Текст книги "Невеста последнего принца (СИ)"
Автор книги: Оксана Зиентек
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Невеста последнего принца
Глава первая
Надвинув поглубже шляпу, Рихард шел знакомым переулком, стараясь не попадать в свет фонарей. Тех, что добрые люди зажигают по вечерам над дверью, указывая путь прохожим и отпугивая любителей поживиться в темноте чужим добром. В дневное время Рихард очень даже одобрительно относился к такому гражданскому рвению. А вот вечерами иногда проклинал особо ретивых.
Нет, Его Высочество не задумывал ни государственного переворота, ни банальной кражи. Но вокруг королевской семьи и так слишком много лишних глаз и ушей. Лишний раз радовать сплетников не хотелось. Тем более, если в истории была замешана честь дамы. Ну, точнее, что от той чести осталось после семи лет пылкой любовной связи.
Им с Греттой и так было непросто. Ей, добропорядочной девице из хорошей семьи, не следовало шастать по ночному городу. А ему, молодому Министру финансов Его Величества и, по совместительству, третьему сыну правящего монарха, почти невозможно было выкроить время для встречи днем. Да и хорош был бы он, появись он посреди бела дня на улице. Какое уж тут тайное свидание, если целый город знает тебя в лицо.
Но если извернуться, многое становится возможным. И Рихард изворачивался все эти годы, пытаясь свести вместе два разных мира. Тяжелее всего было смотреть при встрече в глаза мастеру Арнольду Но уважаемый мастеровой старательно делал вид, что не замечает ни ночных отлучек дочери, ни странностей ее ухажера. Поначалу Рихард, было дело, подозревал мастера в поиске выгоды. Но, как он понял с годами, дела у мастера и так шли неплохо. А молчал он исключительно из уважения к королевской семье. Ну, и в надежде, что рано или поздно кто-то из молодых сам образумится.
Если честно, Рихард и сам понимал, что интрижка с красивой горожаночкой изрядно затянулась. Страсть, вспыхнувшая между ними, давно должна была уже угаснуть. Но что поделать, если вместо безразличия, страсть сменилась другим чувством. И за это чувство Рихард был готов бороться даже с отцом. Вопреки здравому смыслу. Безо всякой надежды на победу. И, надо признать, до поры, до времени ему это удавалось. Пока Гуннар (отдельное спасибо тебе, братец!) не умудрился проиграть свою дипломатическую партию. И теперь Рихард понятия не имел, как объяснить Гретте. Почему именно им приходится расплачиваться за просчет дипломатов.
Рихард чувствовал себя преданным еще и потому, что и отец, и старший брат встали на сторону Гуннара. «Пойми», – уговаривал отец, – «Гуннар, конечно, допустил ошибку, продешевив. Но эта ошибка спасла жизни нашим подданным, а не погубила их. Поэтому, да, платим дорого, но уж как есть». Примерно, в том же ключе высказывался и Генрих. – Отец! – Не выдержал как-то Рихард, прибегая к последнему аргументу, – Ведь ты сам сказал в свое время Эрику: «Соблазнил – женись. Нравится – женись тем более». – Сказал, – не стал отпираться Его Величество Эрих Пятый. – Вот только вы поздно опомнились. В отличие от Эрика, сам факт соблазнения ни тебя, ни твою, гм, подругу добрые семь лет нисколько не тревожил. Так что вряд ли стоит о нем вспоминать теперь.
В общем, принц Рихард мог бунтовать, сколько душе угодно. Но брачные договора уже подписаны и день его свадьбы с княжной Марией-Фредерикой назначен. Скоро об этом «радостном» событии храмовники прокричат со всех кафедр королевства. Издатель столичного новостного листка радостно подхватит эту новость. Все, что оставалось Рихарду, то поговорить с Греттой. После семи лет верности она заслуживала хотя бы того, чтобы узнать подобные новости из первых уст.
