Текст книги "След зомби (трилогия)"

Автор книги: Олег Дивов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 65 страниц)

– Смотри, ты… таракан, – сказал Тим, показывая пальцем вниз.

Полковник осторожно глянул, и у него отвалилась челюсть. Неподалеку была автобусная остановка, на которой в ожидании транспорта собралось человек десять. И прямо на глазах Полковника все они, включая пару дряхлых бабушек, выполнили знаменитую армейскую команду «упор лежа принять».

– Смотри! – приказал Тим. – Вот что такое Проект, вот что это, понял?!

Люди внизу синхронно отжимались.

– Делай р-раз! – скомандовал Тим, и люди застыли, держа тела на вытянутых руках. – Делай два! – И руки согнулись. – Делай раз! Два-а! Делай раз! Два-а…

– Не надо, Тим… – прошептал в ужасе Полковник.

– Надо, Полковник! Делай раз! Два-а…

– Прекратите!!! – заорал Полковник и осекся. Он вдруг обнаружил, что против своей воли перебирается через ограждение балкона и повисает на вытянутых руках. Внизу было шесть этажей.

– Делай раз! – И руки Полковника согнулись. – Два! – И он снова повис.

Народ внизу в таком же темпе продолжал отжиматься. Случайные прохожие и люди в машинах, проезжавших мимо, похоже, никак на это представление не реагировали.

– Отставить! – скомандовал Тим.

С неожиданной для себя легкостью Полковник сделал «выход силы», запрыгнул на балкон и встал навытяжку рядом с Тимом – носки на ширину ступни, большой палец сжатого кулака по шву на брюках. Люди на остановке моментально построились в две шеренги.

– Всем спасибо, – произнес Тим безмятежно, повернулся и ушел на кухню.

Народ на улице повалился наземь.

На балконе Полковник упал на четвереньки и заплакал.

– Вот такое я чудовище, – ласково сообщили ему с кухни.

***

– Я и представить себе не мог, что это такой риск! – возбужденно говорил Полковник часом позже. Между ним и Тимом стояла очередная бутылка, и водки в ней оставалось на донышке.

– Иначе никак, – сказал Тим. – Любой «черный» психокинез необратимо уродует сенса. Как энергетику, так и психику. Я себя фактически погубил еще в детстве, когда с перепугу оттолкнул врачиху-психиатра. Тетка через несколько лет копыта откинула. Этот первый опыт я как-то в себе задавил, не дал ему закрепиться. Но… Вы можете преставить себе, Полковник, я ведь за всю свою жизнь ни разу человека не ударил! Только запугивал, на нервы давил… В первый раз это со мной случилось на прошлой неделе!

– Боялся стать зверем? – осторожно спросил Полковник.

– Вроде того. Но стоило мне, опять-таки защищаясь, вогнать нескольких хулиганов в энергетическую кому – и все, как начал убивать, так по сию пору не могу остановиться…

Полковник душераздирающе вздохнул и разлил остатки водки.

– Есть легенда, – сказал Тим, закуривая и опуская глаза, чтобы не видеть саркастической реакции Полковника на то, что он собирался рассказать. – Вы не поверите, да и не надо. Но легенда существует, и с ней многие считаются. Говорят, что некоторые сенсы могут особым образом трансформировать свой организм. Показывать фокус, известный человечеству со Средних веков. Короче говоря, превращаться в вервольфа. Такое чудовище, что-то среднее между волком и медведем…

– Я в кино видел.

– Ну вот… Но когда меняется тело, необратимые изменения претерпевает и энергетика. И с каждым разом сенсу бывает все сложнее вернуться назад, в нормальное состояние… Нечто подобное творится со мной, когда я вынужден убивать. Я потом очень долго не могу стать прежним. Минимум сутки после этого я все еще сущий волк…

– Тебе не придется больше убивать, – пообещал Полковник твердо.

– Вервольф… – пробормотал Тим задумчиво. – Весь последний год он снится мне в кошмарах. Он ждет меня там…

– Давай выпьем, мой мальчик, – сказал Полковник ласково. – Давай выпьем за то, чтобы ты больше никогда не убивал.

– Длинный коридор… – Тим поднял рюмку. – Длинный и узкий темный коридор. И там, за углом, он меня будет ждать.

– Будь здоров, – сказал Полковник, и рюмки сдвинулись.

