Текст книги "Суды над колдовством. Иллюстрированная история"

Автор книги: Николай Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Обидные клички выстроены здесь в алфавитном порядке, что нельзя повторить при переводе. Поэтому я привожу и латинский, и русский варианты.

Avidum Animal

Алчное животное

Bestiale baratrum

Звероподобное

Concupiscencia carnis

Тело для совокупления

Damnosum duellum

Опустошающая как война

Aestuans aestus

Возбуждающая жар

Falsa fides

Ложная вера

Garrulum guttur

Болтливый язык

Herinis (Erinnys) armata

Вооруженная эриния

Invidiosus ignis

Огонь злобы

Calumniarum chaos

Омут клеветы

Lepida lues

Разносящая заразу

Monstruosum mendacium

Чудовищная обманщица

Naufragii nutrix

Порождающая кораблекрушения

Opifex odii

Источник ненависти

Prima peccatrix

Первородная грешница

Quietis guassatio

Нарушающая покой

Ruina regnorum

Разрушительница царств

Silva superbiae

Лес гордыни

Truculenta tyrannis

Суровая тиранка

Vanitas vanitatum

Суета сует

Xantia xersis (Xerxes)

Ксерксова прислужница

Ymago idolorum

Язычница

Zelus zelotypus

Кладовая высокомерия

Нарисовав в своём воображении столь порочное существо, лица духовного звания, и особенно инквизиторы, приняли аксиому, что дьяволу не составит особого труда заманить женщину в секту ведьм. Шпренгер и Инститорис составили настоящую классификацию методов, которыми черти пользуются для этой цели.

Первый из способов они считали применимым к женщинам любого возраста. Демон насылает на нужную ему женщину временные несчастья. Например, у её коров пропадает молоко. Потом ему остаётся только ждать, когда хозяйка побежит к колдунье за советом, как вылечить скотину. Колдунья конечно же готова помочь, но взамен, по наущению злого духа, просит кое-что сделать. Поначалу требуется немногое тайком плюнуть на землю во время церковной службы или что-то утаить на исповеди. Одна женщина якобы при словах священника «Господь да будет с нами» шептала: «Поверни мне язык в заднице (Инститорис, и др., 1932 стр. 170, 171)».

Второй способ искушения – для молодёжи. Инквизиторы старались внушить людям, что подозрительны все особы женского пола без исключения, даже те, которые ни годами, ни обликом ничуть не напоминают ведьм.

Риттер фон Турм. О знатной девице, что кудри перед зеркалом чесала и чертов зад увидала.

Авторы «Молота ведьм» уверяли, что демоны чаще всего являются девушкам с красивыми волосами, ибо те поглощены тщетой заботы о прическах

«…Дьявол стремится соблазнить более святых дев и девочек, к чему имеются основания и примеры опыта. Злыми он уже владеет и потому более тщится совратить в свою власть праведных, которыми не владеет (Инститорис, и др., 1932 стр. 171)».

Если же девушки хоть в чём-то шли навстречу демонам, задача оных многократно облегалась. Авторы «Молота» подчёркивают, что для девиц особенно опасны праздничные дни, когда они предаются «безделию и любопытству». В это время они и впадают в соблазн. Не хотелось бы, чтобы у современного читателя создалось впечатление, что все эти сентенции были лишь простым сотрясением воздуха. Опираясь на такие вот рассуждения, работали духовные и светские суды, а заплечных дел мастера имели повод применить своё искусство.

Велики ли были поводы, чтобы пытать и казнит»?

Пятнадцатилетняя Анна Барбара Нойдекер, схваченная по подозрению в колдовстве, призналась, что совершала злодейские церемонии – но какие! Преступление юной ведьмы выразилось в следующем: она страстно влюбилась в одного парня и при помощи колдовства вызвала перед собою его образ. С этим призраком она якобы давала волю своей испорченности. Заигрывала, острила, вела беседы, объяснялась в любви и клялась в верности. Девушка созналась даже в том, что склоняла желанного гостя ко всякой глупости и разврату… В ее беззастенчивой «откровенности» на допросе нет ничего неожиданного – развязать узнице язык помогли пытки. Тут же, кстати, выяснилось, что Анна Барбара колдует вот уже два года (Фреймарк, 1994 стр. 105).

