Текст книги "Разрушитель Небес и Миров. Арена (СИ)"

Автор книги: Олег Бард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Я шагаю четвертым, но вместо кабаньих следов вижу отпечатки ребристых подошв и озвучиваю наблюдение:

– Тут недавно прошли люди.

– Давно не было дождя, это мои подошвы, – откликается Джо. Будем надеяться, он не ошибается.

Откуда-то я знаю, что зверей здесь нет, мы зря тратим время, но догадками не делюсь – мало ли что кому кажется. Очередной поворот – я слышу то ли всхлип, то ли стон Джо, ушедшего вперед,. Тропа слишком узкая, не разглядеть, что хиппарь там увидел. С клекотом в небо взлетают четыре черные птицы, похожие на ворон.

Рио делает еще два шага и выдыхает:

– Твою ж мать!

– Мамочки! – Хелен закрывает лицо руками и отворачивается.

Оттеснив ее в сторону, вижу голую девушку, повешенную на ветке дерева посреди поляны. Руки связаны за спиной, на щеках кровавые потеки… Комок подкатывает к горлу, и я тоже отворачиваюсь. Падальщики выклевали ее глаза, порвали губы и щеки.

Анна, капрал

Состояние: мертва, юнит выбыл из проекта.

Степень разложения: 36%.

– Анна, – всхлипывает Джо, протягивает руки и собирается рвануть к девушке, но я хватаю его за плечо:

– Нет! Стой. Там может быть ловушка.

Джо преграждает нам путь, растопыривает руки, губы его дрожат:

– Отвернитесь! Не смотрите на нее… Вы не должны видеть ее такой.

– Это одна из похищенных девушек? – интересуется Рио, отводя взгляд, Джо кивает, его трясет. – Я не буду смотреть. Проверю, есть ли ловушки, а потом ты снимешь ее и похоронишь.

Я отодвигаю Джо в сторону. Наверное, парень любил эту девушку. Может и нет, но даже у меня, человека, который не знал ее, от ненависти сжимаются кулаки.

Ловушка обнаруживается в метре от повешенной – глубокий ров с кольями, прикрытый травой и присыпанный землей. Вместо того, чтобы рвануть к девушке, Джо садится и бормочет, свесив дреды до земли:

– Она была доброй. За что ее?..

Я придерживаю девушку за ноги, Илай режет веревки. Вместе с Рио подхватываем холодное тело, которое уже успело окоченеть.

Джо склоняется над ней, роняя слезы на обезображенное лицо. Надевает на Анну свою рубаху, берет на руки истерзанное тело и баюкает в объятиях.

– Мы могли ее спасти, но не стали, потому что хотели жить… И даже не попытались!

Он с размаху бьет камень, рассаживает костяшки, запрокидывает голову и раскрывает рот в беззвучном крике.

– Гадский мир, – ворчит угрюмый Илай, сжимая палицу так, что костяшки пальцев светлеют.

Девушку хороним во рву с кольями. Хелен ждет нас на тропе, она не в силах наблюдать происходящее. Илай сразу же бросается ее утешать, обнимает, гладит по волосам широкой грубой ладонью, и она прижимается к нему. Джо страдает, да и мы подавлены. Но даже эта боль не мешает нам проверить кабаньи ловушки. Они пусты.

Барабаны, некоторое время назад смолкшие, звучат вновь. Мне кажется, или они стали ближе?

Глава17. Логово

На то, чтобы пробираться вглубь вражьей территории, не остается сил, и мы поворачиваем назад. В моей голове крутится мысль, что, действительно, Виктория – не самый худший командир. По крайней мере, она вряд ли станет резать пленников и бросать их воронам… Или станет?

Ближе к вечеру наши организмы начинают усиленно требовать еды, и мы садимся в круг на небольшой полянке, берем по увесистому куску рыбы и съедаем ее сырой.

– Этого хватит не сильно надолго, – говорит Джо. – Вам теперь понадобится жратвы в два раза больше, чем...

Неожиданно он смолкает, выпрямляется. Словно флюгер, начинает медленно крутиться вокруг оси. Глядя на него, Рио таращит глаза, а Илай раскрывает рот, чтобы спросить, в чем дело, но Джо прижимает палец к губам и еле слышно шепчет:

– Поблизости кто-то есть.