– Не буду… – покачал головой Тим. – Уже не буду.

Полковник взял со стола консервную банку, зацепил вилкой немного морской капусты и с наслаждением ее прожевал.

– Отменная штука! – сказал он.

– Во Вьетнаме ею закусывали? – хитро прищурился Тим.

Полковник неопределенно хмыкнул.

– Ты знаешь, – сказал он, – я ведь собирался в отставку. Разлюбил свою работу. Потерял, видимо, какие-то нравственные ориентиры… А вот сегодня я рад, что не ушел на пенсию. Потому что я сижу с тобой, выпиваем мы…

– И вы гордитесь своей миссией, – закончил за него Тим.

– Точно! – кивнул Полковник.

– А я нет, – вздохнул Тим.

– Ты всего лишь расчистишь нам дорогу, – сказал Полковник. – И как только мы подъедем, тут же уйдешь. Ты пойми, Тима, мальчик мой, никто, кроме тебя, не может этого сделать! Как только подходит к этому чертову подвалу заинтересованный человек, он тут же будто в стену упирается! А двоих мы вообще потеряли. Одного три дня назад, а другого вчера. Ты-то можешь себе представить, как им мозги выпотрошили! Хорошо, конечно, что они не знают, кто их посылал и зачем. Но сколько же можно людей вместо миноискателя использовать?!

Тим почесал затылок.

– Не знаю, – сказал он. – Конечно, я там не был больше года. Но ничего особенного в этом подвале не было. Лаборатория в пять комнат, а остальные помещения закрыты.

– Мы уверены, что там запасной командный пункт. Научный руководитель Проекта ездит туда каждый день. Ты просто открой нам коридор. Дальше уж мы сами.

– Ни хрена вы, Полковник, не понимаете, – произнес Тим устало. – Допустим, подберусь я вплотную. «Унюхаю» этого ублюдка. Открою и удержу коридор, по которому вы сможете пройти. Но как только начнутся возмущения в их защитном поле, они мгновенно разберутся, в чем дело. И, более того, поймут, кто к ним пожаловал! Вот тогда-то мне и будет весело…

– А что ты предлагаешь? Бомбу на них сбросить, что ли? Из пушки стрелять? Жилой дом в сто квартир!

– Они знали, где устраивать командный пункт… – усмехнулся Тим. – Лаборатория в подвале существует много лет, сколько дом стоит. Никаких подозрений. А дом большой, подвал там огромный. И отличное прикрытие над головой – пять этажей с живыми людьми. Вы представляете, что будет, если они эту армию на вас двинут?

– То есть?!. – спросил Полковник встревоженно.

– Да очень просто, – опять усмехнулся Тим, совсем невесело. – Допустим, как вы говорите, шевеление в подвале началось первого мая. Уже второго появилось защитное поле, избирательно зомбирующее тех, кто пытается следить за домом. Неужели вы думаете, что они не позаботились обезопасить себя от вооруженного штурма? Да стоит вам только дернуться, как на вас из окон попрыгает весь дом!

– Чушь какая-то… – пробормотал ошеломленный Полковник.

– Я знаю Проект лучше вас, – напомнил ему Тим.

– Да-да! – поспешно выставил ладонь вперед Полковник. – Я тебе верю. Нет вопросов. А… А что же делать?

– Вы уверены, что если выбить московских ведущих операторов, то Проект застопорится? – спросил Тим. – А что в других городах?

– Главное сейчас – Москва, – сказал Полковник твердо. – И у нас в запасе не больше месяца. Через месяц войдет в строй штука, которую они называют Объект. Командный пункт немедленно переедет туда. А там, судя по нашим данным, большая закрытая территория. Крепость, понимаешь? И вокруг нее они наведут такое мощное поле, что, наверное, даже тебе будет опасно туда соваться. Мы должны накрыть командный пункт, пока он в черте города, пока он еще не защищен по всей форме.

– Ну-ну… – пробормотал Тим.

– На Объекте они строят какую-то гигантскую установку. Мальчик мой, выручай!

– Большая гиперпространственная психотронная пушка, – промурлыкал Тим мечтательно. – Отличный инструмент переустройства мира.

– Похоже на то, – кивнул Полковник. – Они все туда заберутся, ворота запрут и начнут вертеть нами как марионетками. А нам это надо?

