Текст книги "Междумир"
Автор книги: Нил Шустерман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
*** *** ***
«В Междумире есть только одно правило, касающееся плавания в воде, – пишет Мэри Хайтауэр. – Оно гласит: «Держись от воды подальше!»
Большие водоёмы крайне опасны для нас, Послесветов. Если землю можно сравнить с зыбучими песками, то вода больше похожа на воздух. Если тебе приведётся упасть в озеро, реку или океан, то вода окажет тебе не больше сопротивления, чем облака – для того, кто падает с высоты. Ты разовьёшь громадную скорость и ударишься о дно с такой силой, что в мгновение ока провалишься на глубину футов в двадцать, после чего твоя песенка спета – ты пойдёшь к центру Земли и ничто тебя не остановит.
Единственное исключение из правила – корабли. Так же как междумирные здания, стоящие на суше, призрачные суда и в Междумире продолжают делать то, для чего они были предназначены в живом мире, то есть рассекать волны, и ничто – ни цунами, ни ураган, ни торпеда не в состоянии их потопить. Смотри только не окажись за бортом».
ГЛАВА 16
Опасный переход
Аллизнала об опасностях, поджидающих Послесвета на воде и, тем не менее, поднялась на борт парома, идущего на Стетен-Айленд: увидев в заливе призрачное судно МакГилла, она решила рискнуть. Кто знает, куда пираты отправятся дальше. Может, ей никогда не представится возможности настигнуть МакГилла в другом месте.
От консервной фабрики она сломя голову неслась до Баттери-Парка, откуда и узрела корабль МакГилла. Девочка сразу догадалась, что это он, по двум признакам: во-первых, позади движущегося по волнам корабля-призрака не вился кильватерный след; а во-вторых, под названием судна «Сульфур Куин» чёрной краской было халтурно наляпано: «СОБСТВЕННОСТЬ МАКГИЛЛА». Единственной возможностью достичь этой «собственности» было добраться до неё на другом судне, и паром на Стетен-Айленд выглядел наиболее подходящим кандидатом на эту работу.
Вот и причал. Алли принялась пробиваться сквозь толпу пассажиров, сходящих с парома и поднимающихся на него. Когда кто-нибудь проходил сквозь неё, чужие мысли пронзали её мозг, словно пули, но она игнорировала их – всё равно все они крутились вокруг одного и того же – ветра и снега, а для неё ни то, ни другое не имело значения. Взойдя на борт, она обнаружила, что палуба для неё столь же опасна, как и мост: ходить по ней было всё равно что ходить по туалетной бумаге; при каждом шаге Алли погружалась в палубный настил по самую лодыжку. Поэтому ей приходилось непрестанно двигаться, шагать, не теряя скорости, не то она мигом провалилась бы под палубу.
Паром дал гудок и отвалил от стенки.
Залив показался Алли довольно обширным, но, вообще-то он был не таким уж большим. Судам живого мира частенько приходилось менять свой курс, для того чтобы избежать столкновения.
В настоящий момент судно МакГилла находилось между паромом и Стетен-Айлендом, но, понятное дело, паромщик его не видел. Если повезёт, паром пройдёт как раз через призрачное судно, и, таким образом, Алли попадёт туда, куда нужно.
Живые вокруг болтали о всяком-разном: еде, распродажах, безалаберных мужьях и сварливых жёнах. Беззаботная болтовня казалась Алли теперь, с учётом её жизненного опыта, зряшной тратой времени, и она не переставала дивиться, зачем люди разбазаривают свою жизнь по мелочам. Похоже, что существование живых складывалось из одних пустяков. Она начинала понимать, почему Мэри не хочет иметь с живым миром никакого дела.
Мэри. Алли почти рефлекторно оглянулась назад, на город. Падал густой снег, и городские здания выглядели лишь бледными тенями, но царство Мэри – башни-близнецы, яркие и осязаемые – дерзко выделялись на общем фоне, служа гордым отрицанием всего того, что Алли когда-то считала истинной картиной мира. «Когда-нибудь, – думала Алли, – я тоже напишу книгу». Но это будет не свод советов и правил. Это будет книга о её собственном опыте жизни в Междумире, а уж этого опыта, по-видимому, хватит не на одну книгу – здесь каждый день случалось что-то новенькое и неожиданное. И как могла Мэри знать так много? Она ведь никогда не покидала своих уютных, безопасных башен! Тайна, покрытая мраком.