Открыв своим ключом дверь арендуемого им домика (вообще-то, Рихард исправно платил отставному военному, чтобы тот арендовал дом на свое имя), принц вошел внутрь. В маленькой прихожей на столе стояла одинокая свеча. Рихард огляделся. Ставни на окнах подогнаны были плотно, так что снаружи не было видно, горит ли свет в дальних комнатах. Судя по отблеску света в дверном проеме, Гретта ждала его на кухне.
Однако, на кухне принца ожидал сюрприз. В очаге мирно теплились угли, на низком крюке висел малый котелок, в котором булькало какое-то ароматное варево. А за отскобленным добела дубовым столом сидела не Гретта, а ее отец – мастер Арнольд собственной персоной. И, хотя за спиной принца Рихарда стояла долгая и мощная династия, на короткий момент он замешкался. Все-таки, объясняться с любимой женщиной – не то же самое, что с ее разгневанным отцом.
Хотя, разгневанным мастер Арнольд не выглядел. Скорее, деловитым. Он сосредоточенно чертил угольком на листе бумаги. Услышав шаги, встал и поклонился, приветствуя представителя королевской семьи. Однако, и Рихард слегка склонил голову в ответ, отдавая дань годам и званию мастера. Да и потом, не время и не место сейчас гонор показывать. – Здравствуйте, мастер! – Здравствуйте, Ваше Высочество!
Два приветствия слились в одно. Потом мастер почтительно замолчал, предоставляя принцу начать разговор первым. Рихард воспользовался этим, чтобы сразу выбрать нужные ему тон беседы. – Присаживайтесь, мастер, – радушно, словно и не застал гостя, хозяйничающим на своей кухне, пригласил он. – Да, спасибо, Ваше Высочество, – мастер Арнольд снова уселся на стул. Рихарду на миг подумалось, что чем-то они похожи: стул и мастер. Оба одинаково кряжистые, непарадного вида, однако же, надежные. – Я понимаю, что нам давно пора бы поговорить, – осторожно начал принц, прощупывая почву. Эх, братца бы сюда! Гуннар, хоть и гад редкий, но свой хлеб дипломата есть не зря. Рихард же этими словесными кружевами пользовался исключительно тогда, когда положение требовало, предпочитая емкие цифры пустым разговорам. – Но, если можно, сначала я хотел бы поговорить с Греттой. – Хватит, наговорились, – недовольно буркнул мастер, но, опомнившись, поправился. – Не получится, говорю, с Греттой, Ваше Высочество. Было время, я вам говорить не мешал. – А теперь что же? – Рихард нахмурился. Узнает, какая тварь выдала информацию до официального объявления, собственноручно шкуру спустит! – А теперь, пришла пора вспомнить, что одними разговорами сыт не будешь, – не дал сбить себя с толку мастер Арнольд. И то, гильдейский мастер – это вам не мальчишка с улицы. Не только любой аристократ, но и сам король трижды подумает, ссориться ли с гильдиями. – Вам отвара налить, Ваше Высочество? Поговорить бы действительно надо. – Надо, значит надо, – не стал спорить Рихард, нутром чуя какой-то подвох. – Наливайте.