– Что заслужили, то и получите, – отмахнулся Тим. – Пердуны старые. Сначала детей своих искалечили, а теперь пора и самим головой в петлю…

Полковник, который никак не мог привыкнуть к тому, что настроение у Тима меняется ежеминутно, завертел головой в поисках водки.

– В холодильнике, – сказал ему Тим, и Полковник тут же вскочил. Открыв дверцу, он с видимым облегчением вытащил бутылку и принялся ее откупоривать. – Смелый вы мужик, полковник Леонов, – заметил Тим. – Я бы на вашем месте сюда не пришел. Побоялся бы.

– За тебя Рябцев поручился, – хмуро сказал Полковник, разливая.

– Так он же сумасшедший.

Полковник выпил, и глаза его на миг затуманились.

– Я хочу, чтобы Проекта не было! – заявил он. – Все нормальные люди хотят, чтобы Проекта не было. Неужели ты не хочешь этого, Тим? Ты воюешь с Проектом уже год. Посмотри на себя, ты поседел на этой войне. Неужели ты сейчас остановишься, когда осталось сделать последний шаг? Тима, поверь, я готов быть твоим заложником, твоей игрушкой, чем угодно – лишь бы ты пошел на дело.

– Во дворе не замечали машину технической помощи? – вдруг спросил Тим. – «ГАЗ-66» с надписью «Техпомощь» на борту кунга?

– Туда даже легковая только одна заезжает. Которая привозит Хананова. Нет, Тима, не было там такой машины.

– Хорошо… – задумчиво сказал Тим. – Значит, операторы…

– Три смены по десять человек каждая. Ты подойдешь в пересменку, в половине четвертого, когда их там будет двадцать. И Хананов тоже будет там. Ты установишь, так ли это. Если да – откроешь коридор, подашь сигнал, и через две-три минуты подъедет штурмовая группа. Всего и делов-то. Ни о чем больше не думай. Черт с ними, с людьми в доме. Не обращай внимания. Лучше сотня трупов, чем двести миллионов зомби.

– Какая тактика штурма?

– Шоковые гранаты, нервно-паралитический газ. Стрельба боевыми только в крайнем случае. Поломаем аппаратуру, возьмем операторов. Комитет проведет расследование, а прокуратура устроит процесс. Более того, мы погоним такую же волну по всему миру. И все! Психотроники больше не будет как таковой.

– А если часть операторов погибнет? – спросил Тим.

– Неважно. Скажу тебе больше: нам совершенно не нужен живой Хананов. Он главный разработчик, и если мы его возьмем, его у нас скорее всего отберут. А зачем он на свободе? Чтобы начать «Программу «Зомби» по новой? Нет уж, дудки! Может, лучше будет, чтобы и он умер. Достаточно пары-тройки рядовых соучастников. Чтобы они, во-первых, дали показания, а во-вторых, раскодировали наших зомбированных ребят.

– А если там все взорвется к такой-то матери? – не унимался Тим.

Полковник цыкнул зубом.

– Все-таки лучше без этого, – сказал он.

Тим помотал головой.

– Дурацкая затея. Ничего у вас, Полковник, не выйдет.

– А что ты предлагаешь? – в сотый раз спросил Полковник.

– Я зайду через лабораторию Полынина, – сказал Тим. – Возможно, они по-прежнему работают сами по себе, и у них нет доступа в командный пункт. Если не найду у Полынина человека с ключом, то вытащу из командного пункта кого-нибудь, кто откроет мне внутреннюю дверь. Оружие мне понадобится. Пугать им буду и генераторы крушить. А может, и застрелю кого-нибудь. Пистолет с большой обоймой мне дадите и два-три магазина, чтобы запас патронов был выстрелов на сорок-пятьдесят.

– Сделаем, – коротко сказал Полковник.

– Войду. Дальше по обстановке. Все, и никаких гарантий.

– Ну а как мы будем за тобой следить? Там ведь радиосвязь блокирована.

– Вот именно, дорогой Полковник, – сказал Тим. – А вы еще сомневаетесь насчет того, что творится в доме на жилых этажах. Сотни людей не смотрят телевизор, не слушают радио, и никто ни гугу. Ни одного возмущенного голоса.

– Н-да, об этом я как-то не подумал, – согласился Полковник.

– Вас там на запчасти порвут, – улыбнулся Тим. – Хорошо еще, что в полчетвертого многих зомби не будет дома.

