Текст книги "Искупительный грех (СИ)"

Автор книги: Оксана Рум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Он постучал и услышал, как за дверью что-то упало.

– Линда?

Ян обеспокоенный приоткрыл дверь. И растерялся, от увиденного. Но растерянность прошла быстро, а вот понимание того, что делала Линда до его прихода, задело. Даже разумные доводы о том, что в прошлом ей явно досталось, и что у нее есть веские причины для страха, не помогли.

Он вошел в комнату и поставил бумажный пакет с ужином на стул, стоящий прямо возле входа, и, закрыв за собой дверь, прислонился к ней спиной. Линда застыла, сидя на кровати, с огромными глазами и сжимая в кулачке свои скудные денежные запасы. Перед ней, на покрывале, стояла открытая жестяная банка, и тут же лежали несколько не крупных купюр, и еще немного мелочи.

– Этого недостаточно, не так ли? – спросил Ян, спокойным голосом. – Недостаточно, чтобы забрать детей и опять податься в неизвестность.

– Ян, я…

– Недостаточно, чтобы где-то обосноваться на первое время, и не голодать. Недостаточно, чтобы обеспечить четверых детей и подготовиться к рождению пятого. Так стоит ли… – он хотел бы найти правильные слова, чтобы убедить Линду, но не знал, что сказать. Мысли путались, не складываясь в слова. – Я знаю, знаю или… могу только догадываться, что ты и дети… что вам пришлось трудно. Но я не… Вот черт!

Ян видел, что напугал Линду. И сил уже не было смотреть на ее перепуганные глаза, побелевшее лицо. На сжатые кулаки, которые беспощадно мяли деньги. Но так продолжаться не могло. Как он сможет помочь ей, позаботиться о ней и детях, если она сбежит. Ян только представил их, снова скитающихся, усталых. А Линду в перевязанных проволокой сандалиях, у него скрутило живот и застучало в висках от жалости и гнева.

– Сколько для тебя будет достаточно, Линда? Сколько тебе нужно денег, чтобы ты могла спокойно жить, зная, что в любой момент сможешь уехать? Ты испугалась, что стала зависеть теперь от меня? Ладно. – Ян достал из заднего кармана джинсов бумажник и вынул все наличные, которые совсем недавно получил в банке. Бросил купюры на покрывало перед Линдой. – Столько хватит?

Она даже не посмотрела на деньги, продолжая ошарашено смотреть на Яна. А он уже не мог остановиться. Потому что даже самому было стыдно признаться, что вдруг испугался. Он испугался, что они исчезнут из его жизни и все станет как прежде. Не будет застенчивой Сары, которая прятала личико на его плече, не будет Доры, постоянно чему-то поучая сестру и брата, а иногда и самого Яна. Курт больше не посмотрит сияющим синим взглядом, когда получит вырезанный из дерева самолетик или пистолет. Саймон больше не станет угрюмо следить за ним взглядом, а потом, позабыв об опасениях, не будет слушать какую-нибудь байку, приоткрыв рот и веря каждому слову Яна. Он смотрел на сидящую перед ним Линду, и понимал, что больше всего хотел бы схватить ее и прижать к себе, чтобы дать ей понять, что вся его сила не для того чтобы обидеть ее. А еще хотелось поцеловать ее. Он был бы нежным и терпеливым с ней.

Но сейчас было не время для всего этого. Да и ничего, кроме как страха его действия не вызвали бы. А страха между ними и так достаточно.

– Этого тоже не хватит? – продолжил он, так и не дождавшись никакой реакции от Линды. – Ладно. Тогда вот.

Ян выудил из портмоне кредитную карту и отправил к деньгам.

– Вот. Есть ручка? – он бегло осмотрелся и решительно подошел к кровати, на которой, судя по всему, спали девочки. На покрывале лежало три карандаша и один из рисунков. Он взял карандаш и на обратной стороне рисунка написал комбинацию цифр. Протянул лист и зачем-то карандаш Линде. – Это код. Вот и все. Ты можешь снять с нее до пятидесяти тысяч. Этого достаточно? Теперь ты можешь прямо сейчас забрать детей и уехать. Я не погонюсь за тобой, не заблокирую карту. Я не стану мешать тебе. Я даже могу подвести вас до вокзала. Теперь ты не нуждаешься во мне. Но… Знаешь, теперь я нуждаюсь в вас. В тебе. Вы уедете, а я останусь. А я хочу просто быть с вами, чтобы вы больше ничего не боялись. Никого не боялись.

