Текст книги "В объятиях его жестокости (СИ)"

Автор книги: Нина Северова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 16. Ксюша

Следующие дни проходят невыносимо. У меня держится высокая температура, кашель такой, что хочется выплюнуть лёгкие. Арина возится со мной как с ребёнком. Эта забота ставит меня в ужасно неловкое положение. Я извиняюсь за свою болезнь, плачу от физического бессилия, а потом от лекарств крепко засыпаю. И так по кругу.

Эти дни я еле вставала в туалет. Так плохо никогда не было. От высокой температуры рвало и ноги сводило судорогой. Это было ужасно, я будто медленно умирала, но Арина снова и снова вытягивала меня в жизнь.

– Ну как ты? – садится на диван.

– Намного лучше, чем пару дней назад. Спасибо, что возилась со мной. Мне очень стыдно, что так всё вышло. Я не хотела быть обузой. Вернусь домой и отдам вам деньги, – подтягиваю ноги к груди.

– Не нужны нам деньги, Ксюша. Всё нормально. Всякое бывает, успокойся, – Арина улыбается и я не могу поверить, что такие добрые люди существуют.

Последние два дня Арина ночевала со мной, потому что я совсем плохо себя чувствовала. Тимур был недоволен и я переживала, что они поругаются из-за меня. Или он будет злиться на меня. Понимаю, что свалилась им на голову.

– Можно спросить? – убираю грязные волосы за уши. Надо помыться, от меня уже воняет. Все дни болезни я не ходила в душ.

– Конечно, – встаёт к шкафу, достает носки и надевает. – Помогу, чем смогу.

– Почему ты выбрала Тимура? Он ведь бандит, а ты хорошая и явно из нормальной жизни.

Арина улыбается и садится обратно.

– Скажу, наверное, глупую вещь, но любовь не спрашивает. Хороший или плохой – ей неважно. Просто щёлкает и ты понимаешь, что жить дальше без этого человека невозможно, – тянется к градуснику на столе, встряхивает и отдает мне. Вставляю в подмышку. – Что тебя беспокоит?

– Батыр, – пожимаю плечами. – Я всегда его побаивалась, но он вел себя нормально со мной. Не оскорблял и не обижал. И вроде всё начало улучшаться, мы даже поцеловались, а потом он убил Васю на моих глазах. И я не знаю, что делать. Тянет к нему, но это ведь не нормально. Он опасный человек, если не психопат вообще.

– Мы с Тимуром познакомились в тюрьме. Я пришла на замену штатного врача, а он был заключённым. Сначала одна потасовка, благодаря которой мы познакомились. Он сразу проявлял внимание, но я сторонилась, потому что я всё-таки врач, а он зэк. Потом случился бунт в тюрьме, погибли заключённые и надзиратели. И это стало отправной точкой. Чувства уже были, но я понимала, какой он человек. Точнее, догадывалась. Когда Тимур освободился, сразу пришел и мы стали парой. На следующий день они собрались своим кругом отметить его выход. Один из мужчин решил, что я проститутка и начал приставать. Тимур сначала его избил, а потом отрезал кисти.

– Отрезал? – морщусь.

– Да, это было ужасно. Знаю, что эта история до сих пор обсуждается. Я, конечно же, испугалась. Попросила несколько дней побыть порознь, потому что принять такое сложно, – подгибает под себя правую ногу.

– Вы расставались?

– Нет, он взломал замок в этой квартире и пришел ночью. Кажется, через два дня, уже не помню. После этого были ещё страшные инциденты, с которыми я до сих пор не могу смириться. Но я сразу сказала Тимуру, что не хочу быть женой бандита. Это слишком опасно: посадят, покалечат или убьют. Он прислушался и отошёл от дел.

– Так просто? Я думала без последствий нельзя уйти из такого.

Арина опускает глаза и сводит брови. Я что-то не то спросила?

– Последствия были. Мы потеряли мою бабушку и моего крестника. Они сгорели в пожаре, который начался по глупости, а разросся из-за целенаправленного поджога, – кусает губы.

Молчу. Это ужасно.

– Мне очень жаль, что это случилось, – сжимаю кулаки.