Если бы в наши дни наказывали за любовные фантазии, наверное, пришлось бы отправить на костёр не меньше четверти подростков. В четырнадцать-пятнадцать лет девочки обожают заочно влюбляться в незнакомых, но знаменитых людей. Сейчас они ведут мысленные беседы с фотографиями киноартистов, спортсменов и эстрадных звезд.

В прошлые века идеал, без сомнений, подбирался из среды рыцарства.

Наш путеводитель по дебрям суеверий – книга» Молот ведьм» – не устает повторять вновь и вновь: девицы со смутным томлением в сердце это желанная пожива дьявола.

Шпренгер и Инститорис приводят на разных страницах своего трактата две истории, которые походили бы друг на дружку как две капли воды, если бы не различный финал.

Приворотные чары. Гравюра фламандской школы XV в.

Девушка, раздевшись догола, орошает лежащее в ларчике сердце.

Судя по всему, колдовство подействовало.

Одна произошла в Страсбургской епархии, другая в Базельской. Рассказы начинаются с того, что опытная ведьма предлагала познакомиться с молодыми людьми: это, дескать, женихи хоть куда. Забегая вперёд, скажем, что на самом деле под маской юношей скрывались демоны. Инститорис настаивает, что узнал подробности из чистосердечных признаний. Девица из Страсбургской епархии оказалась настолько благочестива, что заподозрила неладное. Поднимаясь по лестнице, она тихонько перекрестилась и, войдя в верхнюю комнату, не увидела никого. Бог защитил её и от дьявольских чар и от гнева старой сводни, которая чуть не лопнула от злости, когда поняла, что обман раскрыт.

Завершение второй истории гораздо печальнее. Девушка из города Брейзах всё же стала ведьмой. Поднимаясь по ступенькам, она не осенила себя крестным знамением, и за дверью оказались пятнадцать юношей в зелёных одеждах рыцарского покроя. Колдунья предложила ей в мужья любого на выбор. Поколебавшись, девушка заключила союз с одним из них. Позже, вместе с этой колдуньей, своей тёткой, она летала по воздуху в Кёльн (Инститорис, и др., 1932 стр. 171, 175, 190)».

Третий путь обращения в ведьмы, согласно классификации «Молота», основан на «печали и бедности». Дьявол особенно удачно завлекает в свои сети соблазнённых и брошенных девушек. Потеряв всякую надежду, отовсюду встречая только попрёки, обращаются они к помощи дьявола. Им хочется либо околдовать неверного любовника, либо отомстить разлучнице. «И так как подобным девицам нет числа, – пишут инквизиторы, – то нет числа и ведьмам, вышедшим из них (Инститорис, и др., 1932 стр. 172)».

Шпренгер и Инститорис не кривили душой. Опыт ведовских процессов действительно включал в себя истории, возникшие из-за банального любовного треугольника. Вот лишь один из множества мрачных эпизодов – этот процесс провели веком раньше, чем был написан «Молот ведьм». В 1390 году парижский суд разбирал дело Марион д'Эсталэ. Кстати, этот процесс считается первым в Европе светским судом над колдовством (Lea, 1939 стр. 246). Из дела видно, как основательно гражданские судьи пропитались духом инквизиции. Марион, названная в бумагах «непутевой девицей», обвинялась в том, будто задумала отомстить своему кавалеру и его новой избраннице. Дабы расстроить свадьбу, она бросила на пути новобрачных два венка и подмешала им в питьё снадобье, управляющее любовными устремлениями. Всем этим премудростям её вроде бы научила старая ведьма, слывшая мастерицей на всякого рода приворотные и отворотные зелья. Теперь не понять, совершались ли вообще какие-то волшебные процедуры. Дело было возбуждено, когда молодые сразу после свадьбы захворали и их подозрительность обратилась на отвергнутую Марион. Признание из обвиняемой вытягивали жестокими пытками. Марион была девушкой упорной, но и её сломили бесконечные мучения. Несчастную пытали до полусмерти, отхаживали и снова терзали. На четвёртом допросе она, еле живая от перенесённых мук, сказала судьям всё, что от неё хотели услышать. Таким образом, следствие, которое велось инквизиторскими методами, пришло к закономерному для инквизиции финалу. Девица Марион д'Эсталэ, «обратившаяся за помощью» к дьявольским силам, была сожжена на костре. Старуху, её сообщницу, постигла та же участь (Орлов, 1991 стр. 233–235).

