Текст книги "Время волка (ЛП)"

Автор книги: Нина Блазон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

– Да, и нашу ругань, вероятно, до сих пор слышат охотники за Ле Бессет.

Бастьен ухмыльнулся.

– Не говори лишнего, Ауврай, – он достал из своей куртки кусок хлеба и сыр. Лезвие ножа блеснуло в лунном свете. Бастьен отрезал кусок козьего сыра и подал Томасу. Пряный аромат сена и конюшни смешивался с запахом листвы и мокрой от дождя древесины.

– Что ты имел в виду под дьявольской пылью с передовой? – спросил Томас.

– Плохой запал и пороховой заряд, – бормотал Бастьен. – Не хватает мощности, и снаряд может иногда даже просто так упасть на землю. И если он падает, то не убивает врага. Я видел солдат, которые стреляли в сердце пруссаков на расстоянии тридцати шагов, и парни снова поднимались не только с воодушевлённым настроением. Это выглядело так, как будто они были неуязвимы. Лазарус не возражал бы из могилы.

Непобедимый. Некоторые люди также хвастались зверем.

– На каком фронте ты был?

– На Рейне. И у пруссаков было лучшее вооружение, чем у нас, можешь мне поверить, – он непроизвольно двинул двумя не повреждёнными пальцами правой руки. Казалось, воспоминания заполнили воздух, бесформенные, тяжёлые и мрачные. – У наших благородных военных знатоков, конечно, напротив, был лучший порох, также как и у ваших охотников. Господа получают награду и славу, а мы жрём дерьмо, – Томас был шокирован ненавистью, которая слышалась в этих словах. Бастьен пристально смотрел туда, где исчез волк. – Но такова жизнь. Есть только победитель и побеждённый. Почему на войне должно быть иначе, чем в жизни? – он встал и снова положил нож. – Давай, Ауврай. Время идти по домам!

– Мы получили приказ оставаться на посту до рассвета.

– Как ты думаешь, я позволю себе сказать, как долго я должен замерзать в лесу? Давай уже, или ты хочешь остаться здесь один?

Томас медлил, но потом сунул в рот кусок сыра и поднял своё оружие на плечо. Пока они шли через подлесок, он украдкой рассматривал Бастьена со стороны.

– Неужели ты думаешь, что есть только победители и проигравшие?

– Ты так не думаешь? – спросил Бастьен с порядочным удивлением.

Это было странно, что эти слова для Томаса были как удар под дых. Его брат Арман снова был здесь без предупреждения. Смех, который неожиданно стал серьёзным, игра, которая внезапно превратилась во что-то совершенно другое, и две руки. В лунном свете казалось, что мир в одночасье стал хрупким, и нигде не было безопасно. «Победитель и побеждённый».

– Это так. Просто поверь, – сказал Бастьен, как будто бы услышал мысли Томаса.

Потом он резко остановился и схватил Томаса за руку.

– Что?

– П-с-т!

Они напряжённо слушали. И действительно, где-то справа от них раздался глухой стук, потом ещё один, как будто бы что-то упало на землю, и потом резкий, металлический лязг, который эхом разнёсся по лесу.

– Капкан! – прошептал Бастьен. В следующий момент они оба уже бежали. Издалека Томас увидел белый кусок ткани, который был привязан на ветку, как предупреждение о скрытой ловушке. Там громоздилась куча листвы, прямо под приманкой, которая болталась на стволе. И из листьев торчала холодная, блестящая, металлическая скоба.

– Она пустая, – прошептал Бастьен. – Но зверь всё ещё должен быть поблизости. Давай, ты пойдёшь направо.

Он почти бесшумно бросился влево. Томас скользнул к другой стороне. Он держал винтовку на весу. Юноша испугался, когда чуть дальше вспорхнула птица, затем он заметил движение.

– Бастьен! Сюда!

