Текст книги "В объятиях его жестокости (СИ)"

Автор книги: Нина Северова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 52. Батырхан

Ксюша устроилась на моем плече, закинула ногу сверху. Провожу пальцами по колену, чувствую бархатную кожу и прикрываю глаза.

Рядом. Наконец-то. Мёртвый, но живой.

Мы лежим на полу в гостиной, даже не дошли до спальни. Не пытались. Ксюша исцарапала мне всю спину и плечи, кожу саднит, но плевать. Эта боль не сравнится с тем, что она пережила.

Плакала, но не отпускала. Прижималась, кусалась, просила ещё. Я вытирал её слёзы и отдавал всё, что у меня есть. А кроме себя самого – нихрена и нет.

Тянусь к столу за сигаретами. Ксюша задремала и почувствовав, что я встаю, вцепилась в бок.

– Я покурить, – накрываю её руку своей. Она привстает и испуганно на меня смотрит.

– Ты же вернёшься?

– Я выйду на крыльцо, чтобы в доме не дымить. Пойдем со мной, – тяну на себя и цепляюсь взглядом за её обнажённое тело. Красивая, хоть и синяков наставил опять. И откормить надо, совсем исхудала.

Ксюша натягивает одежду и смотрит на меня слишком пристально. Знаю, что изменился.

Мы выходим на улицу, солнце потихоньку прячется. Жара спала, хоть вздохнуть можно. Сажусь на лестницу, ноги зарываются в песок. Ксюша опускается мне на колени и обнимает за шею. Дрожит.

– Что теперь будет?

– Жизнь, – затягиваюсь.

– Конкретнее, Батыр. Что с нами будет? И будем ли мы вообще? – заглядывает мне в лицо.

Тушу сигарету в песок и кладу бычок на ступеньку.

– Обратно в город мне нельзя. Такие условия. Можем остаться здесь или уехать куда-то, как скажешь. Мне без разницы.

– В смысле нельзя обратно?

– У всего есть своя цена, сладкая. Меня по документам – нет. Я подох в тот самый день. И документов у меня вообще нет никаких.

Ксюша молчит, смотрит на море и щурится.

– Я только поступила в колледж. Думала, в сентябре учиться пойду.

– Знаю. Ты можешь вернуться в город, если хочешь.

– Без тебя?

– Без меня.

Дёргается и прижимается сильнее.

– Я не хочу без тебя, Батыр. Ты вернулся только для того, чтобы потрахаться?

Усмехаюсь. Слова какие знает.

– Нет, я вернулся, чтобы забрать тебя, Ксюша. Или чтобы ты меня забрала. Я надеюсь… Дальше мы будем жить вместе, – откидываю волосы за спину и провожу рукой по тонкой шее. Как же я мечтал о тебе, девочка.

– Если тебе нельзя вернуться, значит, найдем другое место. Это же не проблема, – целует в щёку.

Не проблема. Сейчас вообще нет никаких проблем. Когда все думают, что ты мертв и даже по всем базам провели, что я двухсотый, жизнь резко стала спокойной. И пустой.

– Где ты был всё это время?

В аду. В прямом и переносном смысле.

– Сначала в СИЗО, потом в подвале, а потом у Артёма на хате.

– Ты не хочешь рассказать, что случилось?

Поднимаюсь с Ксюшей на руках, придерживаю за задницу. Хочу жмакать её, но сил нет. Устал смертельно. Лечь бы и уснуть. Не хочу рассказывать ей всё, потому что это слишком. Но она имеет право знать, учитывая, что пережила из-за меня.

Открываю ногой дверь в спальню. В ту самую, где мы были год назад. Я не сентиментальный, но торкает. Кладу Ксюшу на спину, снимаю с нее одежду. Она молча поддается, широко расставляет ноги. Сбрасываю с себя джинсы, залезаю на кровать, нависаю над ней. Трогаю внизу, смотрю, как её зрачки расширяются, грудь вздымается быстрее. Чем дольше касаюсь, тем сильнее она раскрывается.

Надо поговорить, я знаю. Но у меня нет сил. Я хочу в нее. И телом и душой. Хочу чувствовать, как тогда. Держать её в руках и понимать, что вот она – моя безумная сила. Сейчас я слаб, практически уничтожен. Мне нужен этот глоток жизни, иначе я окончательно съеду со своим психозом.