Франц Франкен II. Шабаш. Х., м. 1607 г. Фрагмент.

Кисть современника запечатлела чародеек цветущего возраста, а также старуху с внучкой. Типичная компания для скамьи подсудимых

Остаётся сказать о четвертом пути в колдуньи. Полагали, что дочери ведьм тоже становятся ведьмами, усердно подражая своим матерям. «Как можно иначе объяснить, – вопрошают Шпренгер и Инститорис, – что девочки от восьми до десяти лет усердно вызывают бурю и градобитие? Ведь дети сами по себе этот узнать не могут (Инститорис, и др., 1932 стр. 219)».

Со временем подозревать в колдовстве ведьминых детей стало общепринято. Какую книгу о колдовстве ни возьми, повсюду авторы называют кровные узы одной из важнейших улик. Судьи же ссылались на немецкую народную пословицу «Der Apffel fallt nicht weit von Baum» (Lea, 1939 стр. 867), что в переводе на русский язык значит «Яблоко от яблони не далеко падает». В таких условиях арестованной матери нужен был трезвый расчёт, чтобы вывести детей из под удара. Когда в 1587 году перед Барбарой Жилетт разложили орудия пыток, она рассмеялась судье в лицо. Ей будто бы ничего не стоит вынести любые муки, какие только способен изобрести человек. Есть, однако, пытки совсем иного рода – невиданная боль, которую ей причиняет демон. Мучитель из ада давно уже требует, чтобы четверо её детей тоже занялись колдовством. А этому никогда не бывать! Барбара сказала далее, что лучший выход для неё сознаться в колдовстве и умереть. Знаменитый историк Чарльз Ли так откомментировал показания подсудимой:

«Не было ли это героическим самопожертвованием матери, которая надеялась оградить детей от страшного подозрения? (1958 стр. 610)» Если догадка историка верна, остаётся лишь восхищаться умом этой женщины, измыслившей ход, благодаря которому дети получили шанс выжить.

Увы, везение далеко не всегда сопутствовало обвиняемым. Часто трагически гибли целые семьи. Сейчас не время и не место рассказывать о несчастных женщинах, которым пришлось беспомощно взирать на смерть ребятишек, заподозренных в связи с дьяволом.

Важно ответить на вопрос, как юристы могли додуматься до законов, по которым лишались жизни даже двухлетние «преступники»? Сколь бы ни была жестока история человечества, государственные мужи всё же нечасто брали на себя такую ответственность. Разгадка кроется в глубинных пластах христианской идеологии. Судьи не щадили ни старого ни малого потому, что слишком грозен был враг, подручными которого считались обвиняемые. Вот почему дьявол, его место в картине мира, его власть и возможности заслуживают отдельного разговора.

Николай Бессонов. Искушение служанки. Х., м. 1990 г.

Если послушать толкователей Библии, просвещавших толпу в XVII веке, то есть чего испугаться. Проповеди рисуют Сатану как злобное сверхсущество, могуществом почти равное Богу. Подобно тому, как у Творца есть свита из ангелов, Сатана окружён целой ратью демонов, каждый из которых намного превосходит человека силой и разумом.

«Демоны обладают глубочайшими знаниями обо всём. Ни один богослов не может истолковать Святое Писание лучше них, ни один адвокат лучше них не знает законов и постановлений, ни один врач или философ лучше них не разбирается в строении человеческого тела или в свойствах камней и металлов, птиц и рыб, деревьев и трав, земли и небес (Robbins, 1959 стр. 127)».

