Текст книги "Далекие острова. В чужих краях (СИ)"

Автор книги: Олег Будилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Понимаю – сказал я, – приятно было побеседовать с Вами.

– Я тоже был рад Вас видеть, – сказал лейтенант.

Простившись с Весом, я решил немного прогуляться. Мне не хотелось возвращаться в душный номер. С океана дул свежий ветерок, пахло водорослями и соленой водой. Я походил по набережной, выпил в кафе на пристани холодного лимонада, почитал газету на лавочке. Жизнь налаживалась. Я начинал привыкать к Дикому острову, к душным ночам, пыльным улицам, мясным блюдам, необычным овощам и фруктам. Меня больше не раздражали здешние виды и запахи.

Я вернулся домой к обеду, плотно поел, выпил полбутылки вина и прилег на кровать почитать книгу. Когда я проснулся был уже вечер. Снизу доносились громкие голоса, похоже господа офицеры засели играть в карты. Я встал, умылся и надел френч. Сидеть в одиночестве не хотелось, и я решил спуститься вниз. От сквозняка захлопнулось окно, я взял из стопки книг самую толстую, и пока подпирал ею раму, выглянул на улицу.

Перед клубом сидела старуха, которую я видел возле комендатуры. Она расположилась прямо на тротуаре, чистила какие-то фрукты и продавала прохожим. В правой руке она держала длинный острый нож, которым очень ловко орудовала, очистки сыпались в корзину и фрукт, за несколько секунд, освобождался от толстой кожуры.

Подобные совпадения мне никогда не нравились. Вчера за мной следила молодая дикарка, сегодня старая. Я был уверен в том, что встречи в городе с этими двумя дамами были не случайны. На мое окно старуха не смотрела. Она расположилась прямо напротив входа, так что, при всем желании, пройти мимо нее незамеченным я бы не смог.

При виде того, как дикарка чистит своим острым ножом спелые плоды, у меня по спине пробежал холодок. Прохожие останавливались и охотно брали фрукты, расплачиваясь, кто чем. Одна женщина протянула старухе носовой платок, другая какую-то мелочь, вроде монетки. Я хорошо помнил о том, что колонисты с аборигенами деньгами не расплачиваются. Хотя кто сейчас соблюдает правила? По словам Веса, туземцам нельзя было оставаться в городе после захода солнца, но я своими глазами видел молодую дикарку под окнами клуба. Чтобы не говорили в комендатуре, но никто не следил за исполнением законов, если дело касалось местного населения.

Конечно я сам спровоцировал Муки, появляясь у всех на виду в своем белом френче. Если специально привлекаешь к себе внимание, нечего удивляться тому, что соглядатаи тебя нашли. С самого начала я был уверен в том, что Муки имеет в городе свои глаза и уши. Странно только почему я, полевой командир, догадался об этом сразу, как только ступил на Дикий остров, а Рок, со всем своим опытом работы в разведке, до сих пор ничего не подозревает. Слежка напугала меня. Невольно вспомнились слова Рока: "Не хочу, чтобы меня выкрали из постели".

Если ребенок чего-то боится, он прячется под одеялом или убегает прочь от того, что вызывает в нем ужас. Взрослый человек может побороть страх только одним способом, посмотрев ему в глаза. Все остальное на работает. Как человек, не особенно храбрый от природы, я проверял это уже много раз.

У меня в номере завалялась пустая коробка из-под сигар. Возможно дикарка согласиться взять ее в качестве платы. Я спустился в зал, попросил у управляющего перо и бумагу, написал несколько слов, сложил листок пополам, убрал в коробку и вышел на улицу.

На мое появление старуха никак не отреагировала. В ее взгляде я не увидел ни страха, ни ненависти. Она смотрела на меня, а пальцы, словно сами по себе, ловко чистили фрукт. Она протянула мне, сочащийся соком, плод. В качестве платы я отдал коробочку из-под сигар. Старуха отложила ножик и взяла ее чистой рукой, по левой ладони стекал сок. Она приложила коробочку к уху, как ребенок, который надеется услышать стрекот, спрятанного внутри сверчка, встряхнула ее и кивнула. Сделка состоялась.