Держа в руках кубок с теплым варевом, принц Рихард вдыхал запах ароматных трав с Пустоши и верескового меда. И слушал. И чувствовал себя полным дураком, если не сказать больше. А мастер Арнольд рассказывал. Степенно, словно не с принцем разговаривал, а на собрании гильдии. Хотя, там как раз почтенные мастера, бывало, и за грудки друг друга хватали. Усилием воли принц заставил себя вслушиваться в слова. – Мы с мастером Акселем давно уже сговорились, – продолжал тем временем мастер Арнольд, глядя куда-то мимо Рихарда. – Семейство надежное, дела ведут справно. Да и вообще, с пониманием. Ваши с Греттой дела семейному интересу – не помеха, это, я думаю, всем ясно. В общем, подождали мы немного, чтобы ваше Высочество не обидеть, но пора и честь знать. – А Гретта что же? – Рихард почувствовал, что где-то глубоко в сердце кольнула обида. Он, значит, места себе не находил, пытаясь придумать, как необидно сказать Гретте об отцовских планах. А она просто прислала отца, сообщить о своей скорой свадьбе. – А что – Гретта? – Мастер Арнольд удивился вопросу. Или, что более вероятно, сделал вид, что удивился. – Я и так ей много воли дал, но не вечно же ей гулять. Да и вообще, кто в таких вопросах девицу спрашивает? – Кто вообще спрашивает молодых, – вздохнул принц. – Можно мне с ней хотя бы поговорить? Просто, попрощаться? – Так это… – отец Гретты, наверное, впервые с начала разговора по-настоящему стушевался. – Уехала она, Ваше Высочество. – Как, уехала? – Да вот так, просто уехала. Сегодня с отливом корабль с товаром ушел в Хаммаборк. Товарищ мой ехал, вот я с ним Гретту и отправил. Чтобы под присмотром была, пока жениху с рук на руки не передадут. А прощания, проводы – чушь это все, если вы меня спросите. Только лишние слезы. – Я люблю ее, – Глядя куда-то в угол, мимо мастера, глухим голосом сказал принц Рихард. – Так и любите, на здоровье! – Неожиданно зло хмыкнул мастер Арнольд. – Кто ж вам запретит-то? Любить – любите, а семью девочке рушить не смейте. А то так и осталась бы в девках: ни за вами, ни за кем. – Будь моя воля, я счел бы за честь назвать Гретту своей женой, – тихо ответил Рихард. – Так и назвали бы, кто ж вам мешал? Оно понятно, принцам мы не ровня. Так выдали бы девочку за какого-нибудь старого хрыча из благородных. Рыцаря, или даже барона. А уж через годик-другой спокойненько женились бы на вдове. Вы ведь – не кронпринц, вам – не зазорно.
Видя, что принц полностью погрузился в свои думы, мастер сокрушенно покачал головой: «Эх, молодежь…». Оставив на столе ключ от дома, который когда-то Рихард собственноручно вручил Гретте, мастер пробормотал что-то извинительно-прощальное и вышел. Стук входной двери вывел принца из оцепенения. Двигаясь, словно человек, получивший тяжелый удар, Рихард встал. Не задумываясь над тем, что делает, он сгреб оставшийся жар кучкой в углу очага, снял с крюка котелок с остатками травяного отвара и, забрав с стола свечу, пошел наверх.
Маленькая спальня встретила Рихарда темнотой и тишиной. Ставни были плотно закрыты, надежно защищая обитателей от холодного ветра и случайных взглядов. Только в маленькое отверстие посредине пробивался тонкий луч лунного света. Кувшин для воды был пуст, постель не разобрана. Никто не позаботился сегодня прийти заранее, придавая уют их тайному гнездышку. Не хотелось ничего, только рухнуть на кровать, не раздеваясь, и притвориться, что происходящее – всего лишь дурной сон.
Но в добротном домике, годящемуся для добропорядочных бюргеров, не было места широким дворцовым кроватям. Поэтому пришлось снимать сапоги и забираться в спальную нишу у стены. Закрыв за собой дверь, Рихард лег на спину, закинув руки за голову. Постель пахла чистым бельем и лавандой. Это был любимый запах Гретты. Больше всего хотелось выть, но Рихард оставался принцем даже наедине с собой, что бы он там сам о себе ни думал. Все, что он позволил себе, это вцепиться зубами в край рукава и дышать, с каждым хриплым стоном выдыхая скопившуюся внутри боль.
Следующим утром, едва отблески первых лучей солнца бликами прошлись по водам Ильме, принц Рихард вышел из дома, тщательно закрыв за собой дверь. Он шел, хмуро глядя перед собой, и только крик: «Поберегись!» – выдернул его из размышлений. Быстро отойдя в сторону, принц пропустил водоноса. Может, будь он при полном параде и при свите, водонос сам бы поостерегся задирать вельможу. А так, вырядился мелкопоместным дворянином, будь добр соответствовать. Водоносов в городе уважали не меньше, чем пекарей.
