Текст книги "Янкелевич в стране жуликов"

Автор книги: Олег Логинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

граждан. Их нехорошие дела ограничивались набитием лица какому-нибудь хмырю, косо посмотревшему на шефа. Поэтому в криминальной организации Анциферова могли считаться праведниками. Однако любое служение Дьяволу подразумевает разделение с ним ответственности за злодеяния. Говорят, что самые лучшие клиенты для телохранителей – это трусы. Такого стоит напугать готовящимся на него покушением, он носа никуда не высунет из своего дома. Но Анциферов был не из робкого десятка. Он явственно ощущал, что тучи сгущаются над его головой, однако, не стал менять привычный образ жизни и не принял никаких мер к ужесточению режима охраны.

Вечером этого дня Анциферов пригласил в свое казино одного чиновника из городской мэрии. Тот мог оказаться полезным в будущем, и Анциферов не счел за труд лично встретить его и устроить ознакомительную экскурсию по своему заведению. Больше всего чиновнику понравилась рулетка. Вероятно, он не знал, что изобретатель ее по преданию продал душу Дьяволу, а сумма чисел на зеленом поле составляет "число Зверя" – 666. В результате малость превысил лимит своих средств. Для представителей исполнительной власти это вообще характерно. У них всегда расходы превышают лимиты, однако, это всегда каким-либо образом утрясается. Так получилось и на сей раз. Чиновник получил небольшой кредит от Анциферова и даже сумел малость отыграться. Поэтому покинул заведение в прекрасном расположении духа и преисполненный самых теплых чувств к хозяину казино.

После его отъезда, Анциферов прошел к себе в кабинет, достал из бара бутылку джина "Гордон", плеснул в стакан на треть и разбавил тоником. Цветочный вкус напитка неизменно напоминал ему песню комсомольской молодости "Где-то багульник на сопках цветет.........". И

эта пора теперь казалась прекрасной и безоблачной. Все чаще последнее время Анциферов чувствовал некую внутреннюю опустошенность, словно бы беспрерывная гонка последних лет за деньгами и влиянием вымотала его. Точно по инерции он продолжал строить далекоидущие планы, ежедневно решать вопросы и проблемы для их воплощения, но уже не первый раз ловил себя на мысли, что возможно это гонка в никуда. Вот и сегодня, доставив возможность чиновнику пощекотать себе нервы азартными играми, он установил с ним неформальный контакт, который вероятно пригодится в будущем. В данном случае работа велась чисто на перспективу, на сегодняшний день от этого человека он не хотел ничего.

Анциферов выпил еще джина с тоником. Потом поднялся с кресла с намерением поехать домой и вдруг передумал. "Какого черта, один раз

живем!" – произнес он про себя, потом отправился в зал и подсел к одной из дорогих проституток, часто проводящей время здесь возле стойки бара.

Вскоре он уже снова оказался в своем кабинете, но уже с женщиной. Однако ни джин, ни секс не принесли успокоения его душе. Анциферов расплатился с дамой, выставил ее за дверь и решил, что пора ехать домой. На выходе телохранители привычно взяли его в коробочку и проводили к машине.

Пустовалов стремился нагрузить группировку Хабиба по полной

программе. При существующей системе, когда следователи очень мнительно относятся к оценке доказательств, а судьи порой берут на себя функции адвокатов обвиняемых, нужно готовить материалы с запасом прочности. Вообще, нынешнее российское правосудие начинает работать методами европейских футбольных арбитров. Когда наш бедный российский клуб встречается с богатым итальянским или испанским, ему нужно быть готовым, что арбитр, если не станет двенадцатым игроком в команде противника, то, по крайней мере, никогда не одарит сомнительным пенальти. К примеру, когда в начале 90-х ЦСКА играл в кубке УЕФА с "Ромой" и в повторном матче в Риме за несколько минут до конца Олег Сергеев забил гол, выводящий нашу команду в следующий круг, судья его поросту не засчитал. ЦСКА выбыл из розыгрыша, и всех в УЕФА это устроило. Один из итальянских журналистов объяснил нашему расстроенному комментатору, что в футбольных кругах никто не заинтересован в победе бедного клуба над богатым.

