Текст книги "Двигатель бесконечности (СИ)"

Автор книги: Нил Эшер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)

Амистад

Единственное преимущество пребывания в должности смотрителя такой планеты, как Масада, это то, что у тебя есть время подумать – и Амистад много размышлял. Паря над слоем облаков в красновато-лиловом небе, он, как всегда, пытался добраться до сути предмета, но ему, как обычно, не хватало существенных данных. Пенни Роял несомненно исправлял прошлые ошибки, но в процессе стремился к чему-то еще. Похищение «Синего кита» с тремя телепортами на борту являлось, конечно, ключом, но имелись и другие, менее наглядные указатели. Взять, к примеру, Изабель Сатоми. Из нее Черный ИИ сделал опасное чудовище, занимавшееся потрошением и работорговлей, после чего уничтожил и Сатоми, и ее бизнес. Однако в результате Ткач получил еще одну биомеханическую боевую машину, которая, в свою очередь, восстановила еще более крупного и старого Техника. Являлся ли сей поступок Пенни Рояла актом альтруизма по отношению к Ткачу? Амистад считал, что нет.

Несмотря на разговоры о возобновлении равновесия, Амистад думал, что имел место своего рода обмен – по сути, простая коммерческая сделка. Пенни Роял снабдил Ткача боевой машиной, а Ткач, видимо, дал ему что-то взамен. Государственные ИИ обсуждали это долго. Как полагали некоторые, Ткач обеспечил Пенни Рояла новым вариантом силового поля, другие же перечисляли тысячи иных возможностей, соотносившихся со способностями ИИ. Амистад же думал, что изогнутое силовое поле, скрепленное с У-пространством, – целиком и полностью изобретение Пенни Рояла. А еще он чувствовал, что поставка боевой машины – не суть сделки, а только лишь первый взнос. И был, скорее всего, прав, поскольку сейчас Ткач активизировался.

Амистад нырнул в облако; влага каплями оседала на хромированной броне и ручейками сбегала вниз. Стабилизировав гравиполет, он окинул взглядом пограничный забор, тянувшийся меж шахматного поля кривых прудов-отстойников, приземлившийся грузовой шаттл, дикую местность за оградой. Вдоль забора стояли автоматические сторожевые башни, похожие на гигантские грибы с плоскими шляпками из прочного тускло-серого сплава, снабженные всевозможным оружием и способные наклоняться и поворачиваться, наводясь на цель. Высокомощные ионные станнеры могли отогнать большинство местной живности, включая и диких уткотрепов, с особо упрямыми (ими обычно оказывались сомоняки) расправлялись лазеры и ракетометы. Кроме того, имелись биобаллистические пушки, которые, к счастью, требовались редко. В «здравом» мире выстрел из такой пушки испарил бы любое существо, здесь же он служил всего лишь средством для отпугивания капюшонников.

Амистад еще раз просканировал окрестности на предмет наличия какой-нибудь гадости, заметил вдалеке шагавшую среди флей-травы геройну, не подозревавшую о том, что ее преследовал сомоняк. Но направлялись они в другую сторону, поэтому Амистад мысленно подключился к башням ближайшей секции ограды и деактивировал их – а то еще примут уткотрепа, который шел сюда, за дикого. Затем дрон развернулся и посмотрел на грузовой шаттл.

Всегда находился кто-то, не понимающий намеков. Всегда находился кто-то, у кого жажда богатства пересиливала любой страх перед государственными ИИ. И этим кем-то в данном случае – и тут нет ничего удивительного – был капитан хуперского звездолета. Сейчас он, натянув на голову капюшон, сидел на одной из посадочных ног шаттла, покуривал палисандровую трубку и поджидал пассажира.

