Текст книги "След зомби (трилогия)"

Автор книги: Олег Дивов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 65 страниц)

Глава 7
Четвертое июня, полдень

– Удивительно, – сказал задумчиво Королев, перебирая стопку фотографий. Принтер выбросил еще две, и он положил их на стол отдельно. – Сколько раз я эти фотки видел и все равно никак оторваться не могу. Мистика какая-то.

– Никакой здесь мистики нет, – пробурчал Дядя, сосредоточенно вглядываясь в разложенные перед ним отпечатки. Игорю показалось, что Дядя рассматривал эти снимки еще чаще, чем Королев. И один, запершись в кабинете. Слишком уж он любовно к ним относился.

– Нет мистики, – повторил Дядя. – Есть люди выдающиеся. И больше таких не делают. Вот разве что Игорек – приятное исключение.

– Который, старший?

– И старший, и младший. Младшие то есть. Это кровь, старина. Насквозь гнилая старая добрая голубая кровь. Все было отмечено, зафиксировано, запротоколировано. Совершенно четко. И у Ларина, и у Костенко, и у Волкова за последние два столетия в роду доминировал экстерьер отцов. А то, что они между собой здорово похожи, – это первое впечатление. Если присмотреться, не так уж много сходства. Просто одна порода.

– Да еще какая… – протянул Королев и поднял глаза к потолку навстречу какому-то своему воспоминанию. Видимо, это было интересно, потому что задумался он глубоко.

– А с другой стороны, – сказал Дядя, отрываясь от фотографий, – говорят, те, кто увидел Костенко и Ларина вместе, были просто в восторге.

– Отвыкли холопья на барина глядеть, – сказал Королев небрежно. Дядя закусил губу и с интересом на него посмотрел.

– Ты-то, брат, не из графов Шереметевых, – заметил он веско.

– Уж и помечтать нельзя. Может, у меня бабушка согрешила с водолазом.

Старшие дружно рассмеялись.

– Так обидно не знать своей родословной… – вздохнул Дядя, поворачиваясь к Игорю. – Проклятье нашей страны. Слишком много архивов погубила красная смута. И слишком многим заткнула рты. Все мы теперь Иваны, не помнящие родства.

– Допустим, не все, – сказал Королев, тоже поворачиваясь к Игорю. – Ты до какого века знаешь свои корни?

– До середины восемнадцатого, – ответил Игорь, скромно опуская глаза.

– А вот Тим Костенко, если верить слухам, знал свою родословную вплоть до тысяча триста четвертого года, – сказал Дядя. – Но получил он эту информацию, только достигнув совершеннолетия.

– Потому что большевики уже накрывались медным тазом, – добавил Королев, – и старики решили, что больше не опасно разевать рот. А до этого молчали, как партизаны.

– А Витя Ларин, кстати, так и не выяснил ничего о себе толком. Потому что у него и папа работал на КГБ, и мама работала на КГБ, и всем в жизни они были обязаны тоже КГБ. Хотя кто его знает, как сложилась бы их судьба, если бы их родителей в свое время не репрессировали. Вот завязка интересная, да? И характерная для прошлого века. Сначала «органы» растоптали тех, кто тебя породил. А потом вербуют тебя, упирая на то, что ты сын врагов народа и, если не будешь сотрудничать, из грязи не выберешься.

– Как же они должны были ненавидеть своих предков за это… – протянул Игорь задумчиво.

– Он самый умный в Спецотделе, – в который уже раз гордо сказал Дяде Королев.

Дядя кивнул.

– Да, на этом родителей Ларина и поймали. Как и многих других. На ненависти к своему происхождению, к предкам вообще, а в итоге – и к Родине. Что есть твои корни, как не твоя Родина – правда, Игорь? А Родину любить нужно. Тот, кто ее не любит, не чувствует движений ее души, не понимает, чего она хочет, становится либо диссидентом, либо агентом политического сыска. Они стали и тем и другим сразу. И за это «органы» позже отыгрались на их сыне.

– Вы его знали? – спросил Игорь. – Ларина?

– Ты читал справку-доклад «Стальное Сердце и Мастер собак»?

– «История отработки легенд Стального Сердца и Мастера собак и прикладные аспекты их использования», – процитировал Игорь по памяти.

