Текст книги "В объятиях его жестокости (СИ)"

Автор книги: Нина Северова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 43. Батырхан

Молчу. Не знаю, что сказать. И надо ли вообще что-то говорить?

Кот был такой же отморозок, как и мы. Ни лучше, ни хуже. Они в тот налет положили восемь мужиков моих. Мы дали ответку. Всё по правилам.

– Ты знал его?

Набираю полную грудь воздуха, медленно выдыхаю. У меня колет бок, который всё никак не заживёт. Может лучше было подохнуть всё-таки?

Не хочу врать ей, и так дерьма натерпелась от меня. Но правда эта тоже хреновая.

– Я убил его, – отвечаю спокойно.

Ксюша молчит, чувствую, смотрит на меня. Левую щеку печёт от такого пристального внимания.

– Зачем? – в голосе сталь.

– Его группировка хотела отжать мой объект. Они убили моих ребят. А я в ответ сделал то же самое.

– Понятно, – шепчет.

И всё? Даже по морде не даст? Я бы стерпел.

– Он говорил, что сейчас они вернут свой бизнес и всё пойдёт в гору, – садится.

Было только мое, всегда. Котелково принадлежит мне лет десять. До этого наркоманы сами возились в этом гадюшнике. Никакой крыши, никаких порядков. А под нами всё стало по-другому для них.

– Это принадлежало мне, Ксюша. И больше никому. Грызня за сочные куски всегда была и будет. Мне жаль, что я грохнул твоего отца, но не жаль, что завалил Кота.

Она вздыхает и обнимает себя за колени. Ей больно, я это вижу. Но всё случилось вот так, к сожалению. Или нет.

– Он мог и тебя убить?

– И Азамата, в том числе. Тогда сильный замес был, мы чудом остались живы.

По правде говоря, они пытали Азамата. Вырубили его, а потом мурыжили в подвале. Шрамы, которые она видела на его спине – оставил Кот.

– Я не хочу жить такой жизнью, Батыр.

– Знаю.

Молчим.

– Хочешь уйти?

– Хочу, чтобы ты стал нормальным. Без криминала своего, – сводит брови. И взгляд такой, умоляющий.

– Так не получится.

– Почему?

– Потому что я не вчера в это болото зашёл, Ксюша. Мне от крови никогда не отмыться. Даже если уйти в сторону, всегда найдется желающий отомстить и перо по самые гланды вставить.

Вздыхает, закрывает лицо руками. Опять плачет и опять из-за меня. Тяну Ксюшу к себе, прижимаю к груди. Голова раскалывается, но плевать. Девочка моя боится и от этого хочется свернуть себе шею.

– Не надо, – вытираю слезы ладонью. – Что-нибудь придумаю. Всё будет в ажуре, сладкая.

– Не будет, Батыр. Тебя или убьют, или посадят. А может и нас вместе прикопают. Для вас же человеческая жизнь ничего не стоит.

– Твоя жизнь для меня – всё, Ксюша. Я бы не осторожничал, как сейчас, если бы не ты рядом.

– Видимо поэтому меня сначала в подвале держали, а потом твой дружок дуло к моему виску приставлял? – подрывается.

Ай. Как удар по яйцам, только больнее. Заслужил.

– Куда ты? Стой! – хватаю её за щиколотку и тащу обратно на диван. – Куда собралась? Я не отпускал.

– На цепь посади ещё! – вырывается. – Отпусти.

Сжимаю её кисти над головой, сажусь сверху. Раздавлю, наверное, но Ксюша как фурия. Только силой успокоить получится.

– Ты чего разошлась? – ложусь, чувствую грудью как у нее сердце бешено бьётся.

– Из-за тебя всё! – кричит даже.

– Это я понял. Конкретнее. Ксюша, ты с самого начала знала какой я, – кладу левую руку на тонкую шею.

– Вот именно, Батыр. И не смогла сбежать от тебя. А потом это всё навалилось, – плачет.

Внутри разочарование скребётся. А говорила вроде другое.

