Текст книги "По дороге к высокой башне. Часть третья (СИ)"

Автор книги: Олег Будилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Оруженосец? – спросил Рамин, с интересом разглядывая все, что осталось от несчастного.

– Нет, – Пошун покачал лохматой головой и пошевелил шлем длинной палкой, – у простолюдинов таких доспехов не было. Похоже перед нами кто-то из дворян.

– А почему меча нет?

– Скорее всего, выронил пока шел через лес. Наверно он был серьезно ранен, если покинул поле боя.

– Не стоит здесь задерживаться, – сказал я, – нужно идти дальше.

– Не хочешь помолиться за него? – спросил Бибон.

– Потом я помолюсь сразу за всех, – ответил я.

Не знаю, к чему готовили себя мои спутники, но никто из них явно не был готов к тому зрелищу, которое открылось перед нами через несколько мгновений. От времени и непогоды большая часть мертвецов попадала с деревьев. Веревки истлели и наверху остались только те, кого привязывали кожаными ремнями. Человеческие кости, доспехи и оружие лежали вперемешку среди зеленого мха и высокой травы.

Магические жезлы и мечи передавались по наследству от отца к сыну и далее по цепочке, поэтому в случае смерти старшего в роду его оружие забирал родственник. Некоторых воинов мы похоронили в простой одежде, оставив им только кинжалы или ножи, потому что остальные вещи забрали наследники. Но наши потери во время Великой битвы были так велики, что в некоторых семьях некому было заявить свои права на имущество покойников. Многие дворяне полегли вместе с детьми и дальними родственниками. Пробираясь среди высокой травы, я поднимал с земли дорогие клинки и украшенные драгоценной насечкой магические жезлы. Железо было повсюду. На первый взгляд казалось, что все это оружие, пролежав под открытым небом несколько лет, почти не пострадало, но при ближайшем рассмотрении стало понятно, что это не так. Ржавчина разрушила почти все. Осенние дожди и зимние снегопады сделали свое дело. Оружие, на которое я так рассчитывал, никуда не годилось.

– Рухлядь какая-то, – ворчал Рамин, отбрасывая один меч за другим, – зачем ты привел нас сюда, Тибон? Здесь ничего нет. Одна пыль.

Я остановился, разглядывая лежащего в траве мертвеца, облаченного в кольчугу. От несчастного остались только кости. Кое-где сквозь доспех проросли зеленые стебли, но во многих местах ржавчина разъела металл, и кольца слиплись в сплошную бурую массу.

– Почему ты молчишь? – продолжал допытываться Рамин.

Я хотел ему ответить, но неожиданно мне на помощь пришел Пошун.

– Оставь его в покое, – сказал он, разглядывая подвешенное к дереву чье-то иссохшее тело, – все, что упало на землю никуда не годиться, но возможно оружие, которое осталось висеть на деревьях, до сих пор находится в хорошем состоянии.

– И как это проверить? – спросил Рамин.

Пошун удивленно уставился на него.

– Ты же хотел найти меч. Полезай наверх и посмотри.

– Ну, уж нет, – Рамин отрицательно покачал головой, – вы, как хотите, а я туда не полезу.

Его даже передернуло от отвращения.

Пошун пожал плечами и вдруг с неожиданной для своего возраста ловкостью подпрыгнул, ухватился одной рукой за ближайшую ветку, а второй схватил висящего ниже всех мертвеца за пояс и со всей силы дернул вниз. Ремень лопнул, и тело рухнуло к нашим ногам.

– Светлые боги, – воскликнул Рамин и в ужасе отскочил в сторону.

Пошун нагнулся, поднял с земли меч, стряхнул на траву покрытые плесенью ножны и внимательно осмотрел клинок. В нескольких местах он был покрыт ржавым налетом, но я видел, что его можно будет отчистить.

– Хороший меч, – сказал старик и низко поклонился мертвецу, – прости меня, незнакомец. Твое оружие мне нужно для великого дела. Когда все будет закончено, я верну его тебе.

Пошун засунул клинок за пояс и сказал, обращаясь к остальным, – Вы так и будете истуканами стоять? Я уже вооружился, а вы пока нет.

