сначала пляски!

Хорошо, пляски так пляски. Гусляры, дудочники и прочая весёлая братия была уже здесь. Я, конечно, танцор ещё тот, которому ничего не мешает, но вот как танцевать в присядку, да коленца выкидывать, видел много раз по телевизору, да и в живую, тоже, в разной там самодеятельности. Кафтан я уже давно скинул, ну его, жарко в нём. Поэтому пошел по кругу, подгибая то одну ногу, то другую и похлопывая по ним ладонями. Потом в присядочку, даже покрутился присев на одной ноге. Дудочники и гусляры поймали ритм и вовсю наяривали. Здесь ещё так не плясали. Но народу очень понравилось, многие стали прихлопывать в такт танцу. Не знаю, насколько хорошо получилось, но плясал как умел. Даже вспотел по конец. В самом конце заметил Мстишу, выглядывающую из-за спины Сигурта. Вот тебе и верная, любящая супруга! Развели как лоха!

Сигурт, как главный похититель остался доволен. Потом шёл торг. Пришлось отдариваться пряниками, сдобными булками, отдал связку куньих шкур, мне их Вторуша с виноватым видом передал. Я тебя, мелкий на полосе препятствий поучу, как из князя оленя делать!

Блин, это же грабеж, средь бела дня! Даже свой кафтан отдал, рубаху и сапоги. Стою босиком в одних штанах. Сигурт заинтересованно смотрит на них.

– Сигурт, тролль лесной, только не это! Ты издеваешься? Я что голый буду?

– Ладно, так уж и быть. Позорить тебя не буду. Ты же мне брат и к тому же конунг теперь!

– Спасибо, братец! Добрый ты у меня! Я в шоке! Это же надо так до исподнего обобрать, зато по родственному!

– Конечно, Ярослав. Оцени это и не говори, что я тебя не люблю как брата!

– Я в восторге, поверь. Ну так что? Отдай мне мою жену.

– Отдам. Осталось совсем немного.

– Не понял? Ты издеваешься надо мной?

– Вирши!

– Какие ещё вирши?

– Я удивлён, брат мой. Ты такой тёмный и дикий, не знаешь, что такое вирши? Я хочу услышать вирши, которые слагают скальды!

Понятно. Скальды это местные стихо и рифмоплёты! То есть, мне предлагают поработать за поэта! Вот засада. И ведь все молча на меня смотрят в ожидании. Так, что мы знаем их поэзии? Не так много. Но в свою бытность, когда ещё только ухаживал за своей бывшей женой, выучил один стих, рассказал ей стоя под окошком. Выслушав его, она выглянула в окно улыбаясь. «Всё верно сказано! Да, мы такие! Но ведь этим мы и притягательны для вас, мужчин. Как наркотик»! А Сигурт ведь отморозок северный, ему бойню подавай, море крови и гору костей! Или нет? Попробуем. Это стихотворение написал Эдуард Асадов, называется «Любовь, измена и колдун». Я оглянулся на всех, кто был на пристани. Особо посмотрел на женщин. Ухмыльнулся. Потом на мужчин. Да олени, интересна будет ваша реакция.

 
В горах, на скале, о беспутствах мечтая,
Сидела Измена худая и злая.
А рядом под вишней сидела Любовь,
Рассветное золото в косы вплетая.
 
 
С утра, собирая плоды и коренья,
Они отдыхали у горных озер.
И вечно вели нескончаемый спор —
С улыбкой одна, а другая с презреньем.
 
 
Одна говорила: – На свете нужны
Верность, порядочность и чистота.
Мы светлыми, добрыми быть должны:
В этом и – красота!
 
 
Другая кричала: – Пустые мечты!
Да кто тебе скажет за это спасибо?
Тут, право, от смеха порвут животы
Даже безмозглые рыбы!
 
 
Жить надо умело, хитро и с умом,
Где – быть беззащитной, где – лезть напролом,
А радость увидела – рви, не зевай!
Бери! Разберемся потом!
 
