Текст книги "Суды над колдовством. Иллюстрированная история"

Автор книги: Николай Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Обложка трактата, изданного Вильгельмом Скрибониусом в 1584 г.

Раззадоренное любопытство заставляло каждый раз задним числом проводить испытание водой – и каждый раз оно обманывало ожидания! Теперь Годельманн был окончательно уверен, что это ложная примета, которая может ввести в заблуждение неопытных судей.

Так он и написал в своей книге, призывая к осторожности (1958 стр. 328).

Возьмите себе на заметку, что владелец замка, радушно принимавший демонолога, самолично распоряжался жизнью и смертью своих подданных. Он был такой не один.

Дворянство, крупное и мелкое, внесло весомую лепту в борьбу с колдовством. Владелец имения Холстейи Христоф фон Раутцов приказал в один день сжечь восемнадцать ведьм (Канторович, 1899 стр. 112). Другой дворянин, прусский барон, казнил пятнадцатилетнюю девочку; признавшуюся в распутстве с дьяволом (Robbins, 1959 стр. 215). Каждый из власть имущих сам решал, как относиться к колдовству. И если некоторые смотрели на суеверия сквозь пальцы, то их бездействие компенсировалось повышенной активностью соседей. Недобрую славу заслужил герцог Генрих Юлиус, превративший город Вольфе нбюттель в гнездо зверских пыток и массовых сожжений. Именем жестокого вельможи немецкие крестьянки пугали детей (Lea, 1939 стр. 1085).

Герцог Генрих Юлиус. Гравюра.

Правил с 1589 по 1613 г. При нем столбы для сожжения вкапывали на площади десятками во много рядов.

Не меньшую известность снискали баварские правители Вильгельм V и его сын, Максимилиан I.

Оба герцога попали под влияние фанатичных иезуитов, которые подговаривали их выжигать язву колдовства калёным железом. Отец Иеремия Дрексель, например, говорил, что христиане, мешающие истреблению ведьм, недостойны называться таковыми. Вильгельм V с 1590 года раздувал ведовские процессы, а потом отрёкся от престола и постригся в монахи. Сын пошёл дальше отца. Воспитатели– иезуиты с детства вбили ему в голову суеверия. Семнадцатилетним юношей он хаживал посмотреть на пытки и с удовлетворением отмечал в письме, что пятерых ведьм скоро можно будет сжечь. Со временем ненависть Максимилиана к ведьмам усилилась. Бесплодие жены он приписал колдовству. Теперь у него был и личный мотив.

Законы от 1611, 1612. 1616 и 1622 года почти не оставляли обвиняемым шансов выжить, а когда судьи, по слабости человеческой природы, готовы были помиловать обвиняемых, он сам вмешивался в процесс. Так произошло в Ингольштадте в 1619 году. За недостатком свидетельских показаний на волю хотели выпустить грех женщин и троих детей. Это вызвало гнев Максимилиана, и он велел бургомистру завершить начатое дело (1958 стр. 1116–1128).

Одновременно с фанатиками гонений существовали правители, чья позиция была шаткой и могла на протяжении жизни несколько раз меняться. Соответственно на подвластных им территориях вспышки террора сменялись периодами милосердия. Многое зависело от советников, которых на данный момент сиятельная особа готова была слушать. Возвращаясь к суеверным процедурам – главной теме этой главы, – расскажу об одной истории конца XVI века.

Придворный врач Вейер упомянул в своей книге графа, во владениях которого испытание водой считалось доказательством вины. Однажды подозреваемая не пошла ко дну, но Вейер сумел развеять предубеждения и не дал довести процесс до конца.

А началась история с того, что в поведении местного дворянина заметили странности.

