Текст книги "Государственный переворот. Стратегия и технология"

Автор книги: Олег Глазунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

Разрушение традиционной культуры

Культурной революции и пришедшей с ней новой элите не нужна традиционная культура, поскольку она сплачивает население страны, затрудняет его обработку. Когда традиционная культура приходит в упадок, все прочие культурные идеалы утрачивают силу своего воздействия на общество. С крахом традиционной культуры изменяется и сущность национальной идеи. В результате можно совершить подмену культуры на псевдо.

Мы уже писали в первой главе, что в современном мире можно не только управлять культурой, но и планировать пути ее развития. Это стало возможным благодаря техническому прогрессу и различным технологиям. В результате – резко возрастает степень контролируемости и управляемости культурного процесса. Постмодернизм – яркий пример и планируемой и управляемой культуры. Он пропагандирует «реалистичность» – то есть пассивное подчинение существующему социально – экономическому и культурному порядку общества. Постмодернизм мог возникнуть только в постиндустриальном обществе, в ходе процесса, названною глобализацией. Он сам – высшее выражение глобализации в культуре.

Большинство культурологов относят постмодерн к сфере интеллектуальных феноменов, которые первоначально доказали воздействие на искусство, а затем распространились практически на всю современную культуру. Эта культура демонстрирует те же качества, что и постмодернистское искусство, – плюрализм, отсутствие авторитетов, уничтожение иерархических конструкций, интерпретативная поливалентность.

В целом постмодернизм – это выражение мировоззрения; переход к новому витку в развитии культуры, размывание границ, рамок между формами культурной деятельности. В эпоху постмодернизма происходит эклектическая интеграция не видов искусства, а искусства и науки, философии и религии. Все это напоминает возврат к синкретизму, но на более высоком мировоззренческом уровне. Постмодернизм лишен стремления к исследованию глубинных проблем и процессов, бытия. Он стремится к простоте и ясности, к совмещению культурных эпох. А механическое смешение – это не зарождение качественно нового направления, это только смешение стилей, не более. Таким образом, постмодернизм – это признак деградации культуры, тупиковый вариант.

Для нашей темы представляет интерес понятие «постмодернизма», появившееся в конце 1960–1970‑х – в эпоху культурного кризиса в США. В этот период наиболее четко обозначилась одна из характерных черт «постмодернизма», – стирание существовавшей ранее границы между традиционной и «коммерческой» культурой. А также «возникновение новых типов текстов, пропитанных формами, категориями и содержанием той самой культурной индустрии, которую так страстно отрицают все идеологи модерна». Постмодернизм исходит из того, что любая версия истории, выработанная учеными, является интерпретацией и конструкцией, которая отражает расстановку сил в обществе и имеет отношение не столько к реальной истории, сколько к структуре властных отношений. В США постмодернизм активно противостоит европоцентризму, объявившему европейскую культуру высшим достижением человечества, а ее исторический путь – основной линией развития для всех остальных неевропейских культур. Постмодернизм начертал на своих знаменах лозунги плюрализма и мультикультурализма и отрицание им принципов классической культуры. Это фактически означало бунт против доминирования элиты, против социальных или этнических привилегий и дискриминации.

Тем самым постмодернизм выступил и против классического принципа демократии. В его основе было заложено предпочтение мнении большинства населения и игнорирование взглядов, которые выражало меньшинство. Речь идет не только об особых этнических группах, которые ревностно относятся к своей истории, но фактически о любых меньшинствах или группах, чувствующих свою ущемленность в современном мире, – сексуальных меньшинствах, религиозных меньшинствах, региональных и культурных группах, женском движении. Феминизм – одно из весьма влиятельных общественно – политических движений на Западе, которое в последние 10–15 лет оказывает существенное влияние на интерпретацию истории. Постмодернизм следует воспринимать не как стиль, а как культурное превосходство. Постмодернизм постепенно вытесняет традиционную культуру.