– Так как же ты… – начал Полковник, но Тим его перебил.

– Если я выйду, – сказал он, – тогда войдете вы. Если я не выйду через полчаса, можете делать что угодно. Лучше всего – бегите. Кто подойдет к дому, тот покойник.

– Ты так говоришь, как будто знаешь, что там, – усомнился Полковник.

– Там смерть. И ничего больше.

Полковник опустил глаза и впал в глубокое раздумье.

– Сам понимаешь, Героя Советского Союза я тебе не обещаю, – сказал он наконец. – Но ты не пожалеешь.

– Главное, чтобы вы не пожалели, – произнес Тим сухо.

– Мы свое дело сделаем, чего бы нам это ни стоило, – сказал Полковник.

– Да нет, – небрежно отмахнулся Тим. – Я не об этом. Я о себе.

– В смысле? – насторожился Полковник.

– Я не знаю, какая там напряженность поля. Если меня скрутит и я вынужден буду себя обнаружить, начнется психотронный бой. Хреново мне придется, господин Полковник. И даже в случае, если я выйду оттуда живым… Я не уверен, что это будет тот же самый человек. Может, именно меня нужно будет убивать в первую очередь. Только это у вас тоже не получится…

– Тима, мальчик мой… – пробормотал Полковник.

– Чертов подвал, – вздохнул Тим. – Кто бы мог подумать, что это там… Кстати, полковник, а ведь рабочее имя Хананова – Черт. Вот так-то. А знаете, какое прозвище он дал мне?

Полковник вопрошающе двинул подбородком.

– Стальное Сердце, – сказал Тим, и глаза его заблестели холодным огнем.

***

Телефон зазвонил в девять утра. Недовольно ворча, Тим сполз с кровати, снял трубку, и спать ему тут же расхотелось. Следящий контур сухо звякнул. На другом конце провода был меченый.

– Инструмент для вас готов, – сказал незнакомый голос. – Кинотеатр «Баку», сеанс в пятнадцать ноль-ноль. После начала сеанса зайдите в туалет, крайняя слева кабина. Встаньте напротив нее у умывальника и мойте руки. Вас узнают.

Тим положил трубку. В груди снова зачесалась проклятая дырка. Еще не успев начать операцию, Полковник уже ее блистательно провалил. Вместо обещанного пистолета Тима в кинотеатре ожидала скорее всего засада с «коробочками».

«Вот и все, – подумал Тим. – Снова я один. Что же теперь делать? Запас времени у меня до трех. Потом начнется облава. И уж на этот раз гоняться за мной вместе с Проектом будет и КГБ. Да и милицию подключат. Значит, нужно их опередить. Иначе мне просто не дадут уйти из города. Бежать. Немедленно!»

Через полчаса, закинув на плечо рюкзак, Тим вышел из дома. Проехал несколько остановок на метро, поднялся наверх и огляделся в поисках места, где можно было бы разжиться деньгами. Оглушил энергетическим ударом посетителей и персонал сберкассы. Кассирша, двигаясь как автомат, оборвала бандероли с нескольких пачек мелких купюр, и Тим уложил деньги в рюкзак.

Отъехав от места преступления на автобусе, он оказался у другой ветки метро. Некоторое время «принюхивался» к милицейскому патрулю, думая, не стоит ли позаимствовать у ментов пистолет. На командном пункте Проекта ситуация могла сложиться непросто, и огнестрельный камень за пазухой мог Тима здорово выручить.

И тут он сам удивился собственным мыслям.

Оказывается, он вовсе не собирался бежать сломя голову. Первый импульс страха прошел, и появилось странное чувство – нечто вроде ощущения долга, который обязательно нужно отдать.

Тим «отпустил» застывших в ожидании милиционеров и двинулся под землю. И еще через полчаса, подходя к дому, где жила его любимая, понял, что решение принято и обжалованию не подлежит.

Страха он больше не чувствовал ни малейшего.

Ольга как раз собиралась на работу, когда Тим позвонил в дверь.

– Упаковывай вещи, – пробормотал он, переведя дыхание после долгого поцелуя. – Только самое необходимое, одну сумку, не больше. Ехать будем долго, на перекладных, лишнего багажа нам не нужно.

– Все? – спросила Ольга, и в этот вопрос уложилось действительно все, что она хотела знать.

