Текст книги "Невеста последнего принца (СИ)"

Автор книги: Оксана Зиентек

Жанр:

Любовно-фантастические романы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Рихард осторожно провел пальцами по новенькому кожаному, украшенному тиснением, переплету. Он, надо сказать, исключительно по недомыслию, не заказывал каких-либо особых украшательств, искренне полагая, что книга – она книга и есть. И ценна она тем, что внутри, а не тем, что снаружи. Но кто-то из ученых мужей оказался не совсем уж оторван от мира и сообразил, что раз Его Высочество просит список лекций в подарок супруге, то и оформлено все должно быть в подобающем для принцессы виде. Кивнув, одобряя подобную предусмотрительность, Рихард небрежно черкнул себе в рабочую книгу пометку: «Не забыть поблагодарить». Оставалось вручить подарок адресату.

Решив сделать Фредерике сюрприз, Рихард заставил себя закончить работу. В летнем замке не предусматривалось особое крыло для работы и приема посетителей, поэтому под кабинеты обычно выделялась одна из комнат, входящая в ансамбль покоев. Поэтому путь до отведенных Фредерике комнат был недолгим. Однако, Рихард решил, что не хватает последнего штриха, который придаст красивому жесту чувство завершенности.

Спустившись из дворца по лестнице, ведущей в сад, принц на миг остановился на широкой террасе, решая, куда пойти. Низинные участки сада уже кутались в летних сумерках, однако ближняя часть сада была освещена светом, льющимся из широко распахнутых дворцовых окон. На дальней стороне террасы уже слышались негромкий звон металла и возня слуги, зажигающего сечи в больших фонарях, но принцу и без того хватало света для осуществления задуманного.

Легким шагом спустившись по лестнице Рихард направился к лавандовому кусту, расцветшему на грядке особенно пышно. Снова в ход пошло личное оружие, однако, на этот раз куст пострадал не сильно. Несколько цветочных стеблей, вложенных на первой странице, должны были вызвать улыбку на устах Ее Высочества. Таков был план.

Войдя в покои Фредерике, Рихард в очередной раз убедился, что спонтанность не относится к его сильным сторонам. Надо было все же написать ту злосчастную записку. Или детальнее расспросить слугу, а не ограничиваться формальным: «Ее Высочество – у себя». Тогда не пришлось бы чувствовать себя незваным гостем на чужом празднике.

А в том, что в гостиной Фредерике происходил маленький домашний праздник, сомневаться не приходилось. Комната была ярко освещена. На столике стояли вино, фрукты и сладости. Сама принцесса, одетая в нарядное, лиловое с серебром, платье, небрежно откинулась в кресле, слушая музыку. Рамка для вышивки стояла рядом, но память услужливо подсказала, что с прошлого визита вышитый узор не сильно увеличился. Возле Фредерике сидела одна из фрейлин, услужливо держа на коленях никому не нужную корзиночку с мотками цветного шелка.

Чуть дальше в углу сидела фру Магдалена – компаньонка. В своем сером платье (знак, что почтенная вдова уже относила свой траур положенный срок, но все еще скорбит о покойном муже) она заметно выделялась среди господствующих в комнате тонов. Кажется, компаньонка – единственная, кто действительно была увлечена вышивкой.

А второе кресло занимал Моритц фон Франкен. Кузен Фредерике играл на лютне, негромким баритоном напевая что-то. Увидев Рихарда, Моритц встал и, отложив инструмент. Поклонился. – Ваше Высочество! – О-о, Ваше Высочество! – Лицо Фредерике утратило мечтательное выражение. – Добрый вечер! – Добрый вечер, дорогая! – Добродушно улыбнулся Рихард, не подавая виду, что посиделки в покоях жены стали для него сюрпризом. – Дамы! Полковник!

Он ненамеренно приветствовал Моритца не как родственника, а как полковника армии Люнборга. Позднее, когда появилось время все обдумать, Рихард пришел к выводу, что это было оптимальным решением. Казалось бы, всего одно слово, но это слово четко расставляло все на свои места. Судя по всему, это поняли и фон Франкен. – Ваше Высочество! Дамы! Позвольте откланяться, – начал было прощаться он. Однако, Рихард жестом остановил его. – Мне жаль, что прервал ваш маленькие концерт, полковник. Я всего лишь на минуту. Дорогая! Это – для вас. – он с поклоном вручил Фредерике книгу и пожелал всем приятного вечера.