Не смотря на знакомство и обмен товарами со зловещей старухой, я, на всякий случай, установил перед сном простую систему сигнализации. Открыть снаружи ставни не составляло большого труда. Если поддеть крючок ножом, створки сами распахнуться. Конечно самой старухи я не боялся, но кто знает сколько еще дикарей может скрываться в тени опустевших улиц. С наступлением темноты я отрезал небольшой кусок шпагата из мотка, который взял с собой в поход, привязал один конец к ставне, а другой к столу, и подвесил на него две пустые бутылки из-под вина, горлышками вверх. Если задеть шнурок, бутылки стукнуться друг о друга и разбудят меня. Такую сигнализацию мы часто ставили во время войны, благо офицеры никогда не испытывали недостатка в пустых бутылках. Сделав необходимые приготовления, я засунул заряженный револьвер под подушку, разделся и лег в кровать. Старухи под окном уже не было, то ли ушла, то ли затаилась, где-нибудь поблизости. Сон не шел, и я долго лежал с открытыми глазами.

Итак, Муки получил от меня два послания, первое должен был передать отпущенный мной туземец, а второе я вложил в коробку из-под сигар. Почему-то я ни минуты не сомневался в том, что старуха найдет способ передать его своему вождю. Захочет ли он встретиться со мной или примет какое-нибудь радикальное решение? Понимая, что именно мое появление в городе создало ему проблемы, он может попытаться избавиться от меня. Так, скорее всего, поступил бы настоящий вождь-туземец, но я очень надеялся на то, что в душе Муки все еще остается цивилизованным человеком.

На следующий день старуха опять сидела на своем месте.

Я весь день провел в клубе, читал газеты, пил вино, ел и спал. Днем заходил Хал, и мы вместе пообедали. Капитана отправляли вверх по реке с разведывательной миссией, и он зашел рассказать о своих впечатлениях.

– Честно Вам скажу, дальше к югу полно деревушек. Видел даже две вполне приличные деревянные крепости. Очень хотелось пальнуть в них из пушки, но нельзя. Дикари на нас внимания не обращают, видимо уже привыкли.

У капитана было совсем немного времени, поэтому рассиживаться он не стал, занял у меня денег, попрощался и ушел по своим делам. Вечером зашел Зут и сообщил, что новостей пока нет.

Не смотря на духоту, на ночь, я опять закрыл ставни и привязал бутылки. Береженного океан бережет. Еще не хватало получить в голову стрелу с опереньем, сделанным из местного индюка.

Утром ко мне зашел Рок. Он был в летнем белом костюме, а в руке сжимал щегольскую трость. Несмотря на то, что она казалась почти невесомой, я бы не удивился, если бы выяснилось, что внутри трубки скрывается стальной клинок.

– Долго спите, – сказал он вместо приветствия и поморщился.

Действительно в комнате было душно, закрытые ставни не способствуют хорошему проветриванию.

– Что это у Вас такое? – поинтересовался он, указав тростью на подвешенные бутылки.

– Сигнализация.

– Остроумно, – Рок нагнулся, проверить куда уходит второй конец веревки, – боитесь, что к Вам влезут через окно? А дверь, как же?

Я встал и начал одеваться.

– За мной следят.

– Кто? – казалось мое заявление совершенно не удивило разведчика.

– Дикари. Наверно это люди Муки.

Рок осмотрел сигнализацию, отсоединил шнур, опустил на пол бутылки и открыл ставни.

– Извините, что нарушил Вашу сложную конструкцию, но тут дышать нечем.

– Ничего.

– Это хорошо, что за Вами следят, – добавил капитан, – собственно мы с Вами этого и добивались. Вы еще не завтракали?

– Нет

– Я тоже.

Мы спустились на первый этаж, заказали кофе и жаренную рыбу с овощами.

– Ваш план сработал, Муки согласился на переговоры, – сказал Рок, передавая мне соус.

От неожиданности я чуть не поперхнулся.

– Когда? – спросил я.

Рок достал из кармана золотые часы и щелкнул крышкой.

– Через час с четвертью. Сразу после завтрака поедем.

Допивая кофе, я раздумывал над тем, стоит ли наряжаться в белый френч. С одной стороны, это могло сильно разозлить аборигенов, с другой должно было развеять последние сомнения в том, что именно я доставил им столько неприятностей и готов продолжать в том же духе.

Пока я, на скорую руку, умывался и переодевался, Рок сидел в двуколке и курил.

Никакого сопровождения, а тем более журналистов в этот раз не было.

