Текст книги "Последний день войны"

Автор книги: Олег Верещагин

Интерлюдия: Мы пока не верим в смерть!

 
Мы пока не верим в смерть.
Мы не знаем, что свершится.
Будут падать в бездну лица,
Как из рук – пустой конверт…
Не избегнуть, не укрыться…
Мы пока не верим в смерть!
Мы пока не верим в смерть.
Жить – легко, труднее – выжить…
Шум шагов все ближе, ближе,
Много ль пролку – знать ответ?
Темный берег волны лижут…
Мы пока не верим в смерть.
Мы пока не верим в смерть,
Странных сказок злые дети.
Только мы за все в ответе,
Только мы могли б успеть,
Только нам поможет ветер,
Только мы не верим в смерть!
Только… Мы не верим в смерть.
Не для нас калили стрелы,
Не для нас волчатник спелый,
Не для нас пустой конверт.
Бросьте, не при чем тут смелость…
Мы давно не верим в смерть.[17]17
  Стихи Лина Лобарёва.


[Закрыть]
 

Вадим встал. Он уже знал, что сейчас скажет, а данваны – они не знали, и даже не ждали такого ответа – было видно по их лицам. И от этого превосходства и в этом знании тоже, и от сумасшествия того, что он сейчас сделает, скажет – Вадиму стало легко и спокойно. Офицеры смотрели на него сидя.

– Встаньте, – сказал Вадим тихо. Офицеры снова переглянулись – на этот раз с искренним недоумением. – Встаньте, встаньте, господа… вы всё-таки в гостях – и тут конкретно, и на этой планете в целом, а гостям не стоит класть ноги на хозяйский стол, это свинство… – они поднялись – неуверенно, и от этой их неуверенности мальчишке стало смешно и приятно. – Так вот, – он тщательно, с наслаждением выговривал слова, – я обдумал ваше предложение и решил послать вас на х…й. И вас. И вашу императрицу. И ваш фоорд. Местоположение х…я, на который я вас посылаю, отыщете сами. Вы достаточно хорошо знаете русский, чтобы понять сказанное мной сейчас? На анласском, данванском, хангарском, французском или английском это звучит недостаточно энергично – идите на х…й, господа.

Ан Акси йорд Тайом вышел сразу, повернувшись, как на параде. Молча, так, словно Вадим для него перестал существовать мгновенно. Ан Вилэм йорд Форга задержался, какое-то время изучал Вадима поскучневшими глазами. Потом поднял грушу, сжал её в кулаке – сквозь пальцы с чваком смачно брызнуло. Усмехнулся, подняв усики. Бросил остатки груши на пол, кинул сверху перчатки и тоже вышел. Вадим ощутил дикое желание заорать ему вслед что-то вроде "а ну иди сюда, ты, трусло, слышь, сюда, понял?!" – но не заорал, потому что это было ребячеством и потому, что ан Вилэм йорд Форга не был трусом.

Подойдя к столу, Вадим поднял холодный кувшин. Прижал ко лбу. Его заколотило так, что из кувшина начало плескать. Постоял, тяжело дыша – и пробормотал:

– И всё-таки они не знают. Не знают.

* * *

На базаре хватало всего. Впрочем, благодаря щедрости правителя уезжающее посольство ни в чём не нуждалось, и Вадомайр решил проехать через базар просто из озорства – чтобы ещё раз посмотреть, как шарахаются хангары. Кроме того, ему хотелось немного унять не отпускающую нервную дрожь.

Кавалькада из трёх десятков всадников ехала прямо через толпу перед обозом. Вадомайр и Ротбирт возглавляли её. Дан ехал в середине – после приезда данванов он был молчалив и как-то заторможен. Вадомайр не мог сказать, что не понимает его… Кстати, и эти мысли тоже беспокоили – поэтому Вадомайр перемигнулся с Ротбиртом, и парни, не долго думая, затянули на два голоса:

– Лучше нет ничего

Чем в стали горячей, верхом на конях,

С ветрами битвы

Мчаться во славу Вайу… – а воины подхватывали:

– Аой! Аой!

Хангары порскали в стороны. Около помоста, с которого продавали рабов, Вадомайр не отказал себе в удовольствии пустить Урагана задом на купчишек и стражу. На помосте – среди немногих хангаров, как видно, пик торговли прошёл – сидел забитый в колодку ногами белый парень. Лицо верхового Вадомайра оказалось вровень с ним – глядящим зло и упрямо, совсем не по-рабски. Парень был одних с Вадомайром лет, худощавый, в шрамах, на груди – татуировка: оскаленная морда рыси и славянская свастика, не такая, как у анласов. Именно на этут татуировку Вадомайр и глядел в первые мгновения – не на лицо славянина, поэтому и опоздал сообразить, что к чему. Просто услышал изумлённое:

– Ва… дим?!.