– Мне тоже. Но это случилось, невозможно вернуть время назад. Эта трагедия многому научила и дала сильный пинок под зад. Тимур и его друг Миша, отошли от дел, а я вскоре забеременела. Я это рассказала к тому, что я совершенно не романтизирую этот образ жизни, наоборот. Если бы Тимур остался бандитом, мы бы разошлись. Потому что это совсем не тот случай, когда можно закрыть глаза и смириться.

Молчу. Достаю градусник, температура около тридцати восьми.

– Я не уверена, что Батыр согласится на нормальную жизнь. Он кажется человеком, которого это устраивает.

– А ты спрашивала? – Арина убирает градусник в футляр.

– Нет. Мы толком-то и не разговаривали. Сначала он смотрел на меня в кафе издалека. Потом меня притащили к нему и он сказал, что больше не отпустит. Батыр не проявляет силу ко мне, но его жестокость к другим… Она очень пугает, – признаюсь.

– Я понимаю. Но Батыр тебе нравится и это сложно игнорировать или «заткнуть». Практически всё можно решить словами. Попробуй поговорить. Тем более, что… – замолкает. – Батыр ищет тебя все эти дни. Весь город на ушах. Тимур ему не говорил, что ты у нас, но это рано или поздно станет известным.

Напрягаюсь моментально.

– Он хочет меня убить? – хочу встать.

– Куда ты? Ложись, – кладет руку мне на ногу. – Нет. Я думаю, он изводит себя мыслью, что ты попала к плохим людям. Поэтому, пожалей парня, выйди на связь и поговори.

– А что я скажу?

– Всё, что на душе и всё, что чувствуешь. Батыр и правда имеет некоторую несдержанность, но это не значит, что он не готов с тобой разговаривать.

Наверное, Арина права. Мы ведь по сути вообще не общались с ним. Да, есть взаимное притяжение, но больше мы ничего не знаем друг о друге. Это не отменяет того, что я испугалась и сбежала. Никто не готов увидеть убийство.

– Мне пора, надо отвезти Регину к логопеду. Ключи оставлю на всякий случай. И если что звони, – кивает на кнопочный телефон, который привез Тимур. Они сказали, что я могу звонить в любое время, но я бы ни за что не позвонила. Мне с ними вовек не расплатиться.

Арина уходит и я опять засыпаю. Температура то падает, то опять поднимается. Просыпаюсь от стука в дверь. Наверное, ребята вернулись. До этого они открывали ключом, когда я совсем пластом лежала. Открываю дверь не смотря в глазок.

– Сладкая, – слышу прокуренный знакомый голос. Меня моментально сгребают в объятия и больно сдавливают.

Я ещё не проснулась, в голове всё путается, но я понимаю, что это Батыр. Тело обмякает, температура напоминает о себе.

– Блядь, я же чуть до не сдох, – шепчет.

Глава 17. Ксюша

Батыр так сильно меня сдавливает, что опять сложно дышать. Все его объятия лишают воздуха.

– Отпусти, – упираюсь руками в железную грудь.

– Ни за что, – кладет ладонь на затылок и прижимает. – Я пять дней тебя искал, сладкая. Пять! Город перевернул. А ты здесь.

Уши закладывает от его близости. Не понимаю от чего горю сильнее, от него или температуры.

– Батыр, мне правда плохо, отпусти, – пытаюсь освободиться и он опускает руки. Ноги опять «крутит», ложусь в постель. Мужчина садится рядом, упирается локтями вокруг моей головы. – Отодвинься, заболеешь ещё.

Ухмыляется. Замечаю уставший взгляд, морщин на лице будто стало больше. Такой… некрасивый. Но такой притягательный.

– Так я уже, – шмыгает, – Болен. Тобой. Вот здесь, – бьёт кулаком в грудь.

Молчу. И чувствую странное тепло в груди. Это можно считать признанием? Вряд ли.

– Если болен, тогда… Нужно выпить лекарство. Так ведь делают, в этих случаях, – несу бред. Батыр смотрит на мои губы и тяжело дышит. Вокруг всё будто останавливается, как в фильмах. Смотрю в темные глаза и… плачу.

