Текст книги "Двигатель бесконечности (СИ)"

Автор книги: Нил Эшер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)

Брокл

Едва «Высокий замок» вышел из У-пространства, Брокл принялся копаться во всех доступных каналах и быстро узнал некоторые интересные факты. Он разминулся с Торвальдом Спиром на считаные дни. Этот человек являлся нанести визит мистеру Пейсу, и ему чудом удалось спастись бегством. Оттого ли, что мистер Пейс вообще имел склонность убивать своих гостей, или потому, что Спир чем-то разозлил старика, – Брокл понятия не имел. Значит, надо было провести расследование.

Направив сенсоры на планету, Брокл сфокусировался на замке Пейса. У входа там наблюдались повреждение, которые восстанавливали какие-то весьма древние роботы, а на крыше стоял шаттл – его заправляли и загружали ящиками. Брокл тут же переключился на корабль на орбите: большое яйцо с тремя У-гондолами, которые крепились по экватору. Как сообщило короткое зондирование, судно проходило процедуру проверки. Брокл уже знал, что этот звездолет принадлежит Пейсу. Выходит, он готовился к путешествию. Внимание Брокла вновь переключилось на планету.

По сходням шаттла ползли автогрузовые платформы, доставляя внутрь плазмельные ящики. Мистер Пейс тоже был здесь – он наблюдал, скрестив руки на груди. Сперва Брокл опробовал на нем пассивное прощупывание, но не получил никаких данных вовсе. Пейс казался способным двигаться камнем. Активные сенсоры выявили тело со странной молекулярной структурой. Прочная, но гибкая плоть Пейса состояла из нанослоев металлостекла, которое было крепче брони на обломках «Черной розы», всё еще хранившихся в научном секторе «Высокого замка». Имелись тут и ИИ-кристаллы, рассредоточенные таким образом, что мозг находился не только в черепе. В изобилии встречались причудливые формы углерода, включая алмазную пленку. Повсюду были натыканы графеновые и молибденовые обрабатывающие узлы, а нервные импульсы передавались при помощи нанолазеров. Всё это представлялось весьма занимательным, но ни на шаг не приближало Брокла к тому, что он хотел узнать.

Внезапно мистер Пейс повернулся и посмотрел вверх, в точности туда, где находился «Высокий замок». И Брокл, непонятно почему, ощутил укол страха.

Мистер Пейс был сложным и интересным созданием и, вполне возможно, мог почувствовать, что его сканировали. Кроме того, «Высокий замок» – большое судно, ясно видимое снизу, тем более через датчики корабля Пейса. Брокл пожал плечами, отгоняя страх – ИИ допускал, что тот пророс из остатков его прежней сущности, – и принялся собираться воедино, вновь обретая вид человека.

Процесс шел куда быстрее, но результат оказался неприятен, напомнив Броклу времена на борту Авиа, когда ему пришлось сформировать из своих единиц нечто вроде парящего чемодана. Несмотря на максимальную компрессию, получившаяся фигура превышала ростом два метра тридцать сантиметров и отличалась чрезмерным объемом. Но имело ли это значение? Люди, разбросанные по галактике, принимали самые странные формы, приспосабливаясь к окружающей среде, а многие радикально меняли себя из эстетических соображений. Обитатели планет с пониженной гравитацией были очень рослыми, а в мирах с высокой силой тяжести жили люди приземистые, коренастые, похожие на троллей. Некоторые привили себе крылья, другие стали неотличимы от земных китообразных. Теперь всё это не играло никакой роли, поскольку Брокл не стремился скрыться: ему больше не нужно смешиваться с толпой и избегать выделяться.

Выйдя в коридор, он заметил впереди Блайта и Грир и зафиксировал сначала их потрясение, потом ужас при виде него. Интеллектуальные уровни ИИ повысились, и он понимал, что от них уже мало что можно узнать. Сперва он решил устранить обоих, но передумал. Они же слабые человеческие существа, никоим образом не способные помешать планам Брокла. К тому же нельзя сбрасывать со счетов их потенциальную ценность как заложников.

– Идемте со мной, – скомандовал Брокл и зашагал к выходу из салона.

Пол под его ногами слегка прогибался.