Но сейчас у Алли были более насущные дела, чем размышления о загадках, связанных с Мэри: призрачный корабль придвигался всё ближе. Объятая нетерпением, Алли забылась, прислонилась к поручням и... прошла сквозь них. Она попыталась восстановить равновесие, размахивая руками, и чуть не свалилась в воду. Ей удалось спастись, подогнув под себя колени – девочка упала назад. Но, как выяснилось, это был далеко не лучший выход из положения: с размаху ударившись о палубу спиной, Алли провалилась сквозь настил. Она выбросила руки, пытаясь за что-нибудь ухватиться, но они прошли сквозь дерево и лежащую под ним сталь. Алли почувствовала, как её охватил более тёплый воздух нижней палубы. Скорость падения нарастала.
Все её усилия остановить полёт ни к чему не привели: она пронизала собой ряд кресел, расположенных на нижней палубе, причём у мужчины, сидевшего в одном из них и читавшего газету, страница даже не дрогнула, когда Алли прошла прямиком сквозь него. Но и на этой палубе ей не удалось задержаться – она провалилась сквозь пол, и как ни старалась замедлить падение, из этого ничего не выходило; скорее наоборот – она полетела вниз ещё стремительнее.
Теперь она попала на автомобильную палубу – здесь плотными рядами, с заглушёнными моторами стояли машины. Тонкая сталь их кузовов не задержала её ни на секунду. Вот теперь Алли запаниковала.
– Помогите! – закричала она. – Кто-нибудь, помогите мне!
Но, конечно, никто не слышал её криков. Она обругала себя самыми последними словами за то, что не догадалась смастерить пару землеступов, прежде чем выйти в море.
После автомобильной палубы настал черёд машинного отделения. Валы вращались, поршни ходили ходуном, гудело и грохотало со всех сторон. Она попыталась выпрямиться, и ступни её пронзили корпус судна.
Сначала она почувствовала, как ледяная вода залива сомкнулась вокруг её лодыжек, затем охватила голени. Алли поняла, что если немедленно что-то не предпримет, то провалится сквозь днище парома, а после этого, как пишет Мэри, «её песенка будет спета».
– Помогите! – снова завопила она, взывая уже не столько к живым, сколько к силам небесным, таким же незримым для неё, как и для живых.
В машинном отделении она была не одна – там находился ещё какой-то человек, с нечёсаными седыми волосами и двухдневной щетиной на подбородке. Его голубая униформа свидетельствовала о том, что он принадлежит к команде парома. Видно, штурман на перерыве – мужчина чинно прихлёбывал кофе; при этом брови его поднимались и опускались, словно он вёл молчаливую беседу с самим собой.
Алли погрузилась в воду уже по пояс, ноги её бессильно болтались под днищем судна. И в этот момент её осенило.
Та девчонка из престижной школы, что не смогла пройти мимо пиццерии!
Когда Алли тогда «вселилась» в чужое сознание и чужое тело, она ощутила, что мысли юной девицы словно бы приподняли её над землёй. Наверно, так чувствовал бы себя воздушный змей, если бы был в состоянии что-нибудь чувствовать. Может, Алли удастся провернуть то же самое и с этим стариканом?
Неизвестно, выйдет ли из этого что-нибудь, но она обязана попытаться.
Сначала потребовалось пробиться сквозь стальную обшивку судна, и это оказалось делом чрезвычайно трудным. С одной стороны, толстый корпус парома задержал её падение, но с другой – чтобы протиснуться через прочную, вязкую сталь, Алли пришлось собрать в кулак всю свою волю. В конце концов, она приноровилась и начала отталкиваться болтающимися в воде ногами и загребать руками воздух – словно при плавании. К тому времени, как девочка пробилась к человеку, она погрузилась до самого пупка; через то место, где у неё когда-то был желудок, теперь струилась холодная вода залива.
«Ещё немного, и со мной покончено», – подумала Алли.
Паромщик спокойно сидел на стуле, не подозревая о разыгрывающейся перед ним драме.
