Текст книги "Далекие острова. В чужих краях (СИ)"

Автор книги: Олег Будилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Я не стал ничего говорить Вам заранее, потому что от Вашего мнения ничего не зависело. Отказаться от предложенной должности Вы не можете. Рок втянул Вас в опасную игру и это единственная возможность выбраться из нее без потерь.

– Все-таки странно, – сказал я, – что адмиралтейство одобрило мою кандидатуру.

Тар усмехнулся.

– Они еще ничего не знают. Когда я вернусь и доложу о Вашем назначении, будет много возмущенных голосов. Но им придется согласиться с моим решением. На какое-то время они оставят нас в покое, а там видно будет.

Адмирал порылся в столе и протянул мне какую-то бумагу.

– Мне нужна Ваша подпись, – сказал он, – согласно этому документу я завербовал Вас два года назад для того, чтобы подобраться к капитану Року. Вы стали контрабандистом по моему приказу и все это время служили в контрразведке.

Я с сомнением разглядывал бумагу.

– Когда-то в тюрьме я уже подписал нечто подобное.

– Тот документ уже подшит к делу и является доказательством преступных действий капитана Рока, – ответил Тар.

Я внимательно изучил заполненный бланк.

– Подписав этот документ, Вы спасете себя и меня. Я чуть не упустил Рока и мне еще придется за это ответить. Сделаем вид, что Вы участвовали в операции с самого начала. Позже я посвящу Вас во все подробности дела и при случае Вы, своими показаниями, вытащите меня из беды.

– Вы предлагаете мне сделку?

– Да.

Я взял перо и расписался. Тар аккуратно сложил листок и убрал в ящик стола.

– Давайте сегодня напьемся, – предложил он, – нужно отметить Вашу новую должность.

Я не стал отказываться. Признаться, предложение адмирала меня слегка озадачило, не пристало ему пить с подчиненным, но мы вместе воевали и многое могли себе позволить в память о старой дружбе.

– Почему Вы сразу поверили мне, когда я рассказал о преступлениях Рока? – спросил я.

Тар пожал плечами.

– Многое я знал и без Вас.

– И все-таки Вы арестовали других офицеров, но отпустили меня? Почему? Неужели поверили на слово?

Адмирал усмехнулся.

– Несколько человек дали показания в Вашу пользу.

– И все? – удивился я.

– Все это время рядом с Вами находилось мое доверенное лицо, агент, которому я безоговорочно доверяю.

Не могу сказать, что я сильно удивился. Интересно кто это был? Я стал перебирать в памяти новых знакомых.

– Неужели интендант Ваг?

Тар улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Доктор Сол.

Я вздрогнул и чуть не выронил рюмку.

Адмирал загостился на Диком острове. Он не собирался возвращаться в столицу, пока не закончится следствие. Под тяжестью улик, арестованные давали признательные показания. Оказалось, что Рок втянул в свою преступную деятельность половину города. Конечно о нападениях на обозы офицеры не знали, но охотно помогали капитану переправлять и сбывать армейское имущество.

Жизнь в городе налаживалась, разрушенные кварталы частично отстроили заново, частично обнесли забором, чтобы обгоревшие развалины не мозолили глаза. Благодаря тому, что для ремонтных работ адмирал выделил свободных от службы десантников, городские окраины опять стали обретать привычный вид. И все-таки на улицах было пусто, многие поселенцы погибли, а туземцы, которые работали или жили в городе, ушли с Муки. На следующее утро после нападения офицеры недосчитались своих наложниц и слуг. Деревни, которыми так гордился покойный Рок, тоже опустели. Дикари бежали вслед за Муки, бросив дома и неубранный урожай. С рыночной площади пропали смуглые женщины в обтягивающих туниках и могучие аборигены в цветных одеждах. Несмотря на то, что именно я предостерегал Рока от дружбы с туземцами, сейчас мне не хватало того особенного колорита, который они привносили в нашу жизнь. Конечно я не простил им ночного нападения и кровавого побоища, но злость моя утихла и о мести я больше не думал. Наоборот, я все чаще корил себя за то, что так и не сумел примирить враждующие стороны и избежать кровопролития. Бессмысленно было сваливать всю вину на Рока, все мы, в той или иной степени, были виноваты в случившемся.

Последнее время мы с адмиралом много времени проводили вместе. Он заставил меня досконально разобраться в материалах дела капитана Рока. Я читал справки и донесения и был вынужден составлять фальшивые рапорты, датированные прошедшими числами. Каждый день я узнавал что-то новое о махинациях бывшего коменданта. Признаться, иногда, от этой информации у меня волосы вставали дыбом.