Слова Пошуна подействовали на всех словно вылитый на голову ушат холодной воды. Видя, что старика не постигло ужасное проклятие, дворяне словно очнулись от наваждения. Боясь оскорбить мертвецов, они соорудили из палок и ремней короткую лестницу, которая позволяла забраться наверх, не потревожив тела. Бибон и Рамин наотрез отказались прикасаться к покойникам, и я отправил их собирать хворост, а сам полез на дерево. Если хочешь добиться успеха, самую трудную работу всегда приходится делать самому. Самон помогал мне, как мог – поддерживал лестницу, подбирал упавшее оружие, а потом занял мое место. Пошун больше наверх не полез. Похоже, отчаянный прыжок не прошел для старика даром. Он немного посидел рядом с нами, приходя в себя, а потом отправился бродить в подлеске и осматривать лежащее на земле железо.

– Ты прости, Тибон, – сказал он мне, – но с тех, кто висит на деревьях, я латы снимать не буду. Не по-людски это, да и руки марать не хочется.

Я согласно кивнул головой.

– Я, как думаю, – продолжал Пошун, – те, кто под деревьями лежит, давно в землю ушли, одни кости от них остались. Их доспехи дождями вымыты, снегами вычищены, значит, такие латы и взять не грех. Правильно?

– Правильно.

– Значит, если найду внизу что-нибудь стоящее, то и принесу.

– Хорошо.

Большинство мечей и кинжалов, снятых с деревьев, несмотря на ржавчину, оказались в приличном состоянии. Кожаные ножны сберегли их от непогоды. Конечно, все оружие нужно было чистить и приводить в порядок, но меня это не пугало. По всему выходило, что в «Лес мертвецов» мы пришли не зря. Даже Бибон перестал беспрестанно читать молитвы и занялся делом – принялся увязывать найденные клинки в кучи хвороста. Всю добычу мы сносили на небольшую поляну и укладывали на траву. Очень скоро на земле выросла целая куча трофеев. Нам удалось насобирать с десяток мечей и примерно столько же кинжалов, найти три пригодных к использованию магических жезла, несколько шлемов и черненую кирасу без латной юбки.

– Доспехов маловато, – ворчал Пошун, отбрасывая в сторону очередную ржавую латную рукавицу, – будем, как голые.

– Ничего, – я попробовал его утешить, – не на войну идем. Нам на поле боя лицом к лицу с врагом не стоять. Наше нападение будет внезапным и скорым.

Пошун только головой покачал.

Не на плечах оруженосцев и слуг, а на собственных спинах нам пришлось тащить обратно в лагерь собранное в лесу оружие. Дорога выдалась нелегкой. Стараясь запастись всем необходимым, мы нагрузились сверх всякой меры, но никто не пожелал бросить в пути часть добычи. Сгибаясь под тяжестью мечей, я радовался тому, что и в этот раз боги помогли нам, а значит, выбранный мной путь был верным. Обратная дорога заняла намного больше времени, чем я рассчитывал и к храмовой поляне мы вышли только на третий день. Слишком часто нам приходилось останавливаться для короткого отдыха, и все равно вернулись мы совершенно без сил.

