Текст книги "Искупительный грех (СИ)"
Автор книги: Оксана Рум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
37 глава
Они назвали сына Кевином. Это был простой, но самый правильный выбор. Линда спросила Яна, как они хотели назвать своего сына с женой, до того, как произошел первый выкидыш. Она видела боль, промелькнувшую в глазах Яна, но он ответил. А Линда просто обняла любимого и сказала, что уже определилась с именем для новорожденного. Она боялась, что Ян будет возражать. Но он замер, прижав ее сильнее, а потом поцеловал. Он не сказал, что думает об этом, но в этом не было необходимости. Линда знала, что это правильно. Только недавно Линда начала понимать, какую вину все это время нес в себе это сильный и добрый мужчина. На какую любовь и заботу он был способен. Он так много сделал для них, для нее и детей, но утверждал, что это несравнимо с тем, что сделала для него Линда. Только он не понимал, что это было легко. Так легко полюбит его и быть любимой им. Линда знала, что они с детьми стали чем-то вроде отдушины для него, шансом начать сначала, и возможно искуплением. Хотя она не понимала, было ли что-то, что требовало искупления. В том, что случилось, не было его вины, но так же понимала, что Ян видит все иначе. А потому назвать ребенка Кевином было ее подарком ему. Это сделает его вину чуть меньше, а радость и благодарность в глазах любимого станет наградой для нее.
А еще он рассказал ей о том, что своих детей у него быть не может. В ту ночь, когда умерла его жена, Ян был в другой клинике, где ему сделали вазэктомию. А потом она плакала о его не рожденных детях. Ян же успокаивал ее, вместо того, чтобы искать утешение у нее.
Линде не надо было представлять, каким бы отцом стал Ян своим детям, потому что и так видела это на примере ее детей. Родной отец стал для них кошмаром, а Ян стал их настоящим родителям, отдавая как должное им свою любовь и заботу.
«Ты теперь мой папа, да?» – спрашивала его Дора.
И руки этого сильного мужчины дрожали, когда он обхватывал своими натруженными ладонями нежные щечки девочки и целовал ее рыжие кудряшки. А потом искал глазами Сару и звал в свои объятия, зная, что девочка сама всем сердцем стремиться туда.
А Кевин… Если в больнице у Линды и оставались какие-то сомнения, то уже спустя пару дней, проведенных дома, от них не осталось и следа. Можно было ли быть более привязанным и нежным по отношению к ребенку, чем это видела Линда, когда смотрела на Яна с Кевином на руках. Могла ли она пожелать лучшего отца своим детям, чем Ян Ривз? Нет.
Вот и сейчас он стоял возле кроватки со спящим Кевином он объяснял Саре и Доре, что те пока не могут взять поиграть брата с собой. Но уже скоро они смогут помогать маме заботиться о нем. Вскоре девочкам стало скучно смотреть на спящего ребенка, который к их сожалению не проявлял к ним никакого интереса и убежали вниз, поиграть с Куртом и Саймоном.
Линда, отложила детскую одежду, которую складывала после сушки и подошла к Яну. Обняла его со спины и, прижавшись, впитала обжигающий жар его тела. Он же недолго думая, переместил ее вперед, она положила руки на бортик детской кроватки, а Ян обнял ее сзади и уткнулся лицом в ее волосы. Глубоко вдохнул и выдохнул, обжигая своим дыханием. Что-то невообразимое творилось с ней в руках Яна. Словно все тело начинало гореть, и кожа делалась такой чувствительной. Дыхание сбивалось, и сердце начинало стучать протяжнее и тяжелее.
– Устала? – заботливо спросил он.
– Нет. Вы же ничего не позволяете мне делать. Удивляюсь, как это мне разрешили сложить распашонки Кевина. – Линда покачала головой. – Чувствую себя беспомощной.
Ян тихо засмеялся, быстро развернул ее лицом к себе.
– План у меня был другой. Хотел, чтобы ты чувствовала себя любимой.
– А я и чувствую! Просто я хочу что-то делать. И еще… Мне кажется, что ты…
– Что?