И потом каждое последующее слово застревало у него в горле. На этот раз не было никаких сомнений. Это был человек. «Это не другой охотник, который здесь, спасается бегством!»

Его ноги побежали сами собой, когда он нырнул в подлесок. Впереди Томас увидел, как парень исчезает и появляется снова между папоротниками и деревьями. Наклонившись вперёд, он бежал от них, тёмный контур, в ловких движениях которого было что-то ужасающе похожее на животное.

– Бастьен! – крикнул Томас через плечо и бросился дальше.

Ветви ломались под его подошвами как выстрелы. Он не знал, как долго продолжал преследовать парня, пока у него не закололо в боку, и на мгновение юноша подумал отступиться. Звуки, казалось, стали яснее, когда они устремились на прогалину. Томас напрягся и поспешил, ещё два, три шага и тогда он бы догнал парня. Юноша оттолкнулся и прыгнул. Томас цепко обхватил пальцами чёрную ткань, едкий запах хищника повеял на него, когда они оба упали. Локоть попал ему в шею, листва и земля летели в уши, винтовка выскользнула из его пальцев, когда он со всей силы боролся против комка из мышц и пинающих ног.

Скрипучий голос шипел ему в ухо, это были выплюнутые, полные ненависти ругательства на иностранном языке, хриплый и едва ли по-человечески звучащий голос. Ткань задела пальцы Томаса, он схватил и почувствовал что-то жёсткое, острие, которое ткнулось в его ладонь. Что-то разорвалось и вывело Томаса из равновесия, затем ему нанесли удар костлявым кулаком. Парень изогнулся как змея из его хватки и убежал. Томас больше не думал, а только лишь реагировал. Одним прыжком он был на ногах и погнался за ним в подлесок.

Лес неожиданно перешёл в крутую, скалистую возвышенность. Одним махом он прыгнул на скалу и, на руках и ногах, поднялся по склону вверх, валуны откалывались и громыхали навстречу. Томас мог поднять только руку. Когда он снова посмотрел вверх, парень исчез за круглой вершиной горы. Задыхаясь, Томас достиг вершины... поскользнулся, скользил, падал, и снова вскакивал на ноги. Мужчина был всего в нескольких шагах перед ним. Что-то скользкое тормозило его движение, удивительно ровная наклонная поверхность. Отдышавшись, Томас увидел, как его противник пробрался к самому краю... Крыши? Действительно! Они попали на кровлю, которая, казалось, возвышалась прямо над скалой. Несколько камней скатились вниз от него, и Томас схватил один и размахнулся.

В этот момент парень обернулся. В раннем утреннем свете казалось, что его чёрные глаза пылали. Капюшон всё ещё скрывал его волосы, но из-под него торчало несколько седых прядей. Они выглядели жёсткими, как если бы были чем-то натерты, и выступали на голове почти как шипы. Лицо было измождённое и худое, как череп мертвеца, и измазано сажей.

Человек пригнулся и с шипением плюнул в Томаса, затем... оскалившись, обнажил зубы. Томас был уверен, что видит подобие волчьей челюсти, но потом понял, что его воображение сыграло с ним злую шутку. Но это было итак достаточно страшно. Угрожающее рычание вырвалось из горла противника. На него смотрел демон, существо, которое, не колеблясь, вцепится ему в горло. Человек ловко отступил назад и спрыгнул с крыши.

«Давай, догоняй его!» – убеждал себя Томас. Но его ноги повиновались ему так медленно, как будто бы он переходил вброд топкое болото. Юноша достиг края крыши, и почти отскочил. Там внизу был только волк. При этом он был чёрный и поразительно огромный. Он стоял рядом с полуразрушенным колодцем, из которого разросся кустарник, и смотрел на него вверх жёлтыми глазами. Затем он снова оскалил пасть и зарычал так громко, что у Томаса по спине прошла дрожь. Волчьи зубы светились в сумерках белизной, и на один призрачный момент слились в воображении Томаса с мужским лицом в одну единственную гримасу. «Но этого не может быть! Существует объяснение, это... »

Потом под его ногой что-то провалилось. Гранит поранил икру, его зубы больно ударились друг о друга. В дальнем углу своего сознания он почувствовал, как вторая подошва скользнула по краю крыши. Затем Томас ухватил пустоту и упал.

