Текст книги "Искупительный грех (СИ)"
Автор книги: Оксана Рум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
– Нет, миссис Рэнди. Мы не однофамильцы. – просто сказал он, не солгав, но позволяя додумать остальное. – У Линды нет страховки, но не беспокойтесь. Я оплачу ее лечение. А теперь я хотел бы узнать, как там она. Вы поможете мне?
Кажется, уважаемая леди потеряла дар речи. Он ее понимал. Во-первых, не трудно догадаться, что она додумала, а Ян не собирался ее разубеждать. А во-вторых мало кто видел его в этом городе таким. У него и не было необходимости быть собой прежним. Теперь она возникла. Он и сам не понимал, почему ему стала так важна Линда, но и сопротивляться желанию сделать для нее все возможное не собирался. Он подумал о двух рыжеволосых малышках, и Курте, оставленных на попечение Саймона. Он знал, что нужен им. Ян никогда не был особо верующим, но сейчас был готов признать, что возможно, эта семья была дана ему, чтобы искупить свой грех.
* * *
Он вошел в палату, испытывая стойкое чувство «дежа-вю». Обстановка, запахи, женщина, лежащая на голубых простынях, рыжие локоны, обрамляющие бледное лицо. И все же, сейчас как никогда он понимал, кто перед ним. И на этот раз ему не придется сообщать плохие новости. Да, не все было в порядке, но Ян слишком хорошо знал, что это не так страшно, когда уже все кончено. Он прошел вглубь палаты и присел на стул, ожидая, когда Линда проснется. Он не мог пропустить этот момент. Он смотрел на нее и едва сдерживался, от желания провести рукой по ее щеке или взять Линду за руку. Но боялся напугать ее или разволновать.
Правда им предстоял разговор, который ее явно растревожит, но теперь выхода не было. Он понимал, что было не честно принимать решения за нее, но надеялся, что все обдумав, Линда поймет, что он поступил правильно. Его не пустили бы к ней, если бы не подумали, что он ее муж. И теперь ему надо было предупредить об этом Линду, до того, как появится доктор. К тому же он боялся, что проснувшись, она не сможет мыслить здраво, и когда ей сообщат, что ее муж ждет в коридоре, она может испугаться. А так у него есть возможность предупредить ее.
Была еще одна причина, по которой им теперь придется изображать супругов. Линду выпишут только в том случае, если за ней будет кому присмотреть в первые две недели, пока прописан постельный режим. А практически все в больнице знали, что у Линды четверо детей и работа, при которой всю смену приходится стоять. Но, как бы там ни было, Ян был уверен, что Линда ни за что не согласится остаться в больнице. Так что он заверил доктора, что позаботится о «жене».
Ян видел вопросы в глазах персонала, но пока не был готов отвечать на них. Спасало лишь то, что его знали, и он ни куда не денется. Да и ситуация была такая, что с подробностями их личной жизни могли подождать.
Ян вздохнул и откинулся на спинку сидения. И пока ждал пробуждения Линды, поражался тому, как круто изменилась его жизнь за такой короткий срок. Еще недавно он был всего лишь пьяницей, а сегодня обзавелся детьми и женой. Абсурдность ситуации была в том, что он не знал даже даты рождения «своих» детей и «жены».
26 глава
Пробуждение было резким. Не было никакого медленного возвращения к реальности. Линда проснулась как от толчка, и глубоко вдохнула открытым ртом, словно выныривая со дна реки. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы все вспомнить и позволить панике завладеть ей.
Кровь… больница… ребенок.
Из-за пересохшего горла всхлип вышел сухим хрипом. А потом она почувствовала, что ее рукИ и лба кто-то коснулся. Она открыла глаза и увидела перед собой знакомое лицо. Светлую щетину, выделяющуюся на загорелом лице, выгоревшие на солнце волосы, кончики которых касались ворота простой рубашки, одетой поверх белой майки. И глаза, зеленые, с темным ободком, и крапинками на радужке. Захотелось, отбросив все благоразумие, потянуться и спрятать лицо в вороте той рубашки, и хоть на минуточку забыть обо всем. Но вместо этого Линда отвернулась, чтобы Ян не увидел все это, не узнал.
