Текст книги "Искупительный грех (СИ)"
Автор книги: Оксана Рум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
21 глава
Впервые за очень долгое время Линда чувствовала себя в безопасности. Не сказать, что она не волновалась. Было много того, из-за чего она могла бы переживать, но сейчас, сидя на, теперь уже новеньком, крыльце, Линда позволила себе немного расслабиться. Она чувствовала, как вечернее солнце греет ее плечи, легкий теплый ветерок, хоть и не приносил облегчения от жары, но приятно ласкал разгоряченную кожу. Линда знала, что веснушек станет гораздо больше после таких солнечных ванн, но ее это нисколько не волновало.
Надо было встать, и помыть стаканы из-под холодного чая с лимоном, который она вынесла, чтобы утолить жажду детей, игравших на лужайке, и напоить Яна с Саймоном, усердно пилившим рейки, для лестничных перил. Но она продолжала сидеть и смотреть на детей. Как давно она не наслаждалась их беззаботным смехом, и не видела, чтобы они так свободно играли.
Сара дремала на покрывале, расстеленном прямо на траве, утомленная играми. Линда вынесла большой, во многих местах, прохудившийся зонт, который она нашла на чердаке, и Ян воткнул его возле Сары, чтобы оградить от палящего солнца. Дора и Курт играли, строя домики из ненужных деревяшек, оставшихся от ремонтных работ Яна. А Саймон с важным видом придерживал рейки, пока Ян распиливал их по нанесенным меткам.
Они о чем-то переговаривались между собой, но Линда не прислушивалась. Наверное, Ян отдавал указания Саймону, и тот их выполнял, иногда что-то спрашивая или уточняя.
В этот момент Линда почувствовала, что еще часть груза свалилась с ее плеч. Теперь, видя, как Ян и Саймон работают вместе, она могла не переживать, когда они работали на ферме. Она видела, как терпелив Ян к мальчику и это казалось таким непривычным, неожиданно приятным. И Линда никогда не видела Саймона таким. Сейчас он был похож на обычного подростка, который трудится вместе с семьей. Каким же взрослым он был, ее Саймон. Она могла гордиться им. А еще он был очень терпелив с малышами. Да и Ян, к ее удивлению тоже. Когда Курт и Дора отвлекали их, мужчина не кричал и не сердился. Он спокойно выслушивал Дору и по возможности помогал ей. За четыре дня, в течение которых Ян приходил ремонтировать лестницу в доме, он уже сколотил для кукол девочек, пару кроваток, столик и три стульчика. А для Курта, Саймон сделал самолетик. Это был самый простой самолетик, три дощечки, сколоченные простыми гвоздями, но радостный блеск синих глаз Курта, заставил Линду тихо плакать, пока она готовила ужин.
Ужин! Линда заставила себя встать, чувствуя приятную усталость. Смена в ресторане забирала почти все силы. Но эта усталость не мешала Линде ласково улыбаться дочерям, Курту и Саймону. На этой неделе смены были вечерними, так что сегодня она пришла и сразу принялась готовить ужин. Но так как было не все еще законченно, и Ян решил подготовить материал на завтра, то Линда наполнила кувшин холодным чаем, нарезав туда лимон, и вышла на улицу.
А теперь пора было накрывать на стол, и звать всех на ужин. Но она не успела войти в дом, Ян направился к ней, в то время как Саймон собирал инструменты. Мужчина стащил платок с головы и утер им лицо. На нем была белая майка и не застегнутая синяя рубашка. А джинсы были настолько вытертыми, что, казалось, могли рассыпаться по ниточке при малейшем движении. И это придавало Яну какой-то диковатый вид. Линда невольно затаила дыхание, пока он приближался к ней, засунув большие пальца рук в карманы джинсов. Но что было удивительным, не страх был тому причиной. Как-то незаметно, за последние дни она перестала вздрагивать, если он заговаривал с ней, да и время, когда она кормила его ужином становилось менее напряженным. Вот и теперь, когда Ян встал напротив Линды, она не сделала шаг назад.
– Мы закончили.– сказал он, пристально вглядываясь в ее лицо.