Глава 17

ЦЕПИ И ЛЕНТЫ

– Ты плохо спала, моя малышка? – Мари приоткрыла глаза.

«В этом не было греха», – слышала она шёпот Адриена. – «Не для тебя и меня, рыжая фея. Потому что, если я женюсь, то только на тебе!»

– Нет, маман, – ответила она так небрежно, как только возможно.

– Во всяком случае, ты немного бледная, – мать нежно провела по её волосам, потом встала из-за стола и подошла к кладовой. Отец смотрел на неё через стол, пока ел свою овсяную кашу. Только час назад он вернулся из ночного караула и теперь готовился к следующему. Мари склонилась ниже над своей миской и надеялась, что отец не заметит, что её щеки пылали от поцелуев Адриена. Всё снова было тут: его шёпот, сладкое, тёмное течение, которое почти полностью заманило Мари в его объятия; его настойчивость и его гнев, потому что она не уступила. И, наконец, они поспорили. «Если ты это говоришь действительно серьёзно, поговори с папой!» – шептала она ему. Теперь эта встреча являлась ей как мечта в полнолуние, его руки, тепло и нежность на её груди и шее... «Почти грех. Папа убьёт Адриена».

Стул громко проскрежетал по половицам, когда отец поднялся и снова схватил своё ружье. Всю длинную первую половину дня он станет охранять деревенских детей, пока они пасут скот.

– Тереза, я пошёл! – прорычал он в направлении прилавка.

– Хорошо, – вернулось в ответ. – Мари, не забудь про кур!

Во дворе царило воодушевление. Близняшки выгнали из конюшни коз и двух молочных коров. Курица, кудахча, жаловалась, потому что два козлёнка гоняли её во дворе. Пьер и Антуан, которые тоже были утомлённые от бессонной ночи, как и отец, ворчливо взяли на плечо свои топоры, и в укрытии оседланные лошади ждали обоих охотников.

Мари проскользнула в конюшню и зачерпнула несколько горстей куриного корма в передник. Когда она снова выбежала, Бастьен как раз возвращался из караула одним из последних. Грязь и земля прилипли к его штанам, и выражение лица не предвещало ничего хорошего.

– Самое время! – крикнул Жан Хастель грубым голосом.

– Ты ничего не потерял? – насмехался Пьер. – Своего бумагомарателя из Версаля?

Бастьен произнёс только беспорядочные ругательства. Мари побежала к нему, и как всегда, когда он видел её, его выражение лица становилось немного мягче.

– Что-то произошло? – тихо спросила она. – И где всё-таки месье Ауврай?

– Понятия не имею. Мы преследовали волка и потом потеряли его из вида. До сих пор его искал.

– Ты уверен, что не волк преследовал тебя? – засмеялся Антуан.

Мари кольнуло так, как будто она могла чувствовать на собственном теле, насколько сильно Бастьен встретил этот удар. Её брат так сильно стиснул зубы, что на его челюсти задвигались желваки. В воздухе витала следующая ссора.

Она быстро схватила Бастьена за рукав.

– Не слушай его, – мягко сказала Мари. – Пойдём, сначала съешь что-нибудь, а потом...

– Мари! Мари, посмотри! – Камилла прибежала из конюшни и подала ей синюю ленту с изящными красными вышивками. – Это я нашла! Это твоё!

У Мари было чувство, будто у неё подогнулись колени. Ленту сделала мать, и каждый в семье знал, что она использовалась для шнуровки в её ночной одежде.

