Текст книги "Цитадель Магии (СИ)"

Автор книги: Олег Рипун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 39 страниц)

   – Чей он был ученик? – теперь Великий Маг был деловит до неузнаваемости. Сейчас смерть Санни ему не казалось такой уж проблемой.

   – Рокавича, Великого Мага Рокавича, – ответил кареглазый Намон.

   – Это хорошо... – Намонглиас призадумался. – У него много учеников. Быстро не заметит исчезновение одного. Хотя... Да, это гениальная мысль!

   Великий Маг оскалился.

   – Кто из вас хочет выполнить домашнее задание? – спросил мужчина и требовательно взглянул на парней, ожидая незамедлительного ответа.

   – Мы оба готовы выполнить любое ваше задание, – хором сказали Намон и Глиас.

   – Ладно, – в глазах химеролога пылал азарт, он придумал, как выкрутиться из ситуации и снять с себя все подозрения. – Глиас, мальчик мой, подойди. Тебе какое-то время придётся пожить в облике Санни. Сейчас я наложу на тебя иллюзию. Негоже оставлять дело, как есть. Если Рокавич начнёт разбираться, ученики из моего первого списка подтвердят, что Санни оставался у меня. Поэтому нужно, чтобы от Великого Мага Намонглиаса ученик вышел здоровым и невредимым. А уже потом инициируем его смерть...

   Мужчина глянул на мумифицированное тело.

   – Думаю, тебе не помешает частичка его памяти.

   Намонглиас склонился над трупом. Через небольшую паузу он натужено произнёс:

   – Глиас, немного подожди. Что-то у меня не получается... Позор химеры!!! ДА ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ?! – Великого Мага на миг ослепила бесконтрольная ярость. Он со злости швырнул ближайшую парту в стену.

   – ЧТО ЗА ДЕНЬ СЕГОДНЯ?!

   Мумифицированное тело ученика при попытке взять пробу рассыпалось мельчайшей пылью. Теперь уже невозможно опознать в сером песке и куче тряпья парня по имени Санни.

   – Позор химеры! За что мне такое наказанье?

   Намонглиас снова принялся отмерять шаги в классной комнате. Он сгорбился ещё больше. Клетчатая рубашка промокла насквозь. Волосы липли ко лбу. Великий Маг заложил руки за голову.

   – Что с ним произошло? – спустя некоторое время мужчина озвучил вопрос, вертевшийся у него на языке. – Я всё делал правильно. Аура должна была зарасти. Почему появились проплешины? Может, Рокавич своих учеников как-то зачаровал?

   Намонглиас с некоторой растерянностью посмотрел на обломки того, что раньше было партой.

   – Если так, то Рокавич уже знает, что его ученик мёртв, – сказал химеролог потухшим голосом. – Может, он уже сейчас рассказывает об этом Арханиусу. Через пару минут глава Цитадели активирует Стража. Серебристая энергия располосует меня на части...

   Великий Маг затравленно глянул на сверкающие серебром стены. В этот момент на плёнке антипода вспыхнули искры.

   Глаза Намонглиаса расширились от ужаса. Рот застыл в немом крике. Он замер, готовый понести наказание.

   Глиас и Намон молча наблюдали за метаниями родителя. Когда выдав очередной монолог, Великий Маг остановился, на него стало жалко смотреть. Плечи опустились. Голова поникла. Казалось, из него разом вынули стержень.

   Мальчишки переглянулись. Они никогда не видели таким своего отца.

   Намонглиас продолжал в растерянности разглядывать собственные ботинки, и поэтому неудивительно, что сыновья первыми заметили молочно-белый комок света, внезапно появившийся в кабинете. Почему-то мышцы спины неожиданно свело судорогой.

   Непонятная субстанция зависла напротив лица Намонглиаса. Плотный, молочный свет, излучаемый комком, обелил лицо Великого Мага. Глиас и Намон не успели встать со своих мест, как по комнате разнёсся странный голос, будто одновременно говорили несколько мужчин и женщин.

   Странный голос продекламировал не менее странный стих:

   – Одного юнца,

   Преврати в статую мертвеца,

   Рокавичу скажи,

   Что в этом нет твоей вины...