Зная скрытую природу вещей, демоны могут творить дела, кажущиеся со стороны чудесами. По их воле дикие звери и даже деревья обретают дар речи, люди и вещи становятся невидимыми. Наслаждаясь своей силой, черти могут мгновенно переносить с места на место леса и сады (Lea, 1939 стр. 468, 968)». Вдобавок злые духи неуязвимы. Их бесполезно пронзать копьём или рубить мечом. Тела чертей иллюзорны. Они сделаны из сгущённого воздуха и тут же вновь смыкаются позади клинка. Свойства демонов подробно описаны ещё в «Молоте». По словам авторов-монахов, демоны управляют телами изнутри подобно морякам на корабле, которые ставят паруса или поворачивают руль. Все органы при этом – чистейшая декорация. Глаза чертей не настоящие. На самом деле демоны видят духовным зрением, которое острее природного. Черти не нуждаются в пище, едят только для вида, могут появляться и растворяться прямо на глазах у изумлённых людей (Инститорис, и др., 1932 стр. 186, 187). Страшнее всего то, что при всей эфемерности демон способен творить отнюдь не иллюзорное зло. Ему под силу искалечить, убить, разрушить дом, уничтожить посевы. В 1545 году, как утверждалось, дьявол, вызывая ужас у мирных обывателей, бродил по городу Ротвейл (то в обличье гуся, то под видом зайца) и громко провозглашал, что спалит город дотла (Lea, 1939 стр. 630).

Дьявол вообще может менять обличья, как маскарадные костюмы. То он змея, то человек, то чёрный ворон. Если ему надо напутать, он превращается в дракона. Желая подольститься, он является под видом ласкового кота или верного пса. Мимо тюремной стражи он проскальзывает мышью. В пыточной камере он мухой вьётся возле уха узницы и нашёптывает уклончивые ответы (1958 стр. 641, 642).

Николай Бессонов. Искушение. Х., м. 1992 г.

Впрочем, иногда тело чёрта реально. Непостижимым образом он может вселиться в статую и заставить её ходить и говорить. Может он и оживить в своих гнусных целях покойник: ему дана власть расхаживать в телах мёртвых грешников (1958 стр. 624). К счастью, люди праведной жизни избавлены от этого посмертного унижения – зато Сатана порой вволю глумится над праведником, покуда он жив. История библейского Иова показывает, что даже самого богобоязненного человека могут ждать отвратительные болезни, смерть детей, нищета и разорение. Если такова власть дьявола над угодным Богу праведником, на что надеяться остальным? Ни иконы, ни молитвы не могут полностью защитить от козней нечистого. Сколько раз бывало, что усердный прихожанин попадал в полосу бед к вящему соблазну окружающих, готовых, видя перед глазами такой пример, усомниться в справедливости небес! Более того. Даже сама человеческая личность может быть уничтожена выходцами из ада. Демоны способны вызвать безумие. Бесноватыми часто становятся монахи и монахини, которых не уберегли святые степы монастырей.

Одержимые бесом бьются в конвульсиях, богохульствуют, срывают с себя одежды, говорят на неведомых языках. Если человек начинает извергать в приступах рвоты посторонние предметы, это ещё один признак того, что дело нечисто. Только чёрт мог набить живот гвоздями, стеклом и конским волосом.

Страшно, когда нечистая сила устраивает такие каверзы. Но ешё страшнее, когда она решает не размениваться на мелочи. Самые грозные стихийные бедствия не всегда вызваны игрою сил равнодушной природы. Порой именно злая воля Сатаны направляет наводнения и землетрясения, уносящие тысячи жизней.

Уже из перечисленного видно, как колоссальны силы дьявола. Проще назвать то, что ему недоступно. Так, дьявол не может превратиться в ягнёнка, ибо это символ Христа, или голубя, ибо это символ Духа Святого (1958 стр. 641). Перенося людей по воздуху, черти не могут одновременно послать тело в два разных места (1958 стр. 968). Воскресить человека из мёртвых дьяволу тоже не под силу (такую власть имеет только Бог). Если же демон и показывает перед живыми души умерших, то это всего-навсего обманное привидение (1958 стр. 1028). Не обладает дьявол и даром прорицания.