– Спасибо! – она быстро забрала её из рук Камиллы. – И теперь неси твою шляпу! Папа уже ждёт.

Но отец, который всегда был более недоверчив, чем дворняга, опёрся на винтовку и пристально смотрел на кулак Мари, который сжимал ленту.

– Где ты это нашла? – захотел он узнать это от малышки.

– В загоне для коз, – простодушно ответила Камилла. – Она лежала на сене наверху.

Мари стало жарко. «Скажи ему, что вчера вечером ты ещё раз смотрела коз, скажи ему что-нибудь!»

В это время из гостиницы вышли оба охотника, и пошли к своим лошадям. Лахеней, более молодой и красивый из них, заметил Мари и улыбнулся ей. И как будто все итак уже было недостаточно плохо, он крикнул девушке перед братьями и отцом.

– Я желаю вам прекрасного дня, Мари!

Ища помощи, она схватила Бастьена за руку. Лоб Жана Хастеля, казалось, напрягся в поиске следующей мысли. Мари знала, что ничего из того, что она скажет, не смягчит сейчас отца. «Почему?» – думала она отчаянно, – «Я не согрешила!» Антуан и Пьер тоже внезапно стали серьёзными. Они мрачно смотрели, как охотники сели на коней и ускакали через ворота.

***

Что-то держало Томаса тысячами когтей на дне кошмарного сна. Резкий мрачный звук разносился в черепе. Ему было дурно, у него были такие головные боли, как будто вращались крылья мельницы. Когда он, в конце концов, умудрился открыть глаза, оказалось, что кошмарный сон был действительностью. На него лаяло чёрное чудовище.

«Волки не лают», – удивлённо подумал Томас. – «Это должна быть собака. Только собака».

– Думиас, тихо! – приказал хорошо знакомый голос. Внезапно стало тихо.

Томас хотел что-нибудь сказать, но из его горла появлялись только стоны. И когда он попытался пошевелиться, грунт падал вверх и вниз. В плече что-то кололо. Теперь он заметил то, что его держало: он висел в густом колючем кустарнике. Точнее, лежал в развалинах колодца, к счастью, куст замедлил его падение. Но было возможно, что он мог упасть в колодец с крыши, если бы только поскользнулся.

Собака горячо дышала ему в лицо, высунув язык, и всё стало ясно, как день. «Как долго я был без сознания? Почему Бастьен не искал меня?» С другой стороны кто ищет в колодце?

– Иди сюда, я тебя вытащу!

В действительности это был Адриен, который протягивал ему руку с края обрушившегося колодца. Томас принял приглашение, хотя шипы царапали руки и кололи ушибленные рёбра, как будто в теле был нож. Когда он осторожно ощупывал свой висок, то нашёл засохшие корочки и склеившиеся волосы. Рваная рана, нет худа без добра. Он с трудом выбрался из развалившейся части колодца, туда, где громоздились камни. Собака ловко использовала их для подъёма и мощным скачком прыгнула на край. Когти царапались с отвратительным скрежетом о гранит.

Теперь к нему также вернулись и последние воспоминания. Перед ним появилось лицо мужчины, он смотрел в жёлтые глаза. Внезапно Томасу стало холодно, порядок его мира, казалось, рухнул. «Думай, логично!» – ругал он себя. – «Этому есть объяснение!»

Он с трудом подтянулся и схватил Адриена за руку. Немного позже Томас приземлился туда, где сегодня был волк. Прямо перед ним находился заросший густым ежевичным кустарником вход в крохотный каменный дом. Позади Томаса раздался грубый лай. Он повернулся и лучше всего снова бы спрятался в колодце.

Семь охотничьих собак рвались с поводка. И месье Антуан, Этьен Лафонт и молодой де Морангьез сидели на своих конях, а позади всё охотничье сообщество.

– И мы снова видим, как вы копаетесь в грязи, – крикнул ему Эрик де Морангьез.