– Это я писал, – сказал Дядя. – Так что, считай, я их знал обоих. Хотя лично не сталкивался. Но мне хватило одного Волка по самое не балуйся.

– Тебе придется отсмотреть кучу исследований за завтрашний день, – пообещал Королев. – Ты теперь у нас будешь крупнейший специалист по форсированным экстрасенсам.

– И их роли в истории человечества, – усмехнулся Игорь.

– Ты полагаешь, ее не было? – спросил Дядя с ехидцей.

– Им же ничего не дали сделать. Или я ошибаюсь? Институт был закрыт, Объект уничтожен, Тим Костенко снова куда-то исчез… А Волков не был форсированным сенсом. Или…

– А хорошо получается, – сказал Дядя Королеву. – Стыдно, конечно, но удачно. К тому моменту, когда приедет второй, Игорек уже так обалдеет, что не сможет его загрызть.

– Он двужильный, – вздохнул Королев. – Ты не смотри, что он такой сладенький мальчик.

– Да я и не смотрю. У меня сексуальная ориентация неподходящая.

– Как погиб Шнейдер? – прервал Игорь веселье старших.

– Как и трое предыдущих, – невесело усмехнулся Дядя. – Вся разница в том, что он Волка увидел первым. И успел это зафиксировать.

– Просто внезапно умер?

– Да как тебе сказать… Если бы я не знал точно, что все ручные психотронные пушки уничтожены…

– А очень похоже, – вставил Королев.

– Да уж. Понимаешь, Игорь… У всех, кто отправлялся на контакт с Волком, отказывал какой-то один внутренний орган, наиболее слабый по отношению к другим. Это характерный признак мощной психотронной атаки. У двоих вдруг полетел желудок. У одного вырубились почки. Но умерли они не сразу, для начала впали в кому и продержались еще какое-то время. Мы их просто не успели откачать. А Шнейдер был уже немолод. У него остановилось сердце.

– Сегодня утром, – вздохнул Королев.

– До этого мы посылали молодых ребят, которые не знали Волка лично, – продолжал Дядя. – Да и не было острой необходимости. Просто старое висячее дело, наш сотрудник в бегах, нужно его локализовать. А здесь начался кризис, и мы отправили человека, которому Волк раньше доверял. Вот, видишь, ошибочка вышла.

– А он не мог достать психотронную пушку? – спросил Игорь.

– Исключено. Психотронное оружие в стрелковом варианте на планете Земля отсутствует. Если тебе это важно – клянусь. Я знаю.

– В нем открылся его дар, – вздохнул Королев. – Открылся примерно за год до того, как он сбежал. И черт его знает, насколько он эти способности развил за двадцать лет.

– Он мог бы сейчас занимать мое место, – сказал Дядя горько. – И я, наверное, не был бы в обиде. Он был самый талантливый из нас.

– Так почему же он ушел? – спросил Игорь.

– Мы не знаем, – вздохнул Королев.

– У него состоялась беседа с прежним Папой, – сказал Дядя, опустив глаза. – За день до. И спросить теперь, что там приключилось, можно только Волка. Наш патрон ничего не смог выяснить. Его самого от любопытства распирает. Учти, тебе я этого не говорил.

Игорь кивнул.

– Да, наш патрон мужик любопытный, – хихикнул Королев.

– Цыц! – грозно сказал Дядя.

– Виноват. Исправлюсь.

– Мы все были молоды и были друзья, – сказал Дядя Игорю. И Игорь поверил, что Дядя переживает. Причем очень глубоко и остро. – Представь, когда разразился известный тебе кризис с московским Объектом, мне было тридцать три, Андрею, – он кивнул на Королева, – тридцать пять, а Волку едва стукнул тридцатник…

– И мы его юбилей крепко отметили, – улыбнулся Королев.

– …и Галка разбила его новую машину! – вспомнил Дядя.

– Они только-только познакомились, – объяснил Игорю Королев. – Он дико хохотал и сказал, что теперь она, как порядочная женщина, обязана выйти за него замуж. А через год родился ты. И они действительно поженились. – А потом он нас всех бросил, – вздохнул Дядя.

