Текст книги "Разрушитель Небес и Миров. Арена (СИ)"

Автор книги: Олег Бард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 22. Муты

Сегодня – четвертый день с момента, как я очнулся. До схватки с Альянсом сутки. Просыпаюсь от зверского голода еще до рассвета, собираюсь встать и обнаруживаю на себе руку Хелен. Она спала у меня под боком, как это случалось все время, пока я боролся с деформой. Осторожно убираю ее ладонь, выхожу из хижины и направляюсь в домик на той стороне площади, там кладовка и подпол, где мы храним продукты.

На улице зябко. Небо над горами окрасилось в беж, а на западе еще мерцает звезда. Ветер стих. Превозмогая голод, поднимаюсь по деревянной лестнице на стену, чтобы осмотреть Волчью пустошь сверху, а заодно и подготовиться к нагрузке, но вижу лишь окружающие нас бурые холмы. Точно, мы ж окружены со всех сторон. Наверное наши враги из Альянса не знают о крепости, иначе вынесли бы когорту Виктории целиком.

Как все повернулось! Еще недавно я хотел предать Викторию и перейти в Альянс, теперь же, после того, что они сделали с Анной, я готов сражаться против Альянса, пусть даже в союзе с мерзавцем Серком. До атаки на «Сверхлюдей» осталось мало времени, мы должны максимально развиться, иначе конец. Мне нравится происходящие со мной изменения, только тревожит мысль о том, что мы превращаемся в «людей икс», и нас таких никто отсюда не выпустит. Ничего, я найду способ.

Впервые за долгое время приходят мысли о матери, и я вспоминаю ее не с обидой, а с сожалением, ведь у нее никого нет, кроме меня, непутевого. И зачем полез грабить склад? Чего не хватало? Сейчас наезд Марио кажется незначительным, я ведь и сам во многом неправ.

Ем козлятину, жесткое мясо буквально проваливается в пустой желудок. Во дворе замечаю Викторию. Она сидит на краю чаши, согнув ноги и упершись лбом в колени, прикрывшись волосами, как занавеской. Почувствовав мой взгляд, оборачивается. Подхожу к ней. Она пытается посмотреть с презрением, но отекшее лицо делает ее похожей на испуганную старшеклассницу, а не безжалостную стерву.

– Не спится? – спрашивает она, щурясь, свешивает одну ногу и упирается в каменный пол. – Окончательно в себя пришел, значит? Это хорошо, до атаки на Альянс меньше суток.

Развожу руками:

– Есть захотел. Теперь, вот, бодряк, не знаю, что с ним делать.

Она окидывает меня оценивающим взглядом, спрыгивает, потирая руки.

– Многоборец... Я тоже пытаюсь прокачаться как многоборец.

Кажется, понимаю, к чему она клонит.

– Как успехи?

– Да непонятно. Упахиваюсь, а результат сомнителен. Давай-ка разомнемся. Пока не прокачался, ты более-менее подходишь мне как партнер. Я ж маг, и физически развиваюсь гораздо медленнее.

– И все так?

Она снова смотрит оценивающе, словно раздумывает, говорить или нет.

– Да. Все… У некоторых бойцов зачаточные магические способности, и наоборот, но развить неприоритетное направление очень сложно. Мои возможности равны способностям спортсмена регионального уровня. Так что давай-ка потренируемся.

Она вроде что-то недоговаривает, получается же у меня чувствовать животных и притуплять их внимание. Причем способности почти такие же, как у нее. Или это все Культиватор?

– Ладно, приступим, – Виктория наклоняется, растягивая мышцы спины, потирает руки.

– Последний вопрос. А на животных ты можешь влиять?

Она мотает головой:

– Только на существ с развитым сознанием. Муты раньше были людьми, поэтому тоже слушаются.

Это значит, что у меня вряд ли получится с людьми?

Становимся друг напротив друга. У меня есть чудесная возможность отомстить ей за наши унижения. Но жужжание дрона над головой притупляет азарт, я показываю ему средний палец. Меха-сокол не реагирует никак.