От этого взгляда у девушки поползли мурашки, не смотря на то, что было очень душно, и она чувствовала, как под рубашкой капелька пота скатилась между грудей. Этот взгляд не пугал, но он волновал. Под ним, Линда чувствовала себя уязвимой.
– Умывайтесь и приходите ужинать. Я сейчас накрою на стол, только заберу Сару в дом.
– Хорошо. Линда… – позвал он, быстро оглянувшись на Саймона, он как раз относил инструменты в крохотную пристройку. – Сегодня на работе я говорил с Саймоном. О том, что он делал тогда на вокзале. Он кое-что объяснил мне.
От этих слов Линде стало не по себе. И от того, что испугалась, что Саймон что-то рассказал об их прошлом, и неприятного чувства ревности, потому что с ней на эту тему он категорически говорить отказывался. Он больше не пропадал, но не объяснил и предыдущий инцидент. И Линда вольно не вольно, боялась, что в один из дней она так же не дождется его с работы. И то, что он предпочел поговорить с чужим человеком, а не с ней, расстроило ее. Раньше они были очень близки.
– Он сказал, что хотел как лучше. Для тебя и детей. Но пообещал так больше не делать.
Облегчение пронеслось по телу теплой волной. Линда кивнула, не сумев произнести ни слова. Ян по-прежнему не сводил с нее глаз. Он был так близко, что Линда могла, отчетливо рассмотреть отросшую щетину, которая являлась неотъемлемой его частью, жесткую линию губ, и морщинки вокруг глаз. И маленький шрам на щеке, почти не заметный. А ресницы у мужчины были немного темнее, чем волосы, и красиво обрамляли серо-зеленые глаза. Линде показалось, что на улице стало жарче. А сердце словно отяжелело, с трудом проталкивая кровь. Да и дышать стало труднее. Возникло желание вдохнуть глубже, наполнить легкие ароматами травы и земли, прогретым солнцем воздухом и запахом хвойного мыла. Хвойного мыла? Линда отпрянула, чем заставила Яна вопросительно выгнуть бровь.
– В чем дело? – просто спросил он, но сделал шаг назад, видимо давая ей больше личного пространства, не желая ее пугать.
Линде не очень понравилось, что он так легко угадал ее состояние. Она отвела глаза и посмотрела на спящую Сару. Она слышала, как Саймон зовет Курта и Дору домой.
– Все хорошо. – запоздало ответила Линда. – Пора ужинать. Мне надо разбудить…
Ян покачал головой. И в его глазах она уловила намек на улыбку. Потом внимательно посмотрел на нее. А потом сказал, что они с Саймоном сами приведут детей, когда все умоются и вымою руки. Ну почему он не может просто отойти от крыльца, чтобы она могла спуститься. Линду беспокоил его понимающий взгляд. Она больше не могла этого выносить и поблагодарив, вошла в дом. Пока она накрывала стол к ужину, смогла немного успокоиться. Ей показалось, твердила она себе. Этот мужчина просто смотрел на нее, как смотрел бы на кого угодно. И то, что она чувствовала себя так, словно ее длинная юбка и рубашка совсем прозрачные, это только ее паранойя.
Что-то изменилось в нем после той ночи. Сначала Линда не могла понять, а потом до нее дошло. Он был трезв. Все время. Когда забирал Саймона на работу утром, то был бодрым, и его явно больше не мучило похмелье. А когда приходил вечером, чтобы заниматься ремонтом, то Линда могла уловить запах его мыла, немного резковатый, хвойный аромат, но никакого виски. И этот острый, все подмечающий взгляд не был затуманен алкоголем.
