Текст книги "Разрушитель Небес и Миров. Арена (СИ)"

Автор книги: Олег Бард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 10. Лёд

Рио смотрит вперед, и проследив за его взглядом, я замечаю в небе далеко над центом Острова что-то странное.

Оно там мутноватое, серое, хотя вокруг – светло-голубое, с легкими ватными облаками. Из мути что-то летит к нам.

Не сразу понятно, что это, но постепенно я различаю льдистые взблески. Цвет меняется, в мути пульсирует неестественно-синее резкое свечение, от которого слезятся глаза. Быстрая череда вспышек прокатывается по небу, словно от частых молний, через несколько секунд вспышки повторяются ярче и ближе. В происходящем видится что-то чуждое, аномальное и от того угрожающее.

– Что-то л-летит к нам. П-прямо навстречу! – от волнения Рио начинает заикаться.

– А вон то что? – лепечет Хелен, тыча дрожащим пальцем нам за спины.

Среди деревьев я замечаю зеленое шевеление, будто там струится густой болотный туман. Первым направляюсь туда и через несколько шагов получаю подсказку:

Вы входите в зону защитного Тотема класса Силовой Зонтик.

Заметив свечение, Ай больше не дичится, подбегает ближе, протянув руки в сторону источника, трясет головой, топает ногами. Она издает протяжный монотонный стон, в нем столько ужаса, что ее страх все больше передается нам.

За деревьями круглая полянка, и в центре ее торчит из земли обтесанный камень мне по пояс, на поверхности вырезаны непонятные письмена и фигуры странных существ.

– Эй, и как эта штука нас защитит? – недоверчиво пыхтит Илай сзади.

Мы подходим ближе, разглядывая необычную каменюку. Странное ощущение она вызывает – будто чей-то взгляд направлен из нее. Камень наблюдает за нами.

Ай, постанывая, носится вокруг, падает, накрывая голову руками, вскакивает и продолжает наворачивать круги.

Сверкает в небе все сильнее, теперь кажется, что это не молнии, а иглы ледяного света. Рио опасливо прикасается к Тотему, тот начинает светиться, и он отдергивает руку. Это невероятно, чуждо, дико до головокружения – ведь камень с виду совершенно материальный, как и положено нормальной булыге, он серый, твердый. И при этом он пульсирует сиянием, в глубине словно бьется сердце, выталкивая наружу свет.

– Что за… – начинает Борис.

Защитный Тотем не активирован и не может служить укрытием. Для активации Тотема проведите необходимый ритуал. Ритуал данной категории может провести только юнит класса «Маг».

– Какое-то хреново колдовство! – мямлит Илай, а Борис, рассвирепев, со всей дури пинает Тотем ногой.

– Ай!!! – вскрикивает девочка в ужасе, будто пытаясь предостеречь его.

Я ожидаю, что серба долбанет молния, какой-то разряд вырвется из Тотема, но ничего не происходит – лишь световые пульсации камня медленно угасают.

– Маг? – растерянно повторяет Хелен.

– Это может быть просто, ну… игровая категория, так сказать, – поясняет Рио. – Условное название для юнитов, то есть для нас. Для некоторых из нас. На самом деле, никакой магии не существует, поэтому...

– А ты откуда знаешь? – обрывает его Борис, глядит в небо и добавляет: – Твою мать! А ну, ходу отсюда, Ленка! Убежище ищем быстро!

Нейросеть больше не выдает нам сообщений, но льдистое сверкание в небе все ярче – кажется, что с десяток непонятных объектов летят к нам от центра Острова с невероятной скоростью, бешено вращаясь. Доносится едва различимы звон, такой иногда издают высоковольтные провода.

Мы бежим, оставив Тотем позади, а он будто глядит нам вслед холодно и внимательно. Ай подвывает, часто оглядываясь на него. Я замечаю, что она старается держаться поближе к Илаю и ко мне. Здоровяка она даже хватает за руку и пытается тащить за собой, добавляя ему скорости.