За время нашего отсутствия на поляне Тагона произошли рачительные перемены. Сердобольный Холин без моего разрешения отпустил двух наемников повидать родню и неожиданно они вернулись из Пауса с пополнением. Как оказалось, история с нападением на тюрьму наделала в окрестностях много шума. Крестьян мало заботила судьба осужденных дворян, поэтому рассказывая друг другу подробности штурма, они старались о них вообще не упоминать. По всему выходило, что я атаковал солдат Марона только для того, чтобы освободить бедняков. В глазах простых людей я неожиданно стал героем и защитником угнетенных. Крестьяне, согнанные с земли, ненавидели короля и его приспешников. Лишившись крова и средств к существованию, они стекались в Паус в надежде найти хоть какую-нибудь работу. Такого количества нищих приграничный город еще не видел никогда. Даже в разоренной последним набегом стране было меньше голодающих, чем сейчас. Услышав обо мне от случайных знакомых, большая группа простолюдинов пришла проситься в отряд. Несчастные были так измучены голодом, что готовы были служить за еду и кров. Не зная, как поступить Холин на время их приютил. Он боялся отказывать новичкам, справедливо полагая, что от обиды они могут рассказать о нашем убежище городской страже, но и ставить на довольствие случайных людей не спешил. В ожидании моего возвращения он нашел для незнакомцев работу. Мы с Пашуном давно задумывали укрепить лагерь, и теперь при помощи новых рекрутов Холин занялся большим строительством. Медленно, но верно поляна Тагона превращалась в крепость. Теперь даже в случае внезапного нападения мы смогли бы продержаться в ней какое-то время против превосходящих сил. В свое время мы окружили лагерь заграждением из заостренных кольев, но сейчас на его месте строился настоящий частокол, число шалашей стремительно увеличивалось, а сразу за гигантским валуном крестьяне из разбросанных по лесу камней принялись возводить фундамент для будущего общинного дома.

– А здесь мы смотровую башню поставим, – с гордостью сказал Холин, указав на неприметный холмик, притулившийся на краю поляны.

– Сколько пришло новичков? – спросил я пораженный масштабом строительства.

– Вчера пятеро и сегодня семеро, но будут еще, – «успокоил» меня бывший разбойник.

– Скажи, пожалуйста, а чем ты собираешься кормить всех этих людей?

– Я послал трех новичков на охоту, – важно заявил Холин, похоже ему понравилось командовать простолюдинами, – уверен, что они добудут оленя.

– А, если не добудут?

– Ну, тогда ты дашь мне немного денег, и мы купим еду в Паусе.

Я тяжело вздохнул и с тоской встряхнул тощий кошель, пытаясь сообразить, насколько еще хватит серебра.

Добытое в «лесу мертвецов» оружие требовало особенного ухода. Специально для того, чтобы отчистить его от ржавчины Холин и Самон сходили в пригород, купили побольше кислого вина и набрали мелкого речного песка. Сначала мы целый день томили клинки в белом уксусе, а потом, когда ржавый налет размягчился и стал поддаваться, тщательно протерли их песком и отполировали войлоком. То же самое сделали с доспехами, а вот к магическим жезлам подступиться побоялись.

– Незачем колдовское оружие по незнанию портить, – сказал я Пошуну, – надо отнести жезлы к мастеру огня. Пусть посмотрит, да заодно даст нам огненного порошка и свинцовых кругляшей.

– Хорошо бы, – ответил старик, – только мастер за такую работу дорого запросит, а денег у нас с тобой в обрез.

Я задумался. Прав был Пошун. Охота и рыбалка больше не могли прокормить такой большой отряд, поэтому деньги, взятые при штурме тюрьмы, таяли на глазах. Мои скромные сбережения закончились уже давно. Конечно, оставалось еще немного серебра, которое прихожане пожертвовали на храм, но даже под страхом смертной казни я не собирался его тратить.

Люди приходили ко мне голые и босые. У многих не было ни сапог, ни курток, поэтому мне пришлось покупать им одежду. Хорошо, что в Паусе всегда можно было по сходной цене приобрести ношенные, но прочные вещи. Конечно, я не обязан был этим заниматься, но с этой пестрой компанией мне еще предстояло пройти пол страны и войти в столицу, поэтому проблемы с властями мне были не нужны. Оборванцев нигде не жалуют. Нам придется идти через богатые города, в которых стражники привыкли сажать под замок незнакомых попрошаек и нищих.

– Может, все-таки попытаемся отчистить жезлы сами? – спросил меня Пошун.

Я хотел ответить, но в этот момент с противоположного конца поляны послышался грозный окрик Холина, – куда прешь, деревня!

Два крестьянских парня тащили длинное бревно для строительства дома и, разворачиваясь, едва не задели сложенные на камне доспехи. Вычищенная от ржавчины кираса ожидала полировки. Уж не знаю, чем ее когда-то протравили кузнецы-умельцы, только после всех лет проведенных под открытым небом она почти не пострадала.