Виктория атакует, присаживается на правую ногу, левой делает подсечку. Я подскакиваю и пытаюсь достать ее ногой в прыжке, но тело отказывается повиноваться, приземляясь, остаюсь стоять столбом, атаковать не получается, еле успеваю ставить блоки, а ее удары сыплются градом, один пропускаю и получаю в челюсть, меня аж отбрасывает. Черт, я ж запрограммирован не вредить ей! В башке звенит. Все-таки еще не восстановился после болезни.

Виктория щурится:

– Религия не позволяет бандиту ударить девочку?

– Не религия, а программа не причинять вред сокланам… И как нам спарринговаться? Может, ослабишь поводок?

Потираю щеку, пекущую огнем. Виктория задумчиво гладит подбородок, щелкает пальцами:

– В целях обучения бить можешь, причинять умышленный вред – нет. Начали!

Мы шагаем друг к другу одновременно, она пробует достать меня апперкотом, но я успеваю уклониться и Топчущим ударом отбрасываю ее. Пытаюсь скользнуть за ее спину, чтобы сделать захват, но она уходит кувырком, распрямляется, как на пружинах, едва успеваю поставить блок и сразу же атакую. Если моя главная защита – блоки, то ее – пластичность и скорость реакции. Надо бы задействовать уникальные приемы, а не идет.

– Стоп! – она вскидывает руки. – Акробатика у тебя хромает. Разноплановость – твоя сила, ты работаешь как боксер и борец. Больше творчества!

Ее волосы растрепаны, щеки раскраснелись, ноздри раздуваются, в глазах пляшут искры.

– А у тебя хромает все, что касается силы, но это понятно, ты же де-е-евочка.

Мой расчет срабатывает – слова задевают ее, взгляд наливается свинцом, и она бросается в атаку.

Вот теперь она моя!

Ухожу кувырком и делаю вид, что она меня загнала, и я не успеваю даже ставить блоки, приходится пропустить пару скользящих ударов, чтобы подпустить ее поближе. Теперь атакую я. Запускаю уникальный прием Маятник хаоса, состоящий из череды бессистемных дерганных обманных движений, не довожу его до конца, потому что иначе пришлось бы покалечить Викторию, хватаю ее за руку, прижимаю к себе, рассчитываю захватить шею и придушить, но девушка выворачивается змеей – похоже, тоже применила уникальный прием.

Шаг вперед, шаг вправо, серия ударов кулаками, два шага назад, присед с наклоном вбок, подсечка, перекат, подсечка. Есть! Виктория падает.

Внимание! Ты создал новый уникальный прием!

Последовательность движений занесена в базу уникальных приемов (Первый Уровень Канона) под системным наименованием: «Обман кобры».

В этот раз новый уник появился быстро. Но зато и чувствую неоправданную усталость, дыхание заметно участилось – создание приема сожрало кучу энергии. Создать второй я сейчас точное не способен, просто упаду.

Виктория, откатывается, вскакивает, поднимая руки:

– Достаточно.

Думаю я не о ней, а о том, что в генераторе названий приемов не помешает убавить градус пафоса.

Прогресс Трансформации: +0,05%

Воля: + 0,05%

– Что касается техники, очень грязно. Мне понравилось, как во время поединка работает твой мозг – как у шахматиста, на несколько шагов вперед. Ты просчитал меня, говнюк! – она толкает меня кулаком в грудь. – Пока слабо, но немного тренировок, и цены тебе не будет.

На языке вертится, что маг-доминатор, как их там, – самый бесполезный из магов, ведь можно им противиться, прокачав, например, волю, но я передумываю говорить, представив, как враги под ее влиянием вцепляются друг другу в глотки.

– Вот скажи, боец беззащитен перед магом?

– Без артов, в принципе, да, – кивает она, присаживаясь на бортик чаши-бассейна.

– Ага. Значит, каждый нуб, имеющий нужный арт, не так уж бесполезен. Это хорошо.

– Не совсем. У нас мало артов. Если нас обнаружат, и будет массированная атака, то не отобьемся.

– А где их брать?

Мой закономерный вопрос смешит ее. На миг превратившись в обычную девчонку, Виктория снова становится презрительной командиршей.

– Они появляются из ниоткуда. Некоторые – спонтанно и где угодно, но самые ценные – в определенных местах и чаще всего в определенное время. Естественно, – последнее она произносит, закатив глаза, словно объясняет нерадивому третьекласснику элементарное, всем известное, и это бесит. – Их уже ждут те, кто сильнее нас. Кто сильнее, тому достается все, так что тут без вариантов, а на удачу рассчитывать… – она машет рукой и отворачивается.