Не иначе – околдован, решили блюстители закона. Первыми под руку подвернулись две бедные женщины. Их посадили в темницу и по обыкновению стали пытать. Вейер пишет, что пытки в графских застенках были ужасны. У нас есть все основания верить его словам, ибо одна из женщин была замучена насмерть. Истерзанное тело бросили на поленницу (живая ли, мёртвая – ведьма должна быть сожжена). Сожгли и вторую узницу, но это был только промежуточный этап следствия. Признания казнённых указывали на девушку, живущую по соседству, как на главную виновницу бед. Её немедля отправили в застенок… Тем временем пострадавшему безуспешно пробовали помочь монах и священник. Они сошлись на том, что дворянин одержим дьяволом, однако изгнать бесов не могли. Ярость палачей обрушилась на юную колдунью. Её пытали долго и упорно – но постепенно озлобленность сменилась невольным уважением. Девушка стойко сносила любые муки и не в чём не признавалась. Кто же укреплял дух узницы: Бог или Дьявол?

Испытание водой склоняло следствие к мысли о дьявольской помощи. Девушка осталась на плаву – это дурной признак. Вот тут решили обратиться за советом к Вейеру. Графский судья быстро ввел уважаемого лекаря в курс дела. Он принес с собой протоколы, где содержался оговор и рассказал о результатах водной пробы. Эти факты позволяли вынести смертный приговор. С другой стороны, посетитель не мог скрыть своего восхищения. «Невозможно поверить, чтобы кто-нибудь мог вынести пытки, которым мы ее подвергли», – откровенно сказал он.

Испытание Кунигунды. Рельеф из бамбергского собора. 1513 г.

Личный врач герцога Вильгельма IV употребил весь свой немалый авторитет для спасения колдуньи. Он явился к графу и заявил, что ручается за обвиняемую. Поскольку ему известно, что до ареста она была в услужении у благородной госпожи, он готов взять её служанкой в свой дом и доказать тем самым, как мало верит в исходящую от неё опасность. Этот довод показался графу весомым. Девушка, проведя в тюрьме ещё несколько месяцев, вышла на свободу. Заодно выпустили предполагаемого сообщника служанки. Так Йоханн Вейер спас две жизни (Lea, 1939 стр. 524).

Осудил испытание водой еще один немецкий автор – Юстус Ольдекоп. У него были свои причины отвергать это суеверие.

Он присутствовал при проверке заподозренных женщин и все они удержались на плаву.

Зрителей-дворян разобрало любопытство. Они выбрали человека, по общему мнению никак не повинного в колдовстве, и заплатили ему за то, чтобы он согласился быть связанным и брошенным в воду. Доброволец не утонул. Ольдекоп сделал вывод: дьявол нарочно путает судей, иногда поддерживая на поверхности воды невиновного. Его цель – ввести судей в грех неверного решения (1958 стр. 328).

Мало-помалу доводы скептиков стали сказываться. Во Франции уже в 1601 году процедура попала под запрет. А в 1642 году Парижский парламент преподал наглядный урок, осудив на смерть судей из Бражелона, по вине которых захлебнулась испытуемая женщина (Robbins, 1959 стр. 493). Под давлением верховных властей суеверие постепенно вытеснялось на задворки Европы. К началу XVIII века законность водной пробы признавали ещё в Трансильвании. Супруги Шобель, а также жена Георга Хербарта именно в это время не смогли пройти испытание водой, поэтому их подвергли пыткам и сожгли (Lea, 1939 стр. 1264, 1265).

Знатоки западноевропейского искусства наверняка вспомнят сюжет: одетая с царской роскошью женщина идёт босиком по раскалённым докрасна лемехам плугов, которые разложены в ряд на полу. Это Кунигунда, жена императора Генриха II. Легенда гласит, что дьявол, желая внести раздор в семью, неоднократно превращался в юношу и выходил из её покоев. Набожный император пожелал узнать правду и подверг супругу испытанию раскалённым железом. Поскольку её ноги остались невредимы, стало ясно, что она не виновна в измене и семейное благополучие было восстановлено (Инститорис, и др., 1932 стр. 270)… Живопись и скульптура лишь отразили обычай раннего средневековья, имеющий древние корни. Ещё шумеры в спорных случаях заставляли прикасаться к раскаленному бруску и по состоянию ожогов выясняли степень вины. В Западной Европе испытание приняло разные формы. Первая (самая щадящая) заключалась в том, что на земле в определённом порядке раскладывали шесть, девять, а иногда и двенадцать лемехов. Требовалось пройти этот путь босиком, с завязанными глазами. Зрители заворожено следили, наступит – не наступит? Таким образом, здесь все зависело от чистой случайности. По идее Господь должен был хранить невиновного, и тот, кто удачно миновал опасность, снова считался благонадёжным членом общества. Второй способ был куда более суров. На раскалённое железо вынуждали наступать голыми ногами.