Линда не знала, как объяснить. Не понимала, как дать понять Яну, что хочет нравиться ему. Что впервые в своей жизни она испытывала такое физическое влечение к мужчине, и так неправильно то, что он видит в ней только беспомощную женщину, о которой надо заботится. Она боялась сказать об этом открыто, потому что возможно хотела слишком много от Яна. Но ведь он говорил, что любит ее, а она, любя его еще и желала в ответ. Но не знала, как дать ему понять это, потому что никогда не делала этого раньше. Никогда не флиртовала, не соблазняла мужчину. Она чувствовала себя такой глупой и неопытной, хотя всего два месяца назад родила третьего ребенка.
– Линда? – позвал ее Ян, заметив, что она смутилась и отводит глаза. – Что такое, хорошая моя?
– Все замечательно. Правда.
– Я вижу, что нет. Тебе правда хочется заниматься домашними делами, да? Ну, хорошо. С завтрашнего дня и начнешь. Например, приготовишь ужин. У нас будут гости.
Упоминание о гостях моментально выветрило все сомнения о ее желаниях из головы. Линда ошарашенно уставилась на Яна. В последнее время Ян наоборот казалось, пытался оградить ее от посетителей. И сам редко оставлял ее одну. А если ему приходилось отлучаться, то непременно приезжал Майк. Брат Яна стал неотъемлемой частью их странной семьи. Он давно стал чувствовать себя у них как дома. Дети его обожали не меньше чем Яна, Линде он нравился. Майк умел рассмешить даже ее, но не переходил границ. Он был открытым с детьми, но с ней соблюдал дистанцию, не потому что не хотел сближения, а потому что понимал, что Линда все еще остается немного настороже. Еще одним частым гостем в их доме стала Полли Дойл. Она безапелляционно заявила, что теперь они от нее не избавятся, и регулярно навещала, принося огромные пакеты с едой.
Но если раньше Ян стремился почаще отвезти детей гулять или в ресторан Полли, чтобы они больше находились среди посторонних людей и привыкали к обществу, как он утверждал, то теперь напротив настаивал, чтобы они все оставались дома под чьим ни будь присмотром. Линда пыталась узнать, в чем причина, но мужчина просил ему довериться, уверял, что это временно, но пока необходимо. А Линда, действительно доверяя Яну, как не доверяла самой себе, погрузилась в заботы о новорожденном и других своих детях. Ей нравилось проводить с ними время, играть с ними, рисовать и читать им, не волнуясь о безопасности, о том, что они будут завтра есть, и смогут ли поесть вообще. Впервые она наслаждалась материнством в полной мере, позволив кому-то другому позаботиться обо всем остальном.
А теперь Ян сообщил о гостях, и по серьезному выражению лица Линда поняла, что это не Майк, и даже не Полли Дойл.
– Не пугайся. – понимающе попросил Ян, не позволяя отстраниться. – Приедет моя мама. Хочет познакомиться с той, которая «вправила мне мозги на место». Это я цитирую. А еще хочет познакомиться с внуками.
– Ян! Я не… Она не…
– Тише. Не волнуйся так. Все будет хорошо. Ты же знаешь, я тебя и детей в обиду не дам. Неужели я бы позволил приехать кому-то, кто расстроил или бы напугал вас? М? Нет, конечно. Даже если это и моя мама.
– А если я ей не понравлюсь? И у меня дети…
– Ты уже ей нравишься, Линда. Поэтому она и хочет приехать. Майк ей уже все уши прожужжал о тебе и детях. Он тоже будет завтра. Линда. – Ян обхватил ее лицо ладонями, поцеловал в губы. – Все будет хорошо. Поверь, мама волнуется не меньше твоего. Я был… В последние годы я был не лучшим сыном для нее. Не мог и не хотел делить с ними свою боль. Я не мог позволить им видеть меня таким, каким встретила ты. Но я так хочу разделить с ними свою радость. Я люблю тебя и наконец-то хочу жить. Но и хочу, чтобы родители увидели это. К тому же уверен, тебе тоже нужен кто-то рядом кроме меня. Женщина. Ты подарила мне семью, детей, себя, Линда. Я хочу сделать то же. У меня прекрасные родители. Они станут и для тебя близкими, я уверен. Посмотри на Майка. Разве плохие люди могли бы воспитать такого хорошего человека, как мой брат?
