Текст книги "В объятиях его жестокости (СИ)"

Автор книги: Нина Северова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 5. Батырхан

– Что делать будем? – Азамат сжимает руль.

Хотел бы я знать.

– Пока понаблюдаем, а дальше видно будет. Если Асылжан сам не решит вопрос, придется мне.

Молчит.

– Ну, говори, – ложусь на спину на заднем сиденье. Спину ломит опять.

– Ты уверен, что Асылжан не гонит?

Не уверен. И это меня беспокоит, он практически правая рука, о многом в курсе. Авторитетом моим прикрывается на разборках. Но что-то как-то странно.

Асылжан завалился сегодня утром и сказал, что одна из девок Зуба стырила у него пачку денег и перстень. Он забавлялся с ней всю ночь, а на утро ни девки, ни денег, ни кольца. Это странно, потому что Зуб своих кормилиц учит важным понятиям и первое из них – никогда не обчищать клиентов. Потому что за такое ни он, ни я, ни любая другая крыша не станет впрягаться. И самое странное, девушку эту не могут найти. Грохнули? Но кто? И зачем? Да и там всего тридцатка была, маловато, чтобы устраивать мокруху. Зуб бы точно её не зажмурил, он не по этой части совсем. Скорее бы мне сдал.

Асылжан и Зуб вечно срутся, что-то делят. Но по факту, у них совсем разное положение. Асылжан – тупая сила. Он не думает, сразу пускает в ход кулаки. И поэтому он рядом, иногда мне нужна его пустая башка и сильный удар. А Зуб – держит кафе и проституток. У него есть некоторое влияние среди девушек и клиентов, но это ничего не значит. Не та весовая категория по сравнению с Асылжаном.

Сейчас Асылжан гонит на Зуба, что он специально подослал к нему девку, чтобы та взяла ценные вещи. А Зуб же быканул на меня, что я таким образом попытался его скомпрометировать. Бред. Нахрен мне это надо? Но за гнилой базар получил по морде от меня. А как вспомню, что Ксюша к нему наклонилась, так и шею свернуть хочу.

Ксю-ша… Прикрываю глаза. Нельзя. Нельзя думать о ней. Но у нее такие глаза, а кожа…

– Предчувствие нехорошее, – Азамат возвращает меня из мыслей.

– У меня тоже. Надо найти девчонку эту, да узнать, что к чему. Может вообще денег не было никаких? А перстень потерял или забыл где. Но если всё-таки она прибрала к рукам, то головёшка Зуба слетит. Мы так не работаем, всё по понятиям должно быть, – встаю.

– Домой?

Если эти руины можно назвать домом, то да, наверное.

– Домой.

Азамат периодически смотрит в телефон, печатает. Раньше у него не было такой привычки, телефоном пользовался только для звонков. На светофоре приближает экран, следит за кем-то? Ну, по картинке очень даже похоже. Удивляет меня. Неужели девку какую караулит? Не представляю его с женщиной. Он даже к доступным не ходит. Говорит, грязные, не хочет такое. Вот это одобряю. Но и обычные на него никогда не посмотрят. С его рожей переломанной только ворон пугать в огороде.

Ненавижу город, поэтому забрал у должника небольшой дом на окраине. Дача, не крутой особняк. Это единственное место, где у меня не слетает кукуха. В последнее время я стал слишком вспыльчивым. Найти бы покой, но его нет. И вряд ли когда-то будет.

– Давай, – хлопаю Азамата по плечу и выхожу из машины. Темно уже, но птички ещё поют. Кумарит меня этот невроз, успокоительные не помогают. От них я только сильнее психую.

Заваливаюсь спать не раздеваясь. В висках пульсирует, в мыслях… Ксения. Боится меня, но пытается быть смелой. Глаза не отводит, не дёргается. Нравится смотреть на нее, эмоции считывать. Веснушки эти. И волосы. Хочется сжать ее до хруста.

Раздается стук в дверь. Кого принесло в такое время? Менты бы не стучались, сразу мордой в пол и то, если бы рискнули. Азамат бы позвонил, да и Асылжан тоже. Левой рукой достаю ствол из-под дивана. Подхожу к двери, за ней возня. Резко открываю дверь и приставляю дуло к голове названного гостя.

– Зуб, ты какого хрена здесь забыл? – давлю металлом в потный лоб.

