Текст книги "Ундервельт. Западня (СИ)"

Автор книги: Олег Бард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 22. Время пришло

О том, что время пришло, Виктор Тарасов узнал вчера, когда киллер, нанятый для ликвидации Антона Краско, бесследно исчез.

Виктор окончательно убедился, что у него мягко и нежно отжали бразды правления корпорацией, и скоро начнется прямое воздействие, причем все будет обставлено так, что его смерть покажется окружающим естественной. Потому надо действовать на опережение.

Обычно в таких ситуациях положено не спать, ворочаться с боку на бок, мять подушку, терзаться сомнениями, но Виктор спал беззаботным сном младенца и проснулся на десять минут раньше будильника, как показывали настенные часы, потому что его разбудил тонкий солнечный луч. Золотая точка, похожая на лазерный прицел, медленно переползала по подушке к спящей Карине.

Три года назад, когда ушел от Светланы, Виктор думал, что Карина – все, что у него есть. Сейчас же хотел удавить ее подушкой как свидетельство своей слабости и позора. Перед тем, как совершить опасную задумку, он написал завещание, Карине достанется старая «лада-калина» и все. Пусть она честно и оттарабанила пять лет: три в роли жены, два – в роли любовницы. Ничего, такие не пропадают, ей особо без разницы, перед кем выгодно раздвигать ноги. И в любовь она играет отменно, рога почти не чешутся. Что ж поделаешь, когда нравится обожание восторженных щенков, а приходится играть примерную супругу, чтоб иметь доступ к благам и связам постылого старика, которые щенки обеспечить не в состоянии.

Будто почуяв его взгляд, Карина заворочалась, перевернулась на спину, и ее пышная грудь разъехалась в стороны.

Как он любил ее! Так, что готов был стерпеть что угодно, лишь бы снова испытать это чувство, вернуться в молодость. А по сути любил лицемерную пустышку и пытался заставить быть другой, наполнить смыслом нечто бездонно-пустое. Как ни старайся, на крыльях любви не воспарить над здравым смыслом.

«Тебя снимают все подряд, и тебе это лестно». Прощай, Карина!

Виктор босиком протопал в ванную, где с упоением намылился и включил горячую воду, впитывал ощущения, запахи, звуки. В Ундервельте все будет по-другому, да и не факт, что он оттуда вернется. Конечно же, Краско бросится его искать, но Виктор станет наивным парнишкой Тарвитом, который ничего не помнит. На четвертый день личность разрушится, и память вернется. А в первые три, если его поймают прихлебатели Краско и начнут пытать, ничего не добьются. Подумают, что в их руки попала очередная мертвая душа.

На миг взгрустнулось о временах, когда они с Антоном мечтали о бессмертии. Но кто же знал, что беспомощный восторженный парень окажется властолюбцем-социопатом?

Однозначно кто-то ему помогает. Наверное, Гурский. А может, он хакнул Гурского или даже кого повыше. Вот же как все завернул, стервец! Обложил со всех сторон, и если начать действовать, как обычно, силой и правдой, Краско подключит своих марионеток, и Виктора прирежет кто-то из сотрудников. Или он разобьется на машине, как армянин, виновный в увечье Краско. Никто ведь не обратил внимания на то, что его сынок за неделю до того, как броситься на папашу в машине, выиграл линзы дополненной реальности!

В общем, смерть Виктора Тарасова выглядеть естественной. Чтобы не привлекать внимание потерей интереса к делам, до трех дня Виктор решал насущные вопросы: собрал директоров филиалов, с азартом отчитал их, на совещании пообещал клиентам золотые горы – Гурский совсем обленился, пусть отдувается.

Немного посидел в одиночестве, разложил в голове по полочкам план действий, понимая, что три дня Виктора Тарасова не будет существовать. Потом сообщил секретарям, что через полчаса собирается в Думу, вызвал надежного паренька, который точно не пользуется линзами дополненной реальности, клиента клиники, и уехал с ним, переодевшись и выйдя через черный вход. Камеры наблюдения он там отключил еще два дня назад.

В «Панацее» бюджетный «ланос» не привлек внимания. Виктора встретила Светлана и сопроводила в цоколь, где некогда был склад, а ныне его тайно переоборудовали в лабораторию – специально для него.