– И как ты. – Линда улыбнулась, немного успокоенная словами Яна.
– Не уверен.
– А я уверена! Ты лучшее, что могло случиться со мной, Ян.
– А дети?
– А дети – это лучшее, что могло случиться с нами.
Она поцеловала его. Сама потянулась к его губам. Обняла за шею, прильнув к нему всем телом. Вздохнула от ощущения его ладоней переместившихся на ее талию. Было нужно так мало, всего несколько секунд, чтобы голова закружилась, а во всем теле появилась невероятная легкость и одновременно какая-то натянутость каждого нервного окончания. И когда Ян кончиками пальцев провел по ее спине, пробрался под волосы и обхватил горячей ладонью шею, Линда тихо застонала, не сумев сдержаться. И словно что-то случилось, Ян весь подобрался, напрягся и его объятия стали жестче. Он крепче прижал ее к себе, губы стали настойчивее, дыхание сбивалось, мешая ее и его. Мужчина, с легкостью приподняв ее над полом, отошел от кроватки и прислонил к стене, прижимаясь, давая ощутить силу его желания. Потом, наверное, не желая напугать ее, он попытался отстраниться, но Линда, нисколько не испугавшись, потянулась за ним, сама требуя большей близости. Он шептал ее имя, пока его губы спускались по ее подбородку, скулам, затем на шею, оставляя легкие поцелуи.
Не хотелось, чтобы это прекращалось. Но им пришлось все же прерваться, потому что Ян оказался гораздо разумнее ее. Он помнил, что дома дети и что после родов прошло мало времени. Но он еще долго держал Линду в своих объятиях, шепча нежные слова любви. Успокаивая ее легкими поцелуями и ласками.
***
Ян едва сдерживался, чтобы не взять Линду за руку и не увести снова наверх. Чтобы, как еще недавно, вновь поцеловать ее, но на этот раз уже не останавливаться. Он понимал, что еще рано, что это может еще подождать, но как же сложно это было объяснить собственному телу. К тому же было так много всего, что нужно решить. Первоочередным было решить вопрос безопасности Линды и детей. Он уже с помощью мамы и Майка подготовил комнаты для Линды и детей в доме родителей. И как только завтра состоится знакомство мамы и Линды он перевезет их всех подальше от опасности. А как только разрешится ситуация с бывшим мужем Линды они вернуться и весной займутся строительством нового дома. Яна злило, что он не может практически ничего сделать. А хотелось найти подонка, и свернуть тому шею, чтобы его семье больше не пришлось бояться.
Он так и не смог рассказать Линде, что Райли Хоксли пропал. И есть вероятность, что он разыскивает их. Они с Майком делали все, чтобы найти его первыми, но пока не обнаружили никаких следов. Он не пользовался кредиткой, не регистрировался в отелях, по крайней мере, на свое имя. Что понятно, иначе его бы арестовали. Ян не хотел, чтобы Линда знала. Он прекрасно понимал, какой будет ее реакция. А она только теперь была полностью спокойной и счастливой. И с каждым днем становилась все больше раскованной. И как же его сводило с ума желание все чаще появляющееся в ее темных глазах.
– Папа смотри! – к нему подбежала Дора, отвлекая от собственных мыслей, и, притопнув ногой, протянула помятый бумажный самолетик. – Смотри, что он наделал! – указала она на Курта, который делал вид, что его это не касается, смотрел, как Сара заплетает кукле косичку.
У Яна каждый раз заходилось сердце, когда девочки называли его так. Каждый раз ему хотелось схватить этих маленьких проказниц и как можно крепче прижать к себе. Но приходилось делать вид, что ничего особенного не произошло. Он посмотрел на Линду, а та в свою очередь, улыбаясь, смотрела на него, машинально поглаживая головку сына, миро лежащего у нее на руках.
Она прекрасно знала, что он просто не в состояние отругать кого-то из детей, даже если они стояли на головах. Она словно бы говорила своими лукавыми глазами «Ну, и что ты собираешься с этим делать?»