Правовой статус единственного разумного эшетера этой планеты, равно как и самой планеты, являлся проблематичным, тем более что положение оспаривал двухмиллионолетний эшетерский ИИ. Этот внегосударственный теократический мир Государство поглотило после кровавой революции, поместив его в длительный карантин, но со странным пришествием Ткача планета стала протекторатом, а теперь вот – «ассоциированным членом» Государства, причем данный термин никогда раньше не применялся. Ткач, изучая новые возможности, которые гарантировал этот статус, обнаружил, что обладал практически теми же правами, что и гражданин Государства. Никто по-настоящему об этом не задумывался, пока не стало очевидным: Ткач желал воспользоваться сетью телепортов. К счастью, из-за того что планета еще недавно находилась на карантине, единственный телепорт в системе располагался на спутнике Бремара, Флинте. Государственные ИИ согласились с тем, что Ткач вправе использовать сеть, только вот «забыли» о том, что эшетера сначала нужно доставить на Флинт. Но Ткач организовал собственную коммуникационную сеть, и вот, пожалуйста, – прибыл шаттл. Поразмышляв еще немного, Амистад спланировал к шаттлу и тяжело приземлился возле хупера. Возможно, еще не поздно его отпугнуть?

Хупер даже не пошевелился. Он выпустил очередной клуб табачного дыма, на миг скрывшись за ним, потом взмахом ладони отогнал серое облако и откинул капюшон, обнажив лысую, как колено, голову. Он изучал Амистада с умеренным любопытством, а Амистад, в свою очередь, изучал его. Мужчина был высок, крепко сбит, кожа его синела от кольцевидных шрамов, но уже то, что он не носил мимикрикостюм, как сперва показалось дрону, и при этом даже не думал задыхаться, дало Амистаду понять, что напугать типа – не вариант. Он, выходит, был из Старых Капитанов и не нуждался в воздухе – ну, по крайней мере, какое-то время не нуждался вообще практически ни в чем, чтобы оставаться живым, и, таким образом, почти не боялся, что что-либо убьет его.

– Так вот ты какой, здешний дрон-охранник, важная птица, – сказал хупер, ткнув черенком трубки в сторону Амистада.

– Да, я Амистад.

– Ты явился попробовать убедить меня уйти?

Что ж, сила тут не сработает, но, возможно, поможет что-то еще?

– Сколько тебе платят? – спросил Амистад.

– Достаточно, – вполне ожидаемо ответил Старый Капитан.

– Сколько бы там ни было, Государство способно заплатить больше за твое отсутствие здесь, – все-таки попытался Амистад.

Мужчина покачал головой и досадливо цыкнул:

– Я не уйду и не упущу нового потенциально важного клиента. На что это будет похоже?

– Ровно тонна алмазного сланца, – предложил Амистад.

Капитан долго разглядывал Амистала, потом потянулся к карману, вытащил оттуда сложенный лист бумаги, развернул его и принялся изучать. Это был один из знаменитых нерушимых бумажных контрактов Спаттерджея, покруче даже договоров, скрепленных рукопожатием и ДНК под бдительным взором ИИ, но Амистада радовало уже то, что он хотя бы заставил мужчину заново перечитать этот маленький листок. Однако через минуту человек свернул бумагу, опять покачал головой и убрал контракт в карман.

Амистад вздохнул и присел, утопив брюхо в грязи.

– Ладно, сдаюсь. И сколько тебе платят?

Бывший боевой дрон и хранитель – или, лучше сказать, советник – планеты знал, что приложил не слишком-то много усилий, да и сомневался, что хотел этого. Способ ограничения передвижений Ткача казался ему не совсем честным, а от всякой политики он уже успел порядком устать. Амистад пришел к заключению, что, когда Рисс приглашала его присоединиться к ней и Спиру, он, оставшись, принял неверное решение. Ответственность быстро становилась бременем, носить которое он уже не хотел.

– О, как обычно, – ответил капитан.

– А именно?

– Несколько сотен нью-картских шиллингов.

Дешево, однако. Ткач быстро завел себе счет в Галактическом банке и по условиям разных соглашений вполне успешно взимал земельную ренту с Государства, людей и драколюдов.

– И, конечно, завести дружбу с «ассоциированным членом», у которого есть чертов ИИ, способный всех государственных ИИ узлом завязать, будет весьма полезно.

Теперь Амистад понял. Спаттерджей, родная планета этого мужчины, сохранял независимость, но оставался под протекторатом. Возможно, тамошние правители тоже хотели приобрести статус «ассоциированного члена» и избавить свой мир от всяких хранителей и прочих государственных наблюдателей.

– Ясно, – кивнул Амистад.