Фредерике выпорхнула из покоев вслед за ним. – Ваше Высочество! Рихард? Вы уже уходите. – Я не хотел вам мешать, дорогая. – Рихард остановился, в тусклом свете внимательно вглядываясь в лицо жены. Что он надеялся или опасался там найти? Он и сам не знал.

– Вы не останетесь? Мы попросим принести еще один инструмент… – Боюсь, Фредерике, я не настолько хорош, чтобы играть дуэтом. – Рихард позволил ноткам горечи проявиться в голосе, хотя сам понимал, насколько глупо выглядит его ревность. – Развлекайтесь. Только мой вам совет, в следующий раз постарайтесь обставить ваши вечерние посиделки менее… интимно. Люнборг – суровое северное королевство. Не все придворные обладают привычной вам широтой взглядов.

– Рихард…

Но принц только поцеловал жене кончики пальцев и быстрым шагом направился в сторону своих покоев. Рике стоило большого труда, чтобы вернуться к гостям с безмятежным выражением лица. К счастью, кузен Моритц и сам обладал неплохим чувством такта. Поиграв еще немного для приличия, он вежливо откланялся, на прощание осыпав всех без исключения дам комплиментами. После этого Рике отослала фрейлину из свиты и начала готовиться ко сну.

Только Магдалена на правах особо доверенной особы осталась в покоях принцессы. Хотя именно ее Рике отослала бы в первую очередь, не желая выслушивать нотаций. Однако, даже в этом принцессе приходилось держать лицо. Сейчас, когда мягкий, но все же, упрек мужа прозвучал, Фредерике и сама понимала, что поступила несколько опрометчиво.Но приятная беседа как-то сама переросла в музыкальный вечер и на тот момент это показалось хорошей идеей.

Магдалена, как и предполагала Рике, едва дождалась, пока прислуга покинет покои принцессы – А разве ж я вам не говорила?! – громким шепотом попросила она, заламывая руки. – Это вам ещё повезло, что Его Высочество не стал поднимать скандал. – Да ладно тебе, Лене, не устраивай драму, – недовольно отмахнулась Рике. То, что она сама корила себя за неосторожность, не значит, что она готова сейчас обсуждать это с кем бы то ни было. – Его Высочество – достойный человек. Они не станет устраивать сцены по столь невинному поводу. – Куда уж невиннее, – вздохнула Магдалена. – Пришел муж вечером к законной супруге, а застал кузена. – А также компаньонку, прислугу и кучу народа, – ядовито ответила Рике. – Все, Лене, хватит причитать. Мне жаль, что у Его Высочества сорвался романтический вечер. Но со своим супругом я буду разбираться сама, без советчиков. А сейчас я устала и хочу спать.

Магдалена с вымученной улыбкой пожелала спокойной ночи и наконец-то удалилась. Фредерике осталась одна, однако сон не шел. Память невольно вновь и вновь возвращалась к сцене, когда двое мужчин стояли друг напротив друга. И Рике, сама не заметила, как начала их сравнивать.

Надо признать, что поведение обоих было абсолютно безупречно. Каждый жест, каждое слово были именно что на своем месте. Ровно столько почтения, сколько положено. Ровно столько гордости, сколько подобает… И, все же, внешностью Рихард проигрывал. На фоне признанного красавца Моритца он выглядел, Рике бы сказала, несколько простоватым. Она и при первой встрече отметила для себя, что Его Высочество обладает приятной, но отнюдь не выдающейся внешностью.

А вот Моритц фон Франкен выглядел истинным принцем. Дворцовые сплетницы уже успели откуда-то прознать, что лицом он выдался необычайно похож на отца. И даже не вздумай король Людовик признать сына, никто не усомнился бы в их родстве. Тот же высокий лоб, чуть крупноватый нос, темные волосы, крупными локонами ложащиеся на плечи. Молодой полковник, несомненно, умел подать себя. И даже понимание, что в гарнизоне большая часть этого блеска быстро слетит, не мешало Фредерике откровенно любоваться кузеном. А Рихард… Рихард мог бы немного и потрудиться, чтобы выглядеть элегантнее. В конце концов, он – принц.

