Текст книги "Далекие острова. В чужих краях (СИ)"

Автор книги: Олег Будилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Слухи о, возможном, нападении туземцев разнеслись быстро и город мгновенно опустел. Большинство магазинов оказались закрыты, ставни опущены, а двери заперты на висячие замки. Даже старьевщик не стал устанавливать свою палатку. С улиц исчезли служанки с корзинами, нарядные барышни и гувернантки с детьми, и только дворники задумчиво мели пыльные мостовые. Редкие прохожие жались к стенам и старались, как можно быстрее, добраться до дома.

Я уже прошел полпути до комендатуры, когда в одной из боковых улиц мелькнуло знакомое лицо. Это была молодая дикарка, которая следила за мной в первый день. Похоже она специально ждала меня. Девушка махнула рукой, приглашая следовать за собой. Я остановился, огляделся и свернул в переулок.

Неужели Муки решил поговорить со мной? Конечно я не думал, что встречусь с самим вождем, но, возможно, его доверенное лицо расскажет мне что-нибудь интересное. После истории с Весом, я совершенно не представлял, как общаться с парламентером. С одной стороны, я не мог отказаться от переговоров, слишком многое было поставлено не карту, с другой – меня сильно разозлило туземное вероломство.

Следуя за дикаркой, я прошел несколько кварталов. Наконец она свернула в один из дворов. Судя по всему, этот дом был выставлен на продажу, за забором можно было разглядеть заросший бурьяном, заброшенный сад. Я расстегнул кобуру и шагнул к открытым воротам. Дикарка вошла в сад и опять махнула рукой.

Признаться, я ничего не успел сделать, даже не понял откуда они появились. Меня атаковали два человека и прежде, чем я успел выхватить револьвер, один прижал мои руки к телу, а второй приставил к горлу нож, настолько острый, что, от легкого соприкосновения с лезвием, у меня сразу потекла кровь. Сопротивляться было совершенно невозможно, к тому же тот, кто держал меня, оказался невероятно силен. Меня протащили по двору и заволокли в какой-то темный сарай.

– Стойте спокойно, если хотите жить.

Голос показался мне знакомым, и я совсем не удивился, когда из темноты выступил Бао.

В этот раз на нем была полевая саперная форма.

– Догадываетесь почему Вы здесь?

– Из-за лейтенанта Веса?

– Перестаньте изображать из себя идиота, – Бао ожег меня злобным взглядом, – ночью похитили детей Муки. Передали послание, если сегодня мы не покинем свои земли, их убьют. Мне наплевать кто это сделал Вы или Рок. Просто скажите, где дети и я оставлю Вас в живых.

– Этого не может быть, – не поверил я, – мы же договорились.

Бао сгреб меня за грудки, пуговица на воротнике с треском оторвалась.

– Это мы с вами договорились, а вот вы с нами, похоже, нет.

Его лицо перекосилось от гнева, казалось он был готов задушить меня голыми руками.

– Мои люди сейчас отрежут Вам голову.

Острый нож впивался мне в шею, и я чувствовал, как тоненькая струйка крови течет под рубашку. Сопротивляться и звать на помощь бесполезно, меня тут же убьют. Неужели Рок действительно организовал похищение? В это трудно было поверить, но появление в городе диверсантов и поведение Бао, говорили сами за себя. Мне было очень страшно, но я постарался взять себя в руки. Туземцам нельзя было показывать свою слабость.

– Делайте, что хотите, – твердо сказал я, – только передайте Муки, что я здесь не причем. Я никогда не тронул бы детей.

Бао ударил меня в живот. От страшного удара у меня перехватило дыхание, ноги подкосились, и я повис на руках своих мучителей. Хорошо, что громила вовремя убрал от моей шеи нож, а то я бы точно остался без головы.

– Клянусь..., – прохрипел я, но Бао не дал мне закончить.

– Мне с высокого борта ... на твои клятвы, – прорычал Он, – где дети?!

Я не успел ничего сказать, только отрицательно покачал головой, и тут же получил второй удар.

– Я буду избивать тебя до тех пор, пока не скажешь, где дети.

– Лучше сразу убей, – прохрипел я.