Отсутствие ожогов означало оправдательный приговор (Lea, 1939 стр. 287). Лично я очень сомневаюсь, что такой вердикт когда-либо выносился, и причисляю описанный выше эпизод с Кунигундой к разряду неправдоподобных легенд, вроде истории о святом Георгии, якобы победившем дракона.

Дирик Боутс. «Испытание железом». Х., м. Середина XV в.

В Брюссельском музее искусства и истории хранится картина Дирика Боутса. Перед троном императора Отгона III стоит коленопреклонённая женщина. Одной рукой она держит отрубленную голову своего безвинно казнённого мужа, в другой руке мерцает раскалённый железный брусок.

Император и его придворные поражены. На лице вдовы нет страдания – одно лишь спокойное осознание своей правоты Чудо! Ладонь остается невредима, а значит, жена императора – преступница. Это по ее навету был казнён честный человек… Картина написана в реалистическом ключе, как любили в эпоху раннего Возрождения.

Художник, явно наслаждаясь своим мастерством, одинаково дотошно прописал драгоценную корону и стоящую на полу жаровню с углями. Вместе с тем, мы наблюдаем архаизм художественных приёмов – на заднем плане изображено более позднее событие. Толпа окружила столб, у которого сжигают императрицу. Такой временной сдвиг характерен для эстетики XV века. Дирик Боутс и его зрители желали одновременно видеть наказанный порок и торжествующую добродетель – это было для них важнее тривиальной хронологической достоверности.

Судьи раннего Средневековья чаше всего применяли испытание раскалённым железом именно в такой форме: брусок надо было нести в руке на определённое расстояние (обычно отмеряли девять фунтов), причём вес железа зависел от тяжести предполагаемого преступления (1990). Инквизиторы, устраивая процессы против ведьм и еретиков, тоже взялись было за этот метод, по вскоре им пришлось от него отказаться. Могильщиками суеверия выступили… Шпренгер и Инститорис. По иронии судьбы фанатичные авторы «Молота ведьм» в данном случае сыграли благотворную роль. Конечно, дело тут не в приступе гуманизма просто кто-то уверил их, что именно колдуньи умеют держать раскалённое железо без всякого вреда для себя. Ведьмы будто бы втирают в ладони сок некой травы, предохраняющей от ожога. Кроме того, демон может незримо для окружающих поместить между железом и ладонью жаростойкую прокладку. А последней каплей для двух доминиканцев послужила история, которая – как их убедили – произошла на землях графов Фюрстенбергов. Там якобы взяли под арест и начали пытать ведьму, о которой ходила очень худая слава. Чтобы очиститься от подозрения, она потребовала испытания раскалённым железом. Далее предоставлю слово авторам «Молота»: «Молодой граф, неопытный в подобных делах, разрешил прибегнуть к этому испытанию. Ей назначили пронести железо три шага. Она же пронесла его шесть шагов и предложила пронести его дальше. Ничто не препятствовало видеть в этом улику. Ведь никто из святых столь не искушал Божьей помощи. Несмотря на это, она была освобождена от оков. Она до сегодня живёт спокойно, где и раньше, вводя этим в соблазн верующих (Инститорис, и др., 1932 стр. 271, 272)».

Шпренгер и Инститорис сделали вывод. Ведьмы меньше, чем кто бы то ни было, могут считаться очищенными, если раскалённое железо не обожжёт ладони. «Более того! – пишут два инквизитора. – Тот факт, что обвиняемые требуют подобного испытания, даёт право подозревать их в том, что они ведьмы». Отсюда хитрый способ уличить в колдовстве. Судья должен пойти на провокацию. Пусть предложит женщине доказать свою невиновность судом Божьим через раскалённое железо. Все ведьмы соглашаются на это, ибо знают – дьявол спасёт их от ожога. Получив утвердительный ответ и уверившись, что перед ним колдунья, судья не разрешает испытание (Инститорис, и др., 1932 стр. 268).

