Текст книги "Время волка (ЛП)"

Автор книги: Нина Блазон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Глава 35

В ЗАМКЕ ЗВЕРЯ

Когда девушка вернулась в сознание из смутной, пульсирующей темноты, то погрузилась в другую черноту, Изабелла знала, что она никогда снова не забудет: слова, с помощью которых искала потерянные фрагменты своей жизни. Вечер в лесу, в который она заблудилась: сопение бестии в затылок, огромная тень и затем челюсти как тиски. Глаза бестии над ней, и расплывчатое лицо как таинственное двойное изображение. Теперь она знала, кто вытащил монстра обратно. И вспомнила о том, каким утомительно бесконечным было дыхание и каким холодным, и всё же таким жарким, на её коже. Она снова слышала шёпот в своем ухе:

– В следующий раз я убью тебя. Так что держись подальше от Каухемара!

Кровь ударила ей в голову, когда она судорожно пыталась перевести дыхание от охватившей её паники. Когда Изабелла захотела открыть глаза, то заметила, что матерчатая ткань плотно намотана на её голове. В висках стучало, щёки сводило, Кляп из ткани во рту напоминал по вкусу мыло, кидая её туда-сюда в удушливый кокон из ткани и тепла. Искушая судьбу, она попыталась вытянуть вперёд руки, чтобы наступить ногой, но поняла, что была связана, как коза на рынке скота.

Девушка дёрнула за путы и почувствовала в рукаве угольный карандаш. Ей удалось вытряхнуть его наружу, и она ухватила его пальцами. Горькая паника стихла и снова освободила место для мыслей. «Он здесь, Томас здесь, и они будут меня искать. Конечно, они давно заметили, что я исчезла из лагеря…»

Но, к сожалению, Изабелла не слышала ни одного выстрела, ни голоса, только очень далеко, приглушённо сквозь ткань, что-то вроде журчания.

Её голова всё ещё гудела от удара приклада винтовки, и теперь Изабелла знала, где была пленена: она лежала втиснутая в большую корзину, и качалась на верёвках на вьючном животном, которое её несло. Собственный вес вжал девушку обратно в корзину, вьючное животное поднималось на крутую часть горы, корзина дёрнулась, когда животное споткнулось и покачнулось. Послышалось визжание. «Бестия! Он перенес её из хижины!» Она задрожала и представила себе, что та лежит в другой корзине, может быть, немного на расстоянии вытянутой руки.

Прошла вечность, прежде чем вьючное животное остановилось. Изабелла испуганно втянула воздух, когда упала, корзину опустили на землю. После девушка почувствовала, несмотря на матерчатую прокладку юбки, как её тащили по скале. С бешено бьющимся пульсом Изабелла внимательно слушала. Копыта стучали, что-то протащили мимо неё. Древесина билась о камни. Прошла вечность, во время которой Изабелла ещё раз пыталась освободиться, рука схватила её за талию и вытащила из корзины. Давление пут ослабло, она смогла вытянуть ноги и подняться. Юбки снова расправились и, наконец, свежий прохладный лесной воздух устремился ей в легкие.

– Поднимайся, – сказал шепчущий голос ей в ухо, который снова поднял в ней панику. Теперь оковы также ослабели вокруг лодыжек, и Изабелла с трудом встала на ноги. Поскольку девушка уже двинулась вперёд, то шаг за шагом ощупью искала дорогу, в гору онемевшими покалывающими конечностями. Брызги воды ударили ей в лицо, журчание было звуком небольшого водопада. Она лихорадочно обдумывала, где находилась. Изабелла не могла бы сказать, как долго уже ехала с похитителем. Во всяком случае, дорога вела высоко вверх, здесь наверху пахло елями и пихтами, должно быть, они были в верхних областях Мон-Мошет. Но в горах имелось слишком много водных потоков, чтобы она смогла догадаться, куда он точно её отнёс.

– Теперь я сниму тебе путы с рук. Делай точно, что я говорю, иначе ты сорвёшься. Один ошибочный шаг...