   Странному голосу пришлось еще трижды повторить, пока суть сказанного не дошла до сознания Намонглиаса. Сыновья Великого Мага продолжали ошарашено смотреть на говорящий комок молочного цвета.

   ***

   "– Рокавич, Рокавич! – голос лучшего химеролога дрожал от возбуждения. – Только спокойно..."

   "– Я тебя слушаю", – флегматично отозвался Мастер стихии земли. По мысленной связи Рокавич говорил ещё медленней, чем вслух.

   "– Ты знаешь, что я в твоём ученике, Санни, нашёл способности к Магии жизни?"

   "– И что?" – Рокавич не выражал ни капли эмоции. Как будто ему было всё равно, к чему есть способности у его учеников.

   "– Так вот... Я взял на себя смелость предложить ему дополнительно позаниматься... – химеролог тараторил, боясь, что его прервут и обвинят в преступлении. Но собеседник молчал. – И, в общем, он сейчас в бессознательном состоянии... Неправильно создал конструкцию... Ещё хорошо, что я вовремя успел выставить щит и перехватить часть отдачи. Но Санни всё-таки досталось..."

   Намонглиас постарался не выказать своё облегчение. Иногда ему тяжело давалась ложь. Особенно в такие нервные, ответственные моменты жизни.

   "– Ладно, сейчас за ним приду..."

   Рокавич оборвал мысленную связь.

   Химеролог снова принялся ходить по классной комнате. Разломанная парта, пыль и одежда трупа убраны. Намон отправлен в жилой корпус. Глиас, удерживая иллюзию пухлощёкого Санни, лежал якобы без сознания.

   – Что-то чересчур он спокойно прореагировал. Неужели знает о смерти своего ученика? Но молочно-белый комок, этот Абсолют, обещал, что всё будет хорошо. Мог он ошибиться? Вполне.

   С момента, как Намонглиас сообщил наставнику Санни о "несчастном случае", прошло от силы пятнадцать минут. За это время химеролог извёл себя вопросами и догадками. Но вот дверь в комнату отворилась, Рокавич пришёл за своим учеником.

   – Вот он лежит... – проговорил химеролог, когда увидел входящего в кабинет толстяка в обтягивающей черной майке, из которой густыми клочьями пробивались волосы на груди.

   Когда Мастер стихии земли большими волосатыми руками заграбастал неподвижное тело ученика, Намонглиас продолжил тараторить:

   – Мм, я пытался сейчас проверить его здоровье. Могу обрадовать – все жизненные показатели в норме. Всё нормально. Но только не могу понять: то ли это обычный сон, то ли летаргический...

   – Ладно, там разберёмся... – как-то неопределённо проговорил Рокавич и, больше не говоря ни слова, скрылся за дверью, неся в руках пухлощекого Санни.

   – Нет! Он явно что-то замышляет, – Намонглиас снова начинал нервничать. – Почему он так просто всё воспринял? Да и посмотрел ещё как-то... необычно. Позор химеры, чем я заслужил эти неприятности? Абсолют твердит, что всё пройдет отлично, но Рокавич подозрительно тих. С ним надо держать ухо востро. Наверно, уже начал искать способ отомстить мне. Что же мне делать?

   Великий Маг создал посреди комнаты большое зеркало. Такое, чтобы отражаться во весь рост. Внимательно оглядел себя с ног до головы. Прилизал волосы назад. Приблизившись к отражению, указательным пальцем потыкал в особо разросшийся прыщ. Отошёл на пару шагов. Ещё раз оценивающе взглянул на себя. И как результат осмотра, на лице зацвела яркая улыбка. Истерика, меланхолия, упадническое настроение канули в лету. Всё обязательно случится. Он создаст дюжину клонов. Получится открыть портал в прошлое. Сестрёнки обрадуются появлению любимого брата. Да, прав этот Абсолют – у него всё получится.

   – Пошлю-ка я Намона следить за Рокавичем... – сказал своему отражению повеселевший Намонглиас.