– Все, – кивнул Тим, бросая рюкзак в угол. – Осталось только одно дело, но я его проверну за два часа.

– Снова мне ждать… – прошептала Ольга, опуская глаза.

– В прошлый раз я вернулся?! – спросил Тим агрессивно.

– Да, – сказала она тихонько.

– В этот раз я тоже вернусь. Если я тебе нужен – жди.

– Ты можешь не ходить туда, Тима. Я же догадываюсь, куда ты собрался.

– Тогда ты знаешь, что я не могу не идти.

– Ты даже одет, как в прошлый раз, – вздохнула Ольга и без сил опустилась на тумбочку в прихожей.

Тим посмотрел на себя. Новенький, с иголочки, джинсовый костюм, джинсовая рубашка… Он бросил взгляд в зеркало и не узнал своего лица. Все те же густые волосы до плеч, но теперь мертвые, серые. Непокорная седая прядь на лбу, и жесткие-жесткие холодные глаза под ней. Машинально Тим вытащил из кармана темные очки.

– В прошлый раз я был в ботинках, – сказал он. – А теперь в кроссовках. И давай закончим этот бредовый разговор.

– Давай, – покорно согласилась Ольга.

– Все, я пошел. Пожелай мне удачи.

– Давай, – повторила Ольга, не двигаясь с места.

Тим мягко поцеловал ее в лоб, осторожно погладил по волосам и вышел.

***

На краю вражеской территории Тим остановился в замешательстве. Такого он не ожидал. Помимо защитного поля, мягкое шевеление которого он ощущал чуть ли не физически, командный пункт оказался прикрыт экраном неизвестной Тиму природы. И если крошечная лаборатория Полынина «на нюх» еще как-то просматривалась, то остальная часть длинного полуподвала была просто не видна.

Тим «щелкнул» на полную мощность, но картинка не прояснилась. Значит, подвал защищала физическая преграда, реально существующая в материальном мире. Тим вспомнил, что когда-то Полынин как бы невзначай сообщил ему о неких «ячеистых» и «слоистых» экранах, отталкивающих тонкие излучения. Судя по всему, нечто подобное укрывало от взгляда экстрасенса и командный пункт. «Может быть, – подумал Тим, – это не только защита. Такой экран не позволит оператору-сенсу отвлекаться на внешние раздражители. Но мне от этого что-то не легче».

Никаких следов наблюдения Тим не «унюхал». По замыслу Полковника, за Тимом должны были следить визуально с одной из отдаленных крыш. Но пока что заинтересованных взглядов Тим на себе не поймал. Видимо, операция, теперь уже – совместная акция Проекта и КГБ по отлову нужного всем позарез экстрасенса, должна была начаться в плановое время. Предположить, что Тим засечет меченого по телефону, ни одна «фирма», ни другая не могла. А бегать за Тимом по пятам, контролируя его перемещения, они не рисковали, памятуя, как жестоко объект «Стальное Сердце» обижает «топтунов».

Волны защитного поля обдавали Тима мягкой прохладцей, беспрепятственно проходя сквозь него. Наматывая на себя экранирующие слои, Тим вспоминал, как страшно было ему, совсем еще зеленому сенсу, когда год назад он впервые нарвался на «вождение» и против своей воли так и не смог дойти до нужного места. Тогда он готов был предположить, что переутомился или что у него слегка «едет крыша». Во все, что угодно, он готов был поверить, но только не в горькую правду о том, что его отталкивает чужая рука. А теперь он сам мог сломать эту руку одним легким движением. Прошел всего лишь год… Блудное дитя Проекта вернулось отдавать долги.

Памятуя, что в подвале может вообще не оказаться свободного биоэнергоматериала, Тим загрузил в руки сорок шариков. От дикой передозировки его тут же начало тошнить, но желудок был пуст, а кислый привкус во рту можно было и перетерпеть. Тяжело дыша и плюясь, Тим вошел в запретную зону и двинулся к подъезду, откуда дверь вела в подвал, к Полынину.

В доме лежали по квартирам, не шевелясь, несколько десятков людей. Тим очень надеялся, что у противника не хватит времени привести их в чувство.

Дверь в подвал была закрыта на кодовый замок. Тим забросил в подвал луч-щупальце и нашарил какого-то человека. Пси-видимость была отвратительная, и Тим перевел часть энергии на глаза.