В качестве доказательства он наступил на камень, и Изабелла могла услышать, как тот отскакивал от базальта в глубине. Теперь девушка покрылась потом. Она сглотнула и кивнула в знак того, что поняла.

Затем её руки также освободились от верёвки, и Изабелла почувствовала холодный, плоский металл на своей шее. До сих пор было легко быть благоразумной, но теперь её колени подогнулись, и она чуть не присела.

«Оставайся спокойной!» – приказала Изабелла себе. – «Он мог бы убить тебя, но этого не сделал. Вероятно, всё-таки есть шанс, может быть...»

– Стягивай толстую верхнюю одежду, – сказал мужчина ей. – И длинные юбки!

Изабелле казалось, что она как будто бы издалека наблюдала за другой Изабеллой, как она дрожащими пальцами развязывает ленты и выскальзывает из манто.

Тяжёлая нижняя юбка также упала с её бёдер, и ещё следующая, более тонкая, из светлого полотна. Она могла бы заплакать, когда он взял у неё поясную сумку со всеми письмами Томаса. Наконец, Изабелла осталась только лишь в своём корсаже, и доходящей до икр нижней юбке, всё ещё сжимая в руке мел и бумажные полоски. Он не снял с её глаз повязку, но положил на плечо свою руку и толкнул немного вправо, пока она не ударилась о влажное дерево.

– Ты высоко поднимешься. И не трогай повязку на глазах.

У неё не было другого выбора.

Изабелла протянула руку и нащупала неровную скользкую стену и перед ней грубо сколоченную лестницу из ветвей. Дрожа, она поднималась вверх, ступенька за ступенькой. Он был невыносимо близко позади нее, чтобы защитить от падения, его колено натолкнулось на её подколенную впадину – это была близость, которая раньше внушала ей доверие, и вызывала отвращение прямо сейчас. Одно мгновение Изабелла подумала пнуть его в надежде на то, что тот упадёт в глубину, но затем она отвергла эту идею. «Он ожидает попытки побега. И у него есть нож».

Ее пальцы снова натолкнулись на выступ каменной стены, Изабелла пошатнулась и искала опору, и сквозь волосы угольный карандаш скользнул у неё из руки. Ей удалось его удержать, но бумага упорхнула. Изабелла молилась, чтобы её мучитель не увидел, как она поспешно нарисовала знак на скале. И всем сердцем девушка умоляла, что бы он быстро не стёрся. Потом она потянулась дальше.

***

Изабелла не могла сказать, как долго искала дорогу в неровных выступах и грубом камне. Вокруг было эхо, и постоянно шумела вода. Неожиданно девушка действительно его почувствовала: запах. В тысячу раз сильнее, чем в её воспоминаниях, едкий и невыносимый. Шерсть! Собачий питомник. И дыхание с высунутым языком. Похититель, кажется, почувствовал, что она напряглась, и как встал дыбом каждый волосок на её руках.

– Не вздумай кричать, когда я вытащу у тебя кляп! – сказал он тихо, но угрожающе. – Мои животные надрессированы на крик. Они тогда сразу бросаются на человека, прежде всего, если достаточно голодны. До тех пор, пока ты спокойна, они ничего тебе не сделают.

«Это происходит не со мной», – кричало в её голове. – «Это сон. Только сон». Но теперь ещё и другое чувство присоединилось к страху – бесконечное разочарование, растерянность и жгучее возмущение.

Он потянул её в сторону и в следующее мгновение рот Изабеллы был свободен от кляпа.

– Почему ты делаешь это со мной? – она едва осмеливалась шептать, но не могла промолчать. – Наша дружба никогда для тебя ничего не стоила?

– Если бы это было так, то ты сейчас была бы мертва, – рявкнул он на неё так грубо, что девушка вздрогнула. Изабелла никогда не слышала в его голосе так много ярости.

– И на поляне возле Ле Бессет тебе повезло, что кобель был не один на дороге. Он прикончил бы тебя, графская доченька, так или иначе.

– Я чуть не умерла!