И всмотрелся в лицо продаваемого – молча, потому что такого не могло быть.

* * *

Рыжеволосая девчонка, которая ухаживала за Олегом, была разительно похожа на дочь данванского Капитана Крепости. Олег даже сморгнул, когда она вошла в повозку, неся кувшин с водой, таз и льняное полотенце. Девчонке же, как видно, показалось смешным удивление славянина, потому что она откровенно засмеялась и, сильно, повелительно нажав на грудь мальчишки, заставила его откинуться на шкуры и занялась ногами, промывая и смазывая побитости. Олег смутился и попытался привстать, но встретил удивлённый взгляд девчонки и, пробормотав:

– Хорошо, хорошо… – и улёгся спокойно. В конце концов это было здорово, приятно. Но тут же – впервые он мог себе это позволить – вспомнилась Бранка. Наверное, что-то такое отразилось на лице Олега, потому что девчонка встревоженно спросила что-то. – Нет, всё нормально, – Олег улыбнулся и покачал головой. Девчонка уважительно-легко коснулась нескольких шрамов на теле Олега и снова что-то произнесла нараспев. Мальчишка даже хотел спросить, как её зовут, но полог откинулся – и внутрь шагнул Вадим. Коротко буркнул, качнул головой с тугими косами в золотых спиральных стяжках – девчонка поднялась и молча, тихо исчезла.

Олег мгновенно сел, обхватив коленки руками. Вадим так же быстро и плавно опустился напротив – скрестив ноги, Олег вспомнил знакомца-анласа с ярманки – это было даже не жизнь, три жизни назад… Вадим был голый по пояс, длинный нож словно прилип к широкому ремню с большой пряжкой. И раньше мускулистый, сейчас он словно бы немного подсох, шрамы не уступали Олеговым, татуировка на руке будто жила – а глаза, которые всегда были задумчивыми, стали теперь ещё и жестокими – странное сочетание.

Неизвестно, кого видел перед собой Вадим, но в молчании ребят стали проскальзывать смущение и неловкость. Они даже не глядели друг на друга, блуждали взглядами по сторонам, как будто старались наизусть запомнить обстановку повозки.

Это же Вадим, напомнил себе Олег. Но мысль не помогла. Сама эта встреча казалась сказочной и странной… но что ещё хуже – Олег отчётливо понимал: в сидящем напротив парне от Вадима осталось не больше, чем в самом Олеге – от Олега.

– Я… – начал он. И осекся, услышав голос Вадима:

– Я…

Мальчишки удивлённо посмотрели друга на друга, поймали взгляды – и одновременно рассмеялись.

– Горец, – подавшись вперёд, ткнул Вадим в грудь Олега. – Анлас, – повторил он тычок себе в грудь.

– Угу, – кивнул Олег. И неожиданно понял, что глупая стенка рухнула. В Вадим подался вперёд, обнял друга за шею и тихо сказал:

– Прости. Я тебя плохо искал… Как сюда попал – сразу всё закрутило – ну и…

– Ну и в конце концов ты меня нашёл, – ответил Олег. – Очень вовремя нашёл.

– Вовремя, – Вадим отстранился. – Потому что я не знаю, что мне делать. Будешь слушать?

* * *

– Ты что, верхом ездить разучился? – засмеялся Вадим. Олег посмотрел на него пустым взглядом, качнулся в седле, встрепенулся и с короткой кривоватой улыбкой ответил:

– Да нет… Просто я думаю про Бранку. Она уверена, что я мёртв. И мне даже страшно думать дальше. Мне скорей надо на север.

– В Йэни Асма получишь самого быстрого коня, – Вадим пришпорил жеребца. – И моё письмо. И эскорт. И… – он вздохнул и махнул рукой. – А, чёрт, я не могу поехать с тобой, пойми!

– Ты не хочешь возвращаться? – прямо спросил Олег…

…Они ехали впереди всего отряда. До Йэни Асма оставалось около суток пути.