Он ударил меня ногой с такой силой, что я чуть не потерял сознание. Неожиданно руки, державшие меня, разжались и я повалился на грязный пол, хватая ртом воздух. Бао склонился надо мной.

– Муки просил тебя не убивать, и я обещал ему. Он думает, что ты ничего не знал. Наверно он святой. Ваши люди перебили охрану, ранили его жену. Будь моя воля, я бы прирезал вас с Роком, как свиней.

Я попытался подняться, но Бао опять ударил меня.

– Передай Року, если дети не вернуться к вечеру, от этого города останутся одни головешки, – сказал он, – даю тебе времени до шести часов.

Когда, наконец, мне удалось отдышаться и встать на ноги, моих мучителей и след простыл.

Легко быть героем на поле боя, когда у тебя в руках оружие, а за спиной верные десантники, но когда тебе к горлу приставят нож в темном переулке, то весь героизм куда-то улетучивается. Я мучительно стыдился своей слабости и того животного ужаса, который испытал несколько минут назад. Меня трясло от пережитого страха и боли в избитом теле.

С большим трудом я добрался до колодца, умылся, напился и кое-как почистил форму. Сил не было. Я присел на маленькую скамейку во дворе и проверил содержимое карманов. Дикари забрали палаш и револьвер, но не тронули личные вещи и планшетку. Сначала я хотел только одного, вернуться сюда с подкреплением, обыскать улицу и убить диверсантов, но по мере того, как боль в избитом теле проходила, мои мысли прояснились.

Если все, что говорил мой мучитель правда, а повода не верить ему у меня не было, Рок совсем сошел с ума. На войне допустимы любые действия, которые могут причинить ущерб противнику, но есть определенные границы, которые переходить нельзя. Офицер не может прикрываться женщинами и детьми, брать их в заложники, требовать за них выкуп. Похитив детей, Рок поставил себя вне закона. Неужели капитан не понимает, что играет с огнем? Муки будет мстить за раненую жену и похищенных детей. Он нападет на город и сравняет его с землей. Не помогут ни частокол, ни надежная охрана. Бао спокойно перебрался через стену с целым отрядом, не смотря на объявленную общую тревогу.

Нужно было, как можно скорее, найти Рока и заставить его вернуть детей, пока не стало слишком поздно. Я вышел за ворота и захромал в сторону набережной.

Возле комендатуры дежурил усиленный караул, а в коридорах толпились штабные. С границы поступали тревожные сообщения.

– Наблюдается большое скопление дикарей, – доносилось из кабинета телеграфистов, – напротив центрально редута часовые заметили около сотни туземцев, подходят еще.

Адъютанта в приемной не оказалось. Я без стука толкнул дверь кабинета и вошел.

Рока на месте не было. За столом для совещаний сидел Рич и перебирал какие-то документы. Он поднял на меня отсутствующий взгляд.

– Здравствуйте Рич. Мне срочно нужен капитан!

Адъютант в ужасе вскочил с места.

– Великий океан, что с Вами случилось, – воскликнул он, – что у Вас с шеей?

Выглядел я действительно ужасно: ворот френча разорван, галифе в грязи. Нож нападавшего оставил длинный порез, который до сих пор кровоточил.

– Где Рок?

– Капитан отправился на границу. Я точно не знаю куда. Сказал, что вернется к вечеру.

– Вот, что Рич, – быстро сказал я, – у меня для него важная информация. Туземцы собираются напасть. В городе диверсанты. Под видом саперного лейтенанта за стену проник один из помощников Муки, капитан Бао.

Рич перепугался до смерти и сразу вызвал дежурного офицера, который, с моих слов, записал приметы нападавших.

– Немедленно оцепите район, – напутствовал его Рич, – обыщите все дома.

Дежурный офицер убежал выполнять приказания, и мы остались одни.

– Может быть хотите кофе? – участливо спросил адъютант.

– Лучше коньяку.

Рич засуетился, достал из шкафа пузатую бутылку и налил мне рюмку.

Когда я выпил, он тут же налил вторую.