– В этом ты была виновата сама, – его голос дрожал от с трудом подавляемого гнева. – Ты думаешь, я мог позволить себе мёртвую дворянку? Я видел, как лошадь сбросила тебя и оставила позади, и как ты осталась лежать. Кобыла пробежала перед нами. Я хотел оставить тебя одну и уйти, но ты подбежала прямо к тому дереву, за которым я стоял. И, конечно, тебе обязательно понадобилось кричать. Тогда кобель побежал мимо меня.

«И ты не виновата!» Было почти облегчением, почувствовать, наконец, рядом с ужасным бессилием, гнев.

– Почему ты это делаешь? – выпалила она. – Все эти люди, ты, что – монстр? Мари доверяла тебе. И...

Нож так резко и плотно прижался к пульсирующей жилке на её шее, что она замолчала.

– Не говори здесь о Мари! – прорычал он.

Мужчина часто дышал. Его рука дрожала, и Изабелла поняла, что он не только зол, но также раздражён и рассержен. «Я спутала ему планы! Я не могу его провоцировать!»

Канат задевал лодыжку. Он снова её связал. Изабелла попыталась сопротивляться, но на шее был нож, чуть выше шрама. Картина отца, Аристида д’Апхера, появилась за её сомкнутыми веками в пульсирующей темноте. Истории, которые он рассказывал ей у костра и уроки для воина, которые упоминал: авантюрные отчёты о победах и военные хитрости ловкого бойца. «Начинай с маленьких шагов, ищи самое маленькое преимущество и используй его», – она слышала его глубокий, немного хриплый голос. – «Если ты сдашься – ты проиграешь. Но пока ты дышишь, надежда есть всегда». Аристид гордился дочерью, которая охотилась лучше, чем мужчины и жадно впитывала каждую его историю. Но теперь его совет просто звучал бесполезно и попусту.

Похититель протиснулся позади девушки, более ощутимый, чем слышимый, и прижал руки Изабеллы у неё за спиной. «Как будто я его добыча», – подумала она с отчаянием. Но в то же самое мгновение инстинктивно кое-что сделала, что Изабелла уже давно выучила, играя с Мари и деревенскими детьми, когда они все были грабителями и героями, которые ловили злодеев и привязывали их к деревьям бечёвками от коров. Как и тогда, Изабелла сжала обе руки в кулаки так, чтобы её запястья были затянуты крест-накрест. Она осторожно напрягла свои плечи и откинулась назад, согнув руки в локтях. И как это было тогда, девушка сказала себе: «Говори! Отвлеки его!»

– Твоё... животное сильно ранено? – тихо спросила она.

– Не так тяжело, чтобы оно не смогло бежать или укусить.

Изабелла держалась так плотно к нему, как могла, когда он стягивал верёвку. Мужчина закрепил по-походному последний узел и прижал девушку к земле. Повязку с неё он не снимал.

Тишина была пугающей. В мыслях она видела его перед собой, с ножом руке, лихорадочно обдумывающего, что с ней делать. Её судьба висела на волоске. «Что бы сейчас сделал Томас?» – подумала она и сама себе дала ответ: – «Разговаривать о том, что для него важно, чтобы отвлечь и успокоить».

– Что... это за животное такое? Оно особенное. Я никогда ещё не видела ничего подобного. Это не волк.

– Нет. Но в нём течёт кровь волка. Поэтому ты не услышишь лай. Сука одичала и убежала. Я должен был подстрелить её, но мне потребовалось два дня, чтобы её выследить.

– Ты ранил своё собственное животное?

– Оно не слушалось, – сухо пояснил он. – Я принёс его туда обратно. Оно мне не нужно, если охотится без меня. Когда-то оно последует сюда ещё раз.

Изабелла сглотнула. «Говори дальше!»

– Где... ты достал его?

– Первая с войны, – его слова едва можно было понять. – Рыжая была собакой, какой ты никогда ещё не видела. Принадлежала наёмнику, который заработал себе состояние на ставках на собачьих боях. А иногда он брал рыжую на поле боя. Она была надрессирована опрокидывать врага и перекусывать ему горло. Он показал мне, как дрессировать этих собак для нападения и борьбы и как защитить их от травм. Он пал в бою, и я забрал рыжую. Она была беременной, возможно, от волка. Сбежавшие ночью на поле битвы. Поэтому двое здесь – метисы.

