Текст книги "Далекие острова. В чужих краях (СИ)"

Автор книги: Олег Будилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

"Гигант" замедлял ход. Навстречу из гавани вышло небольшое гражданское судно.

До берега было далеко, но на набережной уже можно разглядеть горожан, встречающих нас, а за их спинами – частные домики, похожие на те, что строят на цивилизованных островах.

– Нравится? – спросил Рок.

– Не ожидал ничего подобного, – честно признался я.

– Да, – задумчиво сказал капитан, – все изменилось.

«Гигант» встал на якорь посреди бухты. Из-за своих размеров он не мог причалить к берегу, поэтому пассажиров и грузы перевозило вспомогательное судно.

Мне было приказано сопровождать Рока, а Хал должен был оставаться на корабле.

– Отдыхайте, завтра утром я вернусь за Вами, – сказал разведчик и пожал капитану руку.

Я видел, что Халу не хотелось с нами расставаться, но делать было нечего.

– Сегодня Вашему другу придется переночевать в своей каюте, – говорил Рок, когда мы спускались на нижнюю палубу, – с его назначением вышла небольшая заминка.

Мне было неприятно узнать, что разведчик обманул Хала и корабль для него еще не готов.

– Что-нибудь не так? – спросил я.

– Нет, все в порядке, он будет назначен капитаном десантного судна. Прежний командир провинился, его отправят в отставку.

На нижней палубе собирались пассажиры. Я обратил внимание, что у торговых представителей были самые большие чемоданы.

– Бедный Хал, – сказал я, – он мечтал встать у штурвала крейсера.

– Пусть радуется тому, что не попал на каторгу, – Рок улыбнулся, – даже не знаю, что бы я делал с Вашим другом, если бы один из здешних капитанов не попал под трибунал.

– Часто приходится наказывать офицеров? – спросил я.

Мы с Роком хорошо понимали друг друга. Людей в дальние гарнизоны отправляли на долгие месяцы, иногда на годы. Оторванные от привычного мира, от дома и семьи, офицеры начинали забывать о долге. Некоторые воспринимали такую службу, как ссылку.

– Нет. Я сам отбираю людей, но иногда и мне случается делать ошибки.

Видно было, что этот разговор Року неприятен, но я хотел составить собственное мнение об этом месте, поэтому решил не отступать.

– И, что натворил провинившийся капитан?

– Спился, – просто ответил Рок, – хороший был офицер, толковый. Я возлагал на него большие надежды.

– Не пробовали наставить его на путь истинный?

– Нет, – капитан усмехнулся, – я не священник и не нянька. Знаете, если в шахматном наборе теряется или ломается фигура, ее заменяют.

– Вы считаете, что незаменимых людей не бывает? – спросил я.

Рок на мгновение задумался, словно решал стоит мне отвечать или нет.

– Вам приходилось видеть на доске пешку из другого набора? – спросил он, – она может отличаться от оригинальной, размером или цветом, но выполняет те же функции и так же хороша на своем месте.

– Я не привык воспринимать людей, как шахматные фигуры.

– Бросьте, – разведчик нахмурился, – каждый из нас либо игрок, либо пешка. Командир расставляет фигуры на доске, а рядовые, подчиняясь его воле, идут умирать. В армии такие правила. Впрочем, на гражданке то же самое. Возьмем, к примеру, владельца какой-нибудь фабрики. Рабочие полностью от него зависят. Он может переводить их из цеха в цех, поднимать или опускать им заработную плату, может пожертвовать кем-нибудь ради получения дополнительной прибыли. Это ли не игра?

– А, Вы, я полагаю, считаете себя игроком? – спросил я.

– Разумеется.

Вспомогательное судно пришвартовалось. С "Гиганта" перекинули сходни, и матросы начали пропускать пассажиров. Перебираясь с корабля на корабль, я еще раз подивился тому, как огромен "Гигант". Погруженный в свои мысли, я замолчал, думая, что разговор окончен.

– Почему Вы молчите, не согласны? – неожиданно спросил Рок.