– Надо продать кирасу и шлемы, которые мы нашли в лесу, – сказал я, – доспехов мало, еще поссоримся, когда станем их между собой делить, а так никому не обидно будет.

– Я думал ты латы себе возьмешь, – удивился Пошун.

– Значит, не возьму.

Пошуна я отправил к мастеру огня, а сам с Бибоном и Самоном пошел продавать доспехи. Хоть Паус и большой город, но торговцев, которые сходу могут выложить за товар крупную сумму можно по пальцам пересчитать, и знает их на базаре каждая собака. Конечно, такие люди основную торговлю ведут на втором ярусе, продавая и покупая товары оптом, но и на рыночной площади одну-две лавки держат. Обычно на базаре сам купец не сидит, а ставит вместо себя младшего приказчика, но если товар достоин внимания, то хозяин придет так быстро, как сможет. В нашем случае ждать пришлось недолго.

Как я и думал, с продажей кирасы трудностей не возникло. Младший приказчик подробно рассказал хозяину о том, что принесли дворяне, так что, зайдя в лавку и степенно поздоровавшись с нами, купец лишних вопросов задавать не стал. Часто молодежь, получив наследство, распродавала ненужное оружие. Многим было жалко расставаться с отцовскими доспехами, но куда деваться, если денег нет. Купец мог с закрытыми глазами перечислить все богатые семьи Пауса. Большинство молодых воинов он знал по именам или хотя бы в лицо, но появление чужаков его не смутило. Мало кто продавал фамильные реликвии в родном городе. Купец хорошо знал, как любят почесать языками за спиной завистливые соседи. Опасаясь обидных слухов, дворяне уходили торговаться подальше от дома.

Поставив кирасу на прилавок, торговец с интересом принялся ее осматривать. Видимо ему не хватало солнечного света, падающего из небольшого окошка, потому что он зажег свечу и поднес ее к выпуклой латной груди.

– На улице, что ли хранили, – спросил он, не поворачивая головы.

– Родич в старом сарае держал, – ответил я и для вида тяжело вздохнул.

– Вижу, чистили песком, – продолжал купец.

Он принюхался.

– И в уксусе вымачивали?

– Все-то ты знаешь, – удивился я.

Купец покивал каким-то своим мыслям и перешел к разложенным на прилавке шлемам.

Один он сразу отодвинул в сторону.

– Этот не возьму, – твердо сказал он, – железо совсем плохое.

Второй шлем торговца заинтересовал, и он не только его внимательно осмотрел, но и зачем-то даже примерил.

Ожидая решения купца, я внимательно следил за ним, а вот Бибону совсем было не интересно заниматься торговлей. Мальчишка обошел лавку кругом. Богато украшенную одежду смотреть не стал, зато задержался перед прилавком с кинжалами. Я отметил про себя, что цены на оружие у купца были еще выше, чем на кузнечных дворах.

Торговец, наконец, закончил осмотр, пожевал губами и сказал:

– За кирасу дам 100 монет, а за шлем 30.

Это был настоящий грабеж, о чем я сразу ему и сообщил.

– Сами же говорите, что доспехи в старом сарае держали, – уперся купец, – похоже, там вообще крыши не было. Посмотрите, какое железо. Немного найдется воинов, которые захотят купить порченую вещь.

По опыту я знал, что купцы в лавках дорогих доспехов не держат. Конечно, под прилавком у них припрятана кольчуга или кожаная куртка, укрепленная железными пластинами, на тот случай, если кто-нибудь из местных дворян захочет купить оружие для подросшего младшего сына или возмужавшего бастарда. Для старших детей богачи все заказывали в столице, а для остальных сойдет и то, что попроще. Воины не брезговали покупать подержанное оружие.

– И на такой товар покупатели найдутся, – не сдавался я, – мне вот тоже в свое время у оружейника старую кирасу взяли.

– И, как она показала себя в бою? – с наигранным интересом поинтересовался купец.

– Удар выдержала.

Пререкались мы долго. Купец оказался упрямым и только после того, как я пригрозил, что пойду к другим торговцам сдался и объявил, что готов взять все за 170 монет.