Рич ужасом смотрел на меня. Привычный мир рушился прямо на глазах. Вчера убили Луца, сегодня напали на меня. Тихая размеренная жизнь штабного адъютанта неожиданно превратилась в сущий кошмар. Большинство молодых офицеров добровольно отправились на Дикий остров, чтобы сделать быструю карьеру и вернуться домой с наградами, но никто из них не предполагал, что придется всерьез рисковать собственной жизнью.

– Что мне делать, господин супер-лейтенант, – забеспокоился адъютант, – нужно кого-нибудь послать за капитаном?

– Лучше поезжайте сами, – сказал я, – медлить нельзя. Привезите Рока сюда. И запомните это очень важно, от того, как скоро Вы разыщите капитана, зависит жизнь колонии.

Адъютант кивнул и выбежал из кабинета.

Оставшись один я выпил воды из графина, потом намочил платок и приложил к ране, на ткани остались кровавые разводы. На стене висело небольшое зеркало, и я заглянул в него. Бао действительно знал куда бить, все тело ломило, но синяков на лице не было и, если бы не порез на шее, я выглядел вполне прилично.

Что делать, если адъютант не найдет Рока? Может быть мне следовало поехать с ним? Незачем бестолково метаться по городу. Если капитан действительно уехал на границу, он может оказаться, где угодно. Рич передаст информацию по телеграфу и отправится на поиски. К тому же Рок может вернуться в комендатуру в любую минуту.

Я огляделся, соображая, чем бы себя занять в ожидании капитана. Из сейфа торчал ключ, видимо, убегая в спешке, Рич забыл запереть дверь. Сначала я хотел закрыть замок и положить ключ на стол, но вместо этого зачем-то открыл тяжелую дверь и заглянул внутрь. На верхней полке лежали незаполненные бланки, две пачки денег и большая круглая печать, а на нижней громоздились личные дела. Мне бросилась в глаза папка с моим именем. Любой офицер отдал бы несколько лет жизни за возможность узнать, что о нем думают в адмиралтействе. Подгоняемый любопытством, я вытащил свое личное дело, быстро пролистал середину и открыл последнюю страницу. Сверху листа, четким каллиграфическим почерком, было написано:

"На Диком острове вступил в сговор с представителями враждебных племен. Тайно встречался с верховным вождем, передавал ему секретную информацию. Получал от туземцев ценные подарки и деньги, завел туземную любовницу. Показания свидетелей прилагаются".

Внизу был приклеен бумажный конверт, внутри оказались три доноса, две подписи были мне не знакомы, третья принадлежала Весу.

"Последняя встреча проходила на вражеской территории, в овраге. Супер-лейтенант Бур прибыл пешком..."

Словно громом пораженный я опустился на диван. Выходит, Рок собирался уничтожить меня. В любой момент он мог дать ход сфабрикованному делу, и тогда моя участь была бы решена. Зачем? Для чего понадобилась такая сложная комбинация?

Меня затрясло. Я дрожал, словно осенний листок от безысходности и обиды. Не знаю сколько это продолжалось, но через какое-то время, с большим трудом, я умудрился взять себя в руки.

Значит все мои усилия были напрасны. Капитан с самого начала хотел разыграть собственную карту. Переговоры с туземцами нужны были только для того, чтобы выследить семью вождя. Рок знал, что мы с Муки старые знакомые и верно рассчитал, что бывший егерь-лейтенант, рано или поздно, пригласит меня к себе. Получалось, что я сам проводил людей Рока к лагерю Муки, нарисовал план деревни и указал дом, в котором живут его дети. Я выполнил свою роль и теперь Рок собирался от меня избавиться.

В коридоре раздались чьи-то встревоженные голоса, кто-то быстро прошел мимо кабинета, скрипнули половицы, в соседней комнате передвинули стул. Я вздрогнул и очнулся. Если я хочу сохранить свою жизнь и свободу, надо было действовать. Оставаясь здесь, я сильно рисковал. Но, как мне бороться с Роком? Он хозяин Дикого острова и выступать против него в одиночку было сродни самоубийству. В адмиралтействе у капитана найдется много недоброжелателей. Если бы я мог выступить свидетелем и рассказать, что здесь происходит, они раздавили бы его. Но я не мог добраться до метрополии. Дорога на острова была для меня закрыта. Единственное, что я мог сделать, это освободить детей Муки и сбежать к дикарям. Я не был уверен в том, что туземцы захотят меня принять, но другого выхода не было. Оставаться в городе мне нельзя.