Собрав последние силы, Алли потянулась к старому моряку и коснулась его. Она ощутила ток крови, стук сердца... И вот она уже поднялась в воздух, словно воздушный змей! Она уже больше не ощущала холодного тока воды, и...
– я так никогда не выиграю мне надо выиграть ни одного шанса у меня все шансы номера номера какие номера счастливые номера четыре двадцать пять день рождения семь двенадцать четырнадцать возраст внуков тридцать девять лет как мы женаты восемнадцать миллионов если я выиграю в лотерею ноги моей никогда не будет на стетен-айленде —
Алли не чувствовала своих ног. С руками происходило то же самое. Она ничего не чувствовала. Всё, что она могла слышать, были его мысли. Как будто её собственное тело перестало существовать и она превратилась в чистую духовную субстанцию, заключённую, словно в кокон, в тело и мысли другого человека. Она открыла глаза – оказывается, до того они были закрыты, а она и не подозревала – и то, что она теперь видела, сильнейшим образом отличалось от того, что она наблюдала раньше. Насколько ей помнилось, стоящая на столе кружка с кофе была зелёной. А сейчас Алли не могла с уверенностью сказать, зелёная она или красная. Она невольно скользнула глазами к красной лампочке над двигателем, и – вот чудеса – лампочка из красной превратилась в какую-то неопределённо белёсую. Вот теперь Алли стало ясно, что происходит.
«Я смотрю его глазами, а у него дальтонизм!»
Она видела, как кружка с кофе поднялась в воздух, приникла к её губам и снова опустилась на стол. Она даже почти что ощутила вкус кофе!
– выиграть я должен выиграть номера все эти номера —
Её мозг наводняли егомысли о выигрыше в лотерее, а человек даже не подозревал о присутствии чужого сознания.
Когда он в следующий раз поднёс к губам кружку, Алли могла бы поклясться, что почувствовала вкус кофе. А ещё через несколько мгновений ощутила нечто совсем уже запредельное: ей стало жарко! Жарко от горячего кофе, жарко от разогретого двигателя...
Она ощущала, как кончики пальцев касаются кружки. Кожу на затылке что-то легонько щекотало – да это же петелька на вороте рубашки! Правда, всем этим ощущениям не хватало остроты; такое впечатление, будто всё её тело накачали новокаином. Однако сомнений быть не могло: она снова воспринимала внешний мир через нервные волокна живой плоти! Это было до того неожиданно и непривычно, что на мгновение Алли позабыла всё на свете.
– номера номера счастливые номера —зудели в голове чужие мысли – у меня такие же шансы как у всех в десять раз больше если я куплю десять билетов —
И тут Алли опомнилась: она уже минуту, как сидит в этом дядьке, а паром-то движется дальше! А вдруг она прозевала возможность перескочить на судно МакГилла?! Наверно, теперь она может покинуть человека, но она до того боялась снова провалиться сквозь днище судна, что не осмеливалась на это. Вот если бы штурман, вместо того чтобы кофеи здесь гонять, поднялся на верхнюю палубу, то он доставил бы её туда, куда ей нужно!
– номера счастливые номера что если я их все сложу и разделю на семь? —
Алли уже не в силах была сдерживать своё раздражение:
«Прекрати думать об этой дурацкой лотерее! Вставай давай!»
И тут дядька поставил кружку на стол и встал.
Совпадение? Алли не была уверена.
Человек пару секунд постоял в недоумении, а потом медленно опустился обратно на стул.
Если её мысленный приказ заставил его подняться, может, ей удастся сделать это ещё раз? Алли, на этот раз уже сознательно, взвинтила себя до прежней степени раздражения и приказала:
«Вставай!»
И он опять встал.
– номера лотерейные номера почему я встал? —
О-кей, подумала Алли. Это что-то новенькое. Ясно, паромщик не имел понятия, что в его мозгу сидит кто-то чужой, и не мог отличить чужие мысли от своих собственных. Алли решила этим воспользоваться.
«Иди на верхнюю палубу, —сказала она . – Вечно ты в свой перерыв сидишь в трюме, никогда пейзажем не полюбуешься!»