Почему постмодернизм сумел потеснить традиционную культуру? Это связано с тем, что в современном мире культуру творит тот, у кого есть деньги. Произошел культурный переворот. Стержнем культуры стал не человек, деньги. Когда – то Карл Маркс написал: «То, чего я как человек не в состоянии сделать, то есть чего не могут обеспечить все мои индивидуальные способности, то я могу сделать при помощи денег. Таким образом, деньги превращают каждую из этих способностей в нечто такое, чем она сама по себе не является, то есть в ее противоположность». Значит деньги переводят желания из представления – в жизнь, из воображения – в реальность. Культреволюционеры вычисляют из общего круга художников, поэтов, кинорежиссеров тех, кто не понят или отвергнут современниками, тех, кто проповедует культ насилия, секса, безнравственности и аморальности, делают их вершителями моды, проповедниками новой культуры, превращают в часть массовой культуры. Они становятся проповедниками постмодернизма.

До постмодернизма главным в традиционной культуре было то, что произведения художника или поэта побуждали человека к определенному действию, которое было изначально заложено художником в основе художественного Образа. Деньги, если и значили что – нибудь для художника, лишь как средство достижения цели, но не как цель. Постмодернизм убрал действие из искусства и человека как активного субъекта, отведя ему в нем роль пассивного потребителя. Динамику же всему придавали деньги. Искусство ради искусства превратилась в искусство ради денег. Современный человек искусства проводит время в настойчивых попытках привлечь к себе внимание и выклянчить деньги у богатых спонсоров. Такой певец или поэт перестал быть опасен для власть имущих, поскольку он уже – не властитель дум. Он никому не нужен и не имеет шансов найти свою аудиторию, он не востребован. У поэта в мире, где его покупают и продают, нет будущего. В постмодернизме искусство утратило свое общественное значение. В постмодернизме невозможно создание общезначимых философских романов, уходят в прошлое социальные фильмы, бунтарская поэзия. Современный творец культуры (поэт, художник или писатель) обычно замкнулся в мире собственных личных проблем, в излечении своих многочисленных комплексов. С появлением постмодернизма наступила эра нарциссизма и индивидуализма.

Таким образом, постмодернизм меняет знак культуры на противоположный. Культуру творит тот, у кого деньги. В этих рамках свободное творчество невозможно, оно попросту исчезает.

Но так как постмодернизм меняет знак культуры на противоположный, то он меняет или искажает и все ценности культуры. Что было аморальным, стало моральным. Традиционные ценности уступают место псевдо. Причем последние приобретают доминирующее значение. Это связано с изменениями всей системы критериев оценки человеческой деятельности. Голливудские актеры, поп – певцы, боксеры, теннисисты и прочие развлекатели оттесняют далеко на задний план выдающихся политиков, ученых и изобретателей. Кто – то из великих сказал: «Искусство служит не для отделки апартаментов… Искусство – оружие революции». Другими словами, искусство – еще один фронт, на котором культурная революция ведет бой с традиционной культурой и религией. Постмодернистское искусство превратилось в поставщика всего деструктивного, тупого, уродливого, порнографического.

По мнению А. Тарасова, постмодернистское общество – это «воплощенная в реальность «мозаичная культуpa» Л. Моля: общество разбилось на маленькие группы, в каждой из которых – собственные «гении» (совершенно убогие), собственные неофиты (еще более убогие), собственные критерии качества, собственная мораль, собственная мода. Постмодернистское общество уже не способно выступать как тотальность, оно беззащитно перед власть имущими – микрогруппы не способны объединиться, и с большим трудом взаимодействуют друг с другом, бутс втайне враждебны друг другу и не нуждаясь друг друге».

Лишившись социальной значимости, постмодернистов искусство перестало быть опасным не только для системы, но и для культреволюционеров. Постмодернистская культура никогда ни создаст Достоевского или Чернышевоского, Некрасова и М. Горького, В современном мире самоуничтожение традиционной культуры идет полным ходом. Даже то, что еще уцелело от нее, уже не представляет угрозы для успешного проведения культурной революции.