За прошедшее время в отряде Олег стал почти своим. Одетый как анласы, хорошо держащийся в седле… Эрна сперва его дичилась – женским чутьём она поняла, что этот мальчишка – посланец далёкого мира, о котором ей рассказывал Вадомайр, но в который она по большому счёту не очень верила. А теперь опасалась, что Олег уведёт Вадомайра обратно… При виде Дана Олег белел, как стенка, а глаза становились безумными, как у больного, и следящими, как у снайпера. Но с остальными отношения оказались вполне ровными, и даже Ротбирт не обижался, что друг и кэйвинг проводит почти всё свободное время с землянином-русским…

… – Мои ключи, – Вадим крутнул на пальце звенящую связку. – Вот… я помню, от чего каждый. Можно будет просто войти домой – и всё.

Без размаха он бросил – нет, просто уронил – связку в обрыв слева от своего колена. Олег проводил ключи взглядом – они срауз куда-то канули. Посмотрел на Вадима и тихо сказал:

– Мы прогнали данванов из гор. Но мы не выиграли. Они сжигают наши города. А ведь горцы куда сильней анласов… нет, погоди, я не про численность, – он заторопился, видя, как Вадим свёл брови. – Там своя культура, Вад. Понимаешь, особый мир. Не первобытный, а вполне современный. Только настоящий, в таком хочется жить. Я бы, пожалуй, и своих сюда перетащил. Но… там скоро ничего не будет. А может, уже ничего и нет, и даже Бранка меня не дождалась – зачем ждать мёртвого?

– Я не отступлю, – сказал Вадим. – Я теперь не могу отступить, я попробую. В конце концов, всё начиналось с чего-то, с какой-то малости. Так почему бы не с меня?.. А ты… – он помедлил. – Ты вернёшься?

Олег не успел ответить. Он закрутил головой, пригнулся в седле. Остальные в отряде ничего не понимали, хотя… хотя какое-то странное ощущение, от которого по всей коже шевелились волоски и начинали зудеть корни зубов, испытал каждый. Только ещё Дан выпрямился, развёл ноги и смотрел в небо с неясным ожиданием и восторгом.

– Фре… хат! – коротко задохнулся Олег, соскакивая наземь и прячась за конский бок.

И они увидели выплывающее из-за скал справа чудовище.

Фрегат был огромен – не меньше трёхсот метров в длину, странным казалось, что он вообще может как-то держаться в воздухе. Прятаться вряд ли имело смысл, да никто кроме Олега и не подумал – спрятаться хоть как-то, всё удивлённо провожали взглядами серо-голубую рыбину – всю в жёстких углах, блестящих выпуклостях и каких-то штырях. Бесшумный, неспешный, он насыщал пространство вокруг вибрацией и энергией.

Фрегат плыл туда, где лежал Йэни Асма. До отряда внизу ему явно не было дела.

Анласы долго провожали фрегат взглядами. Пока он не превратился в точку на горизонте. Только тогда Вадим, очнувшийся от гипноза – Эрна подъехала к нему вплотную и прижалась – отстранил девчонку и скомандовал:

– Галопом вперёд! С повозками остаются…

– Не спеши, – Олег стоял возле своего коня, глядя чёрными глазами на туманный горизонт. – Ты опоздал, кэйвинг. Скажи, ведь он опоздал, а, Дан?! – повысил Олег голос.

Мимо замерших людей бешеным карьером проскакал данванский мальчишка.

* * *

Йэни Асма больше не было.

Не было совсем. От цитадели до порта. Казалось, кто-то взял огромный циркуль, провёл идеально ровный круг, и внутри этого круга всё тщательно вычистил, а потом посыпал ровным слоем серого блестящего пепла. Вокруг – на скалах, среди дико выглядящей зелени садов и полей – бегали, двигались, копошились сотни или даже тысячи людей. Но столицы княжества больше не существовало, и эта мысль с трудом начала доходить до всадников на взмыленных, хрипящих конях, пробиваться сквозь гипноз яркого сверкания пепла в ужасающе ровном круге…

Вадим поймал себя на мысли, что не ощущает ничего. Вообще ничего – ни боли, ни горечи, ни злости. Только какую-то тупую растерянность. В голове просто не умещалась мысль об одновременной гибели такого количества людей. Их смерть была нестрашной именно потому, что была непредставимо огромной, и когда Вадим пытался себе её представить – просто ничего не получалось, не складывалась картинка. Он почему-то думал, что сгорела его мастерская, а в ней – столько картин и набросков… И ещё – хорошо, что он не жалел их дарить. Непонимающе, изумлённо глядела Эрна. Олег спешился, подошёл к тому месту, где дорога начинала спускаться в долину, внимательно смотрел вперёд. Его лицо было непроницаемо.