– что-то здесь жарковато, наверно, надо подняться на палубу —
Паромщик направилася вверх по трапу. Алли вновь ощутила непривычное трение одежды о кожу. А на автомобильной палубе её вдруг пробрало холодом. То есть, она-то, конечно, не могла сама ощущать холод, но она чувствовала его через восприятие этого человека, её временного хозяина, и сообразила, что её воля толкала его наверх с такой силой, что он позабыл натянуть куртку.
«Следующая палуба», – внушала Алли. Он послушался.
На нижней пассажирской палубе было тепло, но не жарко, не так, как в машинном отделении. Штурман продолжал подниматься вверх и вскоре очутился на верхней палубе, открытой ветру и снегу. Наконец-то Алли в обличье старого моряка смогла облокотиться на поручни и при этом не провалиться сквозь них.
Но окинув взглядом водную ширь, Алли опешила: МакГиллова судна нигде не было видно! Вообще ничего не было видно, кроме отдалённого берега Стетен-Айленда. На секунду она запаниковала, но скоро разобралась, в чём дело.
«Я смотрю его глазами», – напомнила она себе. Живой человек не может видеть призрачный корабль.
Она покинула чужое тело. Это было легко – словно выскользнуть из чехла. И в ту же секунду картина мира снова изменилась. Судно МакГилла опять стало видимым, ведь теперь Алли смотрела на него глазами призрака. «Сульфур Куин» находилась по правому борту, но паром двигался слишком быстро. На такой скорости они разминутся на добрых сотню ярдов!
Преисполнившись ярости и отчаяния, Алли вновь повернулась к старому штурману, но того уже не было на месте – он направлялся на мостик. Девочка поспешила следом и незаметно вновь влезла в чужую шкуру.
И опять она видела мир глазами паромщика-дальтоника. Он открыл дверь, ведущую на мостик, и вошёл внутрь.
Помещение было узким. Воняло старым лаком. Другой штурман, помоложе, стоял у панели управления.
– Ветер сегодня зверский, – сказал он. – И почему бы им не придавать этим посудинам более обтекаемую форму?
– Ага... – отсутствующе ответил старик.
Молодой штурман внимательно взглянул на старшего коллегу:
– С тобой всё в порядке?
– А... да... нет, ничего... не знаю... Чувствую себя как-то странно...
Алли поняла, что происходит. Хотя она и старалась держаться вне пределов его восприятия, он смутно ощущал её присутствие. В её голове сложился план, но поскольку старый паромщик уже начал о чём-то догадываться, ей придётся действовать быстро, иначе будет поздно.
«Скажи ему, чтобы он пошёл на перерыв, —внушала Алли, – а сам становись к штурвалу».
Но старик вдруг начал озираться по сторонам:
– Какого?..
– Что – укусила какая-то тварь? – спросил молодой. – Говорил же я – здешние клопы не знают, что сейчас зима, так и кишат внизу, в машинном – у них там родильное отделение – а потом долезают по переборкам аж досюда.
«Делай, что тебе говорят!» —мысленно прикрикнула Алли. – Возьми управление на себя!»
Но старый штурман вдруг сказал:
– нет! —
Теперь в его мозгу воцарилась паника, и Алли поняла, что обнаружена.
– кто ты? чего ты хочешь? —
Потеряв голову, она решила было выскочить из него и перекинуться на молодого, но такого – прыгать от человека к человеку – ей делать ещё не доводилось. Нет уж, лучше оставаться там, где она уже пригрела местечко, и попробовать поработать со стариканом. Она постаралась взять себя в руки и мысленно заговорила с ним.
«Неважно, —сказала она. – Мне нужно, чтобы ты взял штурвал и сменил курс».
– Нет! – отрезал он, на этот раз вслух.
Второй штурман в удивлении воззрился на него:
– Что – нет?
– Нет... э... у меня в голове... в смысле, это не клопы. Это что-то другое...
Не клопы? В голове? Какие-то другие насекомые, значит... Второй штурман не знал, как ему к этому отнестись, поэтому просто пожал плечами и устремил взгляд вперёд.
«Какая тебе разница, кто я, —продолжала Алли. – Становись к штурвалу! Ты должен сменить курс!»
Он сопротивлялся. И вот тогда Алли сделала хорошо рассчитанный ход. Здесь шло столкновение одной воли с другой. Хотя она была чужаком, облекшимся в кожу другого человека, но её осязательные ощущения стали острее. А если... может быть...