– Мы тебя не агитируем, – произнес Королев так искренне, что Игорь вздрогнул. – Мы не пытаемся задеть тебя за живое, ни на каких твоих струнах играть. Мы за тебя ответственность всегда чувствовали, и очень большую. Но, кроме тебя, нам сейчас никто не сможет помочь.

– Вы поймите, дядя Андрей, – сказал Игорь Королеву очень мягко и вкрадчиво. – Вы меня уже сагитировали. И за все струны передергали, за какие только можно. И больно мне сделали, и приятно, и чего только не сделали. Вы одно поймите – я в глубоком шоке. Так что на реакцию мою не обращайте внимания. Давайте работать. Хорошо?

– Хорошо, – согласился Королев, бросил взгляд на Дядю, потом на фотографии перед собой и поежился. – Мистика… – пробормотал он.

– Не мистика, а доминанта, – строго сказал Дядя. – Дворяне, блин. А ты что, не хотел бы, чтобы твои признаки так четко передавались по наследству?

– У меня дочери! – рыкнул Королев. – Только им усов не хватало, как у кайзера Вильгельма.

– Но они на вас похожи, – заметил Игорь. – И очень.

Королев воинственно закрутил ус и гордо хмыкнул.

– Итак, – сказал Дядя. – Господа, внимание. Прогоним основные тезисы. Игорь, если чего-то не поймешь, спрашивай. Чуть позже всю справочную информацию получишь на свой терминал. Скопируешь – пиписку отрежу. Понял? И кляксу отниму. Кстати, не вздумай ее взять на дело. Игольником обойдешься.

– А вы много знаете про кляксу… – протянул Игорь уважительно.

– Я мало знаю про Волка, – сказал Дядя с нажимом. – Про то, какой он сейчас. Если он унюхает кляксу и сочтет опасной, он не посмотрит, что ты ему родственник.

– У вас есть психопортрет Волкова?

– Да. Тебе все дадут, чтобы ты смог с ним аргументированно говорить. Только не вздумай его цеплять за психику. Он сразу это почует. Ты должен быть абсолютно честен, открыт и искренен. Только войти в контакт, передать информацию, и все. Дальше можешь вести себя как угодно. Целоваться с ним можешь или в морду ему заехать – пожалуйста. Но о деле больше ни слова.

– А если он начнет расспрашивать о Службе?

– Расскажи все, что знаешь. Будь субъективен в оценках, не стесняйся. Главное, чтобы он верил в твою искренность. А для этого тебе придется быть искренним. Когда говоришь с форсированным сенсом, по-другому нельзя. Он же «видит правду». Учти это. Не ври ему.

– Уф! – Игорь закрыл лицо руками.

– Тебе нельзя его ненавидеть, – не сказал, а попросил Королев. – У тебя есть двое суток на то, чтобы его полюбить. Ты полюби его, пожалуйста. Хоть ненадолго.

– Как мы его любим, – сказал Дядя. – Со всем дерьмом, такого, как есть.

– А он был редкое дерьмо, – сказал Королев.

– Да уж…

– Ты вспомни, Паша, сколько он над нами издевался…

– Андрей, он был та еще сука, я с тобой согласен полностью.

Игорь вытаращил глаза. Старики опять не шутили. Как и тогда, когда называли Игоря Волкова самым лучшим на свете человеком, добрым, честным, верным и прочая, и прочая.

– Но он ушел со Службы, – заключил Королев.

– А мы не ушли…

– А хотелось? – вступил в разговор Игорь. «Не поддавайся, – подумал он. – Может быть, они и не хотят тебя ловить на крючок. Но они это делают по привычке, как подлавливают, берут за живое каждого вокруг себя. Как это делаешь ты сам. Это Служба, Игорь. Это ее правила игры. Сегодня тебе повезло – старики чуть-чуть перед тобой эмоционально приоткрылись, высунули наружу краешек того человеческого, что в них есть. Но тебе нельзя забывать, что такое Служба. Это самая мощная спецслужба на планете. И, как любая тайная организация, она уже по определению слегка больна. И многих сотрудников доводит до точки. Десятки людей, не выдержав напряжения, уходят со Службы не на пенсию, а в психиатрическую клинику. И эта Служба фактически правит твоей страной и твоим миром. А ты работаешь в самом маленьком, самом незаметном и самом безумном отделе Службы, Отделе специальных проектов».