В общем, Пустовалов хотел, чтобы Хабиб отвечал не только за наркотики, но и за экономические преступления: за незаконную легализацию ( отмывание ) денежных средств и за сокрытие налогов. По указанию нового начальника КМ ОБЭПовцы до ночи снимали на складе остатки. Занятие это довольно нудное, а когда оно проводится еще в вечернее неоплачиваемое время, то нудное вдвойне. Опера ОБЭП в душе кляли и материли Пустовалова, но добросовестно проследили, чтобы перевесили все до последней луковицы и помидорины, аккуратно вписали полученные результаты в акт снятия остатков, подписали его, и лишь после этого стали собираться по домам. К счастью, водитель служебной "шестерки" тоже был исполнительным ответственным товарищем и дождался их, чтобы развезти. Правда, имелась одна проблема. В служебной машине уже начинала помигивать лампочка, сигнализирующая, что выделенный на сутки лимит бензина подходит к концу. Ребята, привычно вздохнули и полезли за кошельками. Складчина – исконно русский способ решения общественных проблем.

Быстро доехали до ближайшей заправочной станции. У колонки с изображением октанового числа "93" стояла пара машин, и ОБЭПовская

тачка пристроилась за последней. Неожиданно к колонке задним ходом

борзо подкатила еще одна тачка – "БМВ-315" черного цвета с явным намерением залезть без очереди. Из нее вылез невысокий парень, выхватил из рук водителя заправившейся машины топливный пистолет и засунул его в горловину своего бака. Рулевой автомашины, стоящей перед ОБЭПовской, сделал ему замечание, но в ответ услышал такую изощренно-матерную тираду, что предпочел не связываться. Давыдов, сидевший на переднем сидении, нахмурился, открыл дверцу и покинул салон. Парень, грубо нарушающий закон очереди, послал и его. Но тут же заткнулся. Потому как Давыдов вытащил пистолет, только не топливный, а самый, что ни на есть настоящий, системы Макарова. После этого топливный парень отдал сам. Однако, Бориса это не удовлетворило. Наглую хамоватую шпану он не переваривал, как класс, и вел с ней непримиримую классовую борьбу.

После того, как обэповскую машину заправили, в нее посадили двух парней, приехавших на БМВ, а за руль иномарки уселся Давыдов. Как не

убеждали его коллеги, что время позднее и хочется домой, он был непреклонен. Обе машины двинулись в направлении ГОВД.

Следственно-оперативной группе в эти сутки пришлось попотеть. Евсюков чувствовал, что здорово вымотался, но не терял надежды, что

удастся пару часов ночью поспать. Однако, когда, вернувшись с очередной квартирной кражи, увидел перед отделом черную "БМВ-315" без заднего бампера, то сразу забыл про сон. Именно так Аня описывала

иномарку, которая увезла Шелуху от гастронома.

– Чья там бээмвуха черная на стоянке торчит? – спросил он, заходя в дежурку.

– А вон ихняя, – ответил Давыдов, кивнув на двух парней, большого и маленького, понуро стоящих у стены.

– Здорово, Борис, – сказал Евсюков, только сейчас заметив коллегу из ОБЭП, сидящего за столом в углу. – Твои что ли кадры?

– Ага.

– За что ты их?

– За мелкое хулиганство. Воспитывать нужно подрастающее поколение. А то совсем распоясались, понимаешь. Ночку в камере проведут, а завтра еще штрафчик заплатят, может тогда и начнут понимать что такое хорошо и что такое плохо.

– Не возражаешь, если я кого-нибудь из них подниму к себе? Побеседуем за жизнь, вдруг окажется, что они по нашим делам проходят, произнес Евсюков.

– Да ради бога. Только вернуть обратно не забудь, – ответил Давыдов и, дописав рапорт, отдал его дежурному.

Евсюков, внимательно оглядев задержанных, остановил свой выбор на том, который был поменьше ростом, и увел его с собой.