   ***

   Следующую попытку создать клона лучший химеролог Цитадели отложил на целых шесть месяцев. Всё это время он вёл образцово-показательную жизнь: тренировал учеников, работал в лаборатории и глядел в оба. Намонглиас боялся вызвать интерес Арханиуса со Стражем. К тому же Рокавич был подозрительно тих. Приходилось тайком следить за обоими, чтобы в случае чего моментально отреагировать на угрозу. Но Рокавич не предпринимал активных шагов, Арханиус занимался своими делами. Это успокаивало.

   Горький опыт научил Намонглиаса не спешить в выборе донора. Вдруг получится такая же осечка, как с Санни? Великий Маг проводил факультативы, присматривался к ученикам и выбирал достойного. Ведь как говорится, поспешишь – людей насмешишь. А в его случае спешка чревата большими неприятностями.

   Теперь Намонглиас скрупулёзно подходил к выбору кандидата. Помимо потенциала, химеролог стал узнавать много общей информации: кто наставник, с кем общается, как попал в Цитадель, какие цели преследует. При такой тщательной подготовке, на случай, если повторится осечка, убитого можно безболезненно заменить Намоном. И не надо будет разыгрывать сценарий "ученик в бессознательном состоянии". Ведь два таких случая обязательно привлекут внимание Арханиуса. И тогда не отвертишься туманными объяснениями. Придётся придумывать правдоподобную "легенду" и тормозить попытки клонирования. Что совсем не хочется делать.

   Следующим донором для клона химеролог выбрал ученика по имени Николай. Его наставник – Великий Маг Луцио, Мастер магии жизни, специализируется на лечении. Почти коллега. Даже в случае смерти Николая, Намону будет легко изображать погибшего.

   В этот раз Намонглиас решил первым делом взять кусочек плоти, а уже потом – образец ауры. Созданная химера – шимпанзе с шипастым хвостом – забавно перепрыгивая с парты на парту, играла с учениками. То потянула за щеку или нос, то схватила за волосы, то попыталась оторвать рукав гольфа, то захотела стащить артефакт-медальон с шеи. Ребята смеялись, веселились, подначивали обезьянку. Никто не заметил, как шимпанзе, оторвав клок волос у одного паренька, запихнула в рот добытый трофей. Так химеролог добыл плоть для клона.

   По завершению занятия Великий Маг попросил Николая задержаться. Светловолосый парень с серьёзным видом кивнул и прислонился плечом к стене, ожидая ухода учеников. Коротая время, он с помощью нехитрого заклинания ускорил рост волос, пострадавших от лап химеры.

   Намонглиас запер шимпанзе в клетку, и когда повернулся, в кабинете остались они вдвоём.

   Химеролог окинул взглядом прислонившегося к стене парня. Николай имеет статную фигуру, подкаченное тело. Привлекательную наружность не портят даже круглые очки с толстыми линзами. Намонглиас в процессе сбора информации узнал, ученик Луцио пользуется особой популярностью среди девушек. Многие однокурсники ему завидуют. Впрочем, Николай почему-то предпочитает парней.

   Сексуальная ориентация доноров нисколько не волновала Намонглиаса. Даже наоборот, по наблюдениям Великого Мага, тот, кто раскрепощён в своих чувствах, быстрее достигает прогресса в учёбе. Что Намонглиасу только на руку.

   Великий Маг начал с похвалы ученика. И как с Санни, химеролог попросил разрешения внедрить заклинание-алгоритм в ауру Николая. Но в отличие от ставленника Рокавича, этот парень начал выпытывать подробности.

   – Можете объяснить, какая конструкция и как действует? – спросил Николай, усаживаясь за парту.

   На какой-то миг Намонглиас запаниковал. Что, если он не получит согласие? Брать образец ауры силой?

   Стоит ли это того?

   Ученику придётся стирать память. Но полностью скрыть ментальное вмешательство не получится, рано или поздно заклятье обнаружат.

   Или не рисковать и забыть о перспективном доноре?

   Взвесив все за и против, химеролог решил удовлетворить интерес парня. Будь что будет. Во всяком случае, ему не сложно рассказать о псевдозаклятье.

   Николай поначалу хмурился, уточнял детали, пытался на скорую руку воспроизвести заклинание.