Разговаривать на ходу было неудобно, сзади напирали торговые представители, которым не терпелось оказаться на берегу.

– Пожалуй, нет. Считать себя игроком...

Рок тронул меня за плечо.

– Давайте пройдем на корму и там поговорим, а то здесь слишком шумно.

Действительно, пассажиры галдели словно дети. Они были возбуждены, громко разговаривали и смеялись. Все радовались окончанию путешествия. После долгого плавания людям хотелось пройтись по твердой земле. Мы расположились на корме, подальше от остальных. Заработали винты и судно отошло от борта "Гиганта".

– Так, что Вы хотели сказать? – спросил Рок.

– Считать себя игроком и быть им на самом деле – это разные вещи, – ответил я, раскуривая сигару,– настоящая жизнь мало похожа на шахматную партию.

– Почему, – Рок улыбнулся, – я, например, играю за белых, а наш старый приятель Муки – за черных. Победит тот, кто окажется умнее.

Я покачал головой.

– В отличие от Вас, шахматист может пожертвовать всеми фигурами.

– Я тоже могу.

– Нет. Невозможно очистить остров от дикарей одним ударом. Как только Вы уничтожите одну армию, на ее место сразу заступит другая. Придет новый игрок, и у него опять окажется полный набор фигур, тогда, как у Вас останутся только те, кто уцелеет от предыдущей партии.

Рок усмехнулся.

– Для новой партии мне пришлют новую армию.

– А, если не пришлют?

Капитан нахмурился, видимо мои слова задели его за живое. Здесь, на Диком острове, он был полновластным хозяином и мог называть себя кем угодно – шахматистом, адмиралом или даже богом, но сути это не меняло. Жизнь – это не игра и человеческие ресурсы не безграничны. В предыдущей экспедиции легкомыслие командующего дорого нам обошлось.

– Рок, Вы не шахматист. Возможно самая сильная фигура, но не игрок. Вы тоже на доске.

Я думал, что он начнет спорить, возможно нагрубит, но капитан достал из кармана пачку, вытащил папиросу, размял ее в пальцах и сплющил гильзу. Я дал ему прикурить.

– Интересная точка зрения, – сказал разведчик, – на самом деле, совершенно не важно, кто мы такие – игроки или пешки. Надо делать ход. И кроме нас с Вами его делать некому.

Как только мы сошли на берег, к Року подошел молодой моринер-лейтенант.

– Здравия желаю, господин капитан! – бойко приветствовал он нас, – здравия желаю, господин супер-лейтенант!

– Здравствуйте, Рич, – сказал Рок, – почему Вы один? Где лейтенант Вес?

– Он в южном лагере. Очередное нападение на обоз.

Рок скривился словно от зубной боли.

– Едем туда, – быстро сказал он и повернулся ко мне, – Вам будет полезно увидеть все своими глазами.

Адъютант растерялся.

– Может быть позавтракаете с дороги?

– Некогда, – на ходу бросил Рок.

Рич взял у капитана чемодан и стал проталкиваться сквозь толпу. Я свой саквояж нес сам. На причале было полно народа и встречающие с трудом расступались, давая нам дорогу. Все здоровались с Роком, офицеры отдавали честь, штатские приподнимали шляпу. Присутствие на пристани женщин и детей поразило меня. После всех ужасов, которые я читал в отчетах, не верилось, что кто-то, в здравом уме, готов привести сюда родных и подвергать свою семью опасности.

Наконец мы выбрались на небольшую площадь. У лейтенанта была двуколка.

– Поместимся втроем? – не уверенно спросил я.

– Да, садитесь, – сказал Рок и полез на сидение.

Пока мы ехали по городу, я все время вертел головой, стараясь увидеть, как можно больше. Город внешне не отличался от любого другого, расположенного на цивилизованных островах. Я заметил парикмахерскую и магазин готового платья, продуктовую лавку и даже палатку старьевщика. По мере удаления от пристани, жилые дома сменились складами, конюшнями, кузнями и казармами. Похоже, в городе считали, что чем ближе к океану, тем безопаснее. Здесь никто не ожидал нападения с воды, а вот от леса, видимо, ждали неприятностей.