То, почему этому парню дали кличку "Псих", Евсюков понял довольно быстро. Едва он у себя в кабинете объявил задержанному, что подозревает его в убийстве, тот распсиховался. Он брызгал слюной, обзывал ментов волками позорными и еще всяко-разно. Его истерика длилась ровно столько, сколько времени понадобилось Евсюкову, чтобы дойти до кипения. После этого Псих уже не ругался. Сбитый до стула первым же ударом, он лежал на полу и болезненно вскрикивал, когда носок ботинка опера врезался в его тело. Впрочем, экзекуция продолжалась недолго, Евсюков был человеком отходчивым. Но на парня она произвела очень большое моральное воздействие. Псих с надрывом в голосе убеждал, что бить его больше не нужно, он сам все честно расскажет.

– Тогда колись, – предложил Евсюков.

– Не знаю, какая падла нас заложила, но это действительно мы сделали, – заявил парень.

– Рассказывай по порядку как вы его убили.

– Мы сами его не мочили. Мы только взрывчатку ему на днище машины присобачили.

– Ты подробней давай. В принципе, нам все известно, но хотелось бы услышать от тебя, как было дело, – сказал Евсюков, стараясь не выдать лицом своего изумления.

Плохую наследственность Псих давно уже усугубил употреблением травки, поэтому в голове его постоянно творился сумбур, соответственно

столь же пестрым и сбивчивым был его рассказ о покушении на Анциферова. Евсюкову стоило определенных трудов разобраться что к чему. Но когда разобрался, то несказанно удивился. Кто такой Анциферов он конечно знал. И хотя тот слыл крупным криминальным авторитетом, но, как полноправный гражданин общества, мог рассчитывать на защиту государства от противоправных посягательств, как всякий другой. Поэтому, получив информацию о заложенном взрывном устройстве в его машину, опер немедленно должен был принять меры к предотвращению покушения.

Евсюков так и поступил. Оставив разговор об убийстве Шелухи на десерт, он быстро спустил Психа в камеру и попросил дежурного выяснить телефон Анциферова, чтобы предупредить его об угрозе.

Благодаря деньгам и связям Анциферову удалось измять свой домашний телефон из списков справочной службы, но дежурному удалось узнать телефонный номер в его офисе. Он немедленно набрал его, но трубку никто не взял. В это самое время, Худой, получив по башке чугунной шкатулкой, отлеживался на чердаке и не мог подойти к телефону. Евсюков решил съездить к Анциферову домой и взял дежурную машину.

А между тем, тот, закончив свои дела в казино, тоже отправился к себе домой. Неизвестно, имелись ли у него нехорошие предчувствия, но он был хмур и погружен в себя. Охранники, видя задумчивое состояние

шефа, не беспокоили его разговорами и тоже молчали.

Тем временем Худой в офисе очухался и спустился вниз. Первым делом он позвонил шефу, чтобы доложить о происшествии.

Анциферов приложил к уху трубку мобильного телефона, выслушал

информацию и, обращаясь к телохранителям, произнес:

– Худого пора списывать на покой. У него совсем мозги жиром заплыли и от этого уже глюки начались. Говорит, в наш офис проникли японские ниндзи и вырубили его бесконтактным ударом на расстоянии. Ниндзям, конечно, у нас делать нечего, но не нравится мне все это. Рулевой, поворачивай и дуй в офис.

Водитель, подчиняясь приказу шефа, развернулся. Сделал он это с особым шиком. Резко крутанув руль и с силой вдавив в пол педаль тормоза, заставил машину лихо развернуться на 180 градусов, как в голливудских боевиках.

Этот неожиданный маневр очень напугал человека, следовавшего в отдалении за машиной Анциферова. Он подумал, что тот заметил слежку и теперь развернулся, чтобы разобраться с ним. И нажал на кнопку дистанционного управления взрывателем. Раздался громкий грохот. В мановение ока "Мерседес" Анциферова и люди, находившиеся в нем, разлетелись на кусочки. К счастью, на дороге в это время было мало машин и взрывом никого не зацепило.