– Так ты хотела свалить всё-таки?

– Нет. Я просто не хочу всё время бояться. За себя, за тебя. Я хочу спокойной жизни, Батыр. Разве я много прошу?

Смотрит мне в глаза, а слезы льются и сжигают меня заживо. Обнимаю её так крепко, как только могу. Кусает мне плечо и дрожит. Хочу, чтобы она радовалась, а не страдала со мной.

– Всё сделаю для твоего спокойствия, сладкая. Потерпи, – прижимаюсь лбом к её мокрой щеке.

– Сколько потерпеть? Год, два или десять?

– Не знаю, – вздыхаю. – Но надо переждать текущий замес, потом… Посмотрим.

Ксюша ничего не отвечает, пригрелась. Не отталкивает. Она заслужила другую жизнь и другого мужчину, но я передавлю любого, кто к ней сунется. А счастливую жизнь попробую устроить. Хочу сделать это. Чтобы она улыбалась. Ксюша не шевелится, уснула. Пусть отдыхает.

Слышу Азамат открывает входную дверь, пакетами шуршит. Встаю, накрываю Ксюшу одеялом и выхожу из комнаты.

– Башка на месте? – бросает на меня хмурый взгляд.

– Ну вроде. Шмотки привез? – открываю пакеты по очереди.

– Всё привез, что смог утащить, – уходит в ванную мыть руки.

Натягиваю чистую одежду, сразу чувствую себя лучше. Голова, конечно, щелкает, но терпимо.

– Жрать будешь?

– Если ты готовил, то нет, – Азамат проходит на кухню первым.

– Ксюша, – открываю кастрюлю и наливаю суп в тарелку.

– Я бы сам справился, – садится за стол и быстро начинает есть.

– Не сомневаюсь, – отодвигаю стул и сажусь рядом.

Привычка у Азамата эта, дебильная. Уже давно нет нужды в еде, а он всё от тюремных загонов отойти не может. Сметает любую жрачку как псина уличная, за секунду. Будто отберут.

– Что в квартире? – ищу глазами сигареты.

– Убирают ещё. Обои надо поменять, всё заляпал, – отодвигает тарелку. – Соседям на лапу дали, чтобы молчали.

– Хорошо, – закуриваю и открываю окно.

– Лёню закрыли вчера, – кивает на чайник и я нажимаю на кнопку.

– В смысле? За что?

– Да хер знает. На выезде из Анапы повязали. В СИЗО пока, но при нем стволы были, так что, – хрустит шеей. – По этапу пойдет.

– Он только вышел, во что вляпался опять? – сбрасываю пепел в пепельницу. Артем, твою мать. Ты мог обеспечить тыл, а сейчас ещё переживай за тебя.

– У него своих муток дохрена, Батыр. Там не разберёшься. Что с Кабировым делать будем? Откинется скоро, – Азамат достает пиалы, бросает чайные пакетики в каждую и наливает кипяток.

– Рано ему ещё на тот свет. Я ещё не наигрался, – кладу сахар и размешиваю.

– Ну, ты хорошо его помял.

– Когда это?

– В смысле? Мы отвезли Ксюшу сюда и поехали в подвал. Не помнишь?

– Нет. Помню, как уже в комнате оказался.

– Надо лечить голову, Батыр. Провалы в памяти – это не есть хорошо, – смотрит в телефон свой.

– Не вылечится она, Аз. Всё уже, клеймо, считай.

– Ну, а Ксюше ты нахрен такой нужен? Мало того, что одни беды от тебя, так ещё и не вспомнишь её в один день, – отпивает чай.

– Я об этом не думал. У меня выключается башка, когда стресс.

– Сейчас всё – стресс.

Молчим. Надо ему сказать.

– Ты же помнишь Кота?

Напрягается моментально. Ведёт плечами вперёд и назад.

– Такое сложно забыть.

– Да, – киваю. – Отец Ксюши. Был.

– Она сказала? – пилит меня взглядом. – Дед тот рассказывал, помнишь, что у нее отец блатной был.