В этот момент раздался грохот взрыва. Амистал резко обернулся в сторону ограды. В заборе появилась большая дыра, узкие прутья керметового частокола оказались перерезаны и накалились добела. Дрон вздохнул. Отличный пример того, до какой степени отстраненности он дошел: вот, пожалуйста, не позаботился опустить секцию изгороди, чтобы дать пройти Ткачу.

По ту сторону дыры сидел крупный уткотреп. Сейчас он убирал в маленькую кобуру на своей перевязи предмет, при помощи которого проделал дыру в заборе; завершив операцию, он опустился на все четыре и неторопливо просеменил в проем. Пока он подходил, капитан встал, вытащил из кармана пульт дистанционного управления и направил его на свой корабль. От борта шаттла отделилась дверь-трап и со скрежетом опустилась на болотистую землю. Ткач тем временем поравнялся с Амистадом, заметившим, что к спине эшетера был приторочен большой мешок. Сверток с завтраком? Дорожная сумка? Тут уткотреп снова сел.

– Постройка должна быть завершена, – заявил он.

– Какая постройка? – не понял Амистад.

– Получу последний платеж, и мне это больше не понадобится. – Крупная черная лапа указала на корабль, после чего Ткач, вздохнув, двинулся к трапу.

И что дальше? Амистад представил, как сидит на постылой наблюдательной платформе или крейсирует в небесах этого мира. Иногда его станут привлекать к переговорам эшетерского ИИ и человеческого посла, но об ином общении, этого ИИ и Земли-Центральной, он будет знать очень мало, пока не вступит в силу часть еще какого-нибудь закона. Возможно, придется и поработать малость, если члены Чистого отряда, подлежащие депортации, выкинут что-нибудь, но любые их акции будут, конечно, быстро подавлены.

– А можно и мне? – спросил Амистад.

Ткач приостановился, обернулся, долгую секунду разглядывал Амистада, потом пожал плечами и приглашающе махнул лапой. К тому моменту, как бывший боевой дрон ступил на трап, его прошение об отставке было уже выслано.

Спир

Чиновник космопорта, с которым я общался, ждал во второй зоне приема у дверей лифта. Этот бесцеремонный коротышка, весь, казалось, слепленный из мягких комков бледного теста, был одет в водонепроницаемый макинтош и широкополую шляпу, защищавшую от дождя. Он опять попытался заполучить права на продажу моего корабля или убедить меня оставить судно под залог наличных, а поскольку я не проявил интереса ни к тому, ни к другому, решил испробовать иной метод.

– Экзотические формы жизни подлежат полному сканированию и одобрению, – заявил он. – Существует также пошлина на ввоз – оплачивается перед проверкой.

– В смысле?

Мужчина показал на Рисс, и я сразу подумал, что он родился на этой планете и никогда не покидал ее. Рисс, до сих пор просто лежавшая на полу, свернувшись кольцом в ожидании, застучала яйцекладом по плитке, поднялась и уставилась поверх стойки на человека.

– Я, может, и экзотическая, – заметила она, – только вот формой жизни не являюсь.

– Мне нужно какое-нибудь доказательство.

– Нет, не нужно, – отрезала Рисс. – А вот что тебе может понадобиться в ближайшее время, так это автодок.

Мужчина уставился на нее, разинув рот, потом резко повернул ко мне сенсорный дисплей. На нем красным по черному значилась сумма посадочного сбора, а также светился ряд иконок на выбор.

Я коснулся значка Галактического банка – логотип сам считал мою ДНК через экран, затем по всему телу побежали мурашки – это сканер проводил вторичную идентификацию. Секунда – и строка текста, позеленев, свернулась.

– Ну вот, значит, – сварливо признал поражение чиновник.

– Мы собираемся взять напрокат «карабкер», – сказал я.

– Опорный уровень, – фыркнул он.

Коротышка развернул свою конторку и зашагал к лифтам. Это, вероятно, означало, что никакой прибыли от арендующих транспортные средства он не получал.

– Идем. – Сепия положила руку мне на плечо. – Я знаю куда.

Из зоны приема мы вышли на улицу, уставленную унылыми многоквартирными домами с окнами-пузырями и небольшими парковками снаружи для автоэлектронных скутеров. Сепия провела нас к очередному ряду лифтов, мы спустились на уровень ниже и оказались в торговом центре, изобиловавшем барами и ресторанчиками, персонал которых взирал на нас с надеждой.