Следующие дни Фредерике была осторожна, опасаясь сказать или сделать лишнее. Но время шло, двор молчал. Муж оставался все таким же внимательным и ненавязчивым. И принцесса снова стала позволять себе иногда помечтать длинными летними вечерами. Моритц продолжал вести себя безупречно почтительно, на правах близкого родственника составляя иногда дуэты на музыкальных вечерах или аккомпанируя Рике и ее фрейлинам на лютне. Его интерес к прекрасному полу немного поутих. Придворные дамы с ног сбивались, пытаясь выяснить, по ком же сохнет принц-бастард. Но он только загадочно вздыхал, возводя очи горе.

Однажды в гостиной Фредерике состоялся небольшой поэтический турнир. Идея возникла сама собой среди молодежи, которая полюбила собираться у супруги третьего принца, так что Фредерике сама того не ожидая, стала хозяйкой импровизированного литературно-музыкального салона при дворе. Ее Величество Ариана смотрела на это вполне благосклонно, считая, что подобные забавы молодежи пусть и не на пользу, но всяко – не во вред. А Рике наслаждалась небольшими послаблениями этикета, неизбежными там, где собирается много молодых людей.

Сегодня свои сонеты представляли совсем молодой мальчик, кажется, второй или третий сын какого-то графа, одна из фрейлин Фредерике и, неожиданно, Моритц фон Франкен. Молодой человек выбыл первым, признавая свое поражение. А вот кузен принцессы еще некоторое время боролся, изощряясь в остроумии, пока не приклонил колено, демонстративно уступая победу даме. «Браво, кузен!» – Рике на правах хозяйки собственноручно повязала ленту победительнице, а потом – и побежденному.

Забава затянулась и принцесса совершенно забыла, что по этим дням они обычно ужинают вместе с мужем. Лишь когда гости начали расходиться, слуга принес записку. В ней Рихард вежливо извинялся, что государственные дела не позволяют ему сегодня навестить Ее Высочество. Фредерике подумала, что в ее ответе никто не нуждается. Во всяком случае, слуга, принесший записку, ждать не стал. Повертев в руках клочок бумаги, Рике небрежно бросила его на стол и позвала служанок, чтобы помогли ей приготовиться ко сну.

Через несколько Моритц фон Франкен преподнес Фредерике подарок – томик сочинений одного из ее любимых поэтов. Подарок вполне дозволенный, и весь двор видел, что Ее Высочество была им очень довольна.

Принц Рихард, как обычно, прислал записку с вопросом, готова ли супруга принять его этим вечером. Написав утвердительный ответ, Фредерике решила дождаться мужа в гостиной, коротая время за чтением. Здесь и застал ее Рихард. – Ваше Высочество, – он слегка поклонился, – вы сегодня выглядите очаровательно счастливой. – О, да! – Фредерике оторвалась от книги. – Вы только послушайте, какая прелесть!

«Весенним цветеньем лужайки пленяют, Пленяют, влюбляют, как жемчуг сияют, И к талым зерцалам взор нимфы склоняют. Дай сгинуть снегам…» – Да, Клай славится умением подобрать слова. – Согласился принц с улыбкой. – Я смотрю, у вас новая книга. – Кузен Моритц презентовал ее сегодня. Специально выписал, зная мою маленькую слабость. – Кузен Моритц, значит… – Рихард на миг нахмурился, но тут же снова вернул на лицо улыбку. – Об этой вашей маленькой слабости, моя дорогая, знает уже, наверное, весь двор. Но вы не поверите. И, поверьте, это еще не самая легкомысленная слабость в нашей семье. – Я велю подать чего-нибудь? – Спохватилась Фредерике, что ее гост так и стоит в дверях. – Не утруждайтесь, не стоит. – Рихард поднял руку в отрицающем жесте. – Я всего лишь зашел извиниться и пожелать вам спокойной ночи. – Что-то случилось? – Встревожилась Рике. – Нет-нет, просто немного недооценил объем работ, – уголком рта улыбнулся принц. – Или, кхм, переоценил себя. Доброй ночи, Ваше Высочество! – Доброй ночи!

Увлеченная новой книгой, она не сразу обратила внимание, что это уже не первое их свидание, которое Рихард пропускает под благовидным предлогом. А вскоре по дворцу поползли слухи. Сперва осторожные, почти незаметные. Там – легкий намек, тут – – многозначное выражение лица. Но смысл всех этих намеков был однозначен: между их высочествами пробежала черная кошка. И некоторые утверждали, что имя этой кошки им известно. Более того, что эта кошка – совсем даже не кошка, а некий весьма породистый черный кот.