«Так их две!»

– А где... эта рыжая?

«Она бродит где-то вокруг?»

– Умерла. В мае прошлого года, – донеслось глухо из темноты. Теперь Изабелла вспомнила о встрече с Эриком ранним вечером, когда она хотела к Мари. Графские сыновья рассказали ей, что подстрелили бестию, и та едва ли выживет.

– Она и в самом деле не выжила, – утвердительно сказала она.

– Нет, она могла спрятаться только в одном моём убежище, – послышался приглушённый ответ. – Когда я выслеживал её позже с кобелем, она попала мне в руки.

В его голосе была скорбь. И это было также опасно, как и гнев. Искажённый взгляд в пропасть, в тёмный мир, куда она не хотела смотреть даже в кошмарных снах.

– Это война сделала тебя таким жестоким? – прошептала она.

– Жестоким? – он насмешливо рассмеялся. – Война научила меня тому, чтобы я был настоящим. Она сделала меня Каухемаром! – было что-то восторженное в интонации, как будто это опьяняло его самого.

У неё снова по спине пробежал холодок. Девушка не понимала всего этого. Этот ужас не подходил лицу, которое она знала, не к человеку. «Я совсем не знаю его! Совсем не знаю!» – подумала она.

– Почему ты печалишься больше о собаке, а не о Мари? – прошептала Изабелла. – Как ты можешь забыть всё, что было? Это никогда ничего не значило? Ты никогда не любил её? – она сразу пожалела об этой фразе. Он так быстро оказался возле неё, что Изабелла не слышала его приближения. Мужчина схватил девушку своей рукой за затылок немного крепче.

– Она значила для меня всё! – прошипел он. – Я пролил слёз больше, чем эти лицемеры в деревне. И это не было моим долгом! Она вышла посреди ночи. Я хотел помочь ей, но появился слишком поздно.

«Не его долг?» Изабелле никогда ещё не было так холодно, как теперь.

– Слишком поздно? – спросила она.

Хватка вокруг затылка усилилась.

– Ты не должна осуждать меня! Было слишком поздно! – это прозвучало как команда.

Так говорил кто-то, кто хотел оправдать свои собственные действия. Он хотел верить, что лучше это знал.

«Это было не поздно! Он был рядом с ней и ещё мог бы ей помочь! Он просто позволил ей погибнуть в воде? Или... даже убил, потому что она обнаружила его преступления?» Изабелла могла, но не хотела даже расспрашивать дальше.

Рука освободила её, его шаги удалились.

– Что ты планируешь?

– Это тебя не касается. Я привязал обоих. Если ты не сдвинешься, они не смогут до тебя достать.

– Ты не можешь оставить меня здесь с собаками!

– Спой им, если они станут беспокойными, так я всегда успокаиваю их после нападения. Детские песни они любят больше всего, – он рассмеялся тихо и так надменно, что ещё больше стал для неё чужим. – Ну, да, вероятно, всё же нет. Иногда их привлекает именно пение. И молись, чтобы я вернулся с кормом, прежде чем они станут слишком голодными. Не то, чтобы в конечном итоге они перегрызли свои тонкие веревки, чтобы достать до тебя!

Изабелла не знала, что было хуже – песня о Рикдин-Рикдоне, насмешливый напев о её беспомощности, или уединенность, в которой она осталась, как отзвучавшая вдалеке песня. Девушка осторожно скользила, насколько это возможно, спиной по стене. Уже это движение было воспринято с угрожающим рычанием. Её кожу покалывало, как будто бы взгляд бестии проходил по ней как кончики клыков. Хотя глаза Изабеллы были завязаны, она никогда не видела яснее, чем сейчас. Время сказки закончилось. «Проснись, Белла!» – думала она. – «Такова действительность. Принцы превращаются в чудовища и никогда наоборот».