Теплая ладонь, до этого неподвижно лежащая на лбу, осторожно погладила ее по голове.
– Линда. Посмотри на меня. – она послушно повернулась. – С твоим ребенком все в порядке. Есть некоторые сложности, но все поправимо. Все будет хорошо. Слышишь? Главное сейчас не волноваться.
Линда слышала. Только не могла сразу воспринимать услышанное. А когда смысл сказанного до нее доходил, она боялась даже дышать. Понимание, что с ребенком все хорошо, боролось с неверием. Она же видела кровь…
– Правда? – словно ребенок переспросила она.
Ян улыбнулся ей напряженно и, кажется устало. И было видно, его что-то тревожит. Линда тут же вспомнила о том, что до того разговора на крыльце он работал на крыше. А потом привез ее в больницу, и теперь сидит с ней. Сколько она спала?
– Правда. – подтвердил он.
Убрав руку с ее головы, Ян запустил свои пальцы в растрепанные пряди и небрежным движением откинул их назад. А Линда, к собственному удивлению, расстроилась, что лишилась тепла его руки на своей коже. Захотелось вернуть его руку обратно. Это было странно, а от того тревожно. Да к тому же, он, наверное, уже пожалел, что связался с ними, слишком много проблем. Скорее всего, ему не терпелось уйти, и от этой мысли Линде стало не по себе.
Но больше того, что Ян уйдет, Линда боялась, что он уйдет, а ее оставит тут. С чего она решила, что данный вопрос в его власти, Линда и понятия не имела, но как маленькая уже готова была умолять мужчину забрать ее домой. А еще она очень волновалась за детей. Они непременно почувствуют, что с ней что-то не так, и испугаются. Она только надеялась, что Саймон что-то придумал и отвлек их от ее такого неожиданного исчезновения.
А, пока что, Линда постаралась прислушаться к собственному самочувствию. Не считая легкой слабости и головокружения, чувствовала она себя вполне нормально. И все же волнение за малыша, которого она едва не потеряла, не отпускало.
– Ян… – позвала она, хотя в этом и не было необходимости, мужчина и так смотрел на нее, не отрываясь.
Позвала, но тут же смутилась. В голову закралась мысль, что он совершенно посторонний, а она собиралась спрашивать его о таких интимных подробностях, как ее беременность и проблемы, связанные с ней. Но в то же время, именно он был рядом, и не колеблясь ни секунды, поднял ее на руки и отнес к машине. Он позаботился о том, чтобы предупредить Саймона, а потом отвез ее в больницу. Совсем не во время вспомнилось, как муж, когда у нее ночью неожиданно начались схватки, и она разбудила его, Райли велел ей разбираться самой, раз ей вздумалось рожать немедленно. А ведь он был ее мужем, отцом девочек, которых она должна была вот-вот родить.
Так может ли Ян Ривз быть посторонним, когда именно он был рядом все это время, пока она училась жить самостоятельно. Ответ был известен, и Линда вздохнула поглубже, чтобы спросить его о том, что так волновало ее.
– Что произошло?
– Не беспокойся. Главное, что теперь все будет в порядке. Врач все объяснит тебе. Но… – к удивлению Линды, Ян, выпустив ее руку, вскочил со стула и прошелся от ее койки до выхода из палаты, а потом вернулся обратно, предварительно плотно прикрыв дверь. Снова сел на стул, но больше не прикасался к Линде. – Послушай. Я не хочу, чтобы ты паниковала. Пойми меня правильно, ладно? Когда я привез тебя сюда, ты почти сразу потеряла сознание, и мне пришлось самому отвечать на вопросы. Когда они спросили о твоей фамилии я… Я не знаю твое настоящее имя, поэтому назвал свое.