– Только, ради океана, не рискуйте, – говорил он, с неодобрением разглядывая мою форму, – надели бы парадный мундир, что ли.

– Много чести. Последний раз меня едва не растоптала лошадь, – ответил я, – не хочу потерять аксельбант.

Рок хмыкнул и стегнул лошадей.

– Ну, дело Ваше.

Не знаю, на что я рассчитывал. Возможно на то, что туземцы уважают силу и смелость. Первое я им показал, когда отбил атаку на лесорубов, обстрелял всадников и отпустил пленного аборигена, а второе пришлось разыграть. Они конечно сразу узнали меня по одежде. Всадники ехали молча и я, то и дело, ловил на себе злобные взгляды.

В этот раз место для переговоров было выбрано далеко от границы и пока мы доехали до небольшой деревушки, скрытой среди лесов, у меня порядком разболелись ноги и седалище. Наездник из меня плохой, и я с облегчением вздохнул, когда мы прибыли на место. Отряд проехал по узкой дорожке и остановился на поляне. Никаких серьезных укреплений вокруг деревни не было, если не считать низкой ограды, поставленной для того, чтобы скотина не разбредалась. Большинство местных аборигенов были без оружия, и только мои охранники поражали своим кровожадным видом. Лица и руки у них были в татуировках, а на поясе воины носили прямые обоюдоострые мечи и длинные ножи, размером и формой похожие на абордажные кортики. Оружие у меня отобрали еще на границе, так что я чувствовал себя совершенно беззащитным. Отправляясь на переговоры, я понимал, что сильно рискую, но деваться было некуда.

Охрана провела меня в большой дом, который выделялся среди прочих размерами и формой. Он отдаленно напоминал пирамиды, которые мне приходилось видеть во время путешествия по Дикому острову, но, в отличие от них, был сложен из бревен. В большом зале уже собралось несколько десятков человек, похожих на моих спутников. Дикари сидели или лежали на кусках полотна или тонких циновках. Несмотря на теплую погоду, посередине зала горел очаг, устроенный прямо в полу. Трубы не было, дым поднимался к потолку и выходил через специально оборудованные продухи.

При моем появлении дикари замолчали и подобрались. Тот, кто лежал, сел, несколько человек встали. Охрана оставила меня посреди зала и отошла на почтительное расстояние. Здесь не было ничего похожего на трон или специальное сидение для вождя, которое я ожидал увидеть, только, разложенные прямо на земляном полу, куски ткани.

Оказавшись в одиночестве, я огляделся, приосанился, сцепил руки за спиной, потому что совершенно не представлял куда их девать, и приготовился ждать. Собравшиеся рассматривали меня с интересом и, как казалось, без злобы. Наверно я представлялся им, каким-нибудь диковинным созданием, вроде морского дракона. Конечно к людям с островов аборигены давно привыкли, но, похоже, во мне они старались разглядеть, что-то особенное. Наконец в дальнем конце зала открылась дверь и вошел Муки. На нем не было ни ярких перьев, ни цветных одежд, простая кожаная рубашка и штаны, на ногах высокие сапоги. Лицо вождя, в отличие от физиономий большинства собравшихся, не было украшено татуировкой.

Он вышел в центр зала и остановился, теперь нас разделял только очаг.

– Здравствуйте, Бур, – торжественно сказал он.

– Здравствуйте, Муки.

Дикари зашумели, но вождь поднял руку, призывая к порядку.

– Рад Вас видеть и надеюсь, что наша встреча не будет напрасной.

– Я тоже на это надеюсь.

Муки повернулся к своим людям и что-то сказал. Аборигены закивали, несколько человек вскинули руки в каком-то непонятном жесте.

– Пойдемте, Бур, – уже совсем другим тоном сказал лейтенант, – мы с Вами будем разговаривать в другом месте.

Он пошел к выходу. Удивленный и растерянный я последовал за ним.

Мы вышли из зала, пересекли широкий двор и остановились перед длинным одноэтажным домом.

– Я попрошу Вас снять сапоги, – сказал Муки и стал стаскивать свои, – у нас так принято.

Дверь была небольшая и, заходя внутрь, я пригнулся. Мы оказались в маленькой комнате, совершенно пустой, если не считать плетенных циновок на полу и большого покрывала, на котором стояли тарелки с фруктами и какие-то кувшины.