Я спрятал личное дело в планшетку, запер сейф, а ключ положил в карман: "пусть побегают, когда захотят добраться до документов". На стене, в качестве украшения, висели две абордажные сабли в ножнах, я быстро сорвал одну и прицепил к поясу. Хоть какое-то оружие. Сегодня в комендатуре царила форменная неразбериха и я надеялся на то, что никто не обратит внимание на то, что я вооружен не по уставу.

В коридоре все еще толпились взволнованные офицеры, информация с границы поступала пугающая и противоречивая. На меня никто не обращал внимания, штабным сейчас было не до того. Я быстро миновал первый этаж и спустился по лестнице в подвал. Мне уже приходилось бывать на гарнизонной гауптвахте. В свое время Рок водил меня сюда на экскурсию. Она располагалась внизу, под комендатурой. Саперы и колонисты, при закладке города, не думали о плохом. Они и представить себе не могли, что среди них окажутся опасные преступники, поэтому к возведению гауптвахты, подошли серьезно, как к строительству собственного дома. Тем более, что первое время, пока обустраивали казармы, в камерах жили обычные солдаты. Я был уверен, что найду детей здесь. Лучшего места для их содержания невозможно было придумать.

Часовой не хотел меня пускать, но бумага за подписью капитана, в которой предписывалось оказывать мне полное содействие, произвела на него впечатление. Сам того не желая, Рок выдал мне "ключ" от всех дверей.

– Где Вы разместили детей?

– Виноват, – сержант удивленно моргнул и вытянулся, – каких детей, господин супер-лейтенант?

– К вам должны были доставить семью вождя одного из туземных племен.

– Никак нет. Никого не доставляли.

Я нахмурился.

– Где список заключенных?

– В связи с военным положением, всех арестованных за мелкие провинности приказано было отправить в часть, – отрапортовал сержант, – у нас только один заключенный. Лейтенант, которого вчера арестовали.

Такого оборота я не ожидал. Если детей здесь нет, нужно было что-то придумывать. В любом случае, почему бы не начать поиски с допроса Веса. Он давно служит вместе с Роком, много знает, может быть он сумеет навести меня на нужный след. К тому же мне хотелось высказать мерзавцу в лицо все, что я о нем думаю.

– Я хочу с ним поговорить, – сказал я, – камеру можете не открывать, мы будем общаться через решетку.

Сержант облегченно вздохнул. Какой бы бумагой я не размахивал перед носом караульного, но инструкции никто не отменял и для допроса в отдельном кабинете требовалось специальное разрешение. Отправляясь сюда я совершенно не думал о том, как буду спасать детей. Конечно я не собирался нападать на ни в чем не повинных десантников и убивать часовых. Но я надеялся на то, что смогу на ходу что-нибудь придумать.

Дверей в камерах не было, только решетки, поэтому пока меня вели на свидание с Весом, я сумел убедиться в том, что детей Муки в тюрьме действительно нет.

Лейтенант сидел на койке в неудобной позе. Он выбрал самый дальний угол камеры, куда не доставал солнечный свет, падающий из узкого окошка, поэтому я не сразу увидел, что руки у него связаны. Зачем он забился в тень я не знал, возможно там было прохладней.

Часовой проводил меня к камере и оставил с лейтенантом наедине.

– Здравствуйте Вес.

Он поднялся с койки и подошел вплотную к решетке. За последние сутки следователь сильно сдал. Он был без портупеи и фуражки. Видимо подтяжки у него тоже отобрали, потому что галифе заметно съехали, а подтягивать штаны со связанными руками было затруднительно.

– Здравствуйте, Бур.

– У меня к Вам только один вопрос, – быстро сказал я, – мне стало известно, что Рок похитил детей Муки и удерживает их, где-то в городе. Где они могут быть?

Лейтенант покачал головой.

– Он не пойдет на это.

– Уже пошел.