Линда словно оттаивала. Ее плечи опустились, а пальцы разжались, позволяя деньгам упасть к теперь существенно увеличившейся груде банкнот. По щекам потекли слезы, но она по-прежнему молчала. Ян подошел и присел на край кровати, борясь с желанием прикоснуться к Линде.

– Давай попробуем, Линда. Тебе страшно, я знаю. Но и мне страшно. Еще недавно я ненавидел себя, собственную жизнь и не видел для себя ничего, кроме бутылки и жуткого похмелья каждое утро. А теперь я беру ответственность за четверых детей, и еще одного, которого ты носишь. Это страшно, но это не повод бежать.

Все же не удержавшись, Ян протянул руку и вытер слезы с ее щек, а она потянулась за его ладонью. И тогда он просто сделал то, что давно хотел. Притянул Линду за плечи к себе и, прижав, поцеловал ее в висок.

– Останься. Теперь у тебя есть деньги, и ты можешь уехать. Но ты останься, Линда.

Она молчала какое-то время. А потом вдруг сама обняла его за пояс и уткнулась лицом ему в грудь.

– Я не понимаю. – тихо сказала она. – Не понимаю, почему ты это делаешь. Как ты можешь меня… хотеть. Почему хочешь быть со мной. Ведь я не… У меня нет ничего. Ни дома, ни денег, даже гордости и смелости у меня нет. А еще у меня дети, и я беременна. И ты все равно говоришь… Я не понимаю, и поэтому мне страшно.

– Я не знаю, о ком ты рассказываешь сейчас. – вздохнул Ян, в душе ликуя, что Линда доверчиво сейчас прижимается к нему и обжигает его кожу под майкой своим дыханием. Что он просто держит ее в своих руках и вдыхает запах ее мягких волос. – Я не вижу тут никакой нищей трусихи. Я вижу отважную женщину и любящую мать. Я даже завидую ей, потому что у нее есть все сокровища мира, Линда. Их зовут Сара, Дора, Курт, Саймон и еще один драгоценный камень, который пока находится на стадии огранки и еще не понятно, кто там получится, но скоро мы это узнаем. И теперь скажи мне Линда, кто богаче тебя? Если сравнивать, то я просто нищий.

Линда уже вовсю плакала, не стесняясь шмыгать носом и откровенно вытирать слезы о его майку.

– Ну, теперь ты не совсем нищий. – всхлипнула она. – Считай, что тебе выдали кредит, под большие проценты. А скоро… через несколько месяцев, точнее через пять с половиной будет бонус.

Ян с облегчением выдохнул, обхватил ладонями заплаканное лицо Линды и прижался своим лбом к ее.

– Спасибо. – прошептал он.

Он хотел бы побыть с ней подольше. Но уже слышал, что Саймон и дети вернулись в дом. Поэтому Ян отстранился и собрал разбросанные на кровати деньги и заложил их в жестяную банку Линды. Туда же сунул и карту с кодом. Плотно закрыл крышкой и вложил в руки Линды.

– Не надо! – взволнованно покачала головой Линда, явно расстроенная. – Это не обязательно! Ты не должен…

– Убери это. Если это как-то придаст тебе уверенности, то пусть так и будет.

Он пошел к двери, но ва переполнивших его чувств. Они постояли так еще несколько мгновений, а потом Ян ушел, не забыв предварительно подать Линде пакет с ужином. Хорошо, что кроме салата Линда ничего не ела на ужин, иначе ей пришлось бы довольствоваться холодной едой. Но он пообещал Линде прислать к ней Саймона с горячим чаем. А вот о том, что он собирался поговорить с подростком, Ян промолчал. Волнений для Линды было и так достаточно.