– Подарок тебе привез. Батыр, не думай, что я специально Яну подложил под Асылжана. Она давно работала и всё знала. Это какая-то херня, клянусь, – болтает со скоростью двадцать слов в секунду. Спросонья еле соображаю.

– Подарок какой и зачем? – опускаю пистолет.

– Девчонку тебе привез, точно понравится. Спустишь напряжение, – переминается с ноги на ногу.

Может быстрый перепих всё-таки поможет? Не люблю я проституток, но тут она сама пришла.

– Ладно, заводи. А по поводу ситуации этой, завтра перетрём, – открываю дверь шире и иду вглубь комнаты, замучил сушняк.

Зуб заводит девку, пока я выпиваю половину бутылки. Небезопасно стоять спиной к дверям, плевать.

– Вот, – Зуб пыхтит, я поворачиваюсь и ахриневаю.

Ксюша стоит на дрожащих ногах. Руки сзади, связаны? Глаза мутные какие-то, волосы растрепались. Смотрит на меня, но будто и нет.

– Ты засматривался на нее, и я подумал… – бросаю в него стул. Ксюша отходит и падает на пол.

– Сука, сука, сука! – пинаю Зуба, пока он, как уж на сковородке вертится. В глазах пелена ярости. Мудак, как посмел. Хватаю его за шиворот и бью головой об пол. Хруст, кровь, мне плевать.

– Батыр, – Ксюша жалобно зовёт. Поворачиваю голову, она лежит на боку, руки всё также сзади. Не плачет, но смотрит так, что я бросаю Зуба.

Чем ближе подхожу, тем сильнее расширяются её зрачки.

– Не бойся, – сажусь на корточки, тяжело дышу. Смотрю ей за спину, руки связаны тонкой веревкой, кисти синеватые. Достаю нож из кобуры, Ксюша пытается отползти назад. – Стой, я разрежу верёвку.

Пока освобождаю ее руки, Зуб что-то бурчит и я не сдерживаюсь, ещё раз пинаю его. Но этим всё не закончится.

Ксюша не двигается, затаилась словно зверёк. Снимаю верёвку, она подносит руки к груди, трет запястья. Ей больно и мне это не нравится. Девушка приподнимается и отползает от меня к стене. Боится. Очень боится. Трогает голову и морщится.

Набираю Асылжана. Он поднимает телефон на третий гудок. Бесит!

– Батыр?

– Заедь ко мне, увези Зуба в подвал.

– Не понял.

– Блядь, я на китайском выразился? Приедь и забери, я сказал! – бросаю телефон на диван. Вытаскиваю Зуба на улицу, оставляю у дороги.

– Я не знаю чем ты думал, родной, когда решил провернуть это дерьмо, – вытираю плечом пот со лба. – Но ты сам вырыл себе могилу. Хотя я не уверен, что она у тебя будет. Поговорим завтра, а пока, – наклоняюсь ближе и смотрю в его разбитое лицо, – Отдохни, подумай. Может сможешь себя оправдать.

Возвращаюсь в дом, попутно вытираю руки грязным полотенцем.

Ксюша сидит в том же месте, но она без сознания. Твою мать. Глаза закрыты, голова чуть наклонена в бок, руки на коленях. Следы от веревки уже ярко-синие. В больницу не вариант ехать, далеко и нельзя мне светиться.

Не хочу, но приходится звонить. Отвечает не сразу.

– Да?

– Абай, помощь нужна.

Глава 6. Батырхан

Курю на крыльце, нервничаю. Асылжан забрал Зуба десять минут назад.

Перед домом останавливается старый крузак. Сначала выходит Абай, смотрит по сторонам. Столько времени не при делах, а замашки остались.

– Никого нет, только я, – спускаюсь по лестнице. Мы не друзья с Тимуром, но когда он отходил от криминала, передал мне дела на своей территории. Ушел в закон, что, наверное, и правильно. Учитывая, что он женился и Арина носила ребенка. Когда ты один, то не думаешь о других. Вертишься в этом и ждёшь, что когда-нибудь свет тебе потушат. Это не страшно. Просто знаешь об этом, потому что факт неминуемый.

Тимур открывает пассажирскую дверь и оттуда вылезает Арина. Мы с ней познакомились до того, как они сошлись. Арина работала на скорой помощи и меня задело на очередном замесе. Зашила быстро и мы разошлись. Но я такие услуги не забываю, предлагал ей деньги потом, а она не взяла. Вообще от любой помощи отказалась. И вот я опять беру у нее в долг.