Благодаря режиму охоты я уже тоже воспринимаю чье-то присутствие неподалеку. Очень странное ощущение – как будто рядом над землей движутся этакие теплые облачка, и я будто чувствую дуновения мыслей, идущее от них. Очень неотчетливо, смазано, но все же ощущаю его.

Мы все тихонько поднимаемся, вертим головами. Если это хорошо прокачанные «Сверхлюди», бой с их капралами и сержантами нам точно не выиграть. Разумнее убраться с дороги.

Джо указывает на заросли кустов-бород. Между ними и скалой очень удобно прятаться. Друг за дружкой на цыпочках крадемся туда, Джо бесшумно спешит в противоположном направлении.

Пригибаемся за кустами и не просто понимаем – каждым волоском ощущаем, насколько ненадежно наше убежище, потому решаем протиснуться между двумя валунами, чтоб наверняка скрыться с глаз. Хелен из нас самая стройная, и ей удается это сделать без труда. Рио тоже просачивается не напрягаясь, остаемся мы с Илаем, я уступаю очередь здоровяку, он кряхтит, лезет, но у него не получается. Тогда он ложится за кустами и кивает мне на расщелину. Я пытаюсь протиснуться, глядя на поляну, где мы только что сидели, наполовину скрытую от глаз, и с замирающим сердцем вижу размытые силуэты. Их четверо или пятеро, и, видимо, используют они что-то типа режима невидимости. Время словно замедляется, и я выделяю взглядом высокий силуэт, который оборачивается… Косая челка перечеркивает лицо, будто бы закрывая неподвижную половину лица.

Ганк?!

Нет, абсолютно незнакомая грубая рожа. Игрок отворачивается, демонстрируя бритый затылок и широченные плечи и я, липкий от холодного пота, протискиваюсь-таки в расщелину, понимая, что это игра расшатанных нервов. Я так много вспоминаю о Ганке, что он мне мерещится, а ведь сейчас не о нем думать надо. Чтобы вырваться отсюда и отомстить, думать надо о настоящем.

Только бы они не заметили Илая! Оставаться с ним самоубийственно, бросать его – неправильно. Оборачиваюсь. Позади меня – стиснутая камнями поляна, а дальше – узкая пещера в отвесной скале, где во мраке угадывается Рио, делающий приглашающий жест. Хелен уже не разглядеть в темноте.

Бросив взгляд в сторону притихшего Илая, зачем-то накрывшего палицу своим телом, иду к ним, надеясь, что со здоровяком все будет хорошо.

Вроде пока тихо, никаких подозрительных звуков. Так, выглядывая из пещеры, мы проводим, наверное, несколько минут. Пора бы уже выходить, но все кажется, что незнакомцы не ушли. И ясно, что опасность миновала, с Илаем все хорошо…

Полный ужаса крик Хелен заставляет нас обернуться, но девушки позади нет. Ее крик все отдаляется, и до меня доходит, что ее утащили вот в эту дыру в стене, больше похожую на нору. Она сливается с темнотой и с первого взгляда незаметна.

– Стоять! – ору я и бросаюсь на выручку.

– Там нет света, ничего не видно, – кричит в спину Рио. – Помрешь ведь!

Издалека доносится голос Илая:

– Что там у вас?

Плевать! Бегу вперед, потому что, если не сделаю этого, крик Хелен всю жизнь будет звучать в моих ушах – крик человека, брошенного умирать. Это подстегивает, придает смелости даже среди кромешной тьмы. Голос Хелен – моя путеводная нить во мраке. Спотыкаюсь о какой-то выступ. Падаю. Вскакиваю, бегу. С разбегу бьюсь плечом. Шипя от боли, несусь дальше с выставленными вперед руками, чтоб не долбануться головой.

Или глюки, или впереди и правда свет?

Крик Хелен слабеет, переходит в мольбу, в хрип. Я еще дважды поворачиваю, окончательно запутавшись в этом лабиринте, вылетаю из темного лаза в просторную пещеру. Посреди нее разломанный на две части камень-тотем истекает болезненным бурым светом. Всплывает сообщение:

Вы входите в защиту ??&&&..!?? ой?&??&?

Поврежденный тотем вселяет тревогу, да и система подсвечивает его мутно-красным, но отступать нельзя. Я уверен – Хелен здесь.