Таких больших денег он в лавке не держал, поэтому попросил разрешения сходить за ними домой.

– Следи в оба, – шепнул я Самону, когда торговец подобрал полы длинного плаща и выскользнул за порог. Мало ли, что взбредет купцу в голову. Может он меня узнал и помчится сейчас докладывать о беглом разбойнике начальнику городской стражи. Конечно, признать меня было мудрено. Для похода в город я выбрал свое самое нарядное платье, а за пояс засунул украшенный серебряной насечкой магический жезл. И все-таки нужно быть поосторожней.

Самон понимающе кивнул и вышел из лавки. Если что-нибудь пойдет не так он успеет подать сигнал.

– Далеко твой хозяин живет? – спросил я у приказчика.

– Нет, господин, – слуга подобострастно заулыбался, – рядом. Возле второй лестницы.

Я понимающе кивнул. Мне приходилось бывать на втором ярусе, и я хорошо представлял купеческий квартал.

Пока торговец ходил за деньгами я на всякий случай расправил мешок и придвинул к себе кирасу. Если начнется заварушка, мне не хотелось в суматохе потерять дорогую вещь.

– Не беспокойся, господин, – заволновался приказчик, мое движение он истолковал по-своему, – хозяин очень быстро принесет деньги. Если он сказал, что возьмет доспехи, значит возьмет. Сейчас оружие в цене.

– С чего это? – спросил я, а про себя подумал: «Сказал бы ты мне об этом раньше».

Но и приказчик, и я понимали, что поздно торговаться, когда сделка почти состоялась.

– Говорят, война будет, – заговорщицким тоном прошептал слуга, – в степи неспокойно.

Вот это была новость! Укрывшись в своем лесу, я и думать, забыл о том, что в двух шагах от моего укрытия проходит граница королевства. Конечно, глупо обсуждать с лавочником начало новой войны. Что может знать простолюдин? Просто передает слухи, которыми всегда полон базар.

И все-таки брошенные вскользь слова заставили меня задуматься.

Несколько лет о кочевниках ничего не было слышно. Возможно ли, что Великий хан опять собирает орду?

Купец, правда, скоро вернулся, и выложил передо мной обещанные деньги. В Паусе имели хождение разные монеты: с ликом покойного короля Дидона и его предшественников, круглые, квадратные, большие и малые.

Некоторое время мы с купцом потратили на то, чтобы отсчитать монеты, подходящие по весу. Наконец я сгреб деньги в кошель и собрался уходить.

– А, господин, не желает купить новый меч для младшего брата? – неожиданно поинтересовался купец.

Бибон бросил на меня быстрый взгляд и прыснул со смеху.

– Прости, уважаемый, – забеспокоился купец, – если я ошибся и неправильно назвал твоего спутника…

– Все нормально, – оборвал я его, – это мой племянник.

Купец выдохнул и заискивающе улыбнулся. Дворяне могли вспылить из-за малейшего пустяка и, хотя богатому и влиятельному торговцу не приходилось опасаться за свою жизнь, но лавка или товар могли пострадать.

– Если молодой господин позволит, я мог бы осмотреть его меч и подобрать похожий. У меня, как раз есть несколько очень хороших клинков, которые подойдут ему по росту.

Я видел, что слова купца задели Бибона. Принц все еще носил свой детский меч, который давно стал ему маловат. Мальчишка так вымахал за последний год, что мог бы прицепить к поясу настоящий взрослый клинок.

– Нет, спасибо, – быстро ответил я, – в другой раз.

Конечно, купцу было жалко отпускать нас с деньгами. Уверен, если бы Бибон был один, торговец нашел способ всучить ему паршивый клинок втридорога.

Купец вздохнул и с сожалением проводил нас взглядом.

Выйдя из лавки, я потащил Бибона в сторону Суры.

– Уходим. Быстро.

– Куда ты так спешишь, – возмутился принц, – почему я не могу показать торговцу меч? Может быть, он действительно предложил бы мне что-нибудь стоящее.

– Придем в лагерь, возьмешь любой клинок из тех, что мы подобрали в «Лесу мертвецов».