   Мимоходом Намонглиас отметил: с учениками поопытней такой трюк не пройдёт. Если Санни размяк от похвалы, а ставленник Луцио попробовал создать псевдозаклятье, то ребята из старших наборов захотят испытать алгоритм на "куклах"... Определённо надо выбирать доноров из самых молодых учащихся Омега-группы.

   Наконец, насытив любопытство, парень дал согласие.

   – Конечно, я не совсем всё понял. Пара плетений, по идее, вообще не должна быть совместимой. Но вы Великий Маг, вам виднее. Давайте попробуем! – ученик снял все щиты. – Если говорите, что стану сильнее – этим грех не воспользоваться! Но я хочу подробно изучить заклинание. Мне интересно, как конструкция усиливает мои плетения...

   – Да-да, – закивал Намонглиас, едва сдерживая радость. – Конечно изучим!

   Спустя короткую паузу химеролог выпучил глаза.

   – Позор химеры! Опять?

   Не успел Великий Маг взять "щипцами" частичку ауры, как на энергетическом теле ученика появились знакомые чёрные опухоли. Николай открыл было рот, хотел что-то сказать. Но так и замер. Глаза мигом утратили жизнь. Кожа побелела... Труп сполз со стула.

   Стоило Намонглиасу прикоснуться к голове несчастного, как тело обратилось в серый прах. Очки хрустнули, упав на пол. Одежда подняла облако пыли.

   Химеролог некоторое время постоял в прострации. Вторая попытка и снова неудача! Словно прокляли!

   – Но в этот раз у меня есть кусочек плоти, – проговорил сам себе Намонглиас. – Даже Намона не надо использовать. Новый клон будет "играть" Николая.

   Подойдя к клетке с усыпленным шимпанзе, Великий Маг приступил к созданию клона. Химеролог недолго думал, материалом для тела послужит сам примат. Останется только придать формы по "памяти" образца плоти, вживить частичку ауры и подождать пока она срастётся с телом.

   Экспериментальным путём выяснилось: чтобы создать разумного клона, необходимо иметь образцы ауры и плоти от одного и того же донора. Опыты с комбинированием могут в лучшем случае не сработать, а в худшем – породить неуправляемого монстра.

   На завершающей стадии, когда клону требуется придать характерные черты лица, Намонглиас поначалу воссоздал физиономию Николая. Но задумавшись, отошёл в сторону и глянул на работу под другим углом.

   – Нет, так не годится! – мотнул головой химеролог и провёл ладонью, стирая лицо. Пальцы ловкими движениями придавили подбородок, сделав его квадратным. Щепоткой сформировал нос картошкой. Для большего сходства уменьшил массу тела. В итоге клон стал похож на молодого Великого Мага и своих братьев – Намона и Глиаса.

   Под воздействием оживляющего заклинания, новенький открыл глаза. Пустой взгляд куклы уставился на своего создателя. Великий Маг нажал подушками больших пальцев на глазные яблоки. Радужка приобрела коричневый цвет.

   – Назову тебя Намон-второй, – улыбнулся химеролог, подавая руку третьему сыну.

   ***

   Намонглиас, наши дни.

   Ежемесячно с точностью бюрократа Намонглиас начал создавать себе клонов. Схема отработана, изменения не требовались. Сначала из расширенного списка выбирался донор. Потом накапливалась про него информация. В итоге Великий Маг приглашал выбранного ученика на свой факультатив. Дело оставалось за малым – вырастить клона.

   Каждый месяц Цитадель усилиями химеролога теряла одного воспитанника, взамен получая немного контуженного, с серьёзными проблемами с памятью, ученика. Никто из Великих Магов не бил тревогу. Подобные травмы случаются постоянно. Тем более среди новичков.

   Намонглиас уже не переживал, что доноры умирают. Созданные клоны успешно заменяют настоящих учеников. К тому же слежки за Арханиусом и Фриганом успокоили лучшего химеролога Цитадели. Ни глава, ни Мастер безопасности, ни о чём не догадываются.

   "Чудесное" исцеление пухлощёкого Санни окончательно отвело все подозрения от Намонглиаса. Пусть ученик Рокавича потерял память, но он выжил. У Мастера стихии земли не осталось повода обвинять химеролога в халатности.