***

Песня Адриена разносилась в голове Томаса в такт ударов копыт, а также негромкий печальный детский голос Камиллы.

«– Что ты делаешь здесь на улице, Камилла?

– Я жду принца Рикдин-Рикдона.

– Принца не существует.

– Но я слышала песню! Он всегда меня ей будит! Он также пел ее для меня позавчера ночью, когда ушла Мари».

«Женщины слетаются на песни, как на мёд», – прибавил, ухмыляясь Адриен.

И теперь он как раз был, наверное, рядом с Изабеллой, потому что Томас послал его к ней! При мысли о них, каждое его размышление было там, и он гнал лошадь так, будто бы впереди него на несколько миль был дьявол.

Поездка показалась ему протяжённостью в сто лет, пока, наконец, в поле зрения, не показался Ле Бессет. Томас натянул поглубже шляпу на лицо и занялся поиском. Деревня у подножия замка мадам де Морангьез состояла только из нескольких домов. Вдова Паулет жила в отдалении на опушке леса в заросшем травой в ведьмином домике с низкой крышей, на нескольких гордо выступающих «куриных ножках».

Томас уговаривал себя сохранять холодной голову и ждать Лафонта, чтобы наблюдать издалека за арестом, чтобы никто из людей Лафонта не узнал его. Но теперь он больше не мог сдерживаться. Юноша спрыгнул с лошади и затарабанил по двери.

Вдова была скрючена, как корешок, и у неё не было во рту зубов. И она была настолько глуха, что Томасу пришлось кричать, прежде чем та поняла, что ему нужен был Адриен.

– А ты кто? – прохрипела она.

– Жан Блан, – крикнул он. – Друг Адриена из... Сог.

Она недоверчиво прищурила глаза.

– Говоришь совсем не так как в Сог.

– Всё в порядке, – донеслось слева. – Я его знаю. Привет, Жан!

Ухмылка Адриена была усталой, волосы прилипли к его лбу. Рубашка была пропитана потом, как будто он совершил долгий поход.

– Так, ага, – вдова Паулет совсем не выглядела так, как будто доверяла Томасу, и что она могла бы его вышвырнуть. Бормоча что-то непонятное, женщина снова удалилась в дом, но вслед за этим, недоверчивое сморщенное лицо появилось в окне.

– Не обижайся на неё за это, – сказал Адриен. – По ней не скажешь, но она – золотая душа. Пойдём со мной, я только из поездки и ещё не разгрузился.

За домом стояла чёрная лошадь с поклажей, которую Томас уже видел в Сог. Она была покрыта пылью и с каждого бока свисала большая транспортная корзина. Адриен отстегнул корзины и уронил их на траву, затем взял ружьё и прислонил его к стене дома под открытым окном. Из одной корзины он достал сумку с хлебом и предложил кусок Томасу.

Несмотря на это, у Томаса теперь было плохое предчувствие. Щедрость Адриена и его доброта создавали ему трудности. Ошибся ли он? Тайком он ещё надеялся. Но, к сожалению, всё достаточно говорило о том, что парень прав. Томасу пришлось подумать об ужасно изувеченных мертвецах, чтобы снова образумиться. Он покачал головой и отказался от хлеба.

– Мадемуазель д’Апхер получила моё сообщение?

– Не от меня. Я дал твой маленький подарок парню, который лучше к ней пробьётся. Сегодня она с мадам де Морангьез путешествует верхом. Ну, пылающее сердце, она уходит от тебя в монастырь!

Томасу стало легче, по крайней мере, от того, что его худшие опасения не оправдались. Всё-таки теперь в стенах монастыря Изабелла будет в безопасности, по возможности, дальше от Адриена и Эрика.

Адриен подмигнул ему и указал на чёрное чернильное пятно на коленях брюк Томаса.

– Ты подрался на дуэли с писарем?

Томас заставил себя весело усмехнуться. Чернила капнули ему на бриджи, когда он уронил чернильницу, когда так нервно писал час назад в канцелярии, где сидел только один секретарь, записку Лафонту. Тем временем, синдик, конечно, был уже по дороге сюда.