– Так понимаю, ты уже сдалась.

Она вдруг бьет меня в челюсть, свалив с ног.

– Не дерзи своему командиру, боец!

Перед глазами вспыхивают черные мошки – капает 0,03% деформы. Вскочив, скалюсь на нее, но беру себя в руки. Хрипло говорю, потирая подбородок:

– Нам всем нужно собраться и подумать, что делать дальше.

– Боец не должен думать, его задача – работать, – говорит она ледяным тоном и удаляется в сторону ворот.

Поговорили, называется. Злость клокочет во мне, хватаю камень, чтобы долбануть Викторию по башке, отвожу руку за спину, замахиваясь… И все. Руку сводит судорогой, будто ударился локтем об острый угол. Пальцы разжимаются, и камень падает. Черт! Это что же, собственное тело перестало меня слушаться? Браслет пульсирует жаром, но он пока что не может помочь мне.

Ты получил +0,01% деформации.

Даже так? Ладно, повторять попытку не буду. Направляясь за Викторией, успокаиваю себя мыслью, что есть надежда на освобождение: реалистичный вариант – максимально развиться, тогда будет, что противопоставить ее силе, второй – найти или сделать арт, нейтрализующий программу.

Вижу деформу внутри Ядра в виде темных змей, но поскольку их мало, усилием воли направляю их в сундук и получаю сообщение:

Накоплено 3 единицы деформы.

Ого! Это что-то новое. Очень интересно. Патологический процесс измеряется в процентах, но тут какие-то единицы, причем их больше, чем было процентов. Как будто браслет культивировал, вернее, преобразовал деформацию во что-то еще. То есть – в деформу. Именно поэтому в системе зарезервированы два слова – потому что она бывает двух видов? Так что, я получил нечто для меня полезно или нет? Деформу из хранилища можно как-то использовать? Придется разбираться с этим.

– Думаю, ты еще хочешь размяться, – произносит Виктория бесстрастно возле самых ворот, распахивает их, и во двор входят два мута с палками – один матерый, мускулистый, в остатках одежды, второй – совершенно голый слабый доходяга, весь в язвах и струпьях. Система выделяет здорового:

Прогрессирующий мут, дефектный экс-юнит

Затем – хилого:

Слабый мут, дефектный экс-юнит

Виктория хлопает в ладоши, муты, перерыкиваясь, устремляются ко мне, стараясь взять меня в клещи, а она командует небрежно:

– Фас, животные.

Понятия не имею, насколько это опасно. Скорее всего, не очень – муты тупы, моя сила – стратегия… Муты бросаются в атаку с двух флангов – еле успеваю откатиться, только вскакиваю – получаю удар палкой по спине и 0,02% деформации, слабый бросает в меня камни. Перед глазами вспыхивают цифры наносимого мне мизерного урона. Здоровяк делает замах, я подныриваю под него, рассчитывая врезать по ногам, но мут отбивает удар. Он – достойный противник, наверное, его долго натаскивали. Значит, и я не буду действовать топорно.

Смещаюсь к краю площади, муты устремляются за мной, а я двигаюсь так, чтобы они мешали друг другу.

Вроде бы выматываю их, но начинаю уставать сам. Пора уже заканчивать со всем этим! Намеренно пробуждаю в себе злость, и каждой клеткой ощущаю расплавленный огонь, текущий по линиям Контура. Удивительно, но я чувствую при этом еще и вместилище деформы внутри себя – несуществующий сундук.

Резко меняю траекторию движения, несусь на здорового мута, за которым маячит тощий. Мут бросается на меня, кувырком ухожу в сторону, делаю подсечку – громила падает, вскакиваю и с криком бью тощего в прыжке. Одновременно на запястье дрожит браслет, ему откликается сундук-хранилище внутри меня, и вместе со злостью наружу устремляется деформа.