– Располагайтесь, – Муки указал на циновку и уселся напротив, – в этом кувшине вино, в этом вода. Пейте, что хотите.

Он налил себе воды, а я решил немного выпить и плеснул вина.

Муки сильно изменился, из суетливого, стеснительного юноши он превратился в серьезного мужчину. Движения стали уверенными и неторопливыми, голос властным и спокойным.

– Простите мне этот маленький спектакль в главном доме, мои воины хотели на Вас посмотреть. Своего врага нужно знать в лицо.

От этих слов у меня по спине пробежал холодок.

– Я думал, что у Вас намного больше людей.

Муки усмехнулся.

– Это только самый ближний круг.

– Надеюсь я сумел удовлетворить их любопытство?

Бывший егерь-лейтенант пожал плечами.

– Наверно.

Мы немного помолчали. С улицы доносились обрывки разговоров, рев какого-то крупного животного, фырканье лошадей. Муки сделал глоток воды и поставил кружку на циновку.

– Вы хотели меня видеть. Зачем?

Сидеть на полу было неудобно, и я заерзал.

– Капитан Рок попросил меня поговорить с Вами. Он надеется, что наше давнее знакомство поможет мне убедить Вас оставить эти земли и уйти вглубь Дикого острова.

Муки никак не отреагировал на мои слова, словно не слышал.

– Адмиралтейство не может сдержать свои аппетиты, – продолжал я, – рано или поздно оно развяжет войну. Я не хочу Вас пугать, но Вы не сможете в ней победить. Уходите пока не поздно.

Бывший егерь-лейтенант покачал головой.

– Вы открыли охоту на моих людей, только для того, чтобы сказать мне это? – спросил он.

– Вы первый начали, – огрызнулся я, – если бы Ваши воины не нападали на обозы, лесорубов и охотников, я бы никогда на такое не пошел.

– В самом деле? – Муки усмехнулся.

Я хотел ответить, но он мне не дал.

– Я рад видеть Вас в своем доме, Бур. Даже несмотря на то, что большинство моих воинов считает Вас врагом. Вы прибыли на Дикий остров, чтобы воевать со мной. И я должен поверить в то, что Вы желаете мне добра?

– Возможно это выглядит странно, но я согласился вернуться на Дикий остров, только для того, чтобы уберечь Вас от беды, – соврал я.

Может, когда-нибудь я и расскажу Муки о том, как занимался контрабандой, оказался под арестом и заключил с Роком сделку, но только не сегодня.

Муки взял в руки несколько виноградин, но есть не стал, а просто покатал между пальцами.

– Пусть так. Но в чем заключается Ваше предложение? Пока Вы только пытаетесь напугать меня. Что конкретно Вы предлагаете, господин супер-лейтенант?

– Я предлагаю договориться. Рок никогда не даст Вам оружие. Торговаться бессмысленно. Я не говорю, что не надо вообще выдвигать никаких условий, просите все, что угодно, только не карабины, например: продовольствие, амуницию, деньги.

Муки покачал головой.

– Ничего этого мне не надо.

– Тогда просто бросайте все и уходите. Ваши племена сильны и многочисленны. Вы найдете новые земли и начнете все сначала.

Он невесело рассмеялся.

– Как Вы себе это представляете? – спросил он, – здесь нет свободной земли. Одно племя упирается в другое, охотничьи угодья четко поделены между кланами и любая попытка зайти на чужую территорию, воспринимается, как объявление войны. Для того, чтобы уйти отсюда мне придется прорубить кровавую дорогу через земли соседей. В бесконечных войнах я растеряю силы и людей, и род мой погибнет.

– Я не знаю местных условий, – сказал я, – неужели ничего нельзя придумать?

– А, какая разница, как погибнет мой род, – словно не слыша меня, продолжал Муки, – в кровавой междоусобице или в боях с адмиралтейством? Здесь я, по крайнем мере, на своей земле.

– Самоубийство не выход, – не сдавался я, – Ваш долг сохранить племена, которые выбрали Вас своим вождем. Вы не должны обрекать их на гибель.

Муки положил виноград обратно на блюдо.

– Я не хотел встречаться с Вами потому что все люди, приходящие с той стороны, говорят одно и тоже. И Вы не исключение. В том, что Вы предлагаете нет смысла.