– Ржавое барахло, – обиделся мальчишка, – если тебе жалко тратить на меня деньги так и скажи. Мы могли бы просто посмотреть. Покупать было не обязательно.

Я остановился прямо посреди улицы и Бибон со всего маха налетел на меня.

– На твоем мече клеймо королевского дома, – прошипел я, склонившись к самому уху принца, – можно было не показывать клинок, а просто сказать купцу кто ты такой.

Бибон вскинул на меня испуганный взгляд.

– Прости. Я не сообразил.

– Вот так-то, – проворчал я, – в следующий раз будь внимательней.

– Хорошо, дядюшка, – съехидничал принц.

Мастер огня починил только один магический жезл из тех, что мы подобрали в «лесу мертвецов». Оставшиеся два он согласился взять в счет оплаты порошка.

– Говорит, что стрелять из них опасно, – пояснил Пошун, вернувшись из города, – а ему детали пригодятся.

– Не беда, – ответил я, – меня беспокоило, что у вас с Рамином нет жезлов. Теперь их хватает на всех.

Конечно, я имел в виду только дворян. Обучать простолюдинов искусству магии я не собирался. Мечи и магические артефакты были обязательным атрибутом благородного человека. В раннем возрасте воины получали дорогое оружие и не расставались с ним до самой смерти. Без него они чувствовали себя уязвимыми.

– Мне магия без надобности, – улыбнулся старик.

– Почему? – удивился я.

– Я плохо вижу вдаль, – пояснил воин, – меч надежнее.

Вернувшись из похода в проклятый лес, Пошун подобрал себе меч, сам его отчистил, наточил и направил. Он разбирался в оружии лучше всех, и я был уверен, что при выборе клинка он не прогадал. Судя по клеймам на лезвии многие найденные нами мечи принадлежали столичной знати, а значит, были выкованы лучшими мастерами страны.

– Как скажешь, – в свою очередь улыбнулся я.

Мне не впервой было сталкиваться с дворянами, которые не любили пользоваться магией. Покойный Тагон всегда с уважением отзывался о таких людях и считал их настоящими воинами.

После того, как наша стоянка стала напоминать настоящий военный лагерь, пришло время задуматься о подготовке наемников. Сначала я сам собирался заняться этим важным делом, но потом понял, что на подобные глупости у меня совершенно нет времени. Поговорив со мной, Пошун и Рамин согласились взять эти обязанности на себя. Вернувшись из «леса мертвецов» дворяне изнывали от безделья и были только рады чем-нибудь заняться. Без их помощи я бы точно не справился. Во время последнего набега орды Пошуну пришлось готовить свою дворню к участию в великой битве, поэтому он хорошо представлял с чего нужно начинать. Сначала я боялся, что простолюдины начнут отлынивать от учебы, но ненависть к Марону и стражникам оказалась так сильна, что бывшие крестьяне с радостью взялись за дело. Вспоминая жалкое имущество, которое у них отобрали за недоимки, плачь жен и детей, и зуботычины, полученные от дворянских слуг, они махали кинжалами с таким остервенением, что казалось, поставь их сейчас против черных гвардейцев Марона, и они в одно мгновение выиграют кровавую битву.

С каждым днем подготовка солдат становилась все лучше. Люди никогда прежде не бравшие в руки оружие менялись прямо на глазах.

– Тебе совсем необязательно повторять за мной сложные приемы, – поучал Пошун очередного крестьянина, – сейчас я тебя ударю, а ты попробуешь защититься.

Старик сделал выпад, целясь деревянной палкой в живот незадачливому вояке. Уклоняясь от удара, парень отпрыгнул назад, изогнувшись дугой, и палка только едва царапнула его.

– Вот видишь, – Пошун усмехнулся, – твое тело само знает, как защититься. Каждый из нас с молоком матери впитал в себя знания о том, как можно обезопасить себя в бою. Нам мешает страх. Перестань трястись и доверься своему телу.