И она была права. Он все еще помнил, какими эти дети были, когда только приехали. Да к тому же Ян знал, что Курт помял самолетик Доры только для того, чтобы Ян в наказание велел смастерить для сестры новый взамен испорченного. Что Ян и сделал. Курт послушно принялся исполнять «приговор», а Дора в благодарность одарила Яна поцелуем в щеку, и деловито отправилась контролировать процесс создания бумажной игрушки. Линда рядом тихо посмеивалась. И даже Саймон улыбнулся. Ян же в ответ лишь пожал плечами, признавая поражение в борьбе за звание «строгого отца», чем не мог не гордиться.
Стук в дверь застал их врасплох. Но не удивил. Его брат любил являться без предупреждения. И хоть Ян в шутку ворчал на частые визиты Майка, на самом деле был счастлив, что тот легко вошел в его новую семью, и привязался к детям, и их расположив к себе.
Ян встал и подошел к двери. А когда открыл, то за секунду узнал мужчину, стоящего на пороге. Как раз перед тем, как сознание померкло от оглушающего удара в голову.
***
Ян сквозь оглушающий шум в голове и нестерпимую боль слышал, как сын зовет его. Он понимал, что этого не может быть и все равно каждая клетка в его теле напряглась, силясь ответить на этот зов. От звука испуганного детского голоса заболело в груди. Ян не знал этот голос, слышал его впервые, но впитывал как благословение, и тянулся за ним, хоть темнота и пыталась вновь поглотить его разум.
– Папа! Вставай, папа. – плакал ребенок. Его сын.
Холодные маленькие ладошки прижались к его подбородку и погладили. Ян подумал, что умер и теперь на том свете его встречают их с женой не рожденные дети. Это было сладкой мукой. Такой желанной. Но потом что-то тревожное закралось в сознание. Дети. Его дети. Он не мог умереть, ведь теперь у него есть те, кому он так нужен. Линда… дети…
Ян застонал. Ужас заставил его распахнуть глаза и перед ними заплясали черные круги, мешая видеть. Боль прострелила голову. И вместе с тем пришло осознание произошедшего и последнее, лицо того, кого он увидел перед тем, как потерял сознание. Вернее перед тем, как его вырубили.
– Папа…
Ян резко повернул голову и увидел синие испуганные глаза Курта. Он стоял на коленках возле него и слезы лились по его перепуганному бледному лицу. Обветренные во время прогулок губы дрожали и вновь и вновь повторяли «папа».
– Курт. – хрипло произнес Ян из-за пересохшего горла и страха.
Он никогда не слышал голоса этого мальчика, и оказалось, что он самый прекрасный из всех какие он только слышал. Только теперь, услышав его, Ян понял, что желал этого не меньше, чем Линда.
А ребенок дернулся, распахнул глаза еще шире и бросился к Яну, обнимая его за шею, и горькие рыдания сотрясали хрупкую детскую грудную клетку. Ян прижал одной рукой мальчика к себе, а другой опирался об пол, не уверенный, что не рухнет, потому что голова нещадно кружилась. Он обвел гостиную взглядом, все больше пугаясь тишины. Он еще крепче прижал вздрагивающего Курта к себе. Пытаясь успокоить ребенка, провел по его спине ладонью. Потом осторожно отстранил его и только тут заметил, что руки мальчика испачканы кровью. Ужас холодом сковал Яна.
– Курт, что с тобой? Ты в порядке? Где-то болит, сынок? Скажи мне. Где больно?
Ян не успел порадоваться тому, что Курт заговорил. И страх за семью помешал в полной мере ощутить волнение от того, что Курт назвал его папой. Но за то Ян успел испугаться, что мальчик больше ничего не скажет. Нет. Только не сейчас!
– Сынок, скажи мне, что-то болит?
Ребенок покачал головой и испачканной в крови рукой вытер слезы с лица, испачкав и его тоже. Но Ян не поверил и взял руки мальчика в свои, ощупывая их. И только теперь почувствовал, что-то влажное на виске, на скуле и шее. Он провел рукой по своей шее и увидел на ладони кровь. Это успокоило его. Курт, правда, не пострадал, а испачкался его кровью.
– Он забрал маму, папа. – прошептал Курт, поперхнувшись, закашлялся от страха, зажмурил глаза. – Он забрал маму и Саймона.