– Ты и есть лекарство, Ксю-ша, – хрипит. – Я знаю, ты испугалась тогда. Неправильно все было, да. Я не подумал, слишком увлёкся. Надо было вывести тебя, но Вася твой слишком накосячил. Я был зол. Так что… – поджимает губы. – Это дерьмо никогда тебя не коснется, сладкая. Не бойся меня, ладно?

Говорит сбивчиво, оправдывается. Перед кем? Передо мной? Я же… Просто я. Ничего не значу.

– Ты опасный человек, Батыр. Если ты не выстрелишь в меня, то легко сделаешь это в отношении другого. Это тоже проблема.

Молчит. Я уверена, он понимает о чем речь.

– Но тебя это не коснется.

– А если тебя убьют?

– Я слишком живучий, – хмыкает. – Но даже если это и случится, у тебя всё будет. Деньги, защита и всё остальное.

– А я похожа на ту, которой это всё надо? – слеза снова стекает. Батыр следит за мокрой дорожкой и стирает её большим пальцем.

– Нет. Ты вообще на такую не смахиваешь. А что тебе надо? Или кто? – опускает голову так низко, что я чувствую как его дыхание припечатывает к дивану.

Мне страшно сказать ему правду. Потому что это будет максимальная уязвимость перед человеком, который может сломать по щелчку пальцев. Рассказать о своих чувствах, значит, показать слабое место. Но я сразу же вспоминаю разговор с Ариной.

– Ты мне нравишься. Но я очень тебя боюсь. Да, ты не обижаешь меня, но легко можешь отнять жизнь у другого человека. Это не нормально. Это против природы. И это меня беспокоит. Ты бандит, Батыр, а я обычный человек. Быть рядом с тобой, значит, всегда носить огромную мишень на лбу. Мне хватило в жизни переживаний, сейчас я хочу жить спокойно.

Он смотрит на меня не моргая. Ведёт головой вправо, потом влево. Плечи напряжены.

– Со мной тебе нечего бояться. И меня тоже.

– Но другие тебя боятся, – голос садится и я кашляю.

– И правильно делают. Ещё раз, Ксюша. Со мной безопаснее, чем без. Это первое. А второе, – проводит рукой по моим волосам, слишком нежное движение для него, – Больше ты никуда не сбежишь. Никогда. И я не отпущу тебя.

Открываю рот, чтобы возразить, но куда там. Батыр нападает на губы, кусается, но не как тогда. Это всё ещё граничит с болью, но и рождает приятное томление внизу живота. Кладу руку ему на затылок, перебираю жёсткие короткие волосы. Батыр хрипит, наваливается. Сжимает талию и я вздрагиваю.

– Нет, не надо, – прошу.

Он останавливается, оттягивает мою нижнюю губу. Глаза блестят от похоти, но я не в состоянии ни на что.

– Не буду, я понял, – встаёт. – На море поедем, хочешь?

Вытираю пот со лба пододеяльником. Какое море? Зачем?

– Не знаю. Что там делать?

– Отдыхать, сладкая. Ты же не была там? А я был, но очень давно, – улыбается. – Сразу отчалим, как выздоровишь. Тебе всё равно надо иммунитет поправить, нервишки успокоить. Вот и займёмся.

Мне нечего сказать. На море я действительно никогда не была. И понимала свои финансовые возможности, так что даже не мечтала. Забота Батыра, конечно, трогает. Почему я чувствую себя виноватой, хотя это его предложение?

– У меня нет денег для таких поездок, Батыр. Ещё надо с Тимуром и Ариной рассчитаться, – привстаю.

Батыр морщится, будто я сказала опять что-то не так.

– Завязывай этот базар про деньги. Оплачу всё, по-другому и не звал бы. Совсем уже? Хватит ходить с яйцами, оставь это мне.

Смеюсь. Иногда его прямота обезоруживает. Странный он. И такой… обнять хочется.

– Тебе лучше уйти, это чужая квартира. Вряд ли хозяева будут рады твоему присутствию, – тянусь за градусником.

– Не мечтай избавиться от меня, Ксю-ша, – бросает на стол телефон и сигареты. – Они знают, что я здесь. Тимур дал время до утра. Потом поедем на твою квартиру.

