Текст книги "Государственный переворот. Стратегия и технология"
Автор книги: Олег Глазунов
Жанр:
Политика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)
И это еще далеко не все. Если подробно рассматривать команду Андропова, тех людей, с которыми он был связан совместной работой, кому помогал продвижению по службе, то возникает больше вопросов, чем ответов. Бывший президент Грузии Шеварднадзе был ставленником Андропова на посту Председателя КГБ Грузии, затем 1‑м секретарем ЦК Грузии. Гейдар Алиев – бывший президент Азербайджана. Был Председателем КГБ Азербайджана, затем был переведен в ЦК КПСС. Аркадий Вольский – ныне руководитель «Российского союза промышленников и предпринимателей» – был помощником Андропова по экономическим вопросом. Джохар Дудаев – бывший президент Чечни, был агентом КГБ с многолетним стажем… Его Андропов лично представлял Брежневу на должность командующего дивизией дальней авиации. Все, кто входил в группу Ю. В. Андропова, так или иначе заняли большинство руководящих постов в государственных структурах и бизнеса России.
Подобные технологии «по подготовке кадров» до мелочей отработаны спецслужбами Запада. Например, сегодня лидер Грузии М. Саакашвили и лидер украинской оппозиции президент Украины В. Ющенко обучались и работали в США. Оба женаты на иностранках. Более того, у Ющенко жена долгое время работала в различных госучреждениях США. Большая половина высших госчиновников СНГ и России прошла обучение в США. Президент Литвы Адамкус – литовец американского происхождения.
По данным, сообщенным министром иностранных дел Латвии, только в период с 1985 по 1992 год Запад (прежде всего США) инвестировал в «процессы демократизации СССР» 90 миллиардов долларов. Дело дошло до того, что Фонд Конгресса США в 1990 году проводил инициативное финансирование Межрегиональной депутатской группы Верховного Совета СССР. И не случайно, наверное, на этот период приходится принятие Декларации о независимости РСФСР. Принятие этого документа можно назвать мирным переворотом.
Сегодня на Западе рассекречивают и публикуют многие документы холодной войны. Видно, какая это была грандиозная программа, сколько в нее было вложено денег и какая огромная армия специалистов работала. Именно за время холодной войны были отработаны и опробованы технологии революций, которые успешно применяются не только на постсоветском пространстве, но и во всем мире.
Мероприятия по разложению интеллигенции, госчиновников, большей части населенияВ ходе проведения культурной революции, возникает вопрос, почему госчиновники активно не противостоят преобразованиям, разрушающим их государство, культуру и образ жизни? Это связано со многими причинами. Во – первых, новая власть приводит на высокие посты в управлении страной свою команду чиновников, активно участвовавших в революции. Во – вторых, большая масса мелких государственных чиновников, активно не участвовавших в революции, производит разрушение «старой» культуры. И это разрушение они рассматривают, как исполнение своих чиновничьих обязанностей, добросовестно вносят в свою работу коррективы в духе новых установок; Это связано с тем, что культурная революция не сразу обнаруживает свою неприглядную сущность. Ведь каждое мероприятие в отдельности не выглядит как революция, а связь этих разрушительных действ не обнаруживается очевидным образом. В-третьих, как мы уже писали, культурная революция вначале происходит как совокупность сравнительно мелких преобразований внутри государственного аппарата, причем на высшем уровне (революция «сверху»), Если при этом происходит какая – либо борьба, то она не выходит за рамки госаппарата. Все компоненты осуществления культурной революции постепенно сверху спускаются в низшие инстанции и охватывают всю систему власти.
Кроме того, любые перемены и реформы в обществе порождают коррупцию среди чиновников. Это связано с рядом причин. Во – первых, перестройка общества связана с изменением базовых ценностей общества. А конфликт между современными и традиционными ценностями открывает для чиновников возможность действовать, не считаясь ни с теми, ни с другими.
Реформирование способствует развитию коррупции еще и тем, что создает новые источники обогащения и пути к власти, пользуясь тем, что еще недостаточно разработаны нормы и правила нового общества. Коррупция в этом смысле есть прямой продукт формирования новых элитных групп – с новыми ресурсами и стремлением этих групп обеспечить себе влияние в политической сфере.