Как мы помним, «Молот ведьм» обрёл огромный авторитет в странах Западной Европы, и. без сомнения, именно этот отрывок из знаменитой книги положил конец многовековой практике. Одновременно заглохло ещё одно сходное испытание, основанное на получении ожогов, – проба горячей водой. Метод был прост руку заставляли сунуть в кипяток, потом на кисть надевали мешочек и скрепляли печатью, а через несколько дней осматривали. От состояния кожи на этот момент зависел приговор (Lea, 1939 стр. 1234).

В городе Оудевотер под Утрехтом находится уникальный памятник старины – музей весов. Он напоминает о той эпохе, когда «лёгкие» люди считались изобличёнными в колдовстве. Прежде здесь кипели нешуточные страсти. Весть о том, что король Карл V подарил городу весы для проверки ведьм и определил барьер в 50 фунтов границей между слугами Сатаны и честными христианами, взбудоражила умы. Каждый, кто весил больше, получал шанс оправдаться в глазах судей и соседей. Мудрено ли, что вскоре в голландский город потянулась многочисленная клиентура из епископств Кёльна, Мюнсгера, Падеборна, а также из Польши и Венгрии. Очевидцам запомнился юноша, который около 1645 года прибыл из Падеборна, похожий скорее на мертвеца, чем на живого человека. Страх и задавленность читались в каждом его движении. Когда оказалось, что он весит больше роковой цифры, парень в восторге подпрыгнул на месте:

– Это называется выиграть жизнь и блаженство!

Привилегия, дарованная королём палате мер и весов, приносила доход аж до 1754 года (дата последнего испытания в Оудевотере).

Приезжие готовы были платить за сертификат, избавляющий от подозрения в колдовстве.

Часть этих документов сохранилась по сию пору. Для примера приведу счет, выставленный в 1727 году одной голландской супружеской паре:

Заседателям 1 гульден 16 штюберов

Городскому писарю 2 гульдена 18 штюберов

Рассыльному 12 штюберов

Весовщику 12 штюберов

Акушерке 12 штюберов

Итого: 6 гульденов 10 штюберов

Перед взвешиванием надо было раздеться до рубашки. Тело охлопывали, проверяя, нет ли на нем тяжёлых предметов. Женщины обязаны были распустить волосы по плечам, чтобы исключить сомнения по поводу гирек, спрятанных в причёске. Участие акушерки в процедуре тоже в общем-то понятно. Беременность увеличивает вес тела. Колдунья может подгадать момент и пройти испытание, когда живот ещё недостаточно заметен окружающим… Все принимаемые комиссией предосторожности трудно назвать иначе чем перестраховкой. 50 фунтов это всего около 22 килограммов. Сертификат можно было получить без всяких хитростей. Вряд ли приезжие нуждались в обманных трюках (Konig, 1928 стр. 104, 105).

Если в Голландии проверка на весах оставила по себе добрую память, это вовсе не значит, что так было везде. В Венгрии в городе Зцегедин отмечен случай явного мошенничества. Там привлекли к ответственности большую группу, состоявшую из шести лиц мужского и семи женского пола. Всех их зверски мучили, а после суда, дабы окончательно доказать вину, подвергли испытаниям. Брошенные в воду, они удержались на поверхности. Проведённое вслед за этим взвешивание дало потрясающий результат.

Никто не весил более двадцати граммов! Сейчас за давностью лет не разобраться, как был обеспечен технически такой бессовестный трюк, но – было бы желание…

Испытание на весах. Немецкая иллюстрация. XIX в.