Вес потянулся руками к лицу и поправил очки.

– Это самоубийство, – сказал он, – у Муки около трехсот воинов, и он сможет привести еще, если дадут соседи. А они дадут. Городу не устоять.

Меня не интересовало его мнение о судьбе колонии, сейчас я думал только о том, как найти семью егерь-лейтенанта. Часовой был довольно далеко и не мог нас слышать, но я все-равно старался говорить, как можно тише.

– Он захватил детей. Соображайте скорее, где они могут быть.

– Я не знаю, – ответил Вес, – людей, которых Рок считает полезными или опасными, он всегда держит при себе. Они должны быть рядом, чтобы в любой момент он мог до них добраться. Найдете Рока, найдете детей.

– Я не понимаю Ваших намеков, – раздраженно ответил я, – говорите проще.

– Я не на что не намекаю. Я действительно не знаю, где дети.

Я повернулся, чтобы уйти, но Вес схватил меня за руку.

– Послушайте, Бур, – с жаром заговорил он, – помогите мне. Я ни в чем не виноват. Рок использовал меня так же, как и Вас. Я никого не убивал.

Трудно было передать, как я разозлился на этого человека. После всего, что он натворил не стоило просить меня о помощи.

– Не знаю, как Вас использовал Рок, но Вы убийца, мерзавец и подлец.

Я вырвал свою руку и отошел к стене. Вес схватился за чугунные прутья.

– Говорю Вам, все это организовал Рок. Поймите же, что, если Вы ничего не предпримите, я не доживу до суда. Они убьют меня прямо здесь.

Вес смотрел на меня совершенно безумными глазами. Нам всем приходится платить за свои ошибки. Убивал он или нет было не так уж важно, он затягивал следствие, подшивал лживые отчеты, врал и покрывал убийц. Так или иначе ему придется за это ответить.

– Прощайте.

Я повернулся и пошел к выходу. Нужно было торопиться.

– Помогите мне, Бур, – кричал вслед лейтенант.

Он, словно обезьяна в зоопарке, в исступлении тряс решетку.

– Не дайте осудить невиновного! Помогите!

Когда я вышел на улицу, у меня в ушах еще раздавался его отчаянный визг.

Я остановился на пороге, решая куда идти дальше. Детей на гауптвахте не оказалось, значит нужно было начинать поиски сначала. Неожиданно кто-то окликнул меня.

– Господин супер-лейтенант!

Я обернулся и увидел, что ко мне, со всех ног, бежит запыхавшийся Зут.

– Что случилось? Мне сказали, что на Вас напали!?

Он был очень взволнован, лицо покраснело и веснушки стали еще заметней.

Зут отвратительно справлялся со своими обязанностями. Он исчезал всякий раз, когда действительно был нужен. Признаться, я был ужасно зол на него, но отчитывать нерадивого подчиненного на крыльце комендатуры было слишком опасно. В любой момент могли появиться Рок или Рич, а эта встреча не сулила мне ничего хорошего.

– На меня напали, а Вас не было рядом, – упрекнул я его, – но сейчас мне некогда это обсуждать. У меня важные дела в городе.

– Я пойду с Вами.

– Нет, Зут, боюсь, что сейчас Вы мне не сможете помочь. Дело очень серьезное и опасное. Возможно мне придется нарушить устав.

Лейтенант упрямо мотнул головой.

– Я приставлен к Вам для охраны, куда Вы, туда и я, – твердо сказал он.

– Это невозможно. Прощайте.

Я кивнул ему и быстрым шагом пошел по набережной.

Из всех вариантов у меня оставался только один. Если детей нет на гауптвахте, значит Рок держит их у себя дома. Сначала я совершенно не представлял, куда бежать, но потом вспомнил слова лейтенанта Веса, о том, что капитан будет держать заложников под рукой. Не станет же он возить их с собой в двуколке. А дома у него есть женщина, дикарка, которая может присмотреть за детьми.

Что-то заставило меня оглянуться. Зут следовал за мной по пятам.

– Какого черта Вы здесь делаете? – напустился я на него.

– Один раз я Вас уже подвел, второй раз это не повторится.