Удар приходится в плечо доходяги, чей силуэт окутывается бурым облаком, его отбрасывает в сторону. Приземляясь, замираю напротив скалящегося громилы, который тоже не спешит нападать, оценивает меня, перебрасывая дубину из руки в руку. В лице его ничего человеческого, кем бы это существо не было раньше, теперь передо мной агрессивный зверь.Мое тело автоматически воспроизводит прием Маятник хаоса, и наносит решающий удар в грудную клетку, совмещая энергию Ядра с механической. Хруст костей, и мут падает.

Обновленное тело ведет себя, как необъезженный мустанг.

Ты нанес критический урон муту: 54%.

Текущее состояние здоровья мута: 32%.

Перевожу взгляд на Викторию, которая командует:

– Прикончи его. Он все равно скоро сдохнет. И второго добей, чтоб не мучался.

– Хелен может его вылечить…

На лице нашего кланлида – презрение.

– Чего ты стоишь, если не способен убить врага? Рано утром у нас сражение с Альянсом, и ни один из их бойцов или магов ни секунду не будет колебаться, прежде чем убить тебя.

– Но…

Тело скручивает судорогой, башка взрывается болью – я ослушался приказа.

– Убей или сдохни сам.

Или кажется, или в ее голосе – сомнения. На одной чаше весов – моя жизнь, на другой – жизнь безмозглых мутов. Которые не так давно были людьми, но им не повезло. Ну уж нет, дохнуть я точно не собираюсь, не дождется Ганк от меня такого! Сворачиваю голову доходяге.

Ты нанес смертельный урон муту!

Текущее состояние мута: мертв.

Прогресс Трансформации: +0,05%

Воля: +0,1%

Интеллект: +0,45%

Видимо, на интеллект повлияло правильно принятое решение.

Шагаю к здоровяку, он, выставив перед собой руку, отползает, на губах пузырится пена. Человек?

Меха-сокол жужжит ближе – спускается, чтобы лучше заснять происходящее.

Изо всех сил стараюсь себя убедить, что мут – животное. Я не убийца, не убийца, не убийца…

Сжавшая кулаки Виктория наблюдает за мной, широко распахнув глаза и разинув рот. Происходящее точно не радует ее. Тогда зачем это все?

Пристрелить недобитка проще всего, мне же придется работать голыми руками. Как это сделать максимально безболезненно? Уж точно не кулаками. Внезапно боевой режим подсвечивает мне шею мута настойчивой пульсацией. Да, я понял, понял! Сам уже пришел к тому же решению.

Шею сворачивать тоже непросто – уж больно она толстая. Придется снова душить. Мут хрипит и сучит ногами, жду, пока сопротивление перейдет в конвульсии, отбрасываю тело. Выпрямляюсь, смотрю на Викторию, стараясь вложить во взгляд максимум ненависти. Хочется думать, что, залитый кровью, набыченный, я выгляжу устрашающе.

– Как тебе? Получила удовольствие, сука?

Мне жалко этих бывших людей, очень жалко, но я должен вырваться с Острова, и ради этого готов на многое. Ведь теперь я способен убить его – барьер в сознании, не позволивший бы мне раньше сделать это, сломлен.

– Может, повторить? – спрашиваю я.

На мгновение Виктория теряется, но быстро берет себя в руки:

– Это не для удовольствия. Так надо.

– Что будет потом? Заставишь нас резать друг друга?

– Нет. Вы – ценный ресурс в борьбе с Альянсом, – она глядит мне за спину, хлопает в ладоши. – Что вытаращились?

Оборачиваюсь. Позади, за чашей, выстроилась моя команда. Затекающая в глаз кровь не дает разглядеть детали, картинка плывет.

– Джозеф! – зовет она, и издалека доносится хриплый со сна голос:

– Да?

– Быстро иди сюда!

Заспанный Джозеф покачивается с пятки на носок. Дреды его топорщатся больше обычного, красные глаза говорят о недосыпе.

– Будем дальше прокачивать нубье, теперь вместе с этим юнитом, раз уж он выбрался с того света, – говорит она, меряя шагами небольшую площадь возле чаши-бассейна. – Сегодня у нас сверхмаксимальный кач, иначе мы обречены. Час – тренировка, пятнадцать минут перерыв. Спарринг – тридцать минут. Перерыв, час – аэробная нагрузка, полчаса – обед. Спарринг, перекус, два часа дневного сна. Час – круговая тренировка, час – отработка ударов. Пятнадцать минут перекус, спарринг.