Ему открыл сам Полынин. Грузное тело закрыло собой дверной проем, а тяжелый взгляд пожилого сенса буквально обжег Тиму душу.

– Уходите, Тимофей, – с трудом выдавил из себя Полынин.

– Нет, я уж лучше войду.

– Звонил Владимир Владимирович Рябцев, – пробубнил сенс, глядя Тиму в живот. Тим «унюхал», что старик изо всех сил экранируется, стараясь быть неслышимым для пси. – Звонил несколько минут назад. Сказал, если вы появитесь, чтобы я вас не пускал. Он говорит, вам нужно бежать. Они что-то заподозрили. Сюда едут. У вас времени от силы полчаса. Бегите, Тимофей. Как можно дальше от Москвы. Лучше всего – за границу. До Америки не доберетесь, но вас наверняка примут во Франции.

– Что они с вами сделали? – спросил Тим.

Полынин тяжело качнулся из стороны в сторону.

– Здесь ведь работал ваш сын… – вспомнил Тим.

– Он теперь с другой стороны. – Полынин совсем наклонил голову, так что на Тима смотрела только розовая макушка в обрамлении седых волос.

– Понятно, – сказал Тим. – Дверь есть на ту сторону? Я почему-то не вижу двери.

– А ее нет. Они заложили проход кирпичом. И там экраны, я тоже ничего не вижу… Очень сильный фон.

– Понятно, – повторил Тим. – Через какой подъезд они заходят внутрь?

– Первый. Уходите, Тимофей. – И дверь захлопнулась. До самого конца разговора Полынин так и не рискнул посмотреть Тиму в глаза.

– Вы лучше уводите своих людей, – сказал Тим запертой двери. С той стороны ему послышался горестный вздох.

Тим шагнул к выходу на улицу и тут же остановился, поймав чужую волну. Неподалеку, у того самого подъезда, через который спускались вниз операторы, стоял, активно «принюхиваясь», сенс. Тим отжал его внимание в сторону и выглянул наружу.

Он сразу узнал этого человека. Во дворе нес вахту Борис Полынин, коренастый мужик лет тридцати, лицом и повадками удивительно похожий на отца. Скорее всего именно его погнали на улицу, потому что он мог засечь Тима еще и визуально. Тим легко «поймал» его, блокировал, развернул спиной к себе и быстрым шагом пошел брать в плен.

– Это ты, – прошептал младший Полынин, когда Тим подошел вплотную. – Я знаю, это ты.

– Что там внизу, Боря? – спросил Тим.

– Они убьют отца…

– Не успеют, – сказал Тим, наращивая давление. Полынин часто задышал, но высвободиться не смог.

– Ступеньки… – прошептал он. – Внизу стальная дверь. За ней два охранника с пистолетами.

– Заткнись, – скомандовал Тим, запуская лучи в ауру сенса. – Дай мне картинку.

Сенс послушно сосредоточился, вспоминая расположение комнат внизу. Сквозь легкую дымку Тим увидел… и чуть не потерял контакт.

Это был тот самый длинный полутемный коридор. Примерно до середины в него с обеих сторон выходили часто расположенные двери. А дальше стены были глухими, и в конце – поворот. Что там, за поворотом, Борис не знал. Он никогда не ходил туда. Его воспоминания кончались на «курилке» у пожарного щита и бочки с песком, служившей операторам пепельницей. До поворота от «курилки» было еще шагов десять-пятнадцать.

Тим активировал шарики в руках.

– Вперед, – приказал он.

У двери внизу не было ни «глазка», ни ручки, ни замочной скважины. На стене висела коробочка переговорного устройства.

Будучи чуть выше Бориса, Тим встал у него за спиной и, словно обнимая пленника, выставил руки вперед. Дверь уже находилась в экранированной зоне, и Тиму было очень неудобно смотреть на нее глазами, но не видеть в спектре пси. Возможно, оказавшись внутри, Тим обрел бы реальное видение мира. Но надеяться на это не стоило. На всякий случай Тим приготовился к худшему.

– Давай! – хрипло выдохнул он.

Полынин ткнул кнопку переговорного устройства.

– Семнадцатый, – пробормотал он глухо.

То ли охрана в принципе не ждала от Тима подобной наглости, то ли ее просто не успели проинформировать о том, кого ждут. Дверь лязгнула и начала открываться.