– Рио, тут светло! – ору я, предполагая, что мне понадобится помощь.

Под ногами хрустит, бросаю туда взгляд – весь пол устлан костями, звериными и человеческими. Вот теперь-то и приходит осознание, что я вляпался в серьезную переделку. Существо, утащившее Хелен, толком не разглядеть, оно возится во мраке, сопит, ощущается его тяжелый взгляд – словно могильным холодом веет.

– Хелен? – хриплю я и, превозмогая первобытный страх перед неизвестным, ступаю в середину пещеры, ближе к сломанному Тотему.

Девушка лежит, голова ее повернута ко мне, рот приоткрыт. Осмысленность во взгляде сменяется апатией, и она закрывает глаза. Над ней… даже скорее за ней – на корточках, растопырив тощие колени, склонился почти голый старик со спутанными колтунами седых длинных волос, глазами навыкат, с синими венами под белесой кожей. Причмокивая, он что-то пьет, одной рукой держит грубую каменную чашу, второй сжимает странный нож с коротким светлым лезвием. Или мне кажется, или на его невообразимо-тонких пальцах – присоски, а нож источает бурое свечение… Даже не свечение, вокруг клинка клубится коричнево-красный туман, такой же, как у сломанного Тотема.

Переродившийся мут, дефектный экс-юнит

Мут, значит. Но какой-то совсем уж искореженный и пугающий. И старый – ему же сильно за пятьдесят, неужели когда-то в проект попадали и такие? Он отбрасывает чашу, скалит неправдоподобно-острые, словно заточенные зубы. По губам, подбородку, впалой груди бегут струйки крови. Он ее пил, что ли? Почему Хелен потеряла сознание? Старик успел выпить всю ее кровь? Она парализована? Может, просто в обмороке?

Несколько долгих мгновений мы глядим друг на друга, силуэт старика плохо видно из-за багряной дымки, струящейся вокруг сломанного Тотема, который, если верить подсветке системы, тоже опасен, но в меньшей степени. Вспоминаю поединок с Рио, когда в игру вступили доселе неведомые мне силы, и стараюсь пробудить их. Но не успеваю – старик бросается на меня, и я лишь чудом отклоняюсь с линии атаки.

Он взмахивает костлявой серой рукой, и я ощущаю легкое жжение в бедре. Там появился длинный неглубокий порез от колена вверх, кровь впитывается в ткань штанов. И что-то темное, мертвенно-холодное, попавшее из лезвия ножа, впитывается в мою плоть.

Вид крови включает сигнал тревоги, до которого не удавалось дотянуться мысленно, и мир окрашивается в другие цвета. Красным, цветом опасности, подсвечен нож старика-вампира и его когти, чуть слабее – сломанный Тотем. В моем затылке начинает пульсировать второе сердце, толчками гоня по каналам Контура волны золотистой энергии.

Не успеваю скоординироваться, а мут уже несется на меня, замахиваясь ножом. В ответ на его попытку удара – мой обманный шаг в сторону, выпад влево, наклон, контрудар по лапе с ножом, пролетевшим в сантиметре от лица… Старик будто исчезает, и появляется уже за моей спиной. Мы кружимся вокруг сломанного тотема, вампир старается оттеснить меня к нему.

Я что, бессилен против этого старика? Что за нафиг, он быстрее меня! С ним справится разве что Джо! Накрывает паникой, но я быстро беру себя в руки. Хрен тебе, пучеглазый!

И снова атака вампира – неимоверно-быстрая, его движения не ловятся взглядом. Каким-то невероятным чудом успеваю избежать второго удара, система с ее подсказками снова не включается в работу. Гребаная нейросеть! Где ты, черт тебя дери, когда так нужна?!

В этот момент в пещеру врывается Рио – и сразу получает ножом в живот. Разинув рот, валится набок. Прокси-Ядро в моей голове будто взрывается, напитанное моей яростью. Раскаленная энергия струится по каналам, вырывается наружу криком:

– Рио, держись!!!

Я бросаюсь к вампиру, а он из-за Тотема устремляется навстречу, делая обманные движения. Не слишком хитрые, предсказуемые. Культиватор чертит у меня в глазах траекторию его перемещения – бешеный светящийся зигзаг. Я тоже делаю хаотичные обманные движения: шаг, поворот, мах, шаг, поворот влево, апперкот, шаг, присед, прыжок, удар снизу вверх по дуге, удар левой кулаком туда, где должна быть грудь вампира. Все происходит так быстро, что я почти не вижу старика, надеясь, что и он едва видит меня.