К тому времени, как Ян и Саймон вошли в дом, приведя с собой детей, стол был уже накрыт. Волосы у всех были влажными. Дора побросала собранные на улице игрушки в коробку возле дивана, а Курт уже взобрался на табуретку, за кухонный стол. Саймон, кажется, ушел переодеться, Линда не расслышала точно, потому что то, что она увидела, потрясло ее. Ян Ривз нес маленькую Сару на руках. Она сидела на его предплечье, и что-то ему говорила. А он с серьезным видом ее слушал и не спешил поставить на пол, несмотря на то, что все уже расселись по местам. Даже Саймон спустился со второго этажа, на ходу натягивая чистую футболку. А потом он заметил ее потрясенный взгляд и, сказав Саре лишь короткое «обещаю», посадил ее за стол. Линда не знала, что Ян пообещал ее дочери, но этого видимо оказалось достаточно, потому что Сара тут же поделилась радостью с Дорой. А та в свою очередь с таким обожанием посмотрела на Яна, что Линда совсем лишилась дара речи. Но как только Линда хотела спросить, что это за обещания он дает, Саймон заметил, что пора бы уже поесть.
К счастью ужин прошел спокойно. Линда в основном молчала, лишь вовремя подкладывала добавки и наливала чай. Болтали в основном девочки, а Саймон и Ян отвечали на вопросы, если такие поступали. Лишь к концу, возник небольшой спор. Малышки снова стали просить Яна показать им лошадок. Линда какое-то время возражала, но Саймон сумел ее убедить. Договорились, что когда у Линды будет выходной, она поедет вместе с ними, таким образом, Яну и Саймону не придется присматривать за детьми, в ущерб работе и во избежание неприятностей, которых по уверениям Яна быть и не могло.
Но решающим аргументом стал счастливый взгляд Курта. Линде даже пришлось прикусить губу изнутри, чтобы не заплакать. Курт был ее самой большой болью. Она жизнь бы отдала, только бы он оправился.
Но это был не последний спор за вечер. И главным камнем преткновения стал пакет с продуктами, который принес Ян. Он так и остался стоять не разобранным. И когда Линда провожала мужчину до двери, то попросила, чтобы он забрал его. Из-за чего получила недовольный взгляд.
– Я думал это справедливо.– попытался уговорить ее Ян.– Я ужинаю здесь почти всю неделю. А я взрослый мужчина с отменным аппетитом. Тебе приходится готовить больше еды и это…
– Это ерунда по сравнению с тем, как преображается дом. Я в состоянии накормить ужином, но сама бы е смогла починить ни крыльцо, ни лестницу. Думаю, что ужин, это ничтожная плата.
– Линда. За это я получаю деньги. Так что… Да дело даже не в этом. Просто так для меня спокойнее. Я мужчина и не хочу никого обременять. Может я и не эталон нравственности, но у меня есть совесть. Тем более в пакете всего лишь фрукты и сладости. Ну, пара коробок молока и сок. Что в этом такого? Считай это подарком для детей.
– Нет. – отводя взгляд, ответила Линда. – Я и сама могу купит все это детям.
– Линда. Это не подачка. Я уверен, что ты сама можешь все это купить. Что плохого в том, что я принес немного продуктов?
От понимания в его глазах, щеки ее вспыхнули. Ее и так задевали попытки жителей городка вручить ей вещи и одежду. А от сознания, что и Ян хочет облагодетельствовать их, Линде было еще хуже. Она сама не понимала, почему это так ее задевало. Да и глупо было отказываться от помощи, особенно в их положении. Ей стоило бы радоваться любой помощи, прежде всего ради детей. Но она не хотела, чтобы этот мужчина смотрел на нее с жалостью. Чтобы думал о ней как о женщине, неспособной обеспечить себя и детей. И эта сумка продуктов, которую он вручил ей, со словами «вот, это для вас», стала каким-то символом ее никчемности. Линда могла бы сказать, что это все ее гордость, но знала, что от ее гордости ни осталось и следа. Она забыла, что значит это слово. За последние пять лет, она унижалась и умоляла столько, сколько другие не унижались и не умоляли за всю жизнь. И все же, она не хотела от Яна Ривза подачек.
– Что же. Тогда можешь выбросить это. – пожал он, и сбежал с крыльца.
Не успев подумать о том, что делает, Линда последовала за ним. Он уже взялся за ручку дверцы своего пошарпанного «Бронко», когда Линда схватила его за рукав рубашки. Мужчина резко обернулся, а Линда растерялась от смелости своего поступка. Она даже забыла вздохнуть. Что это было, страх или нет, она не знала. Только она почему-то не одернула руку. Просто застыла потрясенная. Голова закружилась, но Линда решила, что это от усталости, а может из-за беременности. Но у нее не было времени подумать. Ян накрыл ее похолодевшие пальцы горячей ладонью. Он не был рассержен, Линда видела это очень ясно. Но то, что светилось в его глазах, было более волнительно и еще опаснее.
