Текст книги "Ундервельт. Западня (СИ)"

Автор книги: Олег Бард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Фая, скорее сюда, помоги!

Орчиха, уверенная, что Серго одолеет Шимона без ее помощи, бросилась спасать самого слабого подельника. Тарвит в облике гнома шагнул ей навстречу, хрипя и подволакивая ногу. Она остановилась, уперла руки в боки:

– Какого хрена…

Тарвит выхватил ножи, один метнул орчихе в горло – она выронила арбалет, хватаясь за рукоять кинжала. Второй зажал в руке и набросился на орчиху, строча им, как швейная машинка. Пропустил удар – в глазах потемнело от боли, – но успел выбить из рук Файны зелье здоровья.

Два удара в шею – и туша орчихи упала, Тарвит забрал свои кинжалы, глянул на Шимона – тот пропустил удар латника, и его левая рука повисла плетью. Серго теснил его, но уступал ловкостью и часто промахивался.

Облик гнома еще держался, бодрость прямо на глазах сменила цифру с 57 на 56. Сообразив, что с кинжалами против латника не повоюешь, с криком: «Фаю убили» – Тарвит ринулся на Серго, тот обернулся, в прорезях шлема мелькнули его удивленные глаза, и секундного замешательства хватило, чтоб Шимон нанес решающий удар, выбивая двуручный меч. Тарвит в облике гнома, разогнавшись, врезался в Серго, сбивая его с ног и в полете трансформируясь в человека.

Оторопевший Шимон пару мгновений удивленно таращился, как Тарвит, схвативший меч за рукоять, пытался забрать оружие у его владельца, держащего его стальными перчатками за лезвие, а потом с воинственным кличем бросился на мародера. Чтобы отсечь ему голову, потребовалось шесть ударов, в это время Тарвит прижимал Серго к земле своим телом.

Повысив уровни до девятых, напарники упали в траву, чтобы отдышаться.

– Ты полон сюрпризов, – проговорил Шимон. – Как ты это сделал? В смысле, переделался в гнома? У тебя девятый уровень, и особых умений быть не должно.

– Я не вполне человек, – признался Тарвит. – Но никому этого знать не нужно.

– И пох, – сказал Шимон. – Если б не ты, они бы нас прикончили.

Шимон попытался выпить зелье здоровья, чтоб зажила раненая рука, чертыхнулся.

– Оно действует раз в час, мать его так!

Поднявшись, они поплелись дальше, теперь впереди топал Тарвит, для обнаружения ловушек по-прежнему использовали кристалл Шимона.

Бодрость снижалась слишком быстро, когда она достигла 36 %, Тарвит понял, что разумнее проситься к гномам на ночлег. К тому же у них можно продать доспехи и меч Серго, арбалет Файны и лук Тарвита. Гномий был лучше, он оставил его себе.

По пути Тарвит учился стрелять, целясь в сосновые стволы. Очко характеристик он вкинул в выносливость и поднял ее до трех, а то уж очень он слабосильный и дохлый.

Когда начало смеркаться, до гномьей деревни оставалось два километра. Напарники в очередной раз остановились, Тарвит прицелился вперед. От усталости картинка перед глазами плыла и казалось, вспыхивают и гаснут разноцветные мошки. Мотнув головой, он с трудом сфокусировал взгляд и спустил тетиву.

Стрела устремилась вперед, а потом будто бы попала в кисель, замедлилась, проминая пространство…

– Ложись! – заорал Шимон, толкнул в спину, сбил с ног, и вовремя: воздух впереди обрел очертания искрящейся рогатой фигуры.

Глава 10. Нападение

На Нагана ринулись с двух сторон парни в светлых безрукавках, на одном добротные синие джинсы недорогого бренда, на втором – черные классические брюки.

Наган отступил, заслонив собой Яну. Жена соображала быстро; не издав ни звука, она отпрыгнула назад в подъезд, чтоб дать мужу простор. Ноздри защекотал аромат дорогой туалетной воды – той, что он учуял в подъезде.