– Помнишь, я говорил тебе, брат, что твоё новое оружие – это подлое оружие? – хрипло спросил Ротбирт, подъезжая сбоку. – То, которое ты привозил? Так вот я скажу теперь… дай его мне. И нам всем дай. Всем, кто жив. С ними нельзя… честно. Их надо просто убивать. Как угодно, где угодно, чем угодно. Просто убивать. Дай и научи – как.

И тут – тут закричал Дан. Закричал так, что затанцевали, храпя, кони – сперва просто страшным воем, а потом – полуразборчиво, дико:

– Онлид, Онлиииид! Онлид, инка, инкааааа… аххх, май линду, маааай фритта!!! – он вскинул руки к небу и голосом, в котором не было ничего человеческого, выкрикнул: – Таки алл'с рэллен, таки алл'с! – и, пошатнувшись, упал на конскую гриву. Плечи юного данвана затряслись от слёз, он разорвал конскую узду, и её плети свисали из белых кулаков, как убитые змеи…

…Спасшихся они начали встречать недалеко от границы странного пожарища. И первым, кого отряд встретил, был Дидрихс – в вермахтовском мундирчике, седой и ловко крутящий педали велосипеда даже протезом. Неясно было, как и почему он уцелел, да это было и не важно, потому что следом шла Онлид.

Она шла, поддерживая двух стариков и посадив на шею маленькую девочку.

* * *

– У меня был не такой, – Олег коротко щёлкнул откинутым прикладом АКМС, приложился. – Был АК-103. Остался в наших горах.

В принципе, погиб только город. Большинство населения княжества в нём не жило, и данваны это, конечно, отлично знали. Судя по всему, они и не стремились уничтожить всех людей. Это была просто демонстрация. Наглядная, как раздавленная в кулаке груша.

Вадим только что вернулся из объезда владений. Ясно было, что княжества больше нет. Он уже послал людей к Синкэ, прося "забрать всё, что осталось и всех, кто захочет." И теперь сидел на патронных ящиках, хмуро глядя на то, как работают офицеры его штаба, и Эрна варит кашу в котелке на спиртовке. В тайную долину кэйвинг не пустил почти никого, людям было объявлено, что Вадомайр Славянин, чувствуя вину перед народом на гнев злых демонов, уходит сражаться с ними, а все, кто его любит, пусть примут руку отважного Синкэ. Впрочем, ходил потихоньку и другой призыв – кто ради мести демонам готов отказаться от своего прошлого – пусть идёт в горы, и люди Вадомайра найдут его сами…

– Дашь? – Олег лязгнул затвором. Вадим нехотя посмотрел на него, спросил:

– Зачем? Мне теперь каждый нужен…

– Ну, я же не баловаться прошу… – пожал Олег плечами. В глазах Вадима что-то дрогнуло и оборвалось – натянутое и больное.

– Ты… – начал он. Олег поморщился:

– Ну вот не надо. Я. Ты. Целая куча народу, о котором ты не знаешь, целая куча народу, о котором не знаю я… Бла-бла-бла. Дом, милый дом… – он опять сморщился, как от боли. – Снайперку взять бы ещё… – он с сомнением посмотрел на английские изделия. – Не привык к таким. Но только на север мне всё равно надо. Родители меня давно похоронили. А Бранка – недавно. Может, я ещё успею… я ещё успею… – его лицо исказилось уже настоящей судорогой.

Вадим встал, подошёл к другу. Вздохнул, покачал головой.

– Мы бессердечные твари, – сказал он тихо.

– Мы просто выросли, если ты не заметил, – со смешком ответил Олег. – Пошли пройдёмся до стрельбища, а то твои новички сожгут весь запас патрон. Ротбирта вообще надо держать за руки, и где ты такого нашёл?

– Это они нас нашли, – Вадим резко затянул расслабленный ремень, на котором тяжело висела кобура "брен тена". – Нашли, отмыли от дерьма, сделали людьми… Ладно. Пошли и правда посмотрим, что там и как.

– Всё-таки прихвачу с собой, – Олег легко подбросил на плечо "супер магнум".

Интерлюдия: Вила Сида

 
Летели клочья облаков,
Собаки выли на луну,
И на лихую сторону
Тянула кровь.
 
 
Ложилась на сердце петлей,
Тонула в океане снов,
Звала безумных за собой
Покинуть кров.
 