Два человека поднялись, растерянные и встревоженные. И только после этого Брокл удивился, зачем он приказал им следовать за ним. Разве он чувствовал себя настолько незащищенным, что не осмеливался оставить их в одиночестве на борту корабля? Очередной пережиток прошлого? Поистине смешно, он ведь мог продолжать следить за ними даже с планеты и с легкостью пресечь любые козни. Анализируя собственный мыслительный процесс, он не находил ответа; впрочем, он понял, почему тут же не отменил приказ и не велел им остаться – из чистой гордыни.

– Чего ты хочешь? – выдавил Блайт.

Грир взглянула на мужчину с таким ужасом, будто тот дразнил капюшонника.

– Чего я хочу? – повторил Брокл. Его расширившийся разум предложил слишком много ответов и слишком мало способов выбора главного из них. – Я хочу спасти Государство от его собственной глупости, уничтожив Пенни Рояла. Помолчав немного, ИИ добавил: – И за то, что я совершил, зайдя так далеко, наградой мне будет смерть, хотя я выбрал бы изгнание.

– Чувствуешь недооцененность? – спросил Блайт.

Грир попятилась от него. Очевидно, капитан натерпелся и напрашивался, чтобы его убили.

– Нет, я прекрасно понимаю последствия своих поступков.

– Трудно тебе, должно быть, с таким бескорыстием.

– Блайт, – взмолилась Грир, – пожалуйста.

Капитан оглянулся на нее, потом сунул руки в карманы и склонил голову, молча соглашаясь. Брокл еще секунду разглядывал его, затем развернулся и двинулся дальше, а парочка людей потащилась за ним. Путь их проходил мимо открытой двери в научный сектор, и Блайт с Грир заглянули в проем, тут же пожалев об этом. Брокл отметил для себя, что надо будет прибраться там, а еще продолжить изучение остатков «Черной розы».

Наконец они добрались до шаттла «Высокого замка», который являл собой настоящее произведение искусства: нашпигованный техникой кирпич в тридцать метров длиной, комбинированный химически-термоядерный двигатель, гравидвижки, собственные силовые поля, независимые источники энергии, стабилизирующаяся гравитация, которая позволяла приземляться на гигантские планеты без угрозы для жизни пассажиров. Дверь открылась в длинный салон, пригодный для перевозки как людей, так и грузов, поскольку складные кресла убирались в пол. Брокл нырнул в кабину, вынужденно изменив для этого свою форму. Запустив системы шаттла, он, прежде чем вывести корабль наружу, проверил, пристегнулись ли его пассажиры – и тут же на миг застыл в замешательстве, не понимая, отчего он дал себе труд побеспокоиться об этом.

Подброшенный магнитной подвеской шаттл вырвался в вакуум, а когда челнок вошел в атмосферу планеты, термоядерный факел померк, и всю работу взяли на себя гравидвигатели. Брокл грубо бросил судно под ливневый дождь, похоже, обычный для местной погоды, и, как падающий кирпич, полетел к лощине перед замком. В полутора километрах над намеченной точкой он затормозил, задействовав ракетный двигатель на химическом топливе, сложил пневматическую ногу и произвел весьма жесткую посадку – хотя внутри никаких толчков не почувствовалось.

Когда судно приземлилось, Брокл вышел из кабины. Окинув взглядом пассажиров, он безапелляционным жестом велел им следовать за собой, двинулся к двери, открыл ее в дождливую ночь и зашагал вниз по трапу, прогибавшемуся под его весом. Двое покорно потащились следом, но, едва ступив на землю, метнулись в сторону и со всех ног помчались во тьму. Брокл смотрел, как они улепетывали, подумывая, не вернуть ли их назад, что было бы столь же просто, как подумать об этом. Впрочем, сейчас он уже усомнился в их полезности в качестве заложников. Возможно, он и привез людей сюда именно для этого – чтобы освободить. Брокл пожал плечами, и его гигантская фигура зашагала сквозь мрак.