Выхватить «травматик» Наган не успевал.

Первого напавшего ударил коротко, без замаха: кулаком под дых, словно штыком ткнул. Второму врезал лбом по переносице, услышав при этом, как у противника хрустнули хрящи. Сверкнули в ярких лучах солнца рубиновые капли крови.

Охнули бабки, сидящие на скамейке в тени клена. Студент-третьекурсник, сосед Нагана сверху, резко свернул в сторону от подъезда.

Закричала Яна, и Наган понял, что все-таки есть и третий. Ждал этажом выше. Распахнулась дверь, и в полумраке подъезда обозначились два силуэта, слившиеся в один. Этот третий набросился на Яну сзади, схватил за шею, прижал к ее виску дуло «грача» – пистолета Ярыгина.

– Стоять!.. – просипел, не разгибаясь, тот, кому Наган врезал в живот, голос его звучал скорее жалобно, чем угрожающе. – Полиция!..

– Ах, полиция! – Наган от души врезал ему между ног – за то, что они покусились на святое, на его Яну, тем более сейчас, когда она беременна.

Он редко испытывал сильные эмоции, но когда это происходило, они напоминали ударную волну ядерного взрыва.

– Полиция, да? – прорычал он и рывком повернулся к Яне. Мент, стоявший у нее за спиной, само собой, не посмел бы стрелять в ни в чем не повинную женщину. Зато запросто мог пальнуть в переступившего порог Нагана.

Молодой опер, лейтенант, глаза васильковые… почти вылезли из орбит от адреналинового опьянения.

Навел ствол на детектива, вот-вот нажмет на спусковой крючок.

Ситуацию спасла Яна: локтем ударила руку полицейского снизу-вверх, одновременно присев и изо всех сил припечатав каблучком его сандалии к полу. Пуля чиркнула в потолок, бледная от испуга Яна рванула по лестнице вверх, а Наган ринулся к менту, который к тому моменту пришел в себя и навел на него ствол.

И опять не успел выстрелить.

Детектив ударил ребром ладони. Пистолет бабахнул вбок, противно взвизгнул рикошет, и пуля ушла гулять на улицу вдоль кленовой аллеи. Полицейский зашипел и затряс рукой.

Наган, оскалившись, потянулся к молодому оперу. Ладонь широкая, как экскаваторный ковш, а пальцы – словно слегка гнутая толстая арматура. И в этом движении было что-то от механической неотвратимости Терминатора, подобравшегося к цели на расстояние вытянутой руки.

– Наган, стой! – в дверном проеме стоял опер. Из носа у него хлестало, как из прорвавшей трубы. – Я – Азурин из главка! Я веду дело Тарасова!

– Да мне плевать! – бросил Наган, наводя на него оброненный пистолет коллеги.

– Я собирался с тобой потолковать о деле!..

– Не с того начал разговор, Евгений! – Наган специально назвал его имя, демонстрируя осведомленность. – Ты что о себе думаешь?

Азурин отшатнулся, ему показалось, что Наган вот-вот на него набросится и станет рвать зубами.

– Тут тебе не бандитский Петербург! – Вид детектива был страшен: волосы растрепались, глаза сияли адским огнем, на шее вспухли жилы, брызги чужой крови окропили перекошенное яростью лицо. – Неприкасаемым заделался? При свидетелях напал! – Он повернулся к жене. – Яна, ты как?

– Жива, – шмыгнув носом, отозвалась Яна и сразу перебежала за широкую спину Нагана.

– Старые ментовские методы! – продолжал возмущаться Наган.

К ним стали подтягиваться люди: бабульки покинули скамейки и ринулись на шум голосов, как акулы – на запах крови, подтянулись мужики, которые играли во дворе в домино, подошло несколько дам и господ в жилетках работников жэка.