Линда не знала, что раньше она почувствовала: облегчение и благодарность, или неясное предчувствие, что это только начало чего-то большего. Потому что мужчина, что сидел перед ней, выглядел неуверенным. Линда никогда не видела его таким. Она давно уже поняла, что при своей уверенности и силе, приходя к ней в дом, Ян старался вести себя осторожно и сдержанно. Этот проницательный человек давно понял, как нужно вести себя в доме с перепуганными малышами. Но даже в те моменты, когда он говорил с Дорой и Сарой, или что-то показывал Курту, Ян Ривз не терял уверенности и спокойствия. А теперь он словно и сам не понимал, что происходит и страшился следующей минуты. Он смотрел на Линду, как на бомбу замедленного действия, не имея понятия, как ее разминировать. Это нервировало и ее саму. Она вцепилась в простынь, которой была накрыта.
– Они не поверили?
– Поверили. – вовсе не радостно сообщил он. – Только, Линда… Какова вероятность того, что мы носим одну и ту же фамилию? И я привез тебя в больницу, а ты… Ты беременна. Они сделали определенные выводы, и я не стал их разубеждать. Линда, подумав, я понял, что так даже лучше. Уверен, когда ты все обдумаешь, то решишь точно так же. Тем более я не шутил, когда говорил, что хочу заботиться о вас. А так это будет еще лучше. Тем более, учитывая условия при которых тебя могут выписать.
– Условия?– с нарастающей паникой прошептала Линда, потому что горло словно перекрыло. – Какие условия?
Ян с беспокойством смотрел на нее, а потом нахмурился. Линда подумала, что возможно он увидел ее состояние. Не желая его сердить, она изо всех сил сжала простынь в руках, пытаясь успокоиться. Но не было ни единого шанса унять бешеное сердцебиение. Все еще не веря в происходящее, Линда сглотнула, надеясь, что Ян не заметит, что ужас подкрался слишком близко.
– Значит, они думают… Извини, я не совсем… Они думают, что мы… Ты и я…
– Что мы муж и жена. – подтвердил Ян очевидное и худшее ее опасение.
В голове словно взорвалась граната, а потом все стихло, оставив после себя монотонный гул, и ощущение легкой контузии. Мир сместился на пару сантиметров, разрушая с таким трудом созданное равновесие. Она чувствовала себя словно утопленница, в последний миг решившая спастись, но слишком поздно оказалось для этой попытки. Вода слишком глубоко засосала, и, успев сделать лишь один глоток воздуха, Линда снова пошла на дно.
– Линда! – возможно, ей только показалось, но, кажется, в голосе мужчины был испуг. – Черт возьми, послушай меня. Линда!
Отстраненно Линда наблюдала, как дверь в палату открылась, и в нее вошел доктор, с порога окидывая присутствующих взглядом. Линда в панике посмотрела на Яна и отчетливо увидела, что тот недоволен таким не своевременным появлением врача. Это она могла понять. А еще она точно знала, что должна делать. Это было знакомым, слишком знакомым. Как трудно было забыть и привыкать жить по другим правилам. Отпустить страх и выработанные инстинкты было гораздо сложнее, чем вспомнить все и вернуться к привычному для себя поведению. Только почему-то, было так больно, что хотелось выть, а еще появилось давящее на грудь ощущение предательства. Муж и жена. Ян Ривз ее муж.
Реальность навалилась и изменила ракурс видения. Линда смотрела на Яна, но теперь видела его совсем иначе. Теперь она видела не проницательные, все понимающие глаза, а твердый определяющий взгляд. Не мужественные черты лица, а сурово сжатые губы, волевой подбородок и жесткую щетину. А еще Линда видела, что мужчина устал, и это была ее вина. А кому как не ей знать, что за провинности приходится дорого платить.