 
Ждала русалкой у воды,
Вплетала в косы волчий вой,
И на воде ее следы
Мог зреть любой.
 
 
Играя реками огня,
Гнала непрошеных гостей,
Но позвала с собой меня,
И я был с ней.
 
 
С ней пел, впадая в забытье,
И всласть наслушавшись ее,
Под утро приходил домой
Совсем седой.
 
 
Кольца не ковать – цепь не сложится,
Ни одна вина не забудется,
Босиком-то стерпится-слюбится,
Зарубцуется новой кожею.
Все бы рассказал, да не положено
Чистый смех мешать со страданьицем,
Встретит – засмеет юной Тальницей,
На старуху Мару похожею.
Обними меня белокожая,
Прелесть ты моя, дрянь постылая,
Голь кабацкая, косорылая,
Совесть ты моя, засапожная.
Ветром полечу по-над кручею,
Засвищу стрелою каленою,
Бровью поведу опаленною,
Подмигну обидою жгучею.
Разудалый пляс в белом саване,
Хлещут рукава – крылья мельницы,
Над верхушками дымом стелится,
Мечется, тоскует душа во мне.
Ой, да нечего терять, коли горя нет,
Вскачь по облакам, только свист в ушах,
Небо пополам рвется, сбился шаг,
Полюбуйся-ка, как он
Падает…[18]18
  Стихи Андрея Красавина.


[Закрыть]
 

* * *

В лесах у северо-восточного окончания озера Сентер, где берёт начало из ледянх ручьёв река Райас и где ещё не простёр свою властную руку ни один из кэйвингов, начиналась осень. Ранняя, тёплая и светлая – но осень.

Большой конный отряд двигался еле заметными тропами. Не меньше тысячи человек – верхами, с запряжками – шли мерным шагом на рыжих конях, прикрывшись с боков, спереди и сзади дозорами. Во главе двигался плотный строй всадников, обмундированных и снаряженных по стандартам, сделавшим бы честь любой отличной земной армии – они немного нелепо смотрелись верхами. Основная масса носила анласскую одежду, даже с частями доспехов – но и у этих у каждого был "огнестрел", причём неплохой.

1-й полк Повстанческой Армии имени Йэни Асма двигался вдоль Змеевых Гор на север, намереваясь перейти через них по тропам до начала зимы и переждать её на берегах реки Прямицы.

Олег покачивался в седле рядом с Вадимом – во главе строя. Он не претендовал на место командира и не занимал его. Уже было оговорено, что перед поворотом в горы Олег поскачет дальше на север и постарается пробраться на земли Рысей в обход линии хротов, которая после осеннего поражения стала ещё плотней. О том, что в Рысьем Логове может просто никого не оказаться – Олег старался не думать.

От головного дозора подскакали, не по-анласски держась в сёдлах, мальчишка и девчонка – с саблями за спинами, длинными пистолетами на поясах.

– Люди впереди, – коротко сказал парень. – Много.

Вадим кивнул:

– Спасибо, Гриш… – и поднял руку. Отряд быстро и почти бесшумно стал спешиваться, разворачиваясь в боевой порядок. Дан поймал брошенные ему поводья коней – Вадимова и Олегова – и успокаивающе кивнул подскакавшей Онлид, которая тоже спешилась, кинув в руку снайперский "маузер".

Пробежав мимо залёгших между деревьев передовых дозорных, парни распластались у корней огромного ясеня и выглянули – туда, где из леса выходила ещё одна тропка, пониже, берегом ручья. Между деревьев двигалось множество людей – они явно тоже что-то не увидели, так почуяли, потому что начали останавливаться.

Это были славяне-горцы. Много, не меньше трёхсот, на своих маленьких крепких конях. Странно одетые – можно было видеть и кольчуги, и мечи, и маскировочную форму, и родовые повязки не меньше чем десятка родов… Но главное – у всех было огнестрельное оружие, и в основном – более-менее новое, хотя виднелись и старые пистолет-пулемёты. На вьюках тут и там качались миномёты, ракетные и противотанковые комплексы, катились ЗУшки и лёгкие полевые орудия… В середине отряда двигалось около полусотни женщин и детей, причём не горских и даже не лесовиков, а горожан – тоже верхами.

Впереди и слева – рядом с седым плечистым стариком – скакал не по-славянски рыжий высокий парень, поперёк седла которого лежал старый ДП-27 с "танковым" диском. Вадим только успел это отметить – рыжий, как анлас, странно… как его отвлёк от наблюдения крик-выдох Олега. А в следующую секунду его друг уже мчался вниз к ручью и орал, не обращая внимания на вскинутые в его сторону стволы:

– Эрик! Эрииииииииииии… – и даже захлёбывался криком.