Плавным толчком оказываюсь внутри. Ксюша выгибается, давит пятками на поясницу. Упираюсь лбом в её, ловлю сбитое дыхание. Ксюша держит мое лицо, целует каждый миллиметр. Не знаю, кто из нас дрожит сильнее. Кто снова плачет, она или я.

Не секс. Преданность. Близость. Или… Что-то такое, что не позволило мне тогда подохнуть, когда они перебили почти всех моих ребят. Не сойти с ума, когда Азамата пытали на моих глазах. Не разорвать их, когда угрожали забрать Ксюшу и бросить одичавшим зэкам.

У меня всё горит внутри. Я топил себя целый год в воспоминаниях. В желании быть рядом, в невозможности протянуть руку и прикоснуться к ней.

– Ты моя, Ксю-ша. Только моя, – закидываю её ноги себе на плечо, ускоряюсь. Ксюша кричит в оргазме, и я улетаю следом.

Падаю рядом, вытираю лоб рукой. Ксюша привстает на локтях и смотрит на меня поплывшим взглядом.

– Я не могу столько, Батыр, – садится и кутается в простынь.

– Чего не можешь? – ухмыляюсь.

– Ты всё прекрасно понял, – Ксюша морщится. Смешная.

– Понял. До утра может сдержусь, – кладу руку ей на промежность. Влажно. Можно было ещё разок, но я всё-таки не могу. – Ложись, обнимать тебя буду.

– Не расскажешь? – накрывает меня простыней и кладет голову на грудь.

– Расскажу. Завтра, ладно? Сейчас я… отключит меня опять.

Ксюша что-то говорит на фоне, не могу разобрать. Голова щёлкает, проваливаюсь в темноту. Слышу голос Азамата и чувство вины режет пополам.

Там остался, брат мой. Но я за его жизнь тоже многим пожертвовал. Сидит, но живой. Главное, что живой. Иначе… не знаю, я бы не смог жить сам.

– Батыр! – Ксюша меня толкает в бок. Открываю глаза, не могу поймать фокус. – Ты чего?

Приподнимаюсь, Ксюша моя на нервяке. Простынь подо мной скомкалась. Я весь мокрый. Вырубился? Да, походу.

– Нормально всё, сладкая. Это просто плохие сны, – ложусь на спину.

Кошмары из моей реальности, которые ещё долго будут преследовать.

Глава 53. Батырхан

– Я сварила овсянку, будешь?

– Давай, – прикрываю входную дверь. Сегодня ливень и сильная гроза. По прогнозу – это на весь день. Убавляю звук телевизора, сажусь за стол.

Ксюша суетится у плиты. Накладывает кашу в тарелки и следом наливает чай в кружки. Моя Ксюша. И при этом какая-то другая.

– Что? – садится напротив. – Нормально получилось.

– А я разве что-то сказал? – перемешиваю овсянку.

– Тебе достаточно посмотреть, Батыр, – ухмыляется.

Улыбаюсь. Наверное, да. Раньше она от одного взгляда шугалась, а сейчас стала смелее. Закалилась.

По телевизору заканчиваются новости и начинается бандитский сериал. Первые кадры – замес на зоне. Выключаю нахрен. Бросаю пульт на диван, чтобы не видеть. Ксюша внимательно следит за мной и отводит взгляд.

– Когда Азамат выйдет?

– Через четыре года.

– Ого, – удивляется.

Это ещё смогли скосить.

– А Асылжан?

– Через шесть, если будет себя хорошо вести.

Ксюша поднимает брови. Асылжан слишком борзый и отчасти прибавил себе срок именно за язык без костей. Молчал бы, так вышел года через три.

– Жалко, что так… Азамата особенно жаль.

Азамата не то, что жаль. Он под моим крылом был всегда. Да, умный, самостоятельный, всегда плечо подставит своё. Но не так всё должно было быть.

– Иди сюда, – пересаживаюсь на диван и хлопаю по колену. Хочу, чтобы села на меня. Ксюша ставит тарелки в раковину и седлает меня. Сжимаю ляжки, веду ладони к ягодицам. Ксюша ёрзает, отвлекает.

Ладно, я обещал.

Год назад

Нас погрузили в автозак. Руки сводит от наручников, я уже не чувствую правое плечо. Плевать.