У меня совершенно не было времени спорить с упрямым мальчишкой и, если честно, мне очень нужен был помощник.

– Хорошо, – сказал я, – следуйте за мной и не задавайте вопросов.

В конце концов это не только мое дело. Если Муки не получит обратно своих детей, город погибнет, и мы вместе с ним.

Ощущение надвигающейся катастрофы стало острее. Улицы совсем опустели, даже самые смелые лавочники запирали свои магазины и со всех ног бежали домой. Двери и ставни коттеджей были наглухо закрыты, но я чувствовал, что там внутри затаились люди. Иногда из дворов доносился едва слышный шепот, скрип засовов, плачь детей. Несчастные, обреченные люди не могли знать, что, если моя миссия провалится, отсидеться за крепкими дверями у них не получится.

Нужный дом мы нашли не сразу, все-таки я был здесь всего один раз. Ворота были закрыты на засов, поэтому нам пришлось перелезть через забор. Я поднялся на крыльцо и заглянул в окно. В отличие от других домов, здесь никто не собирался закрывать ставни и запирать двери. Через стекло я ничего не увидел, поэтому прошел внутрь. Зут следовал за мной. В гостиной и на кухне никого не оказалось. Я проверил спальни и решил спуститься в подвал.

– Это же дом господина капитана, – громко сказал лейтенант, – Вы думаете с ним, что-нибудь случилось?

– Тише, пожалуйста, – ответил я, вытаскивая саблю из ножен.

Зут с удивлением следил за моими действиями и, на всякий случай, достал револьвер.

Я медленно спустился вниз по лестнице, ведущей в погреб, и потянул на себя тяжелую дверь. В небольшом помещении, на полу, лежали матрасы, на которых сидело сразу много людей. В комнате было темно, свет проникал через два небольших окошка, расположенных прямо под потолком. Я остановился на пороге, разглядывая пеструю компанию. На матрасах сидели сын и дочь Муки, рядом с ними, почему-то со связанными руками, расположилась подружка капитана – Дайала, а напротив, с револьвером в руке, устроился какой-то господин в штатском. Видимо он совершенно не ожидал гостей, потому что, при моем появлении, незнакомец растерялся и сразу опустил оружие, когда я приставил к его груди обнаженный клинок.

– Бросьте револьвер, – сказал я.

Мужчина был ужасно напуган и выполнил мой приказ без разговоров.

Краем глаза я видел, как Зут спустился и встал сбоку от меня, револьвер он держал наготове.

– Господин лейтенант, – сказал я, – пожалуйста, освободите пленницу.

– Слушаюсь, – ответил Зут, но вместо того, чтобы подойти к женщине, размахнулся и ударил меня по голове. Перед глазами вспыхнули разноцветные искры, и я мягко повалился на земляной пол.

Не знаю сколько времени я пролежал без сознания. Когда я открыл глаза, в подвале было сумрачно, казалось, что за окнами вечер. Ни один звук не проникал снаружи, словно дом накрыли огромным одеялом. Я попробовал сесть, но у меня ничего не получилось. Дикарка, что-то сказала, сын Муки подошел ко мне, помог подняться и дал напиться из большого глиняного кувшина. В подвале мы остались вчетвером, Зут и незнакомец в штатском ушли. Мои руки были связаны, а дверь заперта. Я прислонился к стене и закрыл глаза, казалось голова сейчас разорвется от боли, но кровь из разбитого виска больше не текла. Дети сидели в обнимку с женщиной и она, что-то тихо им говорила. Слов я разобрать не мог, но журчание чужой речи, успокаивало. Никогда бы не подумал, что дети могут так тихо себя вести. Они ничего не просили, не жаловались и не плакали. Время шло, а я сидел связанный и ничего не мог с этим поделать, и некому было нам помочь.

Наконец на лестнице послышались голоса, заскрипела дверь. Первым вошел Вес. Лейтенант остановился на пороге и огляделся. Он был связан, как и я. Следом появились Зут и, уже знакомый мне, человек в штатском. Лейтенант сильно толкнул Веса, следователь споткнулся и повалился на пол рядом со мной.

– Ну, вот, – радостно сказал Зут, – теперь все в сборе.