Я залпом допил вино. Похоже, наши переговоры зашли в тупик. Муки не верил мне. Но я надеялся, что мы все еще можем прийти к соглашению. Если бы Рок знал, что я собираюсь сказать, то, наверно, застрелил бы меня на месте.

– Послушайте, Муки. Я сейчас говорю с Вами ни как посланник адмиралтейства, а как боевой товарищ. Почему бы Вам не заключить союз с вардами? Может быть тогда адмиралтейство оставит Вас в покое.

Повисла неловкая пауза. Казалось такого поворота Муки совсем не ожидал. Он удивленно посмотрел на меня и горько усмехнулся.

– Бессмысленно договариваться со стервятником, он все равно убьет тебя, когда ослабеешь. Между адмиралтейством и вардами разницы нет. Рано или поздно, те или другие, нас уничтожат.

– Но может быть Вам удастся выиграть время.

– Нет, Бур. Вы правы. Спасти нас может только бегство. Я не могу выиграть войну, бросаясь с луками и мечами на пушки и винтовки. Но для того, чтобы избавиться от адмиралтейства и вардов, чтобы обезопасить свой род хотя бы на несколько десятилетий, нам придется пройти сотни, возможно тысячи километров в глубь Дикого острова. Для этого не подходят военные союзы, для этого нужно только одно. То, о чем хорошо знают на побережье, но еще не слышали в глубинке – огнестрельное оружие.

– Но у Вас же оно есть, – не выдержал я, – пусть немного, но несколько десятков стволов Вы отбили, нападая на разъезды и обозы.

Неожиданно Муки оттолкнул от себя блюдо с фруктами и встал, несколько апельсинов покатились по полотну. Похоже самообладание изменило вождю.

– О чем Вы говорите, Бур? – ледяным тоном спросил он, – я никогда не нападал на ваши обозы.

Я удивленно посмотрел на него. Муки прошелся по комнате, немного постоял возле окна, повернулся и уставился на меня сверху вниз.

– Мои люди убивали лесорубов и охотников. Иначе нельзя. Вы, как саранча пожираете все, что видите. Мы вынуждены защищать свои земли, свое богатство, но мы никогда не пересекали установленных вами границ и не устраивали диверсий. Того оружия, о котором Вы говорите, у меня нет.

Причин не доверять Муки у меня не было, но и поверить сразу в его невиновность я не мог.

– Но кто же тогда устраивает засады? Я думал, что в этом замешаны жители деревень, которые остались на нашей территории. Я был уверен, что они связанны с Вами.

Муки кивнул.

– Конечно связанны. Мы один народ. Но на ваших землях остались только крестьяне. Они не умеют воевать. Я никогда не послал бы их на верную смерть. Говорю Вам, Бур, мои люди не причастны ко всему этому.

Неожиданно дверь распахнулась и в комнату вбежали двое детей, мальчик лет восьми и девочка лет пяти. Муки повернулся к ним навстречу, и девочка повисла на нем, а мальчик, увидев меня, застыл в дверях.

– Простите, Бур, -сказал бывший егерь-лейтенант, – это мои дети.

Он обнял девочку и что-то прошептал ей на ухо.

Я с удивлением смотрел на эту семейную сцену и удивлялся тому, что вождь не прогоняет заигравшихся детей. В моем мире глава семьи поступил бы по-другому. Даже я попросил бы Тэма и Аду удалиться, сославшись на важный разговор. Похоже нравы аборигенов сильно отличались от наших.

Девочка все еще цеплялась за одежду отца, а мальчишка застыл, глядя на меня с подозрением и держа руку на рукоятке маленького кинжала.

Наконец Муки им что-то сказал и легонько хлопнул девочку пониже спины. Дети рассмеялись и выбежали из комнаты. Из-за двери послышался приятный женский голос, видимо их ждала мать или няня.

Появление детей разрядило напряженную атмосферу. Муки опустился на циновку и налил мне и себе вина.

– Нет ничего лучше семьи, господин супер-лейтенант. Именно из-за нее я остался на Диком острове и ни разу об этом не пожалел.

– Мне казалось, что у Вас должен быть еще один сын, совсем взрослый?

Говоря это, я лукавил, старшему сыну Муки в лучшем случае исполнилось 15 лет, но мне говорили, что дети аборигенов взрослеют рано. В 14 лет мальчик уже считался воином.