28 глава

Терпение. Последний месяц терпение стало его жизненным кредо. Он и сам не предполагал, что может быть таким терпеливым по отношению к кому-то. Но Линда нуждалась в его понимании, и Ян делал все возможное, чтобы дать ей это. Не сказать, что он не добился определенного успеха. Если сравнивать то, что было, и как стало теперь, то можно сказать, что прогресс на лицо. Но это если не принимать в расчет, что он хотел большего.

Иногда Яну казалось, что он какой-то извращенец. Он хотел беременную женщину, которая все еще немного его побаивалась. Но было бы еще более странным, если бы Ян не хотел Линду. Она была красивой. Особенно теперь, когда болезненная худоба прошла. Она все еще была хрупкой, но уже не изможденной. Но особенно она была красива в тот момент, когда улыбалась. А это случалось все чаще. Теперь из ее глаз почти исчезло затравленное выражение. Да и чистый страх больше не появлялся. А вот улыбка очень часто появлялась на ее лице. И если она была обращена к детям, то Ян испытывал болезненную нежность. А когда Линда улыбалась ему, то он желал ее каждой клеточкой своего тела.

Это была особенная улыбка. Уголки ее губ едва ли приподнимались, но что-то менялось в ее лице. А может быть, все дело было в глазах. Их темная глубина, когда Линда улыбалась ему, наполнялась светом, смягчая их выражение. Это длилось недолго, но было так значимо. И Ян боялся все испортить. Действовал так медленно и осторожно, как только мог. За весь прошедший месяц он ни разу ее не поцеловал. И иногда ему казалось, что не выдержит больше ни минуты. И как только увидит, вопьется в ее губы поцелуем, утоляя в себе потребность. Но как только видел ее доверчивый взгляд, ее улыбку, то заталкивал свои инстинкты куда подальше. Он подождет. Столько сколько нужно. Ведь не менее важным, чем поцелуй, была возможность ее обнимать.

Она позволяла ему себя обнимать. Первую неделю она лишь принимала его объятия. Замирала в его руках, и казалось, почти не дышала. Но в последние дни она порой сама тянулась к нему. Ян видел, что порой она и сама этого не замечает. Как немного наклоняется в его сторону, когда он садиться или встает рядом с ней. Совсем чуть-чуть, но этого достаточно. Ян рад был дать свои объятия. И она прижималась к нему, тихонько вздыхая. А он наслаждался ощущением ее тела в своих руках.

Ян боялся нарушить то равновесие, что установилось между ними. Понимая, что для большего нужно время. И просто, как мог, заботился о ней.

Но у него была отдушина. Дети. Впервые за много лет, он чувствовал себя счастливым. И не понимал, как мог жить без этих малышей. Иногда ему становилось страшно, от мысли, что их могло не случится в его постылой жизни. Но они случились, и он с жадностью брал от них то, что они готовы были отдать. А отдавали они так много и так бескорыстно, что Ян готов был кричать от восторга. С каждым днем они проникали в него все больше и больше. А они принимали его. Они не жалели для него ни объятий, ни улыбок ни поцелуев. Они рисовали для него картинки, заваливали вопросами, и позволяли смазывать их содранные коленки, стараясь быть аккуратным, но, как правило, заливал зеленкой все вокруг, а потом дул на ранку, чтобы облегчить боль. Он научил Курта кататься на велосипеде, которого у него никогда не было. И обещал научить малышек. Но когда дело дошло и до них, то в отличие от сестры, Сара испугалась.

Она была робкая малышка, застенчивая и нерешительная. Она была так похожа на мать.

Тогда Ян подарил ей вместо велосипеда самокат. И Сара подолгу каталась на нем, мыла каждый вечер от пыли, чтобы он блестел как новенький.

Линда плакала в тот вечер, когда Ян принес Саре самокат. Он вошел в дом, оставив детей с Саймоном, чтобы помочь Линде с ужином и застал ее врасплох. Она сидела на стуле, возле кухонного стола и плакала. Заметив Яна, она не отвернулась и не попыталась скрыть слезы, как часто бывало. Просто смотрела на него и позволяла соленым ручейкам бежать по щекам. Ян подошел и поднял ее со стула, прижал к себе.