Тар старался избегать разговоров о ночном нападении дикарей. Пока идет следствие, он хотел оставаться объективным и опасался прислушиваться к чужому мнению. К тому же имя Муки оказалось под негласным запретом. Со временем, в сознании колонистов, образ кровожадного вождя померкнет, и мы сможем вернуться к переговорам с туземцами. Я был единственным человеком, в разговоре с которым адмирал упоминал имя бывшего егерь-лейтенанта.

– Как Вы нашли Муки, – однажды спросил Тар, – он постарел, подурнел?

– Нет. Выглядит хорошо, силен и бодр.

– Прекрасно, – адмирал закурил сигару и предложил мне, – пусть живет долго и счастливо. Однажды он нам понадобиться.

Мы немного помолчали. Один вопрос не давал мне покоя, и я решил его задать, тем более, что адмирал сам заговорил о туземцах.

– Больше всего Рок боялся того, что аборигены объединятся с вардами и нападут на колонию. Почему этого не произошло и почему варды не накинулись на нас, пока у них была такая возможность?

Тар покачал головой.

– Они тоже были атакованы туземцами. Рок оказался большим мерзавцем, но настоящим профессионалом. Он был совершенно прав. Муки действительно что-то готовил, поэтому, как только его дети пропали, сумел натравить на нас соседние племена. Пламя будущей войны зрело давно. Муки просто не успел бы сплотить вокруг себя сторонников за один день, значит о многом они договорились заранее.

Мне было мучительно стыдно за свою доверчивость. Соглашаясь на переговоры, я был совершенно уверен в том, что Рок и Муки стремятся к миру и только различие характеров мешает им договориться. Выходит, они обманывали меня, разыгрывали каждый свою карту и в душе потешались надо мной.

– Но причем здесь варды?

– Аборигены не делают различий между нами. Той ночью они отправились убивать всех чужеземцев. Вардовское поселение тоже было атаковано и разорено. Так что все это время они, как и мы, зализывали раны. У них просто не осталось сил для того, чтобы добить нас. Зато теперь мы оказались в выигрышном положении. Муки отступил, и мы передвинули границу дальше, тогда, как соседи вардов остались на месте.

– Думаете Муки понимает, что, рано или поздно, мы захотим отомстить?

– Конечно. После всего случившегося мы не сможем мирно существовать бок о бок. Но имейте в виду. Пока ни о какой мести не может быть и речи. Колонии нужен мир и процветание. Займитесь этим, а о крови и смерти пусть думают те, кого пришлют нам на замену.

Я молча кивнул, потому что ничего не имел против.

Мне назначили хорошее жалование и выделили для проживания дом капитана Рока.

После всего случившегося мне было тяжело ночевать одному в этом месте, поэтому вечерами я приглашал к себе друзей и часто предлагал им задержаться до утра. Хал, который вообще не имел жилья на берегу, никогда не отказывался. Адмирал приставил ко мне денщика и выделили охрану, так что теперь мой новый дом был защищен не хуже комендатуры. Дверь в подвал я приказал заколотить. Не скажу, что мне являлись призраки погибших там офицеров, но я всегда ходил на кухню через гостиную, малодушно избегая темного коридора.

Оказалось, что у коменданта очень много дел. С утра возле моего кабинета выстраивалась длинная очередь просителей и иногда я бывал так занят, что забывал пообедать. Теперь мне часто приходилось бывать с инспекцией в трудовом лагере и на границе. Болеть мне было некогда, поэтому на раны я не обращал никакого внимания. Видимо из-за этого они заживали хорошо.

Известие о том, что доктор Сол служит в контрразведке сильно повлияло на меня. Не скажу, что я стал хуже к нему относиться, но между нами словно "проплыла водяная змея". Так не могло продолжаться долго. Доктор каждый день осматривал меня и однажды потребовал объяснений. Разговор получился весьма эмоциональный.

– Не понимаю, – недоумевал я, – как Вы могли податься из священников в тайные агенты?

Сол сердился, от его хваленной терпимости не осталось и следа.

– Я оставил орден после убийства Маса. Жизнь казалась мне бессмысленной и пустой, поэтому, когда Тар попросил меня помочь, я не смог ему отказать.

– И согласились служить в контрразведке...

– Я согласился служить своей стране.

Я покачал головой.

– Вы тоже подписали бумагу, – с чувством сказал Сол.

– У меня не было другого выхода.

– Вы могли отказаться. Однажды Вы это уже сделали.