– Помню, но я зажмурил папашу.

– Ты сказал ей?

Киваю. Сидим молча. Азамату видимо тоже сказать нечего.

Дико это всё, знаю. Была бы Ксюша обычной девкой, я бы не переживал. А тут… Укрыть её от всего хочу, чтобы не нуждалась ни в чем. А получается, только больно делаю. Взял за нее ответственность и не выполняю своих функций.

– Ну, если она не сбежала, значит, отойдет, – Азамат открывает дверцу холодильника.

– Но всю жизнь будет знать, что это я.

Глава 44. Ксюша

Мы всё ещё живём у Азамата и я практически привыкла к этому. Одну меня не отпускают на улицу, поэтому я напрашиваюсь по вечерам к Азамату на «хвост», чтобы вместе съездить в магазин. Хоть какое-то развлечение.

Очень хочу домой, но такое ощущение, чем больше я про это думаю, тем меньше вероятность вернуться туда.

Мужчины каждый день уезжают утром и возвращаются вечером. Уставшие, голодные и злые. Позавчера они приехали с головы до ног в крови, я подумала, что они ранены.

– Не моя кровь, – Батыр тогда небрежно сказал. Значит, они опять кого-то убили?

Что-то в их мире снова происходило. Азамат разрешил в его комнате смотреть телевизор и по новостям передавали несколько раз, что группировки выясняют отношения и в городе не спокойно. Я ничего не спрашивала у Батыра. Мы вообще не возвращались к разговорам, которые вели до этого.

Но когда по телевизору я услышала упоминание Котовской группировки, почему-то сжалось сердце. Сейчас я ещё лучше понимаю, чем занимался мой отец. Не осуждаю, это его выбор и он за него поплатился. Но факт, что его убил Батыр… Это удручает. Почему именно Батыр, а не Асылжан? Или Азамат? Почему жизнь решила, что всё должно быть вот так? Но Батыра я ни в чем не виню. Показалось, что не всё мне рассказал тогда.

Батыр, после недавнего срыва иногда ведёт себя странно. Может долго смотреть в одну точку. Или несколько раз переспрашивать одно и то же. Когда они остаются с Азаматом на кухне, тот говорит ему, что надо к врачу, на что Батыр отмахивается. Мне тоже кажется, что надо лечиться, у него наверняка есть проблемы с головой.

Азамат уходит из дома каждую ночь и возвращается утром. Мы хорошо общаемся, но он скрытный. Не то, чтобы меня сильно интересовало, куда он уходит. Но я каждый раз надеюсь, что он вернётся. И когда слышу, что Азамат открывает дверь – успокаиваюсь.

– Ты сегодня рано, – выхожу из туалета. Мужчина снимает куртку и обувь.

– Следишь?

– Нет, но когда ты дома, мне спокойнее, – выключаю свет и закрываю дверь.

– Хочешь, чтобы Батыр меня на британский флаг порвал? – ухмыляется. – Со своей ревностью.

– Он не ревнивый. Да и повода нет.

– Захочет – найдёт к чему придраться. Не ссы, всё нормально. Иди спать, – Азамат уходит в свою комнату и по пути снимает свитер. Шрамы на его спине не дают мне покоя.

Батыр спит развалившись на середине дивана. Сдвинуть его невозможно, поэтому я ложусь вдоль стены. Грудь медленно вздымается, лицо расслабленно. Опасный до невозможности, бежать от него надо. Но вряд ли я смогу. Хотя… я уверена, что не смогу и даже никаких попыток не сделаю.

Кладу голову Батыру на плечо, тело согревается от его теплой кожи. Хочу, чтобы мы жили обычной жизнью, как и все. Без криминала, вот этих грязных дел, больших денег и оружия. Почему они сами не остановятся? Ведь все покалеченные, и морально, и физически. Неужели настолько на себя плевать, что тюрьма и смерть не пугают? А как же близкие? У них ведь наверняка есть семьи, хотя бы родители.