Треск ребер. Булькающий рык. Вся моя злость выплеснулась с этим ударом. Кажется, я даже увидел золотистый поток, обтекающий мой кулак и создающий плотную энергетическую подушку перед ним, этой энергией вампира сильно отбрасывает назад, бьет о стену.

Ты нанес критический урон переродившемуся муту: 82%.

Внимание! Ты создал новый уникальный прием!

Последовательность движений занесена в базу уникальных приемов (Первый Уровень Канона) под системным наименованием: «Маятник хаоса».

Меня шатает. Хорош маятник, нечего сказать! Видимо, создание уникальных приемов отбирает до черта сил – начинает потряхивать от усталости, пот льет градом, сердце частит. Почему после победы не увеличился прогресс Трансформации? Поверженный вампир больше не источат опасность, он напоминает скомканный лист, я сломал ему ребра, и шансов выкарабкаться у него немного. Меня больше волнуют Рио и Хелен, не подающие признаков жизни.

Бросаюсь к Хелен, нащупываю пульс на ее шее, выдыхаю с облегчением. Рио тоже жив, его рана неопасна, нож разорвал кожу и до внутренностей не достал. Почему же они без сознания? Какое-то магическое воздействие? Отравление?

Перевожу взгляд на нож вампира, валяющийся между костей. Теперь это самый обычный нож, никакого бурого тумана вокруг него нет.

Костяной нож с секретом

Боевые характеристики: &??&&&?

Только сейчас жжение в бедре напоминает, что я оцарапан клинком с неизвестными боевыми характеристиками, да еще и с каким-то «секретом». Или кажется, или и правда от пореза в мое тело тянутся буро-алые, будто ржавые нити, прорастают в мышцы, вплетаются в вены.

Мут нанес тебе прогрессирующий урон: 0,01%.

Странно, что система обратила внимание на урон, равный комариному укусу… Или я отравлен? Подумаю об этом позже, прежде надо посмотреть, что с Рио. Присаживаюсь возле него, разрываю на нем рубаху. И с чего он потерял сознание от такой царапины, ведь нож мута только кожу разорвал. Наверное, китайца головой приложило. Хлопаю его по щекам и трясу. Он вяло отбивается, мычит. Наконец с трудом разлепляет веки, непонимающе мигает. Косится на вампира, затем взгляд останавливается на Тотеме.

– Хелен без сознания, – говорю я, возвращаясь к девушке, и только сейчас замечаю под ней лужицу крови.

Начинаю осматривать Хелен и обнаруживаю продольный рваный порез на запястье. Только в фильмах вампиры присасываются к шее жертвы, а на самом деле им достаточно просто пустить кровь. Внимание привлекает копошение в дальнем углу пещеры, куда мой удар отбросил старика.

Подыхающий вампир не сдается, он дополз до Тотема и замер, протянув к нему руки, будто к божественному алтарю. Вижу, как от Тотема к старику по воздуху тянутся щупальца бурого тумана, который вливается в глаза, в рот, скапливается в области затылка, там, где у меня светящееся золотом Ядро. Поначалу кажется, что Тотем его пожирает, но вскоре до меня доходит, что на самом деле, наоборот, вампир заряжается энергией разрушения. Он встает, опираясь на неестественно длинные руки, плетется ко мне, скалит клыки, роняя красную слюну, где алая кровь Хелен смешивается с его собственной темной кровью.

– Ах ты ж…

Шагаю навстречу и применяю Хитрый крюк.

Ты нанес критический урон переродившемуся муту: 98%.

Культиватор обращает мое внимание на костяной нож, а еще на светящийся фиолетовый кокон, спрятанный в лохмотьях окончательно издыхающего, дергающегося в агонии вампира.