Естественно, линзами Виктор не пользовался. В виртуал он выходил через очки дополненной реальности, какие применялись на заре появления «Панацеи». Благодаря Дубровскому, погибшему не без участия Краско, хакнуть его стало практически нереально.

Света ворковала и успокаивала, перетягивая жгутом его плечо, а он думал о том, что девушка рискует ради него жизнью. Все, кто соприкасается с ним, отныне в смертельной опасности.

Карина бы никогда не стала ради него рисковать.

* * *

Укол. Виктор скосил взгляд на шприц, где с раствором снотворного смешивается кровь, и картинка перед глазами смазалась, поплыла, и он погрузился в черноту.

Открыв глаза, Виктор подумал, что прошло мгновение. Зрение постепенно восстановилось, он понял, что лежит лицом в пол, а руки и ноги связаны, и запаниковал. Где он? Что с ним? Неужели его только сейчас схватили прихвостни Краско?

Издалека доносились крики, что-то лязгало.

Что с ним было, вспоминалось урывками: парень, похожий на Ди Каприо, почему-то – беременная женщина, плен…

Значит, его скоро подключат к стирателю, он вытеснит Краско и возьмет под контроль Цитадель, как он и планировал. Сумеречные должны его попытаться ликвидировать в числе прочих новичков, подключив к стирателю, и все, миссия выполнена, Ундервельт больше не во власти социопата, связь оборвана, можно возвращаться.

– Очнулся? – проговорили ровным безэмоциональным голосом.

Виктор перевернулся на бок: над ним склонился мужчина лет сорока пяти, с лицом, будто высеченным из камня. Правильные пропорциональные черты, темно-русые волосы с проседью, серые немигающие глаза.

Наган, человек, 49 уровень.

Кто это? Точно один из первых поселенцев, раз прокачался почти до 50-го, но Виктор его не помнил.

– Итак, Виктор Тарасов… – продолжил Наган. – Только не надо говорить, что это не ты, хорошо?

– Договорились, но…

Настроенный на диалог Тарасов открыл рот, чтобы велеть Нагану его отпустить, но будто невидимые пальцы сжали горло. Словно его телом управляли с помощью джойстика, и заела кнопка на панели.

– Это не Виктор Тарасов, – проговорили устами его персонажа. – Хотя его концепт интересен.

Ощущение было, словно Виктора оттеснили, зажали в углу и душат. Кто-то еще обитал в этом теле и пытался взять в руки бразды правления. Кто-кто… Тарвит! Искусственная личность прижилась и отказалась разрушаться.

Кадрами промелькнули его воспоминания: местные, беременная Сара, дети, рожденные здесь. Этот мир, черт побери, реален! Он живет собственной жизнью, и пуповина с материнским миром давно обрезана. Возможно, что и вернуться не получится.

Ну уж нет, Виктор так просто не отдаст тело, которое он создал под себя, синтетической сущности! Он с минуту посылал мысленные команды рукам, ногам, языку. Начала болеть голова так, что слезы навернулись, но ему таки удалось вернуть контроль над телом, однако Тарвит не исчез, а просто затаился и мог вернуться в любой момент.

– Ты кто такой? – прохрипел Виктор, обращаясь к пленителю.

Наган смотрел пристально, молчал. Наконец выдал:

– Я не понял, у тебя что, раздвоение личности? Ты разговариваешь разными голосами.

– Типа того. Так кто ты? На кого работаешь?

– Думаю, мое имя ни о чем тебе не скажет. Меня зовут Ростислав Нагорный, я частный детектив, – в его глазах промелькнула злость.

– Ты из Москвы?

Тарасов задал риторический вопрос, а Тарвит еще не оправился от шока, хотя всей душой желал расспросить Нагана о том, что происходит. Но пока Виктор был сильнее, он улавливал отголоски его мыслей и желаний.

– Да, – кивнул Наган. – Меня наняла Карина, я расследовал твое исчезновение. А потом… Потом жена пыталась меня убить, начался какой-то сюр. Краско объяснил, что Гурский через линзы управляет людьми, замещает их сознания головорезами из Ундервельта.