Засилье в стране иностранного бизнеса особенно способствует распространению коррупции. И 4 это естественно, т. к. иностранцы не испытывают угрызений совести, нарушая нормы чужого общества.
Грузия, 2004 год
В Грузии поем «оранжевой» революции был создан специальный Фонд развития и реформ, из которого 'высшее руководство и члены правительства Грузии будут получать солидные долларовые надбавки к существующим должностным окладам. По предварительной информации, президент Михаил Саакашвили, председатель парламента Пино Бурджанадзе и премьер – министр Зураб Жвания, кроме начисляемой из бюджета Грузии зарплаты, ежемесячно будут получать из нового фонда по 1500 долларов каждый. Рядовые члены кабинета и Генеральный прокурор республики будут получать 1200 долларов ежемесячно. Всего в орбиту новой схемы финансирования попадут около 5 тысяч государственных чиновников. Доя создания грузинского Фонда развития и. реформ американский финансист Джордж Сорос и Программа развития ООН уже перечислили по миллиону долларов каждый. Более того, о своем желании поучаствовать в материальной поддержке должностных лиц Груши, выделяя на это не менее 3 млн долларов, объявили еще две крупные американские корпорации. Следует добавить, что именно Сорос обвинялся в финансировании «революции роз*, приведшей к власти правительство Саакашвили.
Мощным оружием по разложению культурной и политической элиты является тщеславие. Опыт показывает, что многие влиятельные люди поддаются ему с поразительной легкостью и силой. Платой за сотрудничество с новой властью стало то, что бесчисленное множество людей, ранее не имевших шансов сделать карьеру и получить материальное благополучие, получило возможность занять посты во вновь сформировавшейся системе власти со всеми привилегиями и источниками доходов. Кроме того, каждого человека тайно грызет червь антигосударственного чувства, ибо любая власть давит Да и объективные основания для недовольства всегда имеются.
Опыт последних лет показывает, что союзниками всего «нового», революционного становятся, прежде всего, образованные и интеллигентные люди, занимавшие сравнительно высокое положение в обществе. За свое сотрудничество с революцией они получают возможность приспосабливаться к новым обстоятельствам, становиться известными, делать карьеру, получать большие деньги в виде баснословных гонораров. Так было и в СССР. Видные деятели интеллигенции целенаправленно и методически убеждали граждан в негодности всех устоев советского порядка. Переход на сторону противников СССР совершили, прежде всего, высшие руководители страны, работники партийного аппарата, идеологические вожди и представители интеллектуальной элиты.
Один из приемов, применяемый культреволюционерами, – выделить личности, особенно в сфере науки, культуры, идеологии, которых можно противопоставить прочей массе их коллег и сослуживцев. Их превозносят в средствах массовой информации и печатают за границей, устраивают выставки их произведений, награждают различными международными премиями, приглашают к себе, платят большие деньги. В результате они превращаются в вольных или невольных сторонников революции. Один из признанных в мире специалистов в области управления С. Паркинсон как – то сказал: «В динамическом обществе искусство управления сводится к умению направлять по нужному руслу человеческие желания. Те, кто в совершенстве овладел этим искусством, смогут добиться небывалых успехов».
Во всех развитых странах «приручение» высшей научной элиты, является важной задачей властей. Блага и почести, которые достаются представителям этой элиты, порой не соответствуют их положению как научных исследователей. Их задача – освещать политические решения. Аналогичным образом культурная революция резко усиливает свои позиции, если ей удается вовлечь известных ученых. Одобрение ученого носит харизматический характер. Жонглирование образом объективной, беспристрастной науки служит главной цели технологов культурной революции – нейтрализовать, отключить воздействие на человека моральных ценностей как чего – то неразумного в серьезном деле, сделать человека беззащитным перед внедряемым и в его сознание новыми доктринами.