Голова болит, горло дерет. Устала уже болеть, это невозможно. Если мы здесь до утра, Батыр не даст спать. Честно признаться, я этому немного рада. Всё-таки тянет к нему.

– Полежи со мной, – двигаюсь к стене и освобождаю место с краю. Батыр на секунду зависает, обдумывает просьбу. У меня температура, мне позволительно делать странные вещи.

Раздевается до трусов, нервно бросает одежду на пол. Такой он, конечно, есть на что посмотреть. Широкие плечи, сильные руки. Сглатываю.

– Будешь так смотреть, трахну прямо сейчас, сладкая, – ложится под одеяло. Краснею.

– Я просто смотрела, без всякого, – оправдываюсь.

– Рассказывай. Тебе даже просить ни о чем не надо. Достаточно посмотреть и всё, я превращаюсь в слизняка, – перекладывает меня к себе на плечо.

– Это вряд ли. Ты совсем не такой, – откидываю волосы назад и устраиваюсь удобнее.

– А какой?

Пожимаю плечами. Откуда мне вообще знать? У таких людей нет ничего «мягкого», они будто выкованы из стали.

– Ты знаешь, что у каждого человека есть свой запах? – меняю тему.

– Ну? – поворачивает голову ко мне.

– Я не знаю какой запах у тебя. Слишком много куришь.

Батыр тяжело вздыхает и водит пальцами по спине. Молчание затягивается и я постепенно засыпаю.

– Понял, сладкая.

Просыпаюсь посреди ночи от ужасной жажды. Во рту будто пустыня. Батыр лежит на боку, спиной ко мне. Какой же он огромный. Наверное, мозг ещё спит и я не отдаю отчёт о том, что делаю. Провожу рукой по мощной спине и касаюсь губами лопатки. Батыр моментально напрягается и разворачивается так быстро, что я вскрикиваю.

Всё как в тумане. Поцелуй, уносящий в забвение. Горячие руки, которые жалят, но тут же гладят. Нет объяснения происходящему. Всё на чувствах и эмоциях. Батыр не даёт опомниться. Касается пальцами живота, мышцы моментально сводит. Ведёт ниже, просовывает руку в штаны и касается. Меня подбрасывает, хватаюсь за его плечо, но не отталкиваю. Батыр рычит и продолжает исследовать. Чувствую его шершавые подушечки пальцев, теряю связь с реальностью.

– Давай, – кусает шею. Меня бьёт мелкая дрожь, тело будто мне не принадлежит. Кажется, я в бреду. Или не кажется. В глазах яркие вспышки, всё расплывается. А потом наступает облегчение и приятная нега.

Дыхание перехватывает, хочу сесть, но Батыр не позволяет.

– Куда?

– Хочу пить, – шепчу. Мужчина вытаскивает руку и проводит по животу. Чувствую холод от влажных следов и хочу провалиться сквозь землю. Ужасно неловко.

Батыр тянется к бутылке с водой, сносит лекарства на пол. Матерится. Встаёт и от лунного освещения вижу выпуклость между ног.

– Хочешь продолжения? – подаёт открытую бутылку. – Только скажи.

– Нет, я… – делаю глоток. – Не могу сейчас. И не знаю, почему это случилось.

Батыр ухмыляется.

– Куда ты? – спрашиваю, когда он собирается выйти из комнаты.

– Напряг этот снять, – показывает на трусы и уходит в ванную.

Глава 18. Ксюша

Про поездку на море, Батыр не соврал. Как только у меня прошла болезнь, мы начали собираться.

Я нервничала и периодически пыталась «соскочить», но Батыр каждый раз отмахивался и говорил не переживать. И я бы успокоилась, если бы не один неприятный факт. Точнее два. Мы поедем в компании Асылжана, Дарины и ещё каких-то людей. И если незнакомцы меня пугают меньше, то Асылжан и Дарина – это катастрофа.

Асылжан меня ненавидит. А с Дариной мы плохо уживались в детском доме. Не дрались, но она стучала директрисе и потом меня наказывали. Как они сошлись с Асылжаном, не знаю, но предчувствие от этой поездки совсем не очень.