Азамат сидит напротив, рожа в крови. С нами четверо омоновцев. Молчим. Любое слово и движение могут быть восприняты как угроза или признание. Знаем, проходили. Сейчас главное нормально доехать до места и всё. Потом можно разговаривать. Или бычиться, как пойдет.

В глазах темнеет, не вовремя, блядь. Мне сейчас нельзя отлетать, я могу пойти в агрессию и тогда мы пострадаем сильнее.

Перед глазами Ксюша. Боится, плачет, но держится. Сильная девочка, справится с этим. Не должна была видеть это всё, но что-то пошло не так. Я знал, что нас вот-вот накроют, но не так рано. Не могу найти зацепку, где косяк и, главное, чей.

– На выход, – машина останавливается и дверь снаружи открывает сотрудник СИЗО. Омоновец толкает Азамата в спину и тот падает лицом в асфальт. Сначала дёргаюсь, какого хрена исполняет? Аз в наручниках, он ничего не сделает. Но сдерживаюсь, потому что не понимаю, кто сейчас играет на другой стороне.

– Быстрее, девочки, что вы как неродные, – омоновцы ржут, а мы с Азаматом переглядываемся. Что за тупая провокация? Проверяют насколько далеко можно зайти?

Дальше стандартные процедуры. Снимают отпечатки, делают фотографии. Странно, что никто ещё не сказал по какой статье нас задерживают. Даже следователь промолчал. И вообще он как-то быстро свалил. Поехал допрашивать Ксюшу? Возможно. Но зачем? Она толком ничего не знает. Да и они столько рыли на меня, и никакого внимания? Подозрительно.

Нас развели в разные камеры. В моей восемь человек. Мутные типы какие-то. Двое на подростков похожи, но им лет по двадцать. При виде меня замолкают, смотрят с тревогой. Отмахиваюсь. Мне насрать, кто здесь. Даже если блатные, мой авторитет крепче. Сажусь на свободную койку, упираюсь спиной в стену.

В голове нескончаемый мыслительный процесс. Кто-то сдал? Мало кто знал, что мы торчали у Азамата, в курсе были только самые близкие. Илиэтиследили? Но кто – эти? Менты в городе под нами, если только районные. Не знаю, блядь. Бесит.

Сжимаю переносицу. Голова вроде не щелкает, но я как будто проваливаюсь в туман. Мужики о чем-то разговаривают рядом, смеются. На фоне, не вникаю.

Ксю-ша. Как она? И где? Асылжан уже должен быть у неё. Все инструкции давно оговорены. Триста раз этот план обсуждали. Всё нормально с ней. Менты бы в любом случае её допросили, это я тоже учёл.

Время идёт, я здесь примерно шесть часов. Никто не приходит. Ждут утра? Не понимаю, зачем.

Надзиратель открывает дверь, зовёт на ужин. Естественные функции организма никто не отменял, но у меня нет аппетита. Я вообще забыл, что надо жрать и справлять нужду. Всех ведут в столовую, меня же отводят в другое крыло. Сажают в батон и увозят.

Ночь смерти начинается.

Глава 54. Батырхан

– Шевели ногами, – мужик в форме толкает меня в спину. Мы заходим в здание, я даже не знаю, что это. Похоже на заброшенную котельную. Здесь холодно. Дышу и пар идёт изо рта и носа.

Внутри никого. Тихо, звук наших шагов разбивается эхом о стены. Предчувствие поганое. Стоит подойти к железной двери, слышу протяжный стон. Кожа моментально встаёт на дыбы. Надеюсь, что это не…

Дверь открывается и первое, что я вижу – подвешенного Азамата за руки. Он весь в крови и порезах. Замечаю, что вывихнуто левое плечо. Твою мать. При виде меня Аз поднимает голову и едва заметно кивает. Он обезображен.

– А вот и главный злодей, – справа раздается смех и я сжимаю зубы. – Заходи, Батыр. Мы тебя ждали.

Это подвал. Стены серые, и судя по темным пятнам на стенах и полу, здесь убивают. Ко мне выходит мент в генеральских погонах. Интересно. Я бы сказал, это ахуеть как интересно. Что за честь?

– Ты кто такой? – спрашиваю.

– Тот, кто может даровать тебе второй шанс на жизнь или отобрать её, – улыбается. Ему лет пятьдесят пять. Может младше, выглядит вроде нормально. Седой, волосы зачесаны назад. Форма идеально выглаженная. Всё как у всех при таком звании. Но глаза мертвые. Опытный игрок, значит.