– Их задача – не дать тебе просто так пройти, взять «карабкер» и уехать, – заметила Сепия. – Владельцы космопорта желают, чтобы гости тратили здесь как можно больше денег.

На каждом из восьми уровней нам пришлось миновать ту или иную торговую зону. Добравшись наконец до цоколя, я увидел на одном из заведений вывеску, предлагавшую «карабкеры» напрокат.

– Сюда? – предположил я.

Сепия покачала головой:

– Снаружи они вдвое дешевле и содержатся лучше.

Толстые двери из покровной пены вывели нас к прокату мимикриодежды, дальше обнаружились щитостеклянные створки, за ними – выщербленный, кое-как отремонтированный каменный переход, потом – несколько ступеней вниз, и вот мы стояли на брусчатой мостовой города в лощине. По обе стороны широкой улицы тянулись террасы четырехэтажных домов, маленькие садики на переднем плане часто загромождали штабеля бревен и деревья, чем-то напоминавшие гинкго. Перед домами стояли припаркованные древние гидрокары. В одних зданиях я заметил окна-пузыри, в других – светопроводные панели. Крутые крыши (на некоторых из них даже дымились трубы) были чернее полуночи благодаря черепице со сверхпоглощением солнечной энергии. Дождь всё еще шел, водостоки изрыгали пенные потоки, убегавшие в зарешеченные сливные желоба. Людей было немного, да оно и понятно.

Мы несколько раз повернули, прошли мимо витрин магазинов, мимо водородозаправочной станции, мимо пары оранжерей. Пересекли мост над глубокой быстрой рекой, где виднелись растения, которые цеплялись за каменное дно корнями, больше напоминавшими когти, и качали листьями – или плодами, – похожими на яхты без парусов, а вокруг них сновали рыбы вроде лосося, только с рожками на головах. Наконец Сепия привела нас к парку «карабкеров» и втиснулась в хибару из вспененного металла, а я задержался во дворе, чтобы взглянуть на машины. Переживание было исключительно приятно своей новизной – а это ведь теперь случалось со мной редко, – поскольку, похоже, никто из обитавших в шипе за моей спиной мертвецов не сталкивался с подобным транспортом.

«Карабкеров» во дворе оказалось ровно десять – каждый на четырех длинных ногах, которые оканчивались цепкими шестипалыми «ладошками». Все машины скорчились, будто пытаясь спастись от ливня. Еще у «карабкеров» имелись луковицеобразная щитостеклянная кабина на четверых и сенсорная головка на суставчатой шее, выступающая вперед и вниз. Головка походила на муравьиную – на голову муравья-солдата, судя по размеру хелицер, а вот о назначении твердосплавных цепных пил, расположенных на внутренней поверхности «челюстей», я задумался.

– Глуповато выглядит, – заметила Рисс, с сомнением разглядывая стоявшие перед нами машины.

– Я всегда готов подчиниться местным обычаям, – ответил я.

– Может, на этот раз не стоит никого подвозить? – предложила дрон.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы догадаться, о чем она говорила, но, сообразив, я невольно хихикнул. Да, наблюдалась определенная тенденция: на Масаде я подбрасывал уткотрепа, а на планетоиде Пенни Рояла – саму Рисс.

– Мы возьмем этот, – показала Сепия.

Я обернулся. Она уже вышла из домика в сопровождении мужчины-амфидапта, который широко улыбался, демонстрируя ряды акульих зубов и белую плоть пасти. Он, очевидно, был отлично приспособлен к окружающей среде, потому что вышел абсолютно голым. Больше всего мужчина напоминал жабу, вставшую на задние лапы, да еще и с ушами летучей мыши в придачу.

– Сколько? – спросил я.

– Я уже рассчиталась. – Сепия показала палочку-ключ, потом повернулась к амфидапту. – Верну в целости.

А тот смотрел на Рисс, облизывая губы зубчатым языком. Вероятно, она напоминала ему о какой-то любимой еде – видимо, сырой и извивающейся. Однако секунду спустя он взял себя в руки, убрал язык, протянул ладонь и сжал в кулак перепончатые пальцы:

– Только помните об автовозврате через десять дней.