– Скрутить человека, разбить ему морду, вымутить из него все, что нужно, – от сведений до мобильного телефона, – а потом сказать, мол, ошибочка вышла, мол, вали подобру-поздорову, пока в обезьянник не увезли!

– Я веду дело Тарасова, – прошипел Азурин, размазывая по лицу кровь носовым платком. – Если ты, частник хренов, оказался на моем поле, то ты будешь следовать моим правилам! А то быстро прикроют лавочку, и позвонить кому следует не успеешь!

– А может, мы его – того… за неповиновение… – нерешительно предложил молодой опер и, поймав взгляд Азурина, попятился.

– Рот закрой! – бросил ему, словно мальчишке, Азурин.

Наган взял Яну за руку, потянул к лестнице.

– Никакого Тарасова я не знаю! – бросил на ходу Наган. – И не суйся без ордера!

– Ордер раздобыть несложно! – бросил опер детективу в спину.

Наган хотел повернуться и прострелить полицейским коленки, но Яна, точно предвидя намерения мужа, крепко вцепилась ему в руку.

– Испугалась? – спросил Наган, когда за спиной клацнула дверь квартиры.

– Чуток, – призналась Яна.

Он прижал жену к себе, ткнулся носом в макушку и зажмурился, стиснул кулаки, подавляя накатывающую волну паники. Он ведь мог потерять Яну! И что тогда?

– Ты молодцом, здорово мне помогла.

– Размякла, – продолжила она. – Два месяца без драк и перестрелок, уже начала скучать. Затупила, вот, когда надо было сразу ему врезать. А так – да, твоя школа

– Шутишь – значит, шока нет.

– Да какой там шок, – Яна вынула из сумочки зеркальце, принялась рассматривать свое отражение. – Только неправильно это все… Не так, как должно быть…

– Вот! – Наган указал пальцем вверх. – А ты говорила, что я – параноик.

– Не ври, ничего я такого не говорила! – насупилась Яна.

– Этот мир определенно сошел с ума, причем давно. – Наган подошел к окну и бросил взгляд на полицейских: те что-то втолковывали собравшимся вокруг них людям; все это хреново пахло. – Симптомы, дорогая, видны теперь не только специалистам, вроде меня, но и простым смертным.

– Таким, как я? – буркнула Яна.

– Угу, – ответил Наган. – Ты обратила внимание на парфюм?

Яна отложила зеркальце, уставилась вопросительно.

– Я в нем не очень хорошо разбираюсь. Знакомый какой-то. И?

– В этом какая-то очередная неправильность. Кто одеколонится перед тем, как размахивать кулаками? Наверное, тот, кто не собирался этого делать, тот, кому в голову такое решение пришло спонтанно.

– Ну нет. Это ж менты, у них собственная, недоступная нам логика. Может, они и правда собирались только побеседовать?

– Тогда почему просто не сделали этого? Тем более Азурин должен быть в курсе, что меня трогать нельзя. Уж очень происходящее похоже на акт устрашения. И логично, что Азурин хотел меня напугать, но все равно, как-то все… тупо. Топорно.

– Но ты ж еще не взял след. – Яна сунулась в холодильник, достала упаковку сосисок, прищурилась, изучая срок годности.

– Или двигаюсь в нужном направлении. Надо бы Азурина этого крутнуть, чтоб узнать, с чьей подачи он действует.

– Может, инициативный дурачок? – Яна поставила на плиту кастрюлю, высыпала туда сосиски.

– Угу, как я был в свое время. Нет, Яна! Тут что-то другое. Но хрен с ними со всеми.

Наган подошел и еще раз обнял супругу.

– Позвоню Орлу, и если он не разъяснит, что взбрело в голову Азурину, то я откажусь от заказа. Не хочу тебя потерять.

Яна погладила его по щеке, поджала губы и вдруг… расплакалась. Зло размазала слезы и сказала:

– Не вздумай, слышишь? Обещай, что не сделаешь этого.