Неуправляемая иммиграция

Неуправляемая иммиграция – это враг номер один современного демократического общества и союзник культурной революции. Она может уничтожить культуру страны, а с ней и государство в течение нескольких поколений. Может превратить народ в хаотическое скопление различных наций и рас, не имеющих фактически ничего общего между собой, – ни истории, ни фольклора, ни языка, культуры, ни веры, ни предков. Уже сегодня в большинстве стран Европы и США население не только этнически и расово, но и культурно более не является одной нацией. Происходит исчезновение старинных праздников и забываются прежние герои, забываются привычные, унаследованные от поколений предков моральные, этические и религиозные ценности. Это прямая угроза культуре и целостности, национальной безопасности. И вполне возможно, что через несколько поколений в результате неконтролируемой иммиграции страны Европы и США распадутся на этнические группы. Директор института русской истории Андрей Фурсов как – то привел слова Иммануила Валлерстайна: «Америку где – нибудь в 2020‑е годы ждет своя перестройка, но в отличие от советской, она будет значительно более кровавой, потому что в ней будут замешаны расовые и этнические проблемы, которые находятся не на периферии системы, а внутри нее».

Сегодня в США людей разделяет не уровень доходов, не идеология и не вера, а этническая принадлежность. За 20 лет население США выросло на 60 миллионов человек. Минимум 15 миллионов из них – неграмотные мексиканцы, пуэрториканцы и представители прочих народов Латинской Америки и Африки. Столько же чернокожих американцев, Резко повысился процент цветного населения. Белые теперь составляют меньшинство не только в Техасе.

Этнические меньшинства уже составляют 40 % населения Лондона. Бьюкенен приводит слова Ли Джаспер, советника мэра Лондона по национальному вопросу: «По подсчетам социологов, белые станут меньшинством в Лондоне к 2010 году».

Эта проблема родилась не в XX веке. Об этом предупреждал историк Тойнби. Он говорил о так называемом внутреннем пролетариате, способном подорвать государственную систему. Что собой представляет внутренний пролетариат? Сегодня в западном мире (включая Россию) формируются мощные национальные диаспоры: в США – мексиканская диаспора, в Германии – турки, во Франции – арабы, живущие в этих странах в течение нескольких поколений. Это выходцы из Азии, Африки и Латинской Америки. Они выполняют самую черную и низкооплачиваемую работу Эти люди не имеют тех прав, что белое население. Но у них есть свои формы организации в виде религии, культуры. Вот этот внутренний пролетариат и находится сейчас в ядре всего западного мира. Не отрываясь от своей культуры, веры, ценностей, этот пролетариат не просто искажает западную культуру, а уничтожает ее. Прав был Бьюкенен, когда утверждал, что через несколько десятков лет вопрос встанет очень остро: будет масса молодого экс – мексиканского, экс – африканского, экс – арабского населения и масса стареющего белого населения.

Приток иммиграции негативно влияет на культуру. Кардинал Джакомо Биффи из Болоньи обратился к Риму с призывом ограничить иммиграцию, впускать в страну только католиков, чтобы «сберечь идентификацию нации». Ведь у иммигрантов – мусульман, по словам его преосвященства, «другая пища, другие праздники, иные семейные ценности».

Европа не в состоянии остановить иммиграцию и помечтать эмигрантам занимать рабочие места. Но, если остановить миграцию, последствия будут еще хуже. Европе срочно обуется рабочая сила. Это связано с тем, что значительно возросло количество пожилых и стариков. В Европу вливаются миллионы людей из Северной Африки и с Ближнего Востока. Эти люди несут с собой арабскую и мусульманскую культуру, традиции, веру и создают копии родного мира в стране, куда они прибывают.

Нарастающая иммиграция столь радикально меняет этнический состав Европы, что европейцы рано или поздно окажутся парализованными угрозой терроризма. Они не пойдут ни в Северную Африку, ни на Ближний Восток, ни в Персидский залив. Когда террористы взорвали вокзал в Испании, испанское правительство тут же вывела свои войска из Ирака. За ней последовали и другие европейские страны.