Хелен чуть не падает, мне приходится поддерживать ее, а Борису на это плевать. Полянка с Тотемом уже далеко, как и густые заросли бамбука, теперь нам преграждает путь нагромождения камней. Поблизости нет скал, только пологие холмы. Когда-то тут был поселок – вся поляна завалена камнями неправильной формы. Не представляю, как выглядит кладка из таких камней... Блин, о чем я думаю?

Бегом огибаем высокие заросли и видим наполовину обрушенные стены, по которым вьются лианы.

– Как заброшенный индийский город, – бормочет Рио, глотая воздух раскрытым ртом. – Статуй не хватает.

Борис доволен:

– Где город, там и убежище.

Внимание! Вы в радиусе поражения волны льда!

Немедленно покиньте локацию или найдите укрытие!

Улицы здесь напоминают паутину, все дороги ведут на площадь, в центре которой – треснувшая гранитная чаша размером с небольшой бассейн. По сторонам от чаши горизонтально установлены четыре толстых высоких камня, нижняя их часть вкопана в землю, а сверху лежит плита, образуя над чашей навес. Указываю вперед:

– Туда, скорее!

– Нет, туда! – Борис тычет пальцем в огромные норы, уходящие под древние здания.

Звон в небе нарастает. Илай икает, достает нож:

– Да ну нафиг! Там кто-то есть!

– Вы посмотрите, оно же совсем рядом! – орет Хелен, показывая на небо, еще миг раздумывает и бросается под каменный навес, прячется за одной из колонн. Мы мчимся за ней.

Звон превращается в зловещий монотонный гул. Сверкание в небе слепит, что-то несется к нам, вращаясь и вспыхивая в солнечных лучах. Ай мечется по площади и визжит, бросается в нору, но с ужасом оттуда вылетает и мчится к навесу.

Мы все заскакиваем под плиту.

– Это лед там летит, да?! – почти безумно сипит Илай, прижимаясь спиной к камню. – Здоровенные осколки льда!

Я выглядываю. Это и вправду череда вытянутых ледяных метеоров, приближающихся на бешеной скорости…

– Они острые, как пики! – кричу я, наконец-то разглядев смертоносные объекты в небе.

– Че-е? – тянет Илай.

– Не может такого быть! – возмущается Рио. – Лед бы растаял от трения о воздух при такой скорости!

Я щурюсь, приложив ладонь козырьком ко лбу.

– Говорю тебе: такие здоровенные сосульки, и они летят, как пули, будто кто-то их запустил очередью… Блин, я понял, что сейчас будет – ложись!!!

Сбив с ног растерявшегося Рио, я боковым зрением вижу, как под плиту влетает Ай, но сильный удар ногой в живот отбрасывает ее назад. Это Борис! Упав, я чуть не втыкаюсь носом в булыжник, что с девочкой, не видно. Хелен и Борис тоже отползают за колонну и ложатся.

В этот момент толстый клин необычно синего льда, длиной метров пять, наискось врезается в землю у стены за навесом, почва вздрагивает, словно ей больно. Второй клин бьет в угол плиты над нами. Камни скрипят и шатаются, плита опасно кренится, и тут же ледяной взрыв первой «сосульки» выстреливает веером бешено несущихся мелких ледяных осколков. Я вместе с остальными закрываю голову руками, жмурюсь, пытаясь вжаться в землю как можно сильнее, срастись с ней, стать одним целым…

Осколки визжа проносятся над нами, врезаются в чашу, в столбы. Звон, стук, скрежет наполняют пустой город; перекрывая какофонию ледяной бомбежки, в уши ввинчивается душераздирающий детский крик. Ай там как на ладони…

Наступает тишина.

Поднимаю голову, потом встаю на колени. Рядом выпрямляются остальные. Перед глазами – сверкающие ледяные лезвия и Ай, закрывающая лицо. Страшно глянуть, что с ней. Наверняка мертва. Если так, я убью этого чертова садиста!

– Ё-моё… – тянет Илай, трогая плечо.