Здесь хотелось бы отметить еще один факт, очень важный для технологов культурной революции: национальная культура теперь нацелена не на создание ценностей и на развитие науки, искусства, образования, нравственности и так далее, «а на их интерпретацию, с последующей организацией общественного сознания и разработку современных технологий, необходимых для этого, и построение структур власти нового типа. Естественно, такого рода деятельность могла начаться, лишь при использовании проверенного веками средства авторитета».
Именно благодаря двойственной роли авторитета демократам удалось прийти к власти в СССР. По мнению ряда культурологов, между двумя средствами достижения власти – легитимным и противозаконным – авторитет занимает промежуточную позицию. Сильнее всего он проявляется именно в сферах духовной жизни общества – в культуре, искусстве, образовании. Следует заметить, что на сегодняшний день его функции в качестве средства достижения власти мало изучены. И практически никто, слыша фразы типа: «авторитетная передача», «авторитетный ученый», «по мнению специалистов» – не связывает их с истинным определением понятия «авторитет». Суть в том, что эти лица или группы авторитетных лиц – обладают возможностью, не прибегая к какому – либо насилию, направлять и организовывать поступки или мысли другого человека.
Многие исследователи считают, что само появление фактора авторитетности в культурной сфере связано с ограниченностью возможностей человека осознавать многие процессы, происходящие в мире и обществе. Это касается как проблем понимания политических, культурных, экономических процессов, происходящих в мире, так и невозможности осмысления их человеком. То есть: чем меньше мы знаем о мире и о себе, чем меньше мы причастны к происходящим событиям, тем больше мы начинаем ценить тех, кто нам эти сведения растолкует. Ученый ли, или любой источник информации будет для нас авторитетным.
Если человек понимает, почему та или иная структура, то или иное лицо для него и для общества в целом значимы, – то такой авторитетный элемент культуры является легитимным. Легитимный авторитет – это как бы выдача обществом знака доверия данному человеку или явлению, некий пропуск в духовную жизнь людей. Например, авторитет Эрмитажа или Большого театра, академика Ю. Лотмана или Д. Лихачева, артистов Ростроповича и Спивакова. По мнению ряда культурологов, авторитет в культуре начинает обладать статусом закона, смыкаясь с его инструментальными формами. Поэтому не случайно в первых рядах всех «оранжевых», «розовых» или «тюльпановых» революций можно встретить представителей культуры и общественных деятелей (писателей, ученых, певцов, композиторов и т. д.). Именно их авторитет помогает оппозиции привлечь на свою сторону большую часть пассивного населения.
Возникает вопрос, почему в условиях проведения культурной революции не возникают народные волнения? Что касается массы населения, то она – по своему положению в обществе – воспринимает действия властей как новый курс, не ведущий к краху. Любые перемены, особенно если они активно пропагандируются через СМИ, народом воспринимаются как шаг к улучшению жизни. Кроме того, необходимо учесть, что в течение нескольких лет культреволюционерами осуществляется идеологическое разложение населения и преднамеренное моральное разложение всех слоев общества путем навязывания другой системы ценностей. В результате – широкие слои населения оказываются деморализованы и находятся в состоянии идейной и психологической растерянности. Кроме того, большая часть населения уверена в том, что власть выполняет свой долг, и доверяет власти. Как показывает мировой опыт, обычно, чтобы снизить притязания и бунтарский дух народа, необходимо попросту затруднить жизнь людям. Чтобы они размышляли, как прожить завтрашний день и прокормить семью, а не о том, кто виноват, иго они оказались в такой ситуации.
Нередко для скорейшего слома традиционной культуры и жизнеустройства общества используется преступный мир. Преступники нужны для выполнения грязной работы по разрушению нравственных и моральных устоев государства. Это было сделано, например, в ходе горбачевской перестройки. Социальный хаос – питательная среда преступного мира. И очень часто этот хаос используют революционеры в своих усилиях по подрыву государства.