– Да все мы тут прокляты, – сказал Дядя вместо ответа, будто услышав мысли Игоря. – Но Волчара, позорный, решил это проклятье отряхнуть с ног своих. Заработать место в раю. А кто-то ведь заступил на пост вместо него… Так хорошо ли он поступил, заставив Службу отбить от стада еще одну невинную овцу?

– В общем, – заключил Игорь, – надо так вас понимать, что если он ушел со Службы, то он не… э-э, дерьмо. Но все равно поступил дурно.

– У нас один шизоид в директорате, – сказал Дядя, – пишет уже десятый год философский трактат. Все хочет разобраться, под кем Служба ходит, под богом или дьяволом. Накатал три громадных тома.

– Ну и?..

– Непонятно. По нему выходит, что Служба вроде бы человечеству нужна позарез. Но ее методы совершенно небогоугодны. Вот на этом-то парадоксе он и завис. Потому что без обмана, манипулирования сознанием, а подчас и убийства – какая же это будет Служба? Это царствие небесное будет, а не Служба.

– Хватит, – сказал вдруг Королев. – Вношу предложение. Когда все это закончится… Если закончится, – поправился он, – сядем втроем у меня на квартире и хорошенько выпьем. И поговорим.

– Нельзя, – вздохнул Дядя. Очень горько вздохнул.

– Слушай, ты что, мало нарушал?

– Мало не мало, а сейчас нельзя. У тебя язык без костей. А у парня запрет на руководящие должности. Мы ему там наговорим на пожизненное заключение.

– Не понял… – пробормотал Королев. Лицо его вдруг осунулось. – Я же не подавал рапорта…

– Запрет утвердили еще вчера. Я сам видел. По представлению Отдела психологических исследований. Этот приказ, наверное, как раз у твоего референта на терминале.

Королев потянулся было к киборду, но передумал.

– Сабуров, гондон! – сказал он с чувством.

Дядя вяло кивнул.

– Нет! – рявкнул Королев. – Все фигня! Если Боец провернет это дело, запрет снимут! Сто процентов!

– Нынешний Папа не снимет. Он же психолог, ты забыл.

– Папы приходят и уходят…

– У него отменное здоровье. Он протянет еще лет десять. К этому времени мы будем на пенсии, а Игорь… Наверное, последует заманчивому примеру Волка. Угадал? – спросил Дядя у Игоря.

– Только официально, – кивнул Игорь. – Не хочу остаток жизни прятаться.

– Ты что, не в курсе, что со Службы просто так не уходят? – спросил Королев. – Когда ты получил топ-секретный допуск, тебе это объяснили. Я лично объяснил.

– Значит, я буду первым, – сказал Игорь спокойно.

– Он имел в виду, что уйдет в прикрытие, – предположил Дядя.

– Нет, – помотал головой Игорь.

– Ладно, – отмахнулся Королев. – Упремся – разберемся.

– И вообще, что-то мы затрепались тут, – заметил Дядя. – Я вот думаю… Второй подъедет уже через час. Может, подождем расписывать полную диспозицию?

– А его уговаривать не придется? – спросил Королев.

– С ним предварительную беседу уже провели. И он, – Дядя хитро глянул на Игоря, – выразил живейшую заинтересованность во встрече с господином Волковым. Так что нам нужно всего лишь объяснить ребятам причину нынешнего кризиса. Поставить задачу и дать время на достижение минимальной групповой сработанности. Сутки, – уточнил он. – Не больше.

Игорь звонко клацнул зубами. Потом запрокинул голову и уставился в потолок.

– Пойдем, Андрей, съедим чего-нибудь, – предложил Дядя. – Игорь, ты завтракал?

– Он даже опохмелился, – сказал Королев. – Боец, мы действительно перекусим. А ты сиди тут, готовься. Выйти разрешаю только в сортир, в разговоры ни с кем не вступать. Даже Лаврову – ни-ни.

– О! – вспомнил Дядя. Он сунул руку за пазуху и вытащил узкий конверт. – Старею, – сообщил он Королеву. – Склеротические явления. Держи, Игорек. Прочти и распишись.