– Спасибо. – тихо сказала она, вытирая слезы о его рубашку.

– Не благодари. Это и для меня.

– Я не знаю, как благодарить тебя за все это, что я могу…

– Просто верь мне…

Он не знал, показалось ли ему или нет. Но когда Линда, привстав на цыпочки, обняла его за шею, то прежде чем уткнуться лицом в его плечо она коснулась губами его щеки. Она его поцеловала. Вот так невинно и немного по-детски. Но если бы кто-то мог только представить, как потряс и ошеломил Яна этот поцелуй. Его сердце зашлось на вдохе, а грудь сдавило так, словно он столкнулся с каменной плитой.

Он позволил Линде прятаться на его плече всего минуту, а потом отстранился, обхватил ее лицо ладонями и заставил посмотреть на него. Он готов был поцеловать ее в тот момент. И она позволила бы ему. Она прикрыла глаза, задышала немного чаще. Он медленно стал наклоняться, не веря, что это случиться.

Но в следующую секунду он услышал, как Дора зовет его с улицы. И все, что он позволил себе, только погладить большими пальцами мокрые от слез щеки Линды. А потом вышел на улицу.

Он решил, что подождет, когда дети поужинают и отправятся спать.

* * *

В доме было так тихо, что Линда отчетливо слышала тихое постукивание клавиатуры ноутбука, за которым работал Ян. Ей нравилось смотреть на него в этот момент. И в то же время это рождало какую-то настороженность. Потому что Ян Ривз становился не похож сам на себя. Но тут же возникала мысль, что возможно он именно такой. Спокойный и собранный, сосредоточенный. По сути, Линда ничего о нем не знала. Когда они встретились, то она с легкостью определила его как пьяницу. Да и что она могла подумать, если во время их первых, не совсем приятных встреч, он всегда был в той или иной степени пьян. Но теперь она с каждым днем убеждалась, что совершенно ошибалась. Он прекрасно вписывался в этот маленький захолустный городок с его размеренным полусонным течением жизни. С устоявшимся укладом. И даже в ее маленьком домишке, со всей этой убогой мебелью и с минимумом удобств Ян не казался чем-то чужеродным. И все же он был другим. Особенно теперь, когда перестал пить и взял заботу о ней и ее детях на себя. В этом мужчине появилось что-то властное, но что удивительно совершенно не пугающее.

Он теперь не работал на ферме, а подолгу сидел за компьютером или говорил по телефону. И когда обрывки этих разговоров доносились до ее ушей, то приводили Линду в смятение. Его тон, голос, порой непонятные термины, которые Ян употреблял, явно говорили о том, что Ян не был простым рабочим на ферме. Она легко могла представить его в каком-нибудь кабинете, в костюме, а не на ее крохотной кухоньке, в неизменной белой майке и распахнутой рубашке.

И это от чего-то тревожило ее. Она не хотела ничего другого. Слишком дорого досталось то, что было сейчас. Спокойные, счастливые дети, не пугающиеся каждого шороха. Все чаще и чаще шалившие, открыто смеющиеся. Даже Саймон не смотря на свою угрюмость, кажется, немного оттаял. Стал более спокойным. И Линда вздыхала с облегчением, когда все реже стала видеть в его глазах ожесточенность и ненависть к отцу. И еще Ян. Непостижимый мужчина, подаривший ей все это. Зачастую она просто не верила, что такое могло случится. Как могла она так быстро привязаться и довериться мужчине, которого совершенно не знала еще недавно. Как могла ощущать все то, что заставляло ее дыхание замирать, а сердце биться с удвоенной силой, стоило только Яну посмотреть на нее одним из тех его тяжелых темных взглядов. И страх был тут совсем не причем.

И с каждым днем ей все больше хотелось быть к нему ближе. Она и боялась и желала, чтобы он обнял ее крепче. И даже самой себе она запрещала вспоминать о его поцелуе. Линда не понимала, почему он больше даже не пытается ее поцеловать. А потом с непонятной грустью осознавала, что ей нечем привлечь этого мужчину. Она тощая и плохо одета. Но самое главное – она беременна. Кто захочет беременную женщину. Но это было и к лучшему. И все же эти мысли не давали ей покоя.