– Это всего лишь продукты, Линда. – тихо сказал он. – Ты пытаешься сохранить гордость. Думаешь, я не вижу? Это я могу понять. Но тогда и ты пойми. Пойми меня и мою гордость. Или ты берешь продукты, которые я принес и принесу снова. Или я больше и крошки не съем в этом доме.
Линда кивнула. То ли соглашаясь принять продукты, то ли поддерживая его в решении больше не садиться с ними за стол. Она увидела, как Ян кивнул, на секунду задержав взгляд на ее губах. Потом спустился ниже, на ворот ее рубашки и вернулся к губам. Непроизвольно Линда провела по ним языком, от чего мужчина тяжело сглотнул. И резко рванувшись, разорвал их физический контакт.
– До завтра. – бросил он, забираясь на сиденье машины.
– До свидания. – тихонько шепнула Линда, сомневаясь, что Ян услышал.
Он уехал, а Линда еще долго стояла и смотрела, как оседает пыль на дороге, поднятая колесами его машины. Стояла до тех пор, пока Саймон не вышел на крыльцо, узнать, все ли с ней в порядке.
22 глава
Линда уже и забыла, как это бывает, просто радоваться наступившему дню. Не бояться шагов в коридоре, гадая, в каком настроении придет тот, кто внушал ужас. Сможет ли она покорностью и услужливостью спастись от побоев и уберечь детей от ужаса быть этому свидетелями. А потом ждать, когда достаточно опьянев, он заснет, чтобы вытащить из его кармана немного денег, чтобы было чем кормить детей. И уже уложив их спать отправляться убирать квартиру живущего напротив больного старика, стирать ему и готовить, зарабатывая, пусть немного, но достаточно, чтобы отложить на побег.
Но в этот день, последнего месяца лета, Линда, проснувшись, поняла, что проспала всю ночь, ни разу не проснувшись, чтобы проверить детей. Да и пробудившись, не соскочила по привычке в испуге, что проспала слишком долго. А позволила себе полежать немного, потягиваясь, чтобы пробудилось тело. Она прикрыла глаза и улыбалась, поглаживая живот, по которому невозможно было догадаться о ее положении. Но если положить на него руку, то уже можно было почувствовать его твердость. И впервые, осознание, что она носит ребенка, не вызывало страха и паники перед завтрашним днем. Конечно, Линда понимала, что впереди вновь тяжелые дни. Сколько она еще сможет работать в таком положении? И нужно было подумать о том, как быть после родов. Она не сможет оставить новорожденного, чтобы пойти работать. Но и сидеть дома возможности не было.
Но сегодня она решила не думать об этом. Всего один день, без вечного страха и неопределенности. Всего несколько часов прожить так, словно и завтра все будет так же хорошо, как сегодня. Разве это так много…
Сегодня она точно знает, что дети сыты и завтра тоже будут накормлены. Что они уже не пугаются каждого шороха, и не хватаются за ее ноги, завидев незнакомца. Конечно, они всегда настороже, и не так открыты и доверчивы, как другие дети, но в их глазах уже много дней не было страха. А тех, кого они уже знали, дети встречали улыбками. Особенно одного человека.
Яна Ривза.
За те пять недель, в течение которых он занимался ремонтом их дома, дети очень привязались к нему. Саймон уважал его и, казалось, ловил каждое слово мужчины. Курт же явно брал пример со старшего брата. Правда он все еще опасался первым подходить к Яну, но стоило тому позвать, тот бежал к нему, рискуя споткнуться и упасть. Но самых ярых обожателей он приобрел в лице Доры и Сары. Возможно, это могло бы обеспокоить Линду, если бы сам мужчина не отвечал детям взаимностью.