– Здравствуй, дорогой, – протягиваю руку, Абай жмёт в ответ.

– Не скажу, что рад тебя видеть, – хмыкает.

– Здравствуйте, – Арина держит в руках небольшую дорожную сумку.

– Посмотри девчонку.Пожалуйста,– киваю на входную дверь. Абай берет Арину за руку и чуть заводит за спину. Ревнивый придурок. Арина, конечно, красивая, но я не смотрю на чужих женщин. А она, так тем более, не посмотрит на меня. Между ними слишком всё серьёзно, чтобы мелькали левые люди. Но о ревности Абая знают все и никто с этим не играет.

Мы заходим в дом, Арина бегло осматривает комнату. Ну да, срач, извините. Здесь никого не бывает, а мне порядок не нужен. Да и условия приличные – тоже.

Арина натыкается взглядом на Ксюшу, осматривает ей голову и руки. Действует осторожно и профессионально, ни грамма сомнений. То, как Абай пожирает глазами свою жену, можно сделать вывод, что он всё такой же одержимый психопат.

– Нужно перенести на диван, – отходит. Абай смотрит на меня с прищуром. Я сам справлюсь, никто не будет её трогать.

Осторожно поднимаю Ксюшу, какая лёгкая. Приятно держать на руках. Но не когда она в отключке. Касаюсь носом волос и меня почему-то накрывают мурашки. Кладу девушку на диван, Арина что-то достает из сумки. Обрабатывает Ксюше запястья, накладывает повязку. Убирает волосы с её лица и замирает.

– Что такое? – сажусь на корточки. Арина показывает пальцем и я чувствую фантомную боль. У Ксюши за ухом портаки на коже – шрамы от сигарет. Об нее тушили бычки. Я знаю, что это такое. Таким способом меня пытались сломать на зоне, когда показания выбивали. И это больно, очень. Но кто делает такое с девочками? С моей девочкой? Я же сломаю.

– Похоже на старые шрамы от сигарет, – Арина подтверждает мои мысли. – На голове сзади небольшая ссадина, обработаю сейчас, зашивать не нужно. Предполагаю, что сначала ее вырубили и потом она потеряла сознание от испуга. А руки, – достает мазь из сумки, – Нужно мазать несколько раз в день. И вообще, ей нужно в нормальные условия. Где есть вода горячая и нормальное питание. И врачу обязательно показаться.

Абай стоит позади Арины и сверлит меня взглядом. Ему не нравится, что они здесь. Мне, честно говоря, тоже.

Ксюша морщится и тихо стонет. Арина выпрямляется и чуть отодвигается от девушки. Я же чувствую, как мои мышцы напрягаются как тетива. Ксюша медленно открывает глаза, смотрит сначала на Арину, потом переводит взгляд на меня и вскакивает.

– Тихо, не волнуйся, – Арина кладет руку ей на бедро. – Меня зовут Арина и я врач. Ты потеряла сознание и Батыр меня позвал.

Ксюша смотрит Арине за спину и поднимает колени к груди. Ей страшно, но я не хочу, чтобы она боялась. Я никогда её не обижу. А если это сделают другие, то их жизнь оборвётся очень быстро.

– Это Тимур, мой муж. И он безопасный, – Арина говорит успокаивающе и вроде Ксюша на секунду расслабляется.

Насчёт безопасности Абая, я бы ОЧЕНЬ сильно поспорил, но, да. Девушек он никогда не трогал, да и сейчас вся его жизнь – это Арина и дочь.

– Ты отключилась и была недолго без сознания. Как ты себя чувствуешь?

– Голова немного болит и кружится, – Ксюша хрипит и я хочу укрыть её собой. – И руки жжет, – смотрит на перебинтованные запястья.

– Руки я обработала и дала мазь, – кивает на меня и глаза Ксюши ещё больше округляются. – Не тошнит? Как сильно кружится?

– Нет, не тошнит. Ну так, будто резко встала.

– У тебя на затылке ссадина, ее тоже нужно обработать. Позволишь?

– Нет, не надо. Спасибо, – пытается встать. – Вы и так много уже сделали.

– Уверена? Больно не будет, может только чутка пощиплет. – Арина настаивает.