– А где твои сестры, Курт? Где маленький Кевин?
Курт снова заплакал и Ян, разрываясь между страхом, что его семья в руках подонка, и жалостью и желанием утешить Курта снова притянул к себе ребенка.
– Сынок. – позвал Ян. – Мой храбрый Курт. Успокойся. Мы должны найти маму. И твоих братьев с сестрами, малыш.
Курт с надеждой посмотрел на Яна, выворачивая его внутренности наизнанку, от доверия, что светилось во взгляде ребенка. Он все еще верил в него, хоть Ян и оказался таким безответственным, что так близко подпустил к себе их самый страшный кошмар.
– Они там. – хлюпая носом, ответил Курт. – Наверху. Сара плачет. И Кевин тоже. Я сказал сидеть им там.
– Ты молодец, сынок. Молодец.
Курт, привыкший выражать свои чувства прикосновениями, протянул ладошку к лицу Яна и дотронулся холодными пальчиками до его подбородка.
– Папа?
– Что, сынок? – перехватывая дрожащую ладошку, спросил Ян. – Я боялся, что ты умер. Я так испугался.
Ян снова прижал мальчика к себе.
– Нет, Курт. Я не мог. Потому что нам с тобой надо найти нашу маму, так? Мы сейчас проверим твоих сестер и брата. А потом будем искать маму.
– Он… – Курт вздрогнул и сжал кулачки. – Он снова будет ее бить, да папа? Он всегда так делал. Мама боится его. Я знаю. Я точно знаю.
– Мы постараемся найти ее как можно быстрее. Мама не успеет испугаться сынок. Знаешь, какая она храбрая? Теперь мама очень храбрая. Пошли, сынок. Проверим твоих сестер.
Ян стал подниматься на ноги. Он должен был подняться наверх и убедиться, что дети целы и невредимы. Но это было трудно сделать. Курт мертвой хваткой цеплялся за его плечи, а голова все еще кружилась и боль подтачивала силы. Но сжимая зубы до боли, Ян все же встал на ноги и пошел к лестнице. Схватился за перила одной рукой, второй придерживая Курта. Но понял, что не сможет подняться с Куртом на руках и медленно поставил ребенка на пол. Тот в панике схватил его за штанину джинсов.
– Все хорошо, сынок. Не бойся. Давай мне руку.
Он взял ребенка за руку и поднялся с ним по лестнице. Курт подвел его к спальне Линды. За дверью была тишина. Но Курт сел возле двери и позвал сестер по именам. Девочки тут же отозвались. Ян открыл дверь и такие же зареванные, как и Курт, малышки бросились к нему. Ян позволил себе лишь на минуту прижать дочерей и устремился к кроватке, где спал Кевин. Ребенок спал, устав от собственного плача. Ян на мгновение прикрыл глаза, позволяя себе мгновение на охватившее его облегчение оттого, что Курт, Сара, Дора и Кевин целы и рядом с ним. Но радость не была долгой, потому что ужас того, что Линда и Саймон с Хоксли сводил с ума.
Хотелось завыть в голос, но три пары перепуганных глаз смотрели на него с надеждой и верой. Дора всхлипнула, икнула и прижалась к ноге Яна. Он присел на корточки, позволяя всем троим снова прижаться к нему. Дрожащими руками обнял детей. И пообещал найти их маму, прогоняя леденящую душу мысль, что этого может не случится. Он даже не знал, как долго был в отключке. Как далеко мог уйти Хоксли. Он забрал детей вниз, устроил Кевина на диване и пошел на кухню, зная, что в ящике можно было найти смесь для ребенка.
– Курт, найди мой телефон. – велел он, открывая кухонный шкаф.
Ян достал коробку и порадовался, что на обратной стороне написано, как ее приготовить для ребенка. В голове промелькнуло воспоминание, как Линда расстроилась, что ее молока недостаточно и пришлось подкармливать Кевина еще и смесью. И его сердце сжалось от мысли, как, наверное, сейчас она переживает за детей. И в каком ужасе, что снова оказалась в руках, мучающего ее и детей, подонка.