– Миссис Ривз, вы не должны так паниковать, если хотите сохранить ребенка. Ведь муж уже сказал вам, что, не смотря на некоторые проблемы, с ребенком все в порядке? Так что не надо смотреть на меня с таким ужасом. Я доктор Купер. Рад, наконец-то, познакомиться с загадочной красавицей, недавно у нас поселившейся. Здравствуйте миссис Ривз
Дальше доктор объяснил, что у нее есть некоторые проблемы с плацентой, но ничего критического. А при должном соблюдении рекомендаций у нее не меньше шансов доносить ребенка, чем у остальных женщин. Он пропишет ей лекарства и витамины, и отпустит домой только при условии соблюдения постельного режима в течении как минимум двух недель. Потом, по результатам обследования, будет ясно в каком направлении двигаться дальше. Линда кивала, и старалась не вздрагивать, когда доктор называл ее «миссис Ривз». И с облегчением замечала, что Ян этим доволен. Он в своей немногословной, немного грубоватой манере, с которой общался с людьми, за исключением ее детей, заверил доктора, что позаботится о своевременном принятии лекарств и соблюдении всех рекомендаций.
Но еще Линда не могла не заметить, что в этом мужчине что-то изменилось. Трудно было понять, что именно, но почему-то то, как он стоял, чуть снисходительно выслушивая врача и уточняя некоторые детали, то, как рассчитанным движением пожал мужчине руку, и как дал понять, что по всем остальным вопросам переговорит с доктором чуть позже, это не вязалось с тем образом Яна, который Линда знала. Словно одну картинку наложили на другую, и в то время как декорации совпали, то персонажи противоречили друг другу. Потому что впервые Линде показалась нелепой выцветшая рубашка с коротким рукавом, одетая поверх майки. Растрепанные волосы, которые в последние несколько часов расчесывались только пальцами, потертые джинсы и неизменный платок, в данный момент повязанный вокруг запястья.
И было очевидно, что это ощущение было не только у Линды. Врач немного удивленно поглядывал на Яна. И хоть обращался к нему по имени, явно хорошо его зная, все же в какой-то момент стал подозрительно на того поглядывать. Да и вся ситуация была для него любопытной.
Что же, Линда хорошо его понимала. Это станет новостью номер один. Она знала, что будут думать люди. Что она забеременела, и Ян женился на ней. Но слухи и домыслы ее не волновали. В голове билась мысль, что она попала в ловушку, и что совершила ошибку, рассчитывая обосноваться в этом городе. Как она могла подумать, что сможет оставаться в безопасности и обезопасить детей, позволяя не кому-то, а именно мужчине, подобраться так близко к ним. Теперь и она, и ее дети, снова во власти мужчины.
Пока доктор был в палате, Линда старалась вести себя спокойно, отвечать на вопросы и вовремя кивать. Она умела это делать, это было второй ее натурой последние несколько лет. Но как только Ян, заверив, что вернется через пару минут, вышел вместе с доктором за дверь, Линда со стоном ужаса зажмурилась. Ее трясло мелкой дрожью.
Ей было некого винить в случившемся, только себя. Она по-прежнему осталась недалекой, доверчивой дурой. Потребовалось несколько долгих минут, чтобы взять себя в руки. Теперь она больше не могла позволить себе проявлять эмоции или ошибки в поведении. Чтобы выиграть время и все исправить она должна быть идеальной. Она это умела. Наверное, это была единственная вещь, которую она умела делать. Быть идеальной женой.
* * *
Каждый раз, посмотрев на сидящую на соседнем сидении, Линду, Яну хотелось заскрипеть зубами. А еще не мешало бы пару раз приложиться об лобовое стекло, исходя из последних его поступков и принятых решений. Он не знал, просто не представлял, как теперь успокоить Линду. Успокоить? Если не присматриваться, то ее вполне можно было принять за статую, с которой она бы могла посоперничать в спокойствии. Абсолютно застывшее лицо, прямая спина, чинно сложенные на коленях руки. Когда Ян, отвлекаясь от дороги, смотрел на нее, то Линда медленно поворачивалась к нему и улыбалась. Очень показательно. От этой ее улыбки у него дергался глаз, а еще ломило в затылке. А он не знал, с какого бока подступиться к Линде, чтобы хоть как-то исправить ситуацию.