– Да, уверена. Спасибо, – встаёт с дивана, путается в ногах и летит вперёд, но я успеваю поймать. Ксюша на мгновение касается моих плеч и я прижимаю ее к себе. Видимо сильнее, чем следовало, девушка издает стон на выдохе. А у меня что-то щелкает в голове.

– Осторожнее, – Арина подрывается и заглядывает Ксюше в лицо. – Побереги себя, не делай резких движений.

Ксюша кивает и убирает от меня руки, будто обожглась. Моя кожа горит и я хочу ещё почувствовать её прикосновения, но отпускаю.

– Мне нужно домой, где мой рюкзак? – поднимает глаза, смотрит и жалобно и с вызовом. Не девушка, а сплошная загадка.

– Не было ничего. Зуб вот так и привёз тебя, – отвечаю.

– Мне нужен рюкзак, Батыр, – мое имя дрожит у нее на губах и я сжимаю зубы от непонятной тяжести в груди.

– Остался в кафе скорее всего. Утром заберёшь, – беру пачку сигарет с тумбочки.

– Нет, там вещи. Надо забрать сейчас, – нервничает и я не могу понять, что происходит. Что за суета?

– Возможно кто-то может привезти? – Арина спрашивает у меня. Абай подходит слишком близко и мне хочется дать ему в морду. Если его жена стоит рядом с мужиком, это не значит, что он нагнет ее в ту же секунду. Хотя когда Ксюша приблизилась к Зубу, я мысленно расчленил его.

Набираю Асылжана, прошу привезти шмотки сюда. Ксюша вроде перестает нервничать, но всё равно дерганная.

– К врачу сходите завтра утром, голову нужно проверить, – Арина смотрит на меня, будто уговаривает.

– Сходим, всё нормально будет, док, – киваю им на дверь. Пора заканчивать болтовню. Ксюша пришла в себя и ладно. Мысль, что мы останемся наедине – терзает душу когтями. Не трону. Но это… она.

Выходим на улицу, Абай помогает жене сесть на пассажирское сиденье и закрывает дверь.

– Кто эта девушка вообще?

– Работала официанткой в кафе у Зуба. А он через неё решил свою жопу спасти. У Асылжана проститутка украла деньги и цацки. В напряге все были сегодня. Но Зуб же знает, чем может обернуться такое воровство. Вот и подумал, что хорошее дело сделает, – сплевываю. – Привез мне Ксюшу, чтобы я нужду справил. А я морду ему разбил.

– С каких пор ты рыцарем заделался? – закуривает.

Хмыкаю. Наверное, с тех пор как увидел её.

– Сложно сказать, – пинаю ногой камень на земле.

Абай смотрит на меня пару секунд и ногой тушит сигарету.

– Ладно, мы поехали. Нужна будет помощь, звони, – жмём руки и Абай садится в машину.

Только он закрывает дверь, Арина обнимает его за шею и они жадно целуются. Абай держит жену за затылок и всё это вызывает во мне странные ощущения. Не помню, когда в последний раз целовал женщину. Возможно… этого вообще никогда не было. Такие вещи всегда меня обходили стороной. Я трахал девок не раздеваясь, ставил на четвереньки и всё. Смотрю на Абаевых и думаю, что хотел бы также. Чтобы была привязанность. И вот это всё. Захотела бы Ксюша этого? Не уверен.

Возвращаюсь в дом, девчонка сидит на диване, голова опущена вниз. Так странно она выглядит здесь. В моей берлоге, в которую я никого не пускаю. И ей здесь не место. Как и в моей жизни. Я мог разложить ее один раз, а может больше. Утолить голод, только не в этом дело. Не ту жажду она во мне будит.

– Не отпустишь? – спрашивает тихо.

Снимаю ботинки, ложусь рядом. Ксюша прерывисто дышит, опять боится. На лице розоватые пятна. Испугалась она, конечно. Хрен знает, как они доехали и что Зуб ей наплел. Не плакала совсем, удивительно. Я ненавижу слабых людей, и эта её сила и стойкость, они прямо цепляют меня.

Смотрю. Пожираю глазами. Красивая. Нравится мне. И пахнет от нее приятно. И вся она такая, хочу подмять под себя.

Будь во мне хоть капля жалости, я бы отпустил ее. Со мной опасно быть. Смертельно. Но раз всё так сложилось, что она попала в мое логово…

– Не отпущу.