Заметив, что Курт стоит и смотрит на него, Ян еще раз попросил найти телефон. Но мальчик виновато потупил взгляд.
– Его забрал Саймон. – шепотом сказал Курт.
Ян застыл с коробкой в руках, хотя Кевин уже снова заходился в плаче.
– Хоксли позволил Саймону взять телефон?
– Нет. Саймон ему не сказал. Он просто положил его в карман. Но Саймон его отдаст. Это точно! Он не специально. Он не украл его. Только…
– Все хорошо, Курт! – сказал Ян, поняв, что тот переживает за брата. – Я знаю, что Саймон его не украл. Мы же семья, Курт. Саймон сделал все правильно.
Ян быстро приготовил смесь для ребенка, вернулся в гостиную и велел девочкам и Курту собираться. Покормив малыша, Ян одел и его тоже, завернул в теплое одеяло, захватил коробку со смесью и усадил детей в машину.
Ян старался не ехать быстро, но страх за Линду Саймона подгонял его. У них мало времени. Саймон был умным парнем и сообразил прихватить телефон Яна. И это может очень помочь в поисках мерзавца Хоксли. Но тот может обнаружить телефон и забрать у Саймона, поэтому надо действовать быстро.
Он привез детей к Полли. От нее же позвонил Майку, а потом в полицию. Полли стояла тут же, и поэтому, когда Ян закончил со звонками, она больше не задавала вопросов, только принесла ему полотенце и отправила наверх в свой кабинет, принять душ и смыть кровь. Пообещала, что присмотрит за детьми и что ему не надо беспокоиться еще и о них.
Ян смыл с себя кровь, но рубашка с майкой тоже были испачканы, но это было мелочью. Он натянул на себя окровавленные вещи. Полли увела детей на второй этаж в свою квартирку над рестораном. Ян прошел к ней и увидел, что женщина укачивает Кевина, пока Сара и Дора пили какао с булочками. Курт смотрел телевизор. Увидев Яна, он спрыгнул с дивана и подбежал к нему. Ян потрепал мальчика по волосам и тот словно истосковавшийся по ласке котенок, потерся лицом о его руку.
– Присмотришь за сестрами, сынок? За Кевином присмотрит Полли, а тебе я поручаю сестер. Хорошо?
– Ладно. – расправив плечи, ответил Курт.
– Тогда я спокоен. Я горжусь тобой сынок.
Он оставил детей с Полли Дойл, а сам вернулся домой, дожидаться Майка и полицию.
***
Потребовалось несколько часов, чтобы обнаружить местонахождение Райли Хоксли. И эти несколько часов были для Яна наполнены страхом. Он никогда в жизни так не боялся. Ян мог по пальцам сосчитать сколько раз за свою жизнь он молился. И сейчас снова делала это, потому что нуждался в том, чтобы верить. Без веры ему было не под силу справиться с охватившим его страхом за любимую женщину и за сына. Он изо всех сил старался не думать, что мог сделать с ними Хоксли за то время пока полиция пытается их найти. А Ян слишком хорошо знал, на что был способен бывший муж Линды.
На протяжении всего времени Ян пытался не думать и не представлять себе плохой исход поисков. Потому что не представлял себе, как сможет пережить это. Однажды он прошел через потерю любимой жены. Потерять Линду будет во много раз труднее. Потому что когда он женился на Мел, то был взрослым, уверенным мужчиной, способным противостоять всему и верившим в хорошее. Линда же встретила его в самый худший период его жизни. Развалившегося на куски и не знающего как собрать себя обратно. Даже хуже. Не желающего себя собирать. Линда и дети научили его жить заново. Заставили оставить прошлое там, где ему и место. Показали, что значит бороться и быть сильными. И Ян не знал, как сможет без Линды встретить завтрашний день.