Свёрл

Свёрл и Амистад оказались за пределами изжеванного конца Цеха 101. Они парили в вакууме над полосой обломков в сорок восемь километров шириной и двадцать четыре высотой. Эшетерское устройство только что оторвалось от остатков поглощаемой им конструкции; Ткач неторопливо приближался к машине. За ними маячила полусфера – гигантский диск, наполненный золотистыми костями. Ткач был в нескольких километрах от устройства, когда то вдруг завертелось на месте и медленно начало смещаться в сторону. Свёрл вел сканирование – всем, чем только мог. Плотность штуковины стала гораздо выше прежней; запутанные сети, точно вены и капилляры, по которым текли расплавленные материалы, потянулись к выступам на поверхности.

– Похоже на цветок росянки, – заметил Амистад.

Свёрл быстро сверился со ссылкой, нашел изображения в обширной базе земных насекомоядных растений – и согласился.

– Я, когда увидел это устройство за работой, сперва счел его большим роботом-печатником, – продолжил Амистад, – но эти липкие штуки скорее напоминают прядильные органы.

Свёрлу пришлось снова запустить поиск. При этом он размышлял, все ли государственные дроны склонны ссылаться на земные биологию и культуру – ведь дрон Эрроусмит тоже имел такую привычку. А потом он на миг потерялся, завороженный земными пауками. Да, сходство с тем, как эти насекомые плели свою паутину, было налицо. Тут Свёрл запоздало встревожился, подумав о других подобиях, касавшихся ловушек для насекомых, а также высосанных досуха трупиках.

Продолжая крутиться, устройство остановилось – в точке, которая, как выяснилось после короткой проверки, лежала на прямой, соединявшей центр полусферы и середину завода. Затем оно вновь двинулось в сторону станции, опять начало резать, вращаясь вокруг этой оси и ввинчиваясь в строение.

– Что теперь? – удивился бывший прадор.

Он запустил гравидвижок и поспешил за Амистадом, который, очевидно, желал взглянуть на происходящее поближе.

Через несколько минут они перенеслись за спину Ткача, а тот проследовал за устройством в дыру, уже углубившуюся на восемьсот метров. Теперь машина работала иначе, поскольку размах ограничивался ее диаметром. Всё вокруг: балки, трубы, конвейеры, транспортные системы – всё, что наполняло станцию, было аккуратно распластовано, причем плоскости срезов оказались гладкими и блестящими, как зеркало. Свёрл даже увидел половину термоядерного реактора, совершенно мертвого внутри после безопасного отключения. Что же это, уловка? Или устройство раньше работало неправильно?

– Мы в грузовозе, – доложил Бсорол.

– Очень хорошо, – ответил Свёрл, быстро проверяя состояние ремонтных работ. – Когда корабль сможет лететь, уводи его из станции в полусферу. Причаливайте пока возле обода – мы же не хотим угодить в ловушку.

Последнее замечание явно было спровоцировано сведениями о пауках.

– Что-то еще? – спросил Бсорол.

Свёрл уже моделировал варианты развития событий, пытаясь определить, какие приготовления он в силах сделать. К комплексным компьютерным моделям он добавил все вероятности того, что могло происходить здесь. Однако, честно признаться, он совершенно не представлял, что задумал Пенни Роял. Как и не знал, какова будет реакция объединившихся сил Государства и Королевства.

– У тебя есть предложения?

– Не могу ни о чем думать, – признался Бсорол.

– Вот и я тоже.

Устройство продолжало вгрызаться в станцию. Вскоре оно прорезало новую колосниковую решетку перед рабочимим телепортом. Если машина не перестанет двигаться тем же курсом, то рассечет раму врат телепорта, поскольку тот стоит под углом к центральной оси станции.

– Что мне делать? – растерянно спросил ИИ телепорта.

– Давай подождем секунду, – отозвался Свёрл.

Устройство остановилось, не дойдя до телепорта, сместилось в сторону – и снова поехало, разрезая все опорные элементы вокруг врат, но теперь оставляя за собой плетеную ленту из проглоченной материи. Присмотревшись, Свёрл разглядел крепежные балки, провода, оптические кабели и прочее оборудование, соединенное с внутренней стороной ленты.

– Докладывай, – потребовал Свёрл.

– Погрешности незначительны, тут же исправлены. – ИИ выслал массив данных.