* * *
Итак, подведем итоги. В современном мире существуют такие технологии проведения революций, которые позволяют странам с высоким уровнем экономического и военного развития не только менять правительства и президентов по своему усмотрению, но и решать судьбу народов и стран. «Революция роз», «оранжевая», «тюльпановая» революции идут по миру, сметая на своем пути правительства и президентов, разрушая традиционную культуру, меняя нравственные и этические ценности. Экспорт революции угрожает всему миру. Более того, постепенно он превратился в высокооплаченный бизнес. Американцы обучили югославскую оппозицию, югославы обучили грузин, грузины помогли Ющенко совершить «оранжевую» революцию и т. д. Технологи по экспорту революции разъезжают по СНГ, помогая оппозиции крушить режимы. Сегодня ни одна страна в мире не в состоянии обеспечить себе безопасность от революционных потрясений. Если она получила «черную метку», то все зависит от срока – год – два или 5–10 лет, но в конечном итоге революция или переворот будет проведен. Но если проанализировать мировой опыт, то «бархатные» революции – это скорее исключение, а не правило, присущее лишь слаборазвитым странам. Но даже там они проводятся тогда, когда другое способы захвата власти оказались неэффективными. В современном демократическом мире преобладают другие, более мирные формы революций.
При этом смена элит происходит не только на постсоветском пространстве, но и во всем мире. Уходит «старая» элита, которая сформировалась во времена холодной войны. На ее место приходит новая, более циничная и беспринципная элита, с другими ценностями, с другой моралью и культурой. Традиционная культура разрушается не только в слаборазвитых странах. Культурная революция медленно и уверенно движется по всему миру, охватывая Великобританию, Францию, США, Японию и т. д.
Глава 4
Тактические правила культурной революции
Рассмотрим тактические правила проведения культурных революций на примере двух наиболее известных культреволюционеров XIX–XX веков: Отто фон Бисмарка и Ататюрка. Их опыт интересен тем, что захват власти и культурную революцию они произвели мирным, ненасильственным путем. Подобную тактику использовали и до сих пор продолжают использовать многие современные политики.
Существует тактика, называемая условно «блицкригом». Суть ее в том, чтобы уже на раннем этапе культурной революции обнародовать все свои цели и добиваться выполнения возможно большего их числа, чтобы получить возможно большие результаты. Другую тактику называют выжидающей, или фабианской. Она заключается в том, чтобы, скрывая свои цели, отделяя преобразования друг от друга, каждый раз добиваться осуществления какого – либо одного изменения.
При проведении различных революционных преобразований культреволюционеры умеют искусно применять оба подхода: блицкриг и фабианский. Причем накопленный исторический опыт свидетельствует, что наиболее результативным является сочетание тактики выжидания с тактикой блицкрига. Для достижения своих целей культреволюционер умеет отделить одну проблему от другой, когда наступит наиболее благоприятное время для проведения преобразований, и как можно быстрее разделывается с каждой проблемой, снимая ее с повестки дня прежде, чем оппозиция сумеет мобилизовать свои силы. Исторический опыт свидетельствует: политик, обладающий способностью правильно сочетать тактику выжидания и блицкрига, имеет большие шансы на успех своего мероприятия. Подобную технологию применяли Яковлев с Горбачевым во время перестройки в СССР. Каждый этап перестройки государственной системы обосновывался разными идеологическими концепциями. Они казались не связанными друг с другом, но четко выполняли поставленную задачу.
Очень важно, чтобы при проведении культурных революций существовала не только программа строгой последовательности действий, но и программа прикрытий и маскировки важных составляющих сценария революции. Первое условие успешного разрешения любой крупной революционной задачи заключается в том, чтобы дать ей правильное имя. Кто – то однажды сказал, что правдивое имя делает народ единым и сильным, а ложное – превращает его в толпу, не способную к самостоятельному мышлению. Например, разрушение СССР было названо «перестройкой» или реформированием. Поэтому в дальнейшем вся активная фаза культурной революции называлась не революцией, а реформированием. Иными словами, политик, собирающийся проводить реформы, тщательно избегает говорить о цели своего «проекта», о том, что ждет страну, народ в том случае, если он осуществит свои преобразования.