Нет, они все-таки ждали. С левой руки Тим «выстрелил». Молодой парень, стоявший в глубине тесной прихожей, как раз поднимал ствол, когда шарик ужалил его в глаза и свалил на пол. Охранник постарше, слившийся с дверью, нажал на спуск, и Полынин охнул, получив в бок пулю. Тим наугад пустил веером через дверь несколько шариков с правой и услышал, как голова стрелявшего с треском врезалась в стену. Оттолкнув согнувшегося в три погибели Бориса, Тим бросился внутрь. Он так и кипел от злобы. Его опять пытались убить. То, что другого ждать не стоило, Тиму в голову не приходило. Он уже не мог анализировать такие вещи и просто был до крайности взбешен. Как и обещал он Полковнику еще вчера, Тим начал выходить из себя и терять самообладание.

– С-суки… – прошипел он, активно «принюхиваясь». В рамках прихожей его пси работало безупречно. Но что творилось за стенами, он не видел совершенно.

– Убей меня… – простонал сзади Полынин.

– Щас! – пообещал Тим. – Разбежался! – Пройдя мимо скрючившегося на полу Бориса, он захлопнул дверь и задвинул тяжелый засов. События опять развивались по наихудшему варианту. При стрельбе через стены вслепую оставшихся шариков могло и не хватить. А использовать собственные ресурсы Тим собирался только в крайнем случае. Он нагнулся над ближним охранником и подобрал его «макаров». Нащупал кобуру у мертвеца под мышкой и с сожалением обнаружил, что запасная обойма только одна. Вытащил ее. Разоружил второго.

– Да убей же меня… – требовал Полынин. Он стоял на четвереньках, неудобно уткнувшись головой в пол и зажимая руками простреленный бок. – Иначе отца… Они сказали – только один из нас, понимаешь, ты, урод?!

– Ты сумасшедший, – сказал Тим, кусая губу. Экстрасенсорная слепота буквально сводила его с ума. Из-за этого у него оставалось только одно преимущество в бою с операторами. Но и оно могло стать решающим. Пистолеты охранников. Зажатые среди экранов враги, скорее всего, не смогут отбиваться от Тима психотронным оружием. Огнестрельного им не положено, это выяснил Полковник. Здесь, в подвале, операторы могут рассчитывать только на свое пси и подручные средства. А у Тима был тридцать один патрон.

– Ты, м-мутант, – проговорил Борис с выражением. Тим обернулся и увидел в его глазах бешеную ненависть. – Чудовище… Ты же не человек… – Сенс опять уткнулся в пол лбом. Кровь из его бока текла почти черная. – Ты же не человек…

– Угадал, – усмехнулся Тим и пустил шарик ему в макушку. Полынин-младший дернулся и тяжело рухнул плашмя. Тим повернулся к двери, ведущей в коридор.

– Н-ну! – сказал он, пинком растворил дверь, выскочил в коридор и обомлел.

Наверное, он недостаточно плотно «взял» Бориса, считывая его визуальные образы. Потому что Полынин обманул его. Дверей в коридор выходило не десять, а минимум двадцать. Стены были сплошь зашиты сложными металлическими конструкциями, к которым подавался слабый ток высокой частоты. Наверное, это и были экраны, потому что пси-картинка в сознании Тима даже не доходила до стен. Он устойчиво «нюхал» прямо вперед, но ничего не мог нащупать по сторонам, в закрытых комнатах.

– П…ц! – непонятно кому сообщил Тим.

Из памяти оператора Полынина он вытащил только одно реальное изображение. Пожарный щит и бочка. Это хозяйство было на месте, далеко впереди. И где-то во тьме угадывался тот самый поворот.

Тим помотал головой, отгоняя благоразумные мысли. Отступать было уже некуда. И противник разозлил его дальше некуда.

– А вот и я! – заявил он и толкнул первую дверь слева.

Дверь оказалась заперта изнутри, Тим пнул ее ногой, она не поддалась, и от этого противодействия сознание Тима захлестнула волна безумия. Он выстрелил в замок, и дверь распахнулась.

Компьютер. Мониторы. Жгуты проводов, какие-то странные металлические сетки. Экраны на стенах. Посередине комнаты откинулся на спинку глубокого кресла оператор. Шарик в голову. Готов!