Осколком льда его задело, разорвало рубаху и окрасило алым, но крови совсем немного – здоровяку свезло, он отделался лишь царапиной. Меня не это сейчас интересует. Медленно-медленно выглядываю из-за колонны. Проведя рукой по лицу, прижимаюсь к камню, чтобы не видеть иссеченное осколками тело девочки, превратившееся в груду окровавленных лохмотьев. Ну почему она не полезла спасаться в норы под руинами? Привязалась к нам, хотела спрятаться рядом.

Волна гнева поднимается со дна души, я хватаю Бориса за грудки, бью спиной о колонну…

Боевой режим активирован

…и наношу удар – локтем в скулу снизу-вверх, и голову серба откидывает назад.

– Ты спятил, Ник?! – орет Рио.

Пульсирует жаром невидимый браслет, ему отзывается нечто в моей голове, там набухает плотный горячий шар.

Что это было? За миг до удара скула Бориса очертилась красноватым пунктиром, а потом… потом… Словно этот удар нанес не я, а мое тело! То есть я вроде бы и не терял контроль над ним, но руку как будто дополнительно что-то подтолкнуло нечто. Твою мать! Реально неожиданно!

А ведь было и еще кое-что. На краю поля зрения проступил знакомый человеческий силуэт, будто фигурка в интерфейсе компьютерной игры. От Прокси-Ядра, то есть золотого шара в районе его головы, световой импульс пошел по одной из линий Телесного Контура, через плечо – по каналу, идущему вдоль правой руки силуэта. Той самой руки, которой я нанес удар. Этот импульс и толкнул ее?

Я сжимаю и разжимаю кулак, быстро щупаю локоть, в котором еще трепещет тепло. Борис, схватившись за подбородок, отпрыгивает в сторону, озирается в поисках выроненного копья. Свое я тоже бросил, но мне плевать. Рукопашка так рукопашка! А он показушно таращит глаза и вертит пальцем у виска.

Похоже, никто не понимает, за что я его…

– Ты зачем вытолкнул ребенка из убежища?!

Борис возмущается с таким оскорбленным видом, что начинаю сомневаться в собственной правоте:

– Я?! Совсем долбанулся!

Он понимает, что за девочку вступится и Илай, а с нами двумя ему не справиться.

– Ты ударил ее ногой в живот, и теперь она мертва, – говорю я, силясь унять дрожь во всем теле.

– Что? – удивляется Илай за моей спиной. – Так и было?!

– Нет, конечно! – упорствует Борис. – Я ее не трогал, зачем она мне? Кто еще кроме этого психа видел, чтобы я ее выталкивал?

Мы замерли друг перед другом посреди затихшего мира, присыпанного осколками синего льда.

– Я правда ее не трогал! – глаза Бориса блестят, словно от обиды, он готов расплакаться. Парень вообще очень убедителен – в нем умирает классный актер. – У тебя крыша съехала со страху, Ник!

Еще вчера я бросился бы в бой и наплевал на последствия, теперь же во мне проснулось второе «я», которое говорит, что я выставил себя идиотом, все верят Борису, а не мне, потому правильнее остановиться и выяснить все потом, с холодным рассудком, а пока просто иметь в виду, насколько он опасная тварь, и ненавязчиво донести это остальным. Первая моя половина вопит, потрясает кулаками. Нечеловеческим усилием воли глушу голос меня-безрассудного, и все равно едва сдерживаюсь, чтобы не плюнуть ему в лицо. Резко отворачиваюсь.

Ледяные осколки истекают синеватой водой. Если не считать пары разрушенных стен, то как ничего и не было.

– Какой ты борзый, – обиженно бормочет Борис, и я отмечаю, что теперь он играет неубедительно. – Псих ненормальный.

Хелен топчется возле тельца Ай, на ее лице – боль. Шокированный Рио, похоже, вообще не очень въехал, что девочка мертва.

– Я ничего не понимаю! – лепечет он в полном недоумении. – Что это было? Как?! В природе не бывает подобных катаклизмов! И сколько таких сосулек сейчас посыпалось на Остров? Это будто очередь из орудия или осколки от какого-то взрыва в атмосфере! Но лед должен был растаять от трения! И вы видели, какой он синий? И почему…

– Да погоди ты! – перебивает Илай и показывает на норы, темнеющие сбоку от навеса. – Глядите!