Мысли же о Саймоне сводили с ума. Ян слишком сильно привязался к этому парню, чтобы потерять его сейчас. Этот храбрый сильный мальчик, всем сердцем любящий свою семью не мог оставить равнодушным и не вызвать к себе уважения и любви. Он заслуживал того, чтобы закончить школу, и пойти учиться дальше. Но если он не захочет, то Ян вместе с ним будет выращивать виноград и это станет их семейным делом. А Саймон будет принимать полноправное участие во всем. Потому что после Яна именно Саймон достоин носить звание «Глава семьи»
Ян сидел на диване, уперев локти на колени и спрятав лицо в ладони. Майк расхаживал по гостиной, мрачнее тучи и все время созванивался то с полицией, то с частными ищейками, которых подключил сразу же после звонка Яна. Они решили, что лучше задействовать все возможные ресурсы. И оказались правы. Именно доверенное лицо Майка первым обнаружил местоположение Хоксли. Правда он назвался другим именем, и с ним были его жена и сын. Когда Майк сообщил Яну об этом, то он испытал облегчение. Значит Линда и Саймон живы.
– Звони в полицию, Майк. Сообщи координаты. – на ходу хватая ключи от «бронко», сказал Ян и вышел на улицу.
– Куда ты, черт возьми? – следуя за ним, спросил Майк, прекрасная зная ответ на свой вопрос. – Ты же не собираешься сам ехать за этим подонком, брат.
– Я еду за своей женой и сыном.
– Ян, не делай глупостей. Мой человек уже звонит в полицию. Они все сделают как надо.
– Отлично! – усаживаясь в машину, кивнул Ян. – Тем более я должен быть там. Я не стану мешать им, но я должен быть рядом с Линдой, когда все будет кончено.
– Ян, подумай о детях.
– Я о них и думаю, Майк. Им нужна мать. А мне нужны они и Линда. И я не отдам их этой мрази.
Ян гнал машину, не жалея. Сейчас он был один, и единственной его целью было добраться до места как можно быстрее. Когда есть цель дышать гораздо легче. Он обещал Майку, что не станет мешать полиции. И не соврал. Если они приедут раньше, то Ян предоставит профессионалам делать свое дело. Но если нет… Он не позволит какому-то ублюдку издеваться над Линдой и Саймон дольше, чем уже есть.
Ян протянул руки и достал из-под пассажирского сиденья металлический ящик. Поставив его на колени, Ян открыл его и достал из него пистолет. Когда-то он был его путевкой на тот свет, если все же паскудная жизнь станет совсем невыносимой. А алкоголь не сможет хоть на время заглушить боль и вину. Но теперь оружие станет гарантией того, что бывший муж Линды никогда не притронется к ней и детям. Никогда.
Дорога показалась Яну мучительно долгой. Те три часа, что он гнал машину, ощущались как целые сутки. Каждая минута растягивалась в час, за который Ян минуту за минутой прокручивал в голове прошедшие месяцы.
Он вспомнил тот момент, когда увидел Линду впервые и обезумел. Уже тогда она запечатлелась в его сознании. И потом, когда он целовал ее на крыльце ресторана. Те долгие дни, когда она словно испуганная мышка следила за ним, настороженным взглядом, пока он ремонтировал крыльцо. И поцелуй на крыльце его дома. Он целовал ее, пока садилось солнце. Как много раз он потом целовал ее? Много. Очень много. Но слишком мало. Слишком мало. Чтобы он только не отдал сейчас за возможность снова прижать Линду к себе, и поцеловать ее дрожащие губы. Посмотреть в ее темные глаза и осыпать быстрыми поцелуями веснушки на ее лице и плечах.
Он обещал ей, что позаботится о ней. Он обещал ей, что будет защищать ее. Так и будет.
Когда Ян нашел ряд заброшенных домов на окраине города, то по угнетающей тишине вокруг понял, что успел раньше полиции. Он оставил машину и дальше пошел пешком. Каждый дом, с облупившейся краской, с палисадниками, заросшими сорняком смотрел на него слепыми глазницами окон, словно укоряя в том, что не смог уберечь тех, кого он так любил. Раз за разом он дает обещания, которые не может сдержать.
Было легко определить, в котором из домов прячется Хоксли. Только в нем окна не были темными. На первом этаже горел свет, а возле низкой изгороди был припаркован автомобиль. Ян достал пистолет и подошел к дому. Обогнув крыльцо, он пробрался к черному входу, осторожно заглядывая в окна. Задняя дверь была не заперта, потому как в эти заброшенные дома, оставленные без присмотра, много раз успели забраться все кому не лень. От воров, до местной шпаны и наркоманов. А то и вовсе бездомных, ищущих, где можно провести ночь.