Алли вытянула вперёд руку и обнаружила, что рука действительно двинулась. Не её рука, а рука старого паромщика. Его пальцы тряслись – с таким неистовством два духа боролись за контроль над ними, но воля Алли победила. Теперь она овладела не только сознанием человека, но и его телом, и могла пользоваться им, как своим собственным. Она положила руку на плечо молодого моряка и заговорила, но вместо её девчачьего голоса из глотки вырвалось надтреснутое, хриплое карканье старого мужчины, всю свою жизнь выкуривающего по две пачки сигарет в день.
– Ступай-ка вниз, – услышала Алли собственные слова, сказанные чужим голосом. – Я тут и сам справлюсь.
Молодой не стал возражать, кивнул и ушёл, довольный, что можно отдохнуть.
Но старый моряк продолжал бороться за контроль над собственным телом.
«Да потерпи ты! —прикрикнула Алли. – Потерпи, скоро всё кончится».
Он лишь пришёл в ещё больший ужас.
Схватившись за штурвал, Алли рванула его вправо. Сейчас она не могла видеть МакГиллова судна, но она помнила то место, где оно было. Паром отклонился от своего обычного, годами выверенного курса.
В этот момент Алли, наконец, осознала в полном объёме, что с нею произошло:
«Я снова живу! У меня есть тело! Во мне струится кровь и бьётся сердце!»
Неужели тот парень, который упомянул, что существуют и другие способы снова почувствовать себя живым, имел в виду именно это?! Она знала, что открыла что-то очень большое и важное. Вот только сейчас ей было не до того, чтобы углубляться в тему.
Целую минуту она выдерживала новый курс. К концу этой минуты всё тело, которое она захватила, тряслось – с такой неистовой силой дух паромщика пытался изгнать непрошенного гостя. И в конце концов Алли сдалась – она достигла поставленной цели.
В ту секунду, когда она покинула тело старого моряка, он вскрикнул, но тут же овладел собой, вытер вспотевший лоб и вместо того, чтобы переживать о том, что с ним произошло, направил всё своё внимание на штурвал, быстро переведя паром на прежний курс – к Стетен-Айленду. Однако Алли услышала, как он шепчет себе под нос благодарственные молитвы, многократно поминая пресвятую богородицу. Алли очень хотелось успокоить его, сказать, что всё в порядке, что больше такого с ним никогда не повторится, но танкер МакГилла был близко, и на утешения и извинения у неё не оставалось времени.
В результате изменения курса паром шёл теперь наперерез судну-призраку. Нос громадной посудины МакГилла ткнулся в правый борт парома, но вместо того, чтобы расколоть его напополам, он просто прошёл насквозь, словно по пустому месту.
Для Алли осязаемая реальность призрачной «Сульфур Куин» заслонила туманную реальность живомирного парома – тот теперь казался невзаправдашним, ненастоящим – и Алли вспомнила слова Мэри о том, как трудно видеть одновременно два предмета, занимающих одно и тоже пространство.
Но тут возникла другая проблема: нос МакГиллова танкера надвигался на Алли, и она спохватилась – через этусталь ей никак не просочиться! Если она не ухватится за что-нибудь, «Сульфур Куин» столкнёт её с парома прямо в море. Она засуетилась, зашарила руками и наконец вцепилась в якорь, торчащий из отверстия в носовой части танкера. Алли взмыла в воздух, а паром деловито продолжил свой обычный рейс к Стетен-Айленду. Алли изо всех сил цеплялась за якорь, под нею клубились тёмные, опасные воды Нью-Йоркского залива. Мысленно поблагодарив родителей за то, что целых четыре года пинками гоняли её на занятия гимнастикой, она проворно взобралась по якорной цепи и вскоре уже стояла на палубе танкера-призрака, приведя в замешательство малосимпатичную команду этого зловещего судна.
Замешательство, правда, длилось недолго, пираты быстро опомнились и схватили её. Эти отщепенцы были ещё более уродливы, чем Крутые Сутаны. Они чуть ли не на руках отволокли Алли на самую верхнюю палубу, к кричаще безобразному трону, на котором громоздилось нечто непонятное.