Внутри какое-то смутное шевеление, и я говорю:

– Теперь, когда угроза прошла, они собираются выбраться наружу. Кто бы эти «они» ни были.

– Чертово место! – Борис крепче перехватывает копье.

Не сводя глаз с нор, начинаем пятиться, выходим из-под навеса. Улавливаю шорох позади, словно хрустнул камень под ногой. Шепчу:

– Сзади кто-то есть. Становимся в круг, спина должна быть прикрыта.

Ничего не происходит, лишь растекаются лужицы синей воды, трепещут на ветру листья плюща, оплетшего замшелые полуразрушенные стены.

Едва различимое движение… Или показалось? Или это сквозняк колышет ветви?

Похоже, не показалось, остальные тоже нервничают, озираются, и когда мы еще дальше отходим от навеса с чашей, собираются вокруг меня. Мгновение – и из нор начинают лезть... Люди? Грязные, заросшие, с колтунами волос, оскалившиеся, будто звери. Перед глазами появляется текст, но я не успеваю сосредоточиться и прочесть его. По окрестностям разносится рык, и на нас обрушивается град камней. Бежать! Но куда? Камни летят отовсюду!

Я вижу спасение – узкий проход между относительно целыми стенами – и бросаюсь туда, выкрикивая на ходу:

– За мной!

Глава 11. Выбывание

Один камень попадает в спину и едва не сбивает с ног, второй по касательной задевает левую руку, и она виснет плетью.

Мут нанес тебе урон: 0,6%.

Текущее состояние здоровья: 99,4%.

Мут? Это от «мутанта», что ли? За мной бежит Хелен с широко распахнутыми глазами, следом – Илай, и загораживает все, что позади. Отчаянно матерится Борис. Стены закрывают нас от камней. Пробегаем спасительный коридор, выскакиваем на перекресток. Хелен дышит тяжело, шумно, она совсем рядом, едва касается рукавом рукава моей рубахи. Справа становится Илай.

– Все целы? – бросаю, не оборачиваясь.

Они вразнобой отвечают. Я потираю ушиб на руке, шевелю пальцами. Хорошо, не сильно долбануло, отошла рука. Сегодня меня погрызли гиены, и неслабо так ударило, это должно свалить человека с ног или хотя бы значительно ослабить, а мне хоть бы что.

Начинаем двигаться дальше: в авангарде я и Илай, Хелен в середине, а Борис и Рио прикрывают тыл. На следующем перекрестке верчу головой, выбирая оптимальный маршрут, и тут, ухватившись за лиану, на Илая летит мут, ударом ног в грудь сбивает его, прыгает сверху. Сжимая копье за древко ближе к наконечнику, бросаюсь к муту. Части его тела подсвечиваются мигающим пунктиром, а меня немного подталкивает в нужном направлении. Я легко сбиваю его с Илая, чиркаю лезвием по горлу и откатываюсь в сторону.

Ты нанес критический урон муту: 99%.

Текущее состояние здоровья мута: 1%.

Действие занимает секунду-две, Илай даже не успевает опомниться, лишь оторопело вытирает чужую кровь, брызнувшую в лицо.

Противник корчится на земле, булькает, силится закрыть рану на горле. Я убил человека? Осознание вгоняет меня в ступор, и я не замечаю атаки второго врага. На выручку приходит Рио, виртуозно обрабатывает палками самку мута – вереща, она уползает в развалины.

Больше они атаковать не решаются, над древним городом поднимается раздосадованный вой.

Мы ныряем в другой проулок и бежим, бежим, бежим, пока Хелен не падает в траву, хватая воздух открытым ртом.

– Опять ты за свое? Встала и пошла! – орет Борис, но она не шевелится.

Тогда он, чертыхаясь, склоняется над ней, помогает встать и, опершись друг на друга, они ковыляют к нам. У Бориса разбита голова – на затылке волосы свалялись в кровавый ком. У Хелен видимых повреждений нет. Залитый кровью Илай выглядит, как маньяк-потрошитель. Рио цел, невредим и даже бодр.