Я не хочу даже представлять, что со мной будет, если Батыра убьют или посадят. Эта мысль у меня крутится в голове постоянно, как назойливая муха. Не могу не думать об этом. Батыр говорит доверять ему, но я же не дура, чтобы настолько не замечать очевидных вещей.

Засыпаю с тревогой, а просыпаюсь от грохота. В дверь кто-то долбится. Батыр вскакивает с дивана, Азамат натягивает штаны и хватает пистолет из куртки. Осторожно подходит к двери, смотрит в глазок и поворачивается к нам.

– ОМОН.

Глава 45. Ксюша

Азамат и Батыр прячут оружие в вытяжку в туалете. Я стою в коридоре и не знаю за что хвататься.

– Спокойно, всё хорошо. Ксюша, – Батыр хватает меня за подбородок. Взгляд встревоженный. – Слушай внимательно. Сейчас будет месиво, они применят силу, а потом заберут нас. Ты вернёшься домой и будешь ждать Асылжана. Дальше он скажет, что делать.

– Батыр, куда заберут? Вас посадят? – слёзы обжигают кожу. Дверь начинают пилить снаружи и от этого звука сводит зубы.

– Не знаю. Ты свидетель, тебя будут допрашивать скорее всего.

– Я ничего не скажу, – беру его за руку.

– Ты ничего и не знаешь, сладкая, – ухмыляется, а в глазах тревога.

– Батыр, я тебя…

Он кладет руку мне на губы и давит.

– Мы не прощаемся. Потом… скажешь это. А теперь отойди, чтобы не зацепило, – быстро прижимается губами ко лбу и толкает меня в комнату.

Азамат кивает Батыру и открывает входную дверь. В квартиру вваливаются человек десять. Высокие мужчины в чёрной форме, масках, с автоматами через плечо.

– Лицом в пол! – кричит первый вошедший и бьёт Батыра прикладом по голове. Он падает и матерится. – Руки за голову, – ставит на Батыра ногу.

У меня подкатывает тошнота, руки дрожат. Азамата прижимают к стене лицом, надевают наручники.

– Пожалуйста, не делайте им больно, – подхожу к Батыру. В горле ком, который невозможно проглотить. Мне страшно, больно и я хочу, чтобы они оставили нас в покое.

– Ты, – омоновец берет меня за плечо и больно сжимает, – Тоже собирайся.

– Не трогай ее, – Батыр пытается встать, за что получает пинок в бок. Зачем столько насилия?

– Я сейчас прострелю ей башку, если ты не заткнешься, – присаживается на корточки и ударяет Батыра головой об пол. Сколько эта голова ещё выдержит?

В дверях появляется следователь. Седовласый мужчина, лет сорока. Взгляд цепкий. Ещё один хищник, только с другой стороны. Он спокоен и даже вежлив. Наверное, это такая тактика. ОМОН – разрушает, а он создаёт видимость какой-то безопасности.

– Ксения, вам тоже придется проехать с нами, – следователь подходит ближе и я делаю шаг назад.

– Откуда вы знаете моё имя?

Мужчина кривит губы в странной улыбке.

– Работа такая, про всех всё знать, – смотрит в глаза. – Одевайтесь, вас отвезут ко мне в кабинет.

Деваться некуда. Спорить бессмысленно. Батыр и Азамат тихо лежат на полу. У меня сердце кровью обливается, когда я думаю о них. А не думать – невозможно. Господи, дай им сил. И мне тоже, пожалуйста.

Надеваю первое, что нахожу на стуле, который был вместо вешалки. В квартире суета, уже другие люди в форме ходят по комнатам и рассматривают каждый угол. Они что-то ищут. Оружие, наверное.

– У меня нет документов здесь, – зачем-то говорю следователю. Все мои бумажки остались в моей квартире. А там ведь убили человека… Так, без паники.

– Это неважно, – показывает рукой на дверь. – Никита, проводи девушку в машину.

Дверь открыта, соседи заинтересованно толпятся на площадке. В квартиру заглядывает парень в пятнистой голубой форме. Он, наверное, как я по возрасту. Фуражка поднята со лба, щеки красные. Они на улице его держали?