Муки улыбнулся.

– Вы могли его видеть, он был в общем зале.

Я не нашелся, что ответить. Можно было предположить, что взрослый сын будет везде сопровождать отца.

Я взял с подноса, уже знакомый мне, зеленый фрукт и стал счищать кожуру.

– Скажите, это Ваши люди следят за мной в городе?

Муки махнул рукой.

– Бояться их не стоит. Они просто наблюдают. На вашей территории живут совершенно мирные люди. Крестьяне никогда не станут воинами и наоборот.

Казалось, что старое доброе время вернулось. Несмотря на то, что мы не виделись с Муки 13 лет, сейчас мы разговаривали так, словно все еще оставались сослуживцами и хорошими знакомыми.

– И все-таки, нужно что-то делать, – не сдавался я, – не хочу Вас пугать, но чувствую, Рок что-то затевает. Неужели нельзя договориться с ближайшими соседями, чтобы они пропустили Вас?

Муки взял с блюда апельсин и стал есть. Сок капал на циновку и на одежду, но он этого не замечал.

– Не скрою, мне очень хочется поверить в Ваши добрые намерения, – наконец сказал он, – мы бредем во тьме, окруженные врагами. Я знаю, что тучи сгущаются.

– Я готов Вам помочь.

Муки бросил на меня быстрый взгляд.

– Мне нужен союзник в городе.

Никогда бы не подумал, что бывший егерь-лейтенант попробует меня завербовать. Какие бы отношения нас прежде не связывали, но я не стану помогать ему в захвате города. Я хотел ответить, но Муки предостерегающе поднял руку.

– Я не предлагаю Вам предавать своих. Знаю, что Вы на это никогда не пойдете, но мне действительно нужна помощь. Вы общаетесь с Роком напрямую, знаете, о чем думает руководство колонии. Сколько у меня времени, Бур?

– Не знаю, – честно признался я, – может быть его нет совсем.

Муки кивнул каким-то своим мыслям. Я понимал, что гложет бывшего егерь-лейтенанта. По сути, он остался один на один с бесчувственной военной машиной, которая может перемолоть всех его людей за несколько дней. В считанные часы этой деревенской идиллии может прийти конец и не останется ничего, кроме сожженных домов и разоренных полей.

– Нельзя дальше тянуть. Вы играли с адмиралтейством достаточно долго, но сейчас нужно готовить людей к отъезду. Если разразиться буря, Вы должны быть к ней готовы.

– В нашем мире действуют другие правила, Бур. Постарайтесь понять, что, как вождь и жрец, я не могу сделать ни шагу, пока мои люди не соберут урожай. Это просто невозможно.

Сейчас я, ни за какие деньги, не хотел бы поменяться с Муки местами. На нем лежала колоссальная ответственность. Когда-то я командовал подразделением, в котором насчитывалось 80 человек и, скажу честно, с ними не легко было управиться, но под началом Муки оказалось несколько сотен воинов, не считая мирного населения. Как перевозить детей, стариков и женщин, я себе совершенно не представлял. Подобное переселение казалось чем-то невероятным. Всех этих людей надо было чем-то кормить в дороге, и где-то размещать во время ночных стоянок.

– Я попробую потянуть время, но мне нужен ответ, – продолжал я, – нужно, чтобы Вы, хотя бы для вида, согласились покинуть эти земли и выставили какие-нибудь условия.

Измученный сомнениями, Муки опустил голову и о чем-то напряженно думал. Я не хотел его торопить, поэтому налил себе еще вина. Очень хотелось курить, но без разрешения я не собирался этого делать. На подстилке не было пепельницы. Возможно туземцы не курили и Муки давно пришлось отказаться от старой привычки. Мне совсем не хотелось, необдуманными действиями, нарушить какой-нибудь запрет.

– Хорошо, – наконец сказал он, – мне нужно 50 абордажных пистолетов, 1000 зарядов к ним, 50 шерстяных одеял, двадцать ящиков галет, двадцать армейских палаток, десять телег, два десятка лошадей и 500 золотых монет.

Я облегченно вздохнул. Теперь мне было с чем возвращаться к Року. Конечно я не знал, какими ресурсами обладает капитан, но думаю на складе найдется списанное армейское снаряжение, 1000 зарядов для кордов, а в кассе 500 монет. Абордажные пистолеты – это не карабины, для регулярной армии они не представляют серьезной опасности.