Улица привела нас к закрытым воротам. Дежурный офицер подошел к двуколке, узнал Рока и приказал пропустить. Сразу за частоколом начинался лес.

Похоже при строительстве города была загублена не одна сосновая роща, и лесорубы успели основательно проредить, подступающие к стене заросли.

– Здесь безопасно? – спросил я.

– Что? – Рок явно был занят своими мыслями и не сразу понял мой вопрос, – да, мы еще далеко от границы.

Оружие мне должны были выдать после прибытия и, не смотря на успокаивающие слова капитана, я чувствовал себя "не в своей тарелке". Моринер-лейтенант бросил на меня снисходительный взгляд. Наверно я представлялся ему испуганным, неразумным новичком.

Сидеть втроем в двуколке было неудобно, и я от души радовался тому, что Рок маленький и худой.

Каждый остров пахнет по-своему. Например, Хос, на котором я родился и вырос, был покрыт садами, поэтому благоухал цветами и яблоками, остров Дол, где мне приходилось работать, разил рыбой, а на Готе с фабрики тянуло тошнотворным запахом химикатов. На Диком острове запахи были особенные, различить их было довольно трудно. С одной стороны, они дурманили и дразнили своей свежестью, но с другой – вселяли беспокойство.

Мы проехали около двух километров, когда слева, за деревьями, мелькнули какие-то деревянные постройки.

– Что это? – спросил я.

– Фермерские хозяйства, – ответил Рок, – не все хотят жить в городе. Адмиралтейство предложило отставным военным, тем, кто служил на Диком острове, землю и ссуду на постройку жилья. Многие захотели остаться, привезли семьи и теперь обживаются.

Все, что капитан рассказывал на корабле о колонизации Дикого острова, о первых поселенцах и о планах адмиралтейства, смахивало на приключенческий роман и мало походило на правду. Сейчас у меня была возможность убедиться в том, что все это не выдумки. По дороге мы миновали несколько небольших ферм. Рядом с одной я заметил распаханное поле и огород, а возле другой – загон, в котором переминались с ноги на ногу какие-то странные животные, похожие на оленей.

– Настоящая деревенская идиллия, – сказал я, – надеюсь дикари не смогут сюда добраться.

– Перед нами еще две оборонительные линии, – ответил Рок, – конечно жить в лесу намного опаснее, чем в городе, но эти люди понимают, чем рискуют.

– У поселенцев есть огнестрельное оружие?

– Конечно.

Только увидев все своими глазами, я осознал, какую работу проделали местные власти за 13 лет. Колонизация Дикого острова требовала огромных сил и средств. Теперь становилась понятна причина, по которой, в последние годы, стремительно беднели цивилизованные территории. По сути, все социальные программы в стране были свернуты. Острова задыхались от инфляции, безработицы и перенаселенности. Деньги утекали сюда, в освоение далеких земель, о которых большинство граждан не имели ни малейшего представления. Что это, тонкий расчет правительства или пустая блажь, станет понятно еще очень нескоро. Мне трудно было оценить перспективы колонизации, в конце концов я не экономист и не политик. Но проведя большую часть жизни на окраине Содружества, я понимал, что за все, что происходило здесь: за возведение и содержание укрепленного города, за бесплатную землю для поселенцев, за строительство «Гиганта»; расплачивались обитатели центральных островов. Безусловно, перед правительством и адмиралтейством стояла серьезная задача – найти ресурсы для развития страны и освоить новые территории, но сколько простых людей должно умереть в нищете, во имя великой цели, о которой им даже не удосужились сообщить?

Наконец мы добрались до реки. Когда-то мое подразделение форсировало ее и даже приняло бой на одном из берегов. С тех пор многое изменилось. Саперы построили широкий мост, сторожевые вышки и будки для охраны, а вдоль берега протянули заграждения из колючей проволоки, оставив несколько свободных участков в зоне видимости караулов. На одном из них были устроены купальни для гарнизона и местных жителей.

Документы проверять у нас не стали, Рока все знали в лицо.