Нечто-на-троне явно не было человеком. Алли обнаружила, что хотя от вида монстра у неё мурашки бегут по коже, оторваться от этого зрелища она была не в силах. Вместо рук у Нечта были трёхпалые клешни с длиннющими когтями; кожа, испещрённая, как луна, тёмными кратерами, по цвету напоминала варёного омара. Ассиметричные глаза двигались каждый по своему разумению, а отвратительный пук серых косм на темени чудища был похож на мохнатого паука – того и гляди сползёт с башки и отправится гулять сам по себе. Это Нечто было настолько гротескно... да нет, даже больше, чем гротескно, оно было настолько чудовищно, что Алли была одновременно и напугана, и странным образом очарована, причём, было непонятно, чего же больше.
– Что это ещё за чудо-юдо? – спросила девочка. Она думала, что произнесла это про себя, но оказалось, что слова прозвучали вслух.
– Я МакГилл, – сказало Нечто. – Внемли моему имени и трепещи!
Алли прыснула. Она отдавала себе отчёт, что лучше бы этого не делать, но реплика чудища отдавала таким дешёвым балаганом, что она не смогла сдержаться.
МакГилл нахмурился. Вернее, Алли показалось, что нахмурился. Он взмахнул грязной клешнёй, и все собравшиеся на палубе пираты рассыпались кто куда – кроме одного парня с маленькой головой, – тот остался стоять около новоприбывшей.
– Я способен причинить тебе такие страдания, каких ты даже представить себе не можешь! – рыкнул МакГилл.
Алли сразу поверила. Однако она не собиралась тешить самолюбие этого стервеца, выказав свой страх. Она один раз уже теряла контроль над собой – с Пронырой; больше такого не случится. Алли была твёрдо уверена в одном: всякий монстр обладает только той силой, которой ты сам его наделяешь. С другой стороны, жизненный опыт научил её и другой истине: монстрам не нравится, когда по отношению к ним проявляют дерзость и неуважение. Во всяком случае, с МакГиллом лучше не лезть на рожон.
– Я слыхала, что ты – самое великое существо во всём Междумире. – Она уважительно наклонила голову. – Теперь я убедилась, что это правда.
МакГилл осклабился. Вернее, это Алли так показалось. Монстр обратил свой висячий глаз на мальчика с непропорциональной головой и спросил:
– Как думаешь, Урюк, что мне с ней сделать – бросить за борт или ещё что похуже?
– Похуже, – отозвался Урюк. Алли почему-то так и знала, что он скажет именно это.
МакГилл поёрзал на троне, пытаясь поудобнее устроиться на сиденье, что, скажем прямо, при его чудовищно бесформенном теле выглядело задачкой не из простых.
– Но сначала я хочу знать, как ты ухитрилась пробраться на мой корабль.
Алли усмехнулась.
– А что, до меня это никому не удавалось?
– Вообще-то нет, – отозвался Урюк, тем самым заслужив от начальства уничтожающий взгляд.
МакГилл вернулся к допросу Алли.
– Как ты это сделала?
– Скажу, но только если...
МакГилл не дал ей закончить. Он махнул когтистой лапой:
– Никаких «только если»! Я в переговоры не вступаю. Вышвырни её за борт, мне с ней больше не интересно.
Урюк попытался сграбастать Алли, но та увернулась.
– Нет! – воскликнула она. – Постой! Я... я расскажу, как я оказалась на твоём корабле.
Урюк заколебался.
Алли думала, что ей удастся добиться своего, если она правильно разыграет свою партию, но, как выяснилось, дело не выгорело. МакГилл в игры не играл и, по всей вероятности, действительно вознамерился выкинуть её за борт. Лучшее, на что ей оставалось надеяться – это что у неё получится каким-то образом выторговать у МакГилла свободу для Ника и Любистка. Если только их тоже ещё не выбросили за борт.
– Я села на паром, идущий к Стетен-Айленду, – быстро проговорила она, – и перескочила на твоё судно, когда оно его протаранило.
Внезапно оба гуляющих сами по себе глаза МакГилла уставились на неё. Монстр ухватился лапами за края трона, оттолкнулся и встал.
– Паром отклонился от курса! – воскликнул он. – Было похоже, будто он сделал это нарочно. Твои проделки?