Игорь открыл конверт и развернул лист плотной голубой бумаги. «Уведомление. Настоящим уведомляется Управлением Федеральной Контрольной Службы специальный уполномоченный Отдела специальных проектов ФКС Бойко Игорь Игоревич в получении допуска категории ЭКСТРА на неопределенный срок времени. Права и обязанности сотрудника с допуском категории ЭКСТРА присваиваются г-ну Бойко И.И. с момента подписания настоящего Уведомления вплоть до специального распоряжения Управления ФКС, о чем будет направлено соответствующее Уведомление. Разъяснение г-ну Бойко И.И. прав и обязанностей сотрудника с допуском категории ЭКСТРА возлагается на Первого Заместителя Директора ФКС Богданова П.С. Допуск категории ЭКСТРА г-на Бойко И.И. вступает в силу с момента подписания г-ном Бойко И.И. настоящего Уведомления и визирования подписи г-на Бойко И.И. г-ном Богдановым П.С. с указанием даты и времени с точностью до минуты. Управление ФКС поздравляет г-на Бойко И.И. с получением допуска категории ЭКСТРА и выражает уверенность в том, что г-н Бойко И.И. оправдает оказанное ему доверие своевременным и полным выполнением возложенных на него задач».

– Ну пишут! – не удержался Игорь.

– Въехал? – спросил Дядя. – Вот и подписывай.

– А права разъяснить? – спросил ехидно Игорь. – Иначе буду говорить только в присутствии моего адвоката.

– А ты не знаешь, какие права?

– Ну, знаю… Как у Джеймса Бонда. – Внутренне Игорь взвизгнул от восторга. «Конечно, на ЭКСТРЕ голову сложить можно запросто», – подумал он. Но одна мысль о том, что теперь в случае необходимости не надо делать предупредительный выстрел (хотя кто его делает? а вот контрольный придется делать обязательно), приятно грела душу. И главное, теперь можно брать материалы из закрытых файлов. «Ох, распотрошу я нашу библиотеку! Ох, застрелят меня, когда в отставку попрошусь! Ох, я крутой! Ох, дитё я неразумное…»

– Ты только учти, агент ноль-ноль, – сказал Дядя жестко. – Я тебе, конечно, права читать не собираюсь, ты их знаешь все назубок. Но твоя ЭКСТРА временная, понял? Из-за выкрутасов твоих дурацких с рукопашным боем и вообще за грубость и нетактичное поведение. Поэтому я тебе обязан сообщить, какие твоя ЭКСТРА включает ограничения. Слушай внимательно.

– Да, – кивнул Игорь. Эйфория постепенно спадала. Кроме того, отпустил застрявший в организме со вчерашнего и принятый с утра алкоголь. Ему вдруг стало грустно и чуть-чуть страшно.

– Во-первых, право на применение оружия не действует в отношении Волкова. Даже если он тебя будет тупым ножом резать. Во-вторых, доступ к информации только по теме. На центральном сервере для тебя уже открыт личный коридор. Ни хрена не получишь из того, на что ты сейчас, наверное, рассчитывал. Зато по своей теме можешь читать все, что понадобится. Читать, а не скачивать, понял?

– Понял…

– Ты теперь под колпаком у Мюллера, парень. Кстати, на всю жизнь. Мне-то на пенсию скоро, но я своих «внутряков» хорошо отдрессировал, они с тебя не слезут.

– Да понял я, понял…

– Не огрызайся, Игорь. Все очень серьезно. Готов подписывать? У тебя остался последний шанс пойти на попятный.

– Так меня же съедят! – сказал Игорь.

– Верно мыслишь. Подписывай.

Игорь перевернул «Уведомление» вверх ногами и расписался. Королев хихикнул, в глазах у него зажглись ехидные огоньки.

– Гадюка, – констатировал Дядя. – Весь в отца.

– Давай визируй, – сказал Королев. – Волчара наш всегда норовил вверх ногами расписаться, – объяснил он Игорю. – Как зайдет оружие получать, обязательно журнал перевернет и дежурному говорит: «Внимание, отметь, расписываюсь вверх ногами».

– А дежурный неизменно отвечал: «А мне по х…ю», – пробормотал Дядя, глядя на часы, чтобы проставить время.

– Ты взял от него все лучшее, парень, – сказал Королев. – Ты такой же пламенный борец с идиотизмом.

– Хулиган, – поправил Дядя, пряча «Уведомление» в конверт. – Но очаровательный хулиган.