Вооружив простолюдинов палками, старик учил их наносить и отражать удары. Многие жаловались на ушибы и ссадины, но я не обращал на нытье никакого внимания. Принимая людей в отряд, я сразу предупредил, что будет трудно. Если кто-нибудь захочет уйти я удерживать не стану. Самым ответственным и ловким уже выдали настоящее оружие. Теперь с ними по очереди занимался Рамин. Он учил их наносить удары, тренируясь на молодых березках.

– Что ты делаешь, недотепа, – ругал он очередного ученика, – будешь так бить, только затупишь лезвие.

Рамин отобрал у неумехи кинжал и одним ловким ударом срубил тонкую вершинку.

– Вот, как надо, – говорил он, медленно повторяя движение.

Наблюдая за тренировками, я радовался успехам новичков. Идея гонять прибившихся ко мне бедняков до седьмого пота оказалась правильной. Прошло совсем немного времени, а они уже могли сравниться с молодыми стражниками – первогодками. И все-таки для захвата королевского дворца нас было еще слишком мало. В прошлый раз вместе со мной на штурм пошли около трех десятков хорошо вооруженных дворян и то нам не помогли ни крепкие доспехи, ни новые мечи. Много ли я навоюю с плохо обученными крестьянами? Я прекрасно понимал, что мне позарез нужны настоящие воины, но взять их было негде. Наверно мне следовало опять попросить богов о помощи, но пока я собирался это сделать, они сами решили обратить свой взор на неразумного человека.

– Там к тебе дворяне пришли, – сказал Холин, пристраивая в углу корзинку с яйцами принесенную сердобольной прихожанкой.

Теперь никаких запасов в святилище мы не хранили, а все съестное складывали у двери, чтобы при первой же возможности переправить в лагерь. Мой друг как раз готовил к отправке очередную партию продовольствия.

Мы с Пошуном переглянулись. Обычно дворяне не жаловали затерянное в лесу святилище, предпочитая молиться в городском соборе.

– Много их?

– Двое и с ними несколько слуг, – проворчал Холин, занятый важным делом. Еду и выпивку он не доверял никому.

– И ты так спокойно говоришь об этом, – упрекнул его Пошун, – а вдруг это враги?

– Да, какие враги? Зумон это, – не понял бывший разбойник и тут же спохватился, – а я, что не сказал?

– Пошли, посмотрим, – проворчал я и направился к лестнице.

Зумоном звали дворянина, которого я освободил вместе с остальными из тарусского острога. Он не захотел с нами оставаться и вернулся к семье. Я и подумать не мог, что когда-нибудь увижу его снова.

Мы с Пошуном вышли к незваным гостям, но близко подходить не стали. Наметанный глаз Холина сразу заметил бы опасность и если он не поднял тревогу, значит бояться нечего, но торопиться не стоило. Дворяне со слугами остановились на краю поляны и тоже не спешили приближаться к храму.

– Зумон, ты ли это? – удивленно спросил Пошун, разглядывая высокого воина.

Действительно один из гостей был очень похож на освобожденного из тюрьмы дворянина, вот только воин, которого я помнил, был молод, а тот, кто сейчас стоял передо мной казался стариком, потому что волосы его были белы, как снег.

– Да, это я.

– Зачем ты пришел? – спросил Пошун и положил ладонь на рукоять меча.

Осторожность не помешает. Воин привел с собой несколько вооруженных мужчин и, по меньшей мере, у одного из них за поясом я разглядел магический жезл.

– Я пришел с миром, – твердо сказал Зумон, – мне нужно поговорить с Тибоном с глазу на глаз.

– Говори здесь.

– Нет, – Зумон отрицательно покачал головой и добавил, обращаясь ко мне, – мы можем отойти в сторону?

Пошун хотел возразить, но я осторожно тронул его за рукав.

– Побудь здесь. Мы скоро вернемся.

Я махнул Зумону и медленно двинулся к лесу.

В сущности, этот человек не сделал мне ничего плохого, и расстались мы с ним вполне мирно, но кто знает, чего ожидать от воина, который побывал в большом мире. Может быть, Марон нанял его для того, чтобы меня убить.

– Здравствуй, Зумон, – сказал я, когда воин подошел и остановился в шаге от меня, – не ожидал тебя увидеть.