– Так точно, товарищ майор.

Останавливаюсь рядом с Батыром, вижу как он напряжен.

– Можно? – оттягиваю рукава толстовки. Я хочу поцеловать его. Один раз, пожалуйста.

– Нет, – отрезает.

Слеза катится и я быстро её смахиваю. Хорошо. Нет, значит, нет. Не буду унижаться. Хотя внутри всё горит.

Выходим с Никитой на улицу, раннее утро. Люди торопятся на работу, дети бегут в школу. У подъезда несколько машин полицейских и черный фургон. Сажусь на заднее сиденье УАЗика. Здесь пахнет сигаретами и машинным маслом. Никита садится на место водителя.

– Можете покурить, – говорит через время.

– Я не курю.

– И правильно. Здоровее будете, – улыбается.

К чему этот разговор? Разрядить обстановку? Ладно, возможно я выгляжу слишком убого и парень просто проявляет сочувствие.

– Долго ещё ждать? – спрашиваю. Немного морозит, хотя в машине тепло.

– Нет, уже идут.

Поворачиваю голову, омоновцы вальяжно выходят из подъезда. Двое мужчин ведут Батыра и Азамата. У Азамата разбита бровь, лицо немного в крови. А у Батыра взгляд раненого животного. Прикусываю губу, чтобы не закричать.

Держись, всё будет хорошо. Батыр, ты не должен сломаться. Мы не для того встретились, чтобы разойтись. Вместе, до конца. Чтобы ни случилось.

Эти мысли постепенно меня успокаивают. Я слежу за мужчинами до момента, пока их не садят в фургон и не увозят.

Следователь открывает дверь и садится рядом со мной. Вообще он выглядит опрятно и пахнет от него вкусно. На пальце обручальное кольцо, а на тыльной стороне ладони татуировка «за ВДВ». Элитные войска, элитная профессия. Наверное, он прошел большой путь, чтобы добиться этой должности.

– Куда, Виктор Алексеевич? – спрашивает Никита.

– В управление.

Ну что ж, впереди допрос.

Глава 46. Ксюша

– Присаживайтесь, – Виктор Алексеевич отодвигает мне стул и я сажусь. Мы у него в кабинете. Здесь обстановка такая же, как была у директора детского дома. Как будто вернулась в то время. Неприятные ощущения. Голова болит от слёз, нос заложен. – Чай налить?

– Нет, спасибо. – сжимаю кулаки. Он вроде не пугает, но я прекрасно понимаю наши роли. Я – женщина бандита, которого они всё никак не могли поймать. А он – тот самый вершитель судеб. Я не обвиняю его ни в чем. Всё понимаю. Это его работа.

– Сейчас я задам вам несколько вопросов. Ответьте на них честно. От этого может зависеть ваша судьба. Ну, и Беспаева тоже, – снимает пиджак и садится напротив.

Кого? Это фамилия Батыра? Впервые слышу.

– Задавайте, – смотрю в пол.

– Вы живёте вместе довольно долго. Кого из окружения знаете? – достает ручку из ящика стола.

– Мы живём вместе несколько месяцев, может меньше. Из окружения знаю только Азамата и Асылжана.

– И всё?

– Да. Я ни с кем больше не знакома, – голос дрожит.

– Вы ездили недавно в Анапу и там были в доме у Артема Леонтьева. Его не знаете разве?

– Знаю. Но вы спросили, кого я знаю из окружения. Так Артем, наверное, просто знакомый. Здесь его нет, в их… группировке.

Виктор Алексеевич молчит и быстро записывает.

– Они называют себя группировкой?

Начинается давление, да?

– Нет. Это я так называю их.

– Почему?

– Потому что они бандиты, вы знаете это не меньше меня, – поправляю капюшон на толстовке. Хочу домой, хочу к нему.

– Вы правы, я знаю слишком много, чтобы посадить Батыра на пожизненное.