На звонок Орел не ответил – видимо, был занят. Проверяя месседжеры и сообщения, Наган наткнулся на свеженькое и очень странное сообщение, отправленное с короткого номера; его Наган чуть было не стер, решив, что оператор прислал какой-то очередной бред.

Но это был не оператор.

«Гурский и Гошкодеря врут. Найди Антона Краско. Срочно! Завтра будет поздно».

– Разогнался… – буркнул Наган.

– Что у тебя, – поинтересовалась Яна, раскладывающая по тарелкам сосиски и вчерашнее пюре.

– Ничего интересного, – отмахнулся он, а сам задумался.

Наган не переносил, когда кто-то пытался им манипулировать. Сообщение с одной стороны походило на манипуляцию, а с другой… фамилию Краско он слышал как минимум дважды, что не могло быть просто совпадением.

Яна тронула его за плечо.

– Росс, не ври. Кто написал?

Действительно – зачем скрывать? Он открыл сообщение и передал телефон Яне, выждал полминуты, позволяя ей обдумать прочитанное.

– Что думаешь?

– Нууу… – Яна почесала лоб и выдала: – Варианта два: или кто-то целенаправленно пытается сбить нас со следа, или наоборот, происходит что-то серьезное, доброжелатель хочет остаться неизвестным, чтоб не рисковать.

Отправив в рот кусок сосиски, она замерла, глаза затянуло поволокой – Яна была в линзах дополненной реальности и, очевидно, смотрела, кто такой этот Краско.

Детектив открыл страницу Яндекса, вбил в строку поиска «Антон Краско». Вывалилось около ста тысяч ссылок: похоже, этот гений был так же популярен, как какая-нибудь рок-звезда.

С фото Нагану чуть натянуто улыбался худощавый молодой человек. У Краско было продолговатое скуластое лицо, зеленые глаза. Он носил старомодную стрижку с боковым пробором, жиденькие рыжеватые усы и бородку.

Этот Краско был ведущим программистом в «Ойкумене» – фирме, которая, по словам Микова из «Проксимы», занималась разработкой экспериментального софта. Наган открыл сайт «Ойкумена», зашел в раздел «Контакты»…

Оба-на!

А эта компьютерная контора находилась в пяти минутах езды от офисного центра, где они с Яной снимали помещение! Часы показывали почти восемь. Закралась шальная мысль рвануть туда. Обычно в таких местах работают маньяки, которые на работе и ночуют, кто-нибудь да будет на месте. Сперва можно побеседовать с ним, а завтра – и с самим Антоном.

Наган покосился на Яну, которая уже отошла от происшествия и углубилась в изучение материалов. Дома он ее однозначно не оставит, или с собой возьмет, или оставит в офисе: там хорошая дверь и отлично охраняемое здание.

– Ян? – позвал он.

– Антон Краско, оказывается, инвалид, – поделилась информацией она. – Когда ему было десять лет, его на переходе сбил некто Паруйр Аракелян. Мать отделалась ушибами, шестилетний брат погиб на месте, Антона с тяжелой черепно-мозговой травмой доставили в нейрохирургию. Две недели комы, реабилитация длиною в жизнь и частичная потеря подвижности. Ты помягче с этим парнишкой.

Наган нахмурился, потянул ее за рукав блузки:

– Эй, ты со мной?

Жена сфокусировала на нем рассеянный взгляд.

– Хочешь рвануть в «Ойкумену»? Я только «за». Менты вряд ли вернутся, я тебя тут подожду.

– Ну уж нет…

– Поняла, значит, подожду в офисе, – улыбнулась она, отодвигая тарелку с остывшим пюре. – И давай договоримся. Я ничем не заболела, не потеряла работоспособность, давай вести себя, как обычно?

– Нет, – отрезал Наган, поднимаясь. – В этот раз – мое категоричное «нет»!

– Обожаю тебя! – Яна чмокнула его в щеку. – Поехали? Быстрее управишься – быстрее отдохнем. А то знаю тебя, ночь спать не будешь.