Проклятье! Виктор выругался, перевернулся на спину, сел рывком.

– Ты сказал ему, что нашел меня?!

– Конечно, – подтвердил Наган. – Вы ж с ним заодно?

– Твою мать, идиот! – заорал Виктор, потому что его красивый и сложный план с лязгом и грохотом накрывался медным тазом. – Да Гурский – пешка, он вообще никто! Детектив, черт бы тебя побрал! Дебил ты, вот кто, а не детектив! Ты понимаешь вообще, что натворил? Хана нам теперь: и мне, и тебе, и всему!

Наган смотрел на него с интересом, покусывая губу, и взгляд с каждым словом все больше наливался свинцом. Не такой реакции ожидал Виктор.

– И что же происходит на самом деле?

Будь руки свободными, Виктор врезал бы в это тупое рыло. Надо ж быть таким придурком! Хотя… даже он сам поначалу верил Краско!

– Ты труп… И я труп. Теперь нам ничто не поможет! Тебя Краско вывел в вирт с помощью линз?

– Нет, – спокойно ответил Наган. – У меня никогда их не было.

– Да? Ну хоть сознание твое свободно. А вот тело – нет. Оно теперь полностью во власти Краско.

Действие происходило в темном ангаре, где туда-сюда сновали обитатели Ундервельта. Бородатый дворф сунулся к Наган, но тот зыркнул на него и изгнал взглядом.

– Странно. Он говорил, что вы союзники, – стоял на своем Наган.

Виктор лихорадочно соображал. Наган, выходит, не в курсе, что происходит на самом деле, Краско его точно так же нагнул, нужно выяснить, что конкретно он наплел детективу. Если склонить его на свою сторону, то не все кончено. И всего-то нужно рассказать правду, даже врать и преувеличивать не придется.

– Скорее развяжи меня! Вот-вот люди Краско будут здесь! – Виктор дернул связанными за спиной руками. – Ну?

Наган сел на корточки, чтобы быть с ним вровень, и сказал:

– Я солгал. Ничего я ему не говорил, потому что не доверяю. Прекрати истерику и рассказывай свою версию происходящего.

Виктор шумно выдохнул, покосился на Шимона, молча топчущегося рядом и не понимающего, о чем разговор.

– Слава богу! Дело в том, что причина всех наших бед – Краско. Он втерся в доверие, а потом оттеснил меня на второй план, почти полностью взяв под контроль Ундервельт. А поскольку созданный нами локальный ад вполне реален… Мало того, он растет! Мне пришлось вмешаться, чтоб не случилось непоправимое.

– Убийцы из Ундервельта, чьим сознанием замещают хакнутых, резервация, где выращивают головорезов – это правда?

– Как видишь. Выходит, Краско все тебе рассказал, только поменял ролями действующих лиц. Когда ты передашь меня Краско, он избавится от твоего тела, и твое сознание останется здесь навсегда.

Наган поднялся и принялся мерить шагами комнату, бросая на Виктора недоверчивые взгляды. Наконец остановился и проговорил:

– Вроде все сходится. Давай по порядку. Предположим, главный злодей – Краско. Ты тут зачем?

Виктор ощутил, как пробуждается Тарвит, оттесненный на второй план. И если Виктор хотел убедить Нагана, чтоб использовать в своих целях, то Тарвит детектива жалел. Детектив напоминал ему висящую на крючке дергающуюся рыбу, у которой нет шансов. Хуже было другое: его чувства Виктор переживал как свои.

– Ты уже, думаю, догадался: «Панацея» – врата в виртуальность. Мы с Краско вместе разрабатывали Ундервельт, и это был спокойный тихий мир. У меня мало времени и много проектов, за всем не уследишь, потому я не заметил, как Краско начал порабощать обитателей Ундервельта. Теперь они – его часть, но еще и имеющая сверхспособности. Наша же компания разработала уникальный продукт – линзы дополненной реальности, а оказалось, они нужны Краско для того, чтобы замещать сознания людей своими головорезами. Понятно?