– Ну, дровосек получает заработанные деньги с синяками, а я от написания любовных писем чёрные штаны и пальцы. А кому твоё сердце принадлежит в настоящее время? Самой прекрасной даме в Сог или ещё парочке других? Ты каждой поёшь песню о Рикдин-Рикдоне?

Глаза Адриена засветились так, как будто бы Томас только что простодушно пошутил.

– Понятно, что девочки любят сказки, потому что им нравится сама мысль о том, что можно обмануть дьявола. Я им только об этом напоминаю. Оттуда до греха лишь небольшой шаг.

– А Анне Танавель тоже любила твою песню?

Адриен наморщил лоб.

– Кто рассказал тебе об Анне?

– Кое-кто говорит в Сог, что ты был с ней обручён.

Адриен неожиданного для него рассмеялся.

– Ты должен бы лучше знать меня, Томе. Я говорю о свадьбе, как другие о дойке коров. Девушки любят это слышать, и иногда я получаю их на сене. Но я никогда ещё не сговаривался ни с одним отцом, ни с отцом Анне. Я всегда вовремя уходил. Я никогда ни с кем не был обручен.

– Тогда ты мошенник.

Улыбка на лице Адриена пропала.

– Эй! Осторожнее с тем, что говоришь!

– Это не правда? Как ты называешь кого-то, кто ложью заманивает девушек в кровать?

Адриен сощурил глаза.

– Я почти забыл, откуда ты появился, – сказал он угрожающим тоном. – Господин в бегах от своих преследователей, но он по-прежнему осуждает крестьян, да? Но я вот что тебе скажу, версальский сахарок: посмотрим, где он останется. Ты не имеешь никакого понятия, какого это – быть никем. Даже если я хочу одного: как такой бедняга как я должен кадрить женщин? Денег, которые я получаю, едва хватает на моих сестёр и мать. Ты думаешь, кто-то заключит меня в объятия как зятя? Ну, я знаю, что попаду за это в ад, но некоторые девушки поцелуют тебя, только если ты хочешь жениться, вот такая жизнь. Также ещё научись этому: оставайся порядочным и одиноким или пой песню, которую хотят слышать все.

– И уж тем более грустно, что ты, кажется, не был убит зверем как Анне?

Адриен сразу принял выжидательную позу.

– Это была печальная история, – растягивал он слова. – Я узнал об этом только через несколько недель.

– Когда ты уже тайком ухаживал за Мари Хастель? Её маленькая сестра даже называет тебя принцем Рикдин-Рикдон.

Адриен скрестил руки. Теперь не было никаких следов дружелюбного парня. «В любое мгновение он перегрызёт мне горло».

Позади них раздался звук лошадиного галопа. Выражение лица Адриена помрачнело ещё больше.

«Больше никаких слов!» – укорял Томас сам себя. – «Подожди до прибытия сюда Лафонта». Но когда он подумал о Мари и о том, как они танцевали друг с другом, то просто не мог по-другому.

– Ты никогда не рассказывал мне, что посещал её.

– Это преступление? – отрезал Адриен. – Это никого не касается. Ты знаешь, что её браться подумали бы об этом.

Это было первое признание.

– Странно уже то, что обе твои девушки погибли, – резко ответил Томас. – И оба раза ты находился поблизости. Камилла говорит, что ты был у Мари в ту ночь, когда она умерла. Это и в самом деле был несчастный случай?

Адриен открыл рот.

– А, теперь я понимаю, где собака зарыта! Ты хочешь приписать это мне! Ты – собачий кусок дерьма, мерзкий шпик из Версаля, поэтому ты здесь!

– Я хочу только знать, чему ты на самом деле обучил собак Эрика. Становиться при нападении на задние ноги? Чтобы они были выше тех людей, которым по команде расцарапывают лицо, прежде чем собьют их с ног?

Адриен возмущённо покачал головой и пошёл в обратном направлении.