Глава десятая

Слухи эти, само собой, не могли не взволновать королевскую семью. Но больше всего они взволновали. Конечно, саму принцессу. – А чего вы хотели, Фредерике? – Магдалена нервно меряла комнату шагами, заламывая пальцы. – Вы так долго играли с огнем, что появление дыма не должно было вас удивить. Ну вот скажите, чего вам не хватало?! – Прекрати стенать! – Рике едва сдерживалась, чтобы не запустить в компаньонку каким-нибудь предметом с туалетного столика. – Можно подумать, ты не кружила вокруг меня все время, словно ястреб над цыплятами?! Уж кто-кто, а ты должна знать, что я ни в чем не виновата. – Да кому какое дело, что знаю я?! – Магдалена в сердцах позволила себе даже повысить голос на подопечную. Но тут же одумалась. – Простите, Ваше Высочество!

Это было сказано так, что Рике не могла не заметить в словах сарказм. – Простите, ваше Высочество, но вы прекрасно понимаете, что никому нет дела до того, что знаю я. Важно только то, во что верит Его Высочество. – Его Высочество – не дурак, – резко ответила Фредерике. – И, в отличие от придворных бездельников, предпочитает судить по делам, а не по пустым разговорам! – Дай-то Творец… – Магдалена только вздохнула.

Компаньонка прекрасно понимала, что изрядно провинилась, не уследив за репутацией подопечной. И каков бы ни был исход охлаждения к Фредерике принца, она – Магдалена – могла уже начинать собирать вещи.

*** Пока Фредерику волновал вопрос сохранения репутации, принцев семьи Люнборг больше волновало другое. – Слушай, Рихард, я не пойму, что там у вас с супругой. – Кронпринц Генрих мог, когда считал нужным, с армейской прямотой переть напролом. – Мне не нравятся слухи, которые ходят при дворе – Никому не нравятся, – проворчал Рихард. – Но не я их распускал. – Ты полагаешь , это сделала Мария-Фредерике? – Генрих удивлённо вскинул бровь. – Нет, но однозначно – кто-то из ее окружения. – Рихард с досадой захлопнул папку с документами. – Генрих, я уже попросил Эрика выяснить, кто там такой говорливый. И попросил Рике быть поосторожнее. Что мне ещё надо сделать, чтобы меня оставили в покое и дали спокойно поработать? Скажи, кого убить, я сделаю это и вы все от меня отстанет хотя бы, пока я не закончу расчеты сметы на твою коронацию. – Рихи, – Генрих использовал запрещённый прием, называя брата детским прозвищем. – Я понимаю, что у тебя чертова уйма работы. Поверь, у меня её не меньше. И у остальных. Но, тем не менее, когда твоя семейная жизнь становится всеобщим достоянием, тут не отговориться занятостью. Рихард в ответ только вздохнул. Братья знали, кого посылать парламентером. Генриха так просто не выставишь за дверь Но он представить себе не мог, как рассказать кому-то, пусть даже и Генриху, об их с Фредерике отношениях. – Рике, она такая ... Понимаешь, Генрих, – Рихард задумался на миг, подбирая слова. – Гретта, та была насквозь земная. Те короткие моменты, которые нам удавалось урвать у судьбы, мы жили простыми радостями. Наши дамы из дворца, они, в основном, тоже только притворяются этакими ефирными существами. На самом деле все прекрасно знают, чего хотят и на что готовы пойти, чтобы этого достигнуть. А Фредерике... Эта хрупкость, эта воздушность в ней – они настоящие. Она вся, словно из кружева. Я все время боюсь сделать что-то не так. Порвать тонкую нить, нарушить плетение ... – Что заставляет тебя думать, что ты можешь это сделать? Кронпринц нахмурился. Он не знал, радоваться ли тому, что брат, кажется, ухитрился снова увлечься, или огорчаться. Потому что лично у него Мария-Фредерике вызывала совсем другие чувства. – Я просто постоянно помню, что у нее, как и у меня, не было выбора. Ну, ты же сам видишь, кто в ее вкусе. Стишки, песенки, высокое искусство ... Извини, но мне этих политесов при дворе с головой хватает. А тут каждый раз, чтобы подойти к собственной жене, приходится устраивать церемонии длиною в вечер. – Даже так? – Притворно изумился Генрих, стараясь вызвать брата на ещё более откровенный разговор.