Линда, которая, по прошествии времени, стала желаннее общаться с местными жителями, и теперь уже чаще позволяя себе и детям гулять в городе, нередко была свидетелем того, как нетерпелив и даже нарочито грубоват, бывает Ян с окружающими людьми. Он по непонятным для Линды причинам избегал общения и отваживал всех, кто навязывался ему. И каждый раз, становясь свидетельницей подобных сцен, она с опасением наблюдала, как он поведет себя с детьми. Но ни разу он не позволил себе повысить голос или проявить раздражения. И что было самым невероятным, ей казалось, что мужчина получает удовольствие от общения с детьми.
Вот только у самой Линды и Яна были какие-то странные отношения. Иногда Линда оправдывала это тем, что сама всегда на стороже, отсюда и возникающее каждый раз напряжение. Что именно она порой излишне себя накручивает, и только поэтому ей кажется то, чего на самом деле нет. Но с каждым днем это беспокоило ее все больше. Казалось, Ян Ривз, не делал ничего такого, чтобы могло ее насторожить. Он всегда был вежлив и предупредителен по отношению к ней. В ее присутствии, впрочем, как и в присутствии детей, он старался не делать резких движений, говорил сдержанно, подбирая выражения. У них ни разу не возникло спора или конфликта, потому что оба старались избегать подобного. Да и не было у них причин для споров. И все же, иногда Линде казалось, что Ян за что-то сердит на нее, или в чем-то обвиняет. Порой она ловила на себе его взгляд, и недоумевала, когда видела в нем какую-то обиду. Но в следующую секунду все менялось. Мужчина отворачивался, а когда она вновь встречалась с ним глазами, этих непонятных эмоций уже не было. И она ругала себя за паранойю.
Линда отвлеклась от своих мыслей, увидев, что девочки просыпаются. Дора, тут же вскочила и побежала к Линде, взобралась на ее кровать, и обвила шею матери руками. Сара же, потирая глазенки, присела в своей постели.
– Доброе утро, мои сладкие! – улыбаясь, сказала Линда, получив в благодарность поцелуй от Доры, и улыбку от Сары.
И словно по заказу, дверь открылась и Линда увидела Курта, в синей пижаме, с ракетой и звездами на груди.
– Иди ко мне, сынок. – позвала она, и расцеловала щеки мальчика, когда и он обнял ее. Дора, не умевшая оставаться на месте долго, сползла с кровати и уже тормошила сестру, уговаривая выбираться из кровати.
Линде пришлось ненадолго зажмуриться, чтобы не заплакать. Этого еще не хватало. Не объяснишь же детям, что она растрогалась от счастья, а еще из-за своей эмоциональности в последнее время. Но если она смогла остановить, уже готовые было пролиться слезы, то вот тошноту так легко не прогонишь. И хоть она не мучила сильно, но все же это было неприятно. Но, как правило, вода с лимоном хорошо помогала. И пока неприятный симптом не усилился, Линда велела детям идти умываться, а затем спускаться завтракать, а сама отправилась на кухню.
К тому же, ей было нужно не только выпить воды с лимоном и приготовить завтрак, но и зажечь четыре свечки на праздничном торте, купленном заранее. Ведь ее малышкам сегодня исполнялось по четыре годика. И у Линды были планы на этот день. Она надеялась, что сможет подарить своим детям немного праздника.
* * *
Линда, в очередной раз, подошла к лестнице и, вытирая руки о фартук крикнула:
– Саймон! Спускайся и последи за детьми! Я ничего не успеваю!
– Ты меня не обманешь, Линда! – услышала она в ответ, приглушенный прикрытой дверью спальни, голос Саймона. – Дети сами прекрасно играют. Ты просто хочешь заставить меня резать дурацкие овощи.
Линда засмеялась, потому что Саймон был абсолютно прав. И, тем не менее, она не собиралась отказываться от своего замысла – выманить Саймона из своей комнаты. Он безвылазно просиживал там все свободное время, лишь иногда присматривал за детьми, когда они через чур расшалятся. Но признаться, Линду несказанно это радовало. Когда дети начинали слишком громко спорить, и бегать по дому, разбрасывая игрушки, ей хотелось кричать от счастья. Потому что она никогда не видела их такими. Всегда тихие и запуганные, они мало были похожи на обычных детей. А сейчас, было так радостно смотреть на расшалившихся малышей. Даже Курт смеялся.