Глава 7. Ксюша

Батыр говорит это спокойно, но я слышу предупреждение. Или даже угрозу. Что он со мной сделает? Изнасилует? Не похоже, что он такой. Хотя то, что о нем говорят, изнасилование – это лучшее, что меня может ждать.

Его энергетика подавляет. Лежит рядом, а у меня от его присутствия горит всё тело. Холодно и жарко одновременно. Голова ещё мутная. Я очнулась по дороге сюда, Зуб не сильно заботился, чтобы объезжать кочки. Меня мотало на заднем сиденье из стороны в сторону.

– Раздвинешь ноги разок и всё. Он не будет жестить, – нервно кусает губы, – С тобой, так точно. Скажешь, что сама была не против. А это, – кивает на мои связанные руки, – Для антуража. Ты же подарок для уважаемого человека, банта не было, а для него и верёвки сойдут.

Вспоминаю слова Зуба и передёргиваю плечами. Бегаю глазами, рассматриваю комнату. Ужасный беспорядок и грязь. Видно, что Батыр живёт здесь один, без женщины. Грязные тряпки, немытая посуда. Всё валяется и наводит тоску. По ощущениям, я попала в передачу «Мужское женское».

– Не бойся, – Батыр хватает меня за талию и укладывает рядом с собой. Как не бояться, если это ОН? – Полежи, не буду трогать.

Но ты уже трогаешь. Меня бьёт мелкая дрожь, чувствую себя камнем, настолько напряжена. Голова побаливает, запястья пульсируют. Арина приятная девушка, но я не люблю, когда меня трогают чужие. После детского дома, когда постоянно нарушали личные границы, сейчас я воздвигла вокруг себя невидимую стену. И никому не позволяю себя трогать без разрешения. Но Батыру ведь не объяснишь, да?

Его тяжёлая рука лежит у меня на животе, придерживает. Давит. В поясницу упирается пружина дивана, что добавляет ещё больший дискомфорт. Вздыхаю. Мне страшно. Но Асылжан должен привезти рюкзак, в котором вся моя жизнь: деньги, документы, ключи. И ради него я подожду, потерплю.

Смотрю в потолок, чувствую пристальный взгляд Батыра. Он рассматривает меня и тяжело дышит. Зверь, который не знает, что делать со своей добычей.

– Ксюша? – Батыр зовёт тихо.

– М? – немного поворачиваю голову, но не смотрю на него. Мужчина шумно выдыхает и сжимает талию. Я вздрагиваю, но стараюсь не показывать свой страх. Как и странное чувство внизу живота.

– Повернись.

Приказ, не просьба. Поворачиваюсь на бок и мы оказываемся лицом к лицу. В комнате тусклое освещение, но я всё равно вижу его лицо. Некрасивый. Пугающий. Но почему-то притягивает. Не знаю чем.

Все разы, что я видела его, Батыр всегда был побрит. А сейчас время близится к раннему утру и на лице появилась щетина. Хочу потрогать эти колючки, но не двигаюсь. Мне кажется, это даст ему какой-то сигнал.

Батыр дышит глубоко и медленно. Его рука всё ещё лежит у меня на талии и он притягивает меня ближе. Сердце уходит в пятки, замираю. Мужчина молчит и это пугает ещё сильнее.

– Сладкая, – проводит носом по волосам. Если бы я была нормальной, то это бы не вызывало во мне трепет и возбуждение, да? Но у меня есть нарушения какие-то, потому что другого объяснения для такой реакции – нет.

Мы просто лежим. Батыр нюхает мои волосы, сжимает талию и ребра. Не пытается залезть мне в штаны, даже футболку не задирает. Постепенно я расслабляюсь от его близости и тепла. От него пульсирует жар, который окутывает как одеяло. Согреваюсь. Кажется, что даже руки перестают ныть.

Засыпаю.

***

Просыпаюсь от мужских голосов. Открываю глаза, Батыра уже нет рядом. Он укрыл меня старой курткой, воротник которой пахнет затхлостью.

– Натянул уже крошку? – Асылжан стоит в дверях и улыбаясь кивает в мою сторону.

Батыр бьёт его в нос, Асылжан придерживает лицо руками. Из-под ладони стекает кровь и я резко сажусь. Сколько можно?