В принципе, ситуация была ему в чем-то знакома. Но у него самого тогда намечалась маленькая война на юге, от его отношений с женой сильно зависел мир на востоке... В общем, Генриху тогда было не до подобных переживаний. А потом оказалось, что девочка ему досталась далеко не простая. И все, в итоге, вышло к лучшему. Но, с другой стороны, Либуше и сама делала шаги навстречу. А Фредерике...

Кронпринц очень не любил давать советы в сердечных делах. По его мнению, лучший способ провалить заведомо успешную операцию – доверить ее планирование десятку стратегов. Поэтому Генрих предложил единственное, что пришло ему в голову: "А поговорить с ней напрямую ты не пробовал?". В ответ Рихард только махнул рукой: "Поговорю, конечно. Раз все зашло так далеко, придется".

Генрих, в свою очередь, решил не ждать, пока Рихард придумает, как не обидеть свою нежную жену, а прямиком от Рихарда направился в покои Гуннара. Он заметил, что изо всех принцесс Мария-Фредерике особенно выделяет Мелиссу. Вот пусть Мелли с ней и говорит.

Надо ли говорить, что сама Мелисса была не в восторге от предложенной ей миссии. – Генрих! – Она с досадой поставила чашку с кофе на расписное блюдце. – Фредерике – взрослая замужняя дама. Неужели ты думаешь, она будет счастлива, если я начну читать ей нотации? Не будет и более уместно, если с ней поговорит Рихард? Он, все-таки, – муж. Или, хотя бы, ее Величество? Все-таки, в ее авторитете сомневаться не приходится. А на Гуннара Рихард до сих пор дуется. – Я не прошу тебя читать ей нотации, – Генрих с досадой потер щеку. – Если честно, верь я, что нотации помогут, я бы взялся за это дело сам. Просто, поговори с ней. Намекни, что надо бы поосторожнее, что ли… – При дворе? – Мелисса всплеснула руками. – Генрих, да Фредерике выросла при дворе, если ты помнишь. Не удивлюсь, если о придворных интригах она знает больше, чем я усвоила за последний год. Мы с девочками пытались ее предупредить, но она же, как завороженная. – Та-ак, – в разговор вмешался принц Гуннар, который до этого момента просто молча пил, внимательно слушая разговор близких людей. – Мелли, а если подробнее? В чем проявилась эта завороженность? – Гуннар, не начинай! – Отмахнулась Мелисса в непривычной для нее раздраженной манере. – Ты же знаешь и Либуше и Готу. Да если бы кому-то из них только показалось, что в деле замешана магия, Эрик уже поднял бы на ноги всех своих подчиненных! – Тогда поясни, что ты имела в виду под словом «завороженная»? – Отмахнуться от опытного дипломата было почти так же сложно, как и от подчиненных принца Эрика. – Да ничего особенного. Просто… Я не знаю, как тебе объяснить! Если ты меня спросишь, Фредерике живет, словно во сне: стихи, цветы, музыкальные встречи… А все остальное делает как-то… вполсердца, что ли. Словно незнает, куда сделать следующий шаг. А вся эта история… По-моему, девочка просто влюбилась. – Вот же ж… – Фарфоровые чашки жалобно звякнули, когда кулак кронпринца тяжело опустился на стол. – Я так и знал, что надо было сразу отправлять этого хлыща в гарнизон, а не нянчиться. Мало ли, кто там у него отец, тем более, если мать у него замужем так и не побывала. – Он не хлыщ. – Гуннар спокойно долил себе кофейного напитка, – И ты сам согласился, что он может принести пользу. – Да, но польза от него мне нужна в гарнизоне и на поле боя, а в дамских будуарах я и без таких полковников справлюсь! – Ну-ну-у… – Мелисса улыбнулась и укоризненно покачала головой. – Следи за словами, Генрих, а то, не приведи Творец, услышит Либуше.

Генрих смущенно хмыкнул, понимая, что и сам сказал глупость. Но поправляться и объяснять, что имел в виду нечто другое – глупо и не подобает будущему королю. Да и вообще, Гуннар и Мелли – свои, они все поняли правильно, просто шутят. – Ладно, вы кругом правы. – Он развел руками. – Но я Моритцем я все-таки поговорю.