Взрыв на дороге, унесший жизни Анциферова и его охранников, эхом

разнесся в утренних выпусках всех местных средств массовой информации. Но если для большинства граждан это стало рядовым событием, еще раз подтверждающим криминализацию общества, но не отражающимся на их личной судьбе, то для некоторых оно могло иметь непредсказуемые последствия. И они задергались. А больше всех – Крот. Для него прошедшие сутки выдались крайне неудачными. Об аресте Хабиба он уже знал. Это означало потерю денег, уплаченных авансом за партию наркотиков, упущенную выгоду от перепродажи этой партии и риск потери свободы, если Хабиб расколется и укажет на него, как на заказчика товара. Узнав из утреннего выпуска местных новостей о гибели Анциферова, Владлен Владленович не ощутил радости от исполнения своего желания, а расстроился. Насос выполнил обещание и нашел киллеров, которые продемонстрировали профессионализм и безусловное исполнение взятого на себя обязательства. Теперь очередь была за Кротом и ему тоже следовало выполнить свою часть договора – оплатить убийцам их работу.

Когда дела идут хорошо, мужчины иронично относятся к женским умственным способностям и советам, а вот когда белая полоса жизни сменяется черной, очень часто обращаются к женской мудрости в поисках выхода. Ясон, чтобы добыть золотое руно, беспрекословно следовал советам Медеи, но в период спокойной жизни в Коринфе, забыл все жертвы, на которые она пошла ради него. Владлен Владленович не стал исключением. Растерявшись от обрушивающихся на голову дурных известий, он отправился к Анжелике Потаповне в надежде, что она, подобно Ариадне, поможет ему благополучно выбраться из лабиринта опасностей, в который сам себя загнал.

Но услышать умный женский совет из уст Анжелики Потаповны Кроту не довелось. Этому помешали трое крепких мужчин. Едва Владлен Владленович подъехал к Медицинскому центру "Изаура", как они окружили его, показали острое длинное шило, затолкали в машину и увезли с собой.

Крота доставили в спальный район многоэтажек и завели в квартиру на первом этаже, где его встретил не кто иной, как Насос.

– Ты что опупел совсем?! Что за шутки?! – набросился на него с упреками Владлен Владленович.

– "Бывают в жизни злые шутки", – сказал петух, слезая с утки,-осклабился Насос. Ты давай не бухти. Надо нам с тобой, мил дружок,

обсудить твой должок.

– Так дела не делают! – продолжал возмущаться Крот. – Ты меня за фраера не держи. И гориллами своими не напугаешь. Обо всем случившемся я сообщу Шефу. Он не позволит, чтобы кто-то его людей обижал.

– Ладно, успокойся. Нам сейчас не лаяться надо, а друг за дружку держаться. Мы с тобой хоть не скалолазы, а одной веревкой связаны. Слышал, что Анциферова подорвали?

– Слыхал, – кивнул Крот.

– Так вот, если мы с тобой не хотим, чтобы нас тоже на Луну отправили, нужно все хорошо обмозговать. Говорят, что анциферовские бугаи пообещали хорошие бабки тому, кто даст наводку на мокроделов, подорвавших их хозяина.

– Такие премии часто обещают, да только охотников их получить редко находят. Палка-то о двух концах. Неизвестно каким ударит.

– Тут другое дело. Об этом пока мало кто знает, но тебе скажу. Менты замели двух парней, которые подложили взрывчатку под анциферовский "мерс".

Крот не подал виду, но это известие его обрадовало. Если киллеров арестовали, то, возможно, ему не придется оплачивать их работу. Но Насос быстро развеял его надежды.

– Те два придурка, которых сцапали, пешки. После завершения дела им бы всадили по маслине в голову и спустили в какой-нибудь заброшенный шурф, а оно видишь как получилось. Не успели. А самое паршивое, что эти два урода могут заложить меня. Они не знают, что заказ замочить Анциферова исходил от тебя, зато знают, что передал его я. Так что пока суть да дело, надо мне линять отсюда. Годик отсижусь где-нибудь за кордоном, а там видно будет.