Исаак ван Мехелен. Демоны, терзающие святого Антония. Гравюра XV в.

Будущее от него скрыто. Наконец, чёрт не может читать мысли, хотя и обманывает простачков, догадываясь иногда, о чём человек думает, по выражению его лица. Тот, кто поймается на эту хитрость, поневоле уравнивает силы Бога и чёрта.

Теология отвергает столь упрощённый взгляд.

Дьявол, спору нет, силён, но отнюдь не всемогущ.

Он действует в рамках, которые установил для него всемогущий Господь. Может показаться, что я слишком много места уделяю разбору мифологии, но другого выхода у меня нет. Без описания облика и повадок коварного искусителя многие ситуации в дальнейшем будут непонятны.

Прежде всего, надо учитывать, что львиная доля наших представлений об этом персонаже сложилась исторически. Пройдём же мысленно этапы, на которых образ дьявола обрел известные нам черты.

От Сатаны, так сказать, образца XVII века, перекинем мост ко временам ранних христиан.

Дьявол начала нашей эры может быть назван скорее лишь потенциальным дьяволом.

Понадобилась работа многих поколений богословов, чтобы он «нарастил мышцы».

Согласно концепции английского историка Роббинса первым и очень важным этапом были жития отцов-пустынников III и IV веков от Рождества Христова. Удалившись от мирской суеты, отшельники предавались молитвенному экстазу. Они доводили себя постом до изнурения – а от этого до видений рукой подать. Отшельникам постоянно мерещились происки дьявола. Выяснилось, что злой дух изменчив. Леопард, волк, скорпион – это только немногие из его масок. «Лев рычал, как будто хотел напасть, буйвол, казалось, хотел поднять на свои рога, змея извивалась». В то же время возникает и привычный нам облик – мужчина с копытами. Здесь заметно влияние языческих богов и полубогов. Древние греки представляли себе лесного бога Пана и сатиров людьми с козлиными ногами. Воспоминания об этом были ещё свежи в памяти отшельников египетских пустынь. Немудрено, что дьявол принял в их сознании сходные черты (Robbins, 1959 стр. 132).

Помимо молитвенного экстаза, у пустынников были и земные причины видеть повсюду козни демонов. Чтобы к их словам прислушивались, они нуждались в ореоле героизма. Сам по себе отшельнический образ жизни вряд ли мог впечатлить простых людей. Для тех, кто в поте лица добывает хлеб насущный, постоянное безделье, пусть даже в сопровождении молитв, это не подвиг, а отдых. В глазах полуголодного, изнуренного тяжким трудом народа отшельники выглядели обычными трутнями. Тут-то и сгодились нападения демонов. Вовсе не сладка жизнь аскета! Демоны визжат и верещат, не давая спать. Они врываются сквозь запертые двери, когда захотят. От их тел исходит невыносимая вонь. Короче говоря, само наличие таких назойливых гостей служит лучшей рекламой мужеству и стойкости пустынника. Так, благодаря житиям снятых, христиане узнали о внешнем виде своего главного врага. Облик дьявола был узаконен Толедским собором уже в 447 году, и последующие авторы внесли в его портрет мало новшеств (1958).

Следующий этап развития мифа – это появление договора с Сатаной. В VI веке описан случай, когда, греческий священник Феофил заключил письменный пакт с врагом рода человеческого. Позже подобные истории стали возникать как грибы после дождя. В средневековой Византии о договоре с дьяволом много писали и говорили. Когда начались крестовые походы, воины из Западной Европы усвоили эти легенды и, вернувшись домой конечно же не стали молчать. Вокруг каждого, кому посчастливилось уцелеть в жестоких боях с сарацинами, собирался кружок любопытных. Вскоре византийская выдумка стала широко известна в Германии, Франции и Италии. Похожие легенды стали творить и на «местном материале». А отсюда было уже недалеко до создания сказок о секте колдунов и ведьм – верных слуг Сатаны. И этот шаг в XIII веке был сделан. Инквизиторы внедрили в умы мысль о хулителях Бога, которые повсюду сеют зло.