– Знаю, я уже обращалась к тебе раньше.

Мужчина кивнул:

– И всё было в порядке. Но на этот раз с тобой он…

Поморщившись, Сепия жестом пригласила нас к «карабкеру», а сама подняла распашную дверь и вошла внутрь. Рисс метнулась следом за ней, я отстегнул удерживающий шип ремень и присоединился к ним, помахав рукой амфидапту в знак благодарности.

– Автовозврат через десять дней? – поинтересовался я, усаживаясь.

– Многие из тех, кто берет «карабкеры», чтобы заглянуть к мистеру Пейсу, назад не возвращаются. Пристегнись, – добавила она и, тоже пристегнувшись, вставила в гнездо ключ.

Пока я возился с ремнем, под полом что-то завелось – наверное, закрутился большой маховик, приводимый в движение электрическим мотором. Сепия стиснула стандартную рукоять управления, потянула ее на себя, и «карабкер» поднялся на ноги, вскинул голову и огляделся, будто только-только проснулся. Еще миг – и он пришел в движение, миновал ворота парка и зашагал по брусчатке.

– А для чего хелицеры? – поинтересовался я.

– Рубить деревья, – ответила кошечка.

Как прозаично. И это было прекрасно.

«Карабкер» вынес нас из города и двинулся по ущелью. Его походка наводила на мысли о путешествии на слоне. Только подумав об этом, я вспомнил, что на самом деле никогда не катался на слоне, а значит, снова переживал чужие воспоминания. Дорога бежала вдоль реки, потом сворачивала направо, туда, где раскинулось широкое озеро. Сепия, однако, вместо того чтобы придерживаться ее, направила нашу странную машину вброд через поток, а потом по узкой, едва заметной тропе вверх, в гору. Впрочем, каких-либо изменений в поступи «карабкера» я не почувствовал. Глядя через выпуклое стекло кабины, я видел, как наше средство передвижения то ловко хваталось за скальные выступы, то мягко шагало по ровной поверхности, то меняло изгиб ног, чтобы нам было удобнее ехать. Ощущалось всё по-новому приятно, но особого смысла в такой поездке я не находил.

– А почему мы не могли арендовать гравикар? – спросил я.

– Мистер Пейс не подпускает их к своему замку. У него даже есть парочка ракетометов на этот случай.

– Почему?

– Кто знает? – Сепия пожала плечами.

– Ну, наверное, у него есть веская причина не любить аэрокары, – пробормотала Рисс.

Что ж, наверное.

Перевалив гребень горы, мы начали спускаться, оставляя позади уступы, поросшие, вероятно, теми самыми чайными дубами. Среди деревьев я заметил роботов-сборщиков, этаких железных лебедей на гусеничном ходу, которые щипали клювами молодые побеги и всасывали их во вместительные животы. Мы пересекли узкий ручей, затем взобрались на очередной склон и зашагали по плоской горной вершине – по-моему, здесь-то и следовало разместить космопорт. Потом мы опять спустились, оказавшись в новой лощине, напомнившей одному из моих ментальных спутников Гленко[2]2
  Гленко – живописная долина на юго-западе Хайленда в Шотландии, а также остаток древнего вулкана.


[Закрыть]. Вокруг стало значительно темнее, поскольку мы прибыли к концу тридцатичасового дня, и я различил впереди огни. Еще двадцать минут, и мы оказались под замком мистера Пейса. Сепия подвела «карабкер» к устремлявшейся наверх дороге. Вскоре мы одолели каменный мост и через каменную же арку вышли на широкий внутренний двор, где «карабкер» присел, заглушив двигатель.

– Ну вот. – Сепия указала на обитую гвоздями деревянную дверь. – В прошлый раз, когда я была здесь, еще до того, как увидела груду костей, я постучалась. Кто-то ответил, что мистера Пейса нет дома, и посоветовал мне отваливать.

Мы вылезли из «карабкера». Сепия теснее прижала к животу карабин, Рисс оторвалась от земли и скользила по воздуху, подобно змеевидному снаряду. Подойдя к двери, я постучал по ней основанием шипа. Подождав немного, я уже собрался повторить процедуру, но тут створки распахнулись.

– Следуйте за мной, – произнес кто-то.