***

Рике сильно подозревала, что ее сверхзанятость в последнее время была вызвана особым интересом остальных принцесс к ее делам. Она и сама понимала, что появившиеся сплетни значительно усложнили ей жизнь в Люнборге. Но, с другой стороны, именно эти сплетни и заставили ее взглянуть на окружающих ее мужчин другими глазами. Кузен, как и ранее, вел себя безупречно, уделяя внимание дамам и никоим разом не давая повода для подозрений (по крайней мере, так казалось Фредерике). А муж…

Принц Рихард продолжал вести себя, словно ни в чем не бывало. Он подчеркнуто заботливо ухаживал за супругой на дворцовых мероприятиях. Он все так же вежливо присылал записки, навещая Рике вечерами. Вот только приходить он стал все позже и позже, словно ожидая, когда из покоев жены разойдутся ее придворные. – Фредерике, – Мелисса все-таки решилась на разговор, хотя касался он не совсем тревожащей кронпринца проблемы, – твое увлечение искусством придало нашему двору больше блеска. Но ты действительно считаешь разумным собирать салон в личных покоях? Насколько я знаю, Их Величества очень ценят покой и не приветствуют присутствия посторонних в семейном крыле. Летом, конечно, здесь все намного проще. Но, может стоит все же подыскать для этого какую-нибудь другую гостиную? – О, Мелисса, ты еще скажи, какую-нибудь приемную! – Возвела очи горе Фредерике. – В любом другом помещении гости, приглашенные на наши поэтические вечера, будут гостями Их Величеств. И только в своих покоях я могу принимать их на правах хозяйки. – Не знаю, действительно ли это так важно гостям, – серьезно заметила Мелисса. – Это важно мне, – отрезала Фредерике. И, осознавая сама, что ответ прозвучал несколько резковато, добавила с мягкой улыбкой. – В конце концов, мой супруг не стесняется приносить в свои покои рабочие бумаги и сидеть над ними ночи напролет. Кому может помешать небольшой литературный салон? – Возможно, вашему супругу? – Это он так сказал? – Фредерике настороженно прищурилась. – Нет, он предпочитает не обсуждать свои дела ни с кем, в том числе, с родственниками, – поспешила успокоить невестку Мелисса. – Однако, насколько я знаю Рихарда, в этом он похож на родителей – больше всего на свете он ценит покой.

Так уж получилось, что раздражение, вызванное всей этой ситуацией: сплетнями, пристальным вниманием невесток, разговором с Мелиссой, да и просто раздраем в собственных чувствах Рике выплеснула на Рихарда в один из ближайших визитов. – Зачем вы постоянно спрашиваете разрешения прийти? – Раздраженно спросила она, стоило ему закрыть за собой дверь ее личных покоев. – Вы и сами прекрасно знаете, что никто вам не откажет. – Возможно, мне приятно знать, что меня принимают охотно? – Казалось, чем больше горячилась Рике, тем холоднее становился Рихард. – Вы вольны отказать в любое время и мне казалось, что я ясно дал вам это понять с самого начала. Сожалею, если это не так. – И вы просто так возьмете и уйдете? – Рике и сама чувствовала, что теряет контроль над собой. – И будете ждать, пока я не позову обратно? – Если вам будет угодно, – Рихард недобро прищурился. – Если я правильно вас понял, сегодня наш романтический вечер отменяется. – Романтический? – Фредерике всплеснула руками. – И это вы называете романтикой? – Увы, моя дорогая, Творец не отмерил мне музыкальных талантов. Зато наши люди не голодают зимой. Доброго вам вечера!

Принц ушел, а Рике осталась одна, пытаясь разобраться, как же так получилось, что их вечер закончился, считай, ссорой? По сути, до сих пор она мало в чем могла упрекнуть мужа. Да и Рихард, если честно, ни разу не опустился до упреков. Да и вообще Магдалена была права, с мужем ей повезло. Он был и добрым, и понимающим, и довольно ненавязчивым. Если не считать отсутствие романтизма (что в принципе, вполне можно простить государственным мужам), у принца Рихарда был только один недостаток – он не был тем, кто вольно или невольно занимал в последнее время слишком много места в мыслях и в сердце Фредерике.

И не сказать, что Рике в жизни отважилась бы на что-то большее, чем брошенный украдкой взгляд. Она и без постоянных нотаций компаньонки понимала, сколько пар глаз направлены постоянно на принцессу и чем может обернуться одна маленькая неосторожность. Но судьба, словно в насмешку, нанесла принцессе весьма болезненный удар. Моритц фон Франкен попросил принять его, чтобы попрощаться.