Наган не стал возражать. Но прежде чем выходить, изучил окрестности, убедился, что слежки нет, протопал до машины, еще раз убедился и лишь потом вывел Яну, все так же настороженно поглядывая по сторонам и держа наготове травмат.

– Ты прямо как телохранитель, – улыбнулась Яна, усаживаясь рядом.

– Назад, за мной, – распорядился Наган, но она мотнула головой.

– Опасности нет, успокойся. Это не наемные убийцы, а менты. Кстати, ты Орлу позвонил, рассказал, что его подопечные своевольничают?

– Трубку не берет, – Наган уселся за руль, прежде чем завести мотор, еще раз набрал приятеля, но тот не ответил, хотя должен был. – На совещании, наверное.

Всю дорогу молчали. Яна была в линзах и что-то изучала, ее эмоциональное лицо выражало любопытство, негодование, удивление.

– А вот это интересно, – наконец воскликнула она. – Ашот, ну, который сбил Краско, отделался условным сроком и компенсировал матери Антона моральный ущерб. Деньги женщина потратила на адвокатов, поднялся общественный резонанс, Аракелян сел на десять лет, но через полгода вышел по УДО.

– Печальная история, – сказал Наган, заезжая на опустевшую парковку перед офисным центром.

Яна мотнула головой:

– Не такая уж и печальная. Полгода назад Ашот с женой и сыном-студентом ехали по МКАДу, Ашот подрался то ли с женой, то ли с сыном, и машина врезалась в отбойник. Два трупа, сын отделался сотрясением мозга с частичной потерей памяти. Закон кармы в действии.

Наган заглушил мотор, обошел машину, осмотрелся и открыл дверцу со стороны Яны.

– Мутная история. Потеря памяти – это про мексиканские сериалы. Сколько воевал, контуженных видел – никто память не терял. А тут башкой треснулся – и все, память отшибло. Я бы подумал, что Краско их прикончил.

– Да нет же! – Яна взяла мужа под руку и зашагала к офису. – Машина полностью исправна. Аракеляны реально подрались!

Охранник Егорыч по прозвищу Афган, боевой мужчина предпенсионного возраста, сменивший начинающего алкоголика Славку, который дежурил утром, улыбнулся в седые усы, пожал Нагану руку, поинтересовался, надолго ли они приехали, и пожелал удачи, когда Наган выходил, проводив Яну в офис.

Наган почему-то был уверен, что компьютерный гений Краско любил задерживаться на работе, и получится его застать.

Глава 11. Изначальный зверь

Мерцающий силуэт разгорелся ярче, заискрил молниями. Инстинкт самосохранения заставил закрыть глаза за мгновение до хлопка. Яркая вспышка была видна даже за сомкнутыми веками, горячая волна прокатилась по спине, огладила волосы, казалось, просветила насквозь.

Затошнило. Текст известил, что здоровье рухнуло до 40 %.

– Проклятье, – прохрипел Тарвит, выплюнул горячую соленую слюну, наполнившую рот.

Открыл глаза. Вроде бы ничего не изменилось. Смеркалось. Все тот же лес вокруг, папоротник, подлесок. Тарвит перевел взгляд на Шимона…

– Твою мать, ты весь красный, как обожженный.

– Ты тоже, – хрипнул он, закашлялся, выплюнул кровавый сгусток. – Вот тебе и блуждающая ловушка.

Он поднялся, собрал разбросанные вещи, указал вперед:

– Глянь.

В середине воронки переливалась будто бы серебристая ткань. Текст сразу же выдал характеристики вещи:

Мантия невидимости. Доступна к использованию 1 раз. Скрывает от глаз и от магических предметов группу до 5 человек. После использования разрушается.

– Откуда она взялась? – прошептал Тарвит, с опаской поднял серебристую мантию – на ощупь она напоминала тончайшую клеенку… нет, нежнейший шелк. Нет, ткань из паутины, которая не липнет. Дернул ее, проверяя на разрыв, – будто толстую леску растянул, передал добычу Шимону.