Дух сепаратизма, национализма и разобщенности крепнет и в районах больших европейских и американских городов, населенных выходцами из Средней Азии, Ближнего Востока, Китая и т. д.

Сегодня руководители ряда государств Европы даже не требуют закрыть границы, через которые проникают ежегодно полтора миллиона человек. Никто не хочет получить клеймо националиста. Лидеры, проповедующие национальные идеи, получают клеймо расистов и ксенофобов.

«Рим погиб вовсе не по причине вторжения варваров, – писал Уилл Дюрант. – Он погиб из – за умножения варварского населения империи… Стремительно плодившиеся германцы не понимали классической культуры, не принимали ее и не распространяли; не менее стремительно плодившиеся жители восточных провинций в большинстве своем были настроены к этой культуре враждебно; а римляне, владевшие этой культурой, принесли ее в жертву радостям бездетности».

Глава 6
Политические партии – проводники новой культуры

Для того чтобы жители государства четко выполняли программу, заложенную технологами культурной революции, необходимо все установки возвести в ранг закона. Когда идеи закреплены на законодательном уровне, никто не сможет им воспрепятствовать.

Политические партии являются проводником программы, составленной технологами Культурной революции. Они совместно с общественными и профсоюзными организациями проводят идеи революции в массы. Именно они готовят законопроекты, организуют общественное мнение. Партии – это штурмовые отряды культурной революции. Замена этических и нравственных норм контролем за принятыми в парламенте законами – основная задача культурных революционеров.

С помощью политических партий культреволюционеры осуществляют принятие таких законов, которые коренным образом преобразуют формы и содержание культурной и политической жизни общества. Например, Закон о пенсионном обеспечении разрушает большую семью, пособие по безработице отвращает от труда. Афроамериканцы в США предпочитают не работать. Они вполне успешно живут на пособие по безработице.

США, 1910–1913 годы

Мечта любого крупного финансиста контролировать выпуск денег в стране. В США в 1913 году контроль над эмиссией денег окончательно захватили американские банкиры. (С тех пор это право принадлежит Федеральной Резервной системе, которая является не государственным органом, а частным банком – с узким составом ее владельцев.) А история этого «захвата» вкратце такова.

Для осуществления своей задачи финансисты США написали закон о Федеральной Резервной Системе, позволяющей контролировать финансы государства. Написать закон – это еще половина дела. Согласно американскому законодательству, этот закон должен быть одобрен Сенатом и президентом США.

Человеком, которого банкиры использовали для прохождения законопроекта через Сенат, стал сенатор Нельсон Олдрич, по материнской линии – дед братьев Рокфеллеров. В парламенте США он работал в Национальной Комиссии по денежному обращению и отвечал «за тщательное изучение принятой финансовой практики» перед тем, как сформулировать закон в банковской и денежной реформе.

В ноябре 1910 года сенатор Олдрич отправился в Джекилл Айленд, штат Джорджия. Целью его путешествия был охотничий кКуб, принадлежащий банкиру Моргану. Именно здесь'был написан закон о Резервной системе.

Вместе с сенатором в поездке были американские чиновники и бизнесмены высокого ранга: Пит Эндрю – помощник министра финансов; Фрэнк Вандерлип – президент Национального городского банка Нью – Йорка группы Кун – Леб; Генри Давидсон – старший партнер Дж. П. Моргана; Чарльз Нортон – президент моргановского Первого национального банка Нью – Йорка; Пол Варбург – партнер банкирского дома Кун – Леб и К 0; Бенджамин Строн – президент моргановской банковской трест – компании.

Железнодорожный вагон, в котором путешествовали эти люди, принадлежал сенатору Олдричу, и во время поездки с них взяли клятву хранить тайну и потребовали обращаться друг к другу только по имени. Итог поездки – написание закона о Федеральной Резервной системе.