Мустафа Кемаль успешно применял различные тактические и стратегические методы на раннем этапе своих преобразований. Фамилию Ататюрк («отец турок») Мустафа Кемаль получил от Великого национального собрания Турции. В 1934 году кадровый военный Мустафа Кемаль находился на военной службе в Сирии и Македонии. Участвовал в младотурецком движении, В годы Первой мировой войны оборонял Дарданеллы, в 1916 году получил чин генерала и звание паши. В 1919 году Ататюрк возглавил освободительное движение, получившее название по одному из его имен («кемалистское»). После оккупации Стамбула войсками стран Атланты он создал в Анкаре в 1920 году новый парламент – Великое национальное собрание Турции и был избран председателем парламента и созданного им правительства. За победу над греческими войсками в битве при реке Сакарье (1921 г.) получил чин маршала и титул «Гази» («Победитель»). В 1922 году турецкая армия под командованием Ататюрка окончательно разбила интервентов. После крушения Османской Империи Мустафа Кемаль Ататюрк начал свои великие реформы.
Перед Кемалем стояли практически все обычные проблемы преобразования: определение границ государства, создание современных светских органов власти, осуществление социальных и культурных реформ, ускорение экономического развития. Именно здесь открылся талант Ататюрка – величайшего культреволюционера XX века, которого можно поставить в один ряд с Петром I, В. Лениным, Мао Цзэдуном идр. По свидетельству историков, вместо того, чтобы пытаться решить все проблемы одновременно, Кемаль, незаметно и не привлекая внимания, отделил их друг от друга и добивался согласия или поддержки для одной реформы от тех турецких политиков, кто выступил бы против других реформ. Стратегия была выстроена таким образом, чтобы двигаться отрешения тех вопросов, в которых Кемаль располагал наибольшей поддержкой, к тем которые могли вызвать наибольшее противодействие.
Примерно такой же стратегии придерживался другой, не менее знаменитый кул «революционер, «железный» канцлер Отто Бисмарк. При решении одних вопросов он опирался на национал – либералов, затем порвал с либералами и в дальнейшем полагался на партию крупных землевладельцев, промышленников, высших военных и государственных служащих. Он говорил: «Политика есть искусство приспособляться к обстоятельствам и извлекать пользу из всего, даже из того, что претит». А узнав про изречение на гербе одного из офицеров: «Никогда не раскаивайся, никогда не прощай!», Бисмарк заявил, что давно применяет в жизни этот принцип.
Бисмарк полагал, что с помощью дипломатического искусства и человеческой мудрости можно кого угодно обвести вокруг пальца. С консерваторами Бисмарк говорил консервативно, с либералами – либерально. Историки приводят пример, как одному штутгартскому политику – демократу Бисмарк рассказывал, как он, «балованный маменькин сынок, в армии маршировал с ружьем и спал на соломе. Маменькиным сынком он никогда не был, на соломе спал лишь на охоте, а строевые занятия всегда ненавидел».
Всем своим будущим критикам Бисмарк ответил заранее: «Кто называет меня бессовестным политиком, пусть сначала испытает на этом плацдарме собственную совесть». Ведь все немецкое, все, что есть в немцах, – от Бисмарка. Даже неразборчивость его в средствах повлияла на нравственные критерии Германии,
Ненадолго оставим Германию и вернемся в Турцию, к преобразованиям Ататюрка. В отличие от многих политических групп президент Мустафа Кемаль был убежден, что бессмысленно просто реформировать «фасад» государства. Чтобы Турция могла дальше развиваться и успешно конкурировать с другими странами, необходимо было произвести коренные изменения всей структуры общества и культуры.
По мнению С. Хантингтона, успех Кемаля в проведении преобразований определялся его способностью «заниматься каждой из них ({«форм) в отдельности и особенно умением создавать впечатление, что когда он занимается одной реформой, то вовсе нс собирается проводить другие. Свой большой проект и конечные цели он держал при себе». Прежде всего на развалинах Османской империи ему необходимо было создать турецкое национальное государство. В своих действиях по определению национальных границ государства Кемаль тщательно отделял вопрос границ от вопроса о том, какого типа будет в этом государстве политическая власть. В этот период власть султана Мехмеда VI была еще достаточно сильна, и он находился со своими сторонниками в Константинополе, тогда как националистическое движение под водительством Кемаля набирало силу во внутренних областях. Своими успешными сражениями с французскими и греческими войсками Кемаль приобрел значительное число единомышленников. Однако султан н султанат все еще пользовались широкой народной поддержкой и симпатией.