 
– А я не согласна бессовестно жить.
Попробуй быть честной и честно любить!
– Быть честной? Зеленая дичь! Чепуха!
Да есть ли что выше, чем радость греха?!
 
 
Однажды такой они подняли крик,
Что в гневе проснулся косматый старик,
Великий Колдун, раздражительный дед,
Проспавший в пещере три тысячи лет.
 
 
И рявкнул старик: – Это что за война?!
Я вам покажу, как будить Колдуна!
Так вот, чтобы кончить все ваши раздоры,
Я сплавлю вас вместе на все времена!
 
 
Схватил он Любовь колдовскою рукой,
Схватил он Измену рукою другой
И бросил в кувшин их, зеленый, как море,
А следом туда же – и радость, и горе,
 
 
И верность, и злость, доброту, и дурман,
И чистую правду, и подлый обман.
Едва он поставил кувшин на костер,
Дым взвился над лесом, как черный шатер, —
 
 
Все выше и выше, до горных вершин.
Старик с любопытством глядит на кувшин:
Когда переплавится все, перемучится,
Какая же там чертовщина получится?
 
 
Кувшин остывает. Опыт готов.
По дну пробежала трещина,
Затем он распался на сотню кусков,
И… появилась ЖЕНЩИНА…
 

Я замолчал. На пристани стояла тишина. Я даже услышал стук собственного сердца: «Тук-тук, тук-тук…». Сигурт и вся его банда смотрели на меня, вытаращив глаза. Мне хотелось рассмеяться, но сумел сдержаться. Да, всё же велика сила поэзии и часто бывает, что она сильнее булатной стали. Сигурт медленно повернулся назад и удивленно стал смотреть на Мстиславу. Как и все его остальные хирдманы. Кое-кто даже непроизвольно стали хватать обереги. Блин! Не перегнул ли я палку? Оглянулся на остальных. Мужчины недоумённо смотрели на стоящих рядом женщин и девушек.

– Ярослав! – Сигурт говорил не переставая смотреть на мою жену. – Это что получается? Они и любовь и ненависть и радость и горе?

– Да, Сигурт! Они и любовь и ненависть, радость и горе, верность и измена, наслаждение и боль. – Вспомнил слова бывшей жены. – Они такие, но этим они и притягательны для нас. Это как то, без чего мы не можем жить. Как сладкий дурман, который хочется вдыхать и вкушать снова и снова! Гореть, корчится от боли, умирать. Но вновь и вновь стараясь обладать ими.

– Мизгирь, муж мой! Что ты так на меня смотришь? – Раздался голос Крапивы.

– Так вот ты откуда такая взялась, на мою голову! Из кувшина колдуна! Светлые боги, спасите и обороните!

– Поздно, муж мой!

Я захохотал. Мой смех подхватил, сначала Гуннульв, потом Сигурт, потом остальные. Женщины тоже засмеялись. Отсмеявшись спросил:

– Ну что Сигурт, отдашь мне мою радость и горе, моё наслаждение и мою боль?

– Забирай! Слава Одину, я не женат!

Хирдманы перекинули сходни и по ним ко мне на пристань перешла Мстислава. Глядя ей в глаза, спросил:

– Вот видишь, егоза моя. Из-за тебя меня раздели до исподнего! Теперь я голодранец! Всё ещё хочешь быть женой голодранца?

– Хочу!

– Тогда пошли, на столах ещё не все съедено и не все меда и вина выпиты!

Подхватил её на руки и понес в терем.

Сапоги, рубаху и кафтан мне вернули, точно так же как и золотую цепь, и наручные часы. Наконец, Боян, на правах старшего, заявил, что молодым пора на покой, а гости дорогие могут дальше продолжать славить новобрачных за пиршественным столом, тем самым способствуя тому, чтобы чрево молодой жены побыстрее обзавелось будущим потомством. Нас проводили до нашей светлицы. По пути нам давали советы, один откровеннее другого. Мда, если бы Мстислава ещё не знала мужчину, то наверное сгорела бы от стыда. Но она только улыбалась и кивала, соглашаясь с советчиками.