– Правильно, поезжай куда-нибудь на Багамы, отдохни. Может, за границей выгодное дело наладишь.

– Мне, знаешь ли, не советы нужны, а деньги. Ты мне задолжал. Пора рассчитаться.

Крот развел руками и принялся жаловаться на завод и Московский промышленный банк, сосущие из него деньги, словно два ненасытных вампира. Мораль его жалоб сводилась к тому, что долг за собой он признает, но отдать его в настоящий момент не может.

– Ты мне про свои проблемы не рассказывай, у меня их тоже навалом. Деньги на бочку, и разошлись, как в море корабли, решительно заявил Насос.

– Ну, нету, нету у меня сейчас денег. Будут, отдам без базара! сделал ответное заявление Крот.

– Помнится, ты что-то толковал недавно на счет партии дури, которую тебе скоро должны доставить. Где она? – поинтересовался Насос.

Владлен Владленович чуть не проболтался о том, что наркотики вчера перехватила милиция, но вовремя прикусил язык. Если бы Насос узнал, что Крот воспользовался его конфликтом с Хабибом и организовал

между ними элементарное посредничество, то, наверняка, пришел бы в

ярость.

– С наркотой, похоже, облом. Ее доставкой занимался американец. Ну, я тебе про него рассказывал. Когда Анциферов организовал налет на коттедж Анжелики Потаповны, американец пропал. Где он, что с ним, неизвестно. Я пытался разыскивать его, но он словно в воду канул.

– Ты говорил, что этот америкашка большой авторитет в забугорной мафии имеет, это правда? – спросил Насос.

– Подписку за него я не дам, но от людей слышал, что он представляет здесь очень солидную структуру. Понимаешь, рассказали мне, что в Америке несколько месяцев назад организовали сходняк наиболее авторитетные организации, ну там "Коза Ностра", "Триады", "Якудза" и другая братва, и порешили они создать некий мировой союз. Сейчас все стараются объединиться и ищут пути сближения. Вон вся Европа становится единым экономическим пространством. Короче, создается некая транснациональная мафия, которая планирует взять под свой контроль нелегальный бизнес во всем мире. И якобы эта организация направила к нам в Россию своего эмиссара, который бы на месте изучил ситуацию, на какие из российских группировок можно опереться, с кем сотрудничать. И говорят, что этот самый эмиссар не кто иной как мой американец.

– Не слабо, – заметил Насос.

– А я что говорю. Ты понимаешь какие возможности это сулит, если нам с ним плотно законтачить? Но только я начал мосты с американцем наводить, организовал с ним небольшое совместное дело по доставке сюда наркотиков, так Анциферов мне подлянку подстроил со своим налетом.

Лучший способ заставить собеседника забыть о долге – перевести его мысли на другое, увлечь грандиозной идеей. Крот добросовестно интерпретировал лапшу, которую ему в свое время вешал на уши Морев и перевешивал ее на уши Насоса. Определенный эффект он произвел, но цели не добился.

– Интересно. Пожалуй, надо заняться поисками твоего америкашки. С его копченой рожей не так-то просто остаться незамеченным, – сказал Насос. – Но это второй вопрос. Так как на счет долга? Будешь платить или как?

– Ну что ты, в натуре, меня за горло берешь? Ну, нет у меня сейчас бабок, нет.

– А если подумать?

– Хоть думай, хоть не думай, все равно нет, – вздохнул Владлен Владленович.

Насос, пристально, не мигая, смотрел на Крота и тот невольно застыл на месте, словно кролик перед удавом. Насос отнюдь не был добродушным толстячком, своего нынешнего лидирующего положения в среде хитрого и озверелого народца, прошедшего штрафные изоляторы лагерей всех режимов, он достиг главным образом за счет умения психологически подавлять людей, чтобы диктовать им свою волю. А к строптивым умело применял показательную жестокость, как лучшую меру устрашения всех остальных.