Алли задумалась: какой ответ дать, чтобы он не привёл к прогулке за борт – да или нет? И пришла к выводу, что самым правильным будет сказать и то, и другое. Так она и поступила.
– И да, и нет, – ответила она.
МакГилл приблизился к ней на один шаг.
– Объясни.
– Я бы не смогла повернуть судно сама, поэтому я вошла в тело штурмана и заставила его подчиняться мне несколько секунд.
МакГилл некоторое время молчал, продолжая сверлить Алли своим ужасным взглядом.
– И ты думаешь, что я этому поверю, – наконец проскрипел он.
– Хочешь – верь, хочешь – не верь, но я говорю правду.
Чудище опять несколько мгновений буравило девочку взглядом, затем сказало:
– Итак, ты утверждаешь, что умеешь узурпировать тела, овладевать живыми и навязывать им свою волю? Ты умеешь скинджекить?
Услышанное Алли не понравилось. Значит, вот как это называется? Она узурпировала тело паромщика? «Скинджекила» его? Уж больно от этих слов несло... криминалом.
– Я предпочитаю называть это «боди-сёрфингом» [29]29
На всякий случай, если кто забыл, body по-английски означает «тело».
[Закрыть].
МакГилл загоготал:
– Боди-сёрфинг! Неплохо, неплохо... – Он задумчиво почесал стебелёк, на котором висел его маленький глаз. – Как тебя зовут?
– Алли, – ответила она. – Алли-Изгнанница.
МакГилл не впечатлился её громким титулом. Он сунул коготь в свою необъятную ноздрю, выковырял оттуда здоровенную козявищу и шлёпнул её о стену, где та и осталась висеть. Алли поморщилась.
– Забери девчонку вниз, – приказал МакГилл Урюку.
– Мне подвесить её вместе со всеми или как?
– Нет. Размести её в гостевой каюте.
Урюк послушно кивнул и взял Алли за локоток с несколько бóльшим уважением, чем минуту назад. Однако девочка, почувствовав, что её позиция упрочилась, стряхнула его руку.
– Ты забрал у Проныры двоих моих друзей.
МакГилл насторожился.
– И?.. – протянул он.
– Они здесь?
– Может, здесь, а может, и нет. Пока марш в каюту, а там видно будет. Если ты мне понадобишься, я позову.
Она вздохнула, понимая, что продолжать препирательства не стоит.
– Спасибо за то, что... проявил великодушие, – сказала Алли. – Но я была бы ещё больше признательна, если бы этот Дурюк держал свои лапы от меня подальше.
– Урюк, – невозмутимо поправил обладатель сего славного имени. – Дурюк работает внизу, в машинном отделении.
МакГилл милостиво махнул клешнёй, мол, можете идти. Урюк с издевательски преувеличенной галантностью поклонился Алли и повёл её в гостевую каюту. Ещё ни один Послесвет не удостаивался такогопочётного приёма на борту «Сульфур Куин» с того самого момента, как старый танкер перешёл в Междумир.
***
Как только гостья скрылась из глаз, МакГилл прошкандыбал обратно к трону и плюхнулся на него.
С невысокого подиума, на котором помещался трон, он озирал расстилающийся перед ним океан. «Сульфур Куин» прошла под мостом Верразано [30]30
Соединяет Стетен-Айленд и Бруклин и как бы перекрывает выход из Нью-Йоркского залива в Атлантический океан.
[Закрыть]и скоро выйдет на просторы Атлантики, откуда снова пустится в бесконечное патрулирование вдоль Восточного побережья.
МакГилл редко позволял себе помечтать. По натуре он был мрачен и пессимистичен, вечно ожидал всяких пакостей от судьбы, и мазохистски радовался, когда они случались. Но эта девчонка задела его за живое.
Скинджекинг! Да-а, эта сила куда значительней любой другой силы, которая была в его распоряжении! Вмешиваться в дела живого мира, перелетать от одного тела к другому, вселяться в новое, когда старое надоело или когда того требовали обстоятельства – каким могучим сделало бы его это умение! Девчонка – может ли она научить его вытворять такие штуки? Если да, то ради этого стоит отложить все другие планы на потом. Ничего не скажешь, новый холуй, вернее, холуйка, в лице этой стервочки – приобретение весьма ценное и открывающее перед ним, великим МакГиллом, необозримые возможности.