И настал такой момент, когда чувства переполнили ее. Линда уже почти решилась сама поцеловать Яна. Коснуться его губ своими, почувствовать их теплое твердое прикосновение, как тогда, на его крыльце. Но потом струсила. Испугалась собственных мыслей и желаний, и все на что оказалась способной это скользнуть губами по его щеке и молиться, чтобы Ян ничего не понял и не заметил.

Но его взгляд сказал ей о том, что он все почувствовал. Ей бы испугаться того огня, что разгорелся в его взгляде. А она наоборот замерла в ожидании. А потом долго не могла успокоить собственное сердце, когда он вышел за дверь.

– Линда, иди сюда.

Линда вздрогнула, словно очнувшись, и только теперь поняла, что как дурочка смотрит на него, позабыв о том, что зашивала платьице Сары, пока Ян работал. А теперь он смотрел на нее, протянув к ней руку, приглашая ее присоединиться к нему на диване.

И она пошла не задумываясь. Еще недавно она бы ощутила, как неприятный холодок ползет по спине, а страх затмевает разум липкой пеленой. А сейчас только сердце на секунду сбилось и продолжило свой ритм. И тепло. Непривычное, но приятное тепло охватывало тело с каждым шагом. Линда присела рядом, почти касаясь ноги Яна своим бедром. Он, как делал в последнее время постоянно, словно угадав ее желание, приобнял за плечи и притянул к себе ближе, позволяя впитывать его силу и надежность.

– Как ты? Устала? – спросил он.

– Немного. Но это приятная усталость. Хорошо, что мне разрешили встать с постели.

– С условием, что ты не станешь переутомляться. – напомнил он.

– Я всего лишь приготовила вам ужин. Мне хочется заботиться о детях и о…

Она замолчала, чуть не сказав то, что было на уме. В последнее время она стала неосмотрительной. Теряла бдительность, и иногда готова была ляпнуть все, что в голову взбредет. Раньше это ей стоило слишком дорого. И она научилась тщательно взвешивать то, что говорила.

Но было поздно, Ян все равно понял все. Он отстранился от нее, обхватил ее лицо теплыми шершавыми ладонями, и заглянул в глаза.

– Обо мне? – напрямую спросил он. – Ты хотела бы заботиться обо мне?

Линда могла бы уйти от ответа. Но не смогла. Ян смотрел на нее по-другому. Словно это не он все это время давал им надежность, заботился о них, обустраивал их дом. И вовсе не он непостижимым образом завоевал доверие детей, давая им возможность радоваться, и открыто наслаждаться детством. Буд-то это она сделала так много, что не хватит и жизни, чтобы расплатиться.

Линда не смогла ответить словами, все еще не чувствуя в себе такой смелости, но кивнула и закрыла глаза.

– Посмотри, Линда. Посмотри на меня.

Она подчинилась. И увидела все по его лицу. И то, что ошибалась, когда думала, что не привлекает его. И еще поняла, что сейчас он ее поцелует. Все смешалось в ее голове. Она и хотела этого и волновалась. Под его пристальным взглядом, Линда облизала губы и увидела, как дрожь прошла по его лицу. Как вспыхнули его глаза. Ян медленно, так медленно приближался, что она вцепилась в его плечи пальцами, не торопя, но и не останавливая. А потом он ее поцеловал. Как тогда, на своем крыльце. Именно так, как она хотела. Сначала медленно и осторожно. И постепенно усиливая нажим. Ян одной рукой обхватил ее талию и придвинул к себе ближе, а другую руку положил ей на затылок. Согревая и едва заметно поглаживая кожу на шее. А уже в следующее мгновение Линда почувствовала, как его язык раздвигает ее губы, и она открылась, принимая и позволяя. Что творилось с ней, Линда не понимала. Сердце заколотилось, как от страха, но она не боялась. Только все сильнее цеплялась пальцами за плечи Яна, ища поддержки. И он все понимал. Он держал ее крепко, но не причинял боли. И целовал, то напористо и сильно, то ненадолго отступая, когда чувствовал, что слишком спешит. А Линда теряла голову, теряла время и сознание. Она не помнила, что так бывает. Что можно столько чувствовать, от поцелуя. А знала ли она вообще?