Султан Мехмед VI пошел на союз с англичанами и умолял британского короля Георга V сохранить ему власть и заранее принимал любые условия, в том числе оккупацию всей территории Турции, полное разоружение и тотальный финансово – экономический контроль. Официальный Стамбул по требованию союзников, согласно Севрскому договору 1920 года, обязался подавлять народные бунты и пресекать выступления бандитов, то есть партизан, действовавших в основном в Анатолии. Там же находились остатки регулярной армии.
Союзники рассчитывали сохранить султанат, и многие в Турции верили, что султанат выживет в условиях иностранного регентства. Кемаль же хотел создать независимое государство и покончить с имперскими пережитками. Понимая, что получить всю полноту власти в нынешних условиях невозможно, Кемаль добился самого главного – признания капитулянтских договоров султана недействительными. Аннулировались все конвенции, акты и соглашения с союзниками, заключенные без согласия ВНСТ (Великое национальное собрание Турции).
Кемаль поэтому разделял борьбу за освобождение государства от иностранных интервентов и противостояние султанату. Он публично провозгласил одной из задач своего движения освобождение султаната от влияния британских и французских сил, оккупировавших Турцию. Ататюрк систематически выступал с обвинениями министров султана в предательстве интересов страны и ругал их за сотрудничество с иностранцами, но не трогал самого султана. Как говорил впоследствии сам Кемаль, «мы избрали своей мишенью один кабинет Ферид – паши и притворялись, что ничего не знаем о соучастии падишаха (султана). Наша теория состояла в том, что суверен был обманут кабинетом и пребывал в полном неведении о том, что реально происходит». С. Хантингтон полагает, что благодаря такой тактике Кемалю «удалось привлечь на свою сторону тех консерваторов, которые все еще считали своим главным долгом сохранять верность традиционному авторитету султана».
Тот же Бисмарк, когда все ополчились на короля Фридриха Вильгельма IV, выступил в защиту монарха, капитулировавшего перед Австрией и Россией. Довольный монарх написал о Бисмарке: «Ярый реакционер. Использовать позже». С момента назначения премьер – министром Бисмарк стал почти неограниченным хозяином Пруссии. Стареющий Вильгельм полностью выполнял его волю.
Как только победа кемалистов стала очевидной» Кемаль взялся за формирование политических институтов турецкого государства. И в этом случае Кемаль использовал ранее проверенную тактику Тогда прежде он отделял национальный вопрос от политического, теперь он постарался отделить политический вопрос от религиозного. Правитель Османской империи совмещал политический пост султана с религиозным постом халифа. Кемаль знал, что попытавшись посягнуть на этот последний, он столкнется с серьезной оппозицией; халифат Давал Турции особый статус среди исламских наций. Сознавая силу религиозных чувств, связанных с халифатом, Кемаль на этом этапе реформирования ограничился упразднением политических составляющих традиционной власти. 1 ноября 1922 года Великое национальное собрание распустило султанат Мехмеда VI, а 29 октября 1923 года Мустафа Кемаль был избран президентом новой Турецкой Республики. Провозглашенный президентом, Кемаль на деле, без колебаний стал настоящим диктатором, объявив вне закона все соперничавшие политические партии и вплоть до своей смерти инсценировал свое переизбрание. Так же он поступил и с политическими партиями, которые, как он выражался, «нервировали общество безответственными иллюзиями». В январе 1921 года группу турецких коммунистов, прибывших из Советской России (компартия Турции была наскоро образована в Москве из числа военнопленных), без лишнего шума вывезли в открытое море и… утопили. Это не помешало Кемалю и Ленину наладить перспективные отношения. Летом 1923 года была организована прокемалистская Республиканская народная партия и избрано новое Собрание. Вскоре после, этого, в октябре 1923 года, столица страны была перенесена из Стамбула, олицетворяющего Османскую империю, в маленький город Анкару в центре Анатолии. Однопартийная система диктатуры Кемаля продержалась более 20 лет, и лишь после смерти Ататюрка была заменена многопартийной.