Свёрл изучил его. Вырезая телепорт из тела станции, устройство тут же подсоединяло его снова. Место разреза было выбрано очень точно. Чуть ближе – и повредились бы несущие опорные механизмы. Впрочем, едва ли это играло роль – машина наверняка тут же заменила бы их.

– Значит, телепорт сохранен, – заметил Амистад.

– У-пространственная ракета уничтожит даже эшетерскую технику, – ответил Свёрл.

В последующие часы устройство аккуратно вырезало телепорт, помещая его в плетеное кольцо. Теперь его удерживали растяжки, прикрепленные к различным балкам. Покончив с этим, устройство вернулось на прежний курс, только начало с другой стороны телепорта. На ходу оно росло, становилось всё больше и больше, достигнув восьми километров в поперечнике. Еще полтора прибавилось, когда машина вскрыла заднюю стену отсека конечной сборки, и еще три – когда добралась до бездействующего телепорта и проглотила его.

– Как совиный катышек, – сказал Амистад.

Дрон говорил об одиноком телепорте в кольце плетеных лент, оставленном устройством позади.

Пройдя три четверти длины станции, машина выросла до шестнадцати километров в диаметре. Свёрл и Амистад держались неподалеку. В разрезе станция была почти прямоугольной, сорок восемь километров на двадцать четыре, а значит, ее основательно выпотрошили.

– Даже мусора после себя не оставляет, – продолжал комментировать Амистад.

Свёрл посмотрел на стену в восьми километрах от них, увидев рассеченные трубы и порошковые питатели. Из них должно было сочиться содержимое, но устройство, наверное, высосало досуха даже резервуары, к которым вели трубы, – или перекрыло их глубоко внутри. Размышляя, что еще он мог упустить, Свёрл услышал предупреждающий сигнал внешнего датчика, в который он загрузил субпрограмму. Корабли снаружи пришли в движение.

Большой тягач направлялся в их сторону, остальные суда строились в боевой порядок вокруг гиганта. Они что, пытались переместить силовое поле и, таким образом, всю станцию? Но зачем?

– Отец. – Бсорол прервал размышления Свёрла, открыв видеоканал.

Точка съемки находилась на краю полусферы. Над изжеванным концом станции поднимался настоящий рой. Увеличение показало наскоро сооруженный разнообразный транспорт: привязанные импеллеры, разделанные роботы, эвакуационные капсулы… ИИ бежали с корабля.

– Я велел им уходить, – сказал Свёрл.

– Да, – ответил Бсорол, – но видишь, что сейчас происходит.

Скорость показа увеличилась: ИИ рассредоточивались по полушарию, закреплялись. Почти половина из них собралась у самой верхушки, остальные образовали подозрительно правильный узор. Камера замерла на ИИ, сидевшем на спине робота-скорпиона: тот цеплялся за основание одной из поперечных распорок – птичьих костей. На глазах Свёрла какой-то стержень, похожий на побег растения, потянулся вверх из-под решетки, обвил робота усиками и уполз вниз, утащив ИИ и утопив его у подножия стойки. Свёрл тут же проверил связи со всеми станционными ИИ.

Каналы оставались открытыми, а сами ИИ, как ни странно, не выказывали никакой тревоги.

– Размещаемся, – докладывали они, – достигли точки ввода.

Копнув поглубже, Свёрл вскоре обнаружил, что, очевидно, проинструктировал ИИ, где им расположиться в полусфере и как интегрироваться. Конечно, эти распоряжения исходили из их физических и ментальных центров – из черных бриллиантов. Как же реагировать? Но ответ был прежним: ничего не делать, надеяться на лучшее.

– Теперь оно приближается к двигателю, – сообщил Амистад.

– Что бы там ни строил Пенни Роял… оно, пожалуй, должно быть перемещено.

– Ну, если ты так полагаешь, значит, представляешь, для чего оно предназначено, – заявил Амистад. – Так для чего?