Сол был сильно раздражен. Я понимал, что этот разговор ему неприятен, но он сам его начал. Самое забавное было то, что, укоряя друг друга, мы забывали о том, что теперь оба являемся агентами секретной службы.

– Я вовсе не собираюсь ссориться с Вами, – примирительным тоном сказал я, – просто объясните зачем Вы на это пошли.

– Для Вас это так важно?

– Да.

Доктор сердито засопел и принялся набивать трубку.

– Извольте, – наконец сказал он, – покинув орден я потерял свою паству. Согласившись на предложение Тара, я получил возможность приглядывать за другой.

– Вы имеете в виду..., – не понял я.

– Я имею ввиду колонистов, офицеров и даже Вас. Я пекусь о всеобщем благе, пусть для этого мне приходится применять не самые благородные методы.

По-своему доктор был прав. Получалось, что своей секретной службой он очень помог всем нам. Именно благодаря его стараниям Хал, Ваг и другие офицеры избежали ареста и были отпущены адмиралом на все четыре стороны.

– Послушайте, Сол. Я понимаю, что своей свободой обязан именно Вам. Просто я никак не могу привыкнуть к тому, что Вы служите в контрразведке.

Доктор с сомнением уставился на меня.

– Что мы оба служим в контрразведке, – поправился я.

Сол наконец раскурил свою трубку и окутался голубоватым дымом.

– Мы оказались в таком мире, где по-другому не выжить, – неожиданно сказал он, – помните поговорку об акуле в тюленьей шкуре? Так вот, с нами все наоборот. Мы тюлени в акульей шкуре. Мы хорошие люди, которые вынуждены изображать из себя опасных, кровожадных чудовищ, чтобы сохранить собственную индивидуальность и спасти дорогих нам людей.

Я вздрогнул. Признаться, подобные мысли посещали и меня.

– Понимаю, что Вы имеете в виду. Все-таки мне не по себе от сознания того, что на этой службе нам придется всех подозревать и следить друг за другом, – признался я.

– Приглядывать, – доктор поднял в верх указательный палец, – приглядывать друг за другом и помогать. Согласитесь, Бур, что это не одно и то же.

Тар оказался прав, назначив меня на должность коменданта. Если бы он дрогнул и пошел на поводу у местной элиты, они развязали войну, которая могла бы продлиться долгие годы. Я часто слышал от подчиненных, что мы должны напасть на дикарей и отомстить за все. Такие, как супер-лейтенант Гоц все еще рвались в бой. Они не думали о возможных потерях и жаждали крови. Иногда мне казалось, что они вообще ни о чем не думали, кроме войны.

Не было спокойствия на границе, не было мира и за городской стеной. Никто не понимал, как вести себя с дикарями, как существовать бок о бок, как договариваться. Всему этому нужно было учиться. Пока мы просто отгородились от них, прекратив всякое общение. До меня доходили слухи, что племя Муки сумело пробиться сквозь земли соседей и уйти в глубь острова. Но следы его не затерялись и, при случае, мы смогли бы их отыскать.

Наше присутствие на побережье сильно раздражало местные племена, и они часто беспокоили нас. По моему приказу мосты были разобраны и для перевозки грузов стали использовать паромную переправу, которая хорошо охранялась. Прорваться за реку аборигенам стало трудней, поэтому большинство столкновений происходило вдалеке от городских стен. Нападения на границу мы пресекали быстро и жестоко. Как только наблюдатели замечали скопление туземцев, береговая и корабельная артиллерия тут же открывали огонь. Но никогда десантники не пересекали воображаемую границу, за которой начинались дикие земли. Горячие головы постоянно заводили разговоры о военной операции, но я научился не обращать на них внимания. Офицеры чувствовали за мной большую силу и поддержку адмиралтейства, и боялись поднимать голос. Поэтому пока столица не требовала от меня решительных действий и новых территорий, я сурово следил за тем, чтобы перемирие с туземцами не нарушалось, хотя бы с нашей стороны.

Я стал часто задумываться о том, возможно ли вообще установить мир между двумя такими разными цивилизациями? Ответа на этот вопрос у меня не было. Разговаривая с колонистами, с офицерами и нижними чинами, я не слышал ни одного доброго слова о туземцах. На островах мы ненавидели вардов, здесь – аборигенов. Жители Содружества привыкли находиться в состоянии войны и не понимали, как можно жить по-другому. И все-таки мне хотелось верить в то, что когда-нибудь жизнь на этих неприветливых берегах изменится, и этот чужой и враждебный остров перестанут называть диким.