– Более-менее. И более правдоподобно, чем версия Краско. Только ты все знал с самого начала – я про линзы и взлом сознания через них. Думаю, именно ты все затеял, чтоб незаметно захватить власть, а Краско оказался хитрее и переиграл тебя.

Ярость захлестнула Виктора. А ведь каким дурачком прикидывался этот Наган! Но хрен с ними, с мотивами, сейчас проницательный детектив в одной с ним лодке. В реале Тарасов заставил бы Нагорного подчиняться силой, в Ундервельте же Наган сила и есть.

– Когда сообразил, что теряешь виртуал, было уже поздно, – Нагорный продолжал сыпать соль на рану. – Прежде чем Краско доберется до тебя в реале с помощью своих зомби, ты слился сюда, чтобы уничтожить Ундервельт.

– Тебе ли не пофиг? – рявкнул Тарасов, ощущая острое недовольство Тарвита, который его, похоже, презирал всеми фибрами своей цифровой души. – Мы в одной упряжке. Точка!

Но Наган его будто бы не слышал, в отличие от разинувшего рот Шимона. Остальные прибывшие грохотали на верхних этажах в поисках поживы и происходящим здесь не интересовались.

– Наконец я получил правдоподобную информацию, – сказал Наган. – Теперь все ясно, кроме одного: почему Краско хотел, чтобы я тебе помог уничтожить Цитадель? Она ведь его, и сумеречные – его люди?

Виктор физически ощущал, как кровью из раны вытекает драгоценное время и терпение вместе с ним. Безумно хотелось наорать на детектива, но в Ундервельте амбиции пришлось умерить, ведь очевидное для него – тайна для Нагорного.

– Мой рассказ будет напоминать бред, но ты не перебивай, дослушай и только тогда делай выводы.

Наган, сунув в рот травинку, уселся рядом.

– Главное, с ума не сойти. Слишком велика концентрация бреда. Говори.

Шимон уселся поодаль и навострил уши, Тарвит тоже перестал ломиться в мозг, пытаясь взять под контроль тело.

Глава 23. Обрыв

Виктор огляделся: Шимон делал вид, что его тут нет, Наган сел рядом, глядя прямо в глаза и опершись спиной о стену просторного ангара, в котором уже никто не сновал – мертвые души убедились, что поживиться тут нечем, и ушли. И Виктор заговорил, мысленно предложив Тарвиту устраиваться удобнее.

– Когда создавали Ундервельт, мы думали… точнее, я думал, выйдет обычная компьютерная игрушка. А получилась саморазвивающаяся реальность! Она от нас практически не зависит, и, если честно, это немного пугает, мы ведь ее создатели. Боги, которые в ней беспомощны. Неписи обрели личности и размножаются, монстры скрещиваются и плодятся. Я видел рожденных тут детей! Это обычные дети.

– По образу и подобию, – процитировал Наган. – Ближе к делу: так зачем Краско уничтожать свою Цитадель? Зачем нанимать для этого меня?

Тон Нагана, его манера держаться неприятно напомнили следователя на допросе.

– Краско, как ты заметил – калека. Ему не нравится в реале, и он слил свое сознание в виртуал, чтобы хотя бы там жить полноценной жизнью. То есть создал свой ментальный отпечаток, чтобы жить полноценно в Ундервельте. Но случился казус примерно такой же, как со мной и Тарвитом: его копия решила, что ей хорошо самой по себе, зажила своей жизнью, отринув создателя. В моем случае маскировочная личность, названная Тарвитом, тоже отказалась исчезать, и теперь нас в этом теле двое.

Виктор услышал полную сарказма мысль Тарвита, что он аплодирует стоя.

Наган присвистнул и резюмировал:

– Больше ада, жги, Господь. Я хотел бреда, я его получил. В итоге нас тут трое: ты, я и Тарвит? И два Краско: один там, другой тут?

– Приношу извинения, – проворчал Виктор. – Поначалу мне показалось, что у тебя нет мозгов. – Так вот, реальный Краско теперь контролирует замок Госа, его копия – Цитадель. Краско послал тебя сюда, чтобы ликвидировать цифрового двойника – раз, два – найти меня. С возложенной миссией ты справился отлично. Когда Антоша поймет, что ты до меня добрался… – Он сделал паузу, позволяя Нагану домыслить услышанное.