Упомянутый процесс 1728 года вообще поражает циничной ложью, как при его проведении, так и при описании казни. Кажется, что очевидцы поставили себе целью убедить потомков в несомненной виновности осуждённых. Один источник гласит, будто «они пытались улизнуть в обличье жаб, мышей и крыс, но их притащили обратно и сожгли, а они не издали ни крика, ни вопля». Другое свидетельство менее сказочно, но тоже вызывает большие сомнения. За чертой города врыли три столба, обложив дровами.

К каждому привязали четверых. Костры подожгли одновременно. Смерть прервала страдания колдунов и ведьм только через пятнадцать минут. Всё это время они горели заживо, ни разу не закричав. Такой массовый героизм кажется чистой фантазией, поскольку лишён всяких моральных оснований. Ещё можно было бы поверить в сверхчеловеческую выдержку, проявленную, так сказать, в пику палачам. Но все осуждённые к началу казни были сломлены – тот же текст без тени смущения констатирует, что они выказали священникам полное раскаяние (Lea, 1939 стр. 1255).

Огненной смерти избежала только одна девушка из числа казнённых. Ей отрубили голову потому, что не смогли найти на теле знак дьявола. О том, как выглядел этот знак и какими способами его искали, речь пойдёт ниже.

В 1629 году в Кёльне вышла книга Питера Остерманна, профессора права из Кёльнского университета. Свой труд автор посвятил архиепископу Баварии Фердинанду.

Если прочие демонологи упоминают «чёртову метину» урывками, то здесь дан полный свод накопившихся к этому времени «знаний».

«Стигмат дьявола» – неопровержимая улика колдовства. Он не больше горошины по размеру. От естественных шрамов и родинок отличается тем, что не кровоточит и не чувствителен к боли. Это омертвелая ткань, окружённая живой плотью, но она не гноится и не мешает телу быть здоровым и крепким. Некоторые ведьмы признались, что ночью на шабаше знак дьявола начинает светиться изнутри (подобно тому, как мерцает во тьме гнилой пень или светлячок). Для ведьмы такой знак – всё равно что таинство крещения для христиан. Дьявол подражает Господу, вот он и ввёл собственное крещение, имитируя обряд в Божьем храме.

Библейский текст, а именно Апокалипсис, содержит пророчество: антихрист будет мстить тех. кто ему покорится, особым знаком. Вот почему не вызывает особых сомнений, что Сатана, предвосхищая эти события, клеймит ведьм – отступниц от веры.

Если клеймо найдено, ясно, что обвиняемая лично была на шабаше. Конечно, дьявол может ставить знак и дома у колдуньи. Но он предпочитает проводить сию церемонию на шабаше, восседая на троне. Если знаков несколько, значит, они даны чародейке в честь великих её преступлений.

Весы в музее Оудевотера.

Бог позволяет Сатане ставить это клеймо только на совращенных. Если бы нечистой силе было разрешено поступать иначе, дьявол не преминул бы пометить судей и праведников – к великой опасности для их жизни и чести.

Питер Остерманн громит тех, кто мало верит в «чёртов знак». По его мнению, он важнее собственного признания. Слова могут лгать, а знак никогда. Это улика улик (1958 стр. 889–892).

По утверждению Петриуса Грегориуса в 1577 году в Тулузе было сожжено или казнено другими методами более четырёхсот ведьм, и у каждой обнаружили знак (1958 стр. 750). Из перечисленных выше свойств «стигмата дьявола» вытекала методика его поиска – пресловутое испытание иглой. Типичен случай с Клавдией Богарата (ноябрь 1590 года):

«Перед пыткой Клавдия Богарата была, в соответствии с обычаем, обрита наголо, и открылся шрам в верхней части её брови. Инквизитор, уже тогда подозревая правду, что это отметка, сделанная когтём дьявола… приказал глубоко вонзить туда булавку. И когда сие было сделано, она не ощутила никакой боли, а в ранке не показалось ни единой капли крови. Однако отрицая истину, она твердила, что нечувствительность возникла много лет тому назад из-за удара камнем». Разумеется, долю держаться на таких показаниях узница не смогла. Вскоре пытки заставили её признать вину (Robbins, 1959 стр. 136).