Л. Мейстер. Христос и Сатана. Гравюра XVI века

Подчёркивалось, что сами по себе они не более опасны, чем оружие, мирно лежащее в углу. Без помощи дьявола чародейка даже не может вызвать дождь. Когда она смачивает метлу, это не волшебство, как его понимает простонародье, а всего лишь сигнал, видя который черти нагоняют тучи (Lea, 1939 стр. 267). Таким образом, заклинания, восковые фигурки, волшебные зелья и прочая дребедень никакого эффекта произвести не могут.

Если колдовать возьмётся человек, не вступивший с дьяволом в сделку, его ждёт полный провал, как бы точно он ни повторял слова заклинаний.

В этом пункте инквизиторы впадали в кажущееся противоречие.

Если ведьмы бессильны, зачем они нужны Сатане?

Поднаторевшие в диспутах монахи легко распутывали логические узлы. Доминиканцы Шпренгер и Инститорис нашли следующий выход из создавшегося парадокса. Нет сомнений (пишут они в «Молоте ведьм»), что дьявол может и сам наносить вред. Но гадить он предпочитает при помощи ведьм.

Это происходит гораздо чаще, и причина тут проста.

Взяв женщин к себе на службу, он извлекает для себя двойную пользу.

Кроме бедствий, достающихся на долю человечества, он добивается ещё и погибели женских душ (Инститорис, и др., 1932 стр. 192).

Сделав краткий очерк демонологии – важной составной части христианского богословия, – мы не можем не вспомнить главное достижение ее позднего периода.

Уже в XVI веке сформировалась иерархия ада. Говорилось и писалось, что каждый из князей ада заведует каким-то пороком. Люцифер – гордыней, Асмодей – развратом, Маммон – алчностью, Сатана – гневом, Вельзевул – обжорством, Левиафан – завистью, Бельфегор – праздностью (Robbins, 1959 стр. 127). Поскольку Библия упоминает о злых духах очень смутно и невнятно, вся иерархия демонов – это итог исторических напластований. Любой намёк на дьявола в ветхозаветных текстах со временем получал расширительную трактовку. Демону придумывали имя и биографию, давали ему подчинённых, имена коим фантазировало уже следующее поколение богословов. Понемногу дьявольская рать разрасталась. Легионы бесов стали казаться неисчислимыми… Но и тут «наука» после серьезной работы сказала своё веское слово. Один из исследователей провозгласил, что существует 7409127 демонов низшего разряда, которыми командуют 79 князей (Канторович, 1899 стр. 2). В дальнейшем мы будем, по возможности, различать в этой книге нечистую силу по рангу. Под словом «дьявол» чаще всего будет фигурировать сам Сатана, владыка ада. Его слуги будут именоваться чертями, бесами или демонами. В ведовских процессах львиная доля материалов именно о чертях. Хозяин является колдуньям в торжественной обстановке, на шабаше принимает знаки поклонения, слушает доклады, словом, снимает сливки с изнурительной черновой работы, проведённой за него демонами. Демоны же рыщут по земле, и нет такой хитрости, на которую они бы не пошли, лишь бы завлечь нестойкие души в сети порока.

Сожжение семейной пары. Гравюра XVII века

Большинство религий персонифицирует Добро и Зло. Христианская религия – не исключение. Здесь тоже есть пара: Бог и дьявол. Вся загробная жизнь строится на противопоставлении рая и ада. Ввергнутые в ад души получают по Божьему приговору наказание (кипят в озере из огня и серы), дьявол же – главный исполнитель приговора.

Полагают, что ему нравится вечно мучить осуждённых, хотя в общей картине это мало что меняет.