Он едва выдержал разговор с врачом, видя, в каком шоке находится Линда. Он постарался как можно скорее уладить все вопросы, чтобы вернуться в палату и успокоить девушку, но вернувшись, он понял, что опоздал. Вернее стадия паники прошла, а ту, которая наступила, он даже определить не мог. Она сидела вот точно так же, как теперь, и улыбалась ему. А на его вопрос о самочувствие и готова ли она ехать домой, каким-то чересчур спокойным голосом заверила его, что чувствует себя хорошо и готова ехать. И всю дорогу вела себя просто идеально. Отвечала на его вопросы, улыбалась, даже прикосновений его не избегала, лишь на несколько мгновений задерживала дыхание, а потом расслаблялась, когда Ян помогал ей выйти из больницы и усаживал в машину.
Желание выругаться вслух все нарастало. Некого было винить в таком ее состоянии, кроме как себя. Он же уверял ее, что они не станут спешить. Что даст ей возможность привыкнуть, что никаких кардинальных изменений не будет. Отлично это у него получилось, ничего не скажешь. Ян понимал, что им надо поговорить, он мог бы попытаться успокоить ее, привести разумные доводы, но решил пока дать ей время прийти в себя. Надеясь на то, что оказавшись дома, в окружении детей Линда почувствует себя лучше и ей будет не так трудно свыкнуться с мыслью, что в ее доме поселится мужчина. По крайней мере, на две недели, и только днем, а ночевать он будет у себя.
Ян сейчас не был уверен в правильности собственных действий, ступая, словно по минному полю. И дело было не в том, что он испугался той ответственности, которую взвалил на себя, он был в какой-то степени рад этому, лишь бы не та пустота и глухота, которая поглощала его с каждым днем все сильнее. Но вот хорошо ли это для Линды и ее детей он не был теперь уверен.
Затормозив возле дорожки, ведущей к дому, Ян повернулся к Линде.
– Подожди, не выходи сама. Я помогу тебе. – сказал он.
Но едва успел выйти из машины, как на крыльце дома появился Саймон, а за ним нетерпеливо выбежали Курт и девочки. Увидев кто приехал, они побежали к Яну, даже не смотря на то, что были босиком. Он погладил их по пушистым рыжим кудряшкам, и по-взрослому пожал протянутую ручонку подоспевшему Курту.
– Я привез вашу маму. – надеясь порадовать их этой новостью, сообщил Ян, и оглянулся назад.
Признаться, он не рассчитывал, что Линда его послушала и осталась в машине, он прекрасно знал, что значат для нее дети. Но к его изумлению она так и сидела, прямая как палка, и только огромные глазищи и дрожащие губы, казалось, были живыми на ее лице. От чувства собственной бесполезности и непонимания происходящего Ян начинал злиться.
– Подождите минуточку, я помогу вашей маме выйти. – сказал он и обошел машину.
Открыл дверцу и подал руку Линде.
– Все хорошо? – спросил он, беря ее за руку и удивляясь, какая та холодная.
– Да, спасибо. – все таким же ровным тоном ответила Линда и украдкой бросила взгляд на детей.
Ян видел, как отчаянно ей хочется к ним, и не понимал, почему она умоляюще смотрит на него, словно спрашивая разрешения, вместо того, чтобы как обычно бросится к ним. И только в этот момент весь ужас происходящего дошел до него. Сразу стало понятным ее странное поведение. Ян с трудом сглотнул, ощущая горечь во рту, а внутренности обожгло, словно он глотнул стакан виски одним махом. От искушения хорошенько встряхнуть Линду зудели пальцы. Но зная, что именно этого она и ждет, становилось еще хуже. Все что мог сделать Ян в данный момент, так это позволить ей поздороваться с детьми.
А минутой позже, он впервые за целый день, смог вдохнуть с облегчением. Потому что стоило Линде подойти к детям, как она словно ожила, целуя их и обнимая. Сара и Дора привычно стали жаловаться на незначительные проступки друг друга, на что Линда снисходительно улыбалась и в шутку журила их. Курт же, то и дело протягивал руку и касался волос и лица Линды, а она ловила его ладошку и целовала маленькие пальчики. Ян посмотрел на хмурого Саймона, так и стоящего на крыльце. Ян понятия не имел, как парень воспримет новые обстоятельства и, думая об этом, чувствовал себя смертельно усталым.