Если он и понял, то вида не показал. Надо отдать ему должное, детектив отлично владел собой, ему нужно было разобраться до конца, прежде чем действовать.

– А ты что собирался делать?

– Хотел, чтоб моего Тарвита поймали черные и подключили к стирателю. В него… то есть в меня, вшита программа, которая перепрошила бы мозги сумеречных, и они перешли бы под мое начало вместе с копией Краско. А так ты все испортил, вероятнее всего, аватар теперь вернется создателю, то есть изгнанный копией Антоша снова будет тут появляться.

Ноздри Нагорного раздувались, на виске пульсировала синяя жилка, вероятно, он строил планы, как выкрутиться, но ни один не выдерживал критики. Не дожидаясь его вопросов, Виктор завершил мысль:

– Краско всегда был тем еще интриганом. Не следовало уничтожать Цитадель. Завладев ею, я мог бы вытеснить его из вирта и сохранить Ундервельт. Спасибо тебе, но теперь не получится.

Глаза Нагорного потускнели, как море перед грозой, налились темнотой.

– Тебе не вырваться из этой западни, – продолжил Виктор. – Краско взломает твой мозг уже в ближайшее время, и ты меня ему отдашь, это раз. Два – мне теперь придется полностью уничтожать вирт, так что спасибо тебе огромное!

Нагорный не спешил его освобождать, скрестил руки на груди, прошелся вперед-назад, не замечая Шимона, который наконец вскочил, сжав кулаки:

– Это как это – уничтожить? А с нами что будет? Не позволю!

Наган отодвинул его в сторону и сказал Виктору:

– Я предполагал, что он мне лжет, но не мог разобраться, в чем именно. А потом стало не до того.

Наган склонился и умелым движением перерезал веревки на руках и ногах Виктора.

– Уходи, пока моя воля свободна. Если Краско видит, что я делаю…

– Не видит. – Виктор поморщился, массируя запястья, и ощутил, как ломится Тарвит, желая завладеть телом, чтобы не мучить Нагана, сказать ему важное. – Я же говорю: это реальность саморазвивающаяся.

Все сложнее было управлять телом, даже речевой аппарат слушался Виктора с трудом. Воспоминания Тарасова стали доступны Тарвиту, и он увидел комнату с коммуникатором, откуда люди… точнее создания из Ундервельта должны перемещаться в чужие тела. Одна такая имелась в реале, другая – в вирте, и там был альтернативный источник энергии.

Сейчас Цитадель умерла, лишенная магической подпитки, но если существует альтернативный источник энергии, есть шанс, что он запустится и проработает время, достаточное для того, чтобы оборвать связи между аватаром и реальным телом Нагана. Да, в реале он погибнет, но это ведь неважно! Главное, что разум сохранится.

Виктор подумал, что Тарвит получился как живой, и сообразительный к тому же. Но обрыв не решит проблему. Высока вероятность, что Наган откажется уничтожать Ундервельт со всеми его обитателями, став одним из них. На одну чашу весов Виктор положил Нагана, живого в реале, на другую – мертвое его тело и пришел к выводу, что гораздо опаснее, если Краско его взломает. Лучше проблемы вероятные, чем опасность здесь и сейчас.

– У меня есть задумка, как тебя вытащить, – проговорил Виктор и рассказал про обрыв, умолчав о том, что тело Ростислава Нагорного погибнет.

Наган криво усмехнулся:

– Уверен, что получится? И ты не ответил, почему Краско до сих пор не заполучил мое тело вместе с разумом?

– Потому что невозможно переиграть себя самого, – пояснил Тарасов. – Он выбрал тебя, потому что ты максимально на него непохож, и пытается выжать из тебя максимум, пока думает, что вы заодно.

– И как меня вытащить? По-моему это нереально, – проговорил Наган, напрягся, вытащил из кармана зеркало, и лицо его стало злым.

– Краско на связи. Спрашивает, не нашел ли я Тарасова. – Наган принялся тыкать пальцами в зеркало, как в экран смартфона. – Пишу, что нашел… Шутка. Пленных новичков. Кстати, сколько их было?

– Чуть больше двадцати.