– А она? – Джо указывает на обхватившую себя руками Хелен.

– По ситуации. Ей тоже нужно уметь хоть что-то. А так пусть учится накладывать повязки, шины, швы. Впереди у нас крупная боевая операция, от которой зависит все.

Виктория кивает Джозефу и удаляется. Хелен подходит ко мне, касается лба прохладными пальцами, отодвигает прядь волос и морщится:

– Ссадина очень глубокая… И гематома. Желательно обработать.

Джозеф хлопает в ладоши:

– Итак, салаги, начался типа ваш самый важный тренировочный день. У вас есть пятнадцать минут, чтобы умыться и пожрать. Потом вы возвращаетесь и убираете трупы. Время пошло.

Говорит он без интонации, нехотя – чувствуется, что ему очень не хочется снова с нами возиться. Илай и Рио бегут есть, Хелен остается со мной, обращается к Джо:

– Есть антисептический раствор? Рану надо обработать, вдруг нагноится.

– Забей, у бойцов регенерация в два-три раза быстрее. Завтра останется розовый шрам, через неделю вообще исчезнет. Так что вы не кипишуйте, если вдруг порез или перелом. Главное – правильно срастить кости, а это зависит от хила. Я два раза ломал руку, два – ногу, один – ребра.

– Так нельзя! – возмущается Хелен. – Надо хотя бы водой промыть, а в бассейне вода тухлая.

Джо – не Виктория, он в такой же жопе и потому сопереживает нам, пусть и по-своему, уныло и вяло. Даже в преддверии схватки со «Сверхлюдьми» он готов на сочувствие, пусть и неглубокое. Приносит флягу из какой-то ерундовины наподобие тыквы, протягивает Хелен:

– Воду надо беречь. Тут нет родников, только типа бассейн, а она там быстро портится, и колодец, но если неделю нет дождей, он пересыхает. Сейчас засуха.

Хелен озирается:

– Джо, мне нужны бинты… Что-то такое. Скальпели. Емкость для стерилизации, – она прикладывает руки к щекам. – Откуда это в моей голове? Я никогда не разбиралась в медицине. У всех так?

Я пожимаю плечами, молчу о том, что моя голова – публичная библиотека, а память, как у компа – можно выудить информацию любой давности. Подоспевший Рио, услышавший ее вопрос, спешит ответить:

– У меня тоже многое изменилось, особенно много знаний касаемо оружия. Что забавно, имеется некий дисбаланс между знаниями и возможностями. Голова понимает, как что делать, а руки не справляются, кажутся неуклюжими.

Примерно то же у меня с боевками – тело реагирует само, само отрабатывает движения, мозг просто разрабатывает стратегию.

– Ну, че, я готов. – Илай топчется, как рвущийся в бой бык.

Джо потирает руки:

– Значит, так. Пока Ник валялся, вы в основном бегали и прыгали, а сейчас займемся дракой. Хелен и Рио, у вас бойцовские навыки развиваются гораздо слабее, вы плохо держите удар, но хоть что-то вы должны уметь, чтобы вас не вырубали с одной подачи. Поэтому ставлю вас в паре.

– Не-а, – качает головой Рио. – Кое-что я умел и раньше, а теперь умения усовершенствовались, – он достает из-за пояса что-то типа самодельных нунчаков. Я ее быстро разделаю, зачем нам калечить хила? – он начинает вертеть нунчаками так быстро, что у меня кружится голова.

Джо кивает:

– Принимается. Будешь в паре со мной. Ник – с Дракошей. Хелен потренирует Виктория или Ксандра, а потом будем развивать ее как стрелка, которого нам типа не хватает. Рио тоже будет стрелком. Перед закатом, когда спадет зной, пойдем за водой. Ксандра?

Латиноамериканка, которая все это время находилась в одной из хижин, вытаскивает корявый глиняный кувшин литров на пять. Через ручки продета веревка, чтобы носить сосуд через плечо. Придерживая кувшин культей, девушка ставит его, стреляет в меня взглядом, подмигивает.

– Пить будет хотеться адски, а тебе, – она с сочувствием глядит на Хелен, – я не завидую. И, если что, прости меня, я не хочу делать тебе больно, а придется. Но другого пути нет, если бы меня не подвергли такой же пытке, я б уже трижды сдохла.