27 глава
Ян не мог на них насмотреться. На Линду, помогающую Саре и Доре что-то рисовать, на Курта и Саймона, которых, как самых главных мужчин отправили приготовить чай на кухню. Не смотря на то, что все вели себя довольно тихо, в доме не смолкали голоса, наполняя пространство приятными звуками детской речи, мягких поощрений Линды, скупых и спокойных указаний Саймона. А ноздри наполнял сладкий аромат смешанных запахов детского шампуня, фломастеров и заваривающегося чая.
Ян сидел на ступеньке лестницы, наблюдая за Линдой и детьми и его вовсе не обижало, что о нем словно забыли. Он поднялся наверх, чтобы расстелить постель для Линды и немного задержался, словно что-то диковинное рассматривая ее спальню, которую она делила с малышками. А когда спустился, то от царившей в гостиной тихой уютной атмосферы у него сжалось горло, и он просто опустился на ступеньку, посередине лестницы. Он знал, что и Линда и дети заметили, что он вернулся, но спокойно продолжали заниматься своими делами. Только иногда, кто-то из детей, бросив на него взгляд, улыбался. И это было потрясающим ощущением. Потому что он только что понял, что стал для них своим. Они уже не видели ничего особенного в том, что он находился в их доме, словно его присутствие было естественным. Они его нисколько не боялись.
Ян вспомнил, как жил еще пару месяцев назад. И стало неприятно даже от мысли, что вот этой семьи, особенной, пережившей многое, могло бы не случиться в его жизни. И поэтому он продолжать сидеть на лестнице и смотреть на них. Он покачал головой, когда Саймон вопросительно посмотрел на него, предлагая чай, разлитый в разномастные чашки и поставленный на край стола, отказываясь.
Ян еще какое-то время смаковал эти минуты, но вскоре заметил, что Линда устала. Он слишком забылся в этой медленной безмятежности и потерял бдительность. Он совсем забыл, что Линде строго прописан постельный режим и только с этим условием ее так скоро отпустили из больницы. Он понимал, что сейчас разрушит эту семейную идиллию, но был уверен, что это правильно в данных обстоятельствах. Он встал и подошел к дивану, на котором расположились Линда и девочки. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом, в котором тут же появилась тревога.
– Линда, тебе пора лечь. Ты же знаешь…
Он не успел договорить, как она слегка побледнела. А потом кивнула и, поцеловав дочек в макушки, встала. Напряженная, но до ужаса покорная. Ян неосознанно отступил на пару шагов, то ли потрясенный ее видом, то ли давая ей понять, что не собирается обижать ее. Он не знал, что Линда там снова навыдумывала, но она сама выдала свои мысли. Обхватив себя руками, она в панике посмотрела в сторону лестницы, а потом снова на Яна. Было неприятно от того, что она думает о нем таким образом. И все же не мог винить ее за это. Ян пристально посмотрел на нее и покачал головой.
– Саймон – не отводя глаз от Линды, позвал Ян. – Проследи, чтобы Линда легла. Это предписание врача. А мне надо вернуться домой.
Линда явно такого не ожидала. Она растерянно моргнула, а потом покраснела. Наверное, никто так не умеет краснеть, как рыжие. Заливаться густым, от макушки до пяток румянцем, делая многочисленные веснушки еще ярче и отчетливее.
– Домой? – переспросила она. – Но я думала, думала, что ты…
– Останусь у вас? Правильно думала. – подтвердил Ян. – Я вернусь, только позже. Надо покормить Бродягу и съездить в ресторан к Полли. Чай – это, конечно, хорошо. Но на ужин надо привезти что-то посущественнее. Готовить я не умею, а бутерброды для малышей вряд ли подойдут. А тебе сейчас не стоит стоять у плиты. Так что, сегодня поедим что-нибудь из ресторанного меню.
Не позволив Линде возразить, Ян подхватил со спинки дивана свой платок и ловко повязал его на голову.