По христианской концепции именно Бог, руководствуясь высшей справедливостью, отправляет грешников на печные страдания. Для темы нашего повествования немаловажно отметить, что к грешникам приравнивали и младенцев, умерших до того, как родители успели их окрестит. Современная либеральная мысль отвергает принцип, по которому одно лицо должно отвечать за вину другого. Между тем осуждение невинных детей на адские муки ничуть не смущало богословов. Человеческий разум всему может найти оправдание. Вот и здесь еще в XVI столетии постарался иезуит Мартин Дель Рио:

«Если, как это часто бывает, Господь позволяет ребенку умереть прежде, его окрестят, то это нужно, чтобы в будущем он не совершил грехов, которые могли сделать его вечные муки более суровыми. Поступая таким образом, Господь не бывает ни жестоким, ни несправедливым, ибо уже исходя из простого факта первородного греха дети заслуживают смерти (Robbins, 1959 стр. 123)».

Посмотрим на практические последствия церковных воззрений. Инквизиция посвоему истолковала духовные постулаты и, недолго думая, направила свой гнев на акушерок. Самая мирная и гуманная профессия оказалась в зоне риска. Сейчас за давностью лет уже не определить, сколько несчастных повитух погибло в европейских странах, но нет сомнений, что казнено было немало. Сожжение акушерок получило еретическое обоснование в «Молоте ведьм». Черти знают, писали Шпренгер и Инститорис, что некрещеные дети не войдут в царствие небесное. Чертям выгодно, чтобы число душ в раю росло медленнее, ибо Судный день и конец света наступят только тогда, когда число избранных достигнет своей полноты (Инститорис, и др., 1932 стр. 218). Вывод из этих рассуждений был очень прост – демоны заставляют акушерок тайком убивать новорожденных. Если младенец умирал (а детская смертность в те времена была высока), то судьям легко было изобразить это как убийство. Акушерки оказывались крайними. Их казнили, ославив перед народом как подлых преступниц.

Целых триста лет костёр был профессиональным риском при родовспоможении.

Интересная деталь: даже удачливые и опытные женщины, которые ухитрялись всегда сохранить жизнь и матери, и ребёнку, вовсе не были избавлены от опасности.

Инквизиторы обвиняли их в том, что они, улучив момент, поднимают новорождённых на руках, посвящая силам ада. После этого обряда дети якобы на всю жизнь приобретают склонность к колдовству.

Николай Бессонов. Знакомство. Х., м. 1995 г.

Уже в ранних ведовских процессах мы видим, как выдуманный монахами ритуал посвящения дьяволу становится поводом для расправ. Не одни только «повивальные бабки» попадали под суд. Подозрение могло пасть на любую женщину, опытную или неопытную, старую или молодую, если она взялась помогать при родах.

Вот семейная трагедия времён «Молота ведьм». Действующие лица таковы. Вопервых, женщина, которая ждёт ребёнка. Во-вторых, её взрослая дочь. И, наконец, отец семейства, который решил разом избавиться от той и другой. Замышляя коварное убийство, достойное шекспировских злодеев, этот человек не остановил свой выбор на вульгарном яде или ноже. Орудием преступления должна была послужить вера в ведьм.

До поры никто в доме не подозревал, какие планы вынашивает глава семьи. Разве могла дочь вообразить, что отец вознамерился сжечь ее заживо? Она простодушно ждала появления на свет братика или сестрёнки, а когда подошёл срок, взялась помогать матери взамен повитухи, которую то ли не успели, то ли не захотели пригласить. Первый крик новорождённого возвестил о том, что ловушка захлопнулась. Две ведьмы не позвали повивальную бабку! Значит, они решили без посторонних глаз посвятить ребенка Сатане!

Оставалось сделать донос. Но чтобы слова о колдовстве выглядели убедительней, отцу потребовалось срочно окрестить младенца – он торопливо сзывает несколько человек, заранее готовых подтвердить всё, что он скажет, и маленькая процессия направляется к ближайшей церкви. Как картинно будет расписана эта дорога на суде! Идти предстояло через мост (позже он наверняка станет местной достопримечательностью). Ещё бы!