– Я передам Ваши требования Року, – сказал я, – могу ли я торговаться?

Муки посмотрел на меня и кивнул.

– Да. Но пистолеты и заряды к ним – обязательно.

Мы никогда не были близки с Муки, не пили на брудершафт и не ходили вместе в бордель. Я был намного старше и бывший егерь-лейтенант годился мне, если и не в сыновья, то уж точно в младшие братья. Сначала он был адъютантом у моего друга адмирала Крола, потом недолго служил под моим началом. Не знаю, кем он меня считал, может быть старшим товарищем и возможно, в какой-то мере, учителем.

После долгих лет, проведенных на Диком острове, он не мог относиться ко мне с былой теплотой, но похоже мое мнение все еще, что-то значило для него. В любом случае, моя миссия прошла успешно. Я вез с собой требования Муки и обещание покинуть спорные земли, в случае, если Рок выполнит условия сделки. Без ложного хвастовства можно было сказать, что мне удалось добиться того, чего не смог никто из прежних переговорщиков. Я не обманывал Муки, когда говорил, что адмиралтейство балансирует на грани войны. Року я не доверял и понимал, что он может начать военные действия в любой момент.

Меня доставили без приключений к самой границе. Рок сразу повел меня в штаб и подробно расспросил обо всем, что я видел и слышал. Он даже потребовал, чтобы я нарисовал по памяти расположение строений в деревне и описал главный дом.

– Вы понимаете, что еще никто до Вас не допускался так близко к вождю, – говорил он, расхаживая по комнате взад и вперед, – еще никто никогда не видел семью Муки, его детей, не пил вино в его доме.

– Понимаю.

Я с наслаждением вытянул ноги. Поездка верхом сильно утомила меня.

– Ни черта Вы не понимаете, – запальчиво сказал капитан, – Вы добились потрясающих успехов, Бур. Причем даже сами не знаете, каких.

– Что с его требованиями?

– А, пустое, – Рок махнул рукой, – списанных патронов и денег мне не жалко, лошадей столько нет и подвод, но я думаю, что мы сможем договориться.

– Если вместо них Вы предложите больше зарядов для абордажных пистолетов, он не откажется.

Рок подозрительно прищурился.

– Что-то я не понимаю, – прогнусавил он, – кому Вы служите, Муки или мне?

– Содружеству независимых островов, – парировал я.

Рок проглотил "пилюлю" и опять принялся мерить шагами кают-компанию.

– Но быстро все организовать не получиться. Сегодня же я отправлю корабль в столицу, пока там, что-то решат, пока придет ответ. Несколько месяцев у нас с Вами еще есть.

– Для чего? – не понял я.

От того, что капитан все время ходил из угла в угол у меня разболелась голова.

– Не важно. Это моя забота. Главное, что он не успел заключить договор с вардами, а все остальное сущая ерунда.

Я увиделся с Муки еще раз, через два дня. Об этой встрече мы договорились заранее. В этот раз в деревню меня не повезли. Отряд, который доставил меня к Муки, остановился недалеко от границы, в неприметном лесочке. Бывшего егерь-лейтенанта сопровождало всего несколько человек, среди них я заметил Бао. Он кивнул мне и отвернулся.

– Здравствуйте, Бур. Какие вести Вы мне привезли? – спросил Муки.

– Рок принял Ваши условия, но ему нужно подтверждение от адмиралтейства. Вчера он отправил корабль. По его словам, это займет несколько месяцев.

Муки недоверчиво уставился на меня.

– Странно. Он так Вас торопил, а теперь, когда я согласился уйти, ему нужно получить согласие адмиралов?

– Зато Вы успеете собрать свой урожай, – улыбнулся я.

Муки не разделял моего веселья. Он нахмурился.

– Вы уверены в том, что Рок не готовит ловушку?

– Зачем? – не понял я, – Вы выставили условия, которые он может выполнить. Проблема решена.

– Вы сами говорили, что он хитер и опасен. Задержка на несколько месяцев кажется мне подозрительной.

Я с удивлением уставился на него.