В лёгких застывает воздух, превращаясь в пепел. Не могу вздохнуть. Чувствую, как виски пульсируют и давят. Пожизненное? Это до конца его дней?

Я знаю, всё, что я сейчас скажу – он воспримет так, как надо ему. Нельзя ломаться.

– Если следствие найдет достаточно оснований для этого.

Виктор Алексеевич ухмыляется и качает головой.

– Вы знаете достаточно много, чтобы помочь мне закрыть этих отморозков на веки вечные. Такие люди не должны жить среди остальных. Я знаю пятнадцать случаев, в которых Батыр лично убил. Не говоря о делах, что висят у нас мертвым грузом годами.

– То, что вы не можете раскрыть старые дела, это же не проблема Батыра, а ваша, – смотрю на мужчину, а он медленно становится пунцовым. Ударит?

– Проблема Батыра в его существовании, Ксения. Он опасен для общества. Хотите сказать, что смерть Юры Креста в вашей квартире, никак на вас не повлияла? Никакого сочувствия?

– Ваш Юра Крест держал меня в плену несколько недель.

– В смысле? – подаётся вперёд.

– В прямом, Виктор Алексеевич. Мы возвращались из Анапы домой и по пути на нас напали. Я ударилась головой и пришла в себя только в подвале.

– И там был Юра?

– Да. Он говорил, что они будут держать меня, пока Батыр на что-то не согласится.

– Вы уверены, что это был именно Юра?

– Его золотой крест на груди и татуировки слишком заметны, чтобы спутать с кем-то другим.

Следователь молчит, как будто не знал этой информации.

– И в день, когда Батыр убил его в вашей квартире, Юра зачем пришел?

– Не знаю. Юра со мной не разговаривал. Только связал и приставил пистолет к виску, когда Батыр вернулся. И кто убил этого несчастного, я тоже не знаю. Потому что не видела. Между ними началась перепалка и я сбежала вниз.

Смотрю на мужчину, он задумчиво смотрит на свои записи. Что-то в его идеальной картине мира пошло не так?

– Зачем вам такой мужик, Ксения? Вы ведь молодая, красивая девушка. Вся жизнь впереди. А вы пачкаете себя об такого, как Батыр, – смотрит на меня в упор.

– Молодая и красивая, но сломанная. Вот и нашла такого же. Сошлись травмами.

Не хочу говорить про высокие чувства. Про любовь, привязанность и ощущение тотальной защищённости рядом с Батыром. Он может на это давить, а мне нельзя поддаваться на провокации.

– Вы ещё встретите нормального парня. Детей родите и забудете бандоса этого, как страшный сон, – встаёт из-за стола.

Вся жизнь – это страшный сон. А жизнь без Батыра – это будет кошмар.

– Вы пока свободны. Из города не уезжать.

– Мне некуда ехать. А сколько это будет длиться? – подходим к двери.

– Следствие? Не могу сказать, много намешано. Несколько месяцев, скорее всего.

Киваю. А внутри чувствую треск. За несколько месяцев они смогут выбить из Батыра всё, что надо, а потом убить. А если пожизненный срок, это хуже, чем смерть. Сдерживаю слезы. При нем нельзя плакать. Нельзя показывать слабость. И я не слабая.

Иду домой пешком. В кармане толстовки сжимаю ключи от квартиры. Мыслей в голове слишком много и при этом, я не думаю ни о чем. Не могу.

Ты должен держаться, Батыр. Будь сильным. Мы не сломаемся.

Повторяю это как мантру. Самовнушение – хорошая вещь, я читала.

В квартире пусто. Пахнет краской и чем-то кислым, вроде клея. Обои в комнате переклеены. Вроде всё по-старому, но всё не так. Ложусь на диван и срываюсь на рыдания. Горло дерет от крика.

Почему всё так? Ну почему? Когда уже всё будет в моей жизни спокойно?

Раздается звонок в дверь, открываю не глядя. Глаза толком не видят, не могу перестать плакать.

– Мы за тобой, – Арина обнимает меня за плечи.