Быстрым шагом пройдя ремесленный квартал, принц вышел в аристократическую часть города. Большинство обитателей еще только просыпались, так что по улицам сновали в основном прислуга да служивый люд. Пройдя через потайную калитку в дворцовый парк (потайной ее можно было назвать лишь условно, охрану гвардейцы на входе несли исправно), Рихард направился к небольшому особняку, стоящему поотдаль от дворцовых построек. Перед тем, как появляться к завтраку в семейном крыле, нужно было кое-что выяснить. А братец – ранняя пташка – уже наверняка не спит.
– Доброго утра, Рихард! – Приветливо встретила родственника невестка. – Присоединяйся. Эрик сейчас выйдет. – Я, собственно, только на минутку.
Все же, капля совести у Рихарда еще оставалась. И напрашиваться на семейный завтрак он не собирался. Но Агата, хотя из нее и получилась отличная, на взгляд Рихарда, принцесса, в ведении собственного дома придерживалась порядков простого рыцарства. Гостя положено накормить и напоить. Потом, если очень хочется, можно вызвать на поединок и от всей души настучать по голове, но только потом. – Не хотелось бы вам мешать. – Глупости какие! – Возразил Эрик, самый младший из люнборгских принцев, входя в гостиную. – Приветствую, братец! Хватит изображать придворную барышню, пойдем скорее. Сегодня работы – не продохнуть. А Агата без завтрака из дома не выпустит.
Принцу Рихарду ничего не оставалось, как сцепить зубы и изображать из себя приличного гостя. И только когда Эрик, на ходу перебирая бумаги, засобирался на службу, Рихард раскланялся с Агатой и поспешил следом. – Скажи, – начал он без обиняков, – это ты приказал мастеру Арнольду побыстрее сбыть Гретту с рук? – Кому? – Не сразу понял Эрик, мысленно уже полностью погрузившись в работу. – Ах, мастеру Арнольду… Нет, не я. – А кто? – Рихард сегодня был не в том настроении, чтобы ходить вокруг да около. Да и вообще, за политесом – это к братцу Гуннару, чтоб ему хорошо жилось. – Понятия не имею. По моему ведомству никаких приказов не проходило, – на миг задумавшись ответил младший принц. – Так, а что случилось с твоей Греттой? – Уже не моей. – Рихард старался, чтобы голос звучал ровно, но полностью обмануть брата не получилось. Ну да знал, к кому шел. – Гретта уехала к жениху. Скоро свадьба.
Он на миг запнулся, а потом добавил, словно жалуясь. – Даже проститься не дали. – Мда-а… – Глубокомысленно протянул Эрик. Потом повернулся, положил руку Рихарду на плечо и повторил, глядя брату прямо в глаза. – По моему ведомству такого приказа не проходило. Скорее всего, это они сами. Мне жаль, брат.
Уже у самой калитки Эрик снова заговорил: «Слушай, я, конечно, проверю, не просочилось ли лишнее из дворца. Но, с другой стороны, может, оно и к лучшему? Ты ведь и сам…» Он не договорил, предоставляя Рихарду додумать конец фразы. Но тот лишь упрямо поджал губы, не желая линий раз говорить о предстоящей свадьбе.
Братья разошлись в разные стороны. Младшего уже ждали гвардейцы, чтобы сопроводить его к месту службы. С тех пор, как род занятий принца Эрика стал общеизвестным, отец-король и старший брат настояли на такой мере предосторожности. А старший отправился в сторону дворца, делая вид, что выбрался в парк с утра пораньше исключительно из любви к прогулкам на рассвете.