Я думал, что граница проходит недалеко от реки, но мы еще долго ехали мимо холмов и перелесков, пока не добрались до укрепленной возвышенности и не остановились перед группой строений. Это была первая линия обороны, наиболее серьезная, с земляным валом, частоколом и натянутой, между вкопанными деревянными столбами, колючей проволокой.

Двуколка остановилась возле длинного одноэтажного здания с двускатной крышей, над которым развевался флаг Содружества. У входа дежурил часовой. При виде нас рядовой вытянулся и отдал честь.

Капитан толкнул дверь, миновал прихожую и прошел в комнату, которая, судя по всему, выполняла функции кают-компании. Здесь было сумрачно, наверно из-за узких, как бойницы, маленьких окон. За столом сидел офицер, и что-то писал в большой тетради.

– Здравия желаю, – он вскочил и отдал честь.

– Где все? – вместо приветствия спросил Рок, – где лейтенант Вес?

– Утром произошло нападение на обоз. Он осматривает место происшествия.

Рок сел на табурет.

– Это далеко?

– Никак нет. Сразу за поворотом к реке, за холмом..., – начал сбивчиво объяснять лейтенант.

– Не понимаю, где это, – отрезал Рок, – найдите нам провожатого.

– Слушаюсь, – офицер выскочил за дверь.

– Ничего не понимаю, – проворчал разведчик, – за каким поворотом? Если это случилось на дороге, почему мы никого не видели?

До места мы дошли пешком. Для охраны и сопровождения нам выделили двух десантников, которые всю дорогу ужасно робели и с испугом поглядывали на Рока. И было из-за чего, капитан разозлился не на шутку. Даже мне, человеку не знакомому с местными правилами, было очевидно, что обозники нарушили приказ, зачем-то сошли с маршрута и съехали с дороги в неприметную балку. Нашли их не сразу, потому что овраг с дороги не просматривался. Здесь было довольно много людей, охрана и офицеры. Увидев Рока, они двинулись в нашу сторону и только один лейтенант, довольно молодой, в очках, остался сидеть на корточках возле перевернутой телеги и двух тел, накрытых куском брезента. Он, что-то записывал в блокнот и, казалось, не обратил на нас никакого внимания.

– Здравствуйте, господа, – сказал Рок.

– Здравия желаем, господин капитан, – хором ответили офицеры.

– Что здесь происходит? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил разведчик.

Штабные явно не ожидали появления капитана и теперь тревожно переглядывались. Вперед выступил супер-лейтенант-моринер, видимо командир подразделения.

– Нападение на обоз, господин капитан, – сказал он.

Стоящий на корточках лейтенант, наконец, поднялся и подошел к нам.

– Здравия желаю, – сказал он, отдавая честь, – судя по отпечаткам телеги, следам и окуркам, обозники зачем-то съехали с дороги. Здесь их поджидала засада.

Рок обвел офицеров суровым взглядом.

– Кто-нибудь может мне объяснить, почему они сошли с дороги?

– Мы сейчас пробуем это выяснить, – начал оправдываться супер-лейтенант.

– Каким образом, – поинтересовался Рок, – хотите мертвецов допросить? Сколько было нападений за последний месяц?

– Два.

– И все на Вашем участке, господин Цоп. Дикари расхаживают здесь, как у себя дома. Скоро будут в штаб заходить, кофе попить.

Супер-лейтенант покраснел. Мне было его от души жаль. Наверно для охраны территории не хватало людей. Конечно можно попытаться перекрыть все опасные участки, но, для хорошо подготовленного разведчика, пройти мимо караула и перебраться через колючую проволоку, под прикрытием темноты, не составит большого труда. Я не понаслышке знал, на что способны аборигены.

– Вот, что господа, так дальше не пойдет, – сказал Рок, – я Вам привез специалиста из столицы. Его задача разобраться с дикими племенами, остановить весь этот кошмар и сделать так, чтобы аборигены навсегда убрались отсюда.

Я не сразу понял, что капитан говорит обо мне.