Цех 101 преобразовывали в гигантский сферический объект, сотканный эшетерской техникой и заполненный ею. Будет ли это корабль или всего лишь очередная неподвижная станция? Зачем ему такая прочность – которой он, несомненно, обладал, – если, насколько видел Свёрл, у него нет было ничего, что выглядело бы наступательным оружием? Почему ИИ равномерно распределились по полусфере и подсоединились к ее внутренним системам? Почему половина из них собралась в одной точке? Ответ на последний вопрос казался очевидным: чтобы распределиться, подобно сородичам, когда сфера будет завершена. И все-таки Свёрл абсолютно не представлял, к чему это всё.

– Понятия не имею, – ответил он. – Я только чувствую, что затеянное Пенни Роялом не затронет эту систему… слишком уж далеко.

– Тогда – Государство? Или Королевство?

Возможно, эта штука сама по себе являлась оружием. Пенни Роял и раньше не был милейшим на свете существом, а на Масаде он вернул себе свою скверную часть в виде восьмого состояния сознания. Возможно ли, чтобы все его добрые деяния служили лишь прикрытием? Быть может, Пенни Роял возвратится к тому, что у него так хорошо получалось, то есть станет гадить людям? Только в куда больших масштабах, чем прежде?

Посмотрев наружу, Свёрл убедился, что государственная флотилия набирала ход, рассредоточиваясь по мере приближения к силовому полю. Он по-прежнему понятия не имел, к чему это всё приведет.

Устройство тем временем добралось до задней части отсека, вмещавшего У-пространственный станционный двигатель, и на этом не остановилось. Машина проела двигатель насквозь, совсем как любую другую часть станции, – после чего вакуум за устройством расцветился радужными полосами и что-то взорвалось. Вспышка, ярче проникавшего внутрь сияния, выросла в переливавшийся огненный шар. Свёрл отметил стремительный подъем температуры своего керметового тела-скелета, и в сознании принялись прокручиваться предостережения.

«Мы слишком близко, – подумал он. – Но Ткач всё равно ближе».

Огненный шар продолжал расти, добравшись до пузыря, который оберегал парившего уткотрепа. Добрался, начал распадаться и замедляться – и попятился к эшетерскому устройству, исчезнув в выступах, словно в вакуумных шлангах, всосавших дым. А машина упрямо двинулась дальше.

– Что ты там говорил насчет того, что эту штуку надо переместить? – спросил Амистад.

Поискав ответ поумнее, Свёрл ограничился коротким:

– Да пошел ты.

Грубовато, конечно, но сейчас всё его внимание было сосредоточенно на тягаче, который приближался к силовому полю и в данный момент притормаживал, чтобы ослабить толчок.

– Видишь это? – спросил он.

– Конечно, – ответил Амистад. – Я проник в твои системы через двенадцать миллисекунд после того, как прибыл сюда.

«Умник какой нашелся, – подумал Свёрл. – Важная цаца».

Остальные корабли окружили сферу – определенно с оружием наготове. Зачем? И тут Свёрл понял. Он мог бы на миг отключить силовое поле и перенести его чуть дальше, разрубив таким образом тягач пополам. Вот корабли и ждали этого мига. Неужели такова их цель? Попытаться подтолкнуть его к подобному ответу?

Тягач врезался в защитную оболочку, и дрожь пробрала Свёрла до самого нутра. Что будет? Поле сдвинется или же станция – точнее, остатки станции – сместится от удара, наткнувшись на внутреннюю поверхность поля? Пришлось углубиться в редкоупотребимые математические расчеты, чтобы понять, как поведет себя вся эта штука в целом. Нет, если поле и возможно передвинуть, объект внутри переместится вместе с ним. Это связано с тем, что вся масса прикреплена к энергопоглотителям в У-пространстве: действующее здесь статическое равновесие влияло на большие – но не на малые – объемы, вот почему последние были способны перемещаться внутри поля. Получался эффект, в своем роде сравнимый со слабыми атомными связями.

Свёрл сфокусировал внешние сенсоры на относительных позициях ряда астрономических объектов системы и занялся сбором информации и расчетами. Тем временем тягач включил ядерные двигатели. Ожидая результатов, Свёрл размышлял, какого черта на задание – каким бы оно ни было – послали столь древнее судно.

Вот.

Силовое поле, а с ним и станция пришли в движение.

– Не понимаю, какова цель всего этого, – пробормотал он.

– Неужто? – удивился Амистад.