   Намонглиас плодил себе новых Намонов и Глиасов. Словно костюмы, надевал на сыновей образы убитых доноров. И отправлял к другим наставникам. Столь стремительное увеличение детей наверняка бы вызвало подозрение. А так, Намон-первый продолжает учиться, Глиас-первый (для заинтересованных лиц) – проходит практику в мире Аршам.

   Намонглиас зачищал следы. Ради конспирации создал что-то вроде кружка любителей химерологии. И благодаря выбранной тактике этих самых любителей с каждым месяцем становилось всё больше и больше.

   На факультативах Великий Маг раздавал энергию из собственных запасов. Многих учеников прельщало заниматься колдовством, не тратя ни капельки личного магического потока. К тому же можно сэкономить и тайком припрятать литр-другой бесплатной энергии. Уже один этот факт манил ребят, как свет мотыльков.

   Также Намонглиас помогал ученикам создавать химер. По окончанию занятия получившиеся экземпляры с легкой руки химеролога дарились ребятам. Другие, естественно, завидовали и с огромным желанием записывались на очередной факультатив.

   Ажиотаж вокруг Намонглиаса прочие Великие Маги восприняли нейтрально. Помогает новичкам стать сильнее, и ладно!

   Ученики приходили сплошным потоком. Это позволило химерологу не церемониться с донорами. Сегодня есть один, завтра будут еще два.

   Но как бы ни казалась сладкой жизнь, ложка дёгтя подпортила победное настроение Намонглиаса. Мужчина серьёзно огорчился, что некоторые потенциально сильные ученики с прохладцей отнеслись к его специализации. Химерологу так и не удалось убедить растамана Бобби, однорукого лидера младшей группы Кристиана, ученика с синей кожей Александра. Намонглиас считал, что их клоны при правильной раскачке быстро бы достигли могущества уровня Великого Мага. Но заниматься дополнительно химерологии эти ребята отказались.

   Был, конечно, соблазн похитить парней. Но тут нужна военная хитрость. Дело надо обставить так, чтобы всё выглядело как несчастный случай. А это хлопотно. Малейшая ошибка, и Фриган возьмётся за расследование. И кто знает, до чего сможет докопаться Мастер безопасности Цитадели? Если компромат попадёт в руки Арханиусу, тогда не избежать активации Стража. И тут всплывут остальные грешки. Поэтому, Намонглиас немного подумал и решил – овчинка выделки не стоит. К тому же другие ученики косяком идут в его руки. Рисковать всем ради троих, пусть и сильных доноров – неравноценный обмен...

   Очередной факультатив подошёл к концу. Намонглиас обратился к рыжеволосому ученику, чьи веснушки являются ярким примером бунтарского характера природы. Чем рьяней парень выводил пигментные пятна, тем больше их появлялось на теле. И с каждым новым противоядием веснушки жирели и всё ярче приобретали апельсиновый цвет.

   – Антонио, будь добр, задержись. Мне надо помочь управиться с попугаями.

   – Хорошо, Великий Маг Намонглиас, – рыжеволосый кивнул и посмотрел на химер. Оранжевые птицы, размерами с хорошо упитанного пингвина, наматывали круги аккурат под потолком. Время от времени они издавали каркающие и фыркающие звуки, отчего стая тут же меняла направление полёта.

   Парень неспешно собрал тетрадки и учебники. Рюкзак оставил на парте, а сам двинулся к столу Мастера-мага.

   В этот момент на плечо ему что-то капнуло. Едва взглянув на серую жижу, Антонио скривился. Грозный кулак парня пообещал пернатым муки всех кругов ада. На что химеры никак не отреагировали. Они знай себе дефилировали под потолком, периодически сбрасывая полужидкие бомбы.

   Намонглиас, показывая боевые способности попугаев, сделал из их экскрементов грозное оружие. В серой жиже при взаимодействии с воздухом рождаются особые бактерии, способные проесть всё на своём пути. Поэтому неудивительно, что вскоре гольф, несмотря на встроенную магическую защиту, задымился густым, чёрным дымом. Антонио торопливо вернулся к парте, натянул на руку защитную перчатку и дезинфицирующей салфеткой принялся вытирать пострадавшее плечо, пока бактерии не добрались до кожи.