На семейный завтрак Рихард сегодня не пошел. Передал матери, что встречался с Эриком по делам, и там же и позавтракал, потом переоделся и отправился на службу. В его ведомстве авралов было поменьше, чем у братьев, но рутинной работы хватало всегда. Опять же, за служащими нужен был глаз да глаз, чужие деньги являлись немалым искушением, которое выдерживали не все.
Конечно, министру финансов, обязанности которого Рихард выполнял последние несколько лет, некогда самолично возиться с каждой расходной книгой. И, все же, хозяйский глаз не повредит. А, кроме того, надо было срочно изыскивать статьи доходов, чтобы перекрыть расходы на кампанию на Юге. Переложить военные расходы на плечи рыцарства, как это было в прежние времена, означало разорить провинции. Вести войны полностью за счет Короны – разорить королевство.
К обеду у принца Рихарда болела голова, а перед глазами плясали бесконечные столбики цифр. А ведь он не проверил даже половины возможных вариантов. Например, сейчас он пытался высчитать, во сколько обойдется королевству союз с Любицким княжеством. Можно ли будет частью пограничных сборов заткнуть образовавшиеся дыры, или этих сборов едва хватит, чтобы перерыть потери от снижения пошлин?
– Рихард, ты обедать сегодня собираешься? – Гуннар, памятуя о роли, которую он, вольно или невольно, сыграл в личной жизни брата, на глаза показываться не спешил. Видимо, поэтому роль миротворца на этот раз пришлось брать на себя самому старшему из братьев. – И тебе доброго дня, Генрих! – Раздраженно проворчал Рихард.
Задумавшись, он упустил момент появления брата и от неожиданности посадил жирную кляксу. К счастью, это был не важный документ, а всего лишь черновые заметки. Так что переписывать весь лист заново не придется. – Напомни мне, пожалуйста, после обеда уволить своего секретаря. Пускают, понимаешь ли, всех подряд. Не министерский кабинет, а рыночная площадь. – Допустим, не всех подряд, а Мое Высочество, – усмехнулся кронпринц Генрих. – Попробовали бы они не пустить своего будущего короля, они же не дураки. А, во-вторых, уволить ты их можешь, но где ты еще таких найдешь? Неглупых, терпеливых и порядочных, чтобы воровали не больше приличного, да еще и терпели приступы твоего дурного настроения.
В другое время Рихард с удовольствием сцепился бы с братом языками. Но сегодня только мотнул головой, отметая лишнее. – Отбираешь у Гуннара хлеб или просто пришел в очередной раз напомнить мне о долге? – И не собирался, – Генрих подошел к окну, давая брату время собрать со стола важные бумаги. – Пришел забрать тебя на обед. А то в последнее время ты бунтуешь, отец сердится, мама переживает. Черт-те что творится, прости за мой армейский. Так что если тебе хочется с кем-то поругаться, поругайся со мной и пойдем. – Ага, – невесело подытожил Рихард, не сдержавшись – моих людей ты, значит, дураками не считаешь. А меня – да? – Ты о чем? – Не успел проследить цепочку его размышлений кронпринц Генрих. – О том, чтобы ругаться со своим будущим королем. Нет уж, братец, и не надейся. Повода отправить себя в ссылку я тебе не дам. А сделать то без повода тебе совесть не позволит. – И терпеть мне твою недовольную рожу рядом с собой до скончания веков, – с нарочитым пафосом подытожил старший брат. – Пошли уже, мученик. – Легко тебе говорить, – уже сдаваясь, вздохнул принц Рихард. – Да, легко. – покладисто согласился кронпринц, вызвав подозрительный взгляд младшего брата. – Тяжело было жить десять лет короткими интрижками, без права на привязанность. А говорить… Говорить всегда легко.