Глава 47. Ксюша

Арина и Тимур проходят в квартиру. Мужчина бегло оглядывает комнату. Он знает, что здесь случилось?

– Возьми вещи на несколько дней, поедем загород, – Арина не улыбается, но говорит мягко.

– Зачем? Батыр сказал ждать Асылжана, – сжимаю волосы у корней.

– Его тоже закрыли, – Тимур облокачивается на косяк.

Из меня вырывается нервный смешок. Этого следовало ожидать.

– Куда мы поедем, зачем? Следователь сказал, чтобы я не уезжала.

– Здесь не безопасно. А поедем в наш комплекс за городом. Как турбаза. Там переждем пару дней. За это время станет яснее, чего дальше ждать, – Тимур смотрит на меня с сочувствием.

– Убьют Батыра или посадят до конца его жизни? – голос срывается.

Тимур вздыхает, Арина подходит ближе.

– Ксюша, сейчас надо действовать с холодной головой. Ты не девочка с улицы. Ты женщина Батыра. С тобой могут расправиться, чтобы надавить на него или убрать как ненужного свидетеля.

Закрываю лицо руками, истерика накрывает. Арина гладит меня по спине, успокаивает. Я не хочу никуда ехать, не хочу бежать.

– Прикрути сопли, Ксюша. Чем дольше тянешь, тем больше вероятность попасть под горячую руку, – Тимур сводит брови, когда Арина на него цыкает. – Что? Я сказал, как есть.

– Тимур прав. Давай мы уедем и потом ты дашь волю слезам, ладно?

Киваю. Иду на кухню, нахожу пакет из продуктового магазина. Складываю какую-то одежду. Даже не понимаю, что кладу. Мне без разницы, я опустошена.

– А как вы узнали обо всем? – собираю волосы в высокий хвост. – Если Асылжана тоже поймали.

– У Батыра куча людей. Они и сказали, потому что такие были указания от него, – Тимур подходит к окну.

– Мне он сказал, чтобы я ждала Асылжана, – повторяю. – Про тебя речи не было вообще.

– Я знаю, – поворачивается. – Я – запасной вариант. На случай пиздеца.

Ну, теперь понятно. Значит, всё ещё хуже, чем я предполагала.

Мы молча выходим из квартиры. В подъезде тихо, как никогда. Не знаю, почему обратила на это внимание. Садимся в машину, я сзади, они – спереди. Когда выезжаем на дорогу, Тимур берет руку Арины и кладет себе на колено. Они нравятся мне, но смотреть на такую привязанность больно и неприятно. Я хочу держать Батыра за руку, обнимать, целовать, а ещё чувствовать его горячую кожу под своими пальцами. Сейчас я не уверена, что мы когда-нибудь ещё увидимся. В голове каша.

Не замечаю времени в дороге. Возможно я уснула, а может настолько погрузилась в себя. Подъезжаем к огромному высокому забору с вывеской «Регина». Наверное, они назвали свой бизнес именем дочери. Мило.

На улице свежо, меня потряхивает от холода. На территории комплекса очень красиво. Много деревьев, бассейны пустые. Лето, наверное, здесь много людей.

– Нам в следующий, – Арина показывает рукой на большой дом, на крыльце которого стоит огромный лысый мужчина. – Это наша семья. Миша и Алёна. Она, наверное, на кухне готовит.

– Долго вы, – мужчина хрипит и пристально меня разглядывает. Ещё один браток. Пугающий. – Привет.

– Здравствуйте, – отвечаю тихо.

– Заходи, чё как не родная, – Миша достает сигарету из пачки.

– Завязывай, – Тимур толкает его в бок, проходит дальше и садится в плетёное кресло.

Арина подталкивает меня в дом, внутри вкусно пахнет. Играет музыка, слышно как что-то шкварчит на масле.

– Это Алёна, моя подруга. А это Ксюша, – Арина знакомит меня с девушкой, и я немного зависаю. Она очень красивая. Волнистые медные волосы собраны крабиком, яркие голубые глаза и белоснежная улыбка. Как такая красотка может быть вот с тем мужчиной?