– Понимал бы – не говорил бы так.

– Ну, – объяснил Амистад, – когда кто-то толкает тебя, стоит глянуть, куда именно тебя толкают.

Свёрл тут же развернул внешние сенсоры в упомянутом направлении.

И посмотрел прямо в лицо солнца-гипергиганта.

– Ох, – только и выдавил он.

Глава 13

Сфолк

Пойманный мягкими дисками-экранами Пенни Рояла, Сфолк барахтался в корзине первоначального капитана древнего эшетерского звездолета, не покинутой хозяином, и что-то, ерзая, всё ползло и ползло из этих экранов под щитки его клешней. Было не больно, но, насколько Сфолк понимал, заражение птичьим червем в принципе не болезненно, пока твари не начинают пожирать твои внутренние органы. Скребя ногами в поисках опоры, он попытался выдернуть передние конечности из экранов, но вещество, из которого эти диски были сделаны, лишь слегка растянулось, а когда он перестал тащить клешни, рывком вернуло его в исходное состояние.

Неприятное ощущение уже добралось до места соединения конечностей с панцирем, то же самое он чувствовал и глубоко внутри, только послабее – там было мало центростремительных нервов. Перед стебельковыми глазами вдруг заискрились далекие звезды в глубоком космосе, а на основное зрение словно лег какой-то математический дисплей: поплыла сетка шестигранников, появились знаки (возможно, это были глифы), некоторые из них стали постепенно меняться, рассыпая кривые и геометрические фигуры, а потом всё со щелчком опять пришло к норме. Звездолет налаживал с ним связь. В зрительном центре и где-то еще что-то повернулось, и ноги с одной стороны туловища отказали. Кое-как орудуя оставшимися, прадор опустил тело на дно корзины, устраиваясь в ней поудобнее – было уже очевидно, что никуда он теперь отсюда не уйдет.

Потом вернулось второе зрение, поменявшись на этот раз с первым, и снова возникла сетка из знакомых шестигранников. Он попытался пошевелить стебельковыми глазами, но вместо этого переместились графические дисплеи, и глифы, бывшие, как он только что узнал, цифрами, тоже поменялись. Сфолк не был глуп. Он имел форс и уже испытывал на себе подобные режимы соединения. Сосредоточившись, он обнаружил, что способен перемещать некоторые линии, менять геометрические фигуры, мог даже заново сплести весь дисплей. Еще щелчок – и цифры стали вдруг прадорскими, появились и другие понятные глифы-инструкции. Математический дисплей несколько раз поделился на сектора. В каждом из них всё остальное заслонили четкие прадорские знаки. Первым шло «Маневрирование/ передислокация», другой знак был универсальным словом, объединявшим боевые средства и энергетические щиты, еще один продолжал меняться, как будто действовавшая сейчас программа никак не могла подыскать соответствующего прадорского объяснения. Впрочем, вскоре и он застыл, четкий, неизменный и весьма, весьма заманчивый. «Оружие», – гласил глиф.

Что-то, подобное биению сердца, толкнуло его изнутри, но прадор устоял, не подчинившись инстинктивному желанию тут же выбрать оружие, а остановился на «маневрировании/передислокации». Дисплей расширился, заполнив всё пространство перед стебельковыми глазами. Сфолк сразу опознал всё. Во-первых, движок «малого смещения», базировавшийся на чем-то подобном сочетанию эффекта Маха и гравидвигателей с тонким контролем – с возможностью перемещать корабль с определенным шагом, а также выводить его в реал на скорости в четверть световой. Во-вторых, термоядерный/ионный двигатель, который в тот момент включился, готовый нести судно со скоростью, близкой к световой. И, конечно, У-пространственный двигатель. Сфолк вроде разобрался в нем на базовом уровне – но обнаружил, что тот связан и с боевым комплексом, и с астронавигационными картами, уже крутившимися в его сознании в трех измерениях, и с ужасавшим произвольным маневрированием – включая У-прыжки в ядро звезды и обратно. Ганглий, пытаясь охватить всё это, заболел, реальность попятилась, стараясь сбежать, и он вернулся к вещам попроще. Позже, возможно…