На площадь широким шагом выходит Виктория с палкой в руке. Или мне кажется, или она подавлена.

– Будешь воспитывать хила, – говорит она Ксандре. – И вообще, хватит копаться. Мы уже должны были начать. Построились!

Предчувствуя недоброе, мы инстинктивно сбиваемся в стаю, подходим друг к другу, смотрим на нашу мучительницу. Она непостижимым образом возвышается над нами, хлопает палкой по ладони.

– Ну, долго мне еще ждать? Начали!

Глава 23. Кач

Илай в своем репертуаре: храбрится, ёрничает:

– Гы. Нам строиться – по росту?

И тут же он наказывает себя за дерзость ударом в челюсть.

– Заткнуться! Работать! – велит Виктория.

Я стою в середине строя за Илаем и Джо, замыкают Рио, Хелен и Ксандра. Виктория вытягивает перед собой руки и говорит:

– Кто сломается первым, получает пять ударов палкой. Бег на месте, доставая коленями рук. Начали! Вот так, – она показывает, как это делать.

Какое же у меня теперь благодарное тело! С какой радостью оно трудится! Но спустя минуту, а может, и меньше, начинает не хватать воздуха, ноги наливаются свинцом, однако я продолжаю бежать, считая, сколько раз мои колени достают рук. Задыхаюсь, мышцы протестующе ноют, и в этот момент начинают сыпаться:

Прогресс Трансформации: +0,001%

Воля: +0,001%

Прогресс Трансформации: +0,001%

Воля: +0,001%

Чем больше я терплю, продолжая, тем выше доли процентов прогресса, но вскоре силы заканчиваются. Воля увеличивается на 0,5% и превосходит прочие показатели.

Виктория тренируется вместе с нами, но ей проще – видно, что для нее это привычная нагрузка. У нее только щеки раскраснелись, в то время как Илай пыхтит паровозом, обливается потом и топает так, что крепость вздрагивает. А ведь он тренировался тут эти дни без меня – но наш чернокожий друг настолько тяжелый, что ему все равно сложно. Рио держится молодцом, Ксандра тоже, для Джо, похоже, это вообще не нагрузка. Он, наверное, в процессе и на флейте сможет сыграть. Труднее всех Хелен: лицо лоснится от пота, она сипит и хватает воздух открытым ртом, но не сдается. На примерно пятой минуте не выдерживает, ноги ее подкашиваются, и она падает. Мы продолжаем бежать, теперь уже это мучение, а не удовольствие. Система выдает инфу про очередной прогресс. Илай взмок, он уже не достает коленями до рук и хрипит, как оборвавший петлю повешенный. Наверное, я тоже выгляжу жалко, как и Рио, не подаю вида, что вот-вот сдохну.

С дистанции сходит Илай, упирается руками в согнутые ноги, хватает воздух разинутым ртом:

– Бе… бейте. Хоть убе… бейте. Ни ша… гу!

Виктория хлопает в ладоши:

– Нубье – стоять! Остальные – дальше.

Рио тоже упирается в колени, садится, затем заваливается на спину, я через силу, обливаясь потом, продолжаю работать. Потому что тренировки – не просто прихоть садистки Виктории, это нужно нам самим, чтобы выжить в схватке с Альянсом. За три дня болезни я отстал от остальных.

Прогресс Трансформации: +0,03%

Воля: +0,07%

В глазах темнеет, к горлу подкатывает ком, и я останавливаюсь, перехожу на шаг, размахивая руками, жадно хватаю воздух, но его не хватает. Перед глазами пляшут круги и цифры прогресса Трансформации. Мозг подсовывает информацию, что легкие тут ни при чем, это нетренированные мышцы не могут усваивать кислород. Система это подтверждает:

Внимание!

Текущее состояние организма не позволяет поддерживать темп физической активности. При продолжении возможны нарушения в работе сердечно-сосудистой системы, мозговой деятельности.

Хелен лежит неподвижно. Похоже, она не просто сошла с дистанции, а упала в обморок.

Ксандра сдается, марширует, как и я. Краснолицая Виктория соревнуется с Джо, который даже не вспотел. Понятное дело, что и спрашивать с нас она будет, как с себя.