Стало горько от того, что она не знала, как бывает горячо и сладко от поцелуя. И голова шла кругом, только от ощущения поглаживания на шее. И что можно не бояться силы, которая была в ругах этого мужчины, и не сжиматься в ужасе, от прикосновения этих рук. Было слишком много, и горечи и сладости, и, переполнив ее до краев, эта смесь выплеснулась наружу тихим всхлипом. Ему в губы, влажным вздохом.

Ян замер на мгновение, а потом поднял голову и посмотрел в ее глаза. Линда потянулась к нему, пока не готовая вернуться в реальность, не желавшая показывать Яну свое смятение, и прижалась лицом к груди мужчины. Там билось его сердце, повторяя бешеный ритм ее собственного. Она всем телом ощутила его тяжелый вздох, когда он прижал ее к себе, давая ей такие желанные объятия.

– Я напугал тебя?

– Нет! Нет. Я не думала, я просто… Я не знала, что… Что так… бывает…

Она больше ничего не сказала, только потерлась щекой о его рубашку, пахнувшую хвойным мылом и мужчиной. А Ян молчал несколько минут.

– Он был с тобой жесток все время?

Линда похолодела. С сожалением ощутила, как остатки тепла и надежности покидают ее тело и разум. Она попыталась выпрямиться, почти испытывая физическую боль, от того, что лишается его объятий. И Ян позволил. Он разжал руки, давая ей пространство. Линда выпрямилась и нервно поправила юбку на коленях. Попыталась пригладить волосы.

Ян не выключил ноутбук, и теперь Линда невидящим взглядом смотрела в светящийся монитор, пытаясь взять себя в руки.

– Линда.

Она подскочила с дивана и отступила на несколько шагов. Прекрасно понимая, что ведет себя как идиотка, не могла ничего поделать с этим.

– Хочешь чаю? Я выпила бы чашечку. Тебе налить? Хочешь? – быстро проговорила она, даже сама слыша, что почти умоляет его.

А Ян только несколько секунд смотрел на нее с пониманием и сожалением, а потом кивнул.

– Давай. Хорошо, Линда. Сделай нам чай.

Она чувствовала его взгляд все то время, пока заваривала никому не нужный сейчас чай. И сожалела о том, как все закончилось. Она могла бы просто ответить «да» на его вопрос. Вот и все. И откуда-то знала, что этого было бы достаточно. Ян не стал бы настаивать на подробностях. А сама она не может, просто не может рассказать ему. Еще недавно Ян сказал ей, что она сильная и смелая. Но как он будет думать о ней, когда узнает, как она жила последние пять лет. Будет ли по-прежнему считать ее храброй. Вряд ли. Ей и так было нечего предложить ему взамен на то, что он готов был дать.

Линда поставила на столик перед Яном чашку с чаем и сама присела рядом. Но уже не так, как раньше, а стараясь, чтобы их тела не соприкасались. Молчание повисло между ними, заставляя Линду чувствовать себя виноватой.

– Линда. – Ян протянул руку и забрал чашку из ее трясущихся рук. – Ты можешь обжечься.

Он отставил ее чашку, к своей же он даже не притронулся. Ян снова позвал ее по имени, и Линда посмотрела на него. Она просто надеялась, что найдет в себе смелости ответить, если он спросит еще раз. Но, не смотря на намерение быть честной, непроизвольно покосилась в сторону лестницы, словно ища пути к отступлению. Она знала, что Ян все понял, но не сказал ничего.

Просто снова обнял ее, едва не заставив Линду расплакаться.

– Мы не будем говорить об этом, если ты не хочешь. – тихо сказал он. – Расскажешь, когда будешь готова.

– Ян…

– На самом деле, я хотел спросить тебя о другом. – он усмехнулся, когда она снова напряглась в его руках. – Не нервничай. Я просто хотел бы завтра поехать с вами в город. Отвезем детей в магазин. Уже осень и на улице похолодало. А у детей, и у тебя нет теплых вещей.