Крот сам принадлежал к этому миру, поэтому вполне ясно представлял свое ближайшее будущее. Сначала его долго и изощренно будут бить, потом подвергнут пыткам, которые подскажет мучителям их фантазия. Про эту стадию ему не хотелось даже думать. А самое главное он понимал, что правда на стороне Насоса и тот действительно ни перед чем не остановиться, чтобы вытрясти из него деньги. Арбитражи и аппеляции здесь бесполезны. "Синие" и на воле живут по тем законам, к которым привыкли на зоне. А на зоне с должниками обращаются очень жестоко. Например, по решению сходняка злостного неплательщика могут опустить и насильно нанести ему татуировку в виде голой задницы с подписью "Все свои долги складываю в копилку". Спасти Крота могло только сиюминутное нестандартное решение проблемы. Мгновения, отпущенные ему на поиск такого решения истекали, и Владлен Владленович решился.

– Ты ведь за бугор собрался?– спросил он и, не дождавшись ответа, продолжил:– Ну так поехали вместе. Там я с тобой и рассчитаюсь. Я партию цветных металлов в Германию отправил. Деньги должны поступить на мое имя в Дойчебанк. Здесь у меня действительно бабок нет, но зато должны быть там. Поехали вместе в Германию, я сниму деньги, отдам тебе долг, а потом можно и в Монте-Карло забуриться. Хоть раз в жизни оттянуться на полную катушку, как белые люди.

После недолгого раздумья Насос согласился.

Г Л А В А XXXVIII

Венька открыл глаза, когда солнце уже взошло и, пробивающийся сквозь тюлевую занавеску сноп света остановился на середине комнаты, озаряя крашеные деревянные половицы. Рядом на полу, развалившись на тулупе, смачно похрапывал Николай. Рано утром Венька и Янкелевич на первой электричке прикатили к деду Матвею и, наскоро перекусив, улеглись спать. Ночные приключения так вымотали обоих, что они сразу же провалились в пучину сна. Тут Венька осознал причину своего пробуждения – из сеней доносились голоса. Привыкнув за последнее время опасаться всего и всех, он пихнул ногой Николая, а сам принялся быстро одеваться. В это время дверь в комнату со скрипом отворилась и вошли мать с отцом. Венька облегченно выдохнул и, застегнув штаны, уже не спеша одел футболку. Гости чуть задержались на пороге, но потом мать устремилась к нему и обняла.

Пока они обнимались, Александр подошел к Янкелевичу, который от

Венькиного толчка лишь перевернулся на другой бок и принялся будить

его. Тот открыл глаза и недоуменно таращил их по сторонам.

– Тоже мне подпольщики, дрыхнут, будто медведи зимой. Как домой

позвонить, сообщить, что с ними все в порядке, так этого они боятся, конспираторы хреновы. А мы, значит, мучайся, переживай: где они, что

с ними?– сказал Александр и, ногой подвинув к себе табуретку, уселся.

Маша оторвала лицо со слезинками на щеках от Венькиного плеча и произнесла:

– Сынок, ты же еще ничего не знаешь. Саша добился твоей реабилитации. Тебя оправдали! Все обвинения сняли. Радость-то какая!

– Ничего себе! Как же это удалось сделать? – спросил Венька, ошарашенный известием.

– Я смог найти настоящего виновника смерти Гринько, – пожал плечами Александр.

– И кто же он?

– Некий товарищ по кличке Кувалда-Шульц. Вечером того дня, когда произошла драка в Галактике, он был дома у Гринько и нанес ему удар, повлекший смерть Константина от внутреннего кровоизлияния. Кувалда-Шульц поставлял Гринько наркотики, а тот за них не расплатился, это и стало причиной их конфликта.

– Ну ты даешь, отец! И ты все это дело раскрутил?

– Да. Мне просто повезло.

– Но почему же официальное следствие не смогло это выяснить? Если я не виноват, то почему отдувался за другого. Значит, и в СИЗО я сидел неправильно?