– Я и сам не думал, что вернусь, – неохотно признался дворянин.

– И все-таки ты здесь, – с укором сказал я.

Судя по взгляду, который Зумон бросил на меня он не забыл о своей надменной речи, сказанной на прощание и о том, что перед уходом обозвал меня разбойником.

– Прости, Тибон, – с чувством сказал он, – я был неправ. Прости меня и помоги, если сможешь. Боюсь, что без тебя нам не справится.

– Кому это вам? – искренне удивился я.

Зумон в упор посмотрел на меня.

– Я привел к тебе свою семью. Можешь ли ты принять нас, как когда-то принял меня и остальных освобожденных из тюрьмы дворян?

– Какую семью? – не понял я.

– Мою семью, – голос воина дрогнул, – вернее все, что от нее осталось.

– Ты даже представить не можешь, что я нашел на месте отчего дома, – продолжал Зумон, – король прислал за моей семьей наемников. Они изнасиловали и задушили мою жену, убили моего отца. Слава богам, что дети в это время гостили у дальних родственников. Они перебили слуг и забрали все, что смогли унести. Мой дом разорен, Тибон.

Я застыл словно громом пораженный. Неужели мои неосторожные действия стали причиной таких ужасных событий?

– Прости, – повинуясь безотчетному порыву, я положил руку воину на плечо, – я и подумать не мог, что нападение на тюрьму будет иметь такие последствия для твоей семьи.

Никогда прежде Марон не позволял себе ничего подобного. Насколько я знал, он сажал вельмож в острог, отнимал у них деньги и титулы, некоторых казнил, но никогда прежде он не трогал дворянские семьи. Что стояло за бесчеловечным поступком молодого короля? Неужели он совершенно обезумел от страха? Неужели Марон так боялся потерять трон, захваченный при помощи обмана и предательства?

Зумон вскинул на меня взгляд полный боли и отчаяния.

– Ты здесь не причем. Все это произошло задолго до того, как мы с тобой познакомились. Мой дом разорили спустя месяц после того, как меня посадили в острог.

Я только покачал головой. Любые слова были бесполезны, да и что я мог сказать несчастному сыну, потерявшему отца и убитому горем вдовцу.

– Отправляя меня в острог, Марон уже знал, что сделает с моей семьей, – дрожащим от гнева голосом продолжал он, – а я отдал его людям свое оружие и добровольно пошел за ними. Я и подумать не мог…

Воин задохнулся от нахлынувших чувств и не смог продолжать.

– Я буду молиться о твоей семье, – сказал я.

Зумон дернул шеей, словно ворот кафтана мешал ему дышать.

– Одной молитвы будет недостаточно.

От его яростного взгляда у меня по спине побежали мурашки. Если бы рядом со мной сидел обычный прихожанин, я взял бы его за руку и попытался утешить словами сочувствия, но Зумон был воином и, судя по гневному огоньку, вспыхнувшему в его глазах, он нуждался не в дружеской поддержке, а в помощи другого рода.

– Чего ты хочешь от меня? – прямо спросил я.

– Я хочу убить короля Марона, – сказал он, – я хочу вонзить меч ему в живот и смотреть, как он корчится от боли. Ты ненавидишь его не меньше моего. Помоги мне добраться до него, и я помогу тебе возвести на трон Бибона.

– Хорошо, – я кивнул, – оставайся с нами и у тебя появится такая возможность.

Время шло, а Рипона все не было. С каждым днем мое беспокойство возрастало. В Паусе не скрываясь, говорили о том, что Тибон Проклятый со своими людьми задумал извести короля. На каждый роток не накинешь платок. Кто-то из набранных мною простолюдинов проболтался, и по городу поползли слухи. Шпионы тайной канцелярии не могли пройти мимо подобных разговоров. Я был уверен в том, что донесение в столицу уже отправлено. Сколько у меня осталось времени, прежде чем сюда прибудет карательный отряд? По всему получалось, что оставаться на старом месте нам нельзя. Еще несколько дней, от силы неделя и нужно будет выступать в поход.