Борис сажает Хелен на выложенную булыжником улицу, упирается руками в колени, пытаясь отдышаться:

– Нас... колько вижу... Они... Не бегут. И ты еще... нюни распустила. Соберись!

Он заносит над ней кулак. Хелен втягивает голову в плечи и зажмуривается.

– Пока за нами не бегут. Но скоро стемнеет, и тогда жопа, – обнадеживает нас Илай. – Как попрут из нор! Хелен, сможешь хоть как-то передвигаться?

Пошатываясь, девушка поднимается, кивает, с опаской косится на брата. Ей очень тяжело, но она терпит, понимает, что если мы уйдем, ей не выжить.

– Как думаешь, – обращаюсь к Рио. – На Базу до темноты доберемся?

Он мотает головой:

– Нет. Надо искать место для ночлега, – китаец задумывается и меняет тему. – Есть мысли, что это за существа? Похожи на людей, но безмозглые, – он вертит пальцами перед лицом. – У вас тоже подсказки перед глазами? Ну, что это "мут", и он ранен? Я вижу текст, а у вас как? Может, я спятил?

Я рассказываю о своих подсказках и о нечитаемых символах, которые иногда возникают, но про боевой режим молчу.

– Просто красная рябь, – хмуро говорит Илай. – А тоже хотелось бы подсказок.

– Частично текст и рябь. У Ленки, наверное, так же, – Борис смотрит на сестру, она кивает.

Похоже, Рио о чем-то догадывается, но предпочитает молчать, я с расспросами не лезу, у меня свое предположение: чем глупее человек, тем сложнее с инсталляцией. Сказать это вслух – настроить остальных против себя. А вот в предположении относительно того, кем муты были раньше, нет ничего такого, и я делюсь им:

– Мне кажется, что это те, кто не успел на Базу до разрушения нейросети и, кхм… вышел из игры.

Воцаряется тишина, только ветер шелестит листьями кустов и низкорослых деревьев. Никому не хочется дичать и тупеть.

– И та девочка? – кривится Хелен.

– Что мешает воякам проводить эксперименты на детях? – спрашиваю я.

– Давайте поторопимся. У нас остаются сутки с небольшим, – предлагает Рио.

После того, как он фантастически забил палками мута, никто не прикалывается над ним. Можно сказать, его приняли в команду. Мой мозг продолжает гореть, анализируя мельчайшие детали, которые я не замечал в обычном состоянии, он безошибочно выбирает оптимальные решения, жонглирует словами и терминами, которые я раньше не употреблял, дает характеристики моим попутчикам.

Борис – социопат с садистскими наклонностями и задатками лидера, он чем-то напоминает Ганка, и его хочется убить. Пока ему выгодно быть в команде, он с нами, но верить ему нельзя.

Илай – житель трущоб. Не самый худший представитель этой социальной прослойки, очень хорошо знакомой мне, я ведь и сам из таких. Прямой, как железный лом, точнее, как бревно. Этому доверять можно, если сказал, значит, сделает.

Рио не столько беспомощен, сколько асоциален. Ему трудно с людьми, он не знает, что с ними делать. Наверное, его родители – тираны, и его, ботана, обижали в школе, как часто случается с забитыми детьми.

Хелен слишком закрыта. Она сама себя не знает – старается спрятаться от братца, который подавил, если не сломал ее.

Интересно, каким они видят меня? Раньше я казался себе обычным парнем из бедной семьи, не самым умным, но и не тупым, но теперь сам не знаю, кто я. Соревнование за лидерство в группе – для меня что-то новенькое.

Возле реки нас накрывает темнота.

– Отсюда до базы километров двадцать, – говорит Рио. – По-любому не успеем, лучше заночевать в относительно безопасном месте.

Дикие муты нам больше не попадались, зато на тропе стали встречаться отпечатки ботинок, и это обнадеживало. Если тут ходят люди, возможно, в этих местах меньше агрессивных тварей.