– Конкретики бы, товарищ генерал.

– Мне нужен поселок, который кормит тебя и твоих ублюдков.

– Так вас он тоже кормит, разве нет? – не отвожу взгляд, но считываю Азамата боковым зрением. Ему больно.

– Не в том количестве. Видишь ли, семья большая, кормить надо, – ухмыляется.

– Хотел сказать, система большая и голодная?

Генерал смеётся практически до слёз. Идиот? Ну, в ментовку здоровые не идут.

– Ты смышленый парень, мне нравится. Но поселок придется отдать. Иначе от братвы твоей ничего не останется, – он кивает мужику за мной и тот что-то передает по рации. Хватает меня за плечо и тащит к выходу. Руки в наручниках, чувствую себя куклой. Но по морде могу дать и головой. Надо снять Азамата с этой херни, пока нельзя бузить.

Мы выходим на улицу через противоположную дверь. Это задняя часть здания, понятно.

– Смотри, – генерал оказывается рядом и прикуривает сигарету. Свет включается на улице и я вижу своих мужиков стоящих на коленях. Их человек тридцать. Блядь. И молодняк и постарше. Асылжана среди них нет. – Давай.

Сверху здания раздается автоматная очередь и все мои ребята падают плашмя. Все до единого.

– Ты какого хрена сделал?! – бросаюсь на него, за что получаю палкой по спине. Падаю на бок, спина горит.

– То, что должен. Избавил общество от бандосов. У меня есть некоторые привилегии, знаешь ли, – опять лыбится, а я не могу осознать, что только что случилось. Всех. Просто всех загубил. – Вставай, Батыр. Нет времени валяться. Гена, подними.

Второй мужик поднимает меня и толкает обратно в здание. Внутри всё пылает, в глазах пелена. Какого черта происходит.

– Давай ещё раз. Ты отдаешь мне Котелково, а я не повешу на тебя убийство Кабирова. М? Что скажешь?

Мы вернулись в тот же подвал. Азамат бегает по мне глазами в поиске ответов, он всё слышал.

– А причем тут я и этот человек? Слышу впервые, – тяжело дышу через рот. В глазах темнеет.

– Не расстраивай меня, Батыр, – садится на единственный стул. Здесь вообще пусто. Ничего нет. Азамат подвешен на трубу. – Я знаю, что вы до смерти его забили. И мне плевать, расходный материал. Учитывая, что Илья связался с этим несчастным Юрой Крестом, который все наши планы пустил под откос, я рад, что ты избавил меня от двух проблем.

Слишком много знает. От кого?

– Молчишь? Так разговоры не разговаривают. Нужно тебе придать мотивации. Давай, – кивает на Азамата.

Гена подходит к Азу, накидывает ему кабель на шею и начинает душить. Меня сразу выворачивает. Нет, не так. Не Азамат.

– Стой. Хватит! – ору. Слюни стекают по подбородку и я кое-как вытираюсь об плечо.

Ублюдок отпускает Азамата, тот кашляет и дёргается. Вижу фиолетовый след у него на шее.

– Ну вот, если бы ты не играл в молчанку, этого бы не случилось, – закидывает ногу на ногу. – Расклад такой. Ты публично передашь посёлок моему человеку. Эти наркоманы пока признают только тебя. И, во избежание потасовки, мы сделаем все красиво.

– Зачем? Если можешь силой забрать? – хриплю.

– Если мы перебьем их, кто дань будет платить? Они нужны мне живые. Поэтому я забочусь, чтобы всё прошло хорошечно, – улыбается. – Батыр, у тебя нет выбора. И я предлагаю хорошую сделку.

– Это не сделка.

– Сначала дослушай. Мне на тебя плевать. Твой авторитет уже упал. И я собираюсь это поддерживать, – встаёт. – Девяносто процентов твоих псов – мертвы. Те, кто остались, наверняка разбежались к более умным решалам. Тебя, если найдут, угандошат. Ты же понимаешь это? Не по вашим это понятиям, когда мамка остаётся при делах, а вся братва подохла.

Ноги еле держат. Голова щёлкает и я вот-вот либо отключусь, либо у меня начнется психоз. Оба варианта – не подходят. Только не сейчас.