   – Как тебе занятие? – внезапно раздалось сзади.

   Рыжеволосый вздрогнул от неожиданности. Великий Маг стоял в шаге у него за спиной.

   – Вы меня напугали, – пробормотал парень, продолжая очищать гольф. – Всё отлично. Мне понравилось.

   – Расскажи подробней. Мне нужны подробности, – квадратное лицо Намонглиаса не выражало ни одной эмоции. Светло-синие глаза цепко следили за учеником. Волосы уже гладко прилизаны назад, словно несколькими минутами ранее чересчур активный попугай не шёл на абордаж и не вцеплялся в голову химеролога, растрёпывая прическу преподавателя ученикам на потеху.

   – Ну... – ученик пожал плечами. – Я понял, что нужно тщательно подходить к выбору материала для химеры. Сначала надо досконально изучить повадки животного, и только после этого вживлять боевые навыки...

   Антонио отложил салфетку и глянул на Великого Мага, ожидая его реакции.

   – Продолжай! – кивнул Намонглиас.

   – Выбирать боевые навыки согласно поставленной задаче, – рыжеволосый терялся в догадках, зачем Мастеру-магу понадобилось столько подробностей. Неужели решил принять своеобразный экзамен? Но тогда что можно получить взамен? Какая будет награда?

   – Самое важное, – продолжал Антонио с серьёзным лицом. – Знать, как можно легко и безопасно ликвидировать химеру. На случай, если она взбесится.

   – Например, вот так? – на лице Намонглиаса сохранялась маска равнодушия, не дрогнул ни один мускул, когда к озадаченному ученику устремились все шесть попугаев.

   С боевым карканьем птицы набросились на человека. Крючковатые клювы безжалостно вонзились в кожу парня, игнорируя все выставленные щиты.

   Антонио замахал руками, пытаясь прогнать химер. Да куда там! Попугаи обезумели, с каждой атакой отрывая приличные куски мяса. Неожиданная атака выбила из колеи ученика, он забыл, что умеет колдовать.

   Раздались крики и мольба о помощи. Антонио ругался, проклинал химер и звал на помощь. Химеролог не шевелился.

   Намонглиас хладнокровно наблюдал за попытками рыжеволосого парня отбиться от химер. Ни одно оранжевое перышко не сорвалось с птиц. Жестоко и беспощадно попугаи заклевывали ученика, литр за литром отбирая у него энергию.

   Мужчина додумался отбирать магический поток у донора перед процедурой клонирования. Всё равно ведь энергия улетучивается! А так можно восполнять свои запасы и тратить на следующих факультативах, заманивая новых учеников.

   Когда Антонио упал на пол, Великий Маг коршуном накинулся на истерзанную добычу. Заклятьем-щипцами взял частичку ауры. По энергетическому телу ученика как обычно расползлись чёрные проплешины. Вскоре аура распалась. На полу остался лежать заклеванный птицами труп. Теперь надо обратить мумию в прах.

   – Я услышал крики. Что здесь происходит? – внезапно раздалось невдалеке от входной двери.

   Намонглиаса прошиб холодный пот. Его заметили! Все планы летят в тартарары! Позор химеры! Но победа близка. Что же делать?

   Химеролог распрямился. На пороге стоял Великий Маг Григорий. Коренастый мужчина, чьи широкие плечи и накаченные руки свидетельствовали о спортивном стиле жизни хозяина. Григорий по-военному коротко стрижен. Всегда одевается в военную форму цвета хаки. Носит очки, хотя они ему без надобности. Под носом чернеет ухоженная полоска усов.

   – Намонглиас? – в голосе Великого Мага послышалось удивление. – Что...?

   Григорий замолчал на полуслове. Он увидел тело, одетое в ученический чёрный гольф и брюки. Без всякого сомнения – это труп.