Благодаря такой тактике Кемалю удалось путем тщательно выстроенной последовательности шагов на место политических институтов османской империи поставить современные политические структуры светской республики и националистической партии.
Таким образом, стратегия отделения одной группы вопросов от другой способствует снижению противодействия культурной революции. Сходные соображения побуждают культреволюционеров использовать тактику блицкрига при решении каждой отдельной группы вопросов. Здесь проблема состоит в том, чтобы вовремя принять и применить законы, которые способствуют преобразованию общества в нужном для революции ракурсе. В этом случае два древних принципа – быстрота и внезапность – становятся союзниками культреволюционеров.
Немецкий «железный» канцлер Отто фон Бисмарк так же как Ататюрк, неодобрительно относился к политикам и политическим партиям. Он считал, что пусть лучше никакой Германии, чем Германия, управляемая парламентом. Либералов он ненавидел всей душой: «Эти болтуны не могут управлять… я должен оказывать им сопротивление, у них слишком мало ума и слишком много довольства, они глупы и нахальны. Выражение «глупый» слишком общее и потому неточное: среди этих людей есть и толковые, в большинстве своем они образованные, у них настоящее немецкое образование, однако в политике они смыслят так же мало, как смыслили мы в бытность студентами, даже меньше, во внешней политике они просто дети». Чуть лучше он относился к социалистам: в них он находил что – то от пруссаков, хоть какое – то стремление к порядку и системе. Но с трибуны он кричит на них: «Если вы будете давать людям заманчивые обещания, с издевкой и насмешкой объявлять ложью все, что было для йих до сих пор свято, а веру в Бога, веру в наше королевство, привязанность к отечеству, к семье, к собственности, к передаче приобретенного по наследству – если вы все это у них отнимете, то будет совсем не трудно довести человека с низким уровнем образования до того, что он в конце концов, потрясая кулаком, скажет: будь проклята надежда, будь проклята вера и прежде всего будь проклято терпение! И если нам придется жить под игом бандитов, то всякая жизнь потеряет смысл!» И Бисмарк высылает из Берлина социалистов, закрывает их кружки и газеты.
«За каждое порученное дело должен отвечать один и только один человек», – этим принципом Бисмарк старался пронизать всю иерархическую вертикаль Германии. На вершине, естественно, он видел себя, ответственного за страну. Военную систему тотального подчинения он перенес на гражданскую почву. Вертикаль: кайзер – канцлер – министры – чиновники – казалась ему идеальной для государственного устройства Германии. Парламент стал по сути дела номинальным совещательным органом, от депутатов мало что зависело. Все решал Бисмарк. Любая оппозиция пресекалась на корню. «Свобода – это роскошь, которую не каждый может себе позволить», – заявлял железный канцлер. В 1878 году Бисмарк издал правовой акт против социалистов, поставив их фактически вне закона. Он жестко подавлял любые выступления оппозиции. Довольно жестоко он утихомирил поляков и баварских сепаратистов. С католической церковью Бисмарк вел Kulturkampf (культурная борьба) – борьбу за свободный брак. Из страны были изгнаны иезуиты. По мнению Бисмарка, только светская власть может существовать в Германии, а любое возвышение одной из конфессий грозит национальным расколом.
Исследуя преобразования Кемаля и Бисмарка, нельзя не восхититься их тактикой, которую они применяют при проведении отдельных преобразований. Например, Ататюрк обычно, прежде чем приступить к проведению каких – либо реформ, устраивал открытое обсуждение проблемы, осторожно выясняя при этом соотношение различных политических групп. На основе полученных данных составлялся план проведения реформ, который показывался нескольким ведущим политическим и общественным лидерам, и Ататюрк заручался их поддержкой. Лишь затем в наиболее благоприятный в политическом плане момент (что немаловажно) Кемаль делал энергичное заявление о необходимости преобразований, обращаясь к партии и Национальному собранию, раскрывал свой план изменений и требовал немедленного одобрения. Законы, обеспечивавшие проведение реформы, сразу же принимались собранием – прежде чем оппозиция могла бы мобилизовать своих сторонников и подготовиться к контрнаступлению.