Переговоры шли нескольких лет. Не один из участников не собирался сдаваться и не спешил ускорить события. А теперь, когда наконец удалось обо всем договориться, одному срочно нужно отправить донесение в метрополию, а второго раздражает вынужденная задержка. Может быть я напрасно радовался удачному завершению переговоров? Вполне возможно, что каждый из этих господ ведет свою скрытую игру. Для чего Муки так срочно нужны заряды для абордажных пистолетов и золото? И то и другое отлично подходит для подкупа охраны и нападения на город. Зачем Року советоваться с адмиралтейством, если он здесь самый главный? Что, если он нарочно тянет время, вынашивая коварные замыслы? Волей случая я оказался между двух огней. Всегда приятно примерять на себя личину дипломата и миротворца, если в самый последний момент тебя не предадут и не обманут.

– Мне кажется, что Вам нечего бояться. Я живу в городе и каждый день бываю в комендатуре. Любые приготовления к войсковой операции не пройдут мимо меня незамеченными. Пусть Ваши люди будут поблизости. В случае опасности, я успею Вас предупредить через них.

Муки кивнул. Его охрана угрюмо разглядывала меня, лошади под всадниками беспокойно переступали и готовы были сорваться с места в любой момент.

– Хорошо. Я буду ждать известий.

Эта встреча и слова Муки не на шутку встревожили меня. Рок не обманул, вчера в метрополию отправился «Гигант». Теперь я не понаслышке знал, какую скорость развивает это судно. Можно было ожидать, что на путь от Дикого острова до столицы ему понадобиться чуть больше месяца. Сорок дней туда, неделя или две на разгрузку и погрузку и сорок дней обратно, итого около трех месяцев. Не так уж и много. И все-таки эта вынужденная задержка тоже казалась мне подозрительной. Я был уверен в том, что Рок наделен безграничными полномочиями. Но, возможно, он хотел перестраховаться и, на всякий случай, заручиться поддержкой могучих покровителей. Я целых 13 лет был избавлен от интриг адмиралтейства и, возможно, потерял хватку. Кто знает, в какие игры сегодня играют высокопоставленные офицеры. В любом случае, повлиять я ни на что не мог. Миссия была почти закончена. После получения известий из адмиралтейства, мне предстояло участвовать в передаче материальных ценностей и сопровождении туземцев до границы их бывших владений. Но все это случится только через три месяца, а сейчас оставалось ждать и надеяться на то, что результатом моего вмешательства в переговоры, станет мирное переселение племен и спокойная жизнь живущих на побережье колонистов.

Року я был больше не интересен, и он оставил меня в покое. Целыми днями я слонялся по городу или сидел в клубе. От нечего делать я стал часто заходить к Солу. Больных было мало, и доктор подолгу сидел один в ожидании пациентов. Перебравшись на Дикий остров, он сумел приобрести маленький домик на окраине. Цена оказалась приемлемой, потому что коттедж стоял в самом конце длинной улицы, прямо у городской стены. Такое расположение считалось опасным, из-за близости леса, и власти отдавали землю и постройку почти за бесценок. Окна кухни и гостиной, переделанной в приемную, выходили на улицу, а из спальни был виден крошечный палисадник, за которым начинался частокол. Отставному военному все это было ни по чем, за красивым видом он не гнался и дикарей не боялся. Огнестрельного оружия Сол в доме не держал, зато всегда носил с собой увесистую трость, а под кроватью прятал тяжелую абордажную саблю. Доктор жил один, сам себе стирал и готовил, поэтому в его холостяцком доме не было ничего лишнего, только минимум мебели, посуды и вещей. Единственными сокровищами Сола оставались книги, некоторые очень редкие и дорогие, привезенная из столицы бормашина и, инкрустированная костью шкатулка, в которой он хранил все свои деньги и военные награды. Из-за того, что зажиточные больные редко обращались за помощью, доктор постоянно нуждался в деньгах. По старой привычке он никому не отказывал и часто лечил в долг. Офицеры предпочитали обращаться к военным врачам, чтобы не тратить деньги, а фермеры норовили расплатиться индюшатиной или яйцами. По словам Сола переселенцы обращались за медицинской помощью только в крайнем случае, предпочитая отлеживаться дома и вовсю использовали средства народной медицины. Основу жителей колонии составляли отставные десантники, егеря и члены их семей, люди грубые и невежественные, которым было наплевать на здоровье свое и своих близких. В основном доктор зарабатывал на пломбировании и удалении зубов.