   – Зачем ты убил ученика? – на лице вошедшего читалось порицание. Смерть студиоза – громкое событие! Правилами Цитадели строго настрого воспрещается убивать воспитанников. Наставники должны трястись над подопечными, чтобы не дай бог с головы ученика не упал ни один волосок. Григорий просто не мог поверить в увиденное. В своё время он служил в русской армии, являлся подполковником, в бою руководил тремя батальонами. Его офицеры знали, если допустят гибель рядового – подполковник их жестко покарает. Григорий чихвостил подчинённых, невзирая на время суток и усталость. За ним закрепилась слава "Железного кулака". Во многом благодаря своим принципам его батальоны уходили с поля боя с минимальными потерями.

   Переместившись в Цитадель, Григорий не предал себя. За каждым учеником, будь то свой или чужой, Великий Маг стоял горой. Всегда подстраховывал, перехватывал откаты, спасал. Не чурался жертвовать личной энергией ради создания дополнительного щита у неофита. И вот на тебе! Другой Великий Маг не просто наблюдает за смертью ученика, а принимает в этом самое непосредственное участие.

   – Я обязан сообщить это Фригану! – безапелляционно заявил коренастый мужчина, одетый в военную форму.

   – Нет! – выкрикнул химеролог. – Григорий, стой!

   Голос Намонглиаса был сух и до неузнавания деловит. Как будто его только что и не охватывала паника.

   – Я все объясню. Не торопись.

   – Нет уж. Ты убил ученика. Об этом должен узнать Фриган.

   Коренастый Великий Маг по-военному развернулся и строевым шагом направился к выходу. Ещё немного, и он бы вышел. Но дверь захлопнулась буквально перед его носом.

   – Не торопись, я сказал! – в гневе выплюнул химеролог.

   – Намонглиас, таковы Правила, – Григорий криво улыбнулся. – А сейчас открой дверь, выпусти меня.

   – Нет. Ты ничего не понимаешь! – в светло-синих глазах химеролога появился безумный блеск. – Меня накажут. В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ!

   Последнюю фразу Намонглиас прокричал. Со стороны могло показаться, что у мужчины случилась истерика, если б не раздавшийся боевой клич попугаев. Оранжевые птицы, каждая размером с упитанного пингвина, атаковали Великого Мага Григория...

   Когда всё закончилось, лучший химеролог Цитадели вздрогнул, словно очнулся ото сна. Перед ним на полу лежало два клона. Глиас – шестой и Намон – седьмой. Оба ещё спали.

   Мужчина растерянно оглянулся. Несколько обгоревших и расколотых парт – результат борьбы с Григорием. Попугаи ушли как материал для клонов. В классной комнате он остался один. Лишь две горстки серой пыли напоминали, что недавно были живы два цитадельца: Великий Маг и ученик.

   Намонглиас вспомнил, что он натворил... Руки схватились за голову. Тело задрожало от страшных судорог. Губы затряслись. Из груди послышался нервный всхлип. Мужчина упал на колени.

   Позор химеры! Он попал! Это всё. Конец. Убить Великого Мага?! Да это непростительный грех! Наставники на пересчёт. Исчезновение одного не ускользнёт от внимания общества. Фриган будет искать. Будет искать. Это точно.

   Мастер безопасности не уймётся, пока не докопается до истины. А это означает одно. Провал. Полный и безоговорочный провал. Арханиус прилюдно, чтоб другим неповадно было нарушать Правила, его казнит. И не получится вернуться домой. Не получится увидеть кареглазую красавицу Ликонию и зеленоглазую красотку Симонию. Не получится...

   Великий Маг зарыдал...

   Самобичевание продолжалось недолго. Плотный, молочный свет разлился по комнате. Мышцы спины свело судорогой. Белая субстанция осветила напрягшиеся кулаки Намонглиаса. Мужчина поднял голову. Абсолют завис в полуметре от пола в проходе между партами.

   Химеролог улыбнулся, но глаза были полны слёз.

   – Мой патрон, спасибо, что пришли. Я успею с вами попрощаться...

   По классной комнате разнёсся стих. Голос был тот же, одновременно говорили несколько мужчин и женщин:

   – Ничто не может быть вечным,

   Но час твой ещё не настал.

   Главы Цитадели подопечный,

   Послужит лекарством от ран.

   – Подопечный? Арханиуса? – химеролог нахмурился. – Мальчишка, сумевший изменить направление серебристого облака?