– Прошу любить и жаловать, супер-лейтенант Бур, – продолжал Рок, – человек, который гонял всю эту шушеру еще 13 лет назад, когда никто из Вас даже не помышлял о колонизации Дикого острова.

Вот так быстро и четко передо мной поставили боевую задачу. Не могу сказать, что я был к этому готов, но зная Рока много лет, особенно не удивился.

Офицеры, во главе с Роком, вернулись в штаб, а нас, с молодым лейтенантом, оставили осматривать место происшествия.

– Рад познакомиться, – сказал я, когда группа скрылась за холмом.

– Я тоже, – ответил офицер и представился, – лейтенант Вес, прикомандирован к разведотделу для расследования подобных инцидентов.

– Вы из комендатуры? – спросил я.

– Так точно, военный следователь.

Мы пожали друг другу руки.

– Хотите взглянуть на тела? – спросил лейтенант.

– Да, пожалуй.

Он подвел меня к покойникам и отогнул брезент. Мертвецы были раздеты до пояса, гимнастерки лежали рядом. Видимо Вес привык осматривать тела прямо на месте. Одного десантника зарубили мечом или саблей, а у второго на груди была странная по форме рана.

– Чем его убили? – спросил я.

– Стрелой, а потом наконечник вырезали ножом.

– Зачем вырезать, если можно просто выдернуть?

– Если наконечник плохо закреплен, он может остаться в ране.

Я вспомнил прошлую экспедицию, гибель карательного отряда и тела, утыканные стрелами.

– Все равно, зачем вырезать наконечник? У них, что стрел не хватает? – спросил я.

Вес с удивлением уставился на меня.

– Нет, в прочем не знаю, никогда об этом не думал. Но стрелы и другое оружие они всегда забирают с собой.

Я прикрыл тела брезентом и внимательно осмотрелся вокруг. Рок представил меня большим специалистом по аборигенам, но, на самом деле, я знал о дикарях очень немного, хотя однажды вынужден был провести в их компании несколько дней.

– А почему телега перевернута?

– Она была им не нужна, – ответил Вес, – перевернули, вывалили пустые ящики и ушли. Обозники возвращались порожняком, так что поживиться было нечем.

Я совершенно не представлял, какая информация может мне пригодиться в будущем, поэтому задал лейтенанту много вопросов. Он на все отвечал быстро и четко, удивления не выказывал, но смотрел на меня странно, словно подозревая в моих словах какой-то подвох.

– Они обычно забирают грузы?

– Не всегда, например, амуницию не берут, а вот оружие и провиант выгребают под чистую.

– Что они забрали сегодня?

– Две винтовки, патроны, абордажные сабли. Личные вещи, кисеты и табак не тронули.

Я кивнул, обошел телегу и осмотрел разложенные на брезенте пожитки.

Вес мне не мешал. Он еще раз проверил свои записи, убрал блокнот в планшетку, потом снял очки и протер их, на удивление чистым, белым носовым платком.

– Лошадей они тоже всегда уводят с собой, – сказал он, – собственно, я здесь уже закончил, если хотите можем вернуться в расположение части.

– А, как же все это? – спросил я, указывая на перевернутую телегу и мертвые тела.

– Сейчас придет похоронная команда. Они и без нас управятся.

Мы поднялись на холм и пошли в сторону лагеря.

– Лошадь через колючую проволоку не перетащишь, – сказал я.

Вес кивнул и остановился. Отсюда, с вершины, открывался вид на долину, перепаханную рвами и перегороженную защитными сооружениями.

– Думаю, что они шли вон там, – лейтенант указал рукой на цепочку невысоких холмов. Он достал маленькую подзорную трубу и протянул мне.

– Не пытались пройти по следам? – спросил я.

– Из меня плохой следопыт, – ответил лейтенант.

У подножия дальнего холма колючая проволока заканчивалась, ее сменяло заграждение из вкопанных в землю, заостренных жердей, а за ним темнел небольшой лесок.

– Мы не можем перегородить всю границу колючкой, – пояснил лейтенант, – а аборигены хорошо используют неровности местности. Конечно мы ставим ловушки, копаем "волчьи ямы", выставляем "секреты", но они научились все это обходить.