– Привет, – Алёна улыбается мне. – Я почти пожарила котлеты. Картошка тоже готова. Успела, – чмокает Арину в щеку и отходит к музыкальному центру, делает тише.

Этот дом похож на тот, в котором мы жили в Анапе. Большая кухня, совмещённая с гостиной. А дальше коридор и двери в комнаты.

– Пойдем, покажу твою комнату, – Арина снимает куртку и бросает её на спинку кресла. – Здесь все свои, не переживай. Миша тоже друг Батыра, так что, в нашей компании ты в безопасности.

Я не в безопасности со своими мыслями. Морально мне очень плохо. Настолько, что я с каждой минутой будто умираю. Батыр всё это времятам. Они наверняка его бьют. А Азамат? Что они с ним сделают?

– В ванне свежее полотенце, и постельное я вчера вечером застелила. Там на полочках, – Арина открывает дверь в ванную, – шампунь и умывалка для лица. Всем пользуйся, – улыбается.

– Я… – в горле ком. – Спасибо за всё. Мне нечем расплатиться за это. Не понимаю, что я вообще тут делаю, – слезы катятся.

– Ты не должна ни за что платить, Ксюша. Друзья на то и существуют, чтобы помогать друг другу.

– У меня нет друзей, я не знаю, как это бывает у нормальных людей.

Арина вздыхает. В ее глазах жалость, отчего мне ещё больнее. Представляю, как я выгляжу со стороны.

– Мы у тебя есть, дорогая. Сейчас тебе очень сложно, я понимаю. Но ты не одна. Мы рядом, – Арина обнимает меня и всё. Я ничего не вижу, не слышу. Кажется, мой крик разбивает стёкла. Плевать. Я больше так не могу. Не могу. Если они убьют Батыра, пусть и меня отправят следом за ним.

– Я не смогу это пережить, – рыдания разрывают грудь. – Он ведь никогда не выйдет на свободу, Арина. Никогда. Это всегда было ясно, если его закроют, то это навсегда.

Мы сидим на кровати, Арина гладит меня по ноге.

– Не знаю, что тебе сказать, Ксюша. Но врать не хочу. Батыр действительно… Замешан во многих криминальных делах. Но сейчас мы ничего не знаем. Нужно, чтобы прошло немного времени. Их только взяли под стражу. Скорее всего, ещё нет официального обвинения.

– Не могу ждать, – шепчу.

– Можешь. Ожидание – это самое сложное. Но ты сильная, Ксюша. Батыр не сломается и ты не вздумай.

– Думаешь, они его не сломают? – вытираю глаза рукавом толстовки. Хочу надеяться на лучшее.

– Батыра невозможно сломать. Тем более, у него есть – ты. Такие мужчины пройдут огонь и медные трубы, но выстоят всё что угодно. Верь в его силу, Ксюша.

Ложусь на спину, смотрю в потолок. Как же я устала. От всего. От всех. У меня никого нет, но я чувствую потребность оказаться на необитаемом острове, чтобы никого не было.

– Поешь с нами? – Арина встаёт с кровати.

– Нет, спасибо. Можно мне остаться здесь?

– Конечно. Это твоя комната, никто не зайдет. Отдыхай, – Арина уходит и закрывает за собой дверь.

Тишина комнаты обрушивается на меня с такой силой, аж в ушах звенит. Снимаю кроссовки, стягиваю одежду. Ложусь под одеяло и вдыхаю запах свежего белья. Плачу от этой заботы. Я же им никто. Совершенно чужой человек. А они помогли мне. Даже постель чистую постелили.

Закрываю глаза и вижу шрам на правой лопатке. Чувствую прикосновения грубой кожи. Запах сигарет. Этот взгляд, держащий за самое нутро.

Я скучаю, Батыр. Так сильно, что захлебываюсь. И страшно за тебя.

Пожалуйста.

Умоляю.

Выдержи это. И вернись ко мне.