   Абсолют мигнул в знак правильности рассуждений Намонглиаса.

   – Но что это мне даст? Шантажировать Арханиуса?

   – Мальчишка умеет управлять серебром,

   Уникальной силой владеет он.

   Хозяином Стража ты можешь стать,

   Никто не сумеет тебя освистать.

   – Что? Отобрать "Идентификатор"? – Великий Маг вскочил на ноги. – Хорошая идея!

   Химеролог преобразился. Только что был вконец убитый человек, а сейчас в нём с новой силой разгоралась жизнь.

   – Это отличная идея! – Намонглиас создал зеркало, и, разглядывая свое отражение, продолжил рассуждать. – Да! Тогда мне не будет страшен Страж. Ведь сам на себя я не направлю артефакт, верно? О, какая прекрасная идея! Спасибо, Абсолют!

   Молочный комок света снова заговорил:

   – Мальчишка умеет управлять серебром,

   Уникальной силой владеет он.

   Абсолют повторил первые две строчки, как будто хотел натолкнуть Намонглиаса на другую мысль.

   – Он слаб! – возразил химеролог. – Я проверял. Его клона не получится раскачать до уровня Великого Мага.

   – Мальчишка умеет управлять серебром,

   Уникальной силой владеет он.

   Коль хочешь вернуть время вспять...

   Голос сделал театральную паузу. Прошло несколько секунд.

   – Силу его ты должен отобрать!

   Договорив, Абсолют исчез, оставив химеролога пребывать в глубокой задумчивости.

   ***

   Очнулся Мартин рано. Странное предчувствие потревожило душу. Что-то произойдёт. Что-то нехорошее...

   Первым делом Денисов внедрился сознанием в аватара и проверил землю вокруг серебристого кокона. Вдруг подбирается враг? Но нет. Ничего подозрительного не обнаружилось. Потом Мартин просканировал всю подконтрольную территорию – снова ничего. Все спят, даже моумиги. Может, дело в защитных артефактах? Тоже нет. Два купола, ограждающие землю общины, функционируют нормально. Тогда что его разбудило?

   Тревога вцепилась мёртвой хваткой. Сонливость как рукой сняло. Сейчас самое важное – понять, что делать дальше. Конечно, можно отмахнуться, не принять во внимание. Это ведь только КАЖЕТСЯ. Как говорят набожные люди? Если кажется, надо перекреститься.

   Но с другой стороны, как часто срабатывает интуиция? Раз есть чуйка, что произойдёт что-то скверное, то пренебрегать этим не стоит. Надо всё проверить и перепроверить.

   Привычным усилием Денисов обратился к способности предвидения. Представить боль в затылке, мельтешение картинок будущего. Вот-вот фантомная боль перерастёт в настоящую. Откроется желанный калейдоскоп. Но... Пшик. Ничего не получилось.

   Чёрт, это дурной знак!

   Мартин решил не сдаваться. Попробовал ещё раз. И ещё. Сколько раз он проделывал такое, почему не получается сейчас? Закралось подозрение, что способность видеть будущее ему приснилась. Но такого быть не может! Тревога тем временем сдавила горло.

   Денисов судорожно сглотнул подступивший комок. Что происходит? Сердце колотится как у загнанного зайца. На лбу выступила холодная испарина. Руки трясутся, как у пьяницы. Странно всё это.

   – Пора прогуляться, – сказал сам себе Мартин. И сильно сжал кулаки, унимая дрожь.

   Дубликат вышел из пещеры. Огляделся. Ничего необычного. Лес утопает в предрассветных сумерках. Просыпаются птички, перекрикиваясь вялым чириканьем. Вовсю стрекочут кузнечики. Лёгкий ветер приятно холодит кожу. Свежий воздух пьянит. Природа живёт своей жизнью. Ей нет дела до тревог на душе Мартина.

   Вожаки мартышек, едва почуяв хозяина, навострили уши. Остальные моумиги дрыхли без задних лап, но Денисов знал, стоит отдать приказ, они тут же проснутся и будут готовы к атаке. Правда, будить самых опасных хищников Лоттуса пока нет смысла. Врагов-то не видно!