Лейтенант предложил срезать путь, и мы пошли напрямик, через поле. Идти было трудно, в некоторых местах трава доходила до пояса.

– Простите, господин супер-лейтенант, – спросил Вес, – я не очень понял капитана Рока. Кажется, он сказал, что Вы здесь уже бывали?

– Я участвовал в двух последних экспедициях, – ответил я.

Вес уставился на меня и даже сбавил шаг.

– Невероятно, – сказал он, но потом спохватился, – извините.

Обратный путь занял около двадцати минут.

Офицеры разбежались кто куда. После разноса, который устроил Рок, они старались не попадаться ему на глаза. Капитан расположился в кают-компании и пил кофе из жестяной кружки. Мы расселись вокруг стола и Вес доложил о результатах расследования. Лейтенант мне нравился, он не лебезил перед начальством, говорил просто и, по существу.

– И все-таки, господа, – спросил Рок, когда лейтенант закончил доклад, – почему обозники сошли с дороги?

На этот вопрос у меня не было ответа.

Вес снял очки, положил их на стол и близоруко прищурился.

– Я думаю, что их в овраг заманила женщина.

– Кто? – не понял я.

– Дикарка могла ждать их на дороге, – продолжал лейтенант, не обращая на мой вопрос никакого внимания, – предложила уединиться. А в овраге была засада.

– Это вполне возможно, – задумчиво сказал Рок.

– Подождите, господа, – взмолился я, – откуда в расположении части женщина, да еще и дикарка?

– Может быть пришла с той стороны, а может быть здешняя, – ответил Вес.

– Что значит "здешняя"? – не понял я.

Офицеры переглянулись.

– Когда мы разгромили племена и отодвинули границу, – пояснил Рок, – несколько деревень оказались на нашей территории. Теперь их жители, как бы являются подданными Содружества. В вопросах продолжения рода, дикари непосредственны, как дети, и женщины из деревни иногда предлагают себя солдатам за одежду, еду или какие-нибудь безделушки.

В свое время, когда Рок рассказал, что аборигенов отогнали от побережья, я воспринял его слова буквально, представил отступающих дикарей, перевозящих семьи и скарб. Если внутри защищенного периметра оставались местные жители, картина вырисовывалась совсем другая.

Увидев мою растерянность, Рок расхохотался.

– Представьте себе, Бур, у нас тут есть свои собственные дикари. Они приносят в город свежие фрукты для обмена.

Вес надел очки и недоверчиво уставился на меня. Похоже лейтенант окончательно запутался. Рок представил меня, как знатока здешних мест, но было совершенно очевидно, что я ничего не знаю о жизни колонии.

– Простите, господа, – быстро сказал я, – я только приехал на Дикий остров и еще мало, что понимаю.

Рок попросил Веса ввести меня в курс дела.

– Господин супер-лейтенант лично знаком с местным вождем и неплохо разбирается в военной тактике диких племен, – пояснил капитан, – но о жизни аборигенов он имеет весьма смутное представление.

Следователь кивнул, давая понять, что принял информацию к сведению и постарался объяснить мне все, как можно более доходчиво.

Как оказалось, у каждого племени было два вождя, один руководил мирной жизнью деревни, центрального дома, где жили женщины и дети, а второй был жрецом и верховным главнокомандующим. Мужчины племени делились на работников и воинов. Работники жили в деревне с женщинами и детьми. Они возделывали поля, собирали урожай, ухаживали за скотиной, ловили рыбу. Воины жили в крепости и свои семьи навещали всего раз или два в месяц. Деревня брала на себя все затраты по их содержанию, кормила и одевала, за это они защищали ее от врагов. Если все воины погибали, деревня сдавалась на милость победителя.

Пока лейтенант рассказывал, в комнату несколько раз заходил дежурный офицер и приносил Року какие-то бумаги. Капитан их просматривал и делал пометки химическим карандашом. Рассказ Веса его совершенно не интересовал. Наверно подобные лекции здесь выслушивает каждый новичок.