Мысленно тянусь к кокону, который должен быть не опасен, раз имеет такой цвет, и замечаю среди переливающихся густым фиолетом нитей, из которых он соткан, парочку бурых. Везде этот отвратительный цвет. Словно вещи и существа, вступившие во взаимодействие с расколотым Тотемом, начинали ржаветь. Прикасаюсь к кокону, и он распаковывается, меня будто толкает в грудь. Перед глазами возникает силуэт со светящимся Ядроми каналами силовых линий, расходящихся по телу. Получается, вампир не тупой, он понимал, что этот кокон, напоминающий сверток для хранения чего-то, полезен? И взял его себе, забрал у какого-то горе-игрока, который сюда забрел?

Система выдает:

Внимание! Ты получил набор имплант-печатей «Силовой доспех»!

Свойства: предотвращает атаку противника, не превышающую 1000% урона индекса жизнедеятельности, используется многократно.

Спустя секунду на силуэте-визуализации вспыхивают пятна-подсказки, куда следует поместить печати: лоб, грудь, спина, локтевые и коленные суставы. Как любопытно! Но при попытке распределить печати, получаю уже знакомое:

Возможности ограничены текущим рангом носителя!

Имплант-печати «Силовой доспех» доступны к использованию игрокам не ниже ранга капитан.

И что теперь… В этот момент происходящее на мгновение оглушает, дезориентирует меня. Где печати? Только что они были перед моим внутренним взглядом, я мысленно держал их в руке, а теперь куда-то делись! У мертвого старика их нет, у меня вроде тоже… Мысленно снова вызываю силуэт с Ядром и Контуром, и вижу уменьшенные «монетки» внутри Ядра. Лежат там, в нижней части шара, будто в круглой колбе. Это хранилище, что ли, такое? Не только для чистой энергии, но еще и для всяких, как их назвать… структур? Тогда как вампир смог их заполучить? Я-то думал, он забрал имплант-печати у убитого игрока… Или это можно сделать, когда юнит гибнет?

– Ни-ик, – стонет очнувшаяся Хелен. – Мне плохо!

– Рио? – спрашиваю я.

– Прогрессирующий урон, – хрипит он. – Вампир не так прост, он то ли отравил нас, то ли… Не знаю. Хелен, что скажешь? Ты же хил.

– Я слишком ослабела, не могу вас осмотреть. Мне система рекомендует поесть, но и это не могу – тошнит, голова кружится.

Хочу сказать им, что тут опасно находиться из-за Тотема, который распространяет бурое свечение, и все, что с ним соприкасается, будто бы заражается какой-то ржавчиной, но меня сбивает с мысли взволнованный голос Джо, доносящийся издали:

– Засранцы, где вы? Вы живы?

– Пока да, – откликается Рио. – Живы, но слегка повреждены.

Поднимаю костяной вампирский нож и замечаю любопытное: рукоять у него особой формы, на конце небольшие выступы, между ними впадины и бороздки. Картинка в голове как будто переворачивается, и я внезапно осознаю: это же ключ! Костяной ключ, клинок у основания тупой – там за него можно держать, а рукоять его должна что-то отпирать. Вот только что? Никаких подсказок система не дает.

Сую костяной ключ-нож за ремень сзади, пока его никто не увидел. Короткое лезвие не мешает, главное, не оцарапаться им.

Тут наконец появляется Джо. Замирает посреди пещеры, бросает взгляд на меня, Хелен, Рио, затем пялится на Тотем.

– Где тебя носило? – возмущаюсь я. – Нас тут чуть не прикончили!

– Блин, расколотый Тотем! – шепчет он. – Такие штуки опасны. Рио, Хелен, вы идти сможете? Надо уносить ноги, позже все объясню. Ник, ты как?

– В норме.

Я помогаю Хелен подняться, и вместе мы ковыляем к выходу. Поддерживая Рио, Джо идет за нами, а позади из сломанного Тотема сочится красно-бурое ржавое сияние, заполняя собой пещеру.

Глава 18. Деформа

По одному вылезаем из убежища, Илай по очереди сжимает нас в медвежьих объятиях, приговаривая:

– Вы живые все? Фу-ух! А я уж думал гору сворачивать, чтоб вас оттуда достать.

Дольше всех Илай обнимает еле живую Хелен, Джо на него прикрикивает:

– Отставить телячьи нежности! Каждая минута на счету!

Илай садится на землю, кладет голову Хелен себе на колени, Джо склоняется над ней, долго шарит в кожаном мешке, прицепленном к поясу, достает какой-то кристалл. Фокусирую на нем взгляд:

Стабилизатор

Останавливает процесс разрушения энергетических и других структур организма. Действует адресно. Степень деформации не должна превышать 51%.