– Эх… – Королев с трудом поднялся из кресла. Его вдруг ощутимо повело в сторону, но он сумел поймать себя и поставить вертикально. За спиной Дяди он подмигнул Игорю, и тот улыбнулся в ответ. Королев долгие годы был для него просто дядя Андрей. Но когда Игорю сравнялось лет десять, Служба, видимо, поняла, что Волк никогда не вернется домой. И дядя Андрей перестал заходить к маме Гале на рюмку чая. А может, мама Галя его отшила. В любом случае для Игоря в Королеве было хоть что-то родное. Но все равно он не считал себя обязанным ему доверять. «Ты на Службе, парень. А теперь ты даже ЭКСТРА, пусть и временная. Никому не верь и побольше думай. Банзай!»

– Пошли, – сказал Дядя, вставая. – А ты отдыхай.

– Закажи себе чего-нибудь, – Королев показал на свой терминал, – не стесняйся. И кофе побольше. Ты же до сих пор косой, я же вижу.

– Что такое? – встрепенулся Дядя. – Игорь, ты пил сегодня с утра? Я думал, он шутит насчет опохмелки…

– Это у нас дежурный розыгрыш для чужих, – улыбнулся Игорь. Королев снова подмигнул ему и украдкой показал кулак. – Мы всегда перед чужаками придуриваемся. У них это отбивает охоту к нам соваться.

Дядя внимательно оглядел сотрудников Спецотдела. Ему явно хотелось к ним принюхаться, но он сделал вид, что поверил.

– А я, значит, тоже чужой? – спросил он.

– А то, – ответил Игорь.

– Правильно, – кивнул Дядя. – Так держать. Пойдем, Андрюша, времени в обрез, – он открыл дверь и пропустил Королева вперед.

– Секунду! – попросил Игорь.

– Да? – обернулся к нему Дядя.

– Дурацкий вопрос, я понимаю… Но все-таки, почему мне говорят, что Волков жив, только сейчас, когда Служба приперта к стенке? А?

– А разве ты раньше хотел это знать? – усмехнулся Дядя. – Ты и сейчас этого не хочешь… – и, не дожидаясь ответа, вышел.

***

Когда дверь за старшими закрылась, Игорь закурил, взял стопку фотографий и разложил их на столе. Самую важную он пока отодвинул подальше. От греха. И начал рассматривать просто интересные.

Возглас Королева «Мистика!» пришел ему на ум сразу. Но Игорь был согласен с Дядей – все дело в породе. «Они похожи друг на друга, и я тоже похож на них. В принципе мы очень разные. Но мы действительно одной породы. Очень правильные черты лица у всех – и поэтому много общего. Хотя содержание у каждого свое. Вот Виктор Ларин по прозвищу Мастер. Красивый мужик, почти фотомодель. Тридцать лет назад он стал командиром Охотников, и поэтому его все называли Мастер собак, по имени какого-то героя из фантастического романа. Судьба его неизвестна, по официальным данным – погиб во время кризиса на московском Объекте, но останки так и не были захоронены. Мастер вытащил нас из беды, когда техногенная активность людей привела к атаке монстров из загадочного иного измерения. Мы этот кризис накликали сами.

А вот Тимофей Костенко, он же Стальное Сердце. Первый в истории человечества форсированный экстрасенс. Пожалуй, именно с ним у меня больше всего общих черт. Мы оба мягкие, спокойные и не очень-то фотогеничные. Что мы знаем о Костенко? Мало знаем. Кроме голословных заявлений о том, что он видел сквозь бетонные стены и убивал взглядом. Так вышло, что Костенко никогда не состоял на службе у государства, он скорее с ним боролся. Поэтому история его жизни пишется с донесений внешнего наблюдения. Костенко в одиночку фактически прекратил начинавшийся в стране психотронный террор. Шли полевые испытания систем подавления человеческой психики, и ему было предложено стать одним из операторов. Но он не просто отказался, а вступил с «кукловодами» в конфликт. Его решили наказать за несговорчивость и при этом сделали человеку очень больно. В результате – море крови и куча трупов, включая руководителя программы, на которого все замыкалось. Костенко исчез. Позже несколько раз появлялся и снова исчезал. Был знаком с Мастером, судя по всему, помогал ему разобраться в том кризисе. После чего на Земле не замечен ни разу. Но такого человека сложно заметить, если он этого не хочет. Служба безуспешно охотится за ним до сих пор.