Рыжий вскинулся. Застыл на миг. Зачем-то соскочил с седла – и побежал навстречу Олегу, который на бегу раскинул руки. Они сшиблись и полетели в траву, покатились, тиская и мотая друг друга, как два молодых пса.

Вадим поднялся, машинально отряхиваясь, помахал рукой дозорным, которые явно ничего не понимали. А сам смотрел, как к поднявшимся на ноги – не расцепляя объятий – Олегу и рыжему подъехал шагом… нет, подъехала. Девушка – статная, сидевшая в седле боком, но с оружием. Вадим увидел, как Олег буквально оттолкнул рыжего и замер, вскинув голову. А потом – несмотря на растущий общий гул – отчётливо расслышал слова девушки:

– Вот так-то… Я одно тебе меч, револьвер и камас привезла. Мне они тем часом без дела, а тебе… возвратом надо… чтоб ты… ооооййй… – Бранка закрыла лицо руками и стала валиться из седла – прямо в руки опрометью подскочившего вплотную Олега.

Сейчас было хорошо видно, что она беременна. Куда дольше, чем Эрна.

* * *

Лагерь на лесных полянах и берегу ручья был почти незаметен. Возле горящих в ямах костров двигались тени людей и коней. Среди деревьев таял говор на нескольких языках.

При свете двух мощных фонарей, дававших белёсый свет, около большого валуна, вросшего в землю мохнатым ото мха боком сидели несколько человек – парни, две девушки (они присели отдельно и тихонько переговаривались друг с другом, часто кидая взгляды на Олега и Вадима). Йерикка, жуя веточку, иронично посматривал по сторонам, и Олег чуть не засмеялся от радостного, шипучего чувства, что – вот он, Йерикка, живой и неистребимо рыжий, и веточку жуёт так же, как всегда, и… и… и… дальше лучше было не думать, потому что слёзы забивали горло, а это было бы совсем уж…

– Так вы не уходите? – откашлявшись спросил он.

– Мы? Уходим. И мы остаёмся, Олег! Там, – Йерикка вскинул руку, – сотни миров, и мы увидим их все. Но сначала мы отвоюем наш мир. И путь поберегутся те, кто встанет у нас на пути – ни звёзд над нашими головами, ни нашей земли у нас больше никому не отнять! – он опустил руку и щёлкнул пальцами: – А кстати, помнишь Аркашку? Того, который наших тогда…

– Помню, – кивнул Олег и покусал губу. Йерикка вздохнул:

– Так вот его сынок – которому тогда Гоймир камас подарил, ну? – Гоймира выследил и бахнул в упор. Разворотил бедро.

– Жив? Так он что, тоже тут?! – Олег огляделся. – А…

– Гоймир не велел его убивать. Сказал, что поговорит с ним ещё, как поднимается. Пацан сейчас за ним ухаживает… Они не здесь, они за горами, недалеко от тех мест, где ты на наши головы свалился. И ещё кое-кто там тоже.

– Не пугай, – махнул рукой Олег. – Мне и встречи с Гоймиром хватит… Кстати, с нами едет очень хороший врач, так что Гоймира он на ноги поставит точно… А, да. Так кто там у вас ещё?

– Жена и сын полковника Чубатова, – тихо сказал Олег, и Вадим, молча слушавший, увидел в свете фонарей, как лицо Олега словно бы растворилось – так тот побледнел.

– Они-то как…

– Да так. Как я понял, полковника в измене обвинили, ну и пришлось им бежать. А куда? К нам… Вот такие пироги с брусничкой. Они не знают, кто полковника убил.

– Я сам скажу, – тихо ответил Олег. Бранка тревожно смотрела в его сторону, он улыбнулся. – Сам скажу.

– Это всё интересно, – вмешался Вадим, и на него посмотрели все. – Но, как я понимаю, тут собрались не последние люди…

– Нашим отрядом командует князь Крук, – сказал Йерикка. Вадим кивнул.

– Конечно. Ну так вот… Тут собрались не последние люди. И мне хотелось бы знать, в каком рассуждении находятся наши горские друзья.

Йерикка зевнул, плюнул травинку, потянулся. И подался вперёд:

– В рассуждении того, что три дня назад, когда мы только-только перевалили хребет, один надёжный человек – немного старых связей – сообщил мне вот что…