Но как бы она не наслаждалась, любуясь на своих ребятишек, подгоревшему печенью вряд ли кто обрадуется. Поэтому Линда снова побежала на кухню.
– Спускайся сейчас же, Саймон! – все же еще раз попыталась она, уже вынимая противень с печеньем из духовки.
От ароматов, наполнявших кухню, текли слюнки. Утренняя тошнота уже давно прошла, а вот аппетит стал просто волчий. А учитывая, что с утра она не успела позавтракать, то еле сдерживалась, чтобы не взять одно печенье с противня и не проглотить целиком. Линда, посмеиваясь про себя, покачала головой. Честное слово она сейчас была и сама похожа на Сару и Дору, которые так и норовили стащить сладости с накрытого стола. И им с успехом это удавалось. Линда делала вид, что не замечает этого, позволяя детям делать, что они хотят. Тем более для девочек это был особенный день.
И уже не удивляясь, Линда смахнула сбежавшую по щеке слезу. Она за это утро то радовалась, то плакала. Она радовалась, когда вместе с детьми отправилась за покупками в большой магазин, где ей открыли счет, что в свою очередь растрогало Линду до слез. Потом она радовалась вместе с девочками, когда наряжала их в только что купленные платьица и туфельки, и заплетала их рыжие кудряшки в высокие хвостики на макушке. И плакала, когда увидела Курта, которому помог переодеться Саймон, в брючках цвета хаки и в темно-зеленой рубашечке, с коротким рукавом, и пуговками в виде самолетиков. Они зашли в салон, и теперь его темные волосы были короткими на висках и более пышными на макушке, что делало его похожим на маленького денди. Линда не могла сдержаться, чтобы не прижать сына к себе и расцеловать. Но Курт не возражал. Напротив, он обхватил ее шею ручонками и уткнулся носом ей в плечо. А в следующую секунду, неугомонные в это утро, Сара и Дора присоединились к их объятиям. Только Саймон остался в стороне, мученически закатив глаза. Но Линда видела, что он и сам рад видеть брата и сестер такими веселыми.
А потом, она начала готовить праздничный обед. Они не ждали гостей, кроме Яна, но разве им нужен был кто-то другой. Правда было жаль, что Полли отказалась прийти из-за какой-то проверки в ресторане. Но подарила девочкам подарки и сладости.
Когда Линда поставила последний прибор на стол, накрытый скатертью и заставленный едой, она услышала, как подъехала машина Яна.
– Курт! Девочки! Приехал дядя Ян. Перестаньте бегать и идите встречать гостя.
Малышки тут же помчались к двери, и, распахнув ее, побежали на улицу. Курт же остался в доме, но с нетерпением выглядывал за дверь. Не прошло и двух минут, как вошел Ян, на обеих руках неся девочек.
– Линда. – обратился он к ней, подарив улыбку. – Кто эти красавицы-принцессы? А где же Дора и Сара? – и засмеялся, когда малышки стали убеждать его, что это они и есть. – О! – удивленно посмотрел он на Курта, и, спустив малышек на пол, потрепал мальчика по волосам. – Да ты настоящий маленький мужчина! Совсем как Саймон!
Линда видела, как Курт обрадовался этой похвале! Он, конечно, не решался реагировать как Сара и Дора, но его улыбка и гордость в глазах разбивали Линде сердце каждый раз. Не было для Курта лучшей похвалы, чем та, что он похож, на обожаемого брата. И Ян Ривз отлично это знал.