– Система должна показывать вам процент деформы, – говорит Джо тоном врача, озвучивающего диагноз. – От этого зависит ваша жизнь. Сколько у кого?

– Двадцать девять, – хрипит Рио. – Деформа? Что это?

– Сорок пять… Ой, уже сорок девять…

Жизнь Хелен висит на волоске, еще немного, и процесс станет необратимым, но ей везет – Джо активирует артефакт, и волосок превращается в нить, нить – в канат. Щеки ее розовеют, сбивчивое дыхание выравнивается, она сладко потягивается, закрывает глаза и… засыпает.

– Вы, типа, везунчики, – хиппи ломает второй аналогичный кристалл, вкладывает в руку Рио, и тот тоже благополучно засыпает.

– Это странный арт, – объясняет Джо. – Не арт, а какое-то полезное ископаемое. Недалеко от Волчьей пустоши настоящее месторождение, о котором знаем только мы и можем взять столько кристаллов, сколько нужно.

– А что за деформация? То есть деформа? – спрашивает Илай, кивает на спящих бок о бок Хелен и Рио. – Они вполне себе… это… Ну… Не деформированные.

– Это если смотреть снаружи, а если заглянуть внутрь… Если бы мы могли это сделать, то увидели бы, как разрушаются Контур и Ядро.

То есть Джо на своем уровне уже видит их? И предполагает, что мы, рекруты, не видим. Решив, что пострадавшие будут некоторое время спать, я сажусь на траву, скрестив ноги и сунув в рот высохшую травинку, в двух словах рассказываю Илаю, в какую переделку мы попали, а потом уточняю у Джо:

– Деформация – энергия сломанного Тотема? Джо, видимо, знает, что придется подождать, и садится напротив меня, я сейчас к солнцу лицом, он – затылком. Илай возвышается над нами истуканом.

– Ну, типа того. Или просто как бы… отрицательная энергия. Темная. Да фиг его знает вообще! – он раздраженно поводит плечами, кивает на Рио. – Это наш умник сейчас бы стал нас грузить, что никакой отрицательной энергии не бывает. А еще от одного отличника яйцеголового я слыхал такое слово: «энтропия». Только понятия не имею вообще, что оно значит. Короче – деформа или деформация, система оба слова почему-то использует. Ясно вам? Не ясно? Ну и для меня это все тоже какие-то непонятные темы.

– Но деформация точно исходит от сломанных тотемов? – уточняю я.

– Ага. Вообще, разбить тотем сложно. Даже не представляю, кто это может сделать. Супермегамаг. Ну, или если танком на него наехать, но тяжелой техники я здесь не видел. Так вот, если сломать тотем, он… Как бы правильнее сказать… Умирает, что ли. И начинает излучать энергию деформации, которая губит все живое. Дай-ка штуковину, которую ты там поднял.

Черт, оказывается меня рассекретили. Нехотя протягиваю ему нож, Джо вертит его в руках, рассматривая с разных сторон, над ним склоняется Илай, но заводит руки за спину – не решается прикоснуться.

– Слабенький режик, – констатирует Джо. – А что за «секрет» в нем, про который в системке написано?

Пожимаю плечами – я уже приучился хранить информацию при себе. Он продолжает:

– Короче, если для меня, то эта фиговина совсем неопасная, а вы сами по себе не сильные, вам может изрядно навредить. Обычный костяной нож – смех, а не оружие, однако в этом была энергия деформации. То есть своим ножом тот мут из пещеры ввел Рио с Хелен, как сказать… энергию? Нет, звучит паршиво. Запустил в их телах процесс деформации, вот так. Отравил их. А мы это дело остановили Стабилизатором.

– Тогда почему никто этим не пользуется? Почему бы не зарядить сразу меч или копье, чтоб долбануть врага?.. – спрашивает Илай.

Джо трясет головой:

– Тебя самого переколбасит. С деформой лучше не шутить. Это как гниль. Ядовитая гниль. Чем мощнее оружие, тем более оно опасно для того, кто его возьмет.

Появляется желание выбросить нож, и я уточняю:

– А моя находка?