Я не понял, кто это сказал, и, лишь опустив глаза, заметил на полу маленького цилиндрического робота. Он развернулся на откидных роторных ножках и покатился по коридору. Что ж, мы последовали за ним, причем пришлось подождать, пока робот неуклюже взбирался по винтовой лестнице. Он вел нас по многочисленным коридорам, где царила ощутимо средневековая атмосфера, хотя и пламя навесные факелы испускали какое-то газовое, меможивописные картины на стенах медленно менялись, пока мы проходили мимо, а вместо рыцарских доспехов в нише застыл экзоскелет военного времени. Большие деревянные двустворчатые двери, открывшись, впустили нас в комнату, которой было бы самое место в романе Брэма Стокера, если бы не тепло и горевший у громадной, на всю стену решетки камин, за пламенем которого виднелось еще одно помещение. Робот тем временем остановился, присоединившись к другим таким же на стойке, похожей на полку для обуви.

– Войдите, – пригласил мистер Пейс.

Он стоял у самого очага, опираясь о каминную полку и глядя на огонь. Интересно, зачем ему здесь камин? Ведь человек с телом из металлостекла не должен мерзнуть? Я шагнул в комнату, Сепия держалась рядом, по-прежнему крепко стискивая карабин. Судя по ее мрачному лицу, она уже утратила все суицидальные порывы, и в этот момент меня вдруг охватили сомнения. До сих пор все мои действия не подвергали опасности никого столь уязвимого, как Сепия. Да, Флейт рисковал, но он теперь – разум государственного истребителя, а Рисс была сама по себе опасна, и ее трудно убить. Не нравилось мне всё это, ох, не нравилось… Рисс скользнула по воздуху мимо нас и аккуратно опустилась на большой круглый стол-тумбу, свернувшись там. Перед камином стояли вычурные и не слишком удобные на вид диваны, но садиться мне не хотелось. Шагнув на ворсистый ковер, я подошел к камину – и остановился.

– Я пытался связаться с тобой с орбиты.

– Да, – кивнул мистер Пейс.

– И, между прочим, мы явились сюда не для того, чтобы избавиться от скуки.

Он отодвинулся от каминной полки и повернулся к нам. Обсидиановое лицо и белые зрачки превращали мистера Пейса в демона – что вполне соответствовало обстановке.

– Конечно, нет, – заговорил он, – ты пешка в сложной игре, затеянной Пенни Роялом, и твое прибытие сюда – всего лишь еще один неясный ход.

– Я прибыл только для того, чтобы спросить тебя, где находится колония экстрим-адаптов, уничтоженная Пенни Роялом. – Я на секунду умолк, несколько раздосадованный тем, что меня назвали пешкой. – На этот вопрос ты легко мог ответить, еще когда мы были на орбите.

– Ответить мог легко, – кивнул он.

Я ощутил потянувшийся к форсу канал. Временно запретив соединение, я поспешно подготовился к приему чего-либо враждебного.

Мистер Пейс пожал плечами и продолжил:

– Но ты туда не пойдешь, поскольку твое путешествие кончается здесь.

«Ну, начинается…»

– Конечно, я мог бы выслать тебе координаты, пока ты торчал на орбите, но зачем мне это делать, если я хотел, чтобы ты появился здесь? Или, точнее, я хотел, чтобы здесь появилось это, – он ткнул пальцем в шип.

Канал по-прежнему ждал моего разрешения подключиться.

– Что Пенни Роял сделал с тобой? – Немного попятившись, я метнул взгляд на Рисс.

«Я могу остановить его, но убить – сомневаюсь», – мысленно передала она.

Он развел руки, будто демонстрируя свое тело:

– Пенни Роял дал мне в точности то, чего я хотел. Я неуязвим.

– Правда?

– Правда, – подтвердил он. – Конечно, это тело можно уничтожить, но каждый раз – пять раз на сегодняшний день – я вновь пробуждался здесь, в горах этой планеты. Всё время в ином месте. Зашвырни меня на солнце – и все равно со мной не покончишь. Некий механизм снова и снова восстанавливает меня тут. – Он на шаг отступил от огня. – Механизм этот я так и не нашел.

– Ты хочешь умереть? – спросил я.