– Отвечаю: «чуть меньше двадцати, несколько сбежало. Из тех, что есть, прошлое никто не помнит. Продолжаю поиски». – Наган поднялся. – Идем делать обрыв.

Виктор, пошатываясь, встал, и тут его телом завладел Тарвит и протараторил:

– После обрыва связей твое тело в реале умрет…

Тарасов вернул контроль себе, уставился на Нагана, поджавшего губы и положившего руку на арбалет. Он ожидал, что детектив его пристрелит на месте.

– Честное, значит, партнерство, да, господин Тарасов? – проговорил он тоном судьи, зачитывающего приговор, и навел на Виктора арбалет. – У меня слишком много незавершенных дел в реале. Например, надо помочь близким, попавшим под влияние Краско.

Виктор поднял руки и сделал шаг назад:

– И как ты им поможешь, когда полностью потеряешь себя и станешь марионеткой Краско? Главное – разум сохранить, то тело или это – не так уж и важно. Думай, времени не так уж много. Полчаса, может, час, после этого резервная энергия иссякнет.

Наган потупился, замолчал. Безмолвствовал он около минуты, расправил плечи и сказал:

– Решил. Делаем обрыв. Если умру в реале, отведу опасность от живых. Идем… И еще вопрос. Стиратель функционирует? Хотелось бы в него попасть после того, как все закончится.

О своей окончательной смерти Наган говорил холодно, словно обсуждал в штабе детали боевой операции. Тарасов ожидал от него ярости и выдохнул с облегчением, уверенный, что теперь уж точно заполучил сильного союзника. Тарвит же детективу сочувствовал и искал выход, все больше убеждаясь, что его нет.

– Коннектор в пирамиде, – проговорил Виктор. – Сначала нам надо в подвал запустить резервный источник, и, если запустить получится, – подняться на первый этаж. Там местные добровольно лишались воли, думая, что проходят инициацию перед выходом в Большой мир. Там тебя квантово и распутаем.

– Они знали, на что идут? – подал голос все это время молчавший Шимон.

Ответил Наган:

– Думаю, им этого недоговаривали, как господин Тарасов умолчал о ма-а-аленьком нюансе, который случится с моим телом при обрыве. – И зашагал к выходу.

Во дворе сновали бывалые, стаскивали награбленное в середину двора. Сумеречные престали таковыми опознаваться, информация о них выводилась зеленым, среди прочих мародеров узнавались они по растерянным физиономиям и уровням, близящимся к пятидесятым. Что с ним произошло после отречения, они, надо полагать, не помнили, но им рассказали.

На подходе к Цитадели Виктор опустил руку, будто шлагбаумом перекрыл дорогу плетущемуся позади Шимону.

– Парень, тебе дальше нельзя. Пока мародерь и развлекайся, мы скоро вернемся и, возможно, ты поговоришь с приятелем, когда я устану соревноваться с ним.

Двойник Ди Каприо открыл и закрыл рот, возражать не стал, хотя было видно, что он возмущен и взволнован. Тарвит снова ломанулся в тело, и в этот раз Виктору стоило многих усилий, чтобы удержать его под контролем. Снова разболелась голова, он покачнулся, схватившись за стену, и подумал вслух:

– Ладно, Тарвит, я выпущу тебя, когда сделаю обрыв связей.

Его волновала не судьба Нагорного, а назойливые мысли Тарвита, звучащие в голове, так и с ума сойти недолго. Если бы у Виктора была совесть, наверное, она вела бы себя так же.

Что в пирамиде, Тарвит не знал, молча наблюдал и ждал своего часа. Беспринципный сухарь захватил его тело, прогнал Шимона. Да, он – создатель, можно сказать, отец, но арвит привык к телу, считал его своим и не собирался дарить его Тарасову.

Мысли Тарасова напоминали ржавые ножи, скрежещущие о стекло. Тарвит не позволит ему уничтожить Ундервельт. Если можно отрезать от Большого мира человека, почему бы не сделать то же самое с Ундервельтом и не позволить ему жить самостоятельно? Но нет, надо уничтожить, растоптать. Если стереть Ундервельт не получится, Тарасов собирался проникнуть в Замок, слиться с ретранслятором и стать богом. Тарвит должен быть начеку и при необходимости вмешаться, остановить его.