– Курам на смех. Совершенно бесполезная вещь, – он по-прежнему не замечает еще одного свойства ножа, этих бороздок и выступов на рукояти, а я не спешу рассказывать. Джо продолжает: – Сейчас из него вся деформа ушла, но вот если он снова полежит возле сломанного Тотема, и ты его поднимешь, то получишь заряд «бодрости». В кавычках, естественно. И либо помрешь, либо превратишься, типа, в чудовище, как тот чудик в пещере, но такое случается нечасто.

– То есть, если соприкоснулся с таким тотемом…

– То в тебе запустится процесс деформации. Разрушения. И тебе кранты. Хотя бывает, что на начальных стадиях игроки сами справляются, но только если процент деформы в их телах не больше десяти. У всех по-разному. Опасная, в общем, штука. Ну, что, пора будить наших пострадальцев. Я думал, что подъем спящих будет напоминать восстание мертвецов, но Хелен и Рио просыпаются бодрыми и отдохнувшими. Мы едим рыбу. И затем в полный рост встает вопрос, что нам делать дальше.

* * *

– Уже вечер, – Джо кивает на запад. – До Волчьей пустоши часа два ходу. До темноты – три. Охота, как вы уже поняли, провалилась, и лучше ее перенести, скажем, на завтра. Рыбы хватит, чтоб сутки продержаться.

– А волков едят? – интересуется Илай.

– Едят всё, но волки хитрые, их сложно и опасно добывать. Кстати, мясо, которое вы ели, – волчатина.

– Здесь много волков? – спрашиваю я, вертя головой и осматривая склон.

– До фига, – отвечает Джо.

– Значит, они кого-то жрут, так ведь?

– Коз. Диких горных коз, – нехотя объясняет Джо. – Но их достать еще сложнее. Они пугливые, убегают едва завидев нас.

– А если из арбалета? – спрашивает Рио.

Джо разводит руками:

– Попробуй. Блин, вы такие наивные! У нас была хорошо сработанная когорта. Игроки сильно превосходили вас, и даже у них не получалось охотиться на коз.

Меня одолевает азарт гончего пса. Получилось же у меня достать огромную рыбину, значит, и с козами может получиться. Просто нужно стать горным козлом, понять, чего они боятся и как прячутся, а что оставляют без внимания.

– Говоришь, три часа до заката?

Джо окидывает меня взглядом.

– Типа того. Я правильно понимаю, что ты предлагаешь поохотиться и хочешь уложиться в полчаса-час? Ты спятил? – он повышает голо. – Неужели не понятно, что мы обречены? У нас нет оружия, мало артов, из бойцов считай один я, вы еще ни хрена не умеете!

– Заткнуться! – рявкаю на него я. – Вали домой, под юбку Виктории. Или Шаману этому сдавайся. Пока мы живы, есть шанс что-либо изменить, ясно? Я дохнуть не собираюсь и тем более – хоронить себя заживо, вы – как хотите. Я иду охотиться, кто со мной?

Ко мне шагает Рио с арбалетом и Илай с палицей, бесполезной в охоте на коз. Джо некоторое время стоит напротив нас и все-таки сдается:

– Хрен с вами! Как дети малые. Еще заблудитесь на обратном пути.

– Где водятся козы? – спрашиваю у Джо, он машет в сторону горного массива.

– Там.

– Значит, отклоняемся от маршрута и идем туда, – я шагаю вперед, размахивая руками.

Мне нужно найти след или хотя бы почувствовать запах. По дороге думаю, что подсознательно делаю все возможное, лишь бы не возвращаться на базу. С удовольствием заночевал бы в другом месте, чтоб не соприкасаться с Викторией. Всегда есть шанс, главное – не сдаваться. Когда я прокачаю волю, то смогу сопротивляться ее внушению и освобожусь. Джо останавливается, вскидывает голову и указывает в небо, чуть правее двух кружащих по спирали орлов. Мы тоже запрокидываем головы, и вскоре различаю едва заметную черную точку, зависшую на месте.

– Что это? – опережает мой вопрос Рио.

– Око Саурона, – злобно шепчет Джо и сплевывает под ноги. – Меха-сокол, который типа следит за нами.

Некоторое время смотрим на дрона, и он, словно заметив наше внимание, растворяется в закатном небе.

– Они постоянно рядом, – говорит Джо. – И это напрягает.