– Собралась? – Батыр надевает футболку, а я опять цепляюсь взглядом за шрам на лопатке. Это время мы жили в моей квартире, я не хочу никуда переезжать и вроде Батыр согласился. Пока что.

– Да, – проверяю документы. Есть у меня привычка носить с собой всё самое ценное. Я складывала в рюкзак все документы, которые у меня были и всегда носила его. Мало ли что. В детдоме воровали и если ты что-то оставила в тумбочке, можно считать, этого больше нет. Я и сейчас хотела забрать документы на квартиру с собой, но Батыр сказал, в этом нет необходимости. Наверное, он прав, но мне все равно тревожно.

– Не ссы, никуда хата твоя не денется. И документы тоже не исчезнут, выдыхай, – хмурится. Легко сказать, когда у тебя ничего не отбирали. А если это и случалось, я уверена, Батыр мог за себя постоять.

– Тогда можем идти, – вздыхаю.

Батыр забирает сумку и мы выходим на улицу. У подъезда стоит машина Асылжана, из которой громко играет клубная музыка. Дарина сидит на капоте и вращает головой в такт. Асылжан видя нас сигналит и девушка от испуга подпрыгивает.

– Привет, зай! – обнимает меня и целует в щёку. Отталкиваю.

– Привет, давай без этого, – зачем она ко мне лезет?

– Да ладно тебе, мы ж свои, – щелкает жвачкой. Асылжан выключает музыку под хмурый взгляд Батыра.

– Мы никогда своими не были, угомонись, – стою перед машиной и не знаю, что делать. Батыр отдал сумку Асылжану, чтобы тот убрал ее в багажник.

– Садитесь, – командует. – Ты со мной, назад, – Батыр толкает меня в спину. Садимся на заднее сиденье, здесь опять накурено, дышать нечем. Дарина села спереди и кажется, очень этому рада. Улыбается и смотрит щенячьими глазами на Асылжана. Может он правда ей нравится?

Мы медленно выезжаем загород. Ехать десять часов. К утру должны быть на месте.

У Дарины не закрывается рот, она болтает без умолку. Но всё это длится до тех пор, пока не надоело Батыру.

– Эй, – толкает пассажирское сиденье, – Закрой варежку уже.

Девушка обиженно замолчала, а Асылжан хохотнул. Зачем ему Дарина, если он позволяет с ней так обращаться? Вряд ли она его девушка, скорее так, весело провести время. Грустно от этого как-то.

– М? – Батыр издает странный звук, как только мы выехали за черту города.

– Что?

– Сюда иди, – тянет меня на себя, ложусь на плечо. Держит меня за талию, второй рукой перебирает волосы. Успела заплести косу, но она не тугая и под его пальцами быстро ослабевает. Как и я в целом. Чувствую, что обмякаю и засыпаю. Рядом с ним всё время хочу спать. Интересно, как будет на море? Батыр сказал, в Анапе есть каменистый пляж, а есть песчаный. Сейчас самый разгар лета, песок будет ощущаться лавой. Но это неважно, это ведь море!

– Просыпайся, сладкая, – Батыр трясет меня за плечи. Уснула всё-таки, шея и спина затекли. Тру глаза, пытаюсь прийти в себя.

– Извини, тебе неудобно было, наверное, – мужчина разминает плечо.

– Мне было хорошо, – смотрит в окно. Мы подъезжаем к заправке. Дарина зевает и потягивается, наверное, тоже спала.

– Есть хочешь? – Батыр спрашивает, когда мы вылезаем из машины. Не знаю, сколько часов мы проехали, но тело деревянное.

– Не особо, в туалет только.

Рядом с заправкой кафе, очень напоминает то, в котором я работала. Неприятные ощущения. Напрягаюсь сразу, хотя причин нет.

Мы всё-таки заходим в кафе, Батыр идёт впереди меня. Замечаю у него странную выпуклость под футболкой. Это… пистолет. Зачем ему оружие в отпуске? Хотя у таких людей не бывает безопасных дней и тем более отпусков.

– Выбирай, – Батыр протягивает мне меню и садится рядом. Дарина и Асылжан задерживаются в туалете, догадываюсь, что они там делают.