– Из ловушки. Говорят, так бывает. – Шимон свернул мантию, сунул под мышку, протянул Тарвиту кирасу. – Понеси хотя бы это – ноги не держат.

Только он ее забрал, как у Шимона носом хлынула кровь, он упал на подкосившиеся колени.

– Хана, – заключил Тарвит и разразился монологом: – Блин, как они тут выживают? Это совершенно нереально! Я тут один день, и уже вляпался в какое-то дерьмо! Похоже, первый и последний раз вляпался!

Шимон молча вынул из кармана флягу, присосался к горлышку, потом передал ее Тарвиту. Там оказалось что-то спиртсодержащее, очень крепкое. В глазах начало двоиться, зато стало заметно лучше. Шимон заплетающимся языком сказал:

– А ведь ты пр… прав. Мне бывалые самогон чуть ли не силой запихали. Знали, суки, что пойду именно этой дорогой. И вляпаюсь именно во вспышку.

– Или не они знали, а ловушка образовалась на нашем пути… И если так… Если перд… перед… прдположение верно, от радиации мы не умрем, потому что скоро пройдет час, и можно выпить зелье.

Шимон икнул и закрыл рот ладонью, помахал перед лицом и проговорил:

– Если тут останемся, то умрем. Съедят монстры. Надо найти жилище и там отлежаться.

Задрав голову, Тарвит крикнул в небо, где с тоскливым граем летела стая ворон:

– Эй, ты! Хранитель Ундервельта! Нам нужен дом. Слышишь?! Ты ведь зачем-то нами играешь…

Он смолк: облака в темнеющем небе сложились в огромный «фак». Тарвит закашлялся, вперился вверх, разинув рот, и прокомментировал:

– Я молился, и мне ответили.

– Да уж, – вздохнул Шимон. – Но ведь как в тему-то! Я аж протрезвел.

Облака текли быстро, и «фак» сложился в дулю, а потом стал больше напоминать кулак. Вокруг него нарезал круги одинокий ворон.

Молча двинулись дальше. Тарвит насиловал свой мозг, заставлял его вспомнить, что же напоминает происходящее. Ведь с ним что-то похожее было. Сто процентов – было! Но ничего не получалось, память молчала. Шимон шумно зевнул и прошептал:

– Дурно мне, блин. Тошнит. Поспать бы, чтоб восстановиться. Реально ж, блин, не полегчает, пока не отоспимся.

– Придется потерпеть. – Тарвит раскрыл карту и сказал: – Минут через двадцать «Ежи» – пограничная гномская деревня. Десять домов, бар, гостиница и оружейный магазин. Жители толерантны к людям. Здесь происходит товарообмен между тремя соседними областями. Как раз ненужные вещи продадим.

В ответ Шимон закашлялся и сплюнул кровавый сгусток. С трудом поднялся, прохрипел:

– Не хочу подыхать. Топаем.

Они шли, опершись друг о друга. Перед глазами плясали разноцветные круги, звенело в ушах. Зелье восстановило здоровье на 70 %, и оно опять продолжило снижаться. Когда становилось совсем невмоготу, останавливались и прикладывались к водке. Бодрость просела до 28 %.

За лесом, окруженный кустами сирени, едва угадывался зеленый, под цвет листвы, забор. Поселение не только хорошо замаскировали, но и усиленно охраняли: на вековечных дубах угадывались две дозорные вышки, похожие на скворечники. Скучающий молодой гномик болтал ногами, перед ним кружилась стайка бабочек, второго дозорного видно не было.

– Идем? – поинтересовался Шимон.

– Выхода нет. Надо поспать хотя бы часа три, иначе не восстановимся.

– Ну, с богом!

Подходя к воротам, раскрашенным под цвет листвы зелено-болотным, Тарвит помахал гномику – бабочки прыснули в стороны – и постучал кулаком, аж петли задребезжали. Шимон согнулся, одной рукой уперся в забор, а другую приложил к подреберью.