Трудно выдумать историю выразительней той, которая якобы здесь случилась. Несколько поколений будут показывать на мост пальцем и говорить: «Смотри, здесь чёрт ребёнка по воздуху носил!»

А пока отец с дочерью идут к церкви. «К чему такая поспешность», – недоумевает дочь. Разве нельзя было подождать, пока мама оправиться от родов? Почему отец сам не берёт малыша на руки? Знала бы она, что путь к церквушке и обратно – последние в её жизни вольные шаги! Сразу после крестин обе колдуньи – и старшая, и младшая – будут взяты под стражу. Глава семейства выступит с дичайшими обвинениями, и ему поверят.

Маме и дочке до самого конца – до той минуты, как их, связав, станут обкладывать дровами. – будет казаться, что всё происходит в дурном сне. Но это был не сон, не наваждение, не кошмар. Это была суровая реальность ранних немецких процессов.

Колдунья и черт. Иллюстрация к трактату Ульриха Молитора «О ведьмах». 1489 г.

Главный доносчик описал, как подглядывал за родами из укромного местечка. Ему, дескать, сразу показалось подозрительным, что жена не послала за повитухой. Он подкрался, затаился и увидел, что помимо дочери сам дьявол хлопочет у постели! Вот зачем понадобилось торопиться с крещением. Нельзя было оставлять новорождённого младенца в лапах у Сатаны…

Дальше больше. Следует сказка с чудесами на мосту.

Отец-доносчик в лицах рассказывал, будто, подойдя к реке, он гаркнул на дочь:

– Не смей нести ребёнка через мост! Пусть сам перейдет, иначе окажешься в воде!

Молодая колдунья вместо ответа поинтересовалась у отца, не сошел ли он с ума.

– Не перечь, презренная, – крикнул тот. – Через твоё чародейство дитя явилось на свет! Пусть окажется на том берегу или я тебя утоплю!

И случилось чудо. А, может быть, и не случилось. Но приведённые отцом свидетели, в один голос подтвердили: невидимый демон подхватил младенца, которого старшая сестра положила на землю, и по воздуху перенёс на другую сторону реки. Так были изобличены две зловредные ведьмы. «Их постигла заслуженная кара – сожжение на костре», – гласит старинный текст (Инститорис, и др., 1932).

В данном случае дьявол был посрамлён. Ребёнок, душу которого спасали благочестивые христиане, лишился матери, зато не достался врагу рода человеческого. А вдовец мог, при желании, себе взять новую жену. Развод Церковь разрешала только королям в целях продолжения династии. Простые люди выкручивались как могли.

Впрочем, это уже досужие размышления; мало ли у человека могло быть причин для ненависти к домочадцам?

Сама процедура приёма в колдовскую секту стала «известна» инквизиторам очень рано. Она описана в «Молоте ведьм», но благочестивые авторы лишь переписали её из книги Нидера. Тот, в свою очередь, основывался на опыте судьи Питера из Берна, который ради получения этих сведений уничтожил молодую семью: мужа и жену. Имена этих несчастных нам неизвестны Ясно одно – колдунья держалась достойно, отказываясь возводить на себя напраслину. Она, повествует книга, «не хотела сознаться ни в чём даже на пытке, даже перед лицом смерти. А когда палач зажёг костёр, она хулила его сквернейшими словами и так была сожжена».

Её муж не был столь смел. Первым делом он задал вопрос, простят ли его, если он расскажет следствию всё. Как только ему обещали пощаду, он, изображая искреннее раскаяние, дал волю своей фантазии. Из рассказа следовало, что желающих вступить в секту бывалые колдуны ведут в церковь. Именно там в воскресенье надо отречься от Христа и дать клятву силам ада. Под сводами храма появляется демон. Не сам Сатана, а так – мелкий бес. Чтобы раньше времени не спугнуть новичков. Сатана присылает вместо себя невзрачного заместителя. После отречения от католической веры положено отхлебнуть из пузырька кровь некрещёных детей. Едва её выпьешь, как постигнешь тайны колдовства.