– У тебя ничего нет, Батыр. Ни образования, ни семьи. Девка только эта. И то, – ухмыляется, – Дочь Котова. Я думал, взять с неё плату за папашку. Он столько глухарей нам оставил. А сколько было в городе украдено его группировкой, не представляешь. Хватило бы на три пожизненных срока. Минимум, – хлопает меня по плечу. – Вот думаю, отправить твою подружку на зону, чтобы ребятки развлеклись?

– Не вздумай. Она вообще ни в чем не виновата. И отца видела пару раз всего, – ору ему в лицо. Дёргаю наручники, но металл не сломаю. Сука!

– Это не отменяет, что она его дочь и твоя баба, Батыр. Ее пасут достаточное количество серьезных людей, чтобы ты задумался. Хочешь, чтобы её разорвали или всё-таки сжалишься?

Азамат теряет сознание и Гена лупит его палкой по ногам. Блядь. Это надо заканчивать.

– Хорошо. Забирай все, что хочешь. Но прекрати это. Отпусти Азамата.

Генерал лыбится и кивает Гене. Тот срезает верёвку и Аз падает на пол.

– Вот и отлично. Я знал, что мы договоримся.

Но это далеко не конец.

Глава 55. Батырхан

Следующие часы прошли как в тумане. Я вообще не понимаю, что происходит. Азамат лежит без сознания на полу. Меня привязали к стулу, на котором сидел генерал. Они ушли и закрыли дверь на замок.

– Азамат, – зову друга. Он, конечно же, молчит. Надеюсь, что живой. Не знаю, что с ним делали до моего прихода, но раз он вырубился, значит, было сложно.

Взгляд цепляется за пятна на стенах. Скольких они здесь погубили? И зачем? Менты разные бывают, но они всё-таки не настолько отмороженные, чтобы решать дела по беспределу. Они прекрасно понимают, что за это будет, если вскроется. Их же судят жёстче, чем других. Или генерала это не касается? Я даже не знаю имени его.

Голова раскалывается. Затылок пульсирует. Что с Ксюшей? Асылжан должен, просто обязан её спрятать.

Дверь открывается, вместе с генералом заходит следак, какой-то мужик в гражданке и Вадим, один из старших в Котелково. Он уже давно в завязке, но знает, что торчки – золотая жила. После лечения остался в поселке и был типа смотрящим. Я доверял ему, нормальный мужик.

Вадим не из трусливых, он видел как умирали в муках наркоманы, как они переживали ломки. Наверное, это страшнее, чем происходящее здесь. Но при виде лежащего Азамата, он заметно напрягается.

– Он же не…

– Ты здесь для другого, – следак толкает его ко мне ближе.

Вадим смотрит с сожалением и мне хочется засмеяться. Когда-то я на него обдолбанного смотрел таким же взглядом. Жалость, отвращение и понимание реальности.

– Ты отдал посёлок? – спрашивает.

Генерал и следак с прищуром на меня смотрят. Ждут, что я отвечу. Очень хочу послать всех к черту. Третий мужик облокотился на стену и наблюдает. Похож на опера, чем на криминального.

– Да, Вадим, – откашливаюсь. – Котелково теперь крышуют они. Сами решите, с кем дела вести.

– Уверен? Нашим это не понравится, – быстро смотрит на Азамата. Тянет время?

– Уверен. Твоя задача, как и раньше – поддерживать порядок. Ты хорошо справляешься. Передай остальным, что теперь я не слежу за ними, ко мне не обращаться.

Вадим молчит. Открывает рот, но слова проглатывает.

– Тогда и по продуктам решать с кем-то другим? Асылжан не появился днём. И я позвонил А… эээ, я позвонил Тиму. И продукты завезли,самые важные.

Чё? Нихрена не понял. Менты внимательно слушают, ждут моей реакции. Но я не понимаю, что за бред он несёт.

Вадим поджимает губы и тут меня осеняет.

В посёлок продукты и шмотки завозят только с нашего разрешения. Мои ребята всегда досматривали грузовики, чтобы не было ментовской засады. Вадим всегда занимался закупом, звонил поставщикам и вместе с моими принимал товары. В последние несколько лет, они в этом направлении работали с Асылжаном. Следить, чтобы всё вовремя приезжало – задача Асылжана. Если он не приехал, значит, его тоже накрыли. Значит, он не успел к ней.