– Кто такие? – пробасил вылезший из своего скворечника арбалетчик, умудренный сединами и бородатый, неохотно прицелился в гостей.

– Люди, – прохрипел Тарвит. – Товар несем на обмен. Хреново нам, поспать бы.

Седой гном подал сигнал молодому, тот спрыгнул с ветки, но вместо того чтобы упасть, плавно спланировал, словно у него были крылья, исчез из вида за забором.

– Ждите.

Тарвит дождался щелчка щеколды и затащил напарника внутрь. Прислонившись к бревнам спиной, он сполз на корточки и обхватил себя руками.

– Облучение? – почесав в затылке, спросил молодой розовощекий гномик Базель 44 уровня, взмахнул руками, осыпая гостей искорками – удивительно, но полегчало.

– Оно. Во вспышку вляпались, – пожаловался Шимон. – Точнее, она разрядилась рядом с нами. Вроде уже немного отошли, теперь пожрать бы и поспать.

Охранник молча махнул вперед.

Здесь глинобитные хижины с черепичными крышами, похожие на грибы, располагались не в два ряда, как в «Приюте», а вокруг площади с колодцем. Здание таверны, на которое указал охранник, вмещало и гостиницу – второй его этаж занимали номера с балконами, увешанными цветочными горшками. Здесь крыша была соломенной.

Центральную площадь посыпали не опилками, а выстлали оструганными круглыми дощечками. Куры и свиньи сидели в курятниках и загонах, а не шастали посреди поселка. Слева от бара приютился деревянный домик, больше напоминающий картонную коробку. Если б не огромная ярко-красная надпись «Оружейный магазин», он остался бы незамеченным.

Придерживая друг друга, поковыляли к распахнутой двери таверны.

На входе никто не забрал их оружие.

В баре были деревянные, опять же похожие на грибы, столики на четыре персоны, застеленные застиранными, но чистыми скатертями. На каждом – свечка в подсвечнике. Всего восемь столов. Два распахнутых окна, деревянная стойка, за которой – размалеванная гномка: огромные золотые серьги-кольца, черные волосы завязаны на темечке в хвост и торчат ботвой луковицы, над напомаженным алым ртом чернеет родинка.

Посетители, гномы и один дворф, сидящие за четырьмя столами, обернулись на скрип петель, зашушукались, обсуждая двух окровавленных оборванцев. Тарвит покосился на цифры бодрости: 26 %. Надо торопиться.

– Добрый день, мальчики! – проворковала трактирщица, Римма 42 уровня, расплываясь в улыбке. – Таки мы хочем кушать? Ой, та не. Сперва лечиться, после кушать.

– А еще выспаться, – прохрипел он, протопал к стойке и положил шлем Серго. – Это оплата. А это, – на стойку, которая была ему по грудь, лег мешок со свининой. – Мясо.

Добро незаметно перекочевало под стойку, глаза трактирщицы алчно загорелись, она буквально пожирала взглядом остальной товар. Налила по полстакана самогонки, подвинула к гостям, засуетилась, зашуршала, достала зелья в голубых мензурках.

– Это вот от облучения. Сперва отведайте моей настойки!

Переглянувшись, Тарвит и Шимон залпом выпили самогон, заели появившимися на столе маринованными грибами. У Тарвита проскользнула мысль, что их специально спаивают, чтоб обобрать, но когда он опустошил склянку с зельем, в голове просветлело. Процент здоровья перестал стремительно убывать.

– Так вам только переночевать, или задержитесь? – трактирщица колыхнула немалой для гномки грудью и подмигнула Шимону.

– Номер на одну ночь. Мы очень спешим, – ответил Тарвит, понимая, что напарник держится из последних сил. – Случайно сюда зашли – восстановиться надо. Есть готовая еда?