В отличие от водной пробы и испытания раскалённым железом, демонологи приняли испытание иглой с полным единодушием. Сильной уликой называли знак дьявола Карпцов. Дано, де Ланкр, Дель Рио и Боден. Народу тоже казалось логичным, что чёрт клеймит своих прислужниц (почему бы и нет, если даже крестьяне ставят тавро на скотине). Испытание иглой проводилось всюду Англия и Шотландия, Германия и Франция. Бельгия и Швейцария знали о нём не понаслышке. Обвиняемых раздевали догола и перед началом процедуры завязывали глаза во избежание притворства. В первую очередь прокалывали рубцы, шрамы, родинки. Пределом мечтаний считалось найти пятно, похожее на собачий след или на заячью лапку. Иногда это удавалось. В Пикардии была схвачена по доносу Мария Мартен. Кому-то показалось подозрительным, что она почти перестала ходить в церковь. Когда девушку раздели для осмотра, на теле обнаружили нечто вроде отпечатка кошачьей лапы. После этого уже не оставалось сомнений, что именно она насылала болезни на людей и устроила падёж скота при помощи волшебного порошка из костей мертвецов. Призналась Мария и в посещении шабаша, и в распутстве с демоном по имени Цербер. Девушку казнили в июне 1586 года (Орлов, 1991 стр. 329, 340).

Поиск «чертова клейма» у Кристины Беффген в 1631 г. Иллюстрация к воспоминаниям Германа Лоэра, изданным в 1676 г.

Тело подследственной утыкано шильцами.

На полу дожидаются своей очереди тиски для ног, розги и ошейник с гвоздями. Кристина умрет на четвертый день пыток, не оговорив никого. Лоэр был непосредственным свидетелем этой сцены.

Надо ли говорить, что в подавляющем большинстве случаев пятен странной формы найти не удавалось. Вот почему судьи довольствовались малым. Даже укус блохи мог в те мрачные времена сойти за чёртову метину (Babington, 1968 стр. 136).

Не стоит кстати, думать, что женщина с безупречно гладкой кожей могла чувствовать себя в безопасности. Теория демонологов утверждала: знак дьявола порой ничем внешне не выделяется, и искать его нужно повсюду – на лбу, за ухом в носу, даже за щекой и под веками глаз. Подозрительней всего груди и промежность. Колоть надо систематически, исследуя, участок и участком, всё тело. Усталость и ложный стыд не должны остановить дознавателя. Разоблачение скрытой ведьмы будет ему наградой… Отдельные горячие головы на случай, когда и эти поиски не увенчаются успехом, придумали такой хитрый ход: если знак не найден вообще, значит ведьма настолько верна своему хозяину, что тот не считает нужным ее клеймить. Дьявол метит только тех, в ком не уверен (Lea, 1939 стр.476, 839, 858, 896). Этот бесстыдный довод оказался явным перехлёстом даже для той суеверной эпохи. Получалось, что любая арестованная неизбежно окажется виновной. Не везде общество готово было прислушиваться к максималистам. После испытания иглой можно было остаться в живых, как это произошло с молодой французской монахиней в середине XVII века «Мадлену без всякого предупреждения лишили сана, признав виновной, и явились искать на её теле знаки дьявола. Сорвали с неё покрывало, платье и принялись за поиски, чтобы можно было с чистой совестью сжечь её. Монахини не пожелали никому уступить этих обязанностей, эти девственницы превратились в повивальных бабок, рассуждают о том, беременна она или нет, и, сбрив везде волосы на её теле, всаживают в него острые иглы, разыскивая нечувствительное место, отмеченное дьяволом. Им не посчастливилось: все уколы причиняли боль; доказать, что Мадлена ведьма, им не удалось, зато они вдоволь насладились её слезами и криками» (Мишле, 1929 стр. 161).

Этот случай можно считать любительской попыткой. Вряд ли монахиня ускользнула бы от костра, попади она в руки профессионала. Её счастье, что поблизости не было умельца палача, вроде тех, что рыскали в поисках жертв по её родной Франции и соседним странам.