Месье Лафонт медленно переводил недоверчивый взгляд с грубого крестьянского пальто и покрытых илом брюк Томаса, потом он снял очки и потёр свою переносицу большим и указательным пальцами, как будто вид Томаса вызывал у него головную боль.

– Ну, теперь мы, по крайней мере, знаем, что наши ищейки – замечательные искатели людей, – заметил месье Эрик. – Если только вы вместе с бестией скрывались в колодце, месье Ауврай.

Несколько всадников засмеялись, но месье Антуан, кажется, не находил всё очень смешным.

– Святые небеса, что вы здесь делаете? – прикрикнул он на Томаса.

Томас сглотнул. «О, ничего особенного, месье Антуан, я охочусь только на мифическое существо в лесу, которое, возможно, превратилось из зверя в человека».

Томас лихорадочно искал подходящее объяснение, но в голове была одна единственная, пульсирующая пустота.

– Исследования, – наконец, хрипло произнёс он. – Я сегодня утром по пути... поскользнулся, наверное.

Месье Антуан сомнительно наморщил лоб.

– Вы бродите по лесу в одиночку без вооружённого сопровождения? – сказал Лафонт. – Радуйтесь, что наши собаки следуют по волчьему следу, в противном случае они вряд ли напали на ваш след. Не верю, что кто-нибудь искал бы вас именно здесь! – и полный сарказма, добавил. – Как я говорил вам недавно при нашем разговоре, что генетты охотно прячутся в заброшенной хижине в самых потаённых углах, но не думаю, что вы должны прыгать в колодец, чтобы их найти.

Лафонт был лучшим в придумывании оговорок. Но было ещё удивительнее то, что синдик помог ему и в другой раз.

– Генетты? (прим.пер.: род хищных млекопитающих из семейства виверровых) – Эрик де Морангьез рассмеялся, месье Антуан только нервно качал головой.

Только теперь Томасу бросилось в глаза, как изменился охотник короля. Он был бледный и у него были глубокие круги под глазами. Больше не ощущался его весёлый нрав.

– Я только надеюсь, что месье де Буффон сумеет оценить ваше безрассудное рвение, – ворчливо сказал он.

– Но вы хоть увидели редких животных? – хотел узнать теперь Лафонт.

Совсем другой вопрос скрывался за последним предложением и Томас, наконец-то, понял, что он на самом деле нашёл союзника. «И как нарочно – Лафонта!» Это было почти смешно.

– Да, конечно, – энергично ответил он. – При случае я охотно покажу вам мои исследования.

– При случае, – ответил Лафонт с деланным равнодушием. – Вы доберётесь обратно в свою квартиру?

Томас кивнул и сделал шаг, но у него опять закружилась голова, тёплая струйка потекла по виску и щеке. Колени подкосились, и Адриен схватил его за руку и поддержал.

– Может, лучше я провожу его обратно в деревню? – обратился Адриен к Эрику де Морангьезу. – Я могу взять его на лошадь.

Графский сын быстро взглянул на месье Антуана, потом кивнул.

– Не возражаю. Думиас, ко мне!

Собака, которая всё ещё стояла рядом с Адриеном, присела от резкого оклика, но не повиновалась. Вместо этого она вопросительно посмотрела вверх на Адриена. Лошадь Эрика перебирала на месте копытами, когда другие всадники и собаки двинулись прочь.

– Думиас, сюда! – приказал Эрик.

У собаки вздыбилась шерсть, она наклонилась ниже и тихо рычала, звук, который прошёл ознобом по спине Томаса.

– Ты рычишь на меня? – вскричал Эрик.

– Он ещё молодой, он ещё учится, – сказал Адриен.

– Тогда позаботься о том, чтобы он быстрее научился, – ответил Эрик. – Я тебе за это плачу.