В отличие от семейного завтрака, обед в королевской семье проходил традиционно. В большой столовой, с малым парадным сервизом, несколькими переменами блюд и при толпе придворных, норовящих урвать себе хоть пару минут высочайшего внимания. И только после обеда Рихард отважился завести разговор с Гуннаром – вторым по старшинству братом. – У тебя хоть портрет ее есть? – Спросил он на ходу, пропуская обмен любезностями. – Или мне так и жениться, вслепую? – Конечно есть, – не поддался на провокацию глава Дипломатического ведомства. – Граф портрет еще с первым письмом прислал. – А почему я ничего не знаю? – А ты не спрашивал. Я думал, тебе все равно. – Мне – все равно, – не выдержав, чуть повысил голос Рихард, и тут же, опомнившись, взял себя в руки. – Жениться на кошке в мешке – моя самая заветная мечта. Ты разве не знал? – Прости, брат, но я ничего не могу поделать. – Гуннар почти слово в слово повторил сказанное Эриком. И добавил. – Фон Люнборги служат Люнборгу. Остальное – пустые сентименты. – Ну-ну…
Рихард хотел было напомнить, что сам-то Гуннар женился на подруге детства, а не на ком попало. Но потом вспомнил, как они с Гуннаром чуть ли не жребий тянули, кому ехать смотреть, что там за беды приключились у младшей сестры погибшего друга. Так что, если быть абсолютно честным, по-настоящему повезло у них только Эрику.
Примерно, в таком ключе он и высказался вечером зашедшему Генриху. Рихард и сам понимал, как это выглядит: кронпринц взял опеку над непутевым младшим братом. Наверное. правильно было бы послать всех подальше и с гордо задранным носом нести на своих плечах обиду на весь мир. Но, как ни обижайся на братьев, фон Люнборги действительно служат, а первую очередь, Люнборгу. А Люнборгу наметившийся брак намного полезнее, чем то, что Рихард сам бы мог предложить. Даже додумайся он до комбинации, о которой упомянул мастер Арнольд. – Глупости. – Коротко и емко охарактеризовал эти рассуждения Генрих, выслушав. – Ты потому и не подумал об этом, что в глубине души осознаешь – глупости. – Почему глупости? – Вскинулся Рихард. – Эрик ведь действительно смог жениться по любви на дочери простого рыцаря. Я – ненамного ближе его к трону. Чем же я – хуже? – А ничем, – пожал плечами кронпринц. – Но во всех твоих рассуждениях нерушимая правда одна: Эрик женился по любви. Все остальное зависит от точки зрения. – Поясни. – А что тут пояснять? Во-первых, это по бумагам отцом Агаты является простой рыцарь, погибший столько-то там лет тому назад. А по факту – состоятельный барон, потомок известного древнего рода и давний соратник правящего короля. Дальше рассказывать? – А расскажи, – недоверчиво прищурился Рихард. – Во-вторых, и родной отец Агаты происходил пусть не из состоятельного, но из довольно известного рода. Как ни крути, юная дочь погибшего за Корону рыцаря – это тебе не молодая вдова, похоронившая старика-мужа. – А в-третьих? – Есть и в-третьих, и в-четвертых… Сам подумай на досуге, когда устанешь себя жалеть. И, кстати, Гуннар не поленился, не только портретик истребовал, но и справки навел. И я, в отличие от тебя, эти справки просмотрел.
Поболтав еще немного, Генрих ушел, пообещав еще раз заглянуть на досуге. Дескать, у него там осталось кое-что от подарка вендского посла. Надо бы оприходовать, пока не застоялось. Рихард только махнул рукой в ответ. Напиться хотелось вчера. Но домик на стыке рыцарского и ремесленного кварталов он снимал отнюдь не для одиноких пьянок. Поэтому, как назло, ничего крепче остывшего травяного отвара там найти не удалось. А сейчас уже поздно.
«Не дождетесь!», – проворчал третий по старшинству принц, откидываясь на подушки. Кого он имел в виду, он и сам бы затруднился сказать. То ли братьев с их настойчивыми уговорами посмотреть справки по графине Марии-Фредерике фон Шатцфельз, то ли саму упомянутую графиню со всей ее сиятельной родней.