На суде в Вальеле, маленьком городке между Дюнкерком и Лиллем, дознание буксовало, пока суд не прибег к услугам дюнкеркского палача, оказавшегося здесь проездом. Тот быстро нашёл дьявольскую метку и заявил под присягой, что он сам обследовал и казнил 500 или 600 ведьм, а посему совершенно уверен, что это – подлинное клеймо дьявола (Robbins, 1959 стр. 311).

Т.Х.Мэттсон. Допрос колдуньи. Х., м. 1853 г. Фрагмент.

Кадр из датского фильма «Ведьмы». Реж. Б.Христенсен. 1922 г.

Йорг Абриль, палач из Шонгау, прославился на всю Баварию умением находить ведьмин знак. Его услуги были нарасхват. Он ездил по стране с женой и двумя приставами, обследуя обвинённых и определяя, стоит ли их пытать. Однажды он не смог найти метину, но достойно вышел из положения: присмотревшись к женщине повнимательней, сказал, что взгляд у неё как у ведьмы. Арестованную отправили в камеру пыток и быстро выжали роковое признание.

Почему Йорг Абриль поступил именно так, понять легко. Надо только вспомнить о денежном интересе. За испытание он получал два флорина, а за казнь вчетверо больше (Riezler, 1896 стр. 172).

Судя по старинным трактатам, у мастеров иглы были в арсенале и другие приемы.

Фридрих фон Шпее упоминает немецкого палача, который только притворялся, что колет (ради завышения платы), а потом громко возвещал, будто нашел ведьмин знак (Lea, 1939 стр. 718). Боден описывает чудеса, когда найденные было стигматы дьявола исчезали на следующий день (1958 стр. 558, 559). Думаю, не стоит уточнять причины столь «странного» явления.

Похоже, изрядно нажился палач из Ипра. Он похвалялся, что искал чёртов знак у тысячи женщин и сжег их около сотни (1958 стр. 1219). А печально известный Хопкинс в Англии уже не справлялся один и нанял для испытания иглой еще четверых помощников.

Массовая охота на ведьм, проведенная в 1645–1646 годах, окончилась казнью сотни жительниц Эссекса, Норфолка, Суффолка и других мест. Авантюрист и его подручные получили около тысячи фунтов дохода (немало для страны, где средняя заработная плата составляла 6 пенсов в день) (Robbins, 1959 стр. 249–253, 399, 400).

В Шотландии тоже развелась целая свора прокалывателей. Джон Кинкейд из Трансента, Джон Бальфур из Корхауса, а также Джон Дик.

Для доносчиков наступал настоящий праздник, когда дознаватель приезжал в их края. На ведьм устраивалась форменная облава. Лучше всего документированы события в Ньюкасле. Местный магистрат решил пригласить «человека, который пытал ведьм в Шотландии, с оплатой по двенадцати шиллингов за каждую разоблаченную ведьму и оплаченным проездом во всех направлениях (1958 стр. 339, 400)». Едва долгожданный специалист прибыл в город, магистрат послал на улицу звонаря.

– Спешите донести на скрытых ведьм! Ваши жалобы не останутся без внимания. Знайте, что эти женщины будут задержаны и их испытает человек, для того назначенный! – кричал глашатай на всех перекрестках.

Мэтью Хопкинс

Современник описывает печальный итог облавы: «В ратушу привели тридцать женщин, их раздели и прилюдно вонзали иглы им в тела. Большинство, кажется двадцать семь, было признано виновными…»

И в тюрьме, и даже во время казни эти осужденные уверяли, что непричастны к колдовству.

А умелец по сыску ведьм отправился дальше увеличив по дороге свой тариф. Конец его карьеры был нетипичен для людей этой профессии. Он вызвал против себя общее возмущение и был повешен по приговору шотландского суда. Уже на виселице он признался, что обрёк на смерть 220 женщин в Англии и Шотландии получив в среднем двадцать шиллингов за голову (1958 стр. 400, 401).