– Конечно, месье, – ответил Адриен невыразительным голосом. Потом он сделал знак животным. – Бегом, – тихо сказал он, и Думиас сразу повиновался и побежал рысью вокруг Эрика, а затем погнался следом за сворой собак. Эрик дал шпоры своей лошади. Адриен с поджатыми губами наблюдал, как тот галопом догонял участников охоты.

– Чёртов балбес, – бормотал он. – Бьёт своих собак и потом удивляется, что они не подчиняются!

Томас насторожился. Это было интересное открытие, что Адриен не мог терпеть своего господина. И он доверял Томасу, потому что не стал бы так открыто ругать Эрика.

– Ну, давай, Томе, моя лошадь стоит там.

– Подожди!

Его колени всё ещё были вялыми, когда он дошёл до завесы из ветвей и листьев. С боку был зазор, сквозь который Томас влез. В хижине через листья и расщелины пробивался рассеянный свет. Воняло помётом летучих мышей, на гнилой балке перекрытия висели животные, как чёрные гроздья, и спали, остальное помещение было пустым. Никакого убежища, никакого тайного логова ни человека, ни животного. Когда он снова выбрался наружу, Адриен уже сидел на маленькой коренастой лошади и ждал его.

– Что ты там искал?

– Не знаю. Я думал, может быть, здесь кто-то живёт.

– Кто, властелин летучих мышей?

«Или зло», – думал Томас. Он смотрел на край крыши. Кровельная черепица ослабла, поэтому он упал. И должен был оказаться точно здесь, внизу. От мысли о том, что мужчина, должно быть, потащил его к колодцу, у него снова было совершенно другое ощущение. Его разум всё ещё искал логичное объяснение. Может быть, он обманулся в своих воспоминаниях, и волк был ничем иным, как смутной мечтой бессознательного?

Адриен протянул ему руку.

– Давай, у меня нет времени всего дня.

– Я должен найти моё ружьё. Я потерял его на другой стороне холма.

– Твоё что? – Адриен расхохотался. – Ага, вот откуда дует ветер! Чёрта с два, генетты и летучие мыши! Господина охватила охотничья лихорадка! Но ты уже знаешь, что из ружья чернила не выстреливают?

– Представь себе, я заметил, – сухо ответил Томас. – Но не передавай это никому, ясно? – он передвинулся по стремени, повиснув на руках, и с трудом подтянулся на лошадь позади своего приятеля. От покачивающихся движений его тошнило, когда лошадь побежала в гору. Свет ослепил его, когда они верхом выехали из тени каштанов на небольшую часть чистого поля. Томас моргнул. «Я поймал его здесь», – подумал он с сомнительным чувством.

– Стой, Адриен! – Томас не ждал, пока скакун остановится, а соскользнул со спины лошади. Ружьё лежало наполовину засыпанным листвой. Примятые ветви и растоптанные грибы свидетельствовали о борьбе. Оборванные шляпы белых бледных поганок лежали разбросанными в листве как фарфоровые блюдца, И между ними ярко светило что-то другое. Томас упал на колени и погрузился ими глубоко в листву. Он копался пальцами в рыхлой лесной подстилке и вытащил то, что человек потерял в борьбе. Томас тихо щёлкнул. И теперь точно знал, что Изабелла не была сумасшедшей и мечтательницей.

– Адриен, я не возвращаюсь в деревню, я должен идти в замок, сейчас же!

Он быстро сунул находку под куртку и вскочил. У него снова закружилась голова. Томас зашатался. В его поле зрения мелькали деревья. Когда юноша восстановил равновесие и тщательнее осмотрел себя, у него было чувство, что он оказался посреди книги сказок Изабеллы. Томас стоял на круглой, крохотной поляне, которая была окружена каштанами. Под одним из них был сложен небольшой храм из камней. И на верхнем камне можно было рассмотреть выцветшие остатки нарисованной сажей гримасы, от головы которой как лучи солнца расходились седые волосы.