Она поспешно сняла фартук, и провела руками по новой длинной юбке, словно разглаживая. Она не позволила купить себе что-то дорогое, потратив почти все деньги на наряды для детей и продукты. Но на распродаже купила пышную голубую, с крупным цветочным сине-белым принтом юбку и простую белую блузку, без рукавов, застегивающуюся на мелкие синие пуговки. Волосы она еще утром уложила в узел, но теперь он наверняка растрепался, и она пожалела, что не поднялась наверх и не привела себя толком в порядок. Эти странные мысли немного встревожили ее, но она не стала на них сосредотачиваться. А просто улыбнулась, смотря на то, как этот диковатый мужчина, теперь лишь иногда пугавший ее своей силой и суровым видом, осторожно дотрагивается до кружевных платьиц, что демонстрировали ему малышки. И она ясно видела, как ему немного не по себе от этой девчачьей атрибутики: платьиц, бантиков, и туфелек. Но с удовольствием принимал влажные поцелуи, по очереди подставляя щеки то смело требующей ласки Доре, то скромно переминающейся рядом Саре. А когда девочки подарили Яну по два поцелуя, он ответил им взаимностью, прижав маленькие ладошки девочек к своим губам.
Но и Курт не остался без внимания. Ян притянул мальчика за руку поближе и что-то сказал ему на ухо, от чего лицо ребенка радостно засветилось, и он деловито кивнул Яну.
Ну, вот снова, не смотря на радостный и волнительный миг, к глазам подступили слезы. Линда отвернулась и поспешно ушла на кухню, включила воду и стала мыть вспотевшие ладони, ругая себя за эмоциональность. Внизу живота потянуло, а в животе неприятно заурчало. Виновато погладив все еще плоский живот, Линда прошептала:
– Прости, малыш, совсем закрутилась.
Потом вздохнула поглубже. Выключила воду. Пора было всех звать к столу, в том числе и Саймона, который упрямо не хотел спускаться.
– Все в порядке?
Линда подскочила и резко обернулась. На секунду у нее остановилось сердце. Но странным образом, сожаление, промелькнувшее на лице Яна, ее успокоило. Она поняла, он и сам пожалел, что напугал ее. Поэтому Линда улыбнулась и покачала головой.
– Нет. Все хорошо. Немного закрутилась.
– Вижу! Стол накрыт отлично! У меня уже слюнки текут. И… Спасибо за приглашение.
Линда удивилась, когда поняла, что он действительно думал, что она могла его не пригласить. Самой это и в голову ей не приходило. Странным образом Ян стал буквально самым близким человеком им во всем городе. И дело было не только в том, что благодаря ему их дом значительно преобразился. Это случилось само по себе, когда с каждым днем его присутствие становилось более естественным.
– Это тебе спасибо, что пришел. Дети не простили бы мне, если бы я не пригласила тебя.
– Я кое-что привез. Подарки детям и немного сладостей. Пойду принесу. А где Саймон? Он мог бы помочь.
– Не стоило беспокоиться. У нас всего достаточно…
– Я знаю. – только и ответил он, пресекая все возражения. – А взамен я заберу остатки еды для Бродяги.
Линда не стала спорить, уже заведомо зная, что проиграет. Да и после упоминания о Бродяге, ей хотелось рассмеяться. Это был еще один новый обожаемый детей. И это не смотря на то, что пес был страшен, как смертный грех. Но совершенно безобидный.
– Так, где же Саймон?
– У себя. – нахмурилась Линда. – Сидит там с тех пор, как мы вернулись из города.
– Понятно. – кивнул Ян, и больше не сказав ни слова, пошел к лестнице. – Саймон! Спускайся, парень! Нужна помощь.
Ян, не дожидаясь ответа, направился к выходу. Но не успел выйти, как Линда увидела, как Саймон спускается по лестнице. Он, не говоря ни слова, последовал за Яном. Младшие же дети послушно занимали места, когда она позвала их. Вскоре вернулись Ян и Саймон, и начался праздничный обед, с вручением подарков, поздравительных тостов и пожеланий. Поначалу Линда чувствовала неловкость, что в стакане Яна всего лишь сок, поскольку никакая сила не могла заставить купить ее спиртное, но убедившись, что самого мужчину это нисколько не волнует, успокоилась.
Все было замечательно. Дети были просто счастливы. Наевшись, они попросили разрешения выйти из-за стола, и, получив его, принялись играть в новые игрушки. Саймон и Ян обсуждали тему разведения лошадей. Саймона очень увлекло коневодство.