В общем-то ни для кого не было секретом, какими средствами часто зарабатывались деньги. Многие авторы того времени (к примеру, Юстус Ольдекоп) разоблачали палачей, имевших так называемые обманные иглы (Lea, 1939 стр. 857). Все знают, как устроен театральный нож. Лезвие уходит вглубь рукоятки, а потом, под действием пружины, выскакивает обратно. Именно так были сделаны шильца для поиска чёртовой метины. До нас дошло старинное изображение специальных стилетов с изукрашенными рукоятями. Одно из орудий – ложное.

Остриё может ускользать внутрь, и обвиняемая конечно же не вскрикнет от боли, когда корыстолюбивый обманщик ткнёт в произвольно выбранное на теле место. Судьи закрывали глаза на трюки палача. Им был важен результат. А коль скоро у следствия было много времени, исчезала и нужда в шарлатанских инструментах. Самые что ни на есть обыкновенные булавки разоблачали скрытую колдунью не хуже складного шила.

Шотландец Джон Кинкейд разработал простой, но эффективный метод. Он связывал своим жертвам руки и ноги, а потом так долго вонзал иглы по всему телу, что несчастные переставали, наконец, вскрикивать от боли. Когда голая женщина, выйдя из оцепенения, осознавала, что произошло, было уже поздно – Кинкейд торжественно 0бъявлял об успешном окончании поисков (Lea, 1892 стр. 751–752).

Часто судьи облегчали палачу задачу. Ведьмин знак разрешали искать во время пытки.

Упомянутый выше немецкий юрист Юстус Ольдекоп риторически вопрошал: «Разве не может острая боль у подвешенных на дыбе заглушить боль от вонзённой иглы (Lea, 1939 стр. 856, 857)?»

Что за вопрос? Конечно, может. Судьи это знали и успешно применяли на практике. В 1628 году в Ортенау допрашивали жену Якоба Видмера. Поначалу думали справиться и без поисков чёртова клейма и два дня подряд подвешивали её на вывернутых руках. Не помогло. Тогда потребовалось юридическое обоснование для новых пыток. Стали колоть ведьму иглой и нашли нечувствительное к боли место на голове. После этого уже не стеснялись в средствах. Пытки ужесточили. Теперь женщина висела на дыбе уже с подвязанными к ногам тяжестями – это повторяли ещё двое суток, но без особого успеха.

Только три часа в жутком «ведьмином кресле» помогли добиться признания (1958 стр.1141).

Женевский процесс 1652 ещё более показателен. До начала мучений знак не нашли, а после них он сразу обнаружился. Деревенскую жительницу Мишель Шадрон арестовали за якобы наведённую ею порчу. Две девочки жаловались на зуд по всему телу – и виновная, как водится, нашлась быстро. Врачи принялись искать стигмат дьявола, втыкая там и тут длинные иглы, но кровь исправно текла из ранок, а Мишель кричала от боли. Судья махнул рукой и велел её пытать. Невыносимые истязания сломили женщину; она призналась во всём, что от неё требовали. Снова настал черёд врачей Они склонились к лежащему в изнеможении телу мученицы и разглядели на бедре крошечное чёрное пятнышко. Находясь в болевом шоке, Мишель Шадрон даже не вскрикнула, когда туда вонзили иголку. Улика окончательно уверила судью, что перед ним ведьма. Немедленно прозвучал приговор: удавить и сжечь (Robbins, 1959 стр. 401).

Кадр из датского фильма «Ведьмы». Реж. Б.Христенсен. 1922 г.

Итак, набор приемов, основанных на ловкости рук или садизме, позволял найти метину у кого угодно. Но чем бы закончилось «честное» испытание? Есть ли на человеческом теле места, соответствующие теории инквизиторов и демонологов? Судя по старинным (вызывающим доверие) источникам – есть.

Вот, например, поиск 1646 года. Я не усмотрел здесь лазеек для жульничества. Два палача – один местный, а другой вызванный из соседнего города – раздели женщину до пояса, завязали ей глаза и долго кололи в голову, грудь и спину. Колдунья стонала и жаловалась на боль. Так продолжалось, пока ей не воткнули булавку в середину спины.