– Пока малышки. – подмигнул он Доре и Саре, внимательно прислушивающимся к их разговору. Потом потрепал по волосам Курта, когда тот подбежал открыть для него дверь.
И прежде чем переступить порог, обернулся к Линде. Она следила за ним взглядом, полным самых разных эмоций. От элементарного облегчения, до непонятного пока и ей самой сожаления. И потом, когда Ян садился в свой старенький «бронко», и когда ехал к дому, не мог понять, с каких пор стал так хорошо понимать Линду, когда даже свою жену так не понимал.
***
Он устал. Давно Ян не испытывал такого искушения просто упасть на потрепанный диван и заснуть. Причем, абсолютно трезвым. Но необходимость позаботиться об ужине для детей, удостовериться в том, что Линда не нарушила указания врача и действительно легла в постель, была сильнее. Ян понимал, что первые дни в роли мужа Линды будут тяжелыми. Она должна привыкнуть к тому, что он рядом, заботиться о ней и детях. Но самым главным было убедить ее, что он не представляет для них опасности. То время, что Ян уже провел в их доме, не смогли избавить Линду от опасений. Да он и сам понимал, что так легко это не сделать, и потребуется еще больше времени, чтобы она успокоилась и доверилась ему.
И вновь сомнения стали пробиваться в его усталый разум. Правильно ли он поступил, назвавшись мужем Линды. Не усугубит ли состояние Линды и ребенка, которого она носит, постоянное напряжение и волнение, которое она испытывает от его близости. Возможно, если он оставит Линду в покое, она успокоится и как следствие ее физическое состояние тоже придет в норму.
Но потом тут же пришла мысль о том, что тогда Линде придется справляться в одиночку. Снова выйти на работу, проводить по восемь часов на ногах, потом заниматься бесконечными домашними делами и приглядывать за тремя маленькими детьми. Конечно, был еще Саймон. Но он и так помогал по мере своих сил, да к тому же еще работал, что было даже больше, чем можно было ожидать от подростка.
Ян насыпал сухого корма Бродяге, с каким-то удивлением впервые отмечая, что тот уже не выглядит таким облезлым и страшным, как прежде. Конечно, отсутствующий глаз уже не вернешь, но вот то, что шерсть его стала гуще, было видно. Да и откормленные бока свидетельствовали о том, что с тех пор, как он прибился к Яну, жизнь пса стала значительно лучше.
А потом Ян подумал о себе. И странным образом Бродяга напомнил ему о том, как изменилась его собственная жизнь с тех пор, как в ней появилась Линда с детьми. Кем он был до этого? Никем. Жалким алкоголиком, потерявшим себя и свою жизнь, не видящим ни сегодня, ни завтра. Практически весь город пытался привести его в чувство, но все попытки были бесполезны. К жизни его вернули две малышки с рыжими кудряшками, один молчаливый мальчик с умными синими глазами, угрюмый, но ответственный подросток, и перепуганная женщина, готовая не смотря ни на что защищать своих детей.
Так чем он может расплатиться с ними за это? И сможет ли когда-нибудь? Он мог бы сделать для них очень много. Им нужен надежный дом? Он даст им его. Безопасность? Он все сделает для того, чтобы больше никто не посмел причинить им вред. Финансовая стабильность? На его банковских счетах достаточно денег, чтобы у Линды и детей было все самое лучшее. Он может дать им так много. Он до безумия хотел бы дать им все это. Только бы она позволила. Маленькая женщина с темными огромными глазами, слабая и сильная одновременно, смелая и пугливая, открытая в один момент и замкнутая в другой, красивая. Желанная.