– Вы охотились вместе? – продолжил дальше Томас. – Или каждый с собакой сам для себя? Вы поэтому рассорились? В любом случае, ты хорошо ввёл меня в заблуждение своими подозрениями против Эрика, Адриен.

– Адриен Бартанд? – в накалившейся атмосфере голос Лафонта казался отрезвляющим, как холодный ливень. Томас бросил короткий взгляд через плечо. Лафонт уже спешился и в сопровождении двух вооружённых мужчин заходил во двор.

– Ты пожалеешь об этом, – прорычал Адриен. С этими словами он был у двери и вбежал в дом.

– Эй! – крикнул один из мужчин. – Остановись!

Томас устремился следом, пересёк комнату и добрался до узкой двери, через которую Адриен как раз хотел убежать. Он схватил парня за куртку и потянул назад. Шов разорвался и затем Адриен умелым захватом вывернул ему руку. В следующее мгновение он ускользнул от Томаса как угорь, разбежался через комнату и проворно выскочил через открытое окно в лес. Томас высоко взлетел и на лету ударился лбом в кастет. Невероятно большой, очень твёрдый кулак, который просто свалил его на землю.

Когда в следующий раз Томас был в состоянии об этом подумать, у него в носу была пыль, и он увидел рядом два носка ботинок. Юноша со стоном перевернулся на спину. Перед ним возвышался Лафонт, и слева позади него стояла мрачная уродливая вдова Паулет. Своими тонкими руками она схватилась за сковородку, сам вид которой вызывал у Томаса тупую пульсацию позади лба, воскрешая к жизни.

– Просто появился здесь и напал на парня! – причитала она. – Арестуйте его! Он бродяга! Я знаю Адриена с тех пор, как тот был ребенком! Он порядочный, месье! Порядочный! – с этими словами она удивительно быстро вышла.

Снаружи донёсся окрик. Томас поднялся и потёр свой лоб.

– Ну, вы недооцениваете наших женщин, месье Блан, – сухо заметил Лафонт и протянул ему руку. – Я прибыл так быстро, как смог.

Томас покачиваясь, поднялся на ноги.

– Спасибо, – пробормотал он. – Я и в самом деле считаю, что Адриен участвует в преступлениях. Конечно, как сообщник Эрика.

– Да, насколько я смог прочитать ваши поспешные каракули, это звучит очень убедительно. И как вы только умудрились выманить единственное благоразумное слово у Алена Буле? Теперь мы должны только удерживаться от того, чтобы вы бросались на каждого подозреваемого как ужасная неистовая собака. Разве мы не договорились, что вы оставите подвиги нам?

Теперь его такие холодные глаза сверкали от с трудом сдерживаемого гнева.

Томас опустил голову.

– Да, – пробормотал он. – Это... было не умно.

– Однако нет! – огрызнулся Лафонт. – Ну, да, но учитывая обстоятельства, возможно, у вас не выдержали нервы.

«Обстоятельства?»

– Вы что-нибудь узнали о месье Эрике? – спросил он.

– Ещё не особенно много. Но всё-таки мы знаем, что тайных псарен в замке Бессет нет. Из замка в Сент-Альбане я ещё получаю сообщение. Мы ведём за Эриком слежку, что не просто, потому что нуждаемся в каждом мужчине для поиска. Вы, конечно же, будете в этом участвовать.

– Поиске? Что вы имеете в виду?

Вид того, как Лафон поднял брови, не предполагал ничего хорошего.

– Вы совсем об этом не слышали? Поиск мадемуазель д’Апхер. Она была в охотничьем лагере у подножия Мон-Муше, и сегодня в полдень бесследно оттуда исчезла.

Удар сковородой и вполовину не был так плох. Лицо Томаса побледнело, у него закружилась голова. Как сквозь вату он слышал, как в комнату ступил один из помощников Лафонта и крикнул, что Адриен ускользнул в лес. Раздавались указания, но Томас просто стоял и не мог этого понять «И я послал к ней Адриена!»

Что ещё вчера Адриен говорил Томасу? «Нужно было отнять у Эрика то, что больше всего лежит в его черном, прогнившем сердце».