– И когда идет бой? – интересуется Илай, Джо кивает.

– Особенно во время боя. И никогда не вмешиваются.

Сперва бредем бесцельно, я отпускаю мысли и открываю разум ветру, шелесту перьев орлов, кружащих над нами, косым лучам предзакатного солнца. Интуиция заставляет меня повернуть к невысокому холму, усыпанному черными камнями.

– Что дальше? За холмом? – шепчу я.

– Долина призраков, – шепотом отвечает Джо. – Мертвая земля, даже травы нет, только серебристый типа лишайник. Царство деформы.

Зловещее название не останавливает нас. Взбегаем на холм, метров двести проходим по безжизненному плато, и взору открывается долина, где из земли торчат валуны, обточенные ветром и дождем, похожие на окаменевших уродцев и диковинных зверей. Между ними, будто лежалый снег, – серебристо-белый лишайник.

– Хреновое какое-то место, – говорит Рио, глядя вниз. – А этой деформой можно заразиться, если походить по земле, которую она испоганила?

– Не… – качает головой Джо. – Так не бывает. Да на самом деле, вы поймите, деформация – это не что-то такое жуткое. Даже если вас бьют просто – в вас же тоже от этого она появляется. Не понимаете? Ладно, забейте. От этого места веет смертью, идти туда не хочется. Но еще меньше хочется ночевать на базе. Однако, там безопаснее. Пока я колеблюсь, что делать, мои ноздри улавливают козий запах. Я понятия не имею, как пахнет коза, где-то слышал, что они вонючие, однако это откуда-то знает мой мозг. Запах то исчезает, то появляется, принесенный порывом ветра. Он напоминает переплетенные нити паутины, видимые только мне. Нити тянутся по долине, сплетаясь в тугие клубки и растягиваясь.

– Там, – указываю на огромный валун, возвышающийся над остальными. – Они наелись лишайника, взобрались наверх по отвесному склону, залегли в небольшой пещере и уверены, что в безопасности.

Илай взирает удивленно:

– Откуда ты знаешь?

– По запаху, – лгу я, потому что объяснение «я их ощущаю» будет выглядеть смешным.

– Угу, – кривится Илай. – Таки местами пованивает. Ты что, раньше охотился? Типа, зверобой?

Оставляю вопрос без ответа.

– Кто хочет жрать, идет со мной. План такой. Джо, ты лучше всех лазаешь по скалам и делаешь это бесшумно. Ты разуваешься, берешь арбалет и лезешь на валун отсюда, с нашей стороны, так они не уловят твой запах.

– Они дадут деру раньше, чем я подойду к валуну…

– Но мы хотя бы попытаемся.

Джо машет рукой:

– Фиг с тобой.

– А мы? – интересуется Илай, который все вьется вокруг Хелен, не замечающей его ухаживаний.

Чтобы они не чувствовали себя ущербно, придумываю им хоть какое-то занятие.

– А вы остаетесь тут и охраняете нас от волков.

– Ты со мной? – оборачивается ко мне Джо, я киваю и иду за ним.

Мне нужно быть там, чтобы… Чтобы… Корректировать.

Лишайник пружинит под ногами, как мох, и это нам на руку – получается ступать бесшумно. Я ловлю запах и снова пытаюсь почувствовать. Мысленно тянусь к козьему убежищу и……и будто проваливаюсь в вязкое тепло.

Мне сытно и спокойно. Мои уши ловят каждый звук, когда веки закрыты. Рядом – горячее тело такого же, как я. Мы в безопасности.

Опасность! Появляется запах смерти! Чужой. Смерть. Бежать!

Принимаюсь замещать мысли животного уверенностью, что это не смертельная угроза, а всего-навсего больной волк, он неуклюжий и неопасный. Здесь нас никто не достанет. И вожак стада успокаивается.

К этому времени Джо достигает валуна и начинает карабкаться наверх, а я заставляю животных думать, что это просто катятся камешки, и не стоит бояться.

Начинает болеть голова, клонит в сон, но я продолжаю держать стадо под контролем. Джо все-таки добрался до коз и кого-то подстрелил из арбалета – тишину взрывает резкий крик раненого зверя, а затылок пронзает такая боль, что я падаю на колени. Над моей головой мелькают желтые животы освобожденных от моей воли копытных.