– За базаром следи, – закрывает дверь, оставляя помощника не улице. – Шмотки твои, – бросает рюкзак на диван. Открываю карманы, проверяю документы в первую очередь. Боюсь, что украли что-то, но всё на месте.

– Порядок? – садится рядом.

– Да, спасибо, – прижимаю рюкзак к груди. Батыр следит за моими движениями, глаза блестят.

– Не за что, сладкая. Жрать нечего, поедем в шашлычку нашу, потом в больничку.

– Мне нужно на работу.

– Не работаешь больше, – вытягивает правую ногу вперёд, достает телефон из переднего кармана джинсов, бросает его на тумбочку.

– Что? Почему? – откидываю куртку.

– Потому что я так сказал, Ксюша. Денег дам. И на пожрать, и на шмотки.

– Мне не нужны твои деньги, я в состоянии сама заработать, – только сейчас замечаю, что стала обращаться к нему на «ты».

– Не сомневаюсь, что можешь. Но не будешь, это не обсуждается.

Молчу. И злюсь.

– Что ты от меня хочешь?

– Всё, – смотрит пристально.

– Конкретнее, Батыр. Я со вчерашнего вечера не понимаю, что происходит. Зачем я здесь оказалась?

– Зуб хотел сделать доброе дело, но просчитался. И будет наказан за это.

Вздрагиваю. Не оправдываю этого придурка, но Батыр способен на ужасные вещи.

– Ладно, я зачем тебе?

– Понравилась, – ложится не спину. – Я тебя не отпущу, Ксюша. Сбежать не получится. Но если попробуешь, я все равно найду и верну.

– Батыр, я не проститутка, – голос дрожит.

– Я знаю.

– Тогда зачем?

Вздыхает недовольно и садится. Смотрит долго, берет мое лицо в руки и больно давит на щеки.

– Затем, что я хочу так. Тебя хочу. Насиловать не буду, бить – тем более. Я знаю, что ты боишься, но привыкнешь ко мне со временем. Деньги дам, защитой обеспечу. Ни одна тварь не подойдёт и не обидит, – опускает руку ниже, на шею. Сглатываю и лицо мужчины искажается в зверином оскале. – Красивая, – проводит большим пальцем по шее и круговыми движениями гладит по яремной ямке. У него теплые шершавые руки и я горю от этих собственнических прикосновений.

– Что мне тогда делать? – смотрю на его плотно сжатые губы и чувствую странное желание поцеловать. Вот так начинается стокгольмский синдром? Или это что-то другое?

– Хрен знает. Ничего. Просто рядом будь и все, остальное я сделаю, – Батыр тоже смотрит на мои губы, но не прижимается. Он всё ещё давит мне на скулы, но будто не с целью сделать неприятно. А словно он не может рассчитывать силу.

– Мне больно, отпусти, пожалуйста, – Батыр поднимает взгляд и убирает руку. Тру щеки пальцами, мужчина внимательно наблюдает.

– Башка не кружится?

– Вроде нет, – вчерашние приключения напоминают только забинтованные руки, голова и правда не беспокоит.

– Хорошо, но всё равно к врачу съездим, – встаёт с дивана.

– К Арине? – обуваю кроссовки.

– Нет, Арина не работает в больнице. Это так, разовая акция была, – берет с тумбочки телефон и сигареты. Жаль, к ней на приём я бы сходила.

– Пойдем, дел много сегодня.

Батыр выходит из дома первым, оставляя дверь открытой. Мне остается только пойти за ним, другого выхода нет.

Дорогие читатели, приглашаю вас в историю Шахида из книги «Мой кавказский отчим»

«Молчание Гладиатора»

Женить его без спроса? Ошибка, которая может стоить слишком дорого. Но отец поставил перед фактом: Шахид обязан жениться на дочери своего партнёра. Невеста, которую он никогда не видел. Невеста, которая не произнесёт в его адрес ни слова… потому что Лия не говорит. Он мог отказаться, разрушить договор и пойти против семьи. Но стоило взглянуть в её глаза – и внутри него проснулся собственник, желающий сберечь хрупкую девушку.

Теперь Шахид готов бороться с традициями, отцом, её страхами и… с собой. Потому что Лия – не просто его судьба. Её тишина оказалась громче любых слов, клятв и признаний. Именно в её молчании Гладиатор впервые услышит самого себя.