Вес застонал, видимо сильно ударился. При падении с него слетели очки и теперь он пытался нащупать их, шаря по полу руками.

– Что все это значит? – спросил я.

Мне никто не ответил, Зут и его сообщник вышли и закрыли за собой дверь.

Я облокотился о стену, постарался сесть поудобнее и занялся веревкой. Нам связали руки спереди, поэтому можно было попытаться распутать узлы. Тюремщики свое дело знали хорошо, кисти рук онемели. Веревка оказалась прочной, а узлы настолько хорошо стянуты, что я чуть не сломал себе зубы, когда попытался освободиться.

– Бесполезно, – тихо сказал Вес, – я уже пробовал в тюрьме.

Он наконец нашел очки и водрузил себе на нос. Одно стекло треснуло.

– Зачем Вас сюда привели? – спросил я.

– А, Вы как думаете? – огрызнулся следователь, – чтобы убить.

Какое-то время мы сидели молча. Дети лежали на матрасе, положив головы на колени Дайялы. Сначала я подумал, что они спят, но потом разглядел, в полумраке, открытые глаза. Страха не было. Я ощущал невероятную усталость. Сегодняшний беспокойный день лишил меня последних сил. Я попробовал подремать, но мешало невнятное бормотание Веса. Забившись в дальний угол, он то ли молился, то ли разговаривал сам с собой.

– Что Вы там шепчите?

– Не Ваше дело.

В темноте не видно было его лица.

– Почему же, – не согласился я, – говорите вслух. Облегчите душу перед смертью.

– Мне не в чем каяться.

– Вы убийца, подлец и доносчик.

Следователь завозился в темноте, словно голодная мышь.

– Я никого не убивал.

– Убивали. Я сам опознал нож, которым Вы зарезали Луца. Я видел его у Вас на столе.

Я думал, что Вес начнет кричать и ругаться, но он не стал оправдываться.

– Его мог взять кто угодно. Мне незачем было убивать доктора.

Его самоуверенность начинала бесить меня.

– Луц рассказал мне о том, что отдал Вам фальшивый отчет о вскрытии. Вы об этом узнали и убили единственного свидетеля.

Странное дело, казалось мои слова должны были окончательно "добить" лейтенанта, но чем больше я говорил, тем тверже становился его голос. Он даже выбрался из темноты и подобрался поближе ко мне.

– Улик против меня нет, – вызывающим тоном сказал он.

– А, как же нож?

– Бросьте, – перебил меня Вес, – как они его Вам подсунули? Показали и спросили не видели ли Вы этот нож у меня на столе?

– Орудие убийства при мне доставили из лазарета, его принесли на подносе и....

Неожиданно Вес затрясся и стал издавать, какие-то странные звуки. Я подумал, что ему плохо, но оказалось, что лейтенант смеялся. Я с ужасом смотрел на него и думал о том, что следователь сошел с ума. Наконец он перестал каркать и вытер губы связанными руками.

– Вы это серьезно?! Единственную улику несли через весь город на подносе?! Вы, что совсем идиот!?

Он стукнул кулаками по полу.

– Опомнитесь, глупец! Подобные вещи доставляют в закрытой, опечатанной коробке, с курьером. Перед Вами разыграли спектакль, преподнесли, мнимому свидетелю, улику на тарелочке.

Неужели Рок и здесь обошел меня? Перед глазами вставали события последних дней: опознание орудия убийства, арест Веса. Когда мы пришли за следователем, Зут сразу наставил на него револьвер. Никто не называл ему имя убийцы, а в комнате, помимо подозреваемого, находилось еще несколько офицеров. Зут все знал заранее, так же, как и Рич, который, в нужный момент, внес поднос в кабинет. Передо мной разыграли спектакль, любительскую сценку. Рок избавлялся от неугодных офицеров. Сначала он подставил Веса, следующим на очереди был я.

Наша перепалка заинтересовала детей, девочка тесней прижалась к Дайале, а мальчик, наоборот, пересел поближе ко мне. Женщина, что-то сказала ему и протянула руки, но мальчишка отрицательно покачал головой и остался на месте.