В конце концов и она останавливается, с завистью смотрит на неутомимого Джо, переводит взгляд на Ксандру. Девушка понимает без слов, поднимает палку и направляется к Илаю.

– Стоять и не рыпаться, – велит ему Виктория.

Ксандра размахивается и бьет Илая по спине – он крякает и начинает вопить:

– Ты офигела, овца? Да я…

– Заткнуться!

Он застывает с открытым ртом, но на влажном лице огромными буквами написано, что он мысленно делает с Ксандрой и Викторией. Второй удар приходится по ногам. Снова по спине. По ногам. Илай падает на колени, разинув рот в беззвучном крике, таращит глаза, по щекам бегут слезы, и получает завершающий удар в солнечное сплетение, падает навзничь.

Жужжание меха-сокола ввинчивается в мозг.

Мое дыхание восстанавливается, в глазах светлеет, я склоняюсь над Хелен, хлопаю ее по щекам. Она приходит в себя не сразу, открывая глаза, тянет ко мне руки, лепечет:

– Боренька, зачем же ты так?

Сообразив, что перед ней не брат, отдергивает руки, опускает голову, пряча лицо растрепанными волосами.

Джо продолжает бежать. Он начинает потеть только сейчас, и его дыхание немного учащается. Интересно, сколько он так сможет? Уже Илай очухивается, а он все скачет. Ответа я не получаю – Виктория велит ему остановиться и начинает яростно отжиматься. Десять раз – обычные отжимания, десять – с хлопком, десять – руки под грудью. Мы повторяем за ней до изнеможения, и снова первой сдается Хелен. Такая нагрузка привычна для Илая, он работает, как отбойный молоток. В этот раз вторым сдаюсь я. Не просто сдаюсь – трясущиеся руки подводят, я падаю лицом на гладкую поверхность камня, но продолжаю делать подобия отжиманий, добившись еще одного прогресса силы, но гораздо более серьезного – Воли. Виктории тоже тяжело, что уж говорить о Ксандре, которая отжимается на культе.

В этот раз побеждают Илай и снова Джо. Ксандра поднимает палку, шагает к Хелен, та отползает, выставив перед собой руки, и получает по предплечьям, по спине, ногам, снова по спине. Она кричит и извивается, поджимая руки, но Ксандра и не думает ее жалеть, глаза у латиноамериканки сумасшедшие.

После отжиманий – приседания с выпрыгиванием и Виктория объявляет окончание тренировки, все мы, кроме Джо, валяемся на камне, истекая потом. Хиппи удаляется, а возвращается с холщовым пакетом, раздает нам по куску мяса и четыре сушеных ягоды, похожие на шиповник:

– Нам надо хорошо питаться, чтобы росла мышечная ткань. День длится и длится. Мы убиваемся упражнениями, едим. Убиваем друг друга, снова едим. Бои повышают мою деформу, и что с ней делать, не понимаю. Боюсь, если ее станет слишком много, тело треснет и расколется, как литровый кувшин, в который под давление попробовали залить сто литров жидкости. Виктория беспощадна к себе и нам. Тело болит и снова будто звенит изнутри. Обычный человек не выдержал бы таких нагрузок, мы же после очередного перекуса быстро восстанавливаемся. Теперь понимаю, зачем нам дневной сон.

В результате сегодняшний день дает мне 3,7% итоговой Трансформации. Волю я прокачал до 3,9%, показатели физических характеристик – до 5%, а вот интеллект едва дотянул до 1,5%, и с этим нужно что-то делать. Вот только что? Не стихи ж учить.

Джо самый крутой среди нас, скорость его реакции колоссальна, ни мне, ни Рио ни разу не удалось его достать. Самое жесткое противостояние у нас с Рио, мы примерно равны, с той разницей, что я лучше держу удар, а он – использует подручные средства как оружие.

Когда меня поставили в паре с Илаем, в моем сундуке накопилось 11 единиц деформы, и нужно было ее выплеснуть, как я это сделал в поединке с мутом. Я уверен, что чересчур копить эти единицы опасно, когда хранилище переполнится, бурая муть затопит меня, и мне конец. Но и использовать их в бою с Илаем нельзя: вдруг это убьет его? К тому же Виктории ни к чему знать о моих новых способностях.