Этот план аварийный. Поначалу Тарасов любил Ундервельт, но сейчас возненавидел его и оставаться не очень хотел, чуть меньше чем разделаться с Краско и вернуться в свой мир, который заочно ненавидел Тарвит.

Но Краско переиграл Тарасова, ликвидировал Дубровского, помогавшего Тарасову – профессор якобы умер от инсульта, – однако не учел, что в тайне от него разработана аварийная система. Есть ли система, способная нейтрализовать аварийную, Тарасов не знал.

Наган взбежал по ступеням ко входу в зиккурат и распахнул створки, заглянул внутрь.

– Темно, – резюмировал он. – Фонарик есть? Или что здесь в ходу? Свечи? Краско не создал мне их, – Он достал зеркало, с помощью которого связывался с Краско – поверхность светилась синим.

– Я вижу в темноте, – признался Тарвит, которому утомившийся Тарасов уступил бразды правления телом. – Потому что оборотень. Ты как, света достаточно, или нужно тебя вести?

– Я так понимаю, что сейчас разговариваю с Тарвитом, – предположил Наган и ответил: – Более-менее вижу.

– Ты не ошибся, с тобой говорит Тарвит.

– Не знаешь, когда запустим дополнительный источник энергии, появится ли цифровая копия Краско, станут ли опасными сумеречные?

– Его едва хватит на свечи и чтобы полчаса-час поддерживать связь с Большим миром, – ответил Тарвит, оборачиваясь, его глаза горели, как у кошки в свете фар. – Мне доступна память Тарасова. Идти нам недалеко, – он махнул рукой вперед. – Прямо, шестая дверь справа. Потом по коридору до конца, там спуск в цоколь.

Из холла вели три коридора, Тарвит выбрал нужный и зашагал вперед, считая двери. Первая, вторая, третья, четвертая, пятая…

– Здесь. – Он толкнул дверь, переступил порог и оказался в еще одном коридоре. Тарвит так привык к странностям Ундервельта, что сварливый старик, обитающий в его голове, почти не удивлял.

Детектив позади ступал бесшумно, словно он тоже оборотень.

– Тарвит, – прошептал он, боясь нарушить тишину. – Подожди-ка… Ты и правда собираешься уничтожить Ундервельт? Неужели нет другого выхода?

– Я ему не позволю. В Замке Госа находится ретранслятор. С его помощью реально оборвать связь с Большим миром, и Ундервельт получит, если можно так сказать, независимость. Превратится в отдельную вселенную.

– Вот идиот! – Голос Тарвита погрубел, стал отрывистым, лающим – управление телом перехватил Тарасов: – Ты понимаешь, что это будет за мир? Ограниченная территория, бессмертие, небольшое количество жителей при дефиците женщин. Пройдут тысячелетия, но ничего не изменится, вы так и будете блуждать по исхоженному вдоль и поперек пятачку земли.

– Не факт. Возможно, Ундервельт будет развиваться, туман отступит, народятся дети, как у подавальщицы, – не согласился Тарвит. – Возможно, мы найдем способ уйти, оставив о себе легенды как о бессмертных богах. – Он нашел в памяти Тарасова подходящую информацию: – «В Эреду царем был Алулим, и он правил 28 800 лет… В Бад-Тибире правил Энменлуанна 43 200 лет…» Вспомни мифы о бессмертных богах. Ты не думал, что Большой мир – плод такого же создателя? Ундервельт будет расти, наша фантазия заполнит пустоты деталями, зародятся новые галактики и вселенные. Не уничтожай свое творение!

Нагорный остановился.

– Виктор, ты точно не псих? У тебя не раздвоение личности?

Тарвит не пустил ломящегося к штурвалу Тарасова и объяснит, что он – аватар, который не хочет отмирать, а так же поведал все о планах Тарасова, в том числе преступных, и закончил:

– В общем, осторожнее с этим говнюком. Одно радует: он не замысливает против тебя зла.

Наган вздохнул:

– Когда отрежете меня от реала, делайте, что хотите: хоть тело распилите, хоть мозги поделите. Хотя, если б мое мнение учитывалось, я бы предпочел иметь дело с Тарвитом.

Он двинулся дальше, говоря:

– Кстати, Виктор, я тебя по имени нашел. Очень непредусмотрительно было себя называть Тарвитом.

Шагающий первым Тарвит остановился у лестничной клетки и кивнул на ступени, ведущие вниз.

– Нам туда.

Лестница круто уходила вниз; чтоб не оступиться и не сорваться, приходилось держаться за железные перила. Тарвит спустился в просторную комнату, где на круглом каменном пьедестале стояли два цилиндра в человеческий рост с погасшими кристаллами наверху. Встав на четвереньки, он ощупью нашел на подножке углубление в виде человеческой ладони, положил туда руку, надавил. Сооружение кракнуло и начало вращение вместе со стоящим на нем человеком. Из центра к цилиндрам побежали полоски света, ожили кристаллы, один засветился синим, второй – красным.

Подножка вращалась все сильнее, и Тарвит спрыгнул с нее, а спустя минуту скорость так увеличилась, что светящиеся конусы смазались и слились в зеленоватый кокон.

Стены тоже ожили, замерцали зеленым. Нагорный нахмурился, глянул в зеркало и зачитал послание от Краско:

– «Тарасова нет в пирамиде. Ищи в лесу неподалеку». Хмм… значит, мои перемещения он все-таки отслеживает, и надо поторопиться.

– Дальше – вверх по лестнице, – сказал Тарвит и зашагал вперед. – И побыстрее, Краско заподозрил неладное, у нас мало времени!

Снаружи Цитадель напоминала разваливающуюся древнюю пирамиду, внутри же больше походила на бункер, рассчитанный на ядерный удар, ее не собрали из кирпича, а будто выгрызли гигантской болгаркой внутри каменного монолита. Стены, излучающие слабое свечение, были идеально ровными, хотя потолки – низковатыми, рассчитанными на гномов.

Навстречу пер кряжистый дворф, волокущий какой-то ящик, протиснулся между Тарвитом и Нагорным, пробурчал возмущенно и устремился к выходу.

Поднявшись в холл, Тарвит выбрал крайний левый коридор.

– А арбалетные болты у тебя где? – не удержался от вопроса Тарвит, не обнаруживший на Нагане колчана или подсумка.

– Они внутри сами появляются, такую Краско мне создал убер-пушку.

Точкой назначения оказалось белое помещение без окон, за белой шторкой стояло кресло с обручем на уровне головы, вдоль стен мигали кнопки, светились экраны приборов, словно здесь произошло прободение пространства и открылся портал в Большой мир.

– Обруч действует, как и линзы, – объяснил Тарасов, оттеснивший Тарвита. – Система автономна, Краско не догадывался о том, что Дубровский спланировал запасной аэродром. Дальше садишься, опускаешь обруч так, чтобы, открыв глаза, ты смотрел на его панель…

– Дубровский – покойный профессор? – спросил Нагорный, усаживаясь в кресло. – Можно ли с помощью обруча вернуться в тело?

– Поторопись! – занервничал Виктор, он и правда не знал ответа. Может, да, может, нет. Рисковать он не имел права, тем более, Нагорному, если он вернется в тело, не дадут очнуться. – Если выяснит, где ты, Краско уничтожит твое сознание.

– Но все же, – настаивал Нагорный, с арбалетом он не расстался, положил его себе на колени.

– Нас ликвидируют, если мы вернемся, и ты это знаешь! Все, что я могу сделать для тебя – сохранить твой разум, оборвав связи. Наган, надевай обруч!

Наган шумно вдохнул, обвел помещение взглядом и сжал подлокотники.

– Не так просто вынести себе смертный приговор…

Глаза детектива закатились, он дернулся, уронив арбалет, Тарвит перехватил управление телом, бросился к Нагану, опустил обруч ему на глаза и надавил на кнопку. Детектива выгнуло дугой, он дернулся еще раз, а Тарасов мысленно попросил Тарвита искать предметы, о которые можно быстро вышибить себе мозги, если Краско хакнет Нагорного раньше, чем произойдет обрыв.