– Я хочу умереть, – согласился он. – Моя старость достигла того барьера опустошенности, который приводил сюда многих. Я завидовал им, поскольку со временем они могли перешагнуть эту грань и двинуться дальше, и потому я убивал их. Пенни Роял сделал меня неуязвимым, но барьера скуки мне не одолеть.

– И что же будет с нами и с этим? – я приподнял шип.

– Я считал тебя умнее.

Я понял. Шип записывал жертв Пенни Рояла, живых и мертвых. Мистер Пейс тоже был записан в нем и из него постоянно возрождался.

Он хотел получить шип, потому что если он сможет его уничтожить, то сможет положить конец и собственной жизни.

– Я могу просто отдать его тебе и уйти.

– Нет, – покачал он головой. – Я уничтожу шип, а потом изо всех сил постараюсь помешать планам этого проклятого ИИ. Пока не буду уничтожен сам. Ты – часть этих планов, неотъемлемая часть, так что сейчас я убью тебя и твоих спутников.

Он начал действовать, действовать быстро, а мир вокруг меня замедлил бег.

Первый же его шаг был встречен огнем лазерного карабина Сепии, секунду спустя дополненным выстрелами ее пульсара. Мистер Пейс пошатнулся, одежда на нем вспыхнула. Рисс тем временем взвилась над столом, оттолкнувшись от него с такой силой, что тот разлетелся в щепки.

– Ложись! – крикнула она, летя на мистера Пейса, готовая ударить яйцекладом.

Я замешкался, но затем развернулся, бросился на Сепию, поймал ее за руку и увлек нас обоих на пол, успев увидеть, как мистер Пейс схватил Рисс.

– Что, ужалила? – сказал он и небрежно отшвырнул змею-дрона в сторону.

Я прикрыл руками голову – и тут сдетонировал взрывной гель, который Рисс ввела в грудь старика. Взрыв едва не оторвал меня от пола, горящие обломки посыпались градом. А мистер Пейс исчез – его вынесло через камин в другую комнату.

– Скорее.

Я поднялся, помог встать Сепии, и мы побежали.

Я не знал, сколько времени потребуется мистеру Пейсу, чтобы оправиться после такого взрыва. А может, его только оглушило? Мы мчались обратно тем же путем, которым пришли. Оглянувшись, я увидел Рисс, прикрывавшую наше отступление, но Пейса по-прежнему нигде не наблюдалось. Наконец мы вывалились во двор и забрались в «карабкер».

– Чертовски глупая идея. – Сепия рванула рычаг, и «карабкер» медленно – слишком медленно – поднялся на ноги.

Маховик еще не набрал скорость, когда обитая гвоздями дверь распахнулась и оттуда, как осколок стекла, вылетела Рисс. Сепия послала машину к туннелю, маховик уже крутился быстрее, и «карабкер» оживал. Мы одолели метров сто, когда грохнул очередной взрыв. Туннель позади нас оказался завален прыгавшими булыжниками, и тут о стекло кабины ударилась Рисс – и застыла там, не отрывая взгляда от замка; ее черный глаз оставался открытым.

– Чертовски глупая идея, – повторила Сепия.

Что-то по-прежнему раздражало меня; оказалось, канал Пейса никуда не делся. Приняв все мыслимые ментальные предосторожности, я аккуратно открыл его. И там не было ни вирусов, ни червей, ни любой иной информационной атаки. Поступившее сообщение я сперва даже не заметил: короткая строчка текста, стандартные галактические координаты.

– Я получил координаты, – тупо проговорил я.

Сепия обернулась:

– Если они верные.

Пожав плечами, я крепко-накрепко закрыл канал.

– Верные или нет, – добавила она, – этот ублюдок знает, куда мы теперь направимся.

Вскоре мы взбирались по склону, двигаясь гораздо быстрее, чем на пути сюда.

– Черт, – передала Рисс.

– Что такое?

Она выслала инфракрасное изображение замка, с зубчатых стен которого спускался «карабкер».

– Сколько у тебя осталось взрывного геля?

– Немного, – ответила дрон.

Я представил себе поход по гористой местности, потом бесконечные блуждания по запутанным улицам городка под платформой космопорта и подумал, стоило ли нам вообще куда-нибудь идти.