Потому просто гоняю Илая по площадке, отрабатываю на нем удары, применяю уникальные приемы, пытаясь их оформить в сет, но пока получается неуклюже. Моя задача – не пропустить удар Илая, и с этой задачей я справляюсь без труда.

Система подбивает итог тренировки, и, увидев серьезный рост Трансформации вкупе с Волей, что существенно поднимает настроение и стимулирует решительность, я подхожу к Виктории.

– Послушай. Хелен недавно потеряла брата, теперь терпит издевательства. Виктория, тебе же нужен хил, а с таким подходом она сломается. Даже если не сможет себя убить, попросту сойдет с ума.

Виктория задумчиво смотрит на меня, а потом, отвернувшись, говорит:

– Хорошо, я подумаю. Теперь отдыхайте, спать для восстановления сил тоже нужно. Но недолго, сегодня вечером я посвящу вас в детали утреннего нападения. Эй, все! Ксандра сама сходит за водой! Сейчас короткий сон!

Я отвожу Хелен в нашу хижину, ложусь рядом, и она засыпает мгновенно. Храпит Илай, плюхнувшийся рядом, в позе эмбриона затих Рио. Только мне не спится, хотя веки слипаются. Стоит их сомкнуть, и кадрами пролетает сегодняшний день, бесконечные отжимания, бег, драки. И сменяющие друг друга системки с цифрами увеличивающихся показателей.

А еще иногда все это затмевает картина подвешенной на дереве окровавленной девушки в лесу.

Если Серк просто похож на маньяка, его голову вскружила власть, то Шаман – чертов садист. Эта мысль не дает мне покоя, сон не идет. Поэтому отправляюсь слоняться по крепости, надеясь хоть немного развеять тревогу.

Царит гробовая тишина. Вдалеке хохочут волки. Разогретые солнцем скалы остывают, роняют камни, и звук такой, словно исполин скрежещет зубами.

– Ник!

Голос Ксандры заставляет меня вздрогнуть. Смуглая, легкая, она подкралась бесшумно.

– Принесла воду? Слушай, а Серк когда снова должен появиться? – спрашиваю я.

Она вздыхает, становится так близко, что наши плечи соприкасаются.

– Вроде он со своими должен встретить нас недалеко от базы «Сверхлюдей». Не знаю, это все планы Миерды, она нам собиралась рассказать.

– Тебе Серк тоже не нравится?

– Как такое гребаное дерьмо может нравиться! Он убийца, и тащится от убийств. Как союзник против Альянса может быть полезен. – Ксандра обхватывает себя руками. – А Виктория очень хочет выиграть.

Она поворачивается, запрокидывает голову, улыбается, сверкая ослепительно-белыми зубами.

– Ник, у тебя были девушки?

Вопрос вгоняет меня в ступор, и она думает, что я смутился, как девственник.

– Я имею в виду, спал ли ты с девушками? – она приоткрывает губы и медленно приближается ко мне.

Теперь все становится очень откровенно.

– Да. Но не скажу, что у меня богатый опыт…

– Ты не подумай, – она льнет ко мне. – Я не шлюха. Просто… Просто рано утром мы все умрем, у меня такое предчувствие. Стычку с Альянсом нам не пережить. Ты, может, и выживешь, а я – точно нет. Почему бы не сделать себе напоследок хорошо?

Я кладу руку ей на голову – волосы у нее жесткие, как пружинки. Ксандра берет меня за вторую руку, кладет ее себе на талию.

– Все обычно хотят схватиться вот здесь, а то и ниже.

Еще пару часов мы проводим в штабе, прямо на столе. К себе я отправляюсь уже почти вечером, все еще ощущая на себе нервные прикосновения латиноамериканки. Кажется, Остров свел ее с ума. После нее на теле остались синяки и ссадины на плечах.

Добравшись к себе, падаю в солому. Интересно, что со мной станет, когда Трансформация повысится до ста? Я познаю суть мира? Научусь летать и убивать словом? Какой процент Трансформации у Виктории? У Джо? Нужно будет завтра у него спросить. Если выживем.

Остальные как раз начинают просыпаться. Хелен слышала, что я вступился за нее перед Викторией и подбирается ко мне под бок. Касается повязки на моей груди, задерживает пальцы подольше.