И вот мы одни. Я запер дверь. Ну их, ещё полезут проверять, как мы там потомством обзаводимся. С них станется, особенно после кражи моей супруги. Не хочется совсем уж конченным кретином выглядеть. Смотрю на Мстиславу. Ещё совсем недавно, она очень меня стеснялась. Даже когда мы переспали с ней, всё равно краснела, инстинктивно пытаясь закрыть обнажённую грудь или своё сокровенное место. А сейчас?! Для начала взобралась на наше ложе. Вся светлица была убрана полевыми цветами и травами. Запах обалденный. Устроила свою задницу, ножки свесила. Подол задрала выше колен и смотрит на меня в ожидании. Я сначала не понял? Хочет, что бы я прямо сейчас подол ей выше задрал или что? Она вздохнула, потом поболтала ножками в сапожках и опять смотрит ожидающе. Вот я тормоз реальный. Улыбаясь подошёл к ней. Мне снять с неё сапоги не в лом. Встал на одно колено. Сначала взял в руки правую ножку, снял аккуратно сапожок и поцеловал ей пальчики ног. Тоже самое сделал с левой ножкой. Сидит, довольная, улыбается и подол приподняла. Никакого стеснения! Даже не краснеет. Залез руками ей под платье. Глажу ей бёдра.

– Мстиша, может от тряпок избавимся, а потом…

– Избавляй.

Её от тряпок избавил, теперь сам избавлялся. В какой-то момент поймал её голодный взгляд. Стоит на брачном ложе в полный рост и поедает меня глазами. Ничего себе?!

– Мстиша, ты чего так на меня смотришь, солнышко?

– Жду, когда ты избавишься от своих тряпок. Ярослав, ладо мой, а побыстрее нельзя?

Что это с ней? Вглядываюсь ей в глаза, шальные они какие-то. Если бы точно не знал, что тут они наркотой не балуются, подумал бы, что «колёс» объелась и теперь её таращит. Хотя кто их знает, что тут местные бабульки намешать могут, травок там разных, подозрительных…

– Мстиша, ты что пила?

– Ничего! – Сама уже возбужденно дышит и губы себе облизывает. Я наконец разделся полностью. Залез на постель и она вцепилась в меня. Без всякой подготовки завалила меня на себя. Ей уже никакая подготовка была не нужна. Она была готова. Марафон начался…

…Начало было бурным и быстрым. Что это со мной? Мне не восемнадцать лет и я не скорострел! Тоже что-то хлебнуть дали? Чёрт! Лежит подомной, обняв за шею руками и за бёдра ногами, не отпускается. Глазищи большие. Целует и даже облизывает. Сама только что кричала. Хотя раньше только стонала. Целует меня, пока не совсем умело, но настырно, даже облизывает мне губы. Задом задвигала.

– Любый мой, ладо моё ненаглядное. Ещё!

– Что ещё? – Не узнал свой голос. Как будто хриплый рык волка.

– Ещё! Хочу ещё!

Перевернулся вместе с ней и сел на край ложа. Теперь она сидит на мне, тесно прижавшись всем телом. Не выпускает меня из себя. Впилась мне в губы… или я в её, уже сам теряюсь. Чуть приподнялась и сразу опустилась, потом опять. Начала постанывать. Прижимал её к себе, гладил, мял, тискать, целовал и покусывал. Она стонала, вот только громкость её голоса становилась всё сильнее. Закричала уже во весь голос. Я зарычал. Рывком уложил её на ложе и перехватив её ноги, согнул их в коленях и прижал ей к животу. Да что со мной? Точно, что-то дали хлебнуть, мать их. Поубиваю на хрен, узнаю кто! Но остановится не мог. У неё точно на бедрах синяки останутся. Но она не обращала внимания. Вцепившись в мои руки, стала выгибаться, упираясь головой в ложе.