– Нет, мера пресечения тебе была избрана обоснованно. Другое дело, что сейчас, с учетом вновь открывшихся обстоятельств, многие вещи выглядят по другому. На это я могу тебе только посоветовать относиться к жизни по философски. Считай, что ты обогатился бесценным опытом, который, как известно, сын ошибок трудных, и он поможет тебе в дальнейшей жизни.

– Да уж я бы и без этого опыта как-нибудь обошелся. А если бы меня прикончили там в тюрьме?

– Вениамин, я тебя понимаю, но жизнь нельзя повернуть вспять, чтобы прожить ее по новому. Принимай ее такой, какая она есть. Повезло – радуйся, не повезло – сожми зубы и борись.

– Ладно, мужчины, хватит вам дискутировать. Философия – это хорошо, но нужно и питаться регулярно, – улыбнулась Вера и принялась выставлять на стол привезенные с собою продукты.

Венька посмотрел на внушительные сумки с едой и одеждой, которые родители занесли в дом, и спросил:

– Да как же вы доперли все это?

– А мы не перли, – вновь улыбнулась Вера. – Саша на днях машину купил. Очень удобно, надо сказать. Когда дед нас утром позвонил, что вы у него объявились, мы с Сашей сразу в машину, быстренько проехались по магазинам и с ветерком домчались сюда.

– Классно! – обрадовался Венька. – Какую марку взяли?

– Да ничего особенного. Наша марка – "Жигули". "Семерка" пятилетняя. Но бегает хорошо. Вон ее в окошко видно, возле околицы стоит.

На фоне, счастливого от полученного известия и обласканного матерью, Веньки, Янкелевич пребывал в печали. Одно дело переносить

невзгоды судьбы вдвоем и совсем другое – противостоять обществу, устроившему охоту на тебя, в одиночку. Морев-старший заметил его состояние и, положив руку на плечо американскому родственнику, попытался ободрить:

– Николай, для тебя приятных новостей у меня сегодня нет, но уверен, что скоро будут. Все не так плохо. Жив, здоров и на свободе – это по нынешним временам почти счастье.

В это время Вера уже сервировала стол и пригласила мужчин обедать.

– Счастье есть, оно не может не есть! – процитировал Венька шутку "Русского радио" и все засмеялись.

Обед прошел в теплой, дружеской атмосфере, с чувством хорошего

аппетита и высокого взаимопонимания присутствующих. Был обсужден ряд кардинальных вопросов, имеющих большое жизненноважное значение для семейства Моревых и примкнувшего к нему Янкелевича. Достигнуто соглашение о возвращении Веньки в лоно семьи и продолжении им учебы, а так же поставлена Александру по концентрации усилий на стратегическом направлении легализации Николая под другой фамилией. Для этого прежде всего требовалось добыть для него поддельный паспорт. Дело это было противозаконное, но после ухода из органов Александр на многие вещи стал смотреть по иному, терпимее что ли.

После обеда Морев-старший вышел в огород покурить, Вера отправилась мыть посуду, а дед Матвей – полчасика полежать. Венька и Янкелевич остались за столом одни.

– Николай, как ты считаешь, рассказать отцу о кладе?

– Я считаю, что это необходимо сделать. Чтобы вернуться на родину мне нужны будут деньги, а не камни. Я попрошу Сашу, чтобы он продал драгоценности.

– Тогда я пойду поговорю с ним?

– Ступай, Венья-Мин.

В Центре медицинских услуг "Изаура" царила тревожная атмосфера. Хозяйка, Анжелика Потаповна находилась в крайне раздраженном состоянии и соваться к ней с любым вопросом было чревато риском нарваться на грубость. Причиной ее нервозности была пропажа Владлена Владленовича. Он позвонил, предупредил , что приедет в Центр и как в воду канул. Чубакин побывал на заводе и во всех прочих местах его возможного появления, но о Кроте не было ни слуху, ни духу. С учетом случившегося накануне подрыва автомашины Анциферова, его отсутствие вызывало очень большую тревогу.

Тяжелые раздумья Анжелики Потаповны прервал стук в дверь. На пороге кабинета возник один из "секьюрити". С простодушной улыбкой он сообщил:

– Анжелика Потаповна, там такая красотуля приехала, просто отпад. Просит ее принять по срочному делу. Как зашла, так всех ваших девчонок затмила, даже Рублевую. Красотуля – высший сорт!