Линда зажмурилась. Стыд. Жгучий горький стыд затопил ее. Ян был прав. Она и сама это знала. Еще два дня назад она вновь пересчитала свои скудные накопления, хранившиеся в жестяной банке, вместе с деньгами и банковской картой Яна. Она не стала бы использовать те деньги, которые он ей тогда дал. А ее средств хватило бы от силы на одежду для кого-то одного. Это в очередной раз показало, какая она безнадежная мать. А если бы еще и Саймон не подрабатывал на ферме, получая хоть какие-то деньги, тогда пришлось бы покупать одежду и для него. А ведь ему надо закончить школу. Он и так пропустил целый год, когда оставлять Линду одну с детьми стало совсем невыносимо для него. Но он не может просто забыть о школе. Саймон должен учиться, чтобы иметь будущее. Но он и слышать об этом не желал. И с каждым днем все отдалялся от нее, заставляя сердце Линды кровоточить. Но и винить его в этом она не могла.

– Линда, не надо. – услышала она голос Яна. – Это не проблема. Мы купим все, что нужно. Ты не должна, ни о чем, беспокоится. – Он погладил ее по пылающим щекам. Провел пальцем по губам. – Позволь мне побеспокоиться об этом.

– Но…

– Мы же уже все решили. Я забочусь о вас. Поверь, для меня купить детям теплые вещи ничего не стоит. А вот знать, что они не мерзнут, значит очень много.

– Но откуда у тебя…

Он ждал, когда она спросит. Может ей и показалось, но он даже хотел этого. Но Линда только еще больше смутилась. Ян покачал головой.

– Я объясню тебе немного позже. Поверь, я могу позволить себе заботиться о вас. О тебе, Линда. Завтра поедем и купим все необходимое. Хорошо? Просто забудь обо всем на один день. Пусть дети порадуются. И тебе надо отвлечься.

– Хорошо.

* * *

И у нее получилось. Получилось ненадолго практически забыть обо всем. И просто наслаждаться искренней радостью детей. Даже Курт был непривычно подвижен и весел. И Линда со щемящей болью подумала, что ни Курт, ни Сара с Дорой, ни разу еще не были в таком магазине. Пусть и не очень большой, но все же торговый центр, произвел на детей большое впечатление. А большое скопление людей только поначалу насторожило их. Но потом они увлеклись рассматриванием витрин с игрушками, пока Линда выбирала для них одежду. Их практически невозможно было угомонить, чтобы хоть что-то примерить. Порой Линда с беспокойством поглядывала на Яна, волнуясь из-за того, что поход по магазину затягивается. Но он только мягко, но настойчиво помогал с примеркой, урезонивая расшалившихся малышей.

И она не узнавала своих детей. Как недавно они боялись даже простого прохожего, сжимались от громких звуков. И прятались за ее спину, стоило хоть кому-то подойти к ним слишком близко. А сейчас Дора с интересом перебирала заколочки и бантики в большой коробке, с надписью «распродажа». А Сара любовалась на себя в большое зеркало, рассматривая яркие пуговицы на ее новом осеннем пальто. И как маленькая леди позволяла Курту держать ее новую голубую сумочку.

Если бы Ян мог представить себе, что значит для нее каждая улыбка и счастливый взгляд детей. Но глядя на него, Линда откуда-то знала, что он прекрасно ее понимает. Потому что он смотрел на радость ее детей с таким удовольствием, словно это были его собственные дети. Этот день мог стать одним из самых счастливых. Но настал момент, когда Линда вернулась в свою мрачную реальность. И поняла, что она никогда ее не отпустит.

Линда поняла, как неотвратимо то, что надвигалась на нее, пока Ян шел к ней, неся в руке платье. Проходя мимо детей, он протянул свободную руку и погладил Курта по темным волосам, улыбнулся Саре и кивнул Доре, когда она показала ему выбранный в коробке бантик.

А Линда уже не видела ничего вокруг, только Яна и платье в его руке. Он подошел и протянул ей его.