Ян, приоткрыв дверь, прислушался к звукам дома. И сначала ему показалось, что он абсолютно ничего не слышит. Но пройдя чуть дальше, Ян услышал тихий разговор. И ему хватило секунды, чтобы узнать голос Линды. Она здесь! Она жива. Ян попытался вздохнуть, но грудь сдавило спазмом, когда вслед за тихими голосом Линды он услышал, как ей отвечает Саймон.
Ян подошел до двери, которая отделяла задние помещение, судя по полкам и ящичкам, кладовой, от основного дома. Еще несколько минут прислушивался к разговору, и понял, что Хоксли в помещении нет. Потому что Линда убеждала Саймона, что их непременно найдут. Что Ян сделает все возможное, чтобы разыскать негодяя. «Негодяй» вряд ли молча бы слушал, как Саймон в ответ говорил, что сам убьет этого «козла».
Но Ян, не смотря на грубые слова парня, отчетливо слышал в его голосе панику и страх. И это разжигало огонь ярости. Ян приоткрыл дверь и, сжав пистолет в руке, шагнул в комнату. Хватило минуты, чтобы увидеть Линду и Саймона, связанных, и сидящих на полу. Рассеченную губу Линды и ссадину на щеке Саймона.
– Ян… – не веря выдохнула Линда и всхлипнула, словно растеряв всю свою выдержку. Ее губа задрожала, глаза наполнились слезами. – Ян…
Он подбежал к ним и присел на корточки. Ему хотелось как следует осмотреть их, чтобы проверить, являются ли ссадины на лице единственными повреждениями. Но времени не было. Линда все больше нервничала, в ужасе разглядывая рану на его голове. Они с Майком, как могли, обработали ее, но лучше бы было наложить пару швов. Ян же только приложил сложенный в несколько слоев бинт и заклеил пластырем, которые вскоре пропитались кровью.
– Ты пришел. Я говорила… Я говорила. Ты пришел за мной. Ян…
– Я здесь, родная. Я здесь. – спрятав за пояс пистолет, Ян уже развязывал узлы на руках Линды и Саймона. – Вы одни? Где он?
– Ян… – казалось, Линда не могла сказать больше ни слова. Слезы лились из ее глаз, и она как безумная смотрела на него.
– Он пошел проверить обстановку. – ответил Саймон.
– Хреновая у нас обстановка. В конце улицы стоит моя машина, так что надо поторопиться. Потому что Хоксли ее быстро обнаружит. Надеюсь, что полиция уже на подходе.
Ян освободил руки Саймона и парень, несколько секунд потерев запястья, начал развязывать свои ноги. Ян же развязал Линду и помог ей подняться. Ян снова достал пистолет из-за пояса. Надо было убираться из этого дома как можно быстрее. Но Линда застыла, словно ослепленная фарами оленуха.
– Дети… Что с детьми?
– С ними все хорошо, Линда. Они сейчас у Полли. Они в безопасности. Пошли, родная. Уведем и вас отсюда. – Ян протянул к ней руку.
А она, дернулась и бросилась в его объятия, будто только что поверив, что он действительно пришел. Ян на мгновение прижал ее к себе.
– Тише. Тише, моя хорошая.
Он хотел бы вечность стоять и прижимать ее к себе. Но им нужно было уходить. Линда была немного не в себе, но на удивление Яна Саймон был сосредоточен и собран. Поэтому Ян велел ему взять Линду за руку и идти за ним.
Они дошли до задней двери, через которую вошел Ян. Он велел подождать им, пока н выйдет первым. Но на улице никого не оказалось. Тогда они втроем побежали к машине.
Он ждал их там. Бывший муж Линды прислонился к «бронко» сжимая в руке пистолет и направляя его в сторону Яна. Линда в ужасе вцепилась в его плечи сзади. Все замерло как в дурацком фильме, поставленном на паузу. Мерзавец, который держал их под прицелом, со взглядом безумца. Линда, прильнувшая к его спине. Саймон, чье прерывистое дыхание было единственным, что нарушало тишину.