Гномка задумалась на миг и выдала:

– Жаркое…

– Вот давай нам его и ключи от номера, – Тарвит ей подмигнул, но трактирщицу больше интересовал Шимон. – Перекусим у себя, а когда проснемся, потолкуем. Кстати, у тебя тут очень мило, если б не облучение, тут бы и просидел до утра.

Гномка глянула на Шимона, роняющего голову на грудь, на Тарвита, будто бы взвешивая их на разных чашах весов, бросила ему ключ.

– Первая дверь направо.

– Спасибо!

Тарвит растолкал Шимона, они поднялись на второй этаж, едва не упав: ступени тут были рассчитаны на гномов, дверные проемы тоже, а вот кровать, слава богу, выдержала бы и орка.

Доведя Шимона до кровати, Тарвит сбежал вниз за едой, а когда принес поднос с двумя глиняными горшками, Шимон уже дрых, не раздевшись.

***

Неизвестно, что заставило Тарвита открыть глаза: то ли восприятие оборотня, то ли рука, которую он отлежал.

Была глубокая безлунная ночь. Судя по тому, что шкала бодрости восстановилась лишь до 26, спал он всего ничего.

Запрокинув голову, рядом с наслаждением храпел Шимон.

Таверна спала, если не считать монотонный шепот из соседней комнаты. Донеслись шаги, скрипнули петли. Тарвит напрягся, превратившись в слух, и в монотонном шепоте проступили отдельные слова:

– …с минуты на минуту … Лояльность, а мы себе шмот заберем.

– Ну да, для них-то такой шмот – мусор, а нам в самый раз.

Тарвит мобилизовался, и бодрость сразу снизилась на две единицы. Это что же, гномы сдали их сумеречным? Ожидаемый исход.

– …Дожидаться. Давай свяжем и сейчас поделим? Ты видел доходяг? Что они нам сделают?

Теперь нет сомнений, что надо бежать. Тарвит покосился на напарника, на застывшую дорожку крови, бежавшую от носа наискось по щеке. Склонился над ним и принялся его трясти. Проснулся Шимон сразу же, вскочил, растерянно моргая. Тарвит прижал палец к губам, поведал ему на ухо, что случилось.

– Та не, уж дождемся. Они обещали, – сказал второй гном.

Бодрость Тарвита снизилась до 23 %, и перед глазами появился текст:

При бодрости ниже 20 % образ начинает распадаться: оборотень теряет разум, обретает облик изначального зверя, его силы возрастают в десятки раз, и он убивает всех разумных на своем пути, даже если они были его друзьями.

Если начать преобразование сейчас, то некоторое время можно сохранить контроль над разумом.

Тарвит выругался. Проанализировал варианты развития событий и выбрал оптимальный: Шимон убегает из гномятника, он в образе зверя его прикрывает, а потом бежит в лес, подальше от людей, ведь для Шимона он тоже опасен.

Развернул карту, нашел ближайший ориентир: ту самую проклятую гномскую деревню, ткнул в нее пальцем.

– У меня почти нет времени. Просто вали, вот, возьми маскировочную накидку. Сюда идут сумеречные, у меня почти не осталось сил, я вот-вот превращусь в монстра… не знаю во что. Это что-то будет опасным. Так что вали, я тебя прикрою. Встречаемся в условленном месте, жди меня сутки!

Тарвит распахнул дверь.

– Иди! Быстро и не оборачиваясь!

А сам запустил трансформацию. Картинка перед глазами расплылась, веки сомкнулись. Тело выгнуло дугой, казалось, рвутся связки и выворачиваются суставы. Язык коснулся увеличивающихся острых клыков, из пасти вырвался душераздирающий рев.

А когда Тарвит открыл глаза, детали проступили четче, он увидел мерцающие оранжевым следы и два горячих, подсвеченных красным силуэта гномов, один держал свечу, горящую ослепительно-ярко.

– Что за…

Испытывая животную ярость, желание сомкнуть челюсти на горле и напиться крови, Тарвит с урчанием бросился на гнома со свечкой, потому что свет причинял боль.