***
Вернуться получилось не так быстро, как он рассчитывал. Пришлось сначала заехать в банк и обналичить чек, чтобы иметь наличные. В этом небольшом городке не везде можно было расплатиться банковской картой, которая впервые за все время пребывания здесь Яна, покинула небольшую дорожную сумку, с которой он приехал в город. Затем потратил почти сорок минут на звонок брату, разговор с которым был не из легких. Майк готов был выехать немедленно, как только Ян сообщил, что возвращается к делам фирмы, правда, только дистанционно и частично. Но готов работать с документами и со всеми делами, которые не требуют личного присутствия. Брат был действительно этому рад, и хотел все обговорить как можно скорее, но Ян убедил его подождать их запланированной через три недели встречи. Оставалось только заехать в ресторан, но и там его ждала задержка в лице Полли Дойл. Пришлось доходчиво объяснять Полли Дойл почему все важные новости, которые, по ее мнению, и ее касаются, она узнает последней. И только потом она лично собрала им пакеты с едой, и еще немного дуясь, взяла деньги. Но Полли Дойл была бы не сама собой, если бы не проявила удивительную осведомленность, и напрямую не поинтересовалась, откуда у Яна деньги, если он в последнее время, практически не появляется на ферме. Что же, эта женщина заслуживала объяснений, правда Ян ограничился минимум информацией, просто сказав, что теперь вряд ли вернется к работе на конюшнях.
Помолчав с минуту, не переставая смотреть на Яна своим проницательным взглядом, она облегченно вздохнула. И со словами «Вот и хорошо, вот и отлично» величественно удалилась в свой кабинет, даже не попрощавшись. И Ян сам не мог бы объяснить себе, откуда знает, что Полли Дойл очень рада сложившимся обстоятельствам. И это не смотря на то, что она фактически потеряла работника в лице Линды.
К тому времени как он вернулся было самое время садиться ужинать. Дети были рады его возвращению, постоянно путались у него под ногами, больше мешая, чем помогая с сервировкой ужина, но и в этом была какая-то особенная радость, которой Ян не испытывал раньше. Он пока не решался, да и не хотел одергивать детей, позволяя им баловаться. А вот Саймон спокойно пресекал чрезмерное баловство сестер, и даже пару раз одергивал Курта, что случалось крайне редко, ведь ребенка послушнее Ян еще не встречал.
Ян не спрашивал, но по отсутствию Линды в гостиной было ясно, что она наверху. Да и Сайман явно был не расположен к разговору. Паренек настороженно посматривал на него, и впервые с момента их знакомства Ян видел, что Саймон злиться на него. Хотя, Ян был достаточно понятлив, чтобы безошибочно угадать истинную причину такой перемены в Саймоне. Об этом Ян догадался давно, просто не было необходимости заострять на этом внимание. А вот теперь ввиду новых обстоятельств такая необходимость возникла.
Ревность. Для влюбленного подростка острое, болезненное чувство.
Не было ничего особенного в том, что Саймон немного влюблен в свою мачеху. Кто-то влюбляется в учительницу, в красивую подругу старшей сестры. Судя по всему, в жизни Саймона было не так и много достойных объектов для первой влюбленности подростка. А Линда, красивая, хрупкая, нежная, с ее самоотверженной любовью к своим детям, прекрасно подходила. Так что и настороженность Саймона к Яну была вполне объяснима. Но так же Ян знал, что лучше этот вопрос уладить как можно раньше, чем ждать взрыва.
Но пока поговорить с пареньком так и не получилось. Дети уговорили его выйти на улицу и поиграть. Идея была действительно хорошая, дождя не было, и погода к вечеру наладилась. К огромному удивлению Яна, прежде чем согласиться, Саймон посмотрел на него, словно спрашивая разрешения. Что же, Линда явно уже поговорила с Саймоном и объяснила ему ситуацию.
Ян помог Саре обуться, пока Дора сама возилась со своими сандаликами, еще умудряясь при этом поучать Курта, как правильно спускаться с крыльца, чем развеселила Яна. Насколько он смог уже убедиться, сама она никогда не держалась за перила, рискуя скатиться с лестницы кубарем. Провожая взглядом детвору, Ян не мог решить будет ли правильным подняться к Линде наверх и отнести ужин. Или лучше дождаться Саймона. Так и не приняв решения, он решил помыть посуду. Но ее было не так уж и много, учитывая, что половина еды была в коробках. Наведя порядок на кухне, Ян все же взял порцию для Линды и поднялся на второй этаж.