Кто такой Тим? Не знаю с таким погонялом никого. Хотя… Абай? Он позвонил Тимуру? Да! Больше некому. Тимур знал, что дерьмо с ментами надвигается. Мы обсуждали, в случае крайнего треша, он присмотрит за Ксюшей. Абай не хотел вмешиваться, потому что отошёл от криминала давно. Но всё равно согласился, если у Асылжана не получится перехватить. И Вадима мы предупреждали, что может начаться замес. У него были инструкции, но не помню, чтобы я просил давать отмашку Абаю. Похрен. Это неважно уже. Главное, чтобы Ксюша была в безопасности.

– Молодец, – вздыхаю облегчённо. Чувствую, по вискам стекает пот.

– Ну всё? Формальности уладили, теперь убедился, что деревня принадлежит нам? – генерал убирает руки за спину.

– Посёлок, – Вадим поправляет его. Усмехаюсь. – А с ними что? – показывает рукой на меня и Азамата.

– Что и со всеми вами, в конечном итоге, – генерал пугающе улыбается. – Груз двести и до свидания.

Вадим качает головой. А чего ждал? Мы находимся на заброшке, Азамат в отключке, я привязан к стулу. Вряд ли нас просто отпустят восвояси. Да и генерал этот, подозрительный тип.

– Шагай отсюда, – следак говорит Вадиму и тот в последний раз смотрит на меня. Иди, всё нормально. Убьют, значит, убьют. Ты сделал всё, как надо. Спасибо. Надеюсь, девчонка моя целая и невредимая.

Ксю-ша…

Мы остаёмся с генералом наедине. Он разглядывает меня пару минут, а потом заливается смехом. У него явно проблемы с башкой.

– Вот как мы поступим. Всё-таки, я гениальную вещь придумал, – лыбится. – Посидишь здесь месяцок, другой. Подумаешь о жизни. Я бы мог тебя посадить, но это слишком просто. Да и, как я говорил уже, ты избавил меня от Кабирова и Юры. А это хорошие поступки, которые требуют внимания и снисхождения, – замолкает. Плевать на себя, заберите Азамата в больницу, он не должен умереть. Сжимаю кулаки, руки онемели.

– Ты будешь мертвым. Для всех. В город обратно тебе нельзя. Считай, это плата за свободную жизнь. Никакие документы никогда не получишь. Имя не поменяешь. За этим будут следить. Попробуешь наебать нас, сразу поедешь на зону. А так, живи и радуйся. Возможно это второй шанс.

– Азамату нужен врач, – голос срывается.

– Азамат, как и Асылжан, отсидят своё. На них достаточно материалов, чтобы пару лет они морды отжирали на казённых харчах.

Молчу. Аз не должен окочуриться здесь. Пусть отсидит, похрен. На счёт меня… Мутно как-то.

– Не понимаю, почему и меня не закроешь? Или не грохнешь, так же проще.

– Конечно, проще. Но не будет таким эффективным, Батыр. Видишь ли, психологическое давление – это лучше, чем камера до конца дней. Жизнь будет идти, но мимо тебя. Баба твоя, забудет тебя через пару месяцев и другого найдет. Посмотришь, как она замуж выходит и детей рожает. Я надеюсь, будешь смотреть и… – усмехается. – Поплачешь может. Будешь свободен, но не способен сделать ни-че-го. Никакой нормальной жизни, потому что тебя ни для кого нет. Да и друганы твои, половина подохла, а эти двое будут сидеть. Ты никому не нужен и никого нет рядом, Батыр.

Прикрываю глаза. Во рту горький привкус проигрыша. Всё обернули так, как надо было им. У меня даже не было возможности сопротивляться. Или я не хотел. Не знаю. Но я не жалею, что отступил. Лишь бы они жили. Нельзя подвести ни Ксюшу, ни Азамата. Пусть всё так, но хотя бы относительно безопасно для них.

– Ооо, вижу разочарование, это замечательно, – генерал склоняет голову к плечу. – Вот так и будешь жить, Батыр. До конца своей жалкой жизни. Кто знает, сколько это продлится? Надеюсь, подольше. Чтобы твои страдания ощущались в полной мере.

Генерал машет рукой в дверной проем, заходит Гена. Молча поднимает Азамата с пола, закидывает себе на плечо. Мой Азамат… Ты же очнёшься? Пожалуйста. Ты должен жить.

– Оставишь меня связанным? – спрашиваю, когда генерал выходит из помещения.

– Конечно. Через недельку посмотрим, что с тобой стало, – закрывает дверь.