Дверь направо. Заперто. Выстрел. Крепкий замок. Еще выстрел. Открываем. Два оператора. Один, похоже, резервный, на подхвате. Поворачивает голову, на лице отвратительная гримаса. Господи, как же они меня все ненавидят! Два шарика. Есть!

Дверь налево. Бац! Бац! Летят искры. Оператор. Шарик. Готов!

Что они все, оглохли, что ли? Хоть бы высунулся кто-нибудь.

Дверь направо. Бац! А, не все оглохли. Этот пробует ударить меня своим жалким дохлым пси. На, умойся!

Дверь налево. Бац! Бац! Что-то ударило в лоб, наверное, щепка отлетела. Не дергайся, приятель! Шарик. Труп.

Затвор на упоре. Сменить обойму. Дослать патрон. А сколько шариков? Достаточно.

Сознание Тима будто раздвоилось. Одна его часть управляла методичными действиями убийцы. Вторая – наблюдала с легким ужасом, время от времени переходящим в восторг. И не забывала «принюхиваться», контролируя, что творится за спиной. Именно этой частью сознания Тим засек движение в глубине коридора.

Шарик! Еще! Движение прекратилось. Два трупа. Отлично. Следующая дверь. Стреляем, открываем. И крепкий удар трех сопряженных пси в переносицу. Опытный сильный оператор и два ученика. Лежать! Ух ты, какой мощный попался! А пулю в голову не хочешь? Бац! Ого, как это бывает, оказывается! Красиво. А что у меня-то с головой?

Тыльной стороной руки Тим вытер лоб, и на запястье осталась кровь. У основания волос была глубокая царапина. Машинально Тим слизнул кровь с руки и пошел дальше. Раздвоение сознания уже не волновало его. Тиму было хорошо, как никогда в жизни.

Выстрел. Выстрел. Шарик. Выстрел. Шарик. Два выстрела. Два шарика. Выстрел. Шарик. Сменить обойму. Дослать патрон. Выстрел. Открыли. Что такое? Какая-то свалка ломаной мебели, пачки бумаг, железные бочки. Только зря патрон истратил. Идем дальше. Выстрел! Толкаем дверь. Оператор – женщина. Ого! Беременная. Примерно семь месяцев. Интересно. Может, не трогать? А если она меня…

– Тимка… – прошептала забившаяся в угол Людмила.

Тим почувствовал, как его глаза лезут на лоб. Бинарное пси Людмилы, яростный вопль женщины и крик еще не родившегося мальчика слились в его сознании в один ужасающий рев. Страшнее всего кричал эмбрион. Просто невыносимо. Экстрасенсорные реакции Тима, контуженные энергетическим ударом, застопорились. Но тело могло работать.

– Пусти! – рявкнул Тим, внутренне ослепший, оглохший и потерявший контакт с шариками. – Пусти, дура!

– Не-е-ет!!!

– У-у-у!!! – Тим запрокинул голову и попытался стряхнуть цепкие щупальца Людмилы, но не смог. Впервые в жизни Тим столкнулся с экстрасенсом более мощным, чем он сам. Отвлеченная, наблюдающая часть сознания Тима понимала, что этот кошмарный энергетический выхлоп – всего лишь истерическая реакция беременной женщины. Людмила не «продержала» бы Тима долго. Но сейчас, когда очнулись и приготовились к бою оставшиеся в живых операторы, счет шел на секунды.

– А-а-а!!! А-а-а!!! – орала Людмила, глядя, как точка прицеливания обшаривает ее живот. В коридоре за спиной Тима раздался мощный топот. Палец надавил на спуск.

Первую пулю трусливый зверь, поглотивший Тима, влепил прямо в голову надсадно вопившего эмбриона. Второй выстрел произвел уже сам Тимофей Костенко, великий гуманист. Он попал Людмиле в глаз. Развернулся и все, что осталось в обойме, выпустил в живот и грудь своего давнего знакомого и учителя Михаила Васнецова.

Ошарашенное пси медленно восстанавливалось. Слишком медленно. За дверью стоял многоголосый крик. Наверное, операторы гурьбой выскочили в коридор. Тим бросил на пол бесполезный пистолет, сунул руку за спину и вытащил из-за пояса второй, тот, в котором оставалось семь патронов. Бешеным усилием воли отключил следящий контур и перевел остатки энергии в атакующую часть спектра. Перепрыгнул через хрипящего Васнецова и оказался в коридоре. Посреди толпы перепуганных людей.