Для принятия этого закона необходимо было одобрение президента. Согласно закону США президент мог наложить вето на любой закон. Элите требовался президент, который не наложил бы запрета на их закон после прохождения через Палату Представителей и Сенат. В 1910 и 1911 годах Президентом был Уильям Говард Тафт, избранный в 1908 году. Он открыто заявил, что наложит вето на законопроект, если его положат ему на подпись. Он был республиканцем и в 1912 году его непременно переизбрали бы на второй срок.

Американским финансистам было необходимо одолеть его. Поэтому, чтобы одержать победу над Тафтом на предварительных республиканских выборах (праймериз), первым делом была поддержана кампания экс – президента Тедди Рузвельта. Их активность не имела успеха, поскольку Тафт был снова выдвинут, и потому планировалось взять над ним верх с помощью демократического кандидата – Вудро Вильсона.

Однако вскоре сторонники Вильсона поняли, что их кандидат не соберет достаточно голосов для победы над Тафтом на всеобщих выборах. Обнаружилось, что Тафт победил бы Вильсона с соотношением 55:45.

Это явно вызывало серьезные затруднения у сторонников законопроекта о Федеральном Резерве, который не прошел бы в случае переизбрания Тафта.

Сторонникам законопроекта требовался кто – то, чтобы отобрать у Тафта голоса на всеобщих выборах. И тогда они убедили Тедди Рузвельта выдвинуть свою кандидатуру – как против Вильсона, так и против Тафта. Предполагалось, что в этом состязании республиканец Рузвельт отберет голоса от другого республиканца – Тафта, и даст Вильсону возможность выиграть, не набрав большинство голосов.

Следует заметить, что тактика разделения голосов вероятного победителя с тем, чтобы мог быть избран кандидат, получивший меньшинство голосов, часто применялась в Соединенных Штатах. Наиболее заметно эта тактика применялась в 1972 году, при выдвижении МакГоверна, а также во время выборов 1980 года.

Выборы 1912 года стали историей. Три кандидата – Тафт, Вильсон и Рузвельт ожидали результатов. Когда подсчитали голоса, Вильсон выиграл выборы, но всего лишь сорока пятью процентами голосов; Рузвельт опередил Тафта, а Тафт был третьим. Но, вот что интересно: общего количества голосов, поданных за Тафта и Рузвельта, было бы достаточно для победы над Вильсоном – пятьдесят пять процентов против сорока пяти процентов, Все говорило за то, что в состязании двух кандидатов Тафт без труда обошел бы Вильсона.

План действовал. Вильсон был избран и затем, в январе 1913 года, торжественно введен в должность. А в декабре 1913 года Вильсон мог подписать Закон о Федеральном Резерве – после его прохождения через Палату Представителей и Сенат.

Народ в основной своей массе привык уважать своих лидеров и подчиняться им. Практически все революционеры опирались на молчаливое, инертное большинство, внося свои предложения. У многих такие предложения вызывают протест, однако они все же вынуждены подчиняться принятым законам. И они будут подчиняться – до тех пор, пока народ верит, что правительство действует в строгом соответствии с конституцией.

В то же время существует и проблема. При проведении культурной революции неизбежно появление оппозиционных групп, недовольных проведенными преобразованиями. Опыт прошедших революций показывает, что какая – то часть политических партий неизбежно должна принять роль критиков и разоблачителей пороков и преступлений пришедших к власти. Это – общий закон жизни человеческих объединений.

Оппозиция необходима любому режиму по многим причинам: во – первых, для того чтобы оправдать свою политику, терпящую крах, во – вторых, чтобы оправдать свое существование и т. д. Это внутренний враг, который мешает стране хорошо жить. Власть Ельцина нуждалась во враге, которого можно было бы изобразить в самых мрачных красках.

Но в то же время для победы культурной революции необходимо сокрытие истинной цели преобразований и полная блокада оппозиции и всех тех, кто может поставить под сомнение действия реформаторов. Все, кто высказывается против культурно – социальной революции, ретрограды и фашисты.