Заказываем четыре тарелки с домашней лапшой. Люблю этот суп, даже готовила пару раз.

Оглядываюсь по сторонам, много семей с детьми, все загорелые, с отпусков возвращаются. Обстановка внутри очень напоминает кафе Зуба, только отличие в том, что нет бандитов. Хотя откуда мне знать, не все выглядят как Батыр или тот же Тимур.

Когда ребята возвращаются, заказ уже принесли. У Дарины спутанные волосы, жёлтая футболка немного порвана на груди и видно белый лифчик. Асылжан не стесняясь поправляется между ног и выглядит это настолько нелепо, что я прикрываю рукой глаза. Ну здесь же люди.

– Ты чё? – Батыр наклоняется ближе. Его кажется не беспокоит внешний вид наших соседей по машине.

– Ничего, просто… Некрасиво это.

– Забей.

Начинаем есть и Дарина странно на меня поглядывает. Вопросительно поднимаю бровь, хотя хочу просто уйти. И немножечко врезать ей.

– Вспомнила, – смеётся, – Как мы тебе суп под футболку в столовой выворачивали. Ты визжала как резанная, смешно было, жуть, – заливается смехом.

Батыр перестает жевать и смотрит на нее таким взглядом, будто уже убил.

– Мне было больно, Дарина. Я потом мазалась от ожогов, – отодвигаю тарелку, аппетит пропал.

– Ну да, мы думали шрамы останутся, а на тебе зажило как на собаке, – улыбается. Что здесь смешного, не понимаю. – Ой, а потом, помнишь, как ты в штаны… – вскакиваю и вылетаю из кафе. Не плачу, но трясет так, будто я голая на морозе.

Они издевались надо мной почти всё время. Я не могла расслабиться даже в туалете. Как только я заходила в кабинку, они ломились и открывали замок. Если не получалось, то бросали сверху через перегородку что-нибудь тяжёлое. Я не могла справить нужду по-большому по несколько дней. И однажды случился коллапс. Они также ломились, но организм больше не мог терпеть. Открыли дверь, но всё потекло по ногам. Мне было стыдно и… Сложно описать, как ещё мне было. Потом пришла директриса, прилюдно обругала меня и отправила в подсобку на сутки. Эти изверги смеялись и радовались, Дарина, в том числе. Мне было девять.

Сажусь на тротуар, рядом лежит грязная бездомная собака. Линяет, наверное, шерсть клоками. Чувствую себя такой же, как это животное. Непонятно зачем родили, отдали и вот теперь это всё.

– Встань, – Батыр подходит ближе, даже не услышала его шаги. Поднимаюсь. Он теперь по-другому на меня посмотрит, после того, что узнал?

– Я была ребенком и там, – он притягивает меня к себе и крепко обнимает. Как обычно, когда не хватает воздуха и кости хрустят. Проводит носом по шее, останавливается у виска.

– Даже не вздумай за это оправдываться. Поехали, море тебя ждёт, – кусает за подбородок и мы идём к машине.

Асылжан уже сидит за рулём, затягивается и выпускает дым в окно. Дарины нет.

– А где она? – спрашиваю у Батыра.

– Здесь останется, будет долг отрабатывать, – спокойно отвечает.

– В смысле? Какой долг?

– За тебя, Ксю-ша. Считай, бумеранг прилетел.

Поворачиваю голову в сторону кафе, Дарину за руку ведёт мужчина. Они останавливаются у фуры и он пропускает её вперёд. Девушка смотрит в нашу сторону и я вижу слезы. Дальнобойщик толкает её вперёд и она скрывается в кабине.

– Батыр, не надо, – хватаю его за руку.

– Тебе может и не надо. А девочке этой, – тыкает пальцем мне в плечо, – Маленькой и беззащитной, очень надо. У таких ситуаций нет срока давности, сладкая. Всех накажу, кто с тобой плохо обращался. Садись, – открывает заднюю дверь.

Залезаю и закашливаюсь от запаха сигарет. В душе странное чувство. Я ненавижу насилие, но как будто сейчас чувствую, что… справедливость восторжествовала.