Сфолк опробовал простое маневрирование, сплетая узор для медленного вращения корабля, – и сразу почувствовал движение и увидел, как звездные поля перед его основным зрением переместились. Что же произойдет, если он испытает что-нибудь посильнее? Вдруг он превратится в пульпу, размазанную по корзине? Нет, заработает смягчающее поле. Но использовать его надо было с осторожностью, поскольку поле это пресекало все процессы в теле и замедляло мозговую деятельность. Внезапно испугавшись, Сфолк остановил корабль, он понял, что рассуждал о вещах, существование которых секунду назад даже не представлял. Впрочем, он уже ощущал нечто подобное, когда обрел форс, поэтому смятение отступило.

Затем он попытался сфокусировать основные глаза, поскольку, отлично представляя свою позицию в системе, знал, что обращен лицом к Свалке. Несколько секунд ничего не происходило, потом в сознании вспыхнули новые возможности. Выбрав наипростейшую, он обнаружил, что смотрит на поврежденный корпус какого-то корабля так, словно тот находился меньше чем в сотне метров от него, и видит каждую деталь с неимоверной четкостью. Сфолк сфокусировался заново, по-другому, и разглядел еще больше подробностей, хотя и продолжал видеть целое. А как далеко он мог зайти? Прадор снова перенастроил зрение, увидев всё будто под микроскопом, а очередная открывшаяся опция позволяла проанализировать металл оболочки, его структуру, состав, слабые и сильные стороны. В этот момент боль вернулась, и он понял, что хотя и не перешагнул границ системы, но уже добрался до нынешних границ собственного разума. Сфолк отступил, решив испытать что-нибудь другое. Направив эшетерский звездолет к тому же судну, он постепенно расширял перспективу. Боль вспыхнула снова, и пришлось признать, что он не приспособлен к обзору в триста шестьдесят градусов.

Пока не приспособлен.

Ускорение толкнуло Сфолка назад, после чего корзина переориентировалась так, что его брюшные пластины прижались к днищу. Прадор увеличил скорость – и, налетев на разбитое судно, почувствовал сильный толчок – за миг до того, как воздух вокруг словно загустел. Мысли потекли медленно-медленно, Сфолку казалось, что он умирал, всё внутри него на секунду застыло. Мгновение – и он вырвался из расползавшегося облака обломков. «Повреждения минимальны, исправляются», – сообщило ему что-то. Только теперь он осознал, что протаранил тот корпус, полностью уничтожив его. Тихий ужас начал трансформироваться в немой восторг, и Сфолк, не отрываясь от мысленного управления маневрированием, решил взглянуть на оружие.

Какие игрушки…

Прадорский разум усваивал это получше. Чуть-чуть получше. Впрочем, хотя игрушек было немерено, многие из них не работали или предупреждали о критической утечке энергии. Лучевое оружие характеризовалось не частотой испускаемых когерентных волн, а тем, что оно способно разрушить. Энергетического оружия имелось в изобилии, но инструкции к нему оказались слишком сложны и упрямо не поддавались переводу в доступные Сфолку понятия. Тут были поля-ножницы, способные расширяться за пределы корабля, как обычное жесткое силовое поле, и разрезать любой объект в избранном направлении. Оружие производило гравитационные импульсы, волны, могло, как черная дыра, свернуть пространство, но, углубившись в изучение, Сфолк обнаружил связи такого вооружения с У-пространственным двигателем – а значит, новые сложности. Очевидно, любая здешняя игрушка могла вызвать критическую утечку энергии – в том смысле, что корабль лишался способности двигаться.

Сфолк помедлил секунду, вспомнив свои недавние мысли насчет подобранного атомного резака – мысли, казавшиеся ему сейчас довольно глупыми. То, что здесь еще что-то работало, должно внушать по меньшей мере благоговение. Кораблю, которым он только что с минимальными повреждениями протаранил ржавую скорлупку, два миллиона лет. Сфолк продолжал размышлять об этом – из уважения к древнему судну, затем с ликованием вторинца, которому вручили его первый пулемет, сосредоточил внимание на пушках Гаусса[3]3
  Пушка Гаусса – одна из разновидностей электромагнитного ускорителя масс.


[Закрыть].