Поэтому оппозиция должна быть слабой и раздробленной. Заклеймить противников фашистами, экстремистами и националистами – дело совершенно безнаказанное, но это выбрасывает противников из круга «приличных людей». Огорчение оппозиции дискредитирует все, что ее члены собираются сказать, заставляет их защищать самих себя, а не свои политические взгляды.

Из политической линии Коммунистической партии СССР, сформулированной в Москве в 1943 году: «Члены партии и кандидаты в члены партии должны неустанно бороться с нашими критиками, компрометировать их высказывания и действия. Когда же противники становятся слишком настойчивыми, следует клеймить их как фашистов, нацистов и антисемитов… При множественном повторении подобные обвинения неминуемо отложатся в сознании народных масс».

Психолог Томас Шашем как – то сказал: «Если нужно отвлечь внимание публики от деятельности противника, назовите его умственно отсталым».

Поэтому любые выступление против культурной революции должны расценивается как неуважение к новым догмам, как психическая болезнь. Всякий, кто осмеливается критиковать преобразования, объявляется фашистом. Если человек считает, что сегодняшний уровень иммиграции в его стране высок, ему туг же должны ставить клеймо националиста. Слова – это оружие, заметил Оруэлл. Еще пока не найдены эффективные меры противодействия словам. Ведь когда оппонента называют расистом или фашистом, уже нет необходимости опровергать его доводы. Он сам оказывается в положении обвиняемого и должен защищаться. В суде действует презумпция невиновности, а в обществе, когда речь заходит о расизме, шовинизме, всегда действует презумпция виновности. Следует доказывать, что ты невиновен в предъявленных тебе обвинениях.

Интересно представлена оппозиция в США. Да, там можно говорить и писать все что угодно. Но какой смысл? Чтобы тебя услышало и поняло хотя бы небольшое число людей, нужен допуск: к телевидению, радио, книгам и газетам. А до телеэфира допускают не каждого. Закон капиталистического общества прост: владельцы СМИ вправе допускать до телеэфира тех, кто их устраивает, и не допускать тех, кто не устраивает. Чтобы воспользоваться свободой высказывания идей, нужны большие деньги.

Ясно, что в классовом обществе господствующий класс включает в себя владельцев большей части СМИ и осуществляет экономический контроль над другой. Для показного наличия свободы слова оставляется небольшой, малоэффективный участок рынка СМИ для оппозиционной печати, которую обычно удается зажать в узкие рамки. Как уже было сказано, ей разрешается критиковать власть последними словами, но не выстраивать целостное, разумное представление о политических, культурных и экономических событиях.

В отношении оппозиции, чьи взгляды, по мнению культреволюционеров, считаются неприемлемыми, все начинают действовать так, как будто получили инструкцию из какого – то единого центра, типа идеологического отдела ЦК КПСС. По мнению А. Зиновьева, «такого центра формально нет, существует механизм согласованных действий. Решения вырабатываются авторитетными специалистами, советниками представителей власти, особыми учреждениями».

Москва, 1997–1998 годы

Летом 1997 года генерал Рохлин создал движение протеста «Движение в поддержку армии, военной промышленности военной науки» (ДПА). В то лето он посетил 50 регионов, а в 63‑х создал региональные отделения ДПА. Целый год Рохлин вел переговоры с бастующими шахтерами, ветеранами войны, профсоюзами и другими слоями протестного электората. В ДПА вовлекалось все больше и больше народа. В числе союзников Рохлина называют Александра Лукашенко. Рохлин встречался в лесу с Александром Лукашенко, который обещал в нужный момент ввести в Россию Витебскую десантную дивизию. Кроме нее, осуществлять новый порядок должны были еще две российские дивизии и один полк.

Лев Рохлин был настоящим патриотом и искренне переживал за армию, народ. Таинственная смерть Рохлина показала, что, как бы ни была слаба власть, у нее всегда хватает сил и возможностей, чтобы расправиться с тем, кто добивается ее «внештатными» методами.