– Молодой человек, когда мне нужно будет узнать в какое место трахают мужчин, я поинтересуюсь вашим мнением. А пока закройте свой рот и оставьте свое мнение при себе. Оно никого не волнует. А женщину проводите ко мне, – с холодностью английской леди осадила мадам болтливого охранника.

Анжелика Потаповна была знакома с Олесей, секретаршей Насоса, знала, что та спит со своим шефом и порой выполняет его конфиденциальные поручения, поэтому приняла ее с любезностью, как человека, представляющего "крышу" своего заведения. Олеся согласилась отведать кофе, по-видимому ей нравился сам процесс, когда его готовят и приносят другие, а пьет она. После этого, поудобнее устроившись в кресле, сообщила, что сегодня она за почтальона и передала хозяйке запечатанный конверт.

Анжелика Потаповна взяла его, аккуратно отрезала одну сторону и вытащила записку, сразу узнав на ней почерк Владлена Владленовича. Действительно, писал он и просил передать с подателем сего письма документы, так как ему срочно нужно уехать.

Эта записка не столько снимала вопросы в отношении Владлена Владленовича, сколько добавляла их. Анжелика Потаповна отложила бумагу в сторону и произнесла:

– Олеся, мы с вами давно знакомы, ничего плохого друг другу не делали, и, я считаю, можем говорить откровенно. Вы, вероятно, знаете, что Владлен Владленович – мой мужчина. Я испытываю к нему очень глубокие чувства и очень беспокоюсь за него. Расскажите, где он, что с

ним?

– Анжелика Потаповна, не волнуйтесь. С ним все в порядке. Просто до поры, до времени он не в целях предосторожности не хотел бы раскрывать свое местонахождение.. Вы, конечно, слышали что вчера случилось с Анциферовым?

– Да, я видела сюжет об этом происшествии по телевизору. Какой ужас! От машины ничего не осталось.

– Тогда вы должны догадаться почему Владлен Владленович должен

скрываться. Всем известна их взаимная антипатия с Анциферовым, этот конфликт из-за завода. У погибшего осталось много друзей в этом городе, они считают, что Владлен Владленович замешан в его убийстве и постараются отомстить.

– Господи, ерунда какая! Он же просто бизнесмен, управляющий ЗМОЦМ, к криминалу не имеет никакого отношения. Это покойный Анциферов был вымогателем и рэкетиром. Все знают, что он полгорода данью обложил! заявила Анжелика Потаповна.

И осеклась, сообразив, что начинает болтать лишнее. Вторую половину города обложил данью Насос, значит по аналогии он тоже – вымогатель и рэкетир.

– Я не разбираюсь в этих мужских делах. Они меня не интересуют и нагоняют тоску. Мое дело – кофе подавать, – улыбнулась Олеся и отхлебнула из чашечки, поставленной перед ней одной из девушек хозяйки заведения.

– Но почему Владлен Владленович именно вас попросил передать это

письмо? – спросила Анжелика Потаповна.

– А он меня и не просил. Мне поручил привезти вам конверт мой босс. Он оказывает покровительство Владлену Владленовичу и обеспечивает его безопасность.

– Ну вот, значит вашему боссу он доверяет, а мне нет. Мог хоть позвонить, – обиженно заметила Анжелика Потаповна.

– Я не в курсе их дел, – пожала плечами Олеся. – Но возможно, Владлен Владленович опасается, что ваши телефоны могут прослушиваться. При нынешнем развитии техники, говорят, это не очень сложно и можно определить откуда поступил звонок.

– И все же передайте ему, что я очень хочу с ним поговорить.

– Хорошо, я постараюсь, – кивнула Олеся. – Извините, у меня мало времени. Насколько я знаю, вы должны передать мне какие-то документы, указанные в письме.

– Да, верно, – кивнула Анжелика Потаповна. – Посидите. Мне нужно еще найти эти документы.