Я не мог до конца поверить Весу, но все-таки спросил, – кто нападал на обозы? Где оружие убитых десантников?

– Кто нападал я не знаю, – ответил лейтенант, – но все это делалось по указке Рока. Оружие и грузы они вывозили в метрополию.

– Ерунда, – не поверил я, – убить столько людей, чтобы заработать на продаже оружия?

– Убивали людей не за этим, – откликнулся Вес, – Року нужно было создать напряженность на границе, и обвинить Муки в нарушении перемирия, а оружие так, пустячок, приятный бонус. Не закапывать же его в землю, если можно выгодно продать.

Мы опять надолго замолчали. Я размышлял о том, стоит ли поднимать шум. Возможно, если начать кричать, мы сможем привлечь чье-нибудь внимание. Потом я вспомнил опустевший город, запертые двери и ставни, и решил, что даже, если наши мольбы о помощи услышат, никто не придет на помощь, только покрепче запрут засовы. Чтобы чем-нибудь себя занять я несколько раз обошел подвал, осмотрел окна. Они были настолько узкие, что даже ребенок не смог бы через них протиснуться. Дверь оказалась заперта. Я подергал ручку, попробовал надавить на нее плечом, она не сдвинулась ни на сантиметр.

– Есть у кого-нибудь часы? – спросил я.

– Что? – Вес встрепенулся.

– Мне нужно знать, сколько сейчас времени.

Следователь опять разразился своим странным, кудахтающим смехом. Похоже тюремное заключение не пошло лейтенанту в прок. Трудно сказать от чего он свихнулся, может быть от страха, может быть от обиды.

– Мертвецам часы не нужны, – неожиданно сказал он.

– Замолчите, – осадил я его, – детей бы постыдились.

Скрипнул замок и дверь распахнулась. В подвал спустился Рок. За его спиной маячили Зут и незнакомец в штатском.

– Здравствуйте, господа, – сказал капитан.

– Что за черт, Рок, – рявкнул я, – что все это значит?!

Я напрасно повысил голос, в голове словно взорвалась петарда.

Капитан сделал несколько шагов и остановился передо мной. Почему-то он был одет в парадную форму, на руках белые перчатки. Картина показалась мне настолько нереальной, что я даже на мгновение зажмурился, чтобы убедиться в том, что все это не сон.

– Это значит, – ледяным тоном заявил капитан, – что скоро Вы все умрете.

– Что за игру Вы ведете?

– Это не игра. Это хорошо продуманная операция, в которой каждый из Вас сыграл свою роль. К сожалению, для вас, она подходит к концу.

– Послушайте, Рок, еще не поздно все исправить – я попытался его образумить, – если мы вернем детей, Муки не станет штурмовать город.

Рок пожал плечами.

– А зачем мне этот город? Если дикари сравняют его с землей, мне же лучше. Вы так ничего и не поняли, – сказал капитан, – я хочу, чтобы его спалили дотла, поэтому и похитил детей. Муки никогда мне этого не простит. Он придет, чтобы отомстить.

– О чем Вы говорите, черт возьми?

Теперь, я совсем ничего не понимал.

– Я хочу, чтобы это город сгорел, – четко выговаривая каждое слово, сказал Рок.

– Почему?

– Все из-за денег Бур, – спокойно ответил разведчик, он достал папиросу и закурил, – я продал в метрополии все, что было на складах: оружие, амуницию, провиант. Я присвоил себе все деньги из кассы Дикого острова. Теперь я богатый человек.

– Пусть это остается на Вашей совести, но причем здесь город, – не понял я.

– Мы не можем совершить сделку с Муки, потому что все, о чем он просит, существует только на бумаге. Меня прижали, Бур. С одной стороны, Вы, когда договорились с дикарями, я думал этого никогда не случится. С другой стороны, контрразведка в метрополии, что-то пронюхала. А тут еще Вес вышел из-под контроля и собирался меня предать. Вы меня вынудили устроить все это, – Рок развел руками, – я должен за собой убрать. Муки в бешенстве, он придет за своими детьми и сожжет город. Не останется ни свидетелей, ни бумаг, ни складов. Все улики против меня сгорят.