– После гибели воинов жители деревни стали воспринимать нас, как своих новых защитников. По сути, для них ничего не изменилось, – говорил Вес, – теперь они живут под нашей защитой и отдают на нужды армии часть урожая.

Ничего подобного я раньше не слышал. В отчетах о быте аборигенов почти не упоминалось, а настоящих книг о Диком острове никто не писал. Вспоминая первую экспедицию и свое короткое путешествие в обществе дикарей, я подумал, что тогда меня точно сопровождали воины.

– И Вы думаете, – спросил я, – что одна из жительниц, подконтрольной нам деревни, заманила обоз в ловушку?

– Нет, нет, – замахал руками лейтенант, – я уверен, что женщина пришла с другой стороны.

Рок вздохнул и отодвинул бумаги.

– Возможно супер-лейтенант прав. Стоит проверить местных жителей.

Казалось это предложение совсем не понравилось Весу. Он насупился и бросил на меня сердитый взгляд.

– Давайте обыщем ближайшую деревню, – предложил я, – возможно жители еще не успели спрятать похищенное оружие.

Лейтенант резко встал, скрипнула табуретка.

– Я категорически возражаю против обыска деревни, – выпалил он, – мы только сейчас смогли наладить с аборигенами нормальные, добрососедские отношения и подобные действия могут свести на нет все наши усилия.

Такой бурной реакции на свои слова я никак не ожидал, лейтенант был очень взволнован.

– Ладно, ладно, – сразу согласился Рок, – будем считать, что местные жители тут не причем.

– Почему лейтенант принял мои слова, так близко к сердцу? – спросил я Рока, когда Вес вышел по своим делам и мы остались вдвоем.

Капитан почесал высокий лоб и надел фуражку.

– Мы стараемся видеть в аборигенах союзников. Некоторые наши соотечественники готовы считать их чуть ли не гражданами Содружества. Конечно они все еще дики и невежественны, но, возможно, когда-нибудь смогут сравняться с нами. Никто не собирается допускать дикарей до участия в выборах или учить их детей в школах, но либерально настроенная молодежь, вроде Веса, надеется привить им наши ценности.

Я вспомнил, заваленный мертвыми телами лагерь второй экспедиции, окровавленного капитана Пуи, лежащего на полу среди стрелянных револьверных гильз.

– Боюсь у них ничего не получится.

– Посмотрим, – сказал Рок.

Он убрал документы в папку и завязал тесемки.

– Все-равно, – продолжал я, – Вес не может быть на 100 процентов уверен в том, что аборигены из ближайшей деревни не нападали на обоз.

Рок кашлянул и внимательно посмотрел на меня.

– Лейтенант лично знаком с вождями всех деревень. Он даже взял себе наложницу из местных.

Мне показалось, что я ослышался.

– Кого взял?

Рок усмехнулся.

– В городе есть бордель, но за несколько лет барышень не меняли ни разу. Большинство здешних офицеров не могут больше воспринимать их, как женщин. Невесту здесь не найти, так что жизнь с дикаркой это, в некотором роде, выход. Сразу получаете и прислугу, и любовницу.

Я был поражен. Моим представлениям о морали был нанесен сокрушительный удар.

– Позвольте полюбопытствовать, – спросил я, – и у многих офицеров есть наложницы?

– У меня есть, – ответил Рок.

Меня удивило спокойствие, с которым капитан сообщил мне эту новость. Казалось он совершенно не стеснялся того, что завел любовные отношения с дикаркой, скорее гордился этим.

– Осуждаете меня? – спросил капитан.

– Нет, – ответил я, – пожалуй, нет. Я не ханжа, но признаюсь, все это выглядит довольно странно.

– Почему? У морских офицеров есть любовницы в каждом порту, чем мы хуже?

Я сокрушенно покачал головой. Трудно было поверить в то, что Рок не понимает, о чем я пытаюсь ему сказать.

– Вы не видите очевидных вещей. Мы на вражеской территории, Рок. На обозы нападают дикари, а вы спите с их женщинами. Вы принесли в дом осиное гнездо и удивляетесь откуда взялись осы, которые жалят ваших детей.