Рике снова и снова вспоминала в памяти прощальный разговор с Моритцем. Она чувствовала себя полной идиоткой, а кузен смотрел на нее с пониманием и даже сочувствием – Мне жаль, кузина Фредерике, что мои слова или действия со ли быть истолкованы двояко. Меньше всего на свете я хотел причинить вам неприятности и стать причиной семейных ссор. – Вы и не причинили. Моритц... Мой муж ... Его Высочество – очень понимающий человек. Он не станет принимать решения на основании пустых сплетен. А в остальном, мы с вами ни в чем не виноваты. – О, да. Очень понимающий. – Моритц фон Франкен усмехнулся. Потом задумчиво поболтал вино в своем бокале и серьезно спросил. – Кузина, вам графиня никогда не рассказывала, почему наша семья оказалась в такой ситуации с наследством? – Вы имеете в виду, почему король отказался признавать наследников или почему вообще пропал молодой граф? – уточнила Фредерике. – Почему король Фразии не отдал земли, понятно и так. Такой куш сам шел а руки, кто бы отказался. А вот почему от нашего дяди нет следов даже столько лет спустя?

– Матушка рассказывала. – Рике начинала понимать, что сейчас услышит что-то, что ей очень не понравится. – Как я поняла, там весьма темная история. И связана она с тем, что дядя, ухаживая за дамой, перешел кому-то дорогу. – Можно сказать и так, – Моритц поморщился. – Тетушка всегда отличалась, уж простите меня, кузина, некоторой долей типично фразского ханжества. Наш дорогой дядюшка перешел дорогу не кому-нибудь, а своему сюзерену – герцогу Георгу. – Ох… – Фредерике в ужасе прикрыла ладошкой рот. Герцог Георг до недавнего времени – один из окрестных владетелей, с которым Шатцфельз поддерживал отношения больше по принципу «лишь бы не война». Ходили слухи, что в последние годы всеми делами в герцогстве заправлял наследник – тоже Георг, потому что старый герцог, который и по молодости не отличался добрым нравом, на старости лет совсем выжил из ума. – Вот-вот. Незадолго до исчезновения дяди по двору Георга начали распространяться упорные слухи о том, что детская дружба, связывающая в свое время юного пажа и крошкой-принцессой, отнюдь не угасла с годами. А всего год спустя, как только поутихли шум и поиски, старый герцог начал бракоразводный процесс, в результате которого герцогиня более двадцати лет провела в захолустном замке, без права покидать выделенные ей владения и видеть родителей и детей. – О-о… – О скандале в герцогском семействе Фредерике, конечно, не могла не слышать. Хотя и случился он задолго до ее рождения, подобные истории сопровождают вельможные фамилии десятилетиями. И, тем не менее, до сих пор ей в голову не приходило связать две загадочные истории в одну. – Именно поэтому ваша матушка обратилась к Людовику, да? Не потому, что дядя собирался к нему на службу, а потому, что никого другого герцог Георг бы не послушал? – Примерно, так. Хотя, дядя действительно собирался оставить двор Георга и перебраться к франкам. Именно потому Людовик так интересовался его судьбой, а вовсе не из-за того, что бес памяти влюбился в молодую графин, как любит приукрашивать молва.

Хотя, надо признать, это вмешательство все равно ничего не дало. Следов преступления не нашли, что не удивительно. А матушка осталась при дворе короля, которому была многим обязана. Ваш батюшка, кстати, оказался наиболее прагматичным из всех. Он начал хлопотать о праве своей жены на наследство еще до того, как стихла шумиха, сразу, как только всплыли первые подробности. Впрочем, графа Моритца вы знаете лучше меня, он всегда отличался здравомыслием и отсутствием склонности к лишним иллюзиям. – Да… – Фредерике задумалась, пытаясь связать этот разговор с поводом для встречи. Получалась не очень веселая картина. – И почему вы рассказываете не это сейчас, на прощанье? Намекаете… – Нет, упаси Творец! – Кузен Моритц поднял руки, всем своим видом показывая, что ничего такого он в виду не имел. – Просто, я подозреваю, что при дворе будет много желающих использовать в своих целях вашу тонкую натуру и ваше доброе сердце. Поскольку я больше не могу быть рядом с вами, чтобы защитить, я подумал, что лучше бы вам знать эту страницу в семейной истории. Знать, чтобы иметь возможность делать выводы самой.

Назад к карточке книги "Невеста последнего принца (СИ)"