Теперь Игорь Волков. Самое волевое, мужественное, жесткое лицо. И удивительно симпатичное при этом. Мне все твердят, что мы очень похожи, но я-то знаю, что нет. Как минимум я не такой ярко выраженный самец. Так, папочка. За тобой десять лет безупречной работы на благо Родины и прогрессивного человечества. И внезапное бегство – со Службы и из жизни. Несколько раз был локализован, но всегда исчезал раньше, чем тебя успевали взять. Об этом человеке ты, Игорь, знаешь меньше всего. Но теперь у тебя есть допуск к папке с номером 116, которую Королев запер в столе. Ты только потерпи еще немного. Неужели тебе не хочется узнать?»

Игорь раздавил в пепельнице окурок, поджег новую сигарету и потянулся было к последней фотографии, когда его словно током пронзило. Он вдруг понял, что не задал старшим очень важного для себя вопроса. Да и не мог задать – так силен был шок от обрушившейся на него информации. А сейчас возникло белое пятно. Игорь так и не понял, для чего Королев распечатал лишние фотографии. «Дело Волка – это дело Волка. Но зачем еще двое? Костенко и Ларин, личности загадочные и легендарные, вот про них даже Дядя монографии пишет. Какое отношение они имеют к Волкову, очаровательному хулигану, умнице, подлецу и иже с ним? Мало ли на свете однотипных лиц? Эх, лопух я! Допустим, я теперь знаю, что все трое – мутанты, не совсем люди, а может, и совсем не люди. Но Дядя и Королев, похоже, и не подозревают, что я до этого докопался. Неужели они мне расскажут, что Волков тоже попал под каток «Программы Детей»? А зачем мне это знать?»

Несколько секунд Игорь пребывал в легком смятении. «Что должен испытывать молодой человек, который вдруг узнает, что его отец – мутант? И как должен молодой человек реагировать? И чего добиваются таким образом от молодого человека психологи Службы, без рекомендаций которых подобные операции не обходятся? К чему Служба хочет принудить молодого человека такой шоковой терапией?»

Наконец Игорь понял, что окончательно запутался. Тогда он вздохнул, мысленно послал всех к черту и притянул-таки к себе последнее фото. И неприязненно скривился. На него смотрел, мягко улыбаясь, еще один красивый мужик. И чертовски похожий на Игоря Волкова. «У него даже имя, fuck его мать, такое же! Впрочем, fuck его мать уже имел место. Fuck и еще раз fuck. Года примерно за четыре до моего рождения».

Человек с потрясающим именем Игорь Александр Вестгейт был подданным британской короны. К тридцати двум годам он успел получить блестящее образование (психология, социальная психология) и побывать, кажется, на всех континентах. И везде, и всегда работал на Службу, только на Службу и еще раз на Службу. Похоже, он был завербован еще в утробе матери. И, видимо, с самим фактом его зачатия была связана какая-то тайна.

Игорь пересел на место Королева и заказал себе чай и пару гамбургеров. Меланхолично жуя, он так и этак вертел известные ему факты и все больше убеждался в том, что этот Игорь Вестингауз, или как его там, и есть главная приманка в капкане на Волка.

«Допустим, мне позарез нужен один человек, – размышлял Игорь. – У меня в руках его сын, и я пробую его на мальчишку подманить. Но ведь он рядом со своим детенышем пять лет провел, а потом слинял на целых двадцать и за все это время не сделал ни одной попытки войти с ним в контакт! Да плевал он на него, и все тут. И тогда я достаю из кармана второго сыночка, абсолютно внебрачного, но куда более похожего на папу. Гораздо более похожего, чем, скажем так, сын законный. И я почему-то уверен, что, когда сыновья возникнут перед родителем вдвоем, он тут же кинется чмокать их в пухлые розовые щечки.

В чем же тут фокус? Ведь такой колоритной личности, как Игорь Волков, должно быть все равно, что один парень, что два, что десять. Волк бежал так, что только пятки сверкали, от всего, что было его жизнью. Жена у него была просто чудо – ох, мама… Ладно. Собака была, в которой он души не чаял. И еще имелся сын, с которым он был как минимум весьма ласков. А еще была Служба. И дар сенса – по слухам, очень мощный, только в латентном состоянии. Волков пользовался им неосознанно, но эффективно – его все обожали.