Капитан улыбнулся.

– Обожаю Ваши аллегории. Я согласен с Весом. Наши аборигены не причастны к нападениям. Это дело рук Муки.

Рок допил остывший кофе и засобирался в дорогу. Он встал, я тоже поднялся.

– Ладно, здесь больше ничего интересного не будет. Нам пора возвращаться в город.

На обратном пути я все больше молчал, нужно было осмыслить полученную информацию. Картина этого мира, которую я себе нарисовал на корабле, оказалась не точной. Я рассуждал по-военному, внутри защищенной территории живут друзья, снаружи – враги. Но получается, все не так однозначно.

Ломать голову над расследованием я не собирался, пусть этим занимается Вес. Мне не понравилось, что Рок во всем соглашается со следователем. Что это обычное легкомыслие или капитан, чего-то не договаривает? Впрочем, к поставленной передо мной задаче, это не имело никакого отношения. Я должен поговорить с Муки, все остальное меня не касается.

– О чем задумались, господин супер-лейтенант? – спросил Рок, когда мы подъехали к воротам.

На въезде в город случился затор, несколько телег сцепились оглоблями. Дежурный офицер ругался с возницами и требовал немедленно освободить проезд. Рич отправился поторопить нарушителей движения и заодно забрать из караулки какие-то документы, а мы с капитаном остались смотреть разыгравшееся представление.

– Не нравится мне все это, – ответил я.

– Что именно?

– Присутствие аборигенов на охраняемой территории, – ответил я, – Вы конечно можете им доверять, но мой опыт подсказывает, что нужно держать ухо в остро.

– Вы опять об этом, – вздохнул Рок.

– Если бы не было нападений на обозы, я бы слова не сказал.

– Ну, хорошо, – капитан забарабанил пальцами по борту двуколки, – зачем дикарям, живущими под нашей защитой, нападать на военных и забирать оружие? Вы думаете, что они собираются устроить мятеж и захватить город?

– Возможно.

– Совершенно нереально. Мы провели перепись населения. В трех подконтрольных нам деревнях, проживает всего 58 взрослых мужчин. Для захвата города этого явно недостаточно.

Я пожал плечами.

– Возможно они нападают из мести. Не забывайте, что у воинов, которых вы убили, остались жены и дети.

– Вы не представляете, что ожидало жителей деревни, если бы мы не взяли их под свою защиту. В лучшем случае они стали бы рабами соседнего племени, в худшем – их бы убили. Они должны испытывать к нам безграничную благодарность.

Возницы, при помощи караульных, наконец, смогли растащить телеги, и первая подвода миновала ворота. Дежурный офицер решил сначала пропустить тех, кто выезжал из города.

– Они дикари, – не сдавался я, – они не знают, что такое благодарность.

Наверно я сказал это слишком громко, потому что, стоящий рядом с нашей двуколкой горожанин, с испугом посмотрел на меня.

– За что Вы их так ненавидите? – спросил Рок.

– Это не ненависть, – уже спокойнее ответил я, – когда-то, на моих глазах, местные подростки, почти дети, добивали раненных. За пару минут они зарезали несколько десятков человек. Не знаю к какому племени они принадлежали, но это и не важно. Не питайте иллюзий, господин капитан, кровожадность у аборигенов в крови.

Рок с сомнением покачал головой. Из караулки вышел Рич и поспешил в нашу сторону.

– Это не ненависть, – повторил я, – это разумная осторожность.

Капитан вздохнул, снял фуражку и промокнул платком вспотевший лоб. Действительно было очень жарко. Тучи давно рассеялись и солнце основательно припекало.

– Знаете, Бур, многие считают меня параноиком. Но сегодня Вы меня превзошли.

Рич забрался в двуколку и нам пришлось потесниться.

– Проезжайте, проезжайте, – караульный махнул рукой.

– Извините, если говорил слишком резко, – сказал я.

– Нет, ничего, – сказал Рок, когда мы въехали в город, – мне даже нравится. Здесь принято со мной соглашаться, а Вы спорите. Это бодрит.