Линда, маленькими глоточками попивая чай, прислушивалась к их разговору, краем глаза следя за детьми. Ей не хотелось ни говорить, ни двигаться. Она была довольна тем, как прошел день, хоть и чувствовала легкую усталость. Она откинулась на стуле и наблюдала за Саймоном и Яном. Сегодня ни оба были одеты не так, как обычно. Саймон надел новую футболку, и даже причесал волосы, которые уже следовало бы постричь, но что он категорически отказывался сделать. И Линда была уверена, что это делалось ради сходства с Яном. Разница была лишь в том, что волосы мужчины были уже достаточно длинными, для того, чтобы их можно было собрать в короткий хвостик, в отличие от прядей Саймона, которые зачастую торчали в разные стороны. И сегодня, Ян был без своего любимого платка, повязанного на лоб. В клетчатой рубашке и темно-синих джинсах, он выглядел замечательно.
Линда не могла не признать, что Ян Ривз был красивым мужчиной. Но она лукавила. Его привлекательность она заметила гораздо раньше. Просто сейчас, сидя напротив Яна, расслабленная и довольная, она не заметила, как опасные мысли проникли слишком основательно. И завладели ей. Она и раньше испытывала странное волнение, когда порой позволяла себе чуть дольше смотреть на этого мужчину, во время его работы по ремонту, или когда он общался с детьми, но всегда успевала одернуть себя и отвлечься. Но сейчас не смогла, или не захотела.
От чувства, которое начинало завладевать ей, Линда немного встревожилась. А когда поймала себя на том, что уже в течение нескольких минут то и дело смотрит на его губы и вовсе разволновалась. Отведя взгляд, она отпила еще чая, трусливо списав жар, разлившийся по телу на гормоны. И мурашки, от звука его хрипловатого голоса, тоже. Но, не смотря на, казалось бы, найденное объяснение, Линда была почти благодарна Саре, которая подбежала к ней и попросила запеленать ей куклу. Потом Линда принялась убирать посуду, а Саймон, находясь в хорошем настроении, стал играть с детьми. Линда не успела расслабиться, как рядом с ней возник Ян с полотенцем в руках, и, не слушая возражений, принялся вытирать посуду.
Молчание между ними затягивалось, но ни один из них не проронил больше ни слова, занимаясь каждый своим делом. Только почему-то с каждой минутой дышать становилось труднее. Особенно от того, что Линда, находясь так близко от мужчины, могла с легкостью уловить резковатый запах хвойного мыла и особенный аромат, присущий именно Яну. Линда отказывалась искать причину, отчего ее пальцы слегка задрожали. Кажется, даже сердце ускорило ритм на какую-то долю секунды. А потом и вовсе остановилось, когда большая горячая ладонь накрыла ее дрожащую руку. Линда застыла и вскинула голову, впервые увидев лицо Яна так близко. Что-то промелькнуло в его глазах. Сильное и яркое, и чем-то похожее на то, что творилось с ней. Но тут же, его лицо приняло привычное спокойное и немного замкнутое выражение. Линда видела, как дернулся кадык мужчины, когда он тяжело сглотнул.
– Все в порядке. – успокаивающе произнес он, видимо решив, что испугал ее. – Я сейчас уйду.
А затем и в самом деле отступил на пару шагов. Он взял ведерко, приготовленное для Бродяги, и, постояв еще с минуту, прожигая растерянную Линду взглядом, пошел прощаться с детьми.
Линда не могла сдвинуться с места, пока наблюдала, как он ласково прощается с малышами, и крепко жмет руку Саймону. Но и когда за мужчиной закрылась дверь, Линда не сразу смогла взять себя в руки. И даже гораздо позже, уложив детей спать, она не могла перестать думать о Яне Ривзе, и своей реакции на него. Это пугало ее теперь, а не просто волновало. А к середине ночи и вовсе заставило запаниковать. И поэтому Линда пообещала себе, во что бы то ни стало, вернуть свое благоразумие. И перестанет сходить с ума. У нее и так много забот. Она мать четверых детей, и готовиться стать матерью снова. Она беременна, а испытывает влечение к мужчине, которого знает около двух месяцев! Немыслимо!