– Ты ничего не выбрала для себя. – сказал он. – Но в скором времени я хочу тебя познакомить кое с кем. И решил, что тебе понадобится что-то новое. Я не в этом не специалист, так что если не нравится это, то можешь выбрать сама. Что скажешь? Но мне кажется, что это платье тебе пойдет. Примеришь?

Она знала, что этот момент наступит. Рано или поздно ей придется рассказать о муже и о том, как она жила до встречи с Яном. Но понимать это и не пытаться отдалить этот момент не одно и то же.

И меньше всего она хотела, чтобы этот момент настал в торговом центре, когда вокруг столько людей. Когда рядом дети счастливые и довольные новыми игрушками и нарядами, которые для них купил Ян.

Он смотрел на нее без гнева или недовольства. Просто с естественным любопытством. А у нее задрожали руки. И она вцепилась, в мягкую ткать платья, похолодевшими пальцами.

В платье не было ничего особенного. Ян не мог выбрать бы более подходящего для нее. Однотонное, глубокого синего цвета, с юбкой солнце. Ей понравилось оно. Своей простотой, но благородным цветом, придающим ему шик. Вот только длинна его была чуть ниже колена. И она не могла его надеть. Но и ответить на такой простой вопрос Яна «Почему?» она не могла. Горло перехватило, и Линда изо всех сил пыталась выдавить из себя хоть слово.

А потом увидела, что взгляд мужчины изменился. И простое любопытство сменяется беспокойством. И еще чем-то тяжелым и темным. Не гневом. Нет. Линда могла бы за секунду распознать гнев.

В глазах Яна появлялось понимание. Он медленно перевел свой взгляд на ее ноги, скрытые неизменно длинной просторной юбкой, а потом вновь посмотрел на ее лицо. Губы его поджались, а линия скул затвердела. Но он ничего не сказал. Только несколько секунд смотрел на нее. А потом молча забрал предложенное им платье из ее судорожно сжатых рук.

И уже ничего не могло вернуть ей приподнятой настроение, и простую радость от каждой минуты. Линда старалась не встречаться глазами с Яном, от стыда и чувства вины. Впервые за весь день ей были неприятны любопытные взгляды людей. Многие знали Яна и некоторые из них ее, но все они прекрасно слышали о ней и о последних новостях. Кто-то подходил, здоровался, пожимал руку Яну, задавал общепринятые вопросы. Они поздравляли его с женитьбой, а Линда прятала глаза. Он принимал поздравления, благодарил. А Линде казалось, что она обманщица. Самая последняя лгунья.

Она была рада вернуться домой. Девочки, утомленные поездкой уснули сразу, как только поели. А Курт принялся собирать детский конструктор в комнате, которую делил с Саймоном. Линда старалась быть спокойной и просто заниматься повседневными делами. Но все буквально валилось у нее из рук. Понимая, что выглядит законченной истеричкой, она изо всех сил старалась успокоиться, при этом чувствуя не отпускающий ее взгляд Яна.

Линда уже не могла выносить его молчания и немого вопроса в глазах. Но хуже всего было сочувствие и понимание в их выражении. И это не помогало взять себя в руки.

Но Линда забыла, как Ян все время угадывал ее состояние. Вот и теперь он, наверняка увидев, как она издергалась, решил оставить ее одну. Он закрыл ноутбук и, встав, направился к выходу. В этом не было ничего странного. Линда знала, что иногда он выкуривал одну сигарету перед сном, но всегда выходил на улицу, никогда не позволяя себе курить в доме. Но в этот раз, когда Ян подошел к двери, Линде показалось, что вот сейчас этот мужчина выйдет и больше не вернется. Что удержит его в этом доме полном проблем?

Что она сама сделала, чтобы облегчить ему пребывание в нем? Ничего.

Она не думала о том, что будет, если в один день Ян решит, что больше не хочет быть с ними. А теперь на мгновение представила и задохнулась. Еще недавно ей было не по себе, от того, что этот мужчина живет в этом доме, а теперь страх сковал ее от одной только мысли, что Яна в нем не будет.

Сама не ведая, что творит, Линда последовала за ним.