Итак, зацепку нужно искать в одном из двоих сыновей. И явно не в Игоре Бойко. А в этом самом Вест-Пойнте, или черт его разберет как. Спасибо, он хоть по-русски говорит без акцента и даже на московском диалекте.

А чего ты, собственно, так на него взъелся, Игорь?

Потому что он что-то значит для твоего отца?

А если это все ошибка?»

Игорь закурил опять. Остро и отчетливо захотелось выпить. Стаканчик холодной-холодной водки. А потом, едва переведя дух, – еще один. Закусить, закурить, посидеть, блаженно пуская дым в потолок, а потом – жахнуть по третьей. И в душе будет тишина и покой.

«Действительно, с чего я взял, что Служба не ошибается? Ну ошиблась она, и все тут. Окончится дело провалом, но Волков, во всяком случае, нас не убьет. А я зато с братом познакомлюсь, с интересным человеком. Он знает кучу языков, а не полтора, как я. Имеет две степени магистра, а не, как я, ни одной. Объездил всю планету. Я им буду гордиться. Давай, Игорь, давай! Вперед, Боец! Перед тобой стоит фантастическая задача – за два дня полюбить отца, которого ты двадцать лет ненавидел. Начни с малого – полюби брата, о существовании которого ты еще два часа назад и не подозревал. Всего-то делов-то».

Игорь поднялся, сбросил куртку, стянул с ног «казаки», уселся, скрестив ноги, на стол начальника отдела, развел в стороны руки и закрыл глаза.

В такой позе его и нашло вернувшееся начальство.

***

– Тащится, сукин сын, – сказал Королев, дожевывая бутерброд.

– А я так не умею, – признался Дядя.

Игорь, даже не подумав извиниться, сполз со стола.

– Выпить-то не даете, – пробормотал он недовольно, обуваясь. Спиртное в офисе Службы было под строжайшим запретом. Его сюда проносили только в пластиковых фляжках.

– Устал? – спросил Дядя.

– Отдохнул.

– Ну и молодец. Сейчас приступим.

Терминал Королева пискнул, и голос Лаврова произнес:

– Здесь.

– Пригласите! – скомандовал Дядя и повернулся к двери. Королев и Игорь последовали его примеру, Игорь при этом непроизвольно отступил в угол комнаты. В дверь постучали – деликатно, но твердо и с достоинством.

– Прошу вас! – сказал Дядя. И гость вошел.

Первое, что отметил Игорь, – это стоимость его костюма. А галстук! А ботинки! И вообще, господин Вестгейт в жизни выглядел в сто раз эффектней, чем на фото. Он словно вышел из салона элитного европейского стилиста. Только вот от гонора, с которым он стучал в дверь, не осталось и следа. Потому что он увидел Игоря. И так обалдел, что даже забыл поздороваться.

Игорь не удержался. Он оторвал взгляд от ботинок гостя. Невольно прищурившись, ощущая на своем лице дурацкую глумливую ухмылку, заглянул в большие внимательные серые глаза, которые так и прожигали его насквозь. И за долю секунды выражение этих глаз несколько раз переменилось. Сначала Игорь прочел в них испуг. Потом замешательство. И наконец – вдруг – черт побери! – радость. Несколько истеричную, но вполне отчетливую.

Господин Вестгейт так и не счел нужным обратить внимание на начальство. Он шагнул к Игорю, протянул ему руку и сказал:

– Меня зовут Игорь.

– Меня зовут Игорь, – эхом откликнулся Игорь, и их руки сомкнулись. У Вестгейта оказалась такая же, как у брата, довольно крупная рука с длинными пальцами и неожиданно тонкой кистью. Пожатие было в меру крепким и совсем не фамильярным. Это Игорю понравилось. Он бросил взгляд на Дядю и Королева. Начальники откровенно ловили кайф. Рты у них растянулись до ушей.

Вестгейт поборол оцепенение, вполне по-человечески тряхнул головой, повернулся к Дяде, опустил руки по швам и четко, но без лишней торопливости доложил: