Текст книги "Разрушитель Небес и Миров. Арена (СИ)"

Автор книги: Олег Бард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12. Обряд

До Базы добираемся без приключений часа за два. Все это время каждый думал о своем, между собой мы почти не разговаривали.

База напоминает зону особо строгого режима: ров, колючая проволока, пулеметные точки и трехметровая стена. Наверное, воякам есть чего опасаться. Уж не нас ли?

Только собираюсь постучать в ворота, как они перед нами распахиваются, и в сопровождении двух автоматчиков мимо вертолетной площадки, где две машины и конвертоплан, нас ведут к бетонному сооружению, похожему на казарму. Илай угрюмо молчит, смотрит на конвоиров так, словно собирается их пришибить. Рио из собранного и внимательного снова превращается в невротика. Хелен похожа на призрак: сутулая, медлительная, бледная, черные круги под глазами, волосы слиплись. Смерть брата здорово ее подкосила.

Я фокусирую взгляд на автоматчике справа – привыкаю к подсказкам системы, но она не опознает его никак.

На лифте, похожем на шприц без иголки, спускаемся под землю, пересекаем стерильно-белый вестибюль и оказываемся в длинной комнате. В стене углубления типа маленьких комнат-ниш, в каждой кровать и медицинские приборы. Как я понимаю, каждый должен поселиться в своем румбоксе. Кроме нас четверых, других юнитов-игроков нет.

Вдруг откуда-то из глубины незнакомых помещений доносится рык – не разобрать, звериный или человеческий, – а за ним ритмичный скрежещущий лязг. Будто там кто-то раз за разом бросается на решетку.

– Это чего?! – лепечет Илай.

Мы все переглядываемся, а звуки стихают.

Охранники закрывают за нами решетчатую дверь. Добро пожаловать в заключение. Спасибо, это не одиночные камеры. Я шагаю по коридору, заглядываю в каждый румбокс: всего шесть отделений, четыре мы займем, два останутся свободными.

Теперь никто не оспаривает мое лидерство, я выбираю место первый – самый дальний от выхода румбокс. Рядом со мной располагается Рио, затем – Хелен. Илай взял над ней шефство и не отходит ни на шаг, но девушка реагирует вяло.

Итак, что мы имеем? Кровать и медицинское оборудование – значит, нам придется настолько несладко, что мы будем нуждаться в наблюдении. У каждого своя палата – вероятно, мы пробудем здесь долго, а после процедуры получим полный доступ к… чему? Что представляет собой система? С помощью чего игроки взаимодействуют друг с другом? С чего считывают информацию?

Серк обладает странными способностями, он юнит, игрок. У его охраны таких способностей нет. Или есть, но слабее? Значит ли это, что и у нас они появятся? Вспоминаю тепло в руке, которой я навернул Бориса по лицу. Собственно, у меня-то уже кое-что появилось!

Я захожу в гости к Рио, присаживаюсь на его кровать и только раскрываю рот, как в коридоре появляются вояки, сопровождающие Зару, одетую в камуфляжный костюм. Позади плетется лысый очкарик в расстегнутом медицинском халате.

– Мы тут просто мыши, – шепчет Рио. – Мыши в лабиринте. Если половина из нас издохнет, ничего страшного. Хуже всего, что мы даже не знаем, куда бежать…

Зара проводит карточкой по кодовому замку, и решетчатая дверь отъезжает в сторону.

– Готовьтесь к выходу.

Рио вскакивает, а я не тороплюсь. Хелен и Илай тоже не спешат.

С краю кровати отлично видно лицо Зары, на котором – ни тени эмоций. Пытаюсь вытянуть из нее хоть какую-нибудь информацию:

– Зара. Тебе не кажется, что пришла пора объясниться? Что с нами делают, более-менее понятно. Непонятно, что с нами станет потом.

– Мне не кажется, – отвечает она бесстрастно. – У вас есть минута, чтобы встать и отправиться на обследование.

– Я бы прежде пожрал, – говорит Илай. – А то погрызу ваших сотрудников, – он выходит в коридор, потирая живот. – Жрать хочется адски.

– Не волнуйтесь, с голоду не умрете. Прежде – обследование.

Как быстро она перестала с нами нянчиться!

Молча поднимаюсь и направляюсь к дверям, за мной следует Рио, Илай ведет Хелен, придерживая за плечо. Такое впечатление, что умер не просто ее брат, умерла часть нее самой.

В этот раз, слава богу, никаких тестов. Нас усаживают в кресла перед большими мониторами, надевают на голову обруч с электродами и показывают картинки – пейзажи, людей, еду, трупы; затем начинаются ролики – аварии, встречи людей, убийства, сюжеты из жизни животных и рыб, завершается все классической музыкой.

Рио бормочет, что они проверяют наш эмоциональный фон. По его мнению, все должно завершиться энцефалограммой, МРТ и анализом крови. Военным интересно, как изменился наш мозг после инсталляции. Мне не нравится отношение к нам, потому стараюсь поменьше думать и отключить эмоции – то есть, максимально усложняю воякам задачу.

Предположения Рио подтвердились наполовину – у нас и правда взяли кровь, этим все и закончилось. Затем мужик в халате проводил нас в столовую, где мы перекусили безвкусной пищей и витаминным коктейлем, а после приняли душ, переоделись в чистую одежду – что-то типа серой тюремной робы.

И снова – коридор, одинаковые белые двери, просторный процедурный кабинет с двумя кушетками.

– Присаживайтесь и ждите, – говорит лысый без интонации и удаляется.

Не проходит и минуты, как из коммуникаторов звучит голос Зары:

– Сейчас откроется дверь, – после ее слов стена превращается в дверь, створки разъезжаются в стороны, открывая взору темный кабинет без окон и дверей, там нет никакого оборудования, кроме штуковин наподобие инфракрасных ламп, свисающих с потолка над кушетками, застеленными одноразовыми простынями. – Обязательно сходите в туалет и укладывайтесь. Если на вас есть что-то металлическое, снимайте и оставляйте на кушетках.

Хелен нехотя снимает крестик на серебряной цепочке, прижимает к губам и долго не решается с ним расстаться. На меня накатывает беспокойство – артефакт! А если процедура разрушит его? А если вояки таки найдут? В любом случае уже поздно метаться, остается надеяться на лучшее.

На фоне снежно-белых стен Илай кажется фиолетово-черным. Он запрокидывает голову и обращается к коммуникатору:

– Эй, а дальше что? Это, на хрен, не по-человечески!

Ответа нет. Я укладываюсь на кровать, а из динамиков звучит:

– В изголовье лежит деревянная палочка. Обязательно сожмите ее зубами.

– Зачем? – Илай вертит головой, устраиваясь на кушетке.

– Для вашего же блага.

Кажется, я понимаю, зачем: нам будет очень, очень больно. Настолько, что мы можем откусить себе язык.

– Илай, сделай, как они говорят, – закусываю палку, сжимаю кулаки.

Теперь мы все лежим на койках лицами кверху. Становится темно – мрак такой полный, что кажется густым, материальным. Вспыхивают лампы.

Голову пронзает такая боль, что судороги выгибают тело, а зубы едва не прокусывают палку насквозь. Стонет Хелен, хрипит Илай, Рио не слышно. Волна боли сменяется ощущением щекотки под черепной коробкой. Запястье под браслетом печет огнем. Слезы брызжут из глаз, хочу вскочить и убежать, прекратить пытку, но тело не слушается. Снова вижу силуэт с Прокси-Ядром и Телесным Контуром, читаю:

Редкие боевые приемы (Первый Уровень Канона)

Перед глазами – короткие вспышки стилизованных рисунков, изображающих человека в старинной одежде, который проводит различные приемы… Их очень мало по сравнению с Общими приемами – всего несколько, и они сменяются так быстро, что не успеваю читать их названия. Тело все также дергается в конвульсиях, мозг содрогается в спазмах, впитывая новые знания.

Когда наконец лампы гаснут, я ничего не чувствую и не соображаю, у меня больше нет тела, мой разум рассыпался на миллионы Нико-пикселей. Грохочет голос Зары, но слов я не понимаю. В голове ворочаются зачатки мыслей, но нет сил их обдумывать. В затылке бьётся жаркий шар, набухает и опадает, от него по телу разбегаются раскаленные пульсации, прожигают там каналы, все более разветвленные, сложные. В ритме с Прокси-Ядром пульсирует Культиватор, и мне кажется, что они соединяются друг с другом все плотнее, создавая какую-то общую сеть.

Меня грузят на носилки, и голова поворачивается набок, перед глазами двоится Рио без сознания.

Веки начинают смыкаться, я обещаю себе не спать, пока не посмотрю, что с Илаем и Хелен, но опустошение берет свое – вырубаюсь.

Просыпаюсь от бормотания чуть ли не над ухом, с трудом продираю глаза, вижу белый потолок. Хочу спросить, кто как, но язык не слушается. Пытаюсь поднять руку – безуспешно. Но тело я чувствую, значит, меня не парализовало, а так проходит адаптация. Кто-то тихонько стонет неподалеку. Вроде бы Илай. Хелен не слышно. Интересно, насколько велика вероятность сдохнуть?

Мы не в своих румбоксах, а в общей палате. А вдруг они обнаружили Культиватор и забрали его… но арт отзывается на мои мысли – от запястья вверх по руке течет тепло. Артефакт словно успокаивает меня: «Не волнуйся, хозяин, я здесь, с тобой». Прокси-Ядро откликается на его зов пульсацией мягкого тепла.

Сколько прошло времени? Час? Сутки, неделя? С каждым следующим пробуждением я все дольше нахожусь в сознании, все реже случаются приступы, это наводит на мысли, что дело движется к выздоровлению.

Понемногу начинаю двигаться – удается повернуть голову: справа от меня неподвижный Илай, за ним Рио, его лица не видно, только тело, накрытое простыней. Слева – Хелен бледная до синевы, с ввалившимися глазами, обведенными черными кругами, словно ее били по лицу.

– Мне казалось, что я сдохну. Сломаюсь. Разорвусь, – хрипит Илай.

– Эхха, – отзывается Рио.

Для ответа я подбираю самую простую реплику:

– Да.

– А мне кажется, я уже умерла, и это вот, – Хелен поднимает руки, роняет их на простыню. – Не живое. Или – чужое. Я уже не я, внутри меня – чуждое. Вдруг они смогут нами управлять с помощью этой штуки?

На разговор нет сил, ставлю первоочередную задачу – вернуть телу подвижность, и начинаю его разрабатывать, сгибать-разгибать руки, двигать ногами. Почти невидимый браслет-артефакт подбадривает волнами тепла, он будто прислушивается к тому, что я делаю. А я обливаюсь потом, задыхаюсь, мышцы сводит судорогой, но это меня не останавливает. Продолжаю работать, буквально насилуя свой организм, и получаю неожиданное вознаграждение:

Прогресс Трансформации: +0,02%

Воля: +0,5%

Сила: +0,5%

Это я так прокачиваюсь? Ну, окей. Только характеристики странные. Что там у нас, кроме Воли и Физических характеристик? В игрушки я резался мало, но и таких знаний хватало для предположения, что должны быть интеллект, харизма, скорость, там, сила… Но… ничего подобного.

Воля: 0,5%

Интеллект: 0%

Сила: 0,5%

И никак этот текст не развернуть. Интересно, процент чего? Ну не может у меня быть нулевой Интеллект! А! Наверное – Трансформации.

Глядя на меня, Илай тоже заставляет себя работать, Рио пока не в состоянии. Апатичной Хелен все равно.

Никто к нам не заходит и не говорит, что происходит. Но за нами точно наблюдают. Дверь открывается сама собой, въезжает тележка с едой, катится между кроватями, мы берем подносы и начинаем есть, не вставая. Жрать хочется нечеловечески. Проходит час-два, и мы снова голодны. Нашим мучителям это известно, еды они не жалеют.

Понемногу просыпаются аналитические способности. Когда безумно хочется жрать? Когда повышается обмен веществ. Значит, наши организмы сейчас активно восстанавливаются и, возможно, меняются.

Интересно, что у нас с доступом в систему. Фокусирую взгляд на Хелен. И где чертов текст с ее характеристиками? Система среагировала и выдала:

Елена, 17 лет, рекрут, вне когорты, без специализации

У меня, надо полагать, примерно так же: доступ в систему получен, но в ней мы – нубье, ни на что не годное. Если эксперимент строится по принципу РПГ-игрушки, нам предстоит долго прокачиваться, чтобы достичь уровня того же Серка.

Что такое «рекрут»? Если это нулевой ранг, дальше что? Память подсунула характеристики покойного Грина, он был капралом, Серк – сержантом. Значит, ранг равен военному званию. Точный ответ придет, когда мы увидим остальных игроков и разберемся в правилах, вояки вряд ли что-то станут объяснять. Или я ошибаюсь?

* * *

Утром следующего дня я, Рио и Илай стоим, покачиваясь, будто зомби, держась кто за стену, кто – за изголовье кровати. Только убитая горем Хелен лежит трупом.

Из коммуникатора доносится синтетический голос, который мы уже слышали раньше:

– Приветствую вас, юниты! Мы рады, что вы не выбыли из проекта! Вы прошли Обряд Инициации, и ваша нейросеть задействована в полном режиме. Теперь вы готовы вступить на великую тропу свершений, по которой двинетесь к третьему, самому трудному Обряду Восхождения. Время вашего пребывания на Базе завершено, пора отправляться на Арену. Следуйте за направляющим. Удачи вам, юниты!

Илай морщит лоб и кричит:

– Эй, вы там спятили? Какой там «следуйте»! Мы еле стоим на ногах! Что еще за Арена?!

Распахивается дверь, и влетает знакомый меха-коршун, зависает в середине комнаты, вздрагивает и начинает двигаться назад.

Рио моргает так часто, словно у него начался нервный тик:

– Нам надо идти за этой штуковиной?

Илай, едва не падая, бросается к Хелен, протягивает руку, она принимает помощь и встает – страх смерти побеждает апатию. В отличие от нас, ее не качает, на ногах она стоит уверенно и идет первой. Не сговариваясь, мы с Рио опираемся друг на друга и ковыляем по коридору. С каждым шагом ноги все больше напоминают тяжелые гири. Шаг, еще шаг. Острая боль спицей пронзает голову, тело деревенеет…

Я знаю, что должно случиться, и успеваю лечь прежде, чем начинаются судороги.

Сознание то вспыхивает, то гаснет. Словно кадры, меняются действия в моменты просветлений: меня волокут по коридору. Потом – кабина то ли автомобиля, то ли вертолета. Взволнованное лицо склонившейся надо мной Хелен. И опять темнота беспамятства.

В себя прихожу на поляне, поросшей пожухшей травой. Справа – горная гряда, слева – лесистые холмы, над нами синее небо, но в одной стороне по нему расходится какая-то муть, в целом по форме напоминающее гигантский столб, протянувшийся от земли.

Надо мной склоняется Рио:

– Ты как?

Я лежу на земле. В голове пустота.

– Вроде живой. Где мы?

С трудом присаживаюсь, гляжу по сторонам. Рядом валяется Илай, ему не плохо, он просто отдыхает. Хелен с тревогой смотрит на меня.

– Они говорили, что нам пора на Арену. Мы где сейчас?

– Нас выгрузили здесь, – объясняет Илай. – Ничего не рассказали.

Я ощупываю карманы, оглядываю ребят, которые были просто попутчиками, а стали чем-то большим – в этот раз нам не выдали даже ножи и воду. Значит ли это, что мы сами должны добывать пропитание? А если нападут муты?

Доносится легкий шелест травы, и из-за деревьев к нам выходит девушка.

Виктория, 19 лет, сержант, «Доминанта», маг-псионик

Прямые русые волосы по пояс. Зеленые глаза, тонкая талия, хотя формы толком не разглядеть под мешковатым камуфляжным костюмом. На груди едва заметно фосфоресцирует какой-то арт – это что, система его подсвечивает? Скорее всего, работа «режима исследования». Она смотрит на нас бесстрастно, словно мысленно взвешивает каждого, вертит из стороны в сторону. Под маской безразличия начинает проступать недовольство:

– Господи, ну и дерьмо мне снова досталось. Встали, пошли за мной, – она щелкает пальцами и поворачивается спиной.

От такой наглости мы деревенеем, переглядываемся. Виктория оборачивается:

– Вы плохо слышите? Встали и пошли! Я ваш командир, так что подчиняйтесь или сдохните.

Глава 13. Доминаторы

Илай бычится, упирает руки в боки, Хелен прячется за него:

– С хера нам тебя слушаться? – его глаза наливаются кровью, как у впадающего в ярость быка. Он и похож на быка: здоровый, мускулистый, весь какой-то бугристый, с выпуклым крепким лбом, с широкой сильной шеей. Вот только вместо смертоносных копыт – большие угловатые кулаки.

Виктория презрительно отвечает:

– Мое слово для вас закон. Без меня вы тут никто, да и умрете очень быстро. Если будете скромными и смирными, мы поладим, и вас ждет немного снисхождения. Если нет – только боль. Много боли, а затем – все равно смирение… или смерть.

Ого, сколько пафоса! Я потираю пульсирующий висок, вдумываясь в смысл ситуации. Эта девица тут давно, неплохо бы наладить с ней контакт, хотя бы узнать, что это за Арена – и не гладиаторами ли нам предстоит быть на ней.

– Иди ты к черту, мегера! – продолжает бычиться Илай. – Еще только бабе я не подчинялся!

Это он, кажется, зря. Губы Виктории кривятся в ухмылке:

– Дерзишь? Что ж, ладно.

Илай ведет себя неразумно, все сильнее настраивает ее против нас. Рио вертит головой и не понимает, как себя держать. Да что там, я и сам пока что не понимаю, но все же говорю:

– Слушай, нас недавно наизнанку выворачивало, в судорогах бились... И тут вдруг ты, вся из себя суровая повелительница. Мы ж ничего не понимаем, объясни хоть что-то. Что такое Арена?

– Ага, объясниться было бы неплохо, – вворачивает Илай.

– Боец, не спрашивай! – машет рукой она. – Я лучше знаю, что делать, ваша задача подчиняться.

Он все никак не может смириться, раздувает ноздри:

– Почему это?!

– Судьба у вас такая, и она зависит от меня, уяснили? Повторяю: я ваш командир. Ммм, ненавижу нубье! Короче, кто поумнее, тот идет со мной, тупые остаются. Не сопротивляйтесь, я все равно сильнее недоделков вроде вас, – развернувшись, она шагает прочь, повиливая бедрами.

Она ненавидит нубье, а я – таких вот зарвавшихся стерв. Вчетвером остаемся стоять, провожая ее взглядом. Чем грозит неповиновение? Ясное дело, ничем хорошим, но мы ведь не рабы, чтобы просто пойти за ней.

Однако мои ноги не соглашаются с разумом и проносят меня вперед несколько шагов прежде, чем я осознаю, что происходит. Вспоминается Серк, заставивший Бориса себя заколоть. То есть у Виктории такие же способности?

Зафиксировано ментальное воздействие!

Сила воздействия превосходит твое сопротивление на 35%.

Меня обгоняет Рио. Нижняя часть его тела подчиняется Виктории и шагает следом, верхняя остается за ним, так что он вертится, размахивает руками, будто старается ухватиться за воздух.

– Что происходит? Я не хочу! – он хватается за дерево, обнимает ствол.

Илай и Хелен топчутся на месте, обхватив друг друга. Неужто у этой стервы хватит сил, чтобы подчинить нас всех?

Вся воля уходит на то, чтобы побороть внушение. Начинает ныть голова, с каждой секундой боль все сильнее, словно ее мощность регулируют тумблером. Перед глазами двоится, но я не сдаюсь. Рио бьется лбом о дерево, однако не отпускает ствол. Илай сидит на земле, трясет головой, покачиваясь из стороны в сторону, щеки блестят от слез. Хелен сначала стоит неподвижно, а потом, болтая руками, шатающейся походкой зомби направляется за Викторией, которую уже не разглядеть между колючим кустарником.

– Сука! – орет Илай и, упав, катается по земле, загребает ее руками.

Мир плывет, малейшее движение вызывает болевой взрыв, и перед глазами пляшут разноцветные мушки. Начинает подвывать Рио, а я уже готов молиться о том, чтобы поскорее свалиться в обморок, но это вряд ли входит в планы Виктории, ей нужно заполучить нас, и мы будем корчиться до тех пор, пока либо не взорвется голова, либо она не отменит команду. Учитывая, как тут относятся к юнитам-игрокам, если мы передохнем, никто не расстроится…

Черт! Мысли лихорадочно скачут, не могу толком думать.

– Да и фиг с тобой! – орет Рио и срывается с места – маменькин сынок не выдержал страданий.

Да и я уже готов к тому, чтобы прекратить пытку. Стискиваю зубы. Здравый смысл спрашивает: а в чем, собственно, смысл сопротивления? Я собираюсь выжить, вернуться, убить Ганка. Значит, надо быть гибким. Словно считав мое намерение, боль отступает, перед глазами светлеет. Я делаю шаг к кустам, где скрылась Виктория.

– Идем, – говорю Илаю.

Кажется, что сейчас он в ответ заносчиво скажет, мол, лучше сдохнуть, но нет, на его потном лице облегчение, хотя в глазах тоска. Илай встает, громко хрустнув коленями, и ковыляет за мной.

Понемногу отпускает, остается лишь слабость после борьбы с чужаком, забравшимся в мозг. Виктория ждет нас на поляне, опершись о ствол дерева-свечки, похожего на тую. А может, это она и есть. Напротив Виктории столбом замерла Хелен, напоминающая марионетку, которую кукловод перестал дергать за нити, хотя и не отпустил их. Наш приход не вызывает у Виктории эмоций, по крайней мере, она не выдает своих чувств.

– Разрешите присесть, белая госпожа? – Илай сверлит ее ненавидящем взглядом.

Если бы наши взгляды убивали, она была бы уже мертва. Непостижимым образом Виктория смотрит на громадного Илая сверху вниз.

– Не разрешаю. Ты, черный мальчик, стой, остальные – по желанию.

Из солидарности мы тоже стоим, переглядываясь. Она рядом со мной, можно дотянуться… С трудом подавляю желание врезать ей. Интересно, а получится?

– Срал я на тебя, – Илай плюет ей под ноги и садится в траву. И сразу же начинает морщиться, тихо покряхтывать, но делает вид, что все в порядке, хотя видно, как ему нелегко. Вот ведь упрямый дурак! По его рубахе расползается красное пятно, и до меня доходит, что это кровь, бегущая из носа, и надо его выручать.

– Илай, а ничего, что мы все стоим, ты один расселся тут?

Глупо звучит вопрос в этой ситуации, но ничего лучше в голову сейчас не приходит, а он лишь рад – только и ждал предложения подняться. Вскакивает, рукавом размазывает кровь по лицу и озирается с таким беспомощным видом, словно это потерявшийся ребенок в незнакомом лесу.

– Вы можете ненавидеть и проклинать меня, – говорит Виктория таким тоном, словно зачитывает приговор. – Ваша задача – выжить на Арене, моя задача – победить, у меня не получится без вашей помощи, а вам все равно придется искать когорту, чтобы примкнуть к ней. Я еще не самый жестокий командир, и вам придется смириться с тем, что вы переданы мне.

Тупая стерва! Разве так набирают команду? Мы уже ее ненавидим, ей нравится нас унижать, мы это понимаем, поэтому будем слушаться только из-под палки внушения. Но пусть чувства пока подождут, нужно лучше разобраться в происходящем.

– Вика, а что мы…

– Виктория! – злобно шипит она, кажется, вот-вот кинется и ужалит, как змея. – Викой меня даже родная мать не называет… не называла! Еще раз: Вик-то-ри-я!

С каждым выплевываемым мне в лицо слогом в голове толчками расходится боль. Такое впечатление, что стерва-фюрерша сейчас начнет топать ногами и размахивать кулаками у меня перед носом. Морщась от тягучей тяжести в затылке, я слегка пожимаю плечами:

– Виктория, хорошо. Так что мы делаем дальше, Виктория? А главное – зачем мы это делаем? Объясни. Когда подчиненные понимают цель, они действуют лучше.

– Подчиненные? Вы просто отбросы. Биомусор. Я рискую, связываясь с вами! – она все еще дико злится.

– Меня вообще обманули! – вдруг начинает возмущенно тараторить Рио. – Я не преступник!

– Да ну? – Виктория задирает бровь в злой насмешке. – Не советую мне врать, мелкий. Рассказывай, как же тебя, бедненького, обманули?

Рио выпучивает глаза, пару раз, как рыба, глотает воздух, и, похоже, против воли начинает свою историю:

– Моя мать – очень жестокий человек. Она родила меня поздно, в сорок, я у нее один. Родился слабым, много болел…

Виктория морщится:

– Ближе к теме!

– Она умерла, назначив опекунов и поручив им сделать из меня сверхчеловека. Теперь мне сказали, что я поеду в закрытую школу, где меня обучат. Они даже денег за это заплатили!

Наша командирша зло хохочет, но выражение глаз у нее странное.

– А-ха-ха! Вот ведь! Почти не обманули. Ты и правда станешь сверхчеловеком, но ненадолго. Понимаешь ли, на Арене высокая смертность юнитов. Да и… – она машет рукой, передумывая договаривать; или мне кажется, или история Рио ее расстроила.

Вот бы человека с ее способностями – в суд! Тогда меня не приговорили бы. Ну, может отсидел бы пару лет за ограбление.

– А что нам нужно делать? – спрашиваю я.

– Развить в себе способности и победить на Арене.

– Что за Арена? – продолжаю я. – Как мы там будем драться? Как гладиаторы, против нас выпустят каких-то, не знаю... львов? Или стенка на стенку?

– Это Королевская Битва, так называется принцип. Но не каждый сам за себя, игроки объединяются в когорты, вместе развиваются, добывают пропитание, сражаются. Главная задача – победить. Все, идите за мной.

Мозг раскладывает крохи информации по полочкам, пока сделать вывод не получается – слишком много пробелов.

В шелест ветра, играющего листьями, вплетается чужеродный звук: далекий бой барабана. Ритм то тревожно нарастает, то замедляется; то теряется за холмами, то становится гулким, умноженный эхом, отражающимся от скал. Виктория начинает нервничать, озирается и ускоряет шаг, мы еле успеваем за ней. Надо же, строгая госпожа превратилась в загнанного кролика. Мне кажется, или она вправду напугана? Вообще, какая-то она дерганная – поначалу было впечатление, что перед нами девица-кремень, безжалостная и холодно-стервозная, а теперь чудится, что в ней есть какая-то надломленность, как будто бы обреченность.

– Что это за звук? – спрашивает Рио, вертя головой, то и дело оглядываясь через плечо.

– Так звучит твоя смерть, – с ненавистью бросает Виктория, не оборачиваясь.

– Пожалуйста, объясни! – просит он почти жалобно, а Илай что-то невразумительно мычит, тоже намекая на то, что хотело бы услышать пояснения. Тогда она сдается:

– Это Шаман, главный могильщик Альянса. С огромной вероятностью вы умрете от его рук.

Что же, обнадеживающе звучит. Шаман, блин! Воображение рисует черную мессу, вуду-ритуал – под такие ритмы вряд ли творятся добрые дела. Звук отдаляется и вскоре затихает, только в голове еще стучит невидимый барабан. Враг Виктории – наш друг? Из движений командирши-фюрерши уходит резкость, наконец она останавливается, поворачивается к нам.

– А теперь вы должны войти в мою когорту. Всем немедленно принять приглашение!

* * *

Перед глазами возникает:

Сержант Виктория призывает тебя в свою когорту «Доминанта»

Лидер когорты наделен приоритетным правом отдавать приказы

Присмиревший было Илай снова на взводе:

– Мы – должны?!

– Да, потому что я маг, а вы – бойцы. Но даже как простые бойцы, вы пока никто. Вшивые рекруты! Ваше Прокси-Ядро еще даже оболочку не нарастило, кто вы такие против меня, с моим постоянно насыщающимся энергией Контуром?

– Прокси-Ядро? – переспрашивает крайне заинтригованный Рио, и я тоже навостряю уши. – Контур? Ты о чем?

Виктория смотрит презрительно:

– Не понимаешь? То-то и оно. Большинство из вас даже не увидят никогда свое Ядро или Контур, не ощутят их, и уж тем более не получат к ним доступ. Будете трепыхаться на поверхности игры, как мелкие рыбешки, а глубинный смысл происходящего с вами и внутри ваших тел так и останется для вас тайной.

Илай, кажется, готов начать разъяренно ругаться. Поворачиваюсь к нему и медленно качаю головой. Он обиженно кривится, а я обращаюсь к Виктории:

– А если мы откажемся?

– Вы еще не поняли? Вы ОТДАНЫ мне. Хотите вы того или нет, вы будете в моей когорте. Степень свободы определяет ваше согласие.

– Не понял! – рычит Илай.

– Ясно дело – ты же тупой болван. Объясняю. Вступаете добровольно – просто выполняете распоряжения. Если нет… – она с выражением смотрит на него, он слегка пятится, наверное, вспоминает боль, которой Виктория недавно наградила нас. Переводит взгляд на меня в поисках поддержки, но чем я помогу сейчас?

Даже с маньяком можно договориться, а с избалованной девкой – тем более, но эта перспектива пока туманна, а грубое циничное насилие возмущает до глубины души. Меня не просто сажают в тюрьму, меня собираются лишить воли! Посадить в клетку мой разум!

– А что будет, когда мы победим? – говорю по возможности спокойно, хотя хочется наброситься на нее и вцепиться зубами. – Если мы поможем тебе выиграть, то можем рассчитывать на свободу?

– Вы можете рассчитывать на то, что я стану снисходительнее к вам. И – да, – она решительно кивает. – Я стану снисходительнее. Если мы победим, то я отпущу вас на все четыре стороны. Тогда делайте что хотите!

Это звучит убедительно, ее тон такой, что поневоле возникает впечатление – сейчас Виктория не лжет.

Я мысленно касаюсь сообщения, и волна щекотного жара прокатывается по телу.

Ник, ты вступил в когорту «Доминанта» (лидер – сержант Виктория).

Ты обязан подчиняться приказам лидера.

Не прошло и минуты, как система выдает:

Рекрут Елена вступила в когорту «Доминанта».

Рекрут Рио вступил в когорту «Доминанта».

Рекрут Черный дракон вступил в когорту «Доминанта».

– Илай, – тараторит Рио. – Это ты, что ли, Черный Дракон?

Китаец ржет как маленький конь, хлопая себя по худым бедрам. Видимо, накопилось столько напряжения, что организм решил сбросить его смехом, и меня тоже складывает пополам. Хотя умом и понимаю, что ничего особо смешного в этом нет, но удержаться просто не могу. Смех истерический, резкий, от него даже начинает болеть живот.

Виктория едва заметно кривит рот в ухмылке, только Хелен по-прежнему лишена эмоций.

– Эй, вы че ржете, а? – недоумевает Илай.

Делаю серьезное-пресерьезное лицо, смотрю ему в глаза:

– Черный… Дракон! – и снова дергаюсь от хохота. – И как тебя называть теперь?!

Когда проходит истерика, остается лишь безжалостный оскал реальности и пустота. Мы в глубокой заднице, и непонятно, как отсюда выбираться.

Молча идем за Викторией. Каждый шаг дается с трудом, сердце колотится, как после интенсивного бега – ей приходится останавливаться, дожидаясь нас. Она и рада бы заставить своих рабов двигаться быстрее, но понимает, что такой марш-бросок может нас убить. Мы нужны ей: на Острове, похоже, идет борьба за человеческий ресурс.

На ходу я размышляю над ее словами. Значит Прокси-Ядро и Телесный Контур – это не что-то, доставшееся только мне благодаря Культиватору. Ими вроде как обладают все юниты, но кто-то с определенного момента начинает осознавать их, видеть в интерфейсе, а кто-то так и остается слеп. Что получает игрок благодаря прямому доступу к Ядру и Контуру? Возможность тонкой настройки? Более обдуманного выращивания, культивации своей силы?

Очень во многом еще предстоит разобраться, но постепенно картина проясняется.

Казалось, мы два раза обошли земной шар по экватору прежде, чем свернули за невысокий холм и достигли конечной точки. Что именно это – конечный пункт, не было сомнений. Череда невысоких холмов окружает каменистую пустошь. То тут, то там кривые морщинистые деревья тянут к небу ветви, похожие на руки, скрученные артритом. Между камнями желтеют редкие пучки травы. А на середине равнины стоит необычное сооружение – каменный фундамент-подушка, на ней остатки крепостной стены. Когда-то эта стена, собранная из черных камней, высилась метра на четыре, теперь же осталось от силы два. В одном месте пробоину заделывали булыжниками, перемешанными с глиной.