Заночевать мы решаем в ржавом фургоне непонятно как здесь очутившемся – хоть сомнительное, но все же убежище. Хелен падает ничком и сразу вырубается. Борис недолго ворочается и начинает посапывать. Илай тоже падает с ног от усталости, но предпочитает смыть с себя кровь и лишь потом спать.

С Рио творится та же ерунда, что и со мной – глаза его горят, он не находит себе места. Такой же приход от «спидов» – хочется бежать, что-то делать, правда, соображается не так здорово, да и под ними быстро падает концентрация внимания. Потому мы вызываемся стоять в карауле – все равно не уснуть, когда кровь кипит.

Усаживаемся на крышу ржавого фургона. Рио запрокидывает голову:

– Надо же, сколько звезд! Жаль, что я не знаю, где какая – можно было бы понять, на южном мы полушарии или северном. Даже Полярную не найду, я вырос в центре города. Из-за иллюминации звезд там не видно, а родители на природу не ездили.

– Я тоже не разбираюсь.

Примерно через час Рио идет спать, а я остаюсь на крыше, понимаю, что на улице зябко, но не мерзну. Вдалеке, там, куда мы направляемся – чуть заметные вспышки света. То ли чудится, то ли на самом деле я слышу едва различимый человеческий крик. В небе над центром Острова что-то происходит, какая-то гигантская вертикальная тень медленно колышется там.

Безлунье. Над головой мерцают звезды, тихо тарахтят лягушки. Шелестят листья.

Далеко-далеко вновь появляются тусклые вспышки, они все ярче. Вскакиваю, гляжу туда. Свет пульсирует, странный и мутный, такой загадочный в ночной тьме… Чудится, что вижу на его фоне летящие силуэты – что за магия?! Понять не выходит, вспышки гаснут и больше уже не появляются.

* * *

Утром Хелен и Борис почувствовали себя гораздо лучше, а вот Илая мы будим с трудом.

Реку пересекаем вброд, распугивая серебристых рыб. Начинаем обуваться, и тут перед глазами появляется зеленоватое мельтешение непонятных символов, словно роятся диковинные комары. Мы выпрямляемся. Свечение за деревьями. Причем не само по себе светится, а его выделяет система, и я понимаю, что это какая-то важная вещь.

Илай, похоже, не понимает:

– Что там такое?

Зато Борис соображает быстро. Напрягается, как пес, почуявший дичь, бежит к цели на полусогнутых – хочет заполучить вещь любой ценой. Посреди поляны становится на четвереньки, шарит в траве.

Вторая жизнь

Артефакт полностью исцеляет любые повреждения, если индекс жизнедеятельности не ниже 10%.

Он поднимается, сжимая мерцающий камень:

– Не знаю, что это, но раз система показала…

Боковым зрением замечаю сгусток тумана возле одного из стволов, толкаю в бок стоящего рядом Рио, киваю на аномалию, а она начинает менять очертания. Туман чуть светится, и из него на поляну шагает парень моего возраста, невысокий, щуплый, носатый, похожий на мышь-землеройку.

– Ой! – говорит Рио.

Следом выходит мускулистый амбал и подтянутая длинноволосая блондинка. Причем чувствуется, что низкорослый у них за главного.

– Положи на место, – говорит он повелительно.

Присматриваюсь к нему, и над его головой загорается:

Серк, 17 лет, сержант, «Потрошители», маг-псионик

И никакой информации о его попутчиках, видимо система пока работает не на сто процентов. Борис криво ухмыляется, смотрит с пренебрежением:

– Иди на хрен, мелкий. Я первый его нашел.

Серк безоружен. У качка на поясе палица, у девицы – серповидная сабля. Огнестрела у них нет. Что за нашествие ролевиков?

Низкорослый маг-псионик фыркает, мордочка у него при этом противная и вызывающая, он как будто всем своим видом подначивает Бориса на неповиновение.

– Ладно, солдат. Буду великодушен.

– Я тебе не солдат! – рявкает Борис.

– Солдат, солдат. Боец. Хотя стоп… вы же только вышли в путь, а? Ну да, ты пока вообще никто. Пустое тупоголовое быдло.

– И, судя по борзому поведению, так никем и останется, – с презрением окидывая нас взглядом, добавляет блондинка с саблей. – Да все они останутся. Вон как тупят, нубье.

– Всех пока трогать не будем, Дана, – возражает Серк. – Итак, если сосчитаю до трех, и ты не выполнишь мой приказ, ты труп. Раз. Два.

Почему-то мне кажется, что он не шутит – уж слишком уверенный голос. Я пытаюсь врубить боевой режим, как-то мысленно надавить на систему, вызвать перед глазами силуэт человека с Прокси-Ядром и Телесным Контуром, но ничего не получается. Борис перехватывает копье и злобно бормочет:

– Приказ, крысеныш?! Я твои кишки вонючие сейчас намотаю на…

На счет «три» Серк делает дирижерский жест, и Борис замирает, запнувшись на полуслове. Лицо искажается, краснеет, он берет копье двумя руками, с ужасом глядя на него, вонзает себе в грудь.

– Боря!!! – визжит Хелен, бросаясь к нему, но я хватаю ее, удерживаю, видя, что блондинка с амбалом уже с ухмылками взялись за свое оружие.

Борис душераздирающе орет, но поворачивает лезвие с такой силой, что трещат ребра. По груди расползается алое пятно. Илай выхватывает нож, я шиплю на него:

– Стой на месте!

– Всем стоять, дебилы тупоголовые! – велит нам Серк и, шагнув вперед, склоняется над Борисом, дергающимся в агонии. Поднимает мерцающий артефакт, указывает на меня:

– Смышленый малый, да? Единственный, кто хоть что-то соображает. Если выживешь, возьму тебя в свою когорту.

– Боренька! – Хелен заходится в истерике. Ее брат, дернувшись в последний раз, замирает. Серк, поджав губы, пинает голову мертвеца, и Хелен обмякает в моих руках, соскальзывает в траву, когда я ее отпускаю.

С ухмылкой кивнув нам, Серк шагает обратно в туман, опять слабо разгорающийся светом, качок и девушка следуют за ним. Если бы не труп на поляне, я подумал бы, что вижу сон. Сосредоточиваюсь на теле Бориса:

Борис, рекрут

Состояние: мертв, юнит выбыл из проекта.

Степень разложения: 0,001%.

Туман растворяется в воздухе – аномалии больше нет. Хелен в обмороке, Илай лишь хлопает глазами да бессмысленно теребит рукоять ножа. Рио выползает из кустов, отряхивается. Он белее мела, его узкие глаза округлились. Подходит к Борису.

– Невероятно. Его заставили себя убить! – он трясет головой. – Ведь можно было обойтись без убийства, учитывая, какие у этого… возможности. И они появились из ниоткуда! Боже мой, это что, телепортация? Да кто они такие?!

– Игроки, как и мы, только уже развившиеся? – предполагаю я, присев на корточки возле Бориса. Мертвое тело с дырой в груди одновременно и вызывает оторопь, желание убежать, и притягивает к себе взгляд.

– Ник, гад ты… – бормочет Илай больше растерянно, чем угрожающе. – Ты позволил его убить… Меня остановил!

– Как остановил? – кривлюсь я. – Просто сказал: «Стой»… и почему ты так легко послушался?

– Потому что понимал, что и сам погибнет, если бросится на этого Серка, – констатирует Рио.

– Да идите вы нафиг! – свирепеет Илай.

– …Ножиком сам себя по горлу – чик, и готово, а? – щурится китаец.

– Я сказал – заткнись!

Тут едва пришедшая в себя Хелен подползает к брату, кладет его голову на колени, склоняется над ним. На мертвое лицо капают слезы.

Я продолжаю:

– Они в разы сильнее нас, ты что, не видел? Им ничего не стоило нас всех прикончить.

– Я найду его, – всхлипывая, бормочет Хелен, гладит бескровное лицо Бориса. – Отомщу.

Она еще не понимает, что наконец-то свободна и сама может собой распоряжаться.

Откуда-то сверху льется едва слышное жужжание. Я запрокидываю